.. я "слишала", когда заглянула в мозг птице. Я
чувствовала как Хоугхтон Сум каким-то странным способом разговаривал с
птицей. Я видела твое мертвое тело глазами птицы и чувствовала волну любви
и одобрения, счастья и радости, которая прокатилась через сознание птицы,
когда работа была закончена. Я думаю, этот человек - зло, зло!
- А ты сама знаешь его?
- А какая девушка в округе его не знает? Он - гадкий человек. Он
испорчен с детства, с того момента как узнал, что ему суждена короткая
жизнь. Для него нет границ. Люди пожалели его и решили, что он сможет
выполнять работу Поч. Сека. Если бы спросили меня, я послала бы его в
Хихикающую Комнату давным-давно! - лицо Лавинии стало пурпурным от гнева.
Выражение у нее было таким, что, обычно спокойная и веселая, она была сама
на себя не похожа. Род удивился, откуда такая глубокая ненависть могла
появиться у нее.
- Почему ты ненавидишь его?
- Потому что это - он.
- Что он такого сделал?
- Он смотрел на меня, - ответила девушка. - Он смотрел на меня так,
как девушкам не нравится. Потом он заполз в мой мозг, пытался показать мне
все непристойное, грязное, бесполезное, которое хотел сделать.
- Но он же не сделал ничего?.. - спросил Род.
- Да, - фыркнула она. - Руками он ничего не делал. Я не могла заявить
на него. Но теперь-то я заявлю. Теперь он стал делать то, о чем "гаварил"
мне.
- Ты можешь заявить и об остальном, - сказал Род, пытаясь говорить,
но тем не менее втайне радуясь, что он не единственный враг Очсека.
- Нет, я не смогу, - сказала Лавиния. Ее лицо пылало от ярости,
растворенной в горе. Горе было более глубоким и более реальным, чем
ярость. Впервые Род ощутил интерес к Лавинии. Что же могло случиться с
ней?
Девушка посмотрела на него и заговорила, повернувшись к мертвой
птице.
- Хоугхтон Сум самый противный человек из всех, кого я знаю. Надеюсь,
он умрет. Он никогда не избавится от своего гнилого детства. Постаревший,
противный мальчишка - враг людей. Мы никогда не знали, каким он может
быть. И если бы ты, Род сто пятьдесят первый, немного отвлекся от своих
проблем, то помнил бы, кто я такая.
- Кто же ты на самом деле? - удивившись, сказал Род.
- Я - Дочь того Отца.
- И что? - спросил Род. - Все девочки такие же.
- Значит ты никогда ничего не знал обо мне. Я - Дочь того Отца из
"Песни Дочери Отца".
- Я никогда не слышал ее.
Лавиния посмотрела на Рода. На глазах у нее навернулись слезы.
- Тогда послушай. Я спою ее тебе сейчас. Все это - правда, правда,
правда...
Ты не знаешь, на что похож наш мир.
И надеюсь, ты не узнаешь.
Мое сердце трепещет от звона лир,
Но меня ты никак не обманешь.
Моя жена сошла с ума.
Я любил ее, подарил ей кольцо,
И она носила его...
Родила мне детей, а потом, а потом...
Не осталось любви. Ничего...
Моя жена сошла с ума.
И теперь она живет не со мной,
Обезумев и постарев.
Я ее боюсь, и ей горько одной,
И любви между нами нет.
Моя жена сошла с ума.
Ты не знаешь на что похож наш мир.
Война не спалит его.
Отгремел твоей жизни прекрасный пир,
Молнии выжгли его.
Моя жена сошла с ума.
- Я вижу, ты слышал ее тоже, - вздохнула она. - Так мой отец написал.
О моей матери. О моей матери!
- Ах, Лавиния, - сказал Род. - Извини. Я никогда не думал, что это
имеет к тебе какое-то отношение. И ты моя троюродная или четвероюродная
сестра. Но, Лавиния, тут что-то не так. Как могла твоя мама сойти с ума,
если она на прошлой неделе была в моем доме и выглядела так хорошо?
- Она никогда не сходила с ума, - сказала Лавиния. - Это - мой отец
сошел с ума. Он сочинил эту жестокую песню о моей матери, чтобы досадить
соседям. Он мог выбрать Хихикающую Комнату, чтобы умереть или отправиться
в какое-нибудь тошнотворное место, и жить там бессмертным и безумным.
Сейчас он так и делал. А Очсек, Очсек угрожал вернуть его родственникам,
если я не стану делать то, что он хочет. Ты думаешь, я забуду это? После
всего? После того как люди поют эту ужасную песню с тех пор как я себя
помню? Ты удивлен, что я знаю об этом?
Род кивнул.
Проблемы Лавинии потрясли его, но у него самого были неприятности.
Солнце никогда не пылало над Норстралией, но Род неожиданно
почувствовал жажду и ему стало жарко. Род хотел спать и удивлялся
опасностям, которые окружали его.
Лавиния встала рядом с ним на колени.
- Прикрой глаза, Род. Я стану тихо "гаварить", так чтобы никто не
услышал кроме Билла и Хоппера на твоей ферме. Когда они придут, мы
спрячемся днем, а ночью сможем добраться до твоего компьютера и спрятаться
там. Я попрошу их принести поесть.
Она заколебалась.
- И, Род?
- Да? - спросил он.
- Забудь обо мне.
- Почему?
- Из-за моих неприятностей, - с раскаянием сказала она.
- Сейчас у меня самого много проблем, - сказал он. - Давай не
обвинять друг друга, но ради овец, дай мне поспать.
Он погрузился в сон, а она сидела рядом с ним, насвистывая громкую,
чистую мелодию. Она долго-долго тянула каждую ноту. Род знал некоторых
людей, особенно женщин, которые насвистывали, когда пытались
сконцентрироваться на телепатическом "гаварении".
Род, прежде чем уснуть, посмотрел на нее. Он увидел, что глаза
Лавинии глубокой, странной синевы. Они безумно походили на далекие небеса
самой Старой Земли.
Род уснул и во сне почувствовал, что его несут.
Руки, которые несли его, казались дружелюбными, и Род погрузился в
глубокий... глубочайший сон без сновидений.

8. СНЗ-ДЕНЬГИ, ГИД-ДЕНЬГИ
Когда, наконец, Род проснулся, он почувствовал, что его раненное
плечо туго забинтованно. Раненная рука пульсировала. Род чувствовал
слабость, потому что боль усилилась и он временами терял сознание.
Бормотание голосов?
Не было на всей Старой Северной Австралии места, где бормочут голоса.
Люди сидели вокруг и "гаварили" друг с другом, "слишали" ответы не
произнося ни одного звука. Телепатия давала возможность яркого и быстрого
общения. Чтобы мысли беседующих не разбегались и были установлены
соответствующие телепатические щиты так, чтобы беседа производила эффект
разговора шепотом.
Но тут звучали голоса. Голоса. Много голосов.
И запах был другой. Воздух был влажным... роскошно, экстравагантно
влажным, словно скупец загнал бурю с дождем в свою хижину!
Атмосфера напоминала атмосферу в трейлере Сада Смерти.
Проснувшись, Род увидел Лавинию, которая пела странную песню. Он
слышал ее раньше, она была сильно навязчивой, имела мучительно
однообразную мелодию. Лавиния пела, и звучало это вроде одного из тех
сверхъестественных плачей, который его народ пел, оплакивая
экспериментальную группу на покинутой планете Рай-7. Судьба этой группы
людей оказалась ужасной.
Жив ли кто или все мертвы
на озере серо-зеленом?
Небо голубое, но нет синевы
над старым, высоким кленом.
Огромный клен и маленький дом
на озере серо-зеленом,
И девицы нет в доме под окном
под старым, высоким кленом.
Глаза Рода открылись. И в самом деле пела Лавиния. Род видел ее
уголком глаза. Тут не было дома. Тут была коробка, больница, тюрьма,
корабль, пещера или крепость. Обстановка казалась механизированной и
роскошной. Свет - искусственный, цветом почти как жемчуг. Из задних
комнат, доносился шум, словно чужеродные машины освобождали силу для
целей, которые законы Норстралии запрещали достичь чистым лицам.
Повелитель Красная Дама склонился над Родом. Фантастический человек
нарушил песню, нараспев произнеся:
Зажги фонарь...
Зажги фонарь...
Зажги фонарь,
а вот и мы идем!
Когда он увидел очевидные признаки того, что Род сбит с толку, он
взорвался смехом.
- Это самая древняя песня из тех, что вы слышали, мой мальчик. Это
докосмическая песня. Ее пели, когда корабли напоминали большие железные
дома. Они плавали по воде и сражались друг с другом. Мы ждали, когда вы
проснетесь.
- Воды, - сказал Род. - Пожалуйста, дайте мне воды. Почему вы все
говорите?
- Воды! - закричал Повелитель Красная Дама кому-то за своей спиной.
Его резкое, тонкое лицо горело от возбуждения, когда он повернулся к Роду.
- Мы говорим, потому что я включил зуммер. Если люди на корабле
разговаривают вслух, им намного веселее.
- На корабле? - переспросил Род, потянувшись к чашке ледяной воды,
которую протянула ему чья-то рука.
- Это - мой корабль, Господин и Собственник Род Мак-Бэн сто пятьдесят
первый. Земной корабль. Я вызвал его с орбиты и посадил тут с позволения
Государства. Конечно, они не знают, что вы на борту. Они не обнаружат
правду, потому что мое Робото-гуманоидное Мозговое Дефазовое Устройство
осталось там. Никто не догадается, не додумается, а кто телепатически
попытается проникнуть на это судно, не получит ничего, кроме головной
боли.
- Откуда вы взялись? - спросил Род. - Что происходит?
- Все в свое время, - ответил Повелитель Красная Дама. - Давайте
вначале я расскажу вам предысторию. Вы знаете этих людей, - он махнул в
сторону собравшейся группы.
Лавиния сидела держа Рода за руку. Билл и Хоппер с их начальницей
Элеанор и с теткой Рода Дорис выглядели странно, так как сидели на низкой,
мягкой, роскошной земной мебели. Они все маленькими глотками потягивали
какую-то земную выпивку цвета, которого Род никогда раньше не видел.
Выражение их лиц было различным. Билл выглядел успокоенным, Хоппер -
счастливым, тетя Дорис - полностью смущенной. Лавиния выглядела так,
словно любовалась сама собой.
- И потом здесь... - продолжал Повелитель Красная Дама.
Человек на которого он показал, мог и не быть человеком. Он полностью
напоминал людей Норстралии, но был гигантом. Существа такого рода не
выходили из Сада Смерти.
- К вашим услугам, - сказал гигант почти трехметрового роста.
Казалось, если он встанет в полный рост, то ударится головой в потолок. -
Я - Дональд Дамфри Хордерн Энтони Гарвуд Гаинес Вентворт четырнадцатого
поколения, Господин и Собственник Мак-Бэн, военный хирург. К вашим
услугам, сэр!
- Но это - тайна. Хирург не работает ни на кого, только на
правительство.
- Я работаю на Земное Правительство, - сказал Вентворт-гигант. Лицо
его расплылось в широченной улыбке.
- И я вместе с ним, - продолжал Повелитель Красная Дама. - Мы оба
инструменты и как дипломаты представляем Земное Правительство. Я нанял
этого человека. Сейчас он находится под охраной Земных законов... Через
два-три часа вам станет лучше.
Доктор Вентворт, посмотрел на свою руку так словно у него был
хронограф.
- Два часа и семнадцать минут.
- Ну, а здесь наш последний гость, - сказал Повелитель Красная Дама.
Слегка сердитый мужчина встал и подошел к Роду. Он посмотрел на Рода
и протянул руку:
- Джон Фишер сотый. Мы уже знакомы.
- Да? - сказал Род, но совершенно равнодушно. Он просто следил за
происходящим.
- Ферма Хорошего, Неопытного Кенгуренка, - сказал Фишер.
- Я там не был, - ответил Род. - Но я слышал о ней.
- Вам не нужно было ездить туда, - фыркнул сердитый Фишер.
- Меня представили тебе как дедушку.
- О, да, Господин и Собственник, - сказал Род, не вспомнив ни о чем,
но удивившись, почему низкорослый, краснолицый человек так сердит на него.
- Ты не знаешь, кто я? - спросил Фишер. - Я управляю кредитами и
доходами Правительства.
- Удивительная работа, - сказал Род. - Уверен, это - сложное дело. Вы
можете дать мне поесть?
Повелитель Красная Дама перебил его:
- Вам нравится французский фазан с китайским муссом, вымоченный в
воровском вине с Виолы Сидереа? Это блюдо будет стоить вам шесть тысяч
тонн очищенного золота, находящегося на орбите Земли. Если я прикажу, его
отправят вам специальным курьером.
По какой-то необъяснимой причине, вся комната взвыла от смеха.
Мужчины поставили свои бокалы, чтобы не пролить их содержимое. Хоппер
воспользовался удобным случаем, чтобы заново наполнить бокал. Тетя Дорис
смотрела весело и гордо, так, словно сама откладывает драгоценные яйца,
или делает нечто единственно удивительное. Только Лавиния, хоть и
смеялась, ухитрилась посмотреть на Рода с симпатией, так что он не
почувствовал в ее взгляде насмешки. Повелитель Красная Дама засмеялся так
же громко, как и остальные, и даже низкорослый, сердитый Джон Фишер
позволил себе слабую улыбку, тоже протянув руку и заново налив себе.
Животное - небольшое и выглядевшее очень похожим на маленького человечка,
подняло бутылку и наполнило его бокал. Род заподозрил, что это -
"обезьяна" со Старой, Старой Земли. Он слышал много историй об этом
существе.
- Это - шутка? - сказал Род, хотя отчасти понимал, что все дело
именно в нем. Он лишь вернул им слабую улыбку, чувствуя как растет в нем
чувство голода.
- Мой робот приготовил для вас земное блюдо - французский тост с
кленовым сиропом. Вы могли прожить десять тысяч лет на этой планете и
никогда его не попробовать. Род, вы не понимаете, почему мы смеемся? Вы
знаете, что вы сделали?
- Очсек пытался убить меня, я так думаю, - сказал Род.
Лавиния прижала руку ко рту, но было слишком поздно.
- Так вот, кто это был, - сказал доктор Вентворт, голосом
величественным, как и он сам.
- Но вы же не смеетесь надо мной потому что... - начал Род.
Потом он замолчал.
Ему в голову пришла ужасная мысль.
- Вы имеете в виду, что этот безумный план и в самом деле сработал...
эта глупость старого, семейного компьютера?
Снова грохнул смех. Доброжелательный смех. Но это был смех бедных
людей, страдающих от скуки; людей, которые встречали необычное в штыки или
смехом.
- Да, - сказал Хоппер. - Ты купил биллион миров.
Джон Фишер фыркнул на него:
- Не преувеличивайте. Он использовал струн только за шесть лет. За
эту сумму не купить биллион миров. Во-первых заселенных миров намного
меньше, чем биллион. Даже миллиона не насчитать. Во-вторых, не так-то
много миров можно купить. Я сомневаюсь, что он смог бы скупить миров
тридцать или сорок.
Маленькое животное, побуждаемое неким незаметным сигналом Повелителя
Красная Дама, вышло из комнаты и вернулось с подносом. Запах, идущий с
подноса заставил всех людей в комнате принюхаться: он сочетал остроту и
сладость. Обезьянка ловко поставила поднос в щель у изголовья кровати
Рода. После этого обезьянка сняла воображаемую шапочку, отдала салют и
пошла на свое место за стулом Повелителя Красная Дама.
Повелитель Красная Дама кивнул.
- Поднимись и поешь, мальчик, это за мой счет.
- Странная пища, должен я сказать, - заметил огромный доктор
Вентворт. - Это - самый богатый человек из многих миров, и он не может
заплатить за роскошную трапезу?
- В этом есть нечто странное? Мы всегда обязаны добавлять двадцать
миллионов процентов к товарам, - с яростью фыркнул Джон Фишер. - Вы хоть
понимаете, что люди, прилетающие на орбиту вокруг нашего солнца, только и
ждут когда мы изменим наш образ мышления. Тогда они смогут продать нам
половину всего хлама вселенной. Мы окажемся по колено в утиле, если
уменьшим наши тарифы. Я удивляюсь вам, доктор, забыть фундаментальные
законы Старой Северной Австралии.
- Он не жалуется, - сказала тетя Дорис. От выпивки она стала
болтливой. - Он - думает... Мы - пьем.
- Конечно, мы все думаем. Или это - дневные грезы. Некоторые из нас
уезжают богатыми людьми, отправляются в другие миры. Некоторые из нас даже
ухитряются вернуться назад к суровым условиям, когда понимают на что
похожи другие миры. Я говорю, - сказал доктор, - что ситуация Рода очень
смешна для всех, кроме нас, Норстралийцев. Мы богатеем за счет импорта
струна, но мы остаемся бедными, пытаясь выжить.
- Кто бедный? - огрызнулся Хоппер, словно его задели за живое место.
- Я могу посостязаться с вами в количестве мегакредитов, Док, как только
вы решите рискнуть. Или я встречу вас метая ножи, если вам так больше
нравится. Я такой же, как любой другой человек!
- Это, как раз то, что я имею в виду, - сказал Джон Фишер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18