Ц Да что ты иронизируешь все, я правда не понимаю, Ц стал раздражаться Т
урецкий. Ц Это же не мой профиль. Что я могу там сделать Ц без специальны
х знаний, расследуя дело, в котором главным виновником всего вернее окаж
утся силы судьбы? И сколько бы там народу ни погибло, дело техническое. Отп
равь туда кого-нибудь, знаешь… Все-таки с моей квалификацией…
Меркулов, поняв, что своими подколками раздражил сонного Турецкого, вздо
хнул и посмотрел на свои белые, холеные руки.
Ц Значит, так, слушай. Этот «Антей» вез на продажу в Индию два истребител
я. Не старое барахло, а новейшие, «Су-37», в какую цену Ц сказать страшно. Дор
оже они могут быть, только если им на фюзеляже перламутровую инкрустацию
сделать, и то ненамного ценнее станет. Так вот наши продали эти вещицы в И
ндию Ц это, как ты понимаешь, пресса осветила слабо. Совершенно случайно
Ц мы все в это верим Ц самолет не пролетает и пары километров и разбивае
тся в пыль. Наше народное достояние Ц истребители и «Антей» превращаютс
я в металлолом, погребая под собой всю интересующуюся хоккеем часть насе
ления Новогорска, завод получает страховку, вдовы и сироты Ц компенсаци
ю за понесенный ущерб, Индия Ц наши извинения, все, с понятными оговоркам
и, довольны, но чудится мне, должен быть в этой мешанине кто-то, кто доволен
больше всех, даже так скажем, больше всех, вместе взятых. И вот мне бы и хоте
лось выяснить, чудится или на самом деле. Кто доволен? Кто будет смеяться п
оследним? Индус? Не знаю, пакистанец? Наш? А если наш Ц то откуда, из Новогор
ска или Москвы? Конечно, ты прав, быть может, тут действовали силы судьбы, р
ок, так сказать. Тогда разведем руками Ц все, в конце концов, под Богом ход
им. Но верь мне, трагедия умерла вместе с Древней Грецией. В наш век люди ги
бнут из-за денег.
Меркулов замолчал и поднес к губам чашку с кофе. Напиток уже остыл, и, по вс
ему судя, Меркулову вовсе не хотелось его пить. Не хотелось пить и Турецко
му. Он взял чашку за ручку и медленно стал вращать ее вокруг оси. Чашка изд
ала мелодичный тихий звон, царапаясь о блюдечко.
Ц Ну что же, Ц сказал Турецкий наконец, Ц если я скажу, что в восторге от
твоего предложения, то явно погорячусь.
Ц А ты не горячись, подумай. Я же не навязываю тебе его, а пытаюсь заинтере
совать. Я же понимаю, уже такой возраст близится, когда все становится ску
чно. Вот я, как друг, о тебе и беспокоюсь, ищу тебе работку поинтересней.
Ц А, так это ты по дружбе… Ц с теплой иронией сказал Турецкий, Ц ты извин
и, это поначалу в глаза не бросилось.
Ц Конечно, по дружбе, Ц засмеялся Меркулов. Он перегнулся через столик
к Александру: Ц Это еще неизвестно, погладят ли меня по головке, что я теб
я туда отправляю. Ты, конечно, наша гордость, национальное в некотором смы
сле достояние, к тому же в законном отпуске, но уж больно ты зорок. Там, где д
ругие найдут то, что требуется, ты сыщешь много лишнего. Вот это лишнее мен
я и интересует. Знаешь, наши бонзы предпочтут бриться тупыми бритвами, ли
шь бы не порезаться. А ты Ц бритва острая.
Меркулов улыбнулся. Он смотрел на погрустневшего Турецкого, дружбой с ко
торым втайне гордился, и понимал, что того надо приободрить. Все-таки этот
супермен, лучший из российских следователей по особо важным делам, пред
мет поклонения полиции Европы и США (где наши таланты отроду ценили боль
ше, чем на родине), был в чем-то ребенком. Меркулов понимал, что Турецкий уже
давно согласился в душе с его предложениями, но оставалось еще немного, ч
тобы окончательно убедить его.
Ц И потом, понимаешь, Ц Меркулов отодвинул чашку, уже явно охладев к коф
е, Ц это я тебя прошу. Это моя личная просьба. У меня не так много друзей, к к
ому я могу обратиться.
Долг дружбы был священ для Турецкого. «Ты или никто», Ц говорил ему сейча
с Меркулов.
Ц Эх, что бы не стать мне на уголовную стезю… Ц проворчал Турецкий. Ц Си
дел бы сейчас тихонечко в Бутырке, общался бы со всякой публикой без зате
й Ц жулики, бандиты, головорезы… И заметь, никого не выдергивают по прежн
ему месту «службы». Отдыхать так отдыхать Ц на полную катушку. А здесь че
рт-те что Ц самолеты, трупов насыпано, как в Апокалипсисе.
Ц Да ладно тебе, не ворчи, Ц засмеялся Меркулов. Ц Ты бы из своего отпус
ка через недельку и сам сбежал от скуки. Ты вообще когда-нибудь отпуск дог
уливал до конца?
Ц Я на этот раз решил твердо, Ц уклонился от прямого ответа Александр.
Ц Вот. А давеча Чирка взяли…
Ц Чирка взяли?! Ц оживился Турецкий. Ц Вот тебе и на… Я думал, этот вообщ
е вечный.
Ц И на старуху бывает проруха. Попался на ерунде Ц пионеры застукали. За
резал кого-то из своих дружков Ц тот еще не успел Господу ответ дать, а на
ш Грязнов уже ведет Чиркова под белы рученьки.
Ц Грязнов брал? Ц Александр все больше оживлялся, слыша знакомые фамил
ии. Ц Вот молодец!
Турецкий улыбался, представляя себе грузного Грязнова Ц циника и добря
ка, Ц который берет бандита.
Ц Ладно, пойдем, Ц тронул его за локоть Меркулов. Ц Наше свидание затяг
ивается, как я понимаю. Надо бы тогда нам в контору зайти, я тебе передам ко
е-какие документы. Билет на тебя заказан, сегодня в семь будешь в Домодедо
ве…
Ц Как Ц сегодня в семь?…
Ц Ну послушай, Ц примирительно сказал Меркулов, Ц я же все-таки не перв
ый год тебя знаю. Мог ли я предположить, что ты откажешься?
Ц Ох, Костя, ты из меня веревки вьешь…
Они встали и пошли от столика, оставив две невыпитые чашки кофе и щедрые ч
аевые. Официантка, привычно скоро принимая чашки на поднос и деньги в кар
ман передника, еще слышала удаляющуюся фразу:
Ц А завтра с утречка ты уже будешь в Новогорске…
Дальше было уже неразборчиво, да и не больно ее интересовало.

Глава 6. ТРЯПКА

А Валентин Дмитриевич Сабашов только что вышел из отпуска. Если у Турецк
ого отпуск зимой был личной причудой, неким показателем его ценности и д
аже уникальности Ц вот, дескать, захочу и уйду в отпуск посреди самого на
пряженного рабочего времени, Ц то у Сабашова все было как раз с точность
ю до наоборот. Он не сам уходил в отпуск, его отправляли. И не потому, что Вал
ентин Дмитриевич был плохим работником, нет, двадцать пять лет на службе
в городской прокуратуре были примером безупречного служения духу и бук
ве закона. Просто Сабашов был человеком безотказным, настолько безотказ
ным и безропотным, что жена, дочь и особенно сестра жены считали в полном п
раве называть его прямо Ц тряпка. Это прозвище, слава богу, в прокуратуру
не попало, но суть его была и там хорошо известна. Вот даже, например, дело о
гибели «Антея», которое взбудоражило весь город, поручили не ему, а молод
енькому Сюгину, который то и дело звонил: Валя, помоги, Валя, расскажи… Но С
абашов и на это не обижался.
Месячное свое конституционное право Сабашов тоже отгулял не полностью,
его то и дело дергали по служебным делам, хотя никто и не подумал вычитать
из отпуска эти вполне рабочие дни. Собственно, беззаботно гулял Сабашов
всего, может быть, неделю. Успел на три дня смотаться в тайгу, походить на л
ыжах. Взял с собой ружьишко, но стрелять не стал, он не любил охоту, оставля
л это кровавое дело президентам и промысловикам. Просто погулял, подышал
воздухом, поглядел на природу, подумал о жизни, романтически полюбовалс
я звездами, не помышляя их хватать с неба, и даже тихонько помурлыкал себе
под нос (чтобы медведи не слышали, что ли?) несколько бардовских песен шест
идесятнической вольности.
Сам Валентин Дмитриевич был не из этих мест, а вовсе даже с юга, из самой Ял
ты. Все в Сибири было ему чужим, но он, вот есть такие натуры, всеми силами ст
арался это чужое сделать родным, поэтому часто простужался, обмораживал
нос и уши, впрочем, никогда из-за таких пустяков не пропуская работу.
Городской прокурор тоже позвонил Сабашову утром. Валентин Дмитриевич у
же встал, правда, собирался на работу, но столь ранний звонок и его сердце
заставил противно заныть.
Ц Валентин, Ц сразу перешел к делу прокурор города, Ц у тебя там сейчас
что?
Ц У меня есть дела… Ц начал было Сабашов.
Ц У всех дела. Значит, так, у меня к тебе одно известие Ц к нам едет…
«Ревизор», Ц мысленно закончил Сабашов.
Ц …следователь из Москвы. Турецкий. Знаешь такого?
Господи, еще бы Сабашов его не знал! Когда-то был в командировке в Генпрок
уратуре и запоем, как увлекательнейший роман, читал информационное пись
мо о расследовании одного заказного убийства, которое вел Александр Бор
исович. Правда, лично познакомиться не пришлось.
Ц Слышал, Ц степенно ответил Сабашов.
Ц Вот ты к нему прикрепляешься. Самолет в девять утра. Встретишь, введешь
в курс.
Ц А машина будет?
Ц Машина? Нет машины. Ты у нас на что? Ц двусмысленно ответил прокурор.
Сабашов так обрадовался, что даже пропустил возможную у другого, нормаль
ного человека обиду, Ц меня, мол, квалифицированного следователя со ста
жем и опытом, прикрепляют как мальчишку на побегушки.
Ц Есть, Ц коротко ответил Сабашов.
Приготовленные клетчатая рубашка и свитер были отставлены, торжествен
но вынуты белая рубашка, галстук, выходной костюм и туфли.
Валентин Дмитриевич еще раз на всякий случай побрился, щедро опрыскался
«Деним Торнадо» и помчался на аэродром, уже через пять минут почувствова
в, что ноги его превратились в две сосульки.
В аэропорту Турецкий был в семь, полет начался в девять. В Екатеринбург пр
илетели поздней ночью. За это время Турецкий успел подремать, поболтать
с соседом, снова подремать и почитать газету.
Он терпеть не мог переездов и перелетов Ц столько времени пропадало дар
ом. Ну, еще куда ни шло, если перелеты случались в гуще расследования дела.
Было время подумать, сопоставить, наметить, угадать. А теперь? Сидеть и уга
дывать то, не знаю что? Фантазировать? Нет, этого Турецкий терпеть не мог. П
отому что фантазии Ц он часто это видел Ц способны потом увести в такую
непроходимую глушь и пустоту, что только ау! Ничего наперед угадывать не
льзя. Надо собирать, копить, как скупой рыцарь, а потом все само собой слож
ится.
Потом часа три ждали рейса до Новосибирска. Туда прелетели уже утром, но и
здесь пришлось ждать самолет в Новогорск.
Поэтому, когда Турецкий спустился на промерзлый бетон аэродрома в пункт
е назначения, он был раздражен и хмур.
Ц Здравствуйте, Александр Борисович, Ц вышагнул из толпы ожидающих не
большого роста человек с лихорадочно румяными щеками, одетый словно на к
онцерт заезжей знаменитости. Ц Я Сабашов Валентин Дмитриевич из городс
кой прокуратуры. Мне поручено вас… Ой, извините, вот мои документы. Ц Чел
овек суетливо сунулся в карманы и вдруг застыл. Ц Я забыл дома.
Сабашов хотел оправдаться тем, что, такая глупость, начал переодеваться,
а удостоверение забыл.
А у Турецкого вдруг настроение резко пошло вверх.
Ц Здраствуйте, Валентин Дмитриевич. Я у вас, наверное, замерзну, как цуци
к. Можно будет мне устроить какие-нибудь валенки?
Турецкий обожал таких людей. Скромность и безотказность Ц вот это насто
ящие добродетели, Ц в глубине души восхищался он, не отдавая себе отчета
, что эти качества и ему были отнюдь не чужды.
Ц Валенки? Ц почему-то тоже обрадовался Сабашов. Ц Разумеется. У вас ка
кой размер?
Сознавался ли себе Сабашов, что приказ помогать Турецкому означает кром
е всего Ц Шанс, настоящий шанс выпрыгнуть из рядовых в командиры, провед
и он это дело хотя бы на уровне. Вряд ли. Главное, что это вполне осознал Тур
ецкий. Он не считал себя открывателем народных талантов, но, прекрасный ф
изиономист и опытный следователь, угадал сразу же все житье-бытье Сабаш
ова и незаслуженную его «задвинутость». Знал, что именно на таких людях е
ще держится законность в стране, хоть как-то, но держится. И помогать им сч
итал своим долгом.
Ц В прокуратуру? Ц спросил Сабашов, переминаясь с ноги на ногу на автоб
усной остановке.
Ц Нет. Зачем? Лучше вы меня введите в курс дела.
Ц Ну, авиакатастрофой у нас занимается Сюгин, Ц скромно сказал Сабашов.

Ц Я не про катастрофу. Вы мне вообще о городе расскажите. О людях, о… Ну, во
обще все, что считаете нужным.
Это был тест. Турецкий действительно интересовался местом, где ему приде
тся заниматься работой, но от того, что расскажет Сабашов, тоже кое-что за
висело. Например, Турецкий хотел убедиться, что его познания в физиогном
ике не пустой звук.
Ц Завод, аэродром, вот этот самый, и город Ц вокруг все и вертится, Ц сра
зу начал с главного Сабашов. Ц Семьдесят процентов нашего небольшого п
о российским меркам городка работает или работало на самолетостроител
ьном. Когда-то город был закрыт на все замки. Кстати, когда его открывали, т
е же семьдесят процентов были против. Что вы Ц за сорок лет его существов
ания преступность почти на нуле была. Квартиры открытыми оставляли, само
собой Ц снабжение на столичном уровне, а как же Ц оборонка. А теперь что
ж. Теперь те же семьдесят процентов живут от зарплаты до зарплаты, котора
я выплачивается крайне нерегулярно. Завод когда-то и городскую казну де
ржал, теперь уже не может. Самому бы выжить. Есть у нас и свои бизнесмены. Во
семь человек. Два ресторана частных, несколько кафешек, ларьки, автомаст
ерские. Все. Частному предпринимательству развернуться особенно негде.
Бизнесмены наши народ дисциплинированный. Более того Ц зашуганные до и
коты. Их наша прокуратура, милиция, ФСБ, налоговая полиция, да что там, все, к
ому не лень, трясут чуть не еженедельно. Разборок бандитских нет. Делить н
ечего. Когда-то ж тут сталинская каторга была. Гиблое место. М-да… Ц Сабаш
ов, который по мере рассказа обретал все большую уверенность, смолк. Ц Де
йствительно, гиблое. За три сотни количество жертв перевалило, знаете?
Ц Об этом потом, ладно? Ц сказал Турецкий, вспоминая свой разговор с мат
ерью, когда ему и сто человек погибших казалось перебором.
Ц Ну, вот сейчас город стал помаленьку выкарабкиваться. Завод заключил
контракты на поставку истребителей, пошли живые деньги. Как-то стало поп
равляться. А люди… Люди хорошие. Сибиряки. Открытый добрый народ. Я когда в
первый день сюда приехал Ц я сам с юга, в Ялте бывали?
Ц Давно.
Ц Я сюда по распределению попал, Ц почему-то хвастливым тоном сказал С
абашов. Ц Так в первый день пошел в магазин, и старушка, что передо мной ст
ояла, пока до прилавка дошли, мне всю свою жизнь, жизнь своих детей и внуко
в рассказать успела. Даже за дочку свою сватала. Я сначала подумал: ну, быв
ает. Нет, оказалось Ц сплошь и рядом. Правда, сейчас и это на убыль пошло, а
жаль. Ну, вот это наш автобус. Куда поедем?
Ц За валенками, Ц простучал зубами Турецкий. И растянул смерзшиеся губ
ы в улыбке Ц он не ошибся, физиогномика его не подвела, Сабашов работник ч
то надо…

Глава 7. «НЕ ВСЕ МОСТЫ ГОРЯТ»


Добыли валенки в магазине. Турецкий хотел еще и калоши, но продавщица, кот
орая ради валенок лазала черт-те куда в пыльные углы склада, жестко отрез
ала Ц нет калош.
В прокуратуре Турецкий познакомился с Сюгиным, который уже вел дело, дол
го беседовал с ним, изучал материалы дела, потом составил следственную б
ригаду, в которую, конечно, включил Сабашова и Сюгина. Для первого дня дел
было более чем достаточно. Но Турецкий торопился и покончил с формальнос
тями уже к полудню Ц теперь дело было в его производстве. Сюгина попроси
л составить список свидетелей, а Сабашова попросил связаться с эксперта
ми.
В гостинице было жарко натоплено, и холод ударил в лицо Турецкому, едва он
вышел за порог. Но зато ноги теперь блаженствовали. Можно было дождаться
Сабашова, и тем не менее «важняку» необходимо было уже сейчас оказаться
на месте катастрофы.
ПочемуЦ то уже сейчас, еще не вникнув в обстоятельства дела, Турецкий пр
о себя именовал катастрофу «преступлением» -ведь пока все говорило о то
м, что он имеет дело с несчастным случаем, с трагедией, волей судьбы. Но вну
треннее чутье, на которое Турецкий не мог сослаться в разговоре, но сам дл
я себя полагал едва ли не важнейшим для следователя качеством, подсказыв
ало ему, что гибель «Антея» Ц не случайность.
Бальзак говорил, что в основе всякого большого состояния лежит преступл
ение. Точно так же можно предположить, что всякая катастрофа, в которой вм
есте с людьми гибнут огромные суммы, подразумевает возможность тайного
корыстного вмешательства. Турецкий был уверен, что в подавляющем числе с
лучаев таинственные катастрофы были неразгаданными преступлениями. «В
прочем, Ц размышлял он по пути к стадиону, Ц эта мысль лежит на поверхно
сти. Тут не надо так уж пытать ум, чтобы заподозрить неладное.
1 2 3 4 5 6 7 8