Если он тебя спросит о нем, расскажи, кто тебе об этом сказал. Но только правду, понимаешь?
— Я не могу этого сделать. Я обещала,— тяжело вздохнула Гейл.
Дэвид покосился на нее.
— Тебе не приходило в голову, что когда речь идет об убийстве, нельзя давать такие обещания? Я не хочу тебя пугать, моя дорогая, но ты должна знать, что находишься в опасности...
— Ты думаешь о моем аресте?
— Нет. Речь идет совсем о другом, о чем я еще не знаю и поэтому не могу тебя защитить.
В голосе Дэвида звучала такая забота о ней, что сердце девушки забилось сильней от новой неясной тревоги,
— А если я все же не...
— Это не может быть случайностью. Кто-то старается впутать тебя в эту историю. Не знаю, может этот человек просто хочет отвлечь от себя подозрение. Но не исключено, что опасность нависает над тобой. Тот, кто тебе сказал об убийстве на аэродроме, может быть сам убийцей и проверяет тебя, чтобы узнать, не имеешь ли ты каких-либо подозрений.
Гейл решительно покачала головой.
— Не будь в этом так уверена,— взволновался Дэвид.— Нужно смотреть правде в глаза. Кто-то убил Каспара в твоей комнате или перенес туда труп. Кто-то заменил карниз. Кто-то усыпил Перри, когда он спал в твоей комнате. Вполне можно подумать, что это сделала именно ты. Лорел Ван Эттен нанесла тебе странный ночной визит. Миссис Брукс специально бросила на тебя подозрение. А теперь кто-то, кого ты не хочешь назвать, говорит тебе о том, чего ты не должна знать. Ты видишь, что во всем этом существует какая-то цель.
Гейл тяжело вздохнула. Дэвид обнял ее.
— Завтра утром пойдем с тобой к Санчесу. До сих пор ты отвечала на его вопросы. Теперь я хочу, чтобы ты сама обо всем ему рассказала, ничего не скрывая.
— Если я это сделаю, он посадит меня за решетку,— возразила Гейл.
— Это было бы не так плохо. Я по крайней мере знал бы, что ты в безопасности. А пока, дорогая,— добавил он тихо,— ты должна быть очень осторожна.
Гейл стояла неподвижно с закрытыми глазами. Существующая опасность стала для нее чем-то нереальным. Дэвид вздохнул и отступил на шаг.
— Когда-нибудь мы об этом поговорим подробнее,— сказал он и повел ее вниз по ступенькам.
Такой домик мог находиться на любом отдаленном тропическом острове. Верхушки пальм над ним издавали металлический шелест. Дул ветер, и все еще неспокойные волны моря разбивались о близкий берег. Гейл раньше не слышала настоящей маримбы. Здесь ее играли на двух инструментах. Музыканты были одеты в живописные черные костюмы. Мелодия изумляла всех упоительным ритмом. Одну из песенок они исполняли чаще других. Гейл заинтересовали ее слова.
— Я плохо знаю испанский. Переведи мне, что это значит?
— Я ищу красивую девушку... Я хотел бы, чтобы она умела готовить и шить, но если она будет красива, это не так важно,— нараспев сказал Дэвид, и его глаза заблестели.
Казалось, что убийство, подозрения, опасности — все было забыто. Гости отеля, за исключением синьора Фонсека, собрались в касите. Даже его санитарка, Мари Ломбард, пришла сюда, наверное, по приглашению Ларри Нолана. В светлом платье она выглядела более женственно. Ломбард хорошо танцевала и у нее не было недостатка в партнерах. Супруги Брукс исполняли величественный вальс, не обращая внимания на современные латиноамериканские ритмы, и на то, как танцуют остальные гости.
Люция танцевала с Фрэнком Холлертом. Они выглядели элегантной парой. Седовласый Фрэнк склонялся над головкой, в которой уже искрилась проседь, Люции. Но вот Холлерт проводил партнершу к столику, где сидели Фарадей и супруги Урей, а сам прошел в угол зала, где царила Ван Эттен в окружении Лоусона, Лафона и Холмса. Оставался он там довольно долго.
— Не думаешь ли ты, что в его возрасте...— шепнула она на ухо Дэвиду.
— Какое значение имеет возраст? — улыбнулся Дэвид.— Я уже тебе говорил, что эта девушка — сущий палач для мужчин.
Гейл закинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Дэвид мгновенно сориентировался.
— Это просто метафора. Согласен, что несколько неудачная. У тебя ведь нет амбиций свахи? Твоя тетя произвела на меня впечатление женщины, которая сама в состоянии позаботиться о своих делах.
— Моя тетя с этим кавалером не имеет ничего общего! — с возмущением воскликнула Гейл.
Вечер, который начался так приятно, мог испортиться. В половине одиннадцатого кельнер тронул Дэвида за плечо.
— Вас к телефону, синьор...
— Пойдем со мной,— сказал он, не выпуская руки Гейл.
Они прошли мимо квадратных столиков в угол каситы, где на стене висел телефонный аппарат. Дэвид взял трубку.
— Слушаю! Да, это Януарий.
С минуту он слушал молча, а затем сказал:
— Порядок. Я сейчас приеду,— положил трубку и повернулся к Гейл.
— Я должен ехать на аэродром. По прогнозу погода улучшается. Наверное, завтра утром мы отсюда улетим.
Гейл почувствовала, как улетучивается ее прекрасное настроение, уступая место скверным предчувствиям.
— Ах, нет, Дэвид! Ты не можешь... Он обнял ее за плечи.
— Ну что ты! Ведь мы еще встретимся.
— Не оставляй меня здесь одну. Я так боюсь, Дэвид. Дэвид покачал головой.
— Идет война, и многие люди сейчас делают то, чего им не хочется или даже хуже — что они боятся делать.— Он наклонился и поцеловал ее в губы.— Я выйду отсюда через боковую дверь и вернусь примерно через час. Жди меня.
Гейл осталась одна. Она чувствовала, что Дэвид находится уже в том мире, в котором он был до встречи с ней. И там не было для нее места. Она обернулась и только тогда заметила возле себя Ларри Нолана.
— Не ожидал увидеть вас в одиночестве,— воскликнул он.— А я уже не надеялся, что тот интересный парень в парадном мундире отпустит вас и я смогу с вами потанцевать. Что-то случилось?
— Он должен был уехать на аэродром.
— Этот просвет как раз для меня,— Нолан оглядел танцующих.— Хотя я и понимаю, что позиция у меня невыгодная. Я имею в виду, что почти все мужчины сейчас носят мундиры.
— Почему бы и вам не поменять позицию? — спросила Гейл, с любопытством поглядывая на Ларри.
— Категория четвертая «В» — порок сердца,— пожал он плечами.— Я в детстве перенес острый суставной ревматизм и с тех пор не могу делать то, что хочу. Я, собственно, не должен даже танцевать.
— Тогда давайте сядем и поговорим. Нолан покачал головой.
— Хотелось бы себе позволить хоть такую малость. Вчера я боялся, что у меня будет серьезный сердечный приступ. Мне нельзя бегать, но я забыл о запрете, когда услышал крик мисс Ван Эттен. Физическое усилие и нервное напряжение сразу вызвали легкий приступ. Не вспоминайте только об этом при Фарадее. Я должен быть в состоянии исполнять все обязанности портье.
— Но убийства нельзя считать обычным делом в отелях. Я не думаю, что он хотел бы, чтобы вы делали что-либо вредное для вашего здоровья.
Гейл сказала это рассеянно, думая совершенно о другом. Ее не интересовало состояние здоровья Ларри Нолана. Сейчас Гейл беспокоили более существенные для нее дела. Мысли девушки все еще были заняты сообщением Минервы Урей. Она старалась припомнить все подробности полета из Мехико, вид Ральфа Герберта и то, что он говорил. Гейл вспомнила, что Герберт и Нолан сидели рядом, напротив кресел, занятых ею и Люцией, и иногда обменивались какими-то замечаниями.
— О чем вы разговаривали с Ральфом Гербертом в самолете? Нолан посмотрел на нее с удивлением и любопытством. Гейл слишком поздно вспомнила предостережение Дэвида.
— Ральф Герберт? Кто это?
Девушка поняла свою ошибку, но быстро ее исправила. Во всяком случае, она надеялась, что ей это удалось.
— Это мужчина, сидевший рядом с вами в самолете... Тот, который потом исчез. Он сказал мне, что его зовут Ральф Герберт.
— Когда он с вами разговаривал?
— Мы с ним болтали перед посадкой в самолет.
— И он сказал вам, что его зовут Ральф Герберт?
— Да. А почему вас это удивляет? — спросила Гейл.— Разве вы этого не знали?
— Он рассказал вам еще что-нибудь о себе?
Выражение глаз Нолана стало любопытным, чувствовалось, что он очень хочет побольше узнать, что ей известно об исчезновении Ральфа Герберта. Но девушка теперь была уже осторожна.
— Больше ничего.
— Почему вас интересует, о чем мы с ним разговаривали?
— Так просто, из любопытства. Его исчезновение кажется странным. Перед этим он мне сообщил о своем намерении ехать в «До-радо».
Нолан некоторое время молчал. Видно было, что он колеблется. Гейл была уверена, что знает, о чем думает Нолан.
— Это была не единственная странная вещь в его поведении,— вдруг сказал он.— Вы умеете хранить тайны?
— Тайны? Касающиеся Герберта? Нолан наклонился к ней.
— Он совсем не исчез, а был убит,— сказал он драматическим шепотом.
— Убит?
— Тихо! Я ведь сказал, что это тайна.
Он огляделся, и Гейл невольно сделала то же самое. Вблизи от них были только супруги Брукс. Они сидели к ним спиной за соседним столиком и пили через трубочки лимонад. Нолан посмотрел на девушку.
— Будьте осторожны. Никто об этом не знает. Эти две смерти, безусловно, связаны между собой. Герберт был французом, а Каспар — немцем. Полиция думает, что...
— Французом?
В голосе Гейл прозвучало такое удивление, будто она только теперь узнала о национальности погибшего. Но удивление это было искреннее, хотя возникло совсем по другому поводу. Слушая Нолана, она вспомнила то, что ее подсознательно беспокоило. В рассказе Минервы была некоторая неточность.
— Он был француз? Это значит, что он родился во Франции?
— Разве французы не рождаются обычно во Франции? — спросил с улыбкой Нолан.
— Я думала, что у него только родители французы,— пояснила Гейл.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Это неправда! — воскликнула Гейл, смущенно понизив тон и наклонившись в сторону собеседника.— Я вспомнила, Герберт сказал мне, когда мы ожидали в Мехико... Тогда я не обратила на это внимания, но теперь...
Сидевший за соседним столиком мистер Брукс откинулся на стуле. Он выпил свой лимонад, и это движение было вполне естественным, но теперь он находился ближе к Гейл.
— Что он сказал? — поторопил ее Нолан. Гейл понизила голос.
— Он спросил, откуда я родом. Я ответила, что из штата Массачусетс. Тогда он рассмеялся и сказал, что это совпадение, он тоже там родился. И даже дополнил комментарием о «земле гороха и
трески». Еще он сказал, что своих земляков сможет распознать даже в толпе.
Нолан тихо присвистнул.
— Это уже что-то. Но он лгал.
— Почему вы так считаете?
— Об этрм мы узнаем точнее, когда станет известно, что послужило поводом для его убийства. Ясно только, что он хотел кого-то ввести в заблуждение. Никто, кроме вас, этого не слышал?
— Не знаю. Я не придавала значения случайному разговору. Нолан бросил через плечо осторожный взгляд. Мистер Брукс наклонился, чтобы сказать что-то жене. Нолан кивнул на него.
— А он? Он мог это слышать?
— Не имею понятия, кто где находился в тот момент, кроме моей тетки. Я знаю, что она стояла слева от меня, а мистер Герберт справа. Но там была такая толпа людей. Не все же они приехали с нами в «Дорадо».
— Нет, нет,— возразил Нолан.— Полиция убеждена, что Каспар был убит кем-то из постояльцев нашего отеля. Она предполагает, что эти преступления каким-то образом связаны между собой... Вряд ли, чтобы в Веракруц приехал другой убийца. Что вы собираетесь делать дальше?
— Что вы имеете в виду?
— Мне кажется, что эта информация важная. Вы об этом расскажете полиции?
— Конечно. Или вы считаете, что я не должна этого делать?
— Ну, нет,— сказал Нолан с улыбкой, полной тоски.— Но из-за этого я попаду в скверную ситуацию. Мне запрещено рассказывать о смерти Герберта. Не смогли бы вы рассказать, не втягивая в это дело меня?
— Не знаю, как бы я могла это сделать,— ответила Гейл.— Не могу же я вытащить эти сведения из шляпы, как кролика...
Она с удовлетворением отметила, что информация, полученная от Нолана, освобождает ее от обещания, данного Минерве Урей. Гейл очень хотелось, чтобы Дэвид был рядом, он мог бы посоветовать, что ей делать. Но Дэвид предупредил ее, что она не может рассчитывать на него и что ей следует рассказать Санчесу всю правду. Значит, так и нужно сделать. Внезапно она заметила, что Нолан продолжает ей что-то говорить.
— Я пойду с вами и скажу, что нечаянно проболтался. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, не думаю, чтобы Санчес отнесся ко мне слишком строго. Прошу вас меня подождать. Я постараюсь узнать, где он сейчас находится.
Нолан отошел к телефону. Вскоре он вернулся к столику.
— Нам повезло. Санчес сейчас в отеле. Вероятно, шарит по комнатам, пока никого нет.
Никто не обратил внимания на уход Нолана и Гейл. Они шли вдоль пляжа по темной пальмовой аллее. Грохот волн, разбивавшихся на песке, звучал совсем рядом. Нолан взял ее под руку и повел вниз по темному, влажному тоннелю из деревьев. Затем они
повернули влево, в сторону лестницы. Когда они преодолели первые ступеньки, Нолан отпустил руку девушки.
— Может быть, вы справитесь с этим сами? — спросил он, слегка задыхаясь.— Пока я доберусь по этой лестнице...
Гейл рассердилась. Что-то было не так во всей этой истории. Она вовсе не рассчитывала на его помощь и полагала, что они просто помогают друг другу. Но то, что он постоянно говорил о своей немощи начало ее нервировать. Нет! Она не нуждается в помощи Нола на. Какой бы счастливой чувствовала она себя, если б рядом был Дэвид.
На середине лестницы Нолан опять остановился.
— Давайте постоим,— с трудом сказал он.— Я отдышусь и снова все будет в порядке.
Они сели на каменных перилах лестницы. Через густые заросли с трудом пробивался свет каситы. В отеле была видна лампочка только над дверью террасы. Ее тусклый свет, казалось, усиливал окружавшую их темноту.
— Немного жутковато здесь, правда? — сказал Нолан, доставая портсигар и протягивая его Гейл.
— Нет, благодарю. Если вы не против, может, пойдем дальше?
— Из ваших слов следует, что со мной трудно выдержать больше одной минуты.
— Уверяю вас, что в моих словах нет никаких намеков. Я просто немного взволнована. Какие-то предчувствия...
— И верно. Ведь вы вся дрожите,— его пальцы коснулись запястья Гейл.— Но здесь нет ничего такого, что могло бы вызвать страх. Это место так же безопасно, как костел. .
— Несмотря на это, оно оказалось достаточно опасным для герра Каспара.
Нолан пожал плечами.
— Зато вполне безопасно для милой, молодой американки, у которой нет никаких мрачных тайн.
— Тихо! — Гейл вскочила.— Мне кажется, я слышу чьи-то шаги.
— Это, наверное, ветер,— сказал Нолан.— Впрочем не удивительно, если кто-то действительно идет этой тропинкой вверх. Большинство гостей рано или поздно будут здесь проходить. Но если вы боитесь, убегайте. Я не могу идти быстро, но тылы обеспечивать буду.
По его тону Гейл поняла, что над ней смеются. Однако она охотно воспользовалась предложением.
— Если вы не возражаете, я так и сделаю.
— Пока я подойду, рекомендую забаррикадироваться в баре или на веранде,— неодобрительно пробормотал Нолан.
— Я подожду вас,— пообещала Гейл и стала подниматься наверх.
Внезапно она наступила на камень, лежащий на лестнице, споткнулась, зашаталась и оказалась на земле.
— Что случилось? Вы упали? — услышала она снизу голос Нолана.
— Ничего. Все в порядке,— ответила Гейл, поднимаясь и отряхиваясь.
«Вот оно, рыцарство американских мужчин»,— кисло подумала она.
Осторожно, ощупывая ногой каждую ступеньку перед собой, тащилась она наверх. Где-то, рядом она услышала шум проезжающей машины. Видимо, кто-то уехал из отеля или приехал туда. Позже она вспомнила эту, как ей тогда показалось, малозначащую деталь. Лестница, казалось, не имела конца. Но все же она поднялась наверх. Несмотря на то, что было темно, Гейл не считала, что здесь ей может грозить опасность. Но все же, забыв о своих ушибах, она кинулась бежать и тут же остановилась, остолбенев от ужаса.
В желтоватом скудном свете электролампочки она увидела странную искривленную фигуру. Мгновение ей казалось, что этот гротескный силуэт рожден только игрой света и тени, но тут же она убедилась, что это был человек. Его похожие на когти сморщенные руки что-то искали в темноте. Вскоре она поняла, что видит худое тело старика, которое к тому же и непрерывно дрожит. Он, должно быть, услышал ее шаги.
— Кто здесь? — спросил он писклявым голосом. Гейл несколько овладела собой.
— Я живу в отеле. Меня зовут Гейл Уоррен.
— А где Мария? Мне нужна Мария.
— Я вам найду ее, если вы мне скажете, кто вы.
— Она пошла туда, вниз по лестнице. Потанцевать. Но она мне нужна. Она не должна была оставлять меня одного.
— Ах, вы синьор Фонсека и ищете мисс Мари Ломбард? Старик был слеп. Так, по крайней мере, утверждал Тейлор Фарадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15