..
- Избавьте меня от ваших вынуждений, - прервал он. - Я хочу, чтобы
вы дали мне слово, что не покончите счеты с жизнью и не будете говорить
самоубийстве, пока у Тай Чонг не появится шанс заставить полицию снять с
нас обвинение.
- Даю вам слово, что не буду говорить о самоубийстве, пока у Тай
Чонг не появится шанс снять с нас обвинение, - боясь сказать лишнее,
произнес я.
Он всплеснул руками, теряя самообладание.
- С вами очень трудно говорить, вы знаете?
- Вы уже говорили так раньше.
- И повторяю!
- Очень сожалею, если обидел вас, друг Валентин, - извинился я.
- И прекратите, черт дери, извиняться за все на свете! - сказал он
раздраженно. - Если собираетесь стать преуспевающим преступником, с этим
надо покончить в первую очередь!
- Я не собираюсь становиться преуспевающим преступником, - ответил
я.
- Тогда вы станете чертовски голодным преступником.
И он удалился в свою каюту. Я остался на камбузе и, рассеянно жуя
соепродукты, стал думать, какой совет могла бы дать мне Мать Узора,
чтобы помочь подготовиться к преступной жизни.
20
Хит вывел корабль на орбиту около Солтмарша и связался с единственным
космопортом планеты.
- Говорит "Пабло Пикассо", приписан к Шарлеманю, тридцать один день
в пути с Дальнего Лондона, командир Валентин Хит, раса человеческая.
Просим посадочные координаты.
- Пожалуйста, сообщите, цель вашего визита на Солтмарш, - ответил
женский голос.
- Коммерция.
- Какого рода коммерция?
- Я покупаю и продаю произведения искусства.
- Экономика Солтмарша обеспечивается шиллингами Нью Кампалы.
Требуется ли вам местная валюта?
- Вы принимаете кредиты?
- Наш мир входит в Олигархию, - последовал гордый ответ.
- Тогда мне не надо конвертировать деньги.
- Наша атмосфера содержит 16.23 процента кислорода и 79 процентов
азота, гравитация 0.932 по стандарту Делуроса VIII. Представляют ли эти
условия опасность для вашего здоровья?
- Для моего - нет, - ответил Хит. - Есть ли добавочные элементы,
вредные для бъйорнна?
Наступила краткая пауза.
- У вас на борту находятся представители инопланетных рас?
- Да.
- Пожалуйста, уведомите их, что им не разрешается сходить с
корабля.
- Но это неразумно, - запротестовал Хит. - Мой деловой партнер
принадлежит к расе бъйорннов с Бенитара II. Просмотрите документы и
убедитесь, что Бенитар имеет статус планеты наибольшего
благоприятствования в торговле с мирами Олигархии и всегда находился в
самых дружественных отношениях с человеческой расой.
- Ни один инопланетянин, ни при каких обстоятельствах, не имеет
права ступать на Солтмарш. Исключений нет.
- Будьте добры, разрешите мне поговорить с вашим начальством, -
потребовал Хит.
Он поговорил с начальством этой женщины, и с бюро иммиграции, и с
маленьким местным департаментом по инопланетным делам, но через полчаса
стало очевидно, что правительство Солтмарша не намерено делать
исключений в своей расовой политике.
Наконец Хит обернулся ко мне.
- Вот так, Леонардо. Выше остается только глава правительства, и
если мне даже разрешат обратиться к нему, ответ нам известен.
- Согласен, друг Валентин, - ответил я.
- Ну что? - продолжал он. - Мне самому идти искать Кобринского, или
мы улетаем? Решение зависит от вас.
- Я должен надо найти Черную Леди, - сказал я. - Вам придется идти
туда одному.
- Хорошо, - сказал он. - А что, если я найду Кобринского, а ее там
не будет?
- Тогда ждите ее.
- Сколько? День, неделю, год? В какой момент можно будет заключить,
что вы ошиблись насчет ее следующего сожителя?
- Рано или поздно она к нему придет, и я снова ее увижу, - сказал я
уверенно.
- Если только то, что вы приняли за видение, не было на самом деле
самым обыкновенным сном.
- Если вы в это не верите, зачем вы привезли меня сюда? - спросил
я.
- Потому что от Дальнего Лондона досюда полгалактики, - ответил он.
- И если вы правильно угадали, то не дав ей исчезнуть, я мог бы немножко
разбогатеть.
Он помолчал.
- Но не забывайте, что регистрационный номер моего корабля теперь
введен в компьютер на Солтмарше, а нас пока еще ищет полиция. Каждый час
нашего пребывания здесь дает им время для обнаружения нас.
- Я знаю - но я должен выяснить, та ли она, за кого я ее принимаю.
- Ладно, - сказал Хит. - Я просто хочу убедиться, что вы осознаете
рискованность нашего теперешнего положения.
Он вздохнул и сделал паузу.
- Первый шаг - найти Кобринского. Если она с ним, я вернусь сюда, и
мы спланируем наш следующий шаг. Если нет, то может быть, я уговорю его
прийти со мной на корабль, чтобы вы объяснили ему ситуацию. Это будет
намного легче, чем контрабандой высаживать вас на планету.
- Вы не сможете уговорить его сделать что-нибудь против воли, -
сказал я.
- Я умею быть очень убедительным.
- Будь он человеком, которого можно уговорить, она бы им не
заинтересовалась.
- Посмотрим, - скептически произнес Хит. Он снова включил
радиопередатчик и связался с космопортом.
- Говорит Валентин Хит. Условия посадки понял, будем следовать
вашим правилам.
- Отлично, "Пабло Пикассо". Посадка вам разрешена. Я только что
ввела координаты в ваш компьютер.
- Спасибо, - сказал Хит.
Через двадцать минут мы коснулись грунта, потом он покинул корабль, а
возле люка осталось два вооруженных охранника, вероятно, чтобы не дать
мне никакой возможности осквернить почву Солтмарша своим прикосновением.
Я смотрел вслед Хиту, пока он не скрылся из виду, потом включил
компьютер и начал писать.
К Черной Леди.
Я не знаю, как обратиться к вам, и не знаю даже, как сделать, чтобы
письмо попало к вам в руки, но моя Мать Узора отказалась от меня, Тай
Чонг впутала меня в преступление, и из всех женщин, которых я знаю, и
кто может дать мне этическое наставление, остались только вы.
Однако если вы в самом деле Мать Всего Сущего, вы не только знаете о
моем позоре и моем бесчестии, но сами занесли их в Книгу Судеб по
причине, которой мне не постичь.
Я не знаю, почему вы являлись мне, и чего вы от меня хотите. Меня учили
почитать Дом и Семью, но Дом изгнал меня, а в Семье запрещено
произносить мое имя. Меня учили быть законопослушным, а теперь я вор, и
единственная надежда выжить - стать вором-профессионалом.
Священнослужительница и Священные Книги убеждали меня, что Мать Всего
Сущего сотворила бъйорннов по своему образу и подобию, но вы приняли
образ иной расы. Меня наставляли в любви к жизни, а вы, давшая мне
жизнь, любите только смерть.
Не мне судить вас, но я должен понять вас. Неужели все, ради чего я жил
- неправильно? Неужели вы хотите, чтобы я умер в блеске славы, как о том
мечтают люди? Если ошибается Дом, если заблуждается Семья, почему вы их
ни разу не поправили? Почему вы являете себя только людям?
А может быть, я ошибаюсь в вашей истинной сути? Не было ли мое видение
на самом деле только сном?
Я должен узнать ответ, ибо если то был лишь сон, я действительно
преступник, каким считает меня моя Мать Узора. Я принял решение помочь
Валентину Хиту украсть картины Малькольма Аберкромби, и если я сделал
это не потому, что так хотели вы, значит, моя душа будет проклята и
осуждена на вечные блуждания, в одиночестве, в великой пустоте.
Вот почему я должен узнать, кто вы и чего хотите от меня. Я сам вышел
за рамки поведения приличных существ, или это часть вашего плана? Я не
чувствую себя преступником, но я совершал преступные дела.
Вот коренной вопрос, вот суть: совершенное мной зло. Малькольм
Аберкромби уволил меня раньше, чем я узнал о вашем существовании, но я
был благодарен Тай Чонг за то, что она заставила его снова взять меня на
службу. О том, что Валентин Хит - вор, я узнал раньше, чем вы
существуете, но я не выдал его властям. Я знал, что Малыша заманивают в
смертельную ловушку, до того, как постиг вашу истинную суть, но ничего
не сделал, чтобы предупредить его. Я видел, как Валентин Хит подкупал
мэра Ахерона, и не протестовал.
Сейчас я перебираю в уме события прошедших месяцев и прихожу к
неизбежному выводу: эти дурные поступки я совершал не ради вас. Значит,
я совершал их ради себя.
И при этом я не чувствую себя преступником. Неужели я так глубоко
погряз в испорченности и безнравственности, что не могу уже отличить
добро от зла?
Может быть, у вас была причина отказаться от бъйорннского облика и
стать женщиной? Возможно ли, что мы не правы, а правы люди, что Валентин
Хит более близок к вашему идеалу добродетели, чем моя Мать Узора?
Я ни с кем больше не могу об этом говорить, и не могу жить дальше в
сомнениях. Моя профессия - прошлая профессия - научила меня разбираться
в цвете и линии, но воспитание говорит мне, что в жизни все не так, как
в искусстве: жизнь должна быть черной или белой. Даже сейчас, по
прошествии многих дней, когда меня ищет полиция, когда я ищу способ
нарушить закон еще одного мира, чтобы найти тайный путь к вам (если вы в
самом деле здесь), даже сейчас я не знаю, следую ли вашему призыву или
просто умножаю свои злодеяния.
Я должен знать, кто вы: просто Смерть во плоти, что рыщет повсюду в
поисках поклонников - или воистину Мать Всего Сущего?
Я должен знать, кто вы, иначе я никогда не узнаю, кто я.
Дайте мне знак, достойнейшая из женщин. Молю вас: один лишь знак.
Ваш преданный...
И тут я остановился. Преданный - кто? Сын? Почитатель? Слуга? Или
злодей?
Я вздохнул и изумленно посмотрел на экран, поражаясь собственной
дерзости. Некоторые молятся Матери Всего Сущего, другие не признают ее
существования; но никто еще не осмеливался писать ей требовательные
письма.
Я приказал компьютеру стереть письмо и убрать его из банка памяти, а
сам мрачно уставился на экран обзора, бездумно наблюдая за двумя
охранниками. Они неподвижно застыли под палящим солнцем Солтмарша:
отличная выправка, безукоризненная униформа, взгляд вперед, оружие
наизготовку, полная готовность защищать неприкосновенность своей планеты
от любых инопланетных осквернителей. Я поймал себя на том, что
раздумываю - а как они поступили бы на моем месте?
Вероятнее всего, они бы храбро вышли из люка и никому не позволили себя
задержать. В людях это есть - способность сначала действовать, а
оправдывать свои действия потом. Меня всегда учили, что такой подход
нерационален и безответствен, но вот они освоили полмиллиона миров, а
бъйорнны так и живут на одном островном континенте. К добру, или к худу,
пока мы жили, соблюдая этическую чистоту, они миллиардами разлетались к
звездам, исследовали, побеждали, грабили, правили, не просили и не
давали пощады, не извинялись, не оглядывались назад. Во времена
Республики экспансия происходила слишком быстро, и они вызвали
антагонизм у слишком многих соседних рас, так что им пришлось отступить
и перегруппироваться, но все же Республика просуществовала два
тысячелетия. Эру Демократии они начали, будучи одной расой из многих, но
вскоре снова добились первенства - а Демократия просуществовала почти
три тысячелетия. За ней пришла Олигархия, совет семи, управляющий
огромной разбросанной галактикой, насколько это удается, и за четыре
столетия ее существования кресло олигарха ни разу не занял представитель
не-человеческой расы.
Могла ли мать бъйорннов занять такое кресло, думал я. Или оно
развалилось бы под тяжестью ее этического багажа? Изучала ли Мать Всего
Сущего работу своих рук и не пришла ли к выводу, что нам недостает
одного элемента - прагматизма? Любит ли Черная Леди все лучшее в
человеке или зовет в могилу все худшее в нем?
Последняя мысль показалась интересной. Была ли между двумя расами точка
соприкосновения - баланс между Инь и Янь? Может быть, она приближает
Человека к этой точке, уничтожая тех, кто воплотил человеческую
крайность наиболее ярко? И если так, то не часть ли высшего плана, не
прототип ли новой расы бъйорннов я - вор и беглец, осмелившийся
заговорить со своим божеством?
А может быть, я просто научился логически мыслить, обоснованно обвинять
в своих грехах и недостатках таинственную женщину, которая не знает ни
бъйорннов, ни Владимира Кобринского, которой до них дела нет, и которая,
может быть, в данную минуту вообще находится в десятках тысяч световых
лет отсюда или никогда больше не явится во плоти?
Я мрачно просидел, обуреваемый этими мыслями, почти два часа. Потом
отворился люк, и в корабль вошел Валентин Хит, крепко сжимая под мышкой
большой пакет.
- Вы нашли ее? - спросил я в нетерпении.
Он покачал головой.
- Я даже его не нашел. Но, по крайней мере, теперь я знаю, где он.
- Где?
- На крошечной необитаемой планете под названием Солитер. Это
единственная планета, обращающаяся вокруг Беты Сибарис.
Он помолчал.
- Очевидно, плазменная живопись еще опаснее, чем мы себе
представляли. Насколько я понял, она может уничтожить все население
планеты, если не принять нужных мер предосторожности - а правительство
Солтмарша не видит смысла в том, чтобы ценой огромных усилий и расходов
защищать своих горожан от последнего хобби Кобринского. Поэтому ему
предложили убраться, и сейчас друг Владимир создает свои шедевры на
Солитере, где ему некого убивать, кроме самого себя.
- Как это далеко? - спросил я.
- Мы можем долететь туда дня за два, - ответил Хит. - Между прочим,
тут у меня для вас подарок.
Он положил ящичек на стойку камбуза, наблюдая за моей реакцией.
- Это от вашей Матери Узора.
- Не может быть, - уныло откликнулся я. - Она не знает, что я
здесь.
- Наверное, ей сказала Тай Чонг. Посылка пришла в адрес местного
отделения Клейборна, а оттуда ее передали в таможню, предполагая, что мы
рано или поздно явимся. Надеюсь, что она больше никому не разболтала.
Он помолчал.
- Не смотрите так подозрительно, Леонардо. Система Бенитара всего в
неделе пути от Солтмарша. У вашей мамаши было достаточно времени послать
ее, чтоб опередить нас.
- Это правда, - согласился я, позволяя воскреснуть надежде. - У нее
было время.
- Видите? - удовлетворенно произнес Хит. - Я же говорил вам, что
она не забудет поздравить вас с Днем Признания.
- Должен сознаться, я боялся, что она больше никогда не обратится
ко мне, друг Валентин, - сказал я и стал распаковывать посылку. -
Особенно после того, как узнала, что меня разыскивает полиция Дальнего
Лондона.
Я неловко сдирал пальцами ленты и наклейки.
- Если мне отказано только в Дне Первой Матери, у меня еще остается
надежда когда-нибудь вернуться в Семью.
- Вы очень разволновались, - заметил Хит. - Весь горите.
- Я действительно волнуюсь, друг Валентин, - ответил я, добравшись
наконец до ящичка и открывая его. - Это больше, чем я смел надеяться
и...
Я замер, глядя в ящик.
- Что там? - спросил Хит. - Что-нибудь не так?
- Я просил у Черной Леди знака, - глухо сказал я. - Она дала мне
знак.
Я сунул руку в ящичек и вытащил за хвост мелкого дохлого грызуна.
- Я изгнан навечно, - продолжал я. - Всем бъйорннам будет приказано
сторониться меня даже при случайной встрече, и мое имя будет вычеркнуто
из Книги Семьи.
- Может быть, вы ошибаетесь? - сказал Хит. - Если она в самом деле
порывает с вами, зачем тратить усилия на посылку чего бы то ни было?
- Это было бы лучше, - заметил я.
- Не понимаю.
- Главное в праздновании Дня Признания - это пир, - объяснил я,
пытаясь совладать с чувствами и ощущая, как бешено меняются мои оттенки.
- Вот поэтому вы и ошибаетесь, - ответил Хит. - Этого зверька вам
не могли прислать на День Признания. Бъйорнны ведь вегетарианцы.
- Этим Мать Узора сообщает мне, что я не только опозорен, но больше
даже не бъйорнн.
- И кем же она вас считает? - спросил он, уставившись на грызуна.
- Пожирателем плоти.
- Пожирателем плоти? - удивленно переспросил он.
- Человеком.
21
Владимир Кобринский не соответствовал обычным представлениям о
безрассудном смельчаке.
У него было загорелое лицо с глубокими морщинами, редкие волосы с
начинающейся лысиной, нос чересчур крупный, зубы кривые и пожелтевшие,
на одном ухе не хватало мочки. От природы сильный и мускулистый, он
успел набрать фунтов двадцать пять лишнего веса, и живот у него висел
над поясом. Руки были разного цвета: правая бронзовая, обожженная
солнцами многих миров, а левая - бледная, и это навело меня на мысль,
что она искусственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
- Избавьте меня от ваших вынуждений, - прервал он. - Я хочу, чтобы
вы дали мне слово, что не покончите счеты с жизнью и не будете говорить
самоубийстве, пока у Тай Чонг не появится шанс заставить полицию снять с
нас обвинение.
- Даю вам слово, что не буду говорить о самоубийстве, пока у Тай
Чонг не появится шанс снять с нас обвинение, - боясь сказать лишнее,
произнес я.
Он всплеснул руками, теряя самообладание.
- С вами очень трудно говорить, вы знаете?
- Вы уже говорили так раньше.
- И повторяю!
- Очень сожалею, если обидел вас, друг Валентин, - извинился я.
- И прекратите, черт дери, извиняться за все на свете! - сказал он
раздраженно. - Если собираетесь стать преуспевающим преступником, с этим
надо покончить в первую очередь!
- Я не собираюсь становиться преуспевающим преступником, - ответил
я.
- Тогда вы станете чертовски голодным преступником.
И он удалился в свою каюту. Я остался на камбузе и, рассеянно жуя
соепродукты, стал думать, какой совет могла бы дать мне Мать Узора,
чтобы помочь подготовиться к преступной жизни.
20
Хит вывел корабль на орбиту около Солтмарша и связался с единственным
космопортом планеты.
- Говорит "Пабло Пикассо", приписан к Шарлеманю, тридцать один день
в пути с Дальнего Лондона, командир Валентин Хит, раса человеческая.
Просим посадочные координаты.
- Пожалуйста, сообщите, цель вашего визита на Солтмарш, - ответил
женский голос.
- Коммерция.
- Какого рода коммерция?
- Я покупаю и продаю произведения искусства.
- Экономика Солтмарша обеспечивается шиллингами Нью Кампалы.
Требуется ли вам местная валюта?
- Вы принимаете кредиты?
- Наш мир входит в Олигархию, - последовал гордый ответ.
- Тогда мне не надо конвертировать деньги.
- Наша атмосфера содержит 16.23 процента кислорода и 79 процентов
азота, гравитация 0.932 по стандарту Делуроса VIII. Представляют ли эти
условия опасность для вашего здоровья?
- Для моего - нет, - ответил Хит. - Есть ли добавочные элементы,
вредные для бъйорнна?
Наступила краткая пауза.
- У вас на борту находятся представители инопланетных рас?
- Да.
- Пожалуйста, уведомите их, что им не разрешается сходить с
корабля.
- Но это неразумно, - запротестовал Хит. - Мой деловой партнер
принадлежит к расе бъйорннов с Бенитара II. Просмотрите документы и
убедитесь, что Бенитар имеет статус планеты наибольшего
благоприятствования в торговле с мирами Олигархии и всегда находился в
самых дружественных отношениях с человеческой расой.
- Ни один инопланетянин, ни при каких обстоятельствах, не имеет
права ступать на Солтмарш. Исключений нет.
- Будьте добры, разрешите мне поговорить с вашим начальством, -
потребовал Хит.
Он поговорил с начальством этой женщины, и с бюро иммиграции, и с
маленьким местным департаментом по инопланетным делам, но через полчаса
стало очевидно, что правительство Солтмарша не намерено делать
исключений в своей расовой политике.
Наконец Хит обернулся ко мне.
- Вот так, Леонардо. Выше остается только глава правительства, и
если мне даже разрешат обратиться к нему, ответ нам известен.
- Согласен, друг Валентин, - ответил я.
- Ну что? - продолжал он. - Мне самому идти искать Кобринского, или
мы улетаем? Решение зависит от вас.
- Я должен надо найти Черную Леди, - сказал я. - Вам придется идти
туда одному.
- Хорошо, - сказал он. - А что, если я найду Кобринского, а ее там
не будет?
- Тогда ждите ее.
- Сколько? День, неделю, год? В какой момент можно будет заключить,
что вы ошиблись насчет ее следующего сожителя?
- Рано или поздно она к нему придет, и я снова ее увижу, - сказал я
уверенно.
- Если только то, что вы приняли за видение, не было на самом деле
самым обыкновенным сном.
- Если вы в это не верите, зачем вы привезли меня сюда? - спросил
я.
- Потому что от Дальнего Лондона досюда полгалактики, - ответил он.
- И если вы правильно угадали, то не дав ей исчезнуть, я мог бы немножко
разбогатеть.
Он помолчал.
- Но не забывайте, что регистрационный номер моего корабля теперь
введен в компьютер на Солтмарше, а нас пока еще ищет полиция. Каждый час
нашего пребывания здесь дает им время для обнаружения нас.
- Я знаю - но я должен выяснить, та ли она, за кого я ее принимаю.
- Ладно, - сказал Хит. - Я просто хочу убедиться, что вы осознаете
рискованность нашего теперешнего положения.
Он вздохнул и сделал паузу.
- Первый шаг - найти Кобринского. Если она с ним, я вернусь сюда, и
мы спланируем наш следующий шаг. Если нет, то может быть, я уговорю его
прийти со мной на корабль, чтобы вы объяснили ему ситуацию. Это будет
намного легче, чем контрабандой высаживать вас на планету.
- Вы не сможете уговорить его сделать что-нибудь против воли, -
сказал я.
- Я умею быть очень убедительным.
- Будь он человеком, которого можно уговорить, она бы им не
заинтересовалась.
- Посмотрим, - скептически произнес Хит. Он снова включил
радиопередатчик и связался с космопортом.
- Говорит Валентин Хит. Условия посадки понял, будем следовать
вашим правилам.
- Отлично, "Пабло Пикассо". Посадка вам разрешена. Я только что
ввела координаты в ваш компьютер.
- Спасибо, - сказал Хит.
Через двадцать минут мы коснулись грунта, потом он покинул корабль, а
возле люка осталось два вооруженных охранника, вероятно, чтобы не дать
мне никакой возможности осквернить почву Солтмарша своим прикосновением.
Я смотрел вслед Хиту, пока он не скрылся из виду, потом включил
компьютер и начал писать.
К Черной Леди.
Я не знаю, как обратиться к вам, и не знаю даже, как сделать, чтобы
письмо попало к вам в руки, но моя Мать Узора отказалась от меня, Тай
Чонг впутала меня в преступление, и из всех женщин, которых я знаю, и
кто может дать мне этическое наставление, остались только вы.
Однако если вы в самом деле Мать Всего Сущего, вы не только знаете о
моем позоре и моем бесчестии, но сами занесли их в Книгу Судеб по
причине, которой мне не постичь.
Я не знаю, почему вы являлись мне, и чего вы от меня хотите. Меня учили
почитать Дом и Семью, но Дом изгнал меня, а в Семье запрещено
произносить мое имя. Меня учили быть законопослушным, а теперь я вор, и
единственная надежда выжить - стать вором-профессионалом.
Священнослужительница и Священные Книги убеждали меня, что Мать Всего
Сущего сотворила бъйорннов по своему образу и подобию, но вы приняли
образ иной расы. Меня наставляли в любви к жизни, а вы, давшая мне
жизнь, любите только смерть.
Не мне судить вас, но я должен понять вас. Неужели все, ради чего я жил
- неправильно? Неужели вы хотите, чтобы я умер в блеске славы, как о том
мечтают люди? Если ошибается Дом, если заблуждается Семья, почему вы их
ни разу не поправили? Почему вы являете себя только людям?
А может быть, я ошибаюсь в вашей истинной сути? Не было ли мое видение
на самом деле только сном?
Я должен узнать ответ, ибо если то был лишь сон, я действительно
преступник, каким считает меня моя Мать Узора. Я принял решение помочь
Валентину Хиту украсть картины Малькольма Аберкромби, и если я сделал
это не потому, что так хотели вы, значит, моя душа будет проклята и
осуждена на вечные блуждания, в одиночестве, в великой пустоте.
Вот почему я должен узнать, кто вы и чего хотите от меня. Я сам вышел
за рамки поведения приличных существ, или это часть вашего плана? Я не
чувствую себя преступником, но я совершал преступные дела.
Вот коренной вопрос, вот суть: совершенное мной зло. Малькольм
Аберкромби уволил меня раньше, чем я узнал о вашем существовании, но я
был благодарен Тай Чонг за то, что она заставила его снова взять меня на
службу. О том, что Валентин Хит - вор, я узнал раньше, чем вы
существуете, но я не выдал его властям. Я знал, что Малыша заманивают в
смертельную ловушку, до того, как постиг вашу истинную суть, но ничего
не сделал, чтобы предупредить его. Я видел, как Валентин Хит подкупал
мэра Ахерона, и не протестовал.
Сейчас я перебираю в уме события прошедших месяцев и прихожу к
неизбежному выводу: эти дурные поступки я совершал не ради вас. Значит,
я совершал их ради себя.
И при этом я не чувствую себя преступником. Неужели я так глубоко
погряз в испорченности и безнравственности, что не могу уже отличить
добро от зла?
Может быть, у вас была причина отказаться от бъйорннского облика и
стать женщиной? Возможно ли, что мы не правы, а правы люди, что Валентин
Хит более близок к вашему идеалу добродетели, чем моя Мать Узора?
Я ни с кем больше не могу об этом говорить, и не могу жить дальше в
сомнениях. Моя профессия - прошлая профессия - научила меня разбираться
в цвете и линии, но воспитание говорит мне, что в жизни все не так, как
в искусстве: жизнь должна быть черной или белой. Даже сейчас, по
прошествии многих дней, когда меня ищет полиция, когда я ищу способ
нарушить закон еще одного мира, чтобы найти тайный путь к вам (если вы в
самом деле здесь), даже сейчас я не знаю, следую ли вашему призыву или
просто умножаю свои злодеяния.
Я должен знать, кто вы: просто Смерть во плоти, что рыщет повсюду в
поисках поклонников - или воистину Мать Всего Сущего?
Я должен знать, кто вы, иначе я никогда не узнаю, кто я.
Дайте мне знак, достойнейшая из женщин. Молю вас: один лишь знак.
Ваш преданный...
И тут я остановился. Преданный - кто? Сын? Почитатель? Слуга? Или
злодей?
Я вздохнул и изумленно посмотрел на экран, поражаясь собственной
дерзости. Некоторые молятся Матери Всего Сущего, другие не признают ее
существования; но никто еще не осмеливался писать ей требовательные
письма.
Я приказал компьютеру стереть письмо и убрать его из банка памяти, а
сам мрачно уставился на экран обзора, бездумно наблюдая за двумя
охранниками. Они неподвижно застыли под палящим солнцем Солтмарша:
отличная выправка, безукоризненная униформа, взгляд вперед, оружие
наизготовку, полная готовность защищать неприкосновенность своей планеты
от любых инопланетных осквернителей. Я поймал себя на том, что
раздумываю - а как они поступили бы на моем месте?
Вероятнее всего, они бы храбро вышли из люка и никому не позволили себя
задержать. В людях это есть - способность сначала действовать, а
оправдывать свои действия потом. Меня всегда учили, что такой подход
нерационален и безответствен, но вот они освоили полмиллиона миров, а
бъйорнны так и живут на одном островном континенте. К добру, или к худу,
пока мы жили, соблюдая этическую чистоту, они миллиардами разлетались к
звездам, исследовали, побеждали, грабили, правили, не просили и не
давали пощады, не извинялись, не оглядывались назад. Во времена
Республики экспансия происходила слишком быстро, и они вызвали
антагонизм у слишком многих соседних рас, так что им пришлось отступить
и перегруппироваться, но все же Республика просуществовала два
тысячелетия. Эру Демократии они начали, будучи одной расой из многих, но
вскоре снова добились первенства - а Демократия просуществовала почти
три тысячелетия. За ней пришла Олигархия, совет семи, управляющий
огромной разбросанной галактикой, насколько это удается, и за четыре
столетия ее существования кресло олигарха ни разу не занял представитель
не-человеческой расы.
Могла ли мать бъйорннов занять такое кресло, думал я. Или оно
развалилось бы под тяжестью ее этического багажа? Изучала ли Мать Всего
Сущего работу своих рук и не пришла ли к выводу, что нам недостает
одного элемента - прагматизма? Любит ли Черная Леди все лучшее в
человеке или зовет в могилу все худшее в нем?
Последняя мысль показалась интересной. Была ли между двумя расами точка
соприкосновения - баланс между Инь и Янь? Может быть, она приближает
Человека к этой точке, уничтожая тех, кто воплотил человеческую
крайность наиболее ярко? И если так, то не часть ли высшего плана, не
прототип ли новой расы бъйорннов я - вор и беглец, осмелившийся
заговорить со своим божеством?
А может быть, я просто научился логически мыслить, обоснованно обвинять
в своих грехах и недостатках таинственную женщину, которая не знает ни
бъйорннов, ни Владимира Кобринского, которой до них дела нет, и которая,
может быть, в данную минуту вообще находится в десятках тысяч световых
лет отсюда или никогда больше не явится во плоти?
Я мрачно просидел, обуреваемый этими мыслями, почти два часа. Потом
отворился люк, и в корабль вошел Валентин Хит, крепко сжимая под мышкой
большой пакет.
- Вы нашли ее? - спросил я в нетерпении.
Он покачал головой.
- Я даже его не нашел. Но, по крайней мере, теперь я знаю, где он.
- Где?
- На крошечной необитаемой планете под названием Солитер. Это
единственная планета, обращающаяся вокруг Беты Сибарис.
Он помолчал.
- Очевидно, плазменная живопись еще опаснее, чем мы себе
представляли. Насколько я понял, она может уничтожить все население
планеты, если не принять нужных мер предосторожности - а правительство
Солтмарша не видит смысла в том, чтобы ценой огромных усилий и расходов
защищать своих горожан от последнего хобби Кобринского. Поэтому ему
предложили убраться, и сейчас друг Владимир создает свои шедевры на
Солитере, где ему некого убивать, кроме самого себя.
- Как это далеко? - спросил я.
- Мы можем долететь туда дня за два, - ответил Хит. - Между прочим,
тут у меня для вас подарок.
Он положил ящичек на стойку камбуза, наблюдая за моей реакцией.
- Это от вашей Матери Узора.
- Не может быть, - уныло откликнулся я. - Она не знает, что я
здесь.
- Наверное, ей сказала Тай Чонг. Посылка пришла в адрес местного
отделения Клейборна, а оттуда ее передали в таможню, предполагая, что мы
рано или поздно явимся. Надеюсь, что она больше никому не разболтала.
Он помолчал.
- Не смотрите так подозрительно, Леонардо. Система Бенитара всего в
неделе пути от Солтмарша. У вашей мамаши было достаточно времени послать
ее, чтоб опередить нас.
- Это правда, - согласился я, позволяя воскреснуть надежде. - У нее
было время.
- Видите? - удовлетворенно произнес Хит. - Я же говорил вам, что
она не забудет поздравить вас с Днем Признания.
- Должен сознаться, я боялся, что она больше никогда не обратится
ко мне, друг Валентин, - сказал я и стал распаковывать посылку. -
Особенно после того, как узнала, что меня разыскивает полиция Дальнего
Лондона.
Я неловко сдирал пальцами ленты и наклейки.
- Если мне отказано только в Дне Первой Матери, у меня еще остается
надежда когда-нибудь вернуться в Семью.
- Вы очень разволновались, - заметил Хит. - Весь горите.
- Я действительно волнуюсь, друг Валентин, - ответил я, добравшись
наконец до ящичка и открывая его. - Это больше, чем я смел надеяться
и...
Я замер, глядя в ящик.
- Что там? - спросил Хит. - Что-нибудь не так?
- Я просил у Черной Леди знака, - глухо сказал я. - Она дала мне
знак.
Я сунул руку в ящичек и вытащил за хвост мелкого дохлого грызуна.
- Я изгнан навечно, - продолжал я. - Всем бъйорннам будет приказано
сторониться меня даже при случайной встрече, и мое имя будет вычеркнуто
из Книги Семьи.
- Может быть, вы ошибаетесь? - сказал Хит. - Если она в самом деле
порывает с вами, зачем тратить усилия на посылку чего бы то ни было?
- Это было бы лучше, - заметил я.
- Не понимаю.
- Главное в праздновании Дня Признания - это пир, - объяснил я,
пытаясь совладать с чувствами и ощущая, как бешено меняются мои оттенки.
- Вот поэтому вы и ошибаетесь, - ответил Хит. - Этого зверька вам
не могли прислать на День Признания. Бъйорнны ведь вегетарианцы.
- Этим Мать Узора сообщает мне, что я не только опозорен, но больше
даже не бъйорнн.
- И кем же она вас считает? - спросил он, уставившись на грызуна.
- Пожирателем плоти.
- Пожирателем плоти? - удивленно переспросил он.
- Человеком.
21
Владимир Кобринский не соответствовал обычным представлениям о
безрассудном смельчаке.
У него было загорелое лицо с глубокими морщинами, редкие волосы с
начинающейся лысиной, нос чересчур крупный, зубы кривые и пожелтевшие,
на одном ухе не хватало мочки. От природы сильный и мускулистый, он
успел набрать фунтов двадцать пять лишнего веса, и живот у него висел
над поясом. Руки были разного цвета: правая бронзовая, обожженная
солнцами многих миров, а левая - бледная, и это навело меня на мысль,
что она искусственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28