То, что маги двинули свою армию в поход, не успев закончить ее вооружение, свидетельствует только об одном — их враг уже совсем близко. Вероятно, в эту самую минуту тургунайская армия вступает на территорию Зурбестана!
— Не слишком ли быстро? — усомнилась Элина. — Вряд ли у тургунайцев имеются крупные гарнизоны вблизи гор — ведь с этой стороны им не грозит никакой враг, так, по крайней мере, было до сих пор. А даже ускоренным маршем идти сюда от столицы, учитывая еще переход через горы…
— Вы мыслите западными категориями, измеряя расстояние переходами панцирной пехоты, — возразил Эйрих. — Не забывайте, что в степи основной род войск — кавалерия. Хотя, вероятно, боевых коней им пришлось оставить в предгорьях.
— А если это хурданистанцы? — предположил вдруг Артен.
— Вряд ли, — покачал головой Эйрих. — Небольшой отряд не вызвал бы такого переполоха, а крупную армию им бы не удалось провести незамеченной по южным окраинам Тургуная.
— Я еще не все сказал, — вмешался эльф. — Барьер ослабевает.
— Что? — Эйрих в первую секунду не понял, о каком барьере речь.
— Логично, — отозвалась Элина, — очевидно, сейчас практически вся магическая энергия тратится на управление большой армией зомби…
Эйрих, наконец, осознал смысл слов Йолленгела. В следующий миг он уже был у окна и совал туда руку.
— Такой же прочный, — разочарованно констатировал он, не преуспев.
— Маги не дураки, они же не могут позволить барьеру исчезнуть совсем,
— пояснил эльф. — Но сейчас он что-то вроде гнилой стены — на ощупь твердый, но удара не выдержит.
— Вы имеете в виду обычный удар или…
— Магический, — закончил эльф. — Не знаю, смогу ли я открыть дорогу в одиночку, но вдвоем с Элиной мы наверняка справимся.
— Так, — Эйрих коснулся двумя пальцами виска, призывая всех спокойно обдумать ситуацию. — Мы можем бежать сейчас или после ужина. Во втором случае у нас будет бОльшая фора по времени — если, конечно, наш побег не обнаружат раньше очередного визита зомби.
— Могут не обнаружить и после визита, — заметила Элина, — мы ведь не всегда встречаем его в столовой.
— Можно предположить, что чем позже, тем более магам будет не до нас. К тому же, в темноте легче прятаться… но, должно быть, не от магов?
— И не от их слуг тоже, — сообщила Элина. — Насколько я знаю, зомби хорошо видят в темноте.
— Йолленгел, вы можете прикрыть нас невидимостью?
— Увы, — развел руками эльф.
— Я могу, — неожиданно известила графиня. — Точнее, это не столько невидимость, сколько незамечаемость. Находящееся под защитой этого заклинания видят, но не обращают на него внимания. Иногда это срабатывало даже во внешнем мире, правда, редко и ненадежно. Но уж здесь-то должно работать на полную мощность.
— И все же я предлагаю бежать после ужина, — заявил Эйрих. — Тогда зомби, а возможно, что и большинство магов, покинут город. Но бой до этого времени уж точно не кончится — стороны разве что успеют занять позиции. Впрочем, — лукаво усмехнулся он, — мы ведь рассчитываем на то, что и конец боя будет в нашу пользу, не так ли?
— А мы сумеем пробраться через расположение зомби? — усомнился принц.
— Мы не пойдем напрямую. Когда нас хватятся, то, конечно, решат, что мы побежали на север, прямиком к туннелю в горах. А мы побежим на запад и двинемся к выходу в обход, по горам.
— А если до ужина барьер снова усилится? — спросила Элина.
— Я слежу за ним, — заверил ее эльф. — Я успею предупредить вас.
В общем, Эйриху удалось своим авторитетом продавить идею бегства после ужина. Он настоятельно рекомендовал своим товарищам выспаться в оставшиеся часы, однако лишь он сам, да еще эльф, в полной мере последовали этой рекомендации; остальным мешало нетерпеливое нервное возбуждение. Артен пытался вновь углубиться в зурбестанские книги, но не мог сосредоточиться на сложном материале; в конечном счете он набил книгами свою котомку, хотя и рассчитывал вернуться в библиотеку после победы над магами.
И вот, наконец, долгожданный момент для бегства настал. Опасения графини не оправдались — мощность барьера лишь еще снизилась. Они с эльфом встали напротив окна, выходившего на запад, на противоположную от пирамиды сторону.
— Знаете, что делать? — спросил Йолленгел.
— Да. Сконцентрировать энергию и бить в одну точку, стараясь ловить отраженный импульс и вновь направлять его в барьер.
— Тогда начали.
Им потребовалась всего пара минут, чтобы магическая защита поддалась и лопнула. Еще через пару минут все четверо были уже снаружи, и Элина поспешно активировала заклинание незаметности, признав, впрочем, что вряд ли оно может служить надежной защитой от магов.
— Будем надеяться, что они слишком поздно спохватятся, — Эйрих, впервые за много дней оказавшись на улице, с удовольствием разминал свое сильное тело, хотя и в комнатах не должен был страдать от тесноты. — Эх, жаль, что у нас только один меч… Ну, не будем терять времени.
Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, они перебегали от дома к дому, стараясь оставаться в густой тени высоких домов. НанЦор выглядел теперь по-настоящему мертвым и заброшенным; хотя какие-то зомби наверняка остались в городе (например, тот, что приносил пленникам еду), улицы были совершенно пусты. Благодаря немалой высоте зурбестанской столицы над уровнем моря, удушливая дневная жара быстро сменялась прохладой, и все же даже вечерний воздух Нан-Цора оставался душным, пыльным, тяжелым. Воздух города без единого деревца и травинки, воздух даже не смерти, а попросту не-жизни… «Столица мира», — хмыкнула Элина, глядя на пустые глазницы окон.
Они без приключений добрались до западной окраины Нан-Цора, а на закате были уже возле гор. На их счастье, столица Зурбестана лежала не в центре горного кольца, окаймлявшего страну, а была смещена к северо-западу; и все равно им предстояло пробираться по внутренним склонам гор почти всю ночь, если они хотели выйти к туннелю к утру. Они не стали забираться слишком высоко и двигались на высоте около трехсот футов — даже ниже, чем вершина уже далекой отсюда пирамиды; Йолленгел, с его способностью находить дорогу, шел впереди — без него ночью в незнакомых горах им пришлось бы несладко. Впрочем, дорога все равно была не из легких, и около часа пополуночи Эйрих объявил привал; Элина и Артен получили возможность поспать пару часов. Поскольку ночью в горах холодно, а разжигать костер было нельзя, они сидели, прислонясь к большому плоскому камню и тесно прижимаясь друг к другу, зажатые, в свою очередь, между Эйрихом и Йолленгелом. Эльф тоже вскоре задремал, но Эйрих, в голове которого словно находился часовой механизм, в положенный срок растолкал всех троих, и они продолжили свой путь под звездами.
На рассвете они впервые увидели внизу магическое войско.
До туннеля оставалось еще несколько миль, и в этой части зурбестанская котловина была уже достаточно широкой; тем не менее, развернутые в цепи порядки зомби перегораживали ее всю, растянувшись от гор на востоке до гор на западе по вогнутой в сторону центра котловины дуге. У Элины захватило дух от вида этих бесконечных рядов, застывших в молчаливом ожидании. Войско внизу не походило на обычный лагерь перед боем. Там не стояли палатки, не горели костры, не слышно было звуков оттачиваемого и проверяемого в последний раз перед битвой оружия, не доносилось скабрезных шуток и веселых песен, которыми обычно солдаты подбадривают себя, прежде чем заглянуть в глаза смерти… Только растянувшиеся на много миль шеренги недвижных безмолвных фигур.
И это была самая большая армия, какую графиня видела за всю свою богатую военными походами биографию.
— Тысяч двести, — мрачно оценил Эйрих. — Может, и больше.
— Надеюсь, тех, кто пришел с севера, не меньше, — проворчал принц.
Эйрих не ответил, но он так не думал. Он понимал, что провести в короткие сроки такую большую армию по сложному горному маршруту, который был единственной дорогой в Зурбестан, более чем затруднительно.
— И отцы-командиры, конечно, тоже здесь, — сказал вместо этого Эйрих, указывая на редкую цепь шатров в тылу основных боевых порядков. Шатров было двенадцать; очевидно, двое магов остались в пирамиде.
— Если надеетесь к ним подобраться, забудьте об этом, — предупредил эльф. — Я отсюда чувствую защиту вокруг каждого шатра. Комар не пролетит незамеченным.
Фланги воинства мертвецов поднимались и в горы — правда, лишь футов на сто, но беглецы на всякий случай вскарабкались еще на три сотни футов вверх и лишь тогда решились миновать линии врага — осторожно, чуть ли не затаив дыхание, чтобы какой-нибудь камушек, сорвавшись вниз и вызвав осыпь, не привлек к ним внимание. Когда армия зомби уже осталась позади, Эйрих вдруг велел остальным ждать его и, осведомившись у эльфа относительно радиуса магической защиты, пополз вниз на разведку. Отсутствовал он долго, почти час; оставшиеся начали уже всерьез волноваться. Но вот Элина заметила его фигуру, неслышно двигавшуюся меж камней подобно большой ящерице.
— Практически безоружных не менее трети, — удовлетворенно сообщил Эйрих. — У вооруженных — только простые мечи, западного и восточного образцов. Ни трубок с едким газом, ни другой экзотики. Трехглазых тоже нет, все зомби — люди, почти исключительно мужчины.
— Маги есть маги, — с усмешкой констатировал Артен. — Косность и консерватизм во всем. Нам очень повезло, что наши враги так боятся всего нового.
— Не говорите «гоп» насчет везения, — проворчал Эйрих.
Беглецы двинулись дальше, постепенно спускаясь — так, чтобы оказаться на плоской земле как раз возле входа в туннель. Вскоре они уже видели впереди солдат противостоявшего магам войска. Оно выглядело намного менее внушительно — от силы пара батальонов разворачивалась в пешем строю на берегу реки — однако это, очевидно, было только начало; из жерла туннеля появлялись все новые и новые воины. Кроме того, тургунайские островерхие шлемы и кольчуги поблескивали там и сям среди скал на уже освещенном склоне слева (то есть к западу) от туннеля.
Именно по этому склону спускались теперь беглецы. «Как бы нас не зарубили сгоряча, приняв за противника», — пробормотал Эйрих, прыгая с камня на камень (в этих местах Элина уже не тратила силы на магию, да и при столкновении нос к носу от заклинания незаметности было бы мало проку). И буквально тут же навстречу им из-за скалы вышло, сверкая обнаженными мечами, несколько солдат — как оказалось, пятеро, но Элина не обратила внимание на остальных, ибо во все глаза смотрела на первого, явно не принадлежавшего к этническим тургунайцам.
— Редрих? — наконец отважилась вымолвить Элина, все еще не в силах поверить своим глазам. Хотя не верить им было трудно, несмотря даже на глубокий багровый шрам, изуродовавший щеку герцога.
— Рэдрых Ур-Манар, командир первого ферлука полка хардыгар Великого Хана Салымбека Третьего, — подчеркнуто небрежным тоном представился молодой воин. И тут же глаза его сузились в щелочки, сверкнув ледяным презрением: — Я, кажется, вижу перед собой графиню Айзендорг, которая не держит слова?
Элина почувствовала, как краска заливает ей лицо.
— Но, Редрих… — пролепетала она.
— Герцог, — осадил ее Редрих. — Или ферлукер — в нынешних условиях это звание куда более полезно. Право называть меня по имени надо еще заслужить.
— Герцог, мы же пытались вас вытащить! И уже почти вытащили, но тут… Вы понимаете, Эйрих убедил меня, что вы уже фактически мертвы… а нам нужно было спасать Артена…
Редрих стрельнул в Эйриха неприязненным взглядом — он давно подозревал, что этот странный тип хочет от него избавиться! — однако тут же вновь обратил свой колючий взор на Элину.
— Не пытайтесь свалить свою вину на других. Эйрих мне ничего не обещал. Это вы обещали освободить меня. А вместо этого бросили на верную смерть в рабстве.
— Вы не очень похожи на мертвеца, — едко ответствовала Элина. Она была не из тех, кого можно долго и безнаказанно возить физиономией по столу
— даже если сознавала свою вину.
— Это исключительно моя заслуга, а не ваша, — отрезал Редрих. — Половина тех, кого покупают для заключительной фазы подготовки хардыгар, гибнет в первом же бою, в лучшем случае — в первый день боев. Хороший боец, если повезет, может продержаться неделю. Очень хороший — две. Я продержался больше трех. Не думайте, что мне это ничего не стоило. Мое лицо вы уже видели, теперь взгляните на руку, — он резко протянул левую кисть ей прямо к глазам, так что Элина невольно отпрянула. На руке не было половины мизинца и последней фаланги безымянного пальца.
— Под кольчугой есть и другие отметины, — сообщил Редрих. — Тем не менее, утром двадцать третьего дня я был еще жив и даже ни разу не получил по-настоящему тяжелой раны — неспособным стоять на ногах хардыгары перерезают горло, причем это касается не только врагов, но и своих, если те задерживают поход. В то утро я убил своего двенадцатого кандидата в хардыгары. Я бы убил их гораздо больше, если бы ук-хаффам, как они называют рабов для боя, давали хорошее оружие. Восьмерых из двенадцати я убил оружием, отобранным у противника. И вот когда я убил двенадцатого и стоял над его трупом, готовясь отразить атаку еще четверых, они вдруг отступили, салютуя мне мечами. Потом ко мне подошел ир-Берхани, командир хардыгар, и объявил, что я больше не ук-хафф. Ук-хафф, которому удалось убить дюжину кандидатов, занимает их место и сам становится хардыгаром, причем, если знаком с военным делом, то сразу офицером или, как минимум, унтером — сарлыком, по-тургунайски.
— И много таких среди хардыгар? — заинтересованно спросил Эйрих.
— Большинство офицеров и сарлыков — бывшие ук-хаффы. Но сами ук-хаффы не знают об этом, пока не убьют свою дюжину. Ценится лишь тот, кто сражается даже без шансов на спасение, даже зная, что обречен.
— Остроумно, — кивнул Эйрих.
— Но какое же может быть боевое братство между теми, кто некогда пытался убить друг друга? — удивилась Элина. — Как хан может доверять свою безопасность врагам, которых привели в его столицу в цепях и обрекли на смерть?
— Вас же не удивляет, что западные короли доверяют свою безопасность наемникам, — усмехнулся Редрих. — Быть хардыгаром, а тем более офицером хардыгар — высокая честь, дающая к тому же немалые привилегии. И тот, кто некогда был рабом, способен оценить это даже лучше, чем свободный. А кандидаты знают, на что идут, когда поступают в школу хардыгар. Так что все взаимное озлобление остается в прошлом. Можете мне поверить, я сам прошел через это.
— И что, вам нравится быть солдатом хана? — недоверчиво спросила Элина. — Разве вы не хотите вернуться домой, на Запад… герцог? — не без умысла добавила она.
— Что я там не видел, — скривился Редрих. — У меня нет дома, его отняли, когда я был ребенком. Мой титул не дает мне ничего, кроме чести, а она со мной везде, где бы я ни был. Лучше уж быть ферлукером в гвардии хана, чьи владения больше всех королевств Запада, вместе взятых, чем жалким капралом в армии какой-то Пирвадии. («Впрочем, Элина, — добавил он мысленно, — есть одно обстоятельство, которое заставило бы меня вернуться… да, хоть вы меня и предали, оно все еще есть… демоны! «)
— Кстати, что такое ферлук? — спросил Эйрих.
— Что-то вроде западного батальона, — ответил Редрих. — Четыре сотни. В тургунайской армии основное деление идет на четыре, а не на три, как на Западе. В обычном полку четыре ферлука, но в хардыгарском — пять.
— Ясно. И сколько полков сюда прибыло?
— Хардыгарский полк — только один. Не считая отдельного ферлука личной охраны хана, который, конечно, остался в столице.
— Что?! — товарищи Эйриха редко когда видели столь бурные эмоции на его лице. — Две тысячи мечей? Это — все?! Вы знаете, с кем вам предстоит воевать?!
— Мы получили ваше письмо, — невозмутимо ответил Редрих.
— Там, внизу, двести тысяч зомби! Соотношение один к ста, если вы уже забыли арифметику!
— Один хардыгар стоит десятка просто хороших солдат, — возразил герцог. — А один хороший солдат стоит десятка безмозглых зомби.
— Зато боюсь, что один маг стоит не одного десятка хардыгар, — ядовито изрек Эйрих. — Я имел возможность убедиться в этом лично. А их там
— целая дюжина.
— Вряд ли у них хватит сил одновременно управлять зомби и применять какую-то еще сильную магию, — вмешалась Элина. — Или одно, или другое.
— Все равно, — настаивал Эйрих. — Силы слишком неравны. Вы должны немедленно уводить своих людей из Зурбестана и отправляться за подкреплением. Где ваш командир? Я должен объяснить ему ситуацию.
— Я велю солдату проводить вас к нему. Ир-Берхани, конечно, будет интересно узнать ваши разведданные. Но я сильно сомневаюсь, чтобы он отдал приказ об отступлении. Знаете девиз хардыгар? «Хардыгары не боятся смерти. Хардыгары и есть смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Не слишком ли быстро? — усомнилась Элина. — Вряд ли у тургунайцев имеются крупные гарнизоны вблизи гор — ведь с этой стороны им не грозит никакой враг, так, по крайней мере, было до сих пор. А даже ускоренным маршем идти сюда от столицы, учитывая еще переход через горы…
— Вы мыслите западными категориями, измеряя расстояние переходами панцирной пехоты, — возразил Эйрих. — Не забывайте, что в степи основной род войск — кавалерия. Хотя, вероятно, боевых коней им пришлось оставить в предгорьях.
— А если это хурданистанцы? — предположил вдруг Артен.
— Вряд ли, — покачал головой Эйрих. — Небольшой отряд не вызвал бы такого переполоха, а крупную армию им бы не удалось провести незамеченной по южным окраинам Тургуная.
— Я еще не все сказал, — вмешался эльф. — Барьер ослабевает.
— Что? — Эйрих в первую секунду не понял, о каком барьере речь.
— Логично, — отозвалась Элина, — очевидно, сейчас практически вся магическая энергия тратится на управление большой армией зомби…
Эйрих, наконец, осознал смысл слов Йолленгела. В следующий миг он уже был у окна и совал туда руку.
— Такой же прочный, — разочарованно констатировал он, не преуспев.
— Маги не дураки, они же не могут позволить барьеру исчезнуть совсем,
— пояснил эльф. — Но сейчас он что-то вроде гнилой стены — на ощупь твердый, но удара не выдержит.
— Вы имеете в виду обычный удар или…
— Магический, — закончил эльф. — Не знаю, смогу ли я открыть дорогу в одиночку, но вдвоем с Элиной мы наверняка справимся.
— Так, — Эйрих коснулся двумя пальцами виска, призывая всех спокойно обдумать ситуацию. — Мы можем бежать сейчас или после ужина. Во втором случае у нас будет бОльшая фора по времени — если, конечно, наш побег не обнаружат раньше очередного визита зомби.
— Могут не обнаружить и после визита, — заметила Элина, — мы ведь не всегда встречаем его в столовой.
— Можно предположить, что чем позже, тем более магам будет не до нас. К тому же, в темноте легче прятаться… но, должно быть, не от магов?
— И не от их слуг тоже, — сообщила Элина. — Насколько я знаю, зомби хорошо видят в темноте.
— Йолленгел, вы можете прикрыть нас невидимостью?
— Увы, — развел руками эльф.
— Я могу, — неожиданно известила графиня. — Точнее, это не столько невидимость, сколько незамечаемость. Находящееся под защитой этого заклинания видят, но не обращают на него внимания. Иногда это срабатывало даже во внешнем мире, правда, редко и ненадежно. Но уж здесь-то должно работать на полную мощность.
— И все же я предлагаю бежать после ужина, — заявил Эйрих. — Тогда зомби, а возможно, что и большинство магов, покинут город. Но бой до этого времени уж точно не кончится — стороны разве что успеют занять позиции. Впрочем, — лукаво усмехнулся он, — мы ведь рассчитываем на то, что и конец боя будет в нашу пользу, не так ли?
— А мы сумеем пробраться через расположение зомби? — усомнился принц.
— Мы не пойдем напрямую. Когда нас хватятся, то, конечно, решат, что мы побежали на север, прямиком к туннелю в горах. А мы побежим на запад и двинемся к выходу в обход, по горам.
— А если до ужина барьер снова усилится? — спросила Элина.
— Я слежу за ним, — заверил ее эльф. — Я успею предупредить вас.
В общем, Эйриху удалось своим авторитетом продавить идею бегства после ужина. Он настоятельно рекомендовал своим товарищам выспаться в оставшиеся часы, однако лишь он сам, да еще эльф, в полной мере последовали этой рекомендации; остальным мешало нетерпеливое нервное возбуждение. Артен пытался вновь углубиться в зурбестанские книги, но не мог сосредоточиться на сложном материале; в конечном счете он набил книгами свою котомку, хотя и рассчитывал вернуться в библиотеку после победы над магами.
И вот, наконец, долгожданный момент для бегства настал. Опасения графини не оправдались — мощность барьера лишь еще снизилась. Они с эльфом встали напротив окна, выходившего на запад, на противоположную от пирамиды сторону.
— Знаете, что делать? — спросил Йолленгел.
— Да. Сконцентрировать энергию и бить в одну точку, стараясь ловить отраженный импульс и вновь направлять его в барьер.
— Тогда начали.
Им потребовалась всего пара минут, чтобы магическая защита поддалась и лопнула. Еще через пару минут все четверо были уже снаружи, и Элина поспешно активировала заклинание незаметности, признав, впрочем, что вряд ли оно может служить надежной защитой от магов.
— Будем надеяться, что они слишком поздно спохватятся, — Эйрих, впервые за много дней оказавшись на улице, с удовольствием разминал свое сильное тело, хотя и в комнатах не должен был страдать от тесноты. — Эх, жаль, что у нас только один меч… Ну, не будем терять времени.
Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, они перебегали от дома к дому, стараясь оставаться в густой тени высоких домов. НанЦор выглядел теперь по-настоящему мертвым и заброшенным; хотя какие-то зомби наверняка остались в городе (например, тот, что приносил пленникам еду), улицы были совершенно пусты. Благодаря немалой высоте зурбестанской столицы над уровнем моря, удушливая дневная жара быстро сменялась прохладой, и все же даже вечерний воздух Нан-Цора оставался душным, пыльным, тяжелым. Воздух города без единого деревца и травинки, воздух даже не смерти, а попросту не-жизни… «Столица мира», — хмыкнула Элина, глядя на пустые глазницы окон.
Они без приключений добрались до западной окраины Нан-Цора, а на закате были уже возле гор. На их счастье, столица Зурбестана лежала не в центре горного кольца, окаймлявшего страну, а была смещена к северо-западу; и все равно им предстояло пробираться по внутренним склонам гор почти всю ночь, если они хотели выйти к туннелю к утру. Они не стали забираться слишком высоко и двигались на высоте около трехсот футов — даже ниже, чем вершина уже далекой отсюда пирамиды; Йолленгел, с его способностью находить дорогу, шел впереди — без него ночью в незнакомых горах им пришлось бы несладко. Впрочем, дорога все равно была не из легких, и около часа пополуночи Эйрих объявил привал; Элина и Артен получили возможность поспать пару часов. Поскольку ночью в горах холодно, а разжигать костер было нельзя, они сидели, прислонясь к большому плоскому камню и тесно прижимаясь друг к другу, зажатые, в свою очередь, между Эйрихом и Йолленгелом. Эльф тоже вскоре задремал, но Эйрих, в голове которого словно находился часовой механизм, в положенный срок растолкал всех троих, и они продолжили свой путь под звездами.
На рассвете они впервые увидели внизу магическое войско.
До туннеля оставалось еще несколько миль, и в этой части зурбестанская котловина была уже достаточно широкой; тем не менее, развернутые в цепи порядки зомби перегораживали ее всю, растянувшись от гор на востоке до гор на западе по вогнутой в сторону центра котловины дуге. У Элины захватило дух от вида этих бесконечных рядов, застывших в молчаливом ожидании. Войско внизу не походило на обычный лагерь перед боем. Там не стояли палатки, не горели костры, не слышно было звуков оттачиваемого и проверяемого в последний раз перед битвой оружия, не доносилось скабрезных шуток и веселых песен, которыми обычно солдаты подбадривают себя, прежде чем заглянуть в глаза смерти… Только растянувшиеся на много миль шеренги недвижных безмолвных фигур.
И это была самая большая армия, какую графиня видела за всю свою богатую военными походами биографию.
— Тысяч двести, — мрачно оценил Эйрих. — Может, и больше.
— Надеюсь, тех, кто пришел с севера, не меньше, — проворчал принц.
Эйрих не ответил, но он так не думал. Он понимал, что провести в короткие сроки такую большую армию по сложному горному маршруту, который был единственной дорогой в Зурбестан, более чем затруднительно.
— И отцы-командиры, конечно, тоже здесь, — сказал вместо этого Эйрих, указывая на редкую цепь шатров в тылу основных боевых порядков. Шатров было двенадцать; очевидно, двое магов остались в пирамиде.
— Если надеетесь к ним подобраться, забудьте об этом, — предупредил эльф. — Я отсюда чувствую защиту вокруг каждого шатра. Комар не пролетит незамеченным.
Фланги воинства мертвецов поднимались и в горы — правда, лишь футов на сто, но беглецы на всякий случай вскарабкались еще на три сотни футов вверх и лишь тогда решились миновать линии врага — осторожно, чуть ли не затаив дыхание, чтобы какой-нибудь камушек, сорвавшись вниз и вызвав осыпь, не привлек к ним внимание. Когда армия зомби уже осталась позади, Эйрих вдруг велел остальным ждать его и, осведомившись у эльфа относительно радиуса магической защиты, пополз вниз на разведку. Отсутствовал он долго, почти час; оставшиеся начали уже всерьез волноваться. Но вот Элина заметила его фигуру, неслышно двигавшуюся меж камней подобно большой ящерице.
— Практически безоружных не менее трети, — удовлетворенно сообщил Эйрих. — У вооруженных — только простые мечи, западного и восточного образцов. Ни трубок с едким газом, ни другой экзотики. Трехглазых тоже нет, все зомби — люди, почти исключительно мужчины.
— Маги есть маги, — с усмешкой констатировал Артен. — Косность и консерватизм во всем. Нам очень повезло, что наши враги так боятся всего нового.
— Не говорите «гоп» насчет везения, — проворчал Эйрих.
Беглецы двинулись дальше, постепенно спускаясь — так, чтобы оказаться на плоской земле как раз возле входа в туннель. Вскоре они уже видели впереди солдат противостоявшего магам войска. Оно выглядело намного менее внушительно — от силы пара батальонов разворачивалась в пешем строю на берегу реки — однако это, очевидно, было только начало; из жерла туннеля появлялись все новые и новые воины. Кроме того, тургунайские островерхие шлемы и кольчуги поблескивали там и сям среди скал на уже освещенном склоне слева (то есть к западу) от туннеля.
Именно по этому склону спускались теперь беглецы. «Как бы нас не зарубили сгоряча, приняв за противника», — пробормотал Эйрих, прыгая с камня на камень (в этих местах Элина уже не тратила силы на магию, да и при столкновении нос к носу от заклинания незаметности было бы мало проку). И буквально тут же навстречу им из-за скалы вышло, сверкая обнаженными мечами, несколько солдат — как оказалось, пятеро, но Элина не обратила внимание на остальных, ибо во все глаза смотрела на первого, явно не принадлежавшего к этническим тургунайцам.
— Редрих? — наконец отважилась вымолвить Элина, все еще не в силах поверить своим глазам. Хотя не верить им было трудно, несмотря даже на глубокий багровый шрам, изуродовавший щеку герцога.
— Рэдрых Ур-Манар, командир первого ферлука полка хардыгар Великого Хана Салымбека Третьего, — подчеркнуто небрежным тоном представился молодой воин. И тут же глаза его сузились в щелочки, сверкнув ледяным презрением: — Я, кажется, вижу перед собой графиню Айзендорг, которая не держит слова?
Элина почувствовала, как краска заливает ей лицо.
— Но, Редрих… — пролепетала она.
— Герцог, — осадил ее Редрих. — Или ферлукер — в нынешних условиях это звание куда более полезно. Право называть меня по имени надо еще заслужить.
— Герцог, мы же пытались вас вытащить! И уже почти вытащили, но тут… Вы понимаете, Эйрих убедил меня, что вы уже фактически мертвы… а нам нужно было спасать Артена…
Редрих стрельнул в Эйриха неприязненным взглядом — он давно подозревал, что этот странный тип хочет от него избавиться! — однако тут же вновь обратил свой колючий взор на Элину.
— Не пытайтесь свалить свою вину на других. Эйрих мне ничего не обещал. Это вы обещали освободить меня. А вместо этого бросили на верную смерть в рабстве.
— Вы не очень похожи на мертвеца, — едко ответствовала Элина. Она была не из тех, кого можно долго и безнаказанно возить физиономией по столу
— даже если сознавала свою вину.
— Это исключительно моя заслуга, а не ваша, — отрезал Редрих. — Половина тех, кого покупают для заключительной фазы подготовки хардыгар, гибнет в первом же бою, в лучшем случае — в первый день боев. Хороший боец, если повезет, может продержаться неделю. Очень хороший — две. Я продержался больше трех. Не думайте, что мне это ничего не стоило. Мое лицо вы уже видели, теперь взгляните на руку, — он резко протянул левую кисть ей прямо к глазам, так что Элина невольно отпрянула. На руке не было половины мизинца и последней фаланги безымянного пальца.
— Под кольчугой есть и другие отметины, — сообщил Редрих. — Тем не менее, утром двадцать третьего дня я был еще жив и даже ни разу не получил по-настоящему тяжелой раны — неспособным стоять на ногах хардыгары перерезают горло, причем это касается не только врагов, но и своих, если те задерживают поход. В то утро я убил своего двенадцатого кандидата в хардыгары. Я бы убил их гораздо больше, если бы ук-хаффам, как они называют рабов для боя, давали хорошее оружие. Восьмерых из двенадцати я убил оружием, отобранным у противника. И вот когда я убил двенадцатого и стоял над его трупом, готовясь отразить атаку еще четверых, они вдруг отступили, салютуя мне мечами. Потом ко мне подошел ир-Берхани, командир хардыгар, и объявил, что я больше не ук-хафф. Ук-хафф, которому удалось убить дюжину кандидатов, занимает их место и сам становится хардыгаром, причем, если знаком с военным делом, то сразу офицером или, как минимум, унтером — сарлыком, по-тургунайски.
— И много таких среди хардыгар? — заинтересованно спросил Эйрих.
— Большинство офицеров и сарлыков — бывшие ук-хаффы. Но сами ук-хаффы не знают об этом, пока не убьют свою дюжину. Ценится лишь тот, кто сражается даже без шансов на спасение, даже зная, что обречен.
— Остроумно, — кивнул Эйрих.
— Но какое же может быть боевое братство между теми, кто некогда пытался убить друг друга? — удивилась Элина. — Как хан может доверять свою безопасность врагам, которых привели в его столицу в цепях и обрекли на смерть?
— Вас же не удивляет, что западные короли доверяют свою безопасность наемникам, — усмехнулся Редрих. — Быть хардыгаром, а тем более офицером хардыгар — высокая честь, дающая к тому же немалые привилегии. И тот, кто некогда был рабом, способен оценить это даже лучше, чем свободный. А кандидаты знают, на что идут, когда поступают в школу хардыгар. Так что все взаимное озлобление остается в прошлом. Можете мне поверить, я сам прошел через это.
— И что, вам нравится быть солдатом хана? — недоверчиво спросила Элина. — Разве вы не хотите вернуться домой, на Запад… герцог? — не без умысла добавила она.
— Что я там не видел, — скривился Редрих. — У меня нет дома, его отняли, когда я был ребенком. Мой титул не дает мне ничего, кроме чести, а она со мной везде, где бы я ни был. Лучше уж быть ферлукером в гвардии хана, чьи владения больше всех королевств Запада, вместе взятых, чем жалким капралом в армии какой-то Пирвадии. («Впрочем, Элина, — добавил он мысленно, — есть одно обстоятельство, которое заставило бы меня вернуться… да, хоть вы меня и предали, оно все еще есть… демоны! «)
— Кстати, что такое ферлук? — спросил Эйрих.
— Что-то вроде западного батальона, — ответил Редрих. — Четыре сотни. В тургунайской армии основное деление идет на четыре, а не на три, как на Западе. В обычном полку четыре ферлука, но в хардыгарском — пять.
— Ясно. И сколько полков сюда прибыло?
— Хардыгарский полк — только один. Не считая отдельного ферлука личной охраны хана, который, конечно, остался в столице.
— Что?! — товарищи Эйриха редко когда видели столь бурные эмоции на его лице. — Две тысячи мечей? Это — все?! Вы знаете, с кем вам предстоит воевать?!
— Мы получили ваше письмо, — невозмутимо ответил Редрих.
— Там, внизу, двести тысяч зомби! Соотношение один к ста, если вы уже забыли арифметику!
— Один хардыгар стоит десятка просто хороших солдат, — возразил герцог. — А один хороший солдат стоит десятка безмозглых зомби.
— Зато боюсь, что один маг стоит не одного десятка хардыгар, — ядовито изрек Эйрих. — Я имел возможность убедиться в этом лично. А их там
— целая дюжина.
— Вряд ли у них хватит сил одновременно управлять зомби и применять какую-то еще сильную магию, — вмешалась Элина. — Или одно, или другое.
— Все равно, — настаивал Эйрих. — Силы слишком неравны. Вы должны немедленно уводить своих людей из Зурбестана и отправляться за подкреплением. Где ваш командир? Я должен объяснить ему ситуацию.
— Я велю солдату проводить вас к нему. Ир-Берхани, конечно, будет интересно узнать ваши разведданные. Но я сильно сомневаюсь, чтобы он отдал приказ об отступлении. Знаете девиз хардыгар? «Хардыгары не боятся смерти. Хардыгары и есть смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86