Я еще немного поразмышлял о непонятных мне вещах, сохранившихся в этом мире, и бросил спичку в камин. Огонь разгорелся, охватив сухие дрова. В этот момент вошла Этель. На ней была меховая накидка, распущенные волосы казались мягче.— Холодно?— Здесь да, но я скоро согреюсь.Я подал ей бокал, и мы чокнулись. Ее глаза излучали свет и тепло.Мы выпили с ней еще, и бутылка была уже почти пустая. Меня подмывало задать ей несколько вопросов, но не хотелось, чтобы она имела возможность их обдумывать. Я решил чуть-чуть подпоить ее. Открыл бар и стал снова выбирать, переставляя бутылки. Этель включила проигрыватель и поставила пластинку.Огонь бросал пляшущие блики на пол, мебель и стены комнаты. Этель подошла ко мне, протягивая руки и приглашая на танец. Желание танцевать смешивалось во мне с другим желанием. Этель засмеялась:— Да ты пьян!— Пьяный, как черт! — На самом деле это не соответствовало действительности.— И я тоже пьяна. Но мне это нравится. — Она подняла руки и резко повернулась. Я вынужден был ее обнять, чтобы удержать от падения.— Давай сядем возле камина и будем наслаждаться его теплом.Она оттолкнула меня и, танцуя, пошла к софе. Сдернув медвежью шкуру, которая покрывала софу, бросила ее на пол около камина и повернулась ко мне, приглашая сесть.— Ты спечешься в своей меховой накидке, — сказал я.— О нет! — Она странно улыбнулась и расстегнула накидку. Поведя плечами, она позволила накидке упасть на пол и осталась обнаженной. Затем сбросила туфли и опустилась на мягкий медвежий мех, прекрасное нагое создание с плавными, округлыми линиями тела и великолепными распущенными волосами, на которых, меняя их цвет, играли блики огня.Да, становилось слишком жарко. Я начал раздеваться. Бумажник выпал из костюма, черт с ним, подберу потом. Не расстегивалась портупея, я порвал ее. Этель не должна была делать этого, черт, не должна была. Я же хотел задать ей несколько вопросов. Но теперь уже не помнил какие. Я сильно сжал ее тело, но она не подала и звука. Губы ее, ярко-красные и влажные, манили меня. Она впилась ртом в мои губы, тепло от огня, казалось, слилось с теплом ее длинных ног и упругого, мягкого живота. Этель крепко обняла меня и прижала к колышущейся восторгом любви груди. Глава 5 Я проснулся с зарей, во рту было сухо. Пытаясь собраться с мыслями, начал вспоминать, что произошло вечером. Этель еще спала рядом со мной. Ночью она вставала, чтобы принести одеяла, когда потух огонь в камине.Я поднялся, стараясь не потревожить ее. Взял свою одежду, среди нее нашел пистолет и портупею, пиджак валялся на полу. Я вспомнил, что выронил свой бумажник, и стал ощупью искать его. Бумажника нигде не было, меня бросило в жар. Я присел на софу и потряс головой, сгоняя последние остатки сна. Нагнувшись, стал искать тщательнее, но бумажника не было. Пошарив ногой, я вытолкнул его из-под столика, куда, видимо, загнал в темноте вчера вечером.Этель Брайтон спала и улыбалась во сне, когда я уходил. Это была хорошая ночь, но приходил-то я сюда вовсе не за этим. Она счастливо засмеялась во сне и обняла руками одеяло.Я натянул плащ и вышел из дома. Облака вновь сгустились, но было теплее, чем вчера. За двадцать минут я добрался до хайвея, пришлось прождать столько же, пока не подошел грузовик, который подвез меня в город. Я угостил водителя завтраком, и мы разговорились о войне. Парень согласился со мной, что мы повоевали неплохо. Он тоже был ранен и иногда, ссылаясь на это, мог отпроситься на денек-другой.Я позвонил Пату из автомата недалеко от его офиса около десяти утра. Он поздоровался и спросил:— Ты можешь подъехать ко мне, Майк? Для тебя есть кое-что интересное.— По поводу того случая?— Совершенно верно.— Буду минут через пять, не уходи.Снова, как и в прошлый раз, районный прокурор выходил из здания, но не заметил меня. Когда я постучался в кабинет Пата, то услышал в ответ: “Войдите” — и открыл дверь.— Где, черт возьми, ты был? — спросил Пат, многозначительно улыбаясь.— Нигде, — тоже с улыбкой ответил я. — Если я правильно оцениваю твои отношения с Вельдой, то тебе лучше стереть помаду с лица и побриться.— Что, так плохо?— Кроме того, даже отсюда чувствуется запах виски. Вельде это не понравится, — констатировал я.— Ни одной любящей женщине не понравится, — пошутил Пат. — Ладно, хватит об этом, Майк. У меня есть для тебя новости. — Он выдвинул ящик письменного стола и вытащил оттуда большой конверт из плотной бумаги с надписью: “Для служебного пользования”. В нем лежали фотографии отпечатков пальцев. — Мы сняли их с останков прошлой ночью, — пояснил Пат.— Ты не терял времени даром.— Не могу себе этого позволить.Он раздвинул края конверта и вынул три скрепленных листа. Документ был отпечатан на бланке больницы, название которой я не смог прочесть, так как Пат перевернул листы. На обратной стороне находились оттиски пальцев.— Это тоже отпечатки Оскара Демера из истории его болезни, которая хранилась у Ли.Даже непрофессионалу было ясно, что они идентичны.— Тот же парень, все в порядке, — заметил я.— Никакого сомнения на этот счет. Хочешь посмотреть медицинское заключение?— Да я не очень разбираюсь во всей этой медицинской писанине. Скажи мне сам вкратце, что они пишут?— Оскар был опасным психом, параноиком и еще целый ряд подобных терминов.— От рождения?Пат понял, о чем я думаю.— Ну, не совсем так. Нет никаких причин полагать, что это семейная болезнь и ею может страдать Ли. Оскар еще ребенком попал в аварию и получил серьезную травму головы, которая привела к заболеванию.— Что-нибудь просочилось в газеты? — Я передал листы Пату, и он убрал их в конверт.— К счастью, ничего. Конечно, мы изрядно поволновались, но ни один из газетчиков не связал Ли и Оскара между собой. Удачным оказалось и то, что лицо Оскара было изуродовано, практически лица не было. В противном случае скрыть ничего бы не удалось, и политики могли бы раздуть это дело.Я взял сигарету из пачки, постучал ее концом о подлокотник кресла и спросил:— Каково мнение медицинских экспертов?— Черт, самоубийство, без всякого сомнения. Оскар был напуган, страх толкнул его на это. Он пытался убежать, зная, что в западне. Подозреваю, он боялся, что его вернут в сумасшедший дом, если поймают, да еще убийство Моффита... Он просто не смог этого выдержать. — Пат щелкнул зажигалкой и поднес огонь к концу моей сигареты. — Полагаю, все закончилось чисто.— Уверен в этом, Пат, — подтвердил я. Пат принял официальный вид. Передо мной сидел полицейский. Вены на его шее вздулись, губы сжались в тугую линию.— Я знаю, Майк, твои дела всегда связаны с убийством.— Это верно.— Между прочим, Майк, я так завязан с тобой, что если ты попадешься, то за собой потянешь и меня.— Не попадусь.— Майк, сукин сын, на тебе уже убийство.— Даже не одно, а два, и будут еще. Взгляд Пата потеплел.— Если ты не расскажешь, я сам просмотрю все дела по последним убийствам, одно за другим, и заставлю тебя признаться.— Думаешь, у вас нет ни одного нераскрытого убийства?Пат покраснел:— Ну, не за последнее время.— А как насчет того парня, которого выловили в реке?— Для нас — да... Для тебя — нет.Я удивленно посмотрел на него.— Видишь ли, я виделся с Ли, прежде чем прийти сюда. Он позвонил мне, — объяснил Пат. — Во время разговора Ли с Оскаром по телефону тот на что-то намекал. Ли думает, что Оскар мог, кроме убийства Моффита, приготовить еще какой-нибудь компрометирующий трюк. Мне пришлось сказать Ли, что ты тоже имеешь свой особый интерес в этом деле, о котором не хочешь говорить даже со мной. Ли подробно расспросил меня о тебе и теперь хочет переговорить с тобой.— Я должен найти что-то оставшееся после Оскара?— Предполагаю, что так. В любом случае он тебе хорошо за это заплатит. Ты будешь заниматься тем же, но не бесплатно.— Не возражаю. Я сейчас в отпуске.— Слушай, кончай эту песню. Придумай что-нибудь пооригинальней. Что у тебя на уме? Это работа гангстеров. Тело до настоящего времени не опознано. Дантист пытается установить его личность по зубам. Другой возможности нет.— Думаешь, вам удастся установить его личность?— Надеюсь. У него один из искусственных зубов был сделан из нержавеющей стали. Нам никогда раньше не приходилось с этим встречаться.У меня в ушах вновь зазвенели колокола. Сигарета выпала из руки, я нагнулся поднять ее, кровь бросилась мне в голову. Может, Пату и не приходилось слышать о стальных зубах, но не мне. Однако я не стал ничего говорить, а только спросил:— Ли ожидает меня?— Я сказал ему, что утром тебя какое-то время не будет.— Хорошо. — Я поднялся, надел шляпу, собираясь уходить. — Еще одно, Пат, что это за парень, которого убил Оскар?— Чарли Моффит?— Да.— Тридцать четыре года, светлая кожа, темные волосы. Шрам на брови. Воевал. Ни одного привода в полицию. Занимал комнату на Девяносто первой улице, жил там больше года. Работал на фабрике по производству пирожков.— Где?!— Фабрика пирожков, — повторил Пат. — Ну, выпекают разные пирожки, булочки. Существует сеть небольших лавочек под вывеской: “Пирожки мамаши Свитгер”, для них эта фабрика делает пирожки.— Что, кроме зеленой карточки, при нем не было ничего?— Да нет, кое-какие мелочи и водительские права. Правда, во время нападения один из карманов его пальто был оторван, но сомневаюсь, чтобы он носил там что-нибудь стоящее. А в чем дело, Майк?— Ты что, забыл про зеленые карточки?— А какого черта тебя так волнуют комми? У нас есть специальные службы, которые этим занимаются. Я смотрел в окно, где разгоралось утро.— Скажи мне. Пат, сколько, по-твоему, красных вокруг нас?— Пара сотен тысяч, думаю, — ответил он.— А сколько человек работает в той службе, которую ты упомянул?— Ну... может быть, несколько сотен. А что можно с этим поделать?— Ничего... просто поэтому я и беспокоюсь.— Ладно, забудь об этом. Дай мне знать, как ты договоришься с Ли.— Хорошо.— И еще, Майк... будь поосторожней, ладно? Всем журналистам хорошо известна твоя репутация, и, если кто-нибудь пронюхает, что ты работаешь на Ли, могут появиться вопросы, на которые трудно будет ответить.— Я замаскируюсь.Офис Ли Демера располагался на третьем этаже довольно скромного здания недалеко от Пятой авеню. Обстановка офиса, без особых претензий на роскошь, радовала только прекрасным ангельским личиком девушки-секретаря. Ее голос был так же божествен, как и ее фигурка, которую она скорее пыталась показать, чем скрыть. Но она жевала резинку, ворочая челюстями, как корова, и это сводило на нет все ее прелести.Стеклянная стена с небольшими окошками на уровне пояса отделяла приемную от машбюро. Две девушки сосредоточенно печатали на машинках. Мне пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы обратиться к ним. Одна из девушек, увидев мою неудобную позу, мило улыбнулась, встала и, открыв дверь, вышла ко мне.Ей было чуть больше тридцати. Хорошо сшитый костюм отлично гармонировал с ее фигурой, было приятно смотреть на нее и говорить с ней. Девушка с улыбкой спросила меня:— Чем могу вам помочь? Невозможно было быть нелюбезным.— Мне хотелось бы увидеть мистера Демера.— Он вас ожидает?— Да, он передал, что хочет меня увидеть.— Понимаю. — Она постучала карандашом по своим зубкам и немного нахмурилась. — Простите, а вы торопитесь?— Ну, про себя я бы так не сказал. Думаю, мистер Демер торопится.— Видите ли, у него сейчас врач. Он может немного задержаться, так что...— Врач? — удивился я.Девушка утвердительно кивнула, беспокойство появилось в ее глазах.— Мистер Демер показался мне таким расстроенным сегодня утром, и я решила вызвать доктора. Последнее время шеф чувствовал себя не очень хорошо, недавно с ним случился приступ.— Приступ чего?— Сердечный. Несколько дней назад он имел очень неприятный разговор по телефону, после которого ему стало плохо. Он потерял сознание. Я была ужасно напугана. Вы понимаете, никогда прежде этого не случалось и...— Что сказал доктор?— К счастью, это был легкий сердечный приступ. Доктор рекомендовал мистеру Демеру относиться ко всему без особого волнения, но для такого темпераментного человека это почти невозможно.— Вы сказали, что ему позвонили и телефонный разговор привел его в такое состояние?— Уверена, что так оно и было. Анна подтвердила, что это произошло прямо после телефонного разговора.Должно быть, звонок Оскара произвел на него гораздо более сильное воздействие, чем Пат и я могли предположить. Я собирался продолжить беседу, но дверь открылась, и на пороге появился доктор. Это был небольшого роста человек в старомодном галстуке.Он кивком приветствовал нас обоих и с улыбкой обратился к девушке:— Все будет прекрасно. Я оставил рецепт. Проследите за исполнением.— Благодарю вас. Я прослежу. Ему можно принимать посетителей?— Конечно. Мистер Демер все время думает о чем-то, что беспокоит его, и это оказывает негативное воздействие. Как только он перестанет так переживать, все будет в порядке. Всего доброго.Доктор попрощался и ушел. Девушка повернулась ко мне с еще более очаровательной улыбкой и сказала:— Думаю, вы можете пройти в кабинет. Но, пожалуйста, не волнуйте его.Я улыбнулся в ответ и дал обещание. Улыбка ей очень шла. Толкнув дверь с табличкой “Демер”, я вошел в комнату.Хозяин поднялся, приветствуя меня, но я попросил его не вставать. Лицо Демера было слегка бледным, дыхание частым.— Вам уже лучше? Я видел доктора.— Гораздо лучше, Майк. Мне пришлось навыдумывать ему разное, не мог же я сказать правду.Я сел на стул рядом с ним, и он подтолкнул ко мне ящик с сигарами. От сигар я отказался и вытащил свои сигареты.— Да, одно лишнее слово, и газеты моментально подхватят и разнесут по всему свету. Пат передал, что вы хотите видеть меня.— Да, Майк. Он сказал мне, что у вас есть какой-то интерес.— Все правильно.— Вы мой политический... единомышленник?— Откровенно говоря, я ничего не знаю о политике, кроме того, что это грязная игра, с моей точки зрения.— Я надеюсь что-то улучшить в этом смысле. Думаю, смогу, Майк. Я действительно полагаю, что сумею. А сейчас просто боюсь.— Из-за сердца? Он кивнул.— Это случилось после того, как позвонил Оскар. Никогда не думал, что могу оказаться... таким слабым. Наверное, придется обо всем сказать избирателям. Было бы нечестно с моей стороны, если бы они избрали человека, который физически не может выполнять свои обязанности. — Он улыбнулся грустно и мудро. Мне стало его жаль.— Во всяком случае, меня не интересует политический аспект происходящего.— Действительно? Тогда что...— Только потерянные концы, Ли. Меня беспокоит только это.— Не совсем понимаю, но, видимо, для вас это имеет какой-то смысл.Я отвел рукой дым в сторону от него:— Скажите, зачем я вам нужен? Пат частично объяснил мне, остальное хочу услышать от вас.— Да, да. Понимаете, Оскар намекал, что в любом случае у него есть документы, которые означают конец моей карьеры.Я погасил сигарету и взглянул прямо ему в глаза.— Какие документы?Ли медленно покачал головой:— Возможно только одно. У него могли иметься документы, доказывающие наше родство. Как он их раздобыл, не знаю, так как все семейные бумаги находятся у меня. Но если у него были материалы, подтверждающие, что я являюсь братом человека, признанного сумасшедшим, то это послужило бы сильным оружием в руках оппозиции.— Больше не существует ничего, что могло бы вам повредить?Он развел руками:— Все другое давно было бы предано огласке. Нет. Я никогда не был в тюрьме и в подобных передрягах. Может быть, это связано с моими коммерческими операциями?— 0-хо-хо. Отчего же у него могла возникнуть к вам такая ненависть?— Откровенно говоря, сам не могу понять. Как я уже говорил, это могло возникнуть на почве наших различных подходов к жизни. Будучи близнецами, мы были совершенно разными людьми, практически всю жизнь жили порознь. Еще в молодости я преуспел в бизнесе, а на Оскара свалились все его беды. Я пытался помочь ему, но он отказывался принимать помощь от меня, потому что ненавидел. Я склонен думать, что его шантаж никогда бы не кончился, получи даже он от меня все мои деньги. Оскар продолжал бы вредить, пока не добился конца моей карьеры.— Вы правильно сделали, что не стали платить ему деньги, это только ухудшило бы ситуацию.— Не знаю, Майк, даже несмотря на его ненависть ко мне, я не хотел, чтобы с ним случилось то, что случилось.— Лучше, что его уже нет.— Возможно.Я взял новую сигарету:— Так вы хотите, чтобы я нашел то, что после него могло остаться, так?— Да, если у него действительно что-то было. Я задумался, глубоко затянувшись и глядя, как к потолку медленно поднимается выдыхаемый мною сизый дым.— Ли, — начал я, — вы совсем не знаете меня, поэтому я хочу вам кое-что сказать. Не люблю неясностей. Предположим, я действительно найду что-то, компрометирующее вас. Как вы думаете, что я должен с этим сделать?Он подался вперед, положив на стол руки со сцепленными пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21