Разбудите управляющего и приведите его сюда. Затем вызовите моего шофера и пошлите его за врачом — вы знаете кого-либо из лучших врачей
города?
— Примерно в десяти минутах ходьбы от отеля живет доктор Орвин, — ответил швейцар. — Обычно мы вызываем его. Я немедленно пошлю за ним.
— Прекрасно, — сказал Аллердайк, — но прежде пошлите за моим шофером — он мне нужен. И поставьте его в известность о том, что произошло.
Он выждал, не спуская глаз с трупа, пока в коридоре не послышались торопливые шаги Гаффнея. Затем он подал знак, чтобы тот вошел в комнату.
— Гаффней, — сказал он, — вы видите, как обстоят дела. Джемс — мертв, я нашел его в этом кресле — он умер несколько часов тому назад. Врач, живущий в соседней комнате, — мне кажется, что он иностранец, — полагает, что с ним случился сердечный удар... Я послал за вторым врачом. В ожидании его я хотел бы обыскать вещи своего брата и поэтому нуждаюсь в вашей помощи. Все, что мы найдем при нем из ценных вещей и бумаг, мы сложим в этот портфель.
Спокойно и систематически они принялись за работу, словно в комнате не было покойника. Маршалл Аллердайк был человеком устойчивых привычек и ничего не делал без определенных причин и цели. Быть может, его кузен в самом деле скончался от болезни сердца, — быть может, смерть вызвала какая-то другая, преступная причина, — во всяком случае Аллердайк считал необходимым выяснить, что имел при себе его кузен в момент смерти.
На туалетном столике лежал маленький чемодан, и Аллердайк извлек его содержимое. Там лежало немного вещей — шелковый платок, дорожная кепка, пара книжек, несколько иностранных газет, польский словарь и целый ряд мелочей, обычно приобретаемых путешественниками на память. Все эти веши Аллердайк выложил на стол, в то время как Гаффнею он приказал опорожнить карманы покойного.
Гаффней не обнаружил ничего примечательного. Часы с цепочкой, ряд мелкихпринадлежностей, имеющихся в кармане любого мужчины — ключи, монокль, кошелек с деньгами, бумажник, в котором лежали на весьма крупную сумму английские и иностранные банкноты, записная книжка — и все.
Аллердайк бегло осмотрел эти предметы и сложил их в портфель.
— Это все, — сказал Гаффней. — Я осмотрел все карманы.
Аллердайк запер портфель и принялся за осмотр чемодана, стоявшего у постели. Вскоре появился успевший одеться доктор Лиденберг, а за ним и напуганный управляющий в сопровождении пожилого господина, оказавшегося доктором Орвином.
После того как труп Аллердайка положили на кровать, оба врача стали о чем-то совещаться вполголоса. Аллердайк отвел управляющего в сторону.
— Вы видели вчера моего кузена при прибытии? — спросил он.
— Я его видел несколько позже, — ответил тот. - Мне пришлось говорить с ним во время ужина. Он осведомился, всегдали дежурит внизу швейцар. Он сказал, что ожидает друга, который может прибыть в любое время ночи. Это были, должно быть, вы?
— Совершенно верно, — ответил Аллердайк. — А как он выглядел в этот час? В котором часу вы говорили с ним?
— Это было около десяти часов вечера, — ответил управляющий. — Как он выглядел? Мне показалось, что он здоров и бодр телом и душой. Я был очень изумлен, когда мне сообщили о его смерти. Мне редко доводилось видеть такого здорового человека. Казалось, что...
Пожилой доктор приблизился к Аллердайку.
— После всего того, что мне сообщил доктор Лиденберг и после осмотра трупа — разумеется, самого поверхностного, — у меня также нет сомнений в том, что мистер Аллердайк умер от удара, — сказал он. — Более подробные данные даст судебное следствие — быть может, придется учинить вскрытие. Покойный был вашим родственником?
— Я его кузен, — ответил Маршалл. На мгновение он задумался, а затем решил спросить: — Скажите, вы не допускаете, что здесь налицо отравление?
Доктор Орвин сжал губы и внимательно посмотрел на задавшего вопрос.
— Вы полагаете, что он сам отравился? — спросил он.
— Он сам или кто-либо другой его отравил, — ответил Аллердайк. Потом сказал более уверенным тоном: — Я не понимаю этой ссылки на болезнь сердца. Он был сильным и энергичным мужчиной — полным энергии и жизнерадостности. Во всяком случае, я бы желал внести ясность в происшедшее.
— Вскрытие внесет полную ясность, — пробормотал доктор Орвин. — Он обернулся к своему коллеге и добавил: — Если вы на некоторое время оставите нас наедине, то мы сможем провести более тщательный осмотр и затем сообщить вам более исчерпывающие сведения.
Аллердайк выразил свое согласие. В сопровождении управляющего и Гаффнея он вышел из комнаты. Он захватил с собой маленький портфель, в котором были сложены вещи покойного Джемса.
Глава 3
ЗОЛОТАЯ ПРЯЖКА
Покинув комнату, Аллердайк обратился с просьбой к управляющему предоставить ему номер из двух комнат и поместить Гаффнея где-нибудь поблизости. Он вынужден, сказал он, до окончания дознания остаться в отеле, а также позаботиться о похоронах своего кузена. Управляющий отвел его в апартаменты, состоящие из трех комнат и выходившие дверьми в этот же коридор. Аллердайк снял их, послал Гаффнея вниз за вещами и задержал управляющего у
себя.
— Я допускаю, что вчера из Осло прибыло на пароходе довольно много пассажиров,.— начал он.
— Их было от пятнадцати до двадцати человек, — ответил управляющий.
— Вы не заметили, не вел ли мой кузен разговоров с кем-либо из них? — продолжал расспрашивать Аллердайк.
Управляющий пожал плечами, он не был уверен в этом, но ему казалось, что покойный мистер Джемс беседовал со многими из пассажиров «Периско».
— Вы же знаете, как это водится, — продолжал он. — Всевозможные гости прибывают сюда, встречаются в холле, беседуют, переходят от одной группы к другой. Мне кажется, он как-то беседовал с этим врачом, который находится теперь с доктором Орвином в комнате и затем как-то беседовал с дамой, также прибывшей на пароходе. К нам прибыло несколько дам и пассажиры были повсюду—в холле, в кафе, в баре. Помимо них, у нас было много гостей.
— Вы должны понять меня, — сказал Аллердайк. — Меня отнюдь не удовлетворило то, что я пока слышал от этих обоих врачей. Возможно, что они и правы, но я все же хочу узнать все, что только можно выяснить, и поэтому наибольший интерес для меня представляют люди, с которыми встречался мой двоюродный брат. Никогда нельзя знать, что собственно произошло — иногда лишь впоследствии выясняются важные обстоятельства, ранее неизвестные.
— Я надеюсь, что ничего не пропало из его комнаты? — обеспокоился управляющий.
— Ничего из того, что мне было известно, — ответил Аллер-дайк. — Мой шофер и я осмотрели все, что было при нем, и сложили все вещи в портфель — я сейчас осмотрю их вторично. Насколько я могу судить, ничего не пропало.
— Угодно вам, чтобы я послал за полицией?
— Пока что мне это нежелательно, — ответил Аллердайк, — во всяком случае, не ранее того времени, когда врачи выскажутся определеннее — они ведь вторично осматривают его. Нет ли у вас списка всех лиц, ночевавших сегодня в вашем отеле?
— Они все записаны у нас и список вы можете посмотреть в любую минуту, но вы должны обратить внимание на то, что многие были проездом и с наступлением утра уедут.
— Я посмотрю список потом, — ответил Аллердайк. — Сперва я хочу осмотреть эти веши. Пришлите мне кофе, если кто-нибудь из прислуги еще не спит после ухода управляющего он раскрыл портфель и принялся за изучение его содержимого. Прежде всего, он считал необходимым изучить все предметы личного обихода, находящиеся в карманах его кузена. Ценные вещи интересовали его в меньшей мере. Мысль о том, что смерть Аллердайка явилась результатом преступления, вызывала у него уверенность в том, что не грабеж был целью преступления.
У Джемса, бывшего состоятельным человеком, была привычка носить при себе много денег — но ведь Гаффней нашел при нем большое количество монет и банкнот. Кроме того, у Джемса были часы большой ценности и два кольца с крупными камнями — они также не исчезли. Если и произошло ограбление, то это было ограбление далеко не обыкновенного свойства. Быть может, произошло ограбление более тонкое и своеобразное? Джемс вел крупные дела — он мог иметь при себе ценные бумаги или, наконец, документы, представляющие для кого-то большой интерес. Быть может, он вез документы о патентах, представляющие для преступника такой значительный интерес, что он пошел на убийство? Существовало множество пред-
положении, и все они основывались на малой вероятности его естественной смерти. Маршалл Аллердайк чувствовал, как все сильнее росло в нем чувство подозрения, что все происшедшее таило в себе что-то неладное. Джемс и он выросли вместе и за последние тридцать пять лет разлучались не дольше, чем на один месяц. Он знал Джемса лучше, чем кто бы то ни было. Джемс никогда не жаловался на недомогание, да он никогда и не хворал.
А что касается болезни сердца, то Маршалл вспомнил о том, что несколько лет тому назад Джемс застраховал себя на очень крупную сумму, и что осматривавшие его врачи нашли его совершенно здоровым человеком. Разумеется, за это время в нем мог развиться болезненный процесс, но ведь и шесть недель назад Джемс был олицетворением здоровья. Примерно то же самое засвидетельствовал и видевший его вчера управляющий. Целый ряд сомнений заполнили мозг Маршалла. Существовал ли человек, желавший смерти Джемса? Кто мог преследовать его?
— Ах, что там! —- воскликнул он наконец, пытаясь отвлечь себя от этих мыслей. — Все это происходит от того, что я предполагаю возможность убийства. А какие у меня есть на то данные? Никаких.
Но ведь среди вещей, сложенных в портфель, были и документы и записная книжка, в которую Джемс вкратце заносил все события истекшего дня.
Маршалл принялся за осмотр книжки и обратил внимание на запись, отмечавшую отъезд Джемса. 30 марта он выехал через Берлин в Варшаву. На обратном пути он побывал в Стокгольме и Осло. После переезда в Англию в Гулле его настигла неожиданная смерть.
Маршалл Аллердайк не находился в непосредственной деловой связи со своим двоюродным братом, но он был осведомлен, хоть и в общих чертах, о его намерениях... Поэтому ряд фирм, занесенных в книжку, оказались ему знакомыми — с некоторыми из них он сам состоял в деловых отношениях.
Помимо этих не вызьюающих сомнения и недоумения записей были три совершенно непонятные. Они гласили: «18 апреля. Встретил княгиню». «20 апреля. Завтракал с княгиней». «23 апреля. Обед в обществе княгини». Эти записи для Маршалла были загадкой. За последние три года его кузен дважды побывал в Польше, но никогда ничего не говорил о своем знакомстве с княгиней.
Кто была эта высокопоставленная дама, с которой Джемс был настолько близко знаком, что обедал и завтракал в ее обществе? Джемс дважды писал ему за время своего отсутствия — одно из писем было получено 24 апреля, но и оно не упоминало об этой незнакомой ему особе. Напрасно Маршалл ломал себе голову, пока не пришел к выводу, что, быть может, речь идет вовсе и не о подлинной княгине. Джемс питал слабость к женскому обществу и любил бывать за кулисами — быть может, он познакомился с какой-нибудь артисткой, певицей или танцовщицей, более известной под именем «княгиня».
Это было все, что ему удалось извлечь из дневника. Вернее, ему ничего не удалось извлечь. Следовало еще просмотреть находившиеся при нем бумаги, и Аллердайк принялся за чтение. Их было немного —у Джемса была привычка уничтожать все лишнее. Оказавшиеся при нем письма были обычной деловой перепиской без особого интереса и значения. Лишь одно из них, а именно телеграмма — могло иметь особое значение. К изумлению Маршалла, в ней упоминалась княгиня.
Отосланная из Лондона и помеченная 21 апреля, 11 часов дня, телеграмма гласила:
«Мистеру Джемсу Аллердайку. Варшава. Вашу телеграмму получил. Если княгиня Вам лично доверит для перевозки драгоценности, то я все улажу немедленно. Имею до середины мая хорошего покупателя.
Франклин Фулльвей » Отель Вальдорф, Лондон».
Такова была вторая неожиданность. Джемс никогда не упоминал в беседе с ним имени Фулльвей. И тем не менее, Фулльвей телеграфировал ему в тоне, указывавшем на то, что между ними существовали давние деловые связи. Упоминавшаяся в телеграмме княгиня, несомненно, была тем же лицом, что было отмечено в записной книжке.
Затем в телеграмме упоминалось о драгоценностях, очевидно, представляющих большую ценность, которые Джемс должен был доставить в Англию и продать в Лондоне.
Если Джемс захватил их с собой, то какая судьба их постигла? Насколько Маршаллу удалось выяснить, у Джемса больше не было пакетов.
В это мгновение раздался стук в дверь, и в комнату вошли оба врача.
— Нам сообщил управляющий, что вы находитесь здесь, мистер Аллердайк, — сказал доктор Орвин. — Мы вторично осмотрели покойного и пришли к выводу, что смерть наступила от болезни сердца. Если вы согласны, то я немедленно же снесусь с властями и распоряжусь, чтобы увезли труп и произвели вскрытие. Так как дела задержат доктора Лиденберга в городе еще на несколько дней, то он поможет мне, а для вашего успокоения приглашу еще местного полицейского врача. Если вы готовы довериться нам...
— Я доверяю вам целиком, — сказал Аллердайк. — Я вам очень обязан. Вам понятно, чему я придаю особое значение? Я хочу определенно выяснить причину смерти моего кузена. Прежде чем вы распорядитесь, чтобы увезли труп, я хочу попрощаться с покойным.
Врачи удалились, а Аллердайк, предварительно тщательно заперев дверь, отправился в комнату покойного. Те, кто знал Маршалла Аллердайка, считали его решительным и не склонным к чувствительности человеком. Но сейчас, согнувшись над изголовьем покойного и положив руку на его лоб, он казался потрясенным и глаза его наполнились слезами.
— Если тебе причинили зло, — пробормотал он, — если за всем этим кроется преступление, то я сумею отомстить за тебя. Клянусь тебе, мой мальчик, я отомщу.
И, сделав усилие, он отвернулся от покойного, овладев собой. И по какой-то странности в то же мгновение заметил на полу что-то блестящее. Блески исходили от маленького предмета, валявшегося на краю коврика перед камином. Он нагнулся и поднял его — то была золотая пряжка с дамской туфли. Пряжка была украшена настоящими, хоть и маленькими, бриллиантами.
Глава 4
ПОЯВЛЯЕТСЯ МИСТЕР ФРАНК ФУЛЛЬВЕЙ
Аллердайк захватил находку с собой и тщательно изучил ее. Пряжка была из золота, а мелкие бриллианты действительно были настоящими. Два заключения мог он вывести из своей находки: во-первых, что обладательница этой безделушки была женщиной, любящей ценные и красивые вещи; и во-вторых, что она была женщиной несколько неряшливой и не замечающей, что происходит с ее собственной обувью.
Затем, когда он приобщил пряжку ко всем прочим вещам в портфель, он задумался над тем, каким образом пряжка попала в комнату Аллердайка, как давно находилась она там? Когда обладательница ее попала в комнату Джемса? И была ли она там до того, как Джемс очутился в гостинице?
Он тут же заметил, что на все эти вопросы можно дать самые разнообразные ответы. Пряжка могла быть потеряна прежней обитательницей номера. Насколько это вероятно? Могло ли случиться, что самая неряшливая и невнимательная горничная не обратила бы при уборке своего внимания на эту сверкающую безделушку? Как мог не заметить ее Джемс? Самым правильным было бы выяснить, как долго пустовала комната до въезда в нее Джемса. Гораздо важнее выяснить, не находилась ли обладательница этой пряжки в комнате от девяти часов вечера до пяти часов утра. Затем вытекали дальнейшие вопросы: что она делала в этой комнате? Кто она была? Быть может, это удастся выяснить, обратившись к списку живших в отеле. Аллердайк залпом выпил чашку кофе и направился в контору отеля.
Когда он вошел в холл, ему повстречался управляющий отелем с телеграммой в руке.
— Для вашего кузена, сэр, — сказал он, вручая ему телеграмму. — Только что прибыла.
Аллердайк немедленно распечатал телеграмму и обратил внимание на имя, стоявшее под ней, Франклин Фулльвей.
«Сообщите о времени прибытия на станцию Кингс-Кросс. Я приеду за Вами. Нам следует немедленно разыскать нашего клиента».
В телеграмме, так же, как и в первой, был упомянут адрес Фулльвея — отель Вальдорф , и Маршалл Аллердайк решил немедленно же телеграфировать мистеру Фулльвею.
Составить телеграмму оказалось не легким делом, так как он не знал адресата и ему были неизвестны взаимоотношения последнего с Джемсом. После некоторого размышления он набросал текст телеграммы:
«Мистеру Франклину Фулльвею. Вальдорф-отель.
Ваша телеграмма, адресованная Джемсу Аллердайку, попала ко мне, его двоюродному брату. Джемс Аллердайк неожиданно скончался ночью при несколько загадочной обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19