Ходил он не то, чтобы хромая, но несколько
скованно, будто его постоянно беспокоила старая рана.
Мы добрались до Солитера за пятьдесят три часа, и еще полчаса искали,
где поселился Кобринский, потому что планета была густо покрыта горами и
оспинами кратеров. Он выстроил себе бункер у подножья потухшего вулкана,
и Хит, сообщив ему по радио о нашем прибытии, осторожно посадил наш
корабль рядом с кораблем Кобринского.
Когда мы вышли из люка, он уже ждал нас с выражением нескрываемого
любопытства.
- Вы Хит? - спросил он, глядя на Валентина.
- Именно так.
- Добро пожаловать на Солитер. Всегда рад компании.
Он повернулся ко мне.
- Вы, наверное, Леонардо. Забавное имя для инопланетянина.
- Простите, если оно вас оскорбляет, - сказал я.
- Чтобы меня оскорбить, требуется нечто большее, - спокойно ответил
он и замолчал, переводя взгляд с одного из нас на другого.
- О'кей, - произнес он наконец. - Я знаю, что вы не с Солтмарша, и
раньше я никого из вас не встречал, так что надеюсь, вы скажете мне, что
вам здесь надо, и почему я вдруг приобрел такую известность.
Он усмехнулся.
- Я не настолько влюблен в себя, чтобы поверить, что вы просто
хотите посмотреть на мою плазменную живопись.
- Вы говорите так, словно мы не единственные ваши гости, -
осторожно заметил Хит.
- Я получил по радио сообщение от какого-то Венциа, - ответил
Кобринский. - Он должен быть здесь через пару часов. Все сразу захотели
поговорить со мной. С чего бы это?
- Венциа? - озадаченно повторил Хит. - Как ему удалось так быстро
нагнать нас?
Кобринский, в свою очередь, озадачился.
- У вас, ребята, никак гонки: кто скорее до меня доберется?
- В некотором роде, - ответил Хит.
- Почему?
- Потому что вы считаем, что вы - очень важная личность, мистер
Кобринский, - сказал Хит. - И у нас есть вопросы, которые мы хотели бы
вам задать.
- В чем моя важность?
- И об этом мы тоже хотели бы поговорить с вами, - сказал Хит.
Кобринский пожал плечами.
- Почему бы нет? Мне нечего скрывать.
Он помолчал.
- Здесь слишком жарко. Идемте в бункер, - и повернувшись ко мне,
добавил: - Вы тоже.
Мы пошли за ним в бункер, довольно большое строение, заполненное
множеством компьютеров и других разнообразных машин, назначение которых
я не смог определить. Со стен смотрели головы животных, одна страшней
другой.
- Очень впечатляет, - заметил Хит.
- Оборудование или звери? - поинтересовался Кобринский.
- И то, и другое, - ответил Хит. Он указал на одну из голов,
принадлежавшую отвратительной рептилии с жутким оскалом и шестидюймовыми
клыками.
- Это не громовая ящерица? Кажется, я одну такую видел в зоопарке
на Лодине XI.
Кобринский кивнул.
- Это правда громовая ящерица, но вы, наверное, видели ее в музее.
Пока ни одной еще не удалось поймать живьем.
- Где они водятся? - спросил я.
- На Гамме Щита IV.
- Громовые ящерицы, похоже, очень свирепы, - заметил я.
- Да, - согласился Кобринский и нежно погладил голову. - Эта была
особенно свирепа. Уже принялась за мою левую ногу, когда я ее прикончил.
- И руку вы так же потеряли? - спросил я.
Он покачал головой.
- Руку - лет пятнадцать назад, несчастный случай при прыжках с
парашютом, - он согнул и разогнул левую руку. - Невелика потеря. Эта
работает лучше настоящей.
Он сделал паузу.
- Кто-нибудь из вас хочет выпить?
- Да, пожалуйста, - сказал Хит.
Кобринский полез в шкафчик, вынул бутылку альтаирского рома и кинул
Хиту.
- А вам что? - спросил он меня.
- Я не принимаю стимуляторов, - ответил я. - Но спасибо за
предложение.
- Устраивайтесь, - предложил он, присев на край незастеленной койки
и указывая нам на два металлических табурета. - О'кей. Начинайте
задавать вопросы. Мне они, наверное, будут не менее интересны, чем вам -
ответы.
- Вы здесь одни? - спросил Хит.
- Это вопрос или прелюдия к ограблению? - спросил Кобринский тоном,
не сулившим ничего хорошего потенциальному взломщику.
- Это вопрос, и крайне важный, - сказал я.
- Один.
- С вами нет женщины? - добивался Хит.
Кобринский широким жестом настоящей руки обвел почти всю планету.
- Вы видите хоть одну? - и добавил: - Дались вам эти женщины!
Венциа задавал мне тот же идиотский вопрос.
- Мы ищем одну женщину, - сказал я. - У меня есть причина думать,
что она скоро здесь появится.
- На Солитере? - он язвительно засмеялся. - Что может заставить
женщину прилететь на такую жаркую, безобразную и безжизненную планету?
- Вы, мистер Кобринский, - ответил я.
Он явно удивился.
- Я?
- Совершенно верно.
- Может, вы меня на солнце плохо разглядели, - сказал он. - У меня
не та физиономия, чтобы женщины бегали за мной через всю галактику.
- Эта женщина придет, - сказал я.
- Валяйте дальше, - сказал Кобринский, лицо которого выразило живой
интерес.
Я повернулся к Хиту.
- Можно мне вести беседу, друг Валентин?
Хит улыбнулся.
- Вы уже минуты две ведете.
- Прошу прощения за невоспитанность, - извинился я.
- Не стоит, - сказал Хит. - В конце концов, вы эксперт.
- Спасибо, - сказал я, снова поворачиваясь к хозяину. - Мистер
Кобринский, два года назад вы пытались купить картину на аукционе, на
Бета Сантори V, но предложили недостаточную цену.
- Откуда вы знаете?
- Это можно узнать из открытых данных, - ответил я. - Вы помните ту
картину?
- Конечно, помню. Это было единственное произведение искусства,
которое я пытался купить, но она отправилась к какому-то богатому
ублюдку со Старого Лондона или Ближнего Лондона.
- С Дальнего Лондона, - поправил я.
- Вы его знаете? - спросил Кобринский. - Он даже на аукцион не
явился, весь торг вел его агент.
- Его зовут Малькольм Аберкромби, - объяснил я. - До недавнего
времени я у него работал.
- Наверное, денег не считает.
- Он достаточно состоятелен, - согласился я. - Можно спросить, что
в этой картине вас заинтересовало? Я видел ее, и со всем беспристрастием
скажу, что портрет не очень хорошо выполнен.
- Вы здесь, чтобы расспрашивать меня о портретах, или о женщине,
которую ищете?
- О том и о другом, - ответил я. - Ответьте, пожалуйста, на мой
вопрос. Уверяю вас, что это очень важно.
Кобринский повел плечами.
- Мне было наплевать, хорошо или плохо написана картина, - сказал
он. - Я же говорю, я не собираю предметов искусства.
- Но вы пытались купить эту картину, - продолжал я. - Почему?
- Из-за изображения.
- Изображенной женщины?
Он кивнул.
- Верно.
- Вы ее когда-нибудь видели? - спросил я.
- Почти каждую ночь уже двадцать лет, - ответил Кобринский.
- Это невозможно! - вмешался Хит.
- Я бы на вашем месте выбирал, кого называть лжецом, мистер Хит, -
грозно произнес Кобринский.
- Вы когда-нибудь были на Ахероне? - спросил Хит.
- Даже не слышал.
- Так вот, я точно знаю, что она провела на Ахероне по меньшей мере
месяц, - сказал Хит. - Как она могла в то же самое время быть с вами?
- Я не сказал, что встречался с ней, - ответил Кобринский. - Я
говорил, что видел ее.
Он постучал себе по лбу.
- Вот здесь.
- Не понимаю вас, мистер Кобринский.
- Она является ко мне во сне, - ответил Кобринский. - Я привык
думать, что сам ее выдумал. Потом увидел картину.
Он помолчал.
- Наверное, я где-то раньше ее видел, и сохранил в памяти лицо
подсознательно.
- Вам не кажется, что это можно объяснить по-другому? - спросил я.
- Но я совершенно точно не мог ее встретить, - ответил он. -
Картине шесть веков.
- А почему вы пытались ее купить? - спросил я.
Он вдруг прищурил глаза.
- Слушай, - тон его стал грубым. - Если ее сперли, и твой босс
собирается меня в этом обвинить только за то, что я пытался купить эту
чертову...
- Уверяю вас, что ее не крали, - произнес я. - И я уже не работаю у
Малькольма Аберкромби.
- Тогда какое вам дело, почему я пытался ее купить?
- Пожалуйста, поверьте, что мне это очень важно.
- А мне не очень приятно!
В конце концов он пожал плечами.
- Будь я проклят. Вы так далеко добирались, ладно, получайте ответ,
- но ответил он не сразу. - Я пытался купить ее, потому что думал, что
таким образом успокою моих демонов.
- Я вас не понимаю.
- Вам это, наверное, покажется помешательством, - произнес он, -
но, хоть я и никогда не встречал женщину, нарисованную на портрете, я
как-то начал верить, что она существует. Что когда-нибудь я ее встречу.
Он поерзал, словно ему стало неловко.
- Может быть, я слегка в нее влюбился.
- Мне это совсем не кажется помешательством, - сказал я. -
Продолжайте, пожалуйста.
- Ну, а мне кажется, когда об этом говорю, - смущенно произнес он.
- Знаете, каждый раз, когда я выходил на ринг или сталкивался с
нападающим зверем, у меня возникало ощущение, словно я испытываю себя
ради нее. Что стоит мне выиграть достаточно боев и победить достаточно
зверей, она обязательно узнает о том, что я сделал.
Он скорчил рожу.
- Одним словом, вот он я, неизлечимый романтик, сижу рассказываю
двум незнакомцам о том, как влюбился в призрак. Может быть, вернемся к
вашей женщине из плоти и крови?
- По-моему, ваш призрак интереснее, - ответил я. - Можно еще о ней
поговорить?
Он вздохнул.
- Почему нет? Вряд ли я буду выглядеть глупее, чем сейчас, даже
если ляпну что-нибудь еще.
- Вы продолжаете видеть ее во сне?
- Каждую ночь.
- В ваших снах она когда-нибудь улыбалась?
Он долго с любопытством смотрел на меня, явно удивившись вопросу.
- Нет, никогда. Лицо у нее всегда печально, словно... - его голос
затих.
- Словно что?
- Словно она что-то ищет. Что-то важное для нее.
- Она вам хоть раз являлась, когда вы не спали?
- Я же говорил, - сказал он раздраженно. - Это только образ
женщины, которая жила не одну сотню лет назад. Нет, даже не так: это мое
воспоминание о том, что в ней увидел художник.
И он с любопытством посмотрел на меня.
- Почему она вас так интересует?
- Она существует, - ответил я.
- Не может быть!
- Она живая, - повторил я. - И я думаю, что скоро она появится на
Солитере.
- Это не может быть та же самая женщина, - уверенно заявил
Кобринский.
- Это она.
Он вдруг рассмеялся.
- Вы еще больше сумасшедший, чем я.
- Я не сумасшедший. Я думаю, что она скоро появится здесь - а когда
она явится, то я настоятельно прошу разрешить мне поговорить с ней.
- Вы ее на самом деле видели?
- Мы ее видели, - вмешался Хит.
- Наверное, просто лицо похожее, - сказал Кобринский. - Ей же
получается более шестисот лет.
- Точнее, более восьми тысяч, - сказал я.
- Значит, это не может быть та же самая, - повторил Кобринский.
- Она не совсем обычная женщина, - кисло вставил Хит.
- Ни одна инопланетянка так не выглядит.
- Она и не инопланетянка.
- Значит, она не женщина и не инопланетянка. Кто же она?
- Я не знаю, - признался Хит.
Кобринский повернулся ко мне.
- А кто она, по-вашему?
- Фантом, - ответил я.
- Фантом? - повторил он.
- Она является многим на протяжении многих тысячелетий, - объяснил
я. - Ее влечет к тем, кто добивается ее. Библиотечный компьютер на
Дальнем Лондоне подтвердил, что следующим, кого она посетит, будете вы.
- Вашему библиотечному компьютеру пары процессоров не хватает, -
заметил Кобринский. - Я никогда ее не встречал. Как я мог ее добиваться?
- Постоянно рискуя жизнью, - ответил я.
- Тогда вы ошиблись адресом. По всей галактике ведутся войны,
солдаты рискуют жизнью по десять раз в день.
- Ее влечет к мужчинам, которые идут на смертельный риск
добровольно, без мысли о вознаграждении, - продолжал я. - Солдат пойдет
на риск только по приказу.
- Откуда ей знать, рисковал я жизнью или нет?
- Вы мне уже сказали, что сами думали, что она как-то узнает об
этом, - ответил я. - Вы были правы.
- Но если она никогда меня не видела... - начал он и смущенно
остановился.
- Она не женщина, - сказал я.
- А почему вы так интересуетесь ею? - вдруг спросил Кобринский.
- Я хочу ее кое о чем спросить.
- Если в вашей наскоро слепленной истории есть хоть капля правды,
рискуйте жизнью, и она к вам придет.
- За восемь тысяч лет ее ни разу не видели с инопланетянином.
- Тогда я повторяю: почему вы так интересуетесь ею?
- Это очень трудно объяснить, - замялся я.
- Отлично. Пора кому-то кроме меня попасть в неловкое положение.
- Мне было ее видение. Я должен узнать, почему.
- Было видение? - повторил он. - Хотите сказать, как святые
являются верующему?
- Может быть.
- Может быть? - повторил он. - А это как понимать?
- Это могло быть сном. Если это было видение, я должен узнать,
почему из всех не-землян она выбрала меня, и чего она от меня хочет.
- А если сон?
- Тогда я буду знать, что она ко мне не приходила, и я
беспрепятственно смогу совершить религиозный ритуал, который слишком
долго откладывался.
- Какой ритуал? - с подозрением спросил Кобринский.
- Самоубийство.
Кобринский заморгал.
- Остаюсь при своем мнении: вы, ребята, оба спятили.
- Очень жаль, что вы так думаете, - сказал я.
- Послушайте, - Хит наклонился вперед. - Я не знаю, кто она:
женщина, инопланетянка, телепортер или, как думает Леонардо, Мать Всего
Сущего - но я знаю, что меньше двух месяцев назад она была на моем
корабле, и что существует более сорока картин, голограмм и скульптур,
изображающих ее, и самой старой более восьми тысячелетий. Это, во всяком
случае, факты.
- Вы действительно встречались с ней? - спросил Кобринский.
- Мы оба встречались, - ответил Хит.
- Почему же вы не спросили ее о том, что хотите знать?
- У меня к ней вопросов нет, - сказал Хит. - А Леонардо в то время
не знал, кто она - или не знал, та ли она, за кого он ее сейчас
принимает.
- О'кей, - сказал Кобринский. - Теперь я знаю, какой интерес у
него. А у вас?
Лицо Хита стало безразличной маской.
- Я просто помогаю Леонардо ее найти.
Кобринский перевел взгляд с Хита на меня и обратно.
- Вы лжете, - сказал он. Потом повернулся ко мне.
- А вы говорите правду - но вы ненормальный.
Он сделал паузу.
- А этот Венциа? Ему что от нее надо?
- Он хочет узнать, что кроется за пределами этой жизни, - ответил
я.
- И он думает, она ему скажет?
- Да.
Кобринский нахмурился.
- Они что - выпустили всех сумасшедших в Олигархии и дали им мой
адрес?
- Можете нам не верить, - сказал я.
- Спасибо. Я и не верю.
- Все, чего мы просим, - продолжал я - это разрешить нам остаться
на Солитере, пока она появится.
- Она не появится, - ответил Кобринский.
- Надеюсь, что вы не ошибаетесь.
- Мне показалось, что вы хотели поговорить с ней.
- Я должен поговорить с ней - ответил я. - Никто не может хотеть
встретиться со своим божеством.
- Так она уже божество, а не одинокая женщина, которой нравятся
мужчины, пытающие судьбу?
- Я не знаю, - сказал я. - Именно это я должен выяснить. Вы
разрешите нам остаться на Солитере?
- Я не даю разрешений, - сказал Кобринский. - Хотите - уезжайте,
хотите - оставайтесь.
- Спасибо.
- Не за что, я всегда благоволил к сумасшедшим, - он помедлил. -
Когда она появится, по-вашему?
- Не знаю.
- Ну, если после сегодняшней ночи, то лучше ей быть божеством.
- Почему? - спросил Хит.
- Потому что я балуюсь с новым вариантом моей плазменной живописи,
- ответил Кобринский. - Сегодня ночью собираюсь испытать. А когда
испытаю, вся эта планета останется радиоактивной на ближайшие семьдесят-
восемьдесят лет.
- Что вы этим хотите сказать? - спросил я.
- Вы знаете, что происходит при плазменной живописи? - спросил он в
ответ.
- Библиотечный компьютер на Дальнем Лондоне дал мне краткую
справку.
- Ну вот, это очень интересный процесс, но мне всегда казалось, что
он несколько ограничен, - произнес Кобринский. - Сейчас, когда я получил
возможность поиграть с необитаемой планетой, я собираюсь применить
управляемые взрывы с использованием нестабильных атомов. Для
художественной выразительности.
- Вы уже пробовали такое? - спросил Хит.
Кобринский усмехнулся.
- Если бы я пробовал, вы бы получили смертельную дозу радиации,
только выйдя из корабля, - он сделал паузу. - Но я прогнал идею через
компьютер, и он говорит, что должно получиться.
- А нам не опасно находиться на планете, пока вы занимаетесь вашей
плазменной живописью? - поинтересовался Хит.
Кобринский утвердительно кивнул.
- Бункер имеет противорадиационную защиту, - снова пауза. - Если у
вас на корабле есть защитные костюмы, было бы неплохо достать их и
принести сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
скованно, будто его постоянно беспокоила старая рана.
Мы добрались до Солитера за пятьдесят три часа, и еще полчаса искали,
где поселился Кобринский, потому что планета была густо покрыта горами и
оспинами кратеров. Он выстроил себе бункер у подножья потухшего вулкана,
и Хит, сообщив ему по радио о нашем прибытии, осторожно посадил наш
корабль рядом с кораблем Кобринского.
Когда мы вышли из люка, он уже ждал нас с выражением нескрываемого
любопытства.
- Вы Хит? - спросил он, глядя на Валентина.
- Именно так.
- Добро пожаловать на Солитер. Всегда рад компании.
Он повернулся ко мне.
- Вы, наверное, Леонардо. Забавное имя для инопланетянина.
- Простите, если оно вас оскорбляет, - сказал я.
- Чтобы меня оскорбить, требуется нечто большее, - спокойно ответил
он и замолчал, переводя взгляд с одного из нас на другого.
- О'кей, - произнес он наконец. - Я знаю, что вы не с Солтмарша, и
раньше я никого из вас не встречал, так что надеюсь, вы скажете мне, что
вам здесь надо, и почему я вдруг приобрел такую известность.
Он усмехнулся.
- Я не настолько влюблен в себя, чтобы поверить, что вы просто
хотите посмотреть на мою плазменную живопись.
- Вы говорите так, словно мы не единственные ваши гости, -
осторожно заметил Хит.
- Я получил по радио сообщение от какого-то Венциа, - ответил
Кобринский. - Он должен быть здесь через пару часов. Все сразу захотели
поговорить со мной. С чего бы это?
- Венциа? - озадаченно повторил Хит. - Как ему удалось так быстро
нагнать нас?
Кобринский, в свою очередь, озадачился.
- У вас, ребята, никак гонки: кто скорее до меня доберется?
- В некотором роде, - ответил Хит.
- Почему?
- Потому что вы считаем, что вы - очень важная личность, мистер
Кобринский, - сказал Хит. - И у нас есть вопросы, которые мы хотели бы
вам задать.
- В чем моя важность?
- И об этом мы тоже хотели бы поговорить с вами, - сказал Хит.
Кобринский пожал плечами.
- Почему бы нет? Мне нечего скрывать.
Он помолчал.
- Здесь слишком жарко. Идемте в бункер, - и повернувшись ко мне,
добавил: - Вы тоже.
Мы пошли за ним в бункер, довольно большое строение, заполненное
множеством компьютеров и других разнообразных машин, назначение которых
я не смог определить. Со стен смотрели головы животных, одна страшней
другой.
- Очень впечатляет, - заметил Хит.
- Оборудование или звери? - поинтересовался Кобринский.
- И то, и другое, - ответил Хит. Он указал на одну из голов,
принадлежавшую отвратительной рептилии с жутким оскалом и шестидюймовыми
клыками.
- Это не громовая ящерица? Кажется, я одну такую видел в зоопарке
на Лодине XI.
Кобринский кивнул.
- Это правда громовая ящерица, но вы, наверное, видели ее в музее.
Пока ни одной еще не удалось поймать живьем.
- Где они водятся? - спросил я.
- На Гамме Щита IV.
- Громовые ящерицы, похоже, очень свирепы, - заметил я.
- Да, - согласился Кобринский и нежно погладил голову. - Эта была
особенно свирепа. Уже принялась за мою левую ногу, когда я ее прикончил.
- И руку вы так же потеряли? - спросил я.
Он покачал головой.
- Руку - лет пятнадцать назад, несчастный случай при прыжках с
парашютом, - он согнул и разогнул левую руку. - Невелика потеря. Эта
работает лучше настоящей.
Он сделал паузу.
- Кто-нибудь из вас хочет выпить?
- Да, пожалуйста, - сказал Хит.
Кобринский полез в шкафчик, вынул бутылку альтаирского рома и кинул
Хиту.
- А вам что? - спросил он меня.
- Я не принимаю стимуляторов, - ответил я. - Но спасибо за
предложение.
- Устраивайтесь, - предложил он, присев на край незастеленной койки
и указывая нам на два металлических табурета. - О'кей. Начинайте
задавать вопросы. Мне они, наверное, будут не менее интересны, чем вам -
ответы.
- Вы здесь одни? - спросил Хит.
- Это вопрос или прелюдия к ограблению? - спросил Кобринский тоном,
не сулившим ничего хорошего потенциальному взломщику.
- Это вопрос, и крайне важный, - сказал я.
- Один.
- С вами нет женщины? - добивался Хит.
Кобринский широким жестом настоящей руки обвел почти всю планету.
- Вы видите хоть одну? - и добавил: - Дались вам эти женщины!
Венциа задавал мне тот же идиотский вопрос.
- Мы ищем одну женщину, - сказал я. - У меня есть причина думать,
что она скоро здесь появится.
- На Солитере? - он язвительно засмеялся. - Что может заставить
женщину прилететь на такую жаркую, безобразную и безжизненную планету?
- Вы, мистер Кобринский, - ответил я.
Он явно удивился.
- Я?
- Совершенно верно.
- Может, вы меня на солнце плохо разглядели, - сказал он. - У меня
не та физиономия, чтобы женщины бегали за мной через всю галактику.
- Эта женщина придет, - сказал я.
- Валяйте дальше, - сказал Кобринский, лицо которого выразило живой
интерес.
Я повернулся к Хиту.
- Можно мне вести беседу, друг Валентин?
Хит улыбнулся.
- Вы уже минуты две ведете.
- Прошу прощения за невоспитанность, - извинился я.
- Не стоит, - сказал Хит. - В конце концов, вы эксперт.
- Спасибо, - сказал я, снова поворачиваясь к хозяину. - Мистер
Кобринский, два года назад вы пытались купить картину на аукционе, на
Бета Сантори V, но предложили недостаточную цену.
- Откуда вы знаете?
- Это можно узнать из открытых данных, - ответил я. - Вы помните ту
картину?
- Конечно, помню. Это было единственное произведение искусства,
которое я пытался купить, но она отправилась к какому-то богатому
ублюдку со Старого Лондона или Ближнего Лондона.
- С Дальнего Лондона, - поправил я.
- Вы его знаете? - спросил Кобринский. - Он даже на аукцион не
явился, весь торг вел его агент.
- Его зовут Малькольм Аберкромби, - объяснил я. - До недавнего
времени я у него работал.
- Наверное, денег не считает.
- Он достаточно состоятелен, - согласился я. - Можно спросить, что
в этой картине вас заинтересовало? Я видел ее, и со всем беспристрастием
скажу, что портрет не очень хорошо выполнен.
- Вы здесь, чтобы расспрашивать меня о портретах, или о женщине,
которую ищете?
- О том и о другом, - ответил я. - Ответьте, пожалуйста, на мой
вопрос. Уверяю вас, что это очень важно.
Кобринский повел плечами.
- Мне было наплевать, хорошо или плохо написана картина, - сказал
он. - Я же говорю, я не собираю предметов искусства.
- Но вы пытались купить эту картину, - продолжал я. - Почему?
- Из-за изображения.
- Изображенной женщины?
Он кивнул.
- Верно.
- Вы ее когда-нибудь видели? - спросил я.
- Почти каждую ночь уже двадцать лет, - ответил Кобринский.
- Это невозможно! - вмешался Хит.
- Я бы на вашем месте выбирал, кого называть лжецом, мистер Хит, -
грозно произнес Кобринский.
- Вы когда-нибудь были на Ахероне? - спросил Хит.
- Даже не слышал.
- Так вот, я точно знаю, что она провела на Ахероне по меньшей мере
месяц, - сказал Хит. - Как она могла в то же самое время быть с вами?
- Я не сказал, что встречался с ней, - ответил Кобринский. - Я
говорил, что видел ее.
Он постучал себе по лбу.
- Вот здесь.
- Не понимаю вас, мистер Кобринский.
- Она является ко мне во сне, - ответил Кобринский. - Я привык
думать, что сам ее выдумал. Потом увидел картину.
Он помолчал.
- Наверное, я где-то раньше ее видел, и сохранил в памяти лицо
подсознательно.
- Вам не кажется, что это можно объяснить по-другому? - спросил я.
- Но я совершенно точно не мог ее встретить, - ответил он. -
Картине шесть веков.
- А почему вы пытались ее купить? - спросил я.
Он вдруг прищурил глаза.
- Слушай, - тон его стал грубым. - Если ее сперли, и твой босс
собирается меня в этом обвинить только за то, что я пытался купить эту
чертову...
- Уверяю вас, что ее не крали, - произнес я. - И я уже не работаю у
Малькольма Аберкромби.
- Тогда какое вам дело, почему я пытался ее купить?
- Пожалуйста, поверьте, что мне это очень важно.
- А мне не очень приятно!
В конце концов он пожал плечами.
- Будь я проклят. Вы так далеко добирались, ладно, получайте ответ,
- но ответил он не сразу. - Я пытался купить ее, потому что думал, что
таким образом успокою моих демонов.
- Я вас не понимаю.
- Вам это, наверное, покажется помешательством, - произнес он, -
но, хоть я и никогда не встречал женщину, нарисованную на портрете, я
как-то начал верить, что она существует. Что когда-нибудь я ее встречу.
Он поерзал, словно ему стало неловко.
- Может быть, я слегка в нее влюбился.
- Мне это совсем не кажется помешательством, - сказал я. -
Продолжайте, пожалуйста.
- Ну, а мне кажется, когда об этом говорю, - смущенно произнес он.
- Знаете, каждый раз, когда я выходил на ринг или сталкивался с
нападающим зверем, у меня возникало ощущение, словно я испытываю себя
ради нее. Что стоит мне выиграть достаточно боев и победить достаточно
зверей, она обязательно узнает о том, что я сделал.
Он скорчил рожу.
- Одним словом, вот он я, неизлечимый романтик, сижу рассказываю
двум незнакомцам о том, как влюбился в призрак. Может быть, вернемся к
вашей женщине из плоти и крови?
- По-моему, ваш призрак интереснее, - ответил я. - Можно еще о ней
поговорить?
Он вздохнул.
- Почему нет? Вряд ли я буду выглядеть глупее, чем сейчас, даже
если ляпну что-нибудь еще.
- Вы продолжаете видеть ее во сне?
- Каждую ночь.
- В ваших снах она когда-нибудь улыбалась?
Он долго с любопытством смотрел на меня, явно удивившись вопросу.
- Нет, никогда. Лицо у нее всегда печально, словно... - его голос
затих.
- Словно что?
- Словно она что-то ищет. Что-то важное для нее.
- Она вам хоть раз являлась, когда вы не спали?
- Я же говорил, - сказал он раздраженно. - Это только образ
женщины, которая жила не одну сотню лет назад. Нет, даже не так: это мое
воспоминание о том, что в ней увидел художник.
И он с любопытством посмотрел на меня.
- Почему она вас так интересует?
- Она существует, - ответил я.
- Не может быть!
- Она живая, - повторил я. - И я думаю, что скоро она появится на
Солитере.
- Это не может быть та же самая женщина, - уверенно заявил
Кобринский.
- Это она.
Он вдруг рассмеялся.
- Вы еще больше сумасшедший, чем я.
- Я не сумасшедший. Я думаю, что она скоро появится здесь - а когда
она явится, то я настоятельно прошу разрешить мне поговорить с ней.
- Вы ее на самом деле видели?
- Мы ее видели, - вмешался Хит.
- Наверное, просто лицо похожее, - сказал Кобринский. - Ей же
получается более шестисот лет.
- Точнее, более восьми тысяч, - сказал я.
- Значит, это не может быть та же самая, - повторил Кобринский.
- Она не совсем обычная женщина, - кисло вставил Хит.
- Ни одна инопланетянка так не выглядит.
- Она и не инопланетянка.
- Значит, она не женщина и не инопланетянка. Кто же она?
- Я не знаю, - признался Хит.
Кобринский повернулся ко мне.
- А кто она, по-вашему?
- Фантом, - ответил я.
- Фантом? - повторил он.
- Она является многим на протяжении многих тысячелетий, - объяснил
я. - Ее влечет к тем, кто добивается ее. Библиотечный компьютер на
Дальнем Лондоне подтвердил, что следующим, кого она посетит, будете вы.
- Вашему библиотечному компьютеру пары процессоров не хватает, -
заметил Кобринский. - Я никогда ее не встречал. Как я мог ее добиваться?
- Постоянно рискуя жизнью, - ответил я.
- Тогда вы ошиблись адресом. По всей галактике ведутся войны,
солдаты рискуют жизнью по десять раз в день.
- Ее влечет к мужчинам, которые идут на смертельный риск
добровольно, без мысли о вознаграждении, - продолжал я. - Солдат пойдет
на риск только по приказу.
- Откуда ей знать, рисковал я жизнью или нет?
- Вы мне уже сказали, что сами думали, что она как-то узнает об
этом, - ответил я. - Вы были правы.
- Но если она никогда меня не видела... - начал он и смущенно
остановился.
- Она не женщина, - сказал я.
- А почему вы так интересуетесь ею? - вдруг спросил Кобринский.
- Я хочу ее кое о чем спросить.
- Если в вашей наскоро слепленной истории есть хоть капля правды,
рискуйте жизнью, и она к вам придет.
- За восемь тысяч лет ее ни разу не видели с инопланетянином.
- Тогда я повторяю: почему вы так интересуетесь ею?
- Это очень трудно объяснить, - замялся я.
- Отлично. Пора кому-то кроме меня попасть в неловкое положение.
- Мне было ее видение. Я должен узнать, почему.
- Было видение? - повторил он. - Хотите сказать, как святые
являются верующему?
- Может быть.
- Может быть? - повторил он. - А это как понимать?
- Это могло быть сном. Если это было видение, я должен узнать,
почему из всех не-землян она выбрала меня, и чего она от меня хочет.
- А если сон?
- Тогда я буду знать, что она ко мне не приходила, и я
беспрепятственно смогу совершить религиозный ритуал, который слишком
долго откладывался.
- Какой ритуал? - с подозрением спросил Кобринский.
- Самоубийство.
Кобринский заморгал.
- Остаюсь при своем мнении: вы, ребята, оба спятили.
- Очень жаль, что вы так думаете, - сказал я.
- Послушайте, - Хит наклонился вперед. - Я не знаю, кто она:
женщина, инопланетянка, телепортер или, как думает Леонардо, Мать Всего
Сущего - но я знаю, что меньше двух месяцев назад она была на моем
корабле, и что существует более сорока картин, голограмм и скульптур,
изображающих ее, и самой старой более восьми тысячелетий. Это, во всяком
случае, факты.
- Вы действительно встречались с ней? - спросил Кобринский.
- Мы оба встречались, - ответил Хит.
- Почему же вы не спросили ее о том, что хотите знать?
- У меня к ней вопросов нет, - сказал Хит. - А Леонардо в то время
не знал, кто она - или не знал, та ли она, за кого он ее сейчас
принимает.
- О'кей, - сказал Кобринский. - Теперь я знаю, какой интерес у
него. А у вас?
Лицо Хита стало безразличной маской.
- Я просто помогаю Леонардо ее найти.
Кобринский перевел взгляд с Хита на меня и обратно.
- Вы лжете, - сказал он. Потом повернулся ко мне.
- А вы говорите правду - но вы ненормальный.
Он сделал паузу.
- А этот Венциа? Ему что от нее надо?
- Он хочет узнать, что кроется за пределами этой жизни, - ответил
я.
- И он думает, она ему скажет?
- Да.
Кобринский нахмурился.
- Они что - выпустили всех сумасшедших в Олигархии и дали им мой
адрес?
- Можете нам не верить, - сказал я.
- Спасибо. Я и не верю.
- Все, чего мы просим, - продолжал я - это разрешить нам остаться
на Солитере, пока она появится.
- Она не появится, - ответил Кобринский.
- Надеюсь, что вы не ошибаетесь.
- Мне показалось, что вы хотели поговорить с ней.
- Я должен поговорить с ней - ответил я. - Никто не может хотеть
встретиться со своим божеством.
- Так она уже божество, а не одинокая женщина, которой нравятся
мужчины, пытающие судьбу?
- Я не знаю, - сказал я. - Именно это я должен выяснить. Вы
разрешите нам остаться на Солитере?
- Я не даю разрешений, - сказал Кобринский. - Хотите - уезжайте,
хотите - оставайтесь.
- Спасибо.
- Не за что, я всегда благоволил к сумасшедшим, - он помедлил. -
Когда она появится, по-вашему?
- Не знаю.
- Ну, если после сегодняшней ночи, то лучше ей быть божеством.
- Почему? - спросил Хит.
- Потому что я балуюсь с новым вариантом моей плазменной живописи,
- ответил Кобринский. - Сегодня ночью собираюсь испытать. А когда
испытаю, вся эта планета останется радиоактивной на ближайшие семьдесят-
восемьдесят лет.
- Что вы этим хотите сказать? - спросил я.
- Вы знаете, что происходит при плазменной живописи? - спросил он в
ответ.
- Библиотечный компьютер на Дальнем Лондоне дал мне краткую
справку.
- Ну вот, это очень интересный процесс, но мне всегда казалось, что
он несколько ограничен, - произнес Кобринский. - Сейчас, когда я получил
возможность поиграть с необитаемой планетой, я собираюсь применить
управляемые взрывы с использованием нестабильных атомов. Для
художественной выразительности.
- Вы уже пробовали такое? - спросил Хит.
Кобринский усмехнулся.
- Если бы я пробовал, вы бы получили смертельную дозу радиации,
только выйдя из корабля, - он сделал паузу. - Но я прогнал идею через
компьютер, и он говорит, что должно получиться.
- А нам не опасно находиться на планете, пока вы занимаетесь вашей
плазменной живописью? - поинтересовался Хит.
Кобринский утвердительно кивнул.
- Бункер имеет противорадиационную защиту, - снова пауза. - Если у
вас на корабле есть защитные костюмы, было бы неплохо достать их и
принести сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28