Его лицо словно одеревенело.— Майк, — произнес он прерывающимся, но твердым голосом, — если вы такое обнаружите, я прошу вас немедленно сделать это достоянием общественности. Вам ясно?Такой реакции на свои слова я от него не ожидал. Ухмыльнувшись, я встал и сказал:— Хорошо, Ли, рад был услышать это от вас. Я протянул ему руку, мы обменялись теплыми рукопожатиями. Передо мной стоял человек с евангелистски ясным лицом, полностью отдавший себя служению своему долгу.Мы посмотрели друг другу в глаза. Демер открыл ящик стола и вынул пачку радующих глаз зеленых бумажек, в углах которых стояли крупные цифры.— Вот тысяча долларов, Майк. Будем считать, что я нанимаю вас.Я взял банкноты и положил их в карман.— Будем считать, что вы заплатили мне сполна, и вы не пожалеете.— Уверен в этом. Если вам понадобится дополнительная информация, звоните мне.— Хорошо. Дать вам расписку?— Нет необходимости. Я верю вашему слову.— Спасибо. Направлю вам отчет, как только что-нибудь обнаружу. — Я достал свою визитную карточку и положил перед ним на стол. — На случай, если вам потребуется позвонить мне. Последний номер домашний, в телефонном справочнике он не значится.Мы еще раз обменялись рукопожатиями, и он проводил меня до двери.Прежде чем пойти в офис, я побрился и принял душ, смыв остатки запаха духов Этель. Поменял рубашку и костюм, но оружие оставил при себе.Вельда работала над бумагами, когда я появился в офисе, всем своим видом показывая, что у меня в кармане завелись деньги. Я быстро осмотрел себя в зеркале, чтобы убедиться, что выгляжу вполне прилично, и выложил пачку банкнотов на стол.— Убери это в сейф, детка.— Майк, где ты достал их?— Ли Демер. Мы наняты. — Я коротко все ей рассказал, а она спокойно выслушала.— Ты ничего не найдешь, Майк. Я знаю, не найдешь. Тебе не следовало брать эти деньги.— Ты не права, цыпленок. Я не украл их. Если Оскар оставил какие-то бумаги, которые могут повредить Ли, разве ты против, чтобы я их получил?— О, Майк! Ли Демер единственный человек... за которого мы должны стоять. Пожалуйста, Майк, нельзя допустить, чтобы с ним что-то случилось.Я не мог перенести ноток страха в ее голосе, обнял и сказал:— Успокойся, никто не посмеет сделать ему плохо. А если такой и объявится, будет иметь дело со мной. Перестань хлюпать носом.— Это тебе все равно, а я не могу заставить себя не думать о том, что творится в этой стране.— Мне кажется, я помог выиграть войну, или я не воевал?— Но ты не можешь изменить происходящее сейчас.В этом дело. Все изменилось. Люди забыли обо всем, даже те, кто не должен был забывать. Дали возможность прийти к власти тем, кто будет заботиться о благосостоянии нации, а они думают и заботятся лишь о том, как потуже набить свои собственные карманы. А Ли не такой. Он не так могуществен, как другие, и не такой уж большой политик. Он может предложить только свою честность, а этого сейчас недостаточно.— Это не совсем так. Он всколыхнул весь штат.— Знаю, и этого нельзя недооценивать. Ты понимаешь?— Понимаю.— Обещай, что ты поможешь ему, Майк. Дай слово.Она повернулась ко мне, ожидая ответа.— Обещаю, — сказал я спокойно. — Никогда не отказываюсь от своих обещаний.Вельда сразу успокоилась, слезы прекратились. Мы оба стали смеяться над этим неожиданным всплеском чувств, но, смеясь, в душе оставались серьезными.— У меня есть для тебя работа. Ты должна узнать все о Чарли Моффите. Это человек, которого убил Оскар Демер.Вельда сразу подобралась:— Да, я знаю.— Поезжай к нему домой, на работу. Посмотри, что он был за парень. Пат ничего не говорил мне о его семье, возможно, он был одинок. Возьми деньги на расходы.— Когда тебе понадобятся данные?— К вечеру, если сможешь. В крайнем случае завтра. Я видел, что у Вельды есть вопросы, но не стал ничего объяснять. Она почувствовала это и промолчала. Прежде чем Вельда убрала деньги, я взял себе двести долларов пятидесятидолларовыми купюрами. Она ничего не сказала, но пришлось поцеловать ее в носик, чтобы немного смягчить недовольство, вызванное исходящим от меня запахом спиртного.Как только Вельда вышла, я стал набирать номер телефона Этель Брайтон. Лакей узнал мой голос и в этот раз был со мной повежливее. Он сообщил, что Этель еще не появлялась дома, и положил трубку.Я сделал короткий отчет по делу Ли и подшил его в папку, после чего набрал номер Этель еще раз. Похоже, Этель только что вошла, она сама сняла трубку и включила музыкальную паузу ожидания, даже не удостоверившись, кто ей звонит. Затем, услышав мой голос, она сказала:— Ты животное. Вылез из пещеры, а меня оставил одну на съедение волкам.— Медвежья шкура должна была их отпугивать. Ты выглядела великолепно, завернутая в нее.— Так я тебе понравилась, вся понравилась? Ну, те места, которые ты мог видеть.— Вся-вся, ты великолепна. Мягкая, ласковая и сладкая.— Тогда мы должны повторить это еще раз.— Возможно.— Пожалуйста, — нежно прошептала она. Я решил поменять тему разговора:— Ты сегодня занята?— Очень. Должна повидаться с несколькими людьми, которые обещали сделать значительные вклады. Сегодня вечером обещала доставить деньги... Генри Глэдоу.— Так, а если я пойду с тобой?— Раз ты считаешь, что так нужно, не думаю о чьих-то возражениях.— На что ты намекаешь?Это был один из вопросов, на которые я хотел получить ответ еще в прошлый раз. Но Этель не ответила.— Пойдем куда-нибудь, — предложила она. — Давай встретимся в семь часов в клубе “Обо”. Это устроит тебя?— Прекрасно. Я закажу столик, и мы сможем с тобой перекусить.Она попрощалась и подождала, пока я первый положу трубку. Я закурил и присел, чтобы немного обдумать ситуацию. Свет, играющий бликами на стене, от чего-то отразился и упал на поверхность стола двумя маленькими светлыми кружочками на зеленом сукне.Словно две вишни на ветке. Глаза судьи. Они смотрели на меня. Вдруг свет пропал, исчезли и две вишни-глаза. Я взялся вновь за телефонную трубку, на этот раз я звонил в “Глобус”. Марти как раз собирался уходить за очередными новостями, но у него нашлось время поговорить со мной.— Ты знаешь семью Брайтонов? С Пятой авеню.— Конечно, Майк. Немного, но знаю, а в чем дело?— Этель Брайтон в ссоре со своим отцом. Об этом что-нибудь было в газетах?— Частично эта история попала в печать, это было довольно давно. Кажется, Этель Брайтон объявила публично о своей помолвке с одним молодым человеком. Вскоре после этого помолвка была расторгнута.— И это все?— Да нет, — хихикнул он, — самое интересное впереди. Скажи спасибо нашей старательной мисс Карпентер, которая занимается раскрытием тайн светской жизни. Молодой человек, с которым Этель Брайтон была помолвлена, второразрядный актер. Он выступал с речами в пользу красных и был рад стать миллионером после женитьбы. Во время войны он отказывался от военной службы по политическим мотивам. Ее папаша был категорически против, но ничего не мог поделать с дочерью. Тогда он сказал, что оставит Этель без единого цента, но она заявила о непреклонном намерении выйти замуж. Старику ничего не оставалось делать. Но он согласился дать благословение в том случае, если парень запишется в армию. В то время армия нуждалась в людях, а как только парень прошел обучение в лагере, его отправили тут же за океан. Он был убит, хотя на самом деле дезертировал во время боя и получил по заслугам. Позже Этель узнала, что все это подстроил ее отец. Пару раз она публично устраивала ему скандал, затем все затихло.— Девчонка молодец, — констатировал я.— Во всяком случае, она красавица.— Спасибо тебе за информацию. Я уже собирался положить трубку, когда он настороженно спросил:— Это тоже относится к тому делу, о котором мы недавно говорили?.. Что-нибудь связанное с Ли Демером?— Нет, это мои личные дела.— Понятно, звони мне в любое время, Майк.Так вот какова история Этель Брайтон! Прекрасная девушка оказалась в одиночестве, оттого что отец спас ее от замужества. Она счастливо отделалась, не подозревая об этом.Я посмотрел на часы и вспомнил, что хотел купить еды для Вельды да забыл. Затем спустился вниз и закусил сам. Когда я закурил после еды и стал обдумывать новую информацию, что-то начало складываться в моей голове, какая-то мысль рвалась наружу, но я никак не мог ее поймать. Наконец я решил больше не напрягаться, оплатил счет и вышел на улицу. В кинотеатре в соседнем доме светилась афиша нового фильма, и я заглянул туда. Меня надолго не хватило, проснулся, когда фильм стали показывать уже по второму разу. Я посмотрел на часы и поспешил уйти.Клуб “Обо” был всего лишь второразрядной забега-, ловкой на боковой улице, пока какой-то репортер случайно не заскочил туда и не написал в газете, что это — прекрасное место для тех, кто ищет уединения и покоя. На следующий же день заведение становится первоклассным ночным клубом, где можно найти все, что пожелаешь, за исключением уединения и покоя. Реклама делает чудеса.Я немного знал главного официанта, к тому же было еще довольно рано, и мне без труда удалось получить отдельный столик. В баре толклись в основном те, кто после работы зашел выпить на дорожку.Я сел и заказал виски с содовой и льдом. Этель появилась в сопровождении двух официантов, когда я допивал четвертую порцию.Один усадил ее в кресло и, поклонившись, удалился, другой принял плащ и повесил на спинку соседнего кресла.— Поедим? — спросил я.— Прежде хочу выпить то же, что и ты. Я подал знак официанту и сделал заказ.— Как твои дела?— Прекрасно, — ответила она, — даже лучше, чем ожидала. Получила больше, чем в прошлый раз.— Товарищи будут гордиться тобой. Она оторвалась от выпивки и посмотрела на меня с нервной улыбкой.— Я... надеюсь.— Они обязаны. Ты раздобыла кучу денег.— Каждый должен стараться делать то, что может. Она говорила бесцветным голосом, словно автомат. Затем подняла стакан и сделала большой глоток. Подошел официант, принял у нас заказ и принес еще две порции виски.Я попытался продолжить тему нашего разговора:— А ты когда-нибудь интересовалась, на какие цели все это идет?— Ты имеешь в виду... деньги? — Я утвердительно кивнул. — Зачем? Нет, не интересовалась. Об этих вещах думают другие, моя задача доставать деньги. — Она нервно прикусила губу и опустила голову к тарелке.Я настойчиво продолжал тему:— Если бы я был на твоем месте, мне бы было любопытно. А как ты думаешь, куда они могли бы идти?В этот раз я увидел страх на ее лице. Он появился в глазах и складках рта, а вилка застучала, выбивая дробь на краю тарелки.— Пожалуйста...— Ты не должна бояться меня, Этель. Я совсем не такой, как другие. Ты должна знать это. Выражение ее лица немного изменилось.— Я не могу понять тебя... Ты такой разный. Это как-то...— Скажи мне, что ты думаешь по поводу денег. Мы имеем право быть в курсе партийных дел. В конце концов, разве это не партийный принцип, когда все служат общему делу и все равны? Если это так, то ты должна знать все про всех, чтобы следовать этому принципу.— Да, это так. — Она немного расслабилась и улыбнулась. — Понимаю, чего ты хочешь. Думаю, большая часть денег идет на финансирование школ и на пропаганду. Потом, существует масса мелких статей расхода, например, канцелярские товары, содержание наших помещений и тому подобное.— Пока все правильно. Ну а на что еще?— Мне не очень хорошо известно остальное, у меня только эта информация.— Ты не знаешь, чем зарабатывает себе на жизнь Глэдоу?— Насколько мне известно, он работает служащим в универмаге, а разве не так?Я кивнул, словно мне было хорошо это известно.— Тебе приходилось видеть его машину? Этель нахмурилась:— Да. У него новый “паккард”, а что?— Видела его дом?— Да, была там дважды, — ответила она. — Большой дом в фешенебельном квартале.— И все это на зарплату обычного служащего универмага?Лицо ее побледнело. Она подняла стакан и отпила довольно много, стараясь не смотреть мне в глаза. Пришлось сказать, чтобы она не прятала глаза, и, когда она взглянула на меня, я увидел в них страх. Этель боялась меня. Я попытался улыбнуться ей, но безрезультатно. Пытался успокоить ее, но мои слова падали, как в пустоту. Она говорила со мной и даже рассмеялась одной моей шутке, но по-прежнему страх стоял в ее глазах, и она никак не могла от него избавиться.Наконец я предложил ей сигарету и спросил о времени встречи с Глэдоу.— В девять часов, — ответила Этель.— Тогда нам пора. Чтобы добраться до Бруклина, нужно время.— Хорошо, — согласилась она.Я подозвал официанта и расплатился за обед. Когда мы проходили мимо столиков и бара, половина голов обернулась в нашу сторону. Я поймал пару завистливых мужских взглядов, как бы говорящих: “Счастливчик, у тебя такая девушка!” Я полностью разделял их мнение.Нам пришлось немного подождать, пока с клубной стоянки был подан ее автомобиль. Было пятнадцать минут девятого, когда мы влились в поток машин на главной улице. Этель сидела за рулем, сосредоточив все свое внимание на дороге. Она молчала, отвечая кратко на мои вопросы. Наконец я понял, что разговаривать с ней сейчас бессмысленно, включил радиоприемник и, откинувшись на спинку сиденья, надвинул шляпу на глаза.Только после этого, как мне показалось, она немного расслабилась. Дважды она поворачивала голову в мою сторону, но мне не удавалось поймать ее взгляд. Страх. Всегда страх. Зеленые карточки и страх. Ужас на лице девушки на мосту: непонятный страх, когда она взглянула на меня. Страх такой сильный, что толкнул ее с моста в реку навстречу смерти.Не забыть бы спросить Пата о теле, его должны бы были уже найти.Улица, как и в прошлый раз, была темной, вонючей и заброшенной. Человек в армейской куртке, как всегда, стоял у дверей, явно наслаждаясь тишиной ночи. Меня проверили так же тщательно, как и в прошлый раз, хотя явно узнали. Я показал свою карточку перед дверью, затем еще раз той же самой девушке за столом. В этот раз она заметно волновалась, сверяя карточку, а моя улыбка почему-то ее напугала.Генри Глэдоу ходил по комнате, когда мы вошли. Увидев нас, он остановился и бросился с распростертыми объятиями.— Добрый вечер, добрый вечер, товарищи! — И, обращаясь уже ко мне, сказал:— Счастлив вновь видеть вас, товарищ. Это такая честь.— Есть какие-нибудь новости? — спросил я, нахмурив брови.— Конечно. Мы все очень обеспокоены, вы знаете.— Да, знаю, — подтвердил я.Этель передала ему конверт и, извинившись, отошла к двум студентам, которые сидели за столом и разбирали какие-то бумаги.— Прекрасный работник мисс Брайтон. — Глэдоу улыбнулся. — Вы никогда не подумаете, что она представляет все то, что мы так ненавидим. Останетесь на собрание?— Да. Я хочу побыть здесь немного.Теперь он подошел ко мне, посматривая, нет ли кого поблизости:— Товарищ, боюсь показаться слишком любопытным, но возможно, что... эта персона могла быть здесь?Вот оно, опять. Это то, что я хотел узнать сам и не смел спросить. Надо быть особенно осторожным.— Это возможно, — сказал я наугад. Он был ошеломлен моим ответом.— Даже не верится. — Немного помолчав, продолжил:— Все-таки как они на него вышли? Я просто не могу понять, как это могло произойти. Каждый член нашей организации так тщательно проверен и отобран, что любая утечка информации кажется невероятной. И эти поджигатели войны вдруг делают такую вещь... и как хладнокровно! Это просто невероятно. Как бы я хотел, чтобы у нас была сила разделаться с ними.Глэдоу выругался сквозь зубы и с силой ударил маленьким кулачком по пухлой ладошке.— Не беспокойтесь, — спокойно сказал я. Мои слова произвели на него мгновенное действие. Он прищурился от удовольствия, словно свинья, учуявшая полное корыто отрубей, и гадко улыбнулся, обнажив верхнюю десну.— Нет, товарищ. Я не беспокоюсь. Партия достаточно умна, чтобы оставить безнаказанной смерть своего представителя. Я не беспокоюсь, потому что уверен — наказание будет страшнее смерти. Рад был убедиться, что наше руководство прислало человека ваших способностей, товарищ.Я был так захвачен его словами, что даже не поблагодарил за комплимент. Теперь мне становилось многое понятно, его слова приобретали определенный смысл. Только убийство может быть хладнокровным. Мертвы три человека. Один еще не найден. Один найден, но неопознан даже по предполагаемому портрету. И только один убит и опознан. Он являлся членом партии, а я, значит, послан найти его убийцу.О Господи, эти подонки решили, что я из КГБ! Руки мои задрожали, но, к счастью, я держал их в карманах. Этим убитым мог быть только Чарли Моффит. Мой предшественник. Чертов комми. Ли должен гордиться своим братом, черт побери. Один на один он вышел против такого человека и убил этого подлеца.И теперь я — орудие партии, сотрудник КГБ, прибывший сюда, чтобы заменить Моффита и разделаться с его убийцей. Неудивительно, что они так боятся меня! Теперь ясно, почему они не спрашивают моего имени и полагают, что я обо всем знаю в деталях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21