Это отец Роберт. Но епископ часто бывал в Дассете.
– Но когда человек умирает и боится, что не успеет исповедоваться, подойдет любой священник. Если только… если только Сеттон чувствовал, что не сможет открыть свои грехи отцу Роберту. – Епископ помолчал немного, потом продолжил: – Либо грех был настолько велик, что лишь епископ мог отпустить его. Когда священник налагает епитимью, она соответствует содеянному греху. Я склонен думать, что лорд Сеттон согрешил против вас, а вознаграждение возмещало этот грех.
Бернард похолодел.
– Это убийство моих родителей?
Епископ поколебался, прежде чем ответить.
– Возможно. Но учтите, Бернард, что это всего лишь домыслы.
Бернард встал. Рана у него саднила, тело стягивала повязка, голова кружилась, а сердце ныло. Он подошел к окну и, выглянув в сад, уставился на цветник из роз.
– Ваши домыслы могут быть верны, – сказал он, стараясь сохранять самообладание. – Если Сеттон приказал убить моих родителей, то ему ни к чему было, чтобы священник из Дассета узнал о его злодействе. Поэтому он послал за епископом, а Терстан, узнав о совершенном злодеянии, потребовал от Сеттона возмещения. Мне пообещали землю и Клэр. Епископа это устроило. А Сеттон посчитал, что я никогда ничего не получу. Представляю, как он обрадовался, когда узнал о моей смерти! Все складывалось так, как он и предполагал.
– Это ошибочное сообщение коснулось жизни многих, – сказал епископ. – Для лорда Сеттона это означало, что он может искать мужа для Клэр.
– И он нашел Юстаса Маршалла, – кивнул Бернард. – Накануне помолвки Сеттон узнает, что я нахожусь в Йорке со сломанной ногой. Если бы Терстан был жив, он засвидетельствовал бы мои притязания на награду, и Сеттону пришлось бы выполнить обещанное. Но Терстан внезапно умирает, и в вопросе о вознаграждении слово Сеттона перевешивает мое слово. Его устраивает брачный договор между Клэр и Юстасом Маршаллом, и он твердо верит в то, что сможет отвергнуть мои требования, а вот я не в состоянии ничего сделать. – Бернард повернулся к Саймону. – Разве есть способ доказать его вину! Или все это, как говорит епископ, одни предположения?
– Если говорить честно, то почти невозможно доказать причастность Сеттона к смерти твоих родителей, – заявил Саймон. – Я могу допросить людей в Факстоне и здесь, в Дерли, но, даже если кто-нибудь видел убийц, сомнительно, что мы их найдем. А Сеттон уже исповедовался епископу Терстану, и грехи ему отпущены, так что он не обязан исповедоваться вторично.
Перед Бернардом мелькнул луч надежды.
– Но если Сеттон не выполнил епитимью, разве он все равно свободен от грехов?
Епископ кивнул.
– Думаю, что отпущение грехов произошло, как только вы вышли из его спальни. Но Богу известно, что епитимья не выполнена, поэтому место лорда Сеттона в раю остается под сомнением. Неплохо ему об этом напомнить.
– Хм. Сеттону это безразлично, если только он опять не окажется на смертном одре. Могущественный зять – вот его земная награда и защита. Как бы я ни хотел отомстить Сеттону, стоит мне лишь поднести клинок к его горлу, как он тут же потребует, чтобы меня повесили. – Бернард снова отвернулся к окну. – Как мне все исправить? Я бы многое отдал за то, чтобы начать заново с того момента, как въехал в Дассет.
– И что бы ты тогда сделал? – поинтересовался Саймон.
– Не знаю, – пожал плечами Бернард. – Я много раз это обдумывал и всегда, доходя до того момента, когда Сеттон заявляет мне, что Клэр я не получу, опять теряю голову. – Он обернулся. – Клэр моя. По закону она невеста моя, а не Маршалла, и должна стать моей женой, а не его.
– Но между Маршаллом и Сеттоном заключен брачный контракт. Маршаллы – очень влиятельная семья.
– Они богаты. И их ценят при королевском дворе, – добавил епископ. – Интересно, что про все это думает Маршалл.
Бернард сомневался в том, что лорд Сеттон сообщил Маршаллу об отсутствии его невесты.
– Он может ничего пока не знать, так как приезжает в Дассет только сегодня.
– Маршаллу не понравится эта новость, – заметил епископ. – Возможно, он попытается сам отыскать леди Клэр. Маршаллы свято соблюдают кодекс рыцарской чести. Их двор считается самым респектабельным в королевстве. Бернард сел в кресло лицом к епископу.
– Значит, он честный человек.
Снова забрезжил луч надежды.
– Я незнаком с Юстасом, но полагаю, что он – достойный член своей семьи.
– Если он услышит мой рассказ, поверит ли мне?
– Возможно. Но ведь сначала он выслушает лорда Сеттона…
– Верно. Но если я приеду в Дассет и поговорю с ним как рыцарь с рыцарем…
– Не торопись, Бернард, – предостерег его Саймон. – У тебя могут возникнуть трудности.
Как ты туда попадешь? Ты не успеешь даже въехать в ворота, как тебя схватят и бросят в подземелье. Но если и не бросят, то учти – Сеттон и Маршалл уже успели поговорить как лорд с лордом.
– Хорошо, Саймон, – согласился с ним Бернард. – Но послушай. Я приезжаю в Дассет и заявляю перед Сеттоном и Маршаллом о том, что претендую на вознаграждение, считая этот разговор делом чести между рыцарями. Надеюсь, что Маршалл, по крайней мере, выслушает меня. Что из этого выйдет? – Бернард стал загибать пальцы. – Они оба могут рассмеяться мне в лице и бросят меня в темницу либо тут же повесят. Или Маршалл поверит мне, расторгнет помолвку, и Клэр сможет выйти за меня. Или, скорее всего, я должен каким-то образом доказать, что говорю правду, а Сеттон лжет.
Саймон ухмыльнулся.
– Маловероятно, что на Сеттона вдруг найдет страсть покаяться и признать, что он лжет.
Бернард покачал головой.
– Он этого действительно не сделает. Остается только один способ доказать, что я прав. Это турнир.
Епископ хлопнул в ладоши.
– О, замечательно!
Саймон со стоном закрыл лицо руками.
– Вы не можете воспринимать это серьезно.
– Почему нет? Как я сам до этого не додумался! В этом есть особенный смысл.
– Бернард, ты мастерски управляешься с саблей. Никто не оспаривает твое искусство. Твой конь превосходен. Однако у тебя плохая кольчуга, нет шлема, и ты ранен. – Саймон понизил – голос: – Если мне не изменяет память, ты не прикасался к копью три года или около этого, да и копья у тебя нет. Как ты можешь бросать вызов, претендуя на руку Клэр?
– А почему нет? Я не могу доказать, что Сеттон виновен в смерти моих родителей; не могу доказать, что он обещал мне награду, – слово лорда значит больше, чем мое, рыцаря. Какой еще выход есть у меня, как не бросить вызов Сеттону? У меня единственный козырь – сила моих рук и убежденность в собственной правоте.
Последовало молчание, во время которого Бернард спрашивал себя: не прав ли Саймон – ведь ему понадобятся и шлем, и пика, и щит?
– Я могу поехать к Хью, – сообразил он. – Хейлуэлл находится всего в нескольких часах езды к югу от Дерли. Наверняка у Хью найдется лишняя пика. Он вполне может быть в Хейлуэлле, если собирается посетить турнир в Дассете.
Но Саймон продолжал сомневаться:
– Сможешь ли ты удержать пику с твоей раной?
– У меня в запасе пять дней. Этого достаточно. Епископ встал с кресла.
– А как же леди Клэр?
– Я возьму ее с собой.
– Нет, этого я не могу позволить. Она и так остаточно пережила, и, хотя вы считаете ее своей, у церкви другое отношение к этому.
Бернарду не понравился скрытый выговор от епископа за то, что он спал с Клэр, но чего ожидать от священника?
– Клэр может остаться у нас с Линнет, – предложил Саймон.
Епископ кивнул.
– Пока что пусть будет так. Однако, чтобы доказать благие намерения Бернарда, ей следует вернуться в Дассет.
– Я не представляю, как можно отослать ее обратно к отцу, – не выдержал Бернард. – После вчерашних событий Сеттон вне себя от гнева на нее. Боюсь, он просто изобьет ее.
– Ваши страхи вполне обоснованны. Кстати, я нашел решение. Когда вы были здесь в последняя раз, то интересовались покупкой прав на земли, принадлежащие церкви. Вопрос меня заинтересовал, и я кое-что разузнал. В частности, то, что у лорда Сеттона есть достаточно земли, принадлежащей епископу Дерли. Я видел Одо Сеттона всего раз с тех пор, как стал епископом, – он приходил, чтобы засвидетельствовать мне почтение, поскольку пользуется моими землями. – Епископ криво усмехнулся. – Просто позор, что он не пригласил меня на свадьбу дочери, но если я появлюсь у его ворот, то он, наверное, не прогонит меня прочь. Поэтому я сам отвезу леди Клэр домой.
Еще вчера он получил стрелу в спину, а сегодня с нетерпением ждет, когда сможет сразиться на пиках с Юстасом Маршаллом. Ведь, скорее всего, именно Маршалл примет его вызов.
Клэр он нашел в саду за аптекой Линнет. Бернард обнял ее и стал объяснять свой новый план. Все это ей очень не нравилось, но она знала, что не сможет помешать Бернарду.
Присутствие епископа, возможно, защитит от отца. И от Юстаса Маршалла – тоже.
Лучше бы брат Джулиус был дома, но она на это уже не рассчитывает. Что поделаешь! Она примет любое наказание, но, если Бернарда убьют, этого она не вынесет. На аренах турниров смерти происходили не часто. Рыцари пользовались затупленными копьями, и состязания обычно ограничивались либо первой кровью, либо падением с лошади. Но все могло пойти вкривь и вкось. Бернард уже ранен, и пяти дней недостаточно, чтобы рана зажила, так что преимущество не на его стороне.
– Мы расстаемся всего на три дня, а потом навсегда будем вместе, – убеждал ее он.
Если он не проиграет турнир, подумала Клэр.
– Ты завтра уезжаешь в Хейлуэлл?
– Да. Мне надо проверить кольчугу со стеганой рубашкой и еще денек отдохнуть.
Ему надо отдохнуть не один денек. Он заключил в ладони ее лицо и откинул ей голову назад.
– Я уже скучаю по тебе.
У нее задрожала нижняя губа.
– Бернард, что, если…
– Перестань, – приказал он и большим пальцем унял дрожь на ее губе. – Самое главное – чтобы ты в меня верила. Я сделаю это, Клэр. Я смогу победить. Я должен.
Глава семнадцатая
Как странно ехать на Кабале без сидящей впереди Клэр. Он уже привык к ее теплому, мягкому телу и к тому, что его рука обнимает ее за талию, привык вдыхать запах ее волос. Теперь ему не хватало ее бесконечных вопросов и даже ее молчания.
Он оставил Клэр на попечении Саймона, а завтра утром епископ Уолтер отвезет ее в Дассет. Кому лучше доверить ее, как не епископу? Бернард доверял и Саймону, и епископу, но ему было бы спокойнее, если бы он сам находился рядом с ней. Конечно, Клэр вовсе не беспомощна. Она сообразительна и проницательна. Частенько она предупреждала его о возможных опасностях, и если бы не их «договор», она давно убежала бы от него.
Она умела одновременно быть и котенком и львицей, а Бернард не мог определить, какое именно свойство ее натуры сильнее его очаровывает. А сейчас у него ноют руки, и эта боль пройдет только тогда, когда он вновь обнимет Клэр.
При расставании он изо всех сил старался убедить ее, что все будет хорошо, но в глубине души затаилось сомнение.
В последний раз он держал копье три года назад, и неплохо с ним управлялся, но блестящим его умение нельзя было назвать. От скуки рыцари устраивали дружеские состязания. Они размечали для этого участок в пустыне и развлекались. Бернард вспомнил, как тогда ему удалось сбить с лошади противника при первой же попытке, но Хью откровенно заявил, что Бернарду просто повезло. Второй выпад Бернарда оказался более умелым, но Хью все равно остался недоволен. В третий раз Бернард разозлился, ослабил внимание к противнику и тут же за это поплатился. Хью пожал своими широченными плечами и со словами «Ты же был зол» отъехал от Бернарда, чтобы победить всех оставшихся соперников. Конечно, Хью сделал это специально, чтобы проучить Бернарда, но тот хорошо усвоил урок, и с тех пор не поднимал оружия на противника, если не был спокоен. Он научился обуздывать гнев и сохранять хладнокровие.
Но вот как сдержать свой гнев в Дассете? Почти невозможно. От одного вида Одо Сеттона кровь закипала в жилах.
Бернард знал, что его противником будет не Сеттон. Тот выберет для этого человека молодого и сильного. Скорее всего, Юстаса Маршалла – жениха Клэр. Возможно, Маршалл сам потребует этого: либо он действительно хочет, чтобы Клэр стала его женой, либо чести ради.
Бернард выехал из леса на открытое пространство вокруг Хейлуэлла – квадратной башни, сложенной из старого камня, окруженной рвом и высокой стеной. Хейлуэллом владел брат Хью Роджер, и Бернард надеялся, что если Хью уехал, то лорд Роджер знает – куда. Он пришпорил Кабала – ему не терпелось поскорее поднять пику и нацелиться в столб с мишенью.
Единственный караульный у стены заметил его и крикнул кому-то во дворе. Бернарду сделали знак проезжать. Неподалеку от ограды стоял Хью – огромный, светловолосый добряк Хью – и с изумлением взирал на гостя.
Бернард спрыгнул с лошади. Хью нисколько не изменился. С медвежьей силой он обнял Бернарда и от души хлопнул по спине, отчего Бернард согнулся вдвое.
– Господи, Хью, поосторожней с коротышками.
Хью загоготал.
– Может, ты и не так высок, как я, но коротышкой тебя не назовешь.
Рука Хью нащупала повязку на спине Бернарда.
– А это что такое? – забеспокоился он. – Ты ранен?
Рана очень болела после дружеского объятия, но Бернард отмахнулся от взволнованного Хью.
– Рана от стрелы. Не очень глубокая и почти зажила. А как малышка Моди?
Нежная улыбка появилась на лице огромного воина.
– Этот ангелочек завоевал сердце старого грешника. Она уже хорошо ходит и немного говорит. Самое чудесное занятие – наблюдать, как эта крошка познает мир, до чего уже может дотянуться, и куда может убежать. Пойдем, ты сам увидишь.
Бернарду очень хотелось подержать на руках маленькую девочку, но он приехал к Хью по делу.
– Конечно, я ее увижу, но сначала я хочу попросить тебя о большом одолжении.
– Значит, ты приехал не просто навестить старого друга?
Бернард покачал головой.
– Нет. Мне бы хотелось, чтобы это было так, но у меня срочное дело, и нужна твоя помощь.
– Говори, что случилось.
Как это похоже на Хью. Твои дела – его дела.
– Через четыре дня я должен бросить вызов на турнире. Мне необходима пара пик, а также возможность немного попрактиковаться с твоей помощью.
– Вызов?
С глубоким вздохом Бернард сообщил:
– Мне отказали в обещанной награде, и поэтому я теперь должен бросить вызов, чтобы приобрести право жениться на Клэр.
– Выходит, возвращение домой оказалось совсем не таким, каким ты его себе представлял?
– Нет. И у Саймона то же самое. Кстати, он шлет тебе привет. У Ники тоже не все гладко. Так что приятно видеть, что твои планы осуществились.
Хью отрицательно покачал головой.
– Мой брат умер, а Елена… ну, ты с ней познакомишься. Вообще, я теперь хозяин Хейлуэлла.
Бернарду показалось, что Хью это не радует. Что ж, его можно понять, так как он собирался ненадолго задержаться в Хейлуэлле, чтобы отдохнуть, а затем возобновить свое участие в различных турнирах.
– Ты намереваешься ехать на турнир в Дассет?
Хью вновь улыбнулся.
– Я слышал о нем, но туда не поеду. Это в Дассете ты будешь бросать кому-то вызов? – Бернард кивнул. – Тогда надо постараться, чтобы у тебя были шансы на успех.
Целый день Хью подвергал Бернарда таким испытаниям, которые может вынести только опытный воин, да к тому же сильный и решительный человек. К вечеру, когда пришло время ужинать, тело Бернарда ломило от усталости, от тяжести пики, от неудачных ударов в мишень, а в ушах звучали ядовитые замечания Хью.
Бернард снял шлем и тряхнул вспотевшей головой. Хью слегка хлопнул его по плечу.
– Как в старые времена, – с улыбкой заметил он.
– Ха-ха! Почти. Я не сержусь на тебя. Пока не сержусь.
Хью погладил Кабала.
– Этот парень, по крайней мере, в отличной форме. Чего не скажешь о его хозяине.
– Знаю.
Рану словно зажгло огнем, как только он поднял первую пику. Бернард тренировался, не обращая внимания на боль, надеясь лишь на то, чтобы швы не разошлись.
– Мы отправим Кабала в конюшню, проверим твою рану и поужинаем. Самое тяжелое, что ты можешь сегодня поднять, – это Моди.
Бернард не отказался от помощи Хью, и они вместе вычистили Кабала, но по ступеням в башню он поднялся едва живой.
В караульной около двери Хью раскрыл стоящий на полу сундучок. Сняв тунику, Бернард огляделся – в комнате вдоль стен располагались несколько соломенных тюфяков.
– Обопрись о стену, – приказал Хью, и Бернард оперся ладонями о каменную кладку, а Хью снял повязку. – Немного кровоточит.
– Неудивительно, – ответил Бернард и сдавленно застонал, когда Хью пощупал рану.
– Швы лежат плотно.
– Хорошо.
Хью смазал рану мазью и стал накладывать чистую плотную повязку.
– Хью, ты что, решил меня удавить?
Хью тихонько засмеялся – он знал, что делает, и Бернард мог не волноваться.
– Готово. Вон там найдешь таз и полотенце, – сказал Хью, указав в дальний угол караульной. – А потом поднимемся наверх и посмотрим, каким ужином Елена собирается нас потчевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Но когда человек умирает и боится, что не успеет исповедоваться, подойдет любой священник. Если только… если только Сеттон чувствовал, что не сможет открыть свои грехи отцу Роберту. – Епископ помолчал немного, потом продолжил: – Либо грех был настолько велик, что лишь епископ мог отпустить его. Когда священник налагает епитимью, она соответствует содеянному греху. Я склонен думать, что лорд Сеттон согрешил против вас, а вознаграждение возмещало этот грех.
Бернард похолодел.
– Это убийство моих родителей?
Епископ поколебался, прежде чем ответить.
– Возможно. Но учтите, Бернард, что это всего лишь домыслы.
Бернард встал. Рана у него саднила, тело стягивала повязка, голова кружилась, а сердце ныло. Он подошел к окну и, выглянув в сад, уставился на цветник из роз.
– Ваши домыслы могут быть верны, – сказал он, стараясь сохранять самообладание. – Если Сеттон приказал убить моих родителей, то ему ни к чему было, чтобы священник из Дассета узнал о его злодействе. Поэтому он послал за епископом, а Терстан, узнав о совершенном злодеянии, потребовал от Сеттона возмещения. Мне пообещали землю и Клэр. Епископа это устроило. А Сеттон посчитал, что я никогда ничего не получу. Представляю, как он обрадовался, когда узнал о моей смерти! Все складывалось так, как он и предполагал.
– Это ошибочное сообщение коснулось жизни многих, – сказал епископ. – Для лорда Сеттона это означало, что он может искать мужа для Клэр.
– И он нашел Юстаса Маршалла, – кивнул Бернард. – Накануне помолвки Сеттон узнает, что я нахожусь в Йорке со сломанной ногой. Если бы Терстан был жив, он засвидетельствовал бы мои притязания на награду, и Сеттону пришлось бы выполнить обещанное. Но Терстан внезапно умирает, и в вопросе о вознаграждении слово Сеттона перевешивает мое слово. Его устраивает брачный договор между Клэр и Юстасом Маршаллом, и он твердо верит в то, что сможет отвергнуть мои требования, а вот я не в состоянии ничего сделать. – Бернард повернулся к Саймону. – Разве есть способ доказать его вину! Или все это, как говорит епископ, одни предположения?
– Если говорить честно, то почти невозможно доказать причастность Сеттона к смерти твоих родителей, – заявил Саймон. – Я могу допросить людей в Факстоне и здесь, в Дерли, но, даже если кто-нибудь видел убийц, сомнительно, что мы их найдем. А Сеттон уже исповедовался епископу Терстану, и грехи ему отпущены, так что он не обязан исповедоваться вторично.
Перед Бернардом мелькнул луч надежды.
– Но если Сеттон не выполнил епитимью, разве он все равно свободен от грехов?
Епископ кивнул.
– Думаю, что отпущение грехов произошло, как только вы вышли из его спальни. Но Богу известно, что епитимья не выполнена, поэтому место лорда Сеттона в раю остается под сомнением. Неплохо ему об этом напомнить.
– Хм. Сеттону это безразлично, если только он опять не окажется на смертном одре. Могущественный зять – вот его земная награда и защита. Как бы я ни хотел отомстить Сеттону, стоит мне лишь поднести клинок к его горлу, как он тут же потребует, чтобы меня повесили. – Бернард снова отвернулся к окну. – Как мне все исправить? Я бы многое отдал за то, чтобы начать заново с того момента, как въехал в Дассет.
– И что бы ты тогда сделал? – поинтересовался Саймон.
– Не знаю, – пожал плечами Бернард. – Я много раз это обдумывал и всегда, доходя до того момента, когда Сеттон заявляет мне, что Клэр я не получу, опять теряю голову. – Он обернулся. – Клэр моя. По закону она невеста моя, а не Маршалла, и должна стать моей женой, а не его.
– Но между Маршаллом и Сеттоном заключен брачный контракт. Маршаллы – очень влиятельная семья.
– Они богаты. И их ценят при королевском дворе, – добавил епископ. – Интересно, что про все это думает Маршалл.
Бернард сомневался в том, что лорд Сеттон сообщил Маршаллу об отсутствии его невесты.
– Он может ничего пока не знать, так как приезжает в Дассет только сегодня.
– Маршаллу не понравится эта новость, – заметил епископ. – Возможно, он попытается сам отыскать леди Клэр. Маршаллы свято соблюдают кодекс рыцарской чести. Их двор считается самым респектабельным в королевстве. Бернард сел в кресло лицом к епископу.
– Значит, он честный человек.
Снова забрезжил луч надежды.
– Я незнаком с Юстасом, но полагаю, что он – достойный член своей семьи.
– Если он услышит мой рассказ, поверит ли мне?
– Возможно. Но ведь сначала он выслушает лорда Сеттона…
– Верно. Но если я приеду в Дассет и поговорю с ним как рыцарь с рыцарем…
– Не торопись, Бернард, – предостерег его Саймон. – У тебя могут возникнуть трудности.
Как ты туда попадешь? Ты не успеешь даже въехать в ворота, как тебя схватят и бросят в подземелье. Но если и не бросят, то учти – Сеттон и Маршалл уже успели поговорить как лорд с лордом.
– Хорошо, Саймон, – согласился с ним Бернард. – Но послушай. Я приезжаю в Дассет и заявляю перед Сеттоном и Маршаллом о том, что претендую на вознаграждение, считая этот разговор делом чести между рыцарями. Надеюсь, что Маршалл, по крайней мере, выслушает меня. Что из этого выйдет? – Бернард стал загибать пальцы. – Они оба могут рассмеяться мне в лице и бросят меня в темницу либо тут же повесят. Или Маршалл поверит мне, расторгнет помолвку, и Клэр сможет выйти за меня. Или, скорее всего, я должен каким-то образом доказать, что говорю правду, а Сеттон лжет.
Саймон ухмыльнулся.
– Маловероятно, что на Сеттона вдруг найдет страсть покаяться и признать, что он лжет.
Бернард покачал головой.
– Он этого действительно не сделает. Остается только один способ доказать, что я прав. Это турнир.
Епископ хлопнул в ладоши.
– О, замечательно!
Саймон со стоном закрыл лицо руками.
– Вы не можете воспринимать это серьезно.
– Почему нет? Как я сам до этого не додумался! В этом есть особенный смысл.
– Бернард, ты мастерски управляешься с саблей. Никто не оспаривает твое искусство. Твой конь превосходен. Однако у тебя плохая кольчуга, нет шлема, и ты ранен. – Саймон понизил – голос: – Если мне не изменяет память, ты не прикасался к копью три года или около этого, да и копья у тебя нет. Как ты можешь бросать вызов, претендуя на руку Клэр?
– А почему нет? Я не могу доказать, что Сеттон виновен в смерти моих родителей; не могу доказать, что он обещал мне награду, – слово лорда значит больше, чем мое, рыцаря. Какой еще выход есть у меня, как не бросить вызов Сеттону? У меня единственный козырь – сила моих рук и убежденность в собственной правоте.
Последовало молчание, во время которого Бернард спрашивал себя: не прав ли Саймон – ведь ему понадобятся и шлем, и пика, и щит?
– Я могу поехать к Хью, – сообразил он. – Хейлуэлл находится всего в нескольких часах езды к югу от Дерли. Наверняка у Хью найдется лишняя пика. Он вполне может быть в Хейлуэлле, если собирается посетить турнир в Дассете.
Но Саймон продолжал сомневаться:
– Сможешь ли ты удержать пику с твоей раной?
– У меня в запасе пять дней. Этого достаточно. Епископ встал с кресла.
– А как же леди Клэр?
– Я возьму ее с собой.
– Нет, этого я не могу позволить. Она и так остаточно пережила, и, хотя вы считаете ее своей, у церкви другое отношение к этому.
Бернарду не понравился скрытый выговор от епископа за то, что он спал с Клэр, но чего ожидать от священника?
– Клэр может остаться у нас с Линнет, – предложил Саймон.
Епископ кивнул.
– Пока что пусть будет так. Однако, чтобы доказать благие намерения Бернарда, ей следует вернуться в Дассет.
– Я не представляю, как можно отослать ее обратно к отцу, – не выдержал Бернард. – После вчерашних событий Сеттон вне себя от гнева на нее. Боюсь, он просто изобьет ее.
– Ваши страхи вполне обоснованны. Кстати, я нашел решение. Когда вы были здесь в последняя раз, то интересовались покупкой прав на земли, принадлежащие церкви. Вопрос меня заинтересовал, и я кое-что разузнал. В частности, то, что у лорда Сеттона есть достаточно земли, принадлежащей епископу Дерли. Я видел Одо Сеттона всего раз с тех пор, как стал епископом, – он приходил, чтобы засвидетельствовать мне почтение, поскольку пользуется моими землями. – Епископ криво усмехнулся. – Просто позор, что он не пригласил меня на свадьбу дочери, но если я появлюсь у его ворот, то он, наверное, не прогонит меня прочь. Поэтому я сам отвезу леди Клэр домой.
Еще вчера он получил стрелу в спину, а сегодня с нетерпением ждет, когда сможет сразиться на пиках с Юстасом Маршаллом. Ведь, скорее всего, именно Маршалл примет его вызов.
Клэр он нашел в саду за аптекой Линнет. Бернард обнял ее и стал объяснять свой новый план. Все это ей очень не нравилось, но она знала, что не сможет помешать Бернарду.
Присутствие епископа, возможно, защитит от отца. И от Юстаса Маршалла – тоже.
Лучше бы брат Джулиус был дома, но она на это уже не рассчитывает. Что поделаешь! Она примет любое наказание, но, если Бернарда убьют, этого она не вынесет. На аренах турниров смерти происходили не часто. Рыцари пользовались затупленными копьями, и состязания обычно ограничивались либо первой кровью, либо падением с лошади. Но все могло пойти вкривь и вкось. Бернард уже ранен, и пяти дней недостаточно, чтобы рана зажила, так что преимущество не на его стороне.
– Мы расстаемся всего на три дня, а потом навсегда будем вместе, – убеждал ее он.
Если он не проиграет турнир, подумала Клэр.
– Ты завтра уезжаешь в Хейлуэлл?
– Да. Мне надо проверить кольчугу со стеганой рубашкой и еще денек отдохнуть.
Ему надо отдохнуть не один денек. Он заключил в ладони ее лицо и откинул ей голову назад.
– Я уже скучаю по тебе.
У нее задрожала нижняя губа.
– Бернард, что, если…
– Перестань, – приказал он и большим пальцем унял дрожь на ее губе. – Самое главное – чтобы ты в меня верила. Я сделаю это, Клэр. Я смогу победить. Я должен.
Глава семнадцатая
Как странно ехать на Кабале без сидящей впереди Клэр. Он уже привык к ее теплому, мягкому телу и к тому, что его рука обнимает ее за талию, привык вдыхать запах ее волос. Теперь ему не хватало ее бесконечных вопросов и даже ее молчания.
Он оставил Клэр на попечении Саймона, а завтра утром епископ Уолтер отвезет ее в Дассет. Кому лучше доверить ее, как не епископу? Бернард доверял и Саймону, и епископу, но ему было бы спокойнее, если бы он сам находился рядом с ней. Конечно, Клэр вовсе не беспомощна. Она сообразительна и проницательна. Частенько она предупреждала его о возможных опасностях, и если бы не их «договор», она давно убежала бы от него.
Она умела одновременно быть и котенком и львицей, а Бернард не мог определить, какое именно свойство ее натуры сильнее его очаровывает. А сейчас у него ноют руки, и эта боль пройдет только тогда, когда он вновь обнимет Клэр.
При расставании он изо всех сил старался убедить ее, что все будет хорошо, но в глубине души затаилось сомнение.
В последний раз он держал копье три года назад, и неплохо с ним управлялся, но блестящим его умение нельзя было назвать. От скуки рыцари устраивали дружеские состязания. Они размечали для этого участок в пустыне и развлекались. Бернард вспомнил, как тогда ему удалось сбить с лошади противника при первой же попытке, но Хью откровенно заявил, что Бернарду просто повезло. Второй выпад Бернарда оказался более умелым, но Хью все равно остался недоволен. В третий раз Бернард разозлился, ослабил внимание к противнику и тут же за это поплатился. Хью пожал своими широченными плечами и со словами «Ты же был зол» отъехал от Бернарда, чтобы победить всех оставшихся соперников. Конечно, Хью сделал это специально, чтобы проучить Бернарда, но тот хорошо усвоил урок, и с тех пор не поднимал оружия на противника, если не был спокоен. Он научился обуздывать гнев и сохранять хладнокровие.
Но вот как сдержать свой гнев в Дассете? Почти невозможно. От одного вида Одо Сеттона кровь закипала в жилах.
Бернард знал, что его противником будет не Сеттон. Тот выберет для этого человека молодого и сильного. Скорее всего, Юстаса Маршалла – жениха Клэр. Возможно, Маршалл сам потребует этого: либо он действительно хочет, чтобы Клэр стала его женой, либо чести ради.
Бернард выехал из леса на открытое пространство вокруг Хейлуэлла – квадратной башни, сложенной из старого камня, окруженной рвом и высокой стеной. Хейлуэллом владел брат Хью Роджер, и Бернард надеялся, что если Хью уехал, то лорд Роджер знает – куда. Он пришпорил Кабала – ему не терпелось поскорее поднять пику и нацелиться в столб с мишенью.
Единственный караульный у стены заметил его и крикнул кому-то во дворе. Бернарду сделали знак проезжать. Неподалеку от ограды стоял Хью – огромный, светловолосый добряк Хью – и с изумлением взирал на гостя.
Бернард спрыгнул с лошади. Хью нисколько не изменился. С медвежьей силой он обнял Бернарда и от души хлопнул по спине, отчего Бернард согнулся вдвое.
– Господи, Хью, поосторожней с коротышками.
Хью загоготал.
– Может, ты и не так высок, как я, но коротышкой тебя не назовешь.
Рука Хью нащупала повязку на спине Бернарда.
– А это что такое? – забеспокоился он. – Ты ранен?
Рана очень болела после дружеского объятия, но Бернард отмахнулся от взволнованного Хью.
– Рана от стрелы. Не очень глубокая и почти зажила. А как малышка Моди?
Нежная улыбка появилась на лице огромного воина.
– Этот ангелочек завоевал сердце старого грешника. Она уже хорошо ходит и немного говорит. Самое чудесное занятие – наблюдать, как эта крошка познает мир, до чего уже может дотянуться, и куда может убежать. Пойдем, ты сам увидишь.
Бернарду очень хотелось подержать на руках маленькую девочку, но он приехал к Хью по делу.
– Конечно, я ее увижу, но сначала я хочу попросить тебя о большом одолжении.
– Значит, ты приехал не просто навестить старого друга?
Бернард покачал головой.
– Нет. Мне бы хотелось, чтобы это было так, но у меня срочное дело, и нужна твоя помощь.
– Говори, что случилось.
Как это похоже на Хью. Твои дела – его дела.
– Через четыре дня я должен бросить вызов на турнире. Мне необходима пара пик, а также возможность немного попрактиковаться с твоей помощью.
– Вызов?
С глубоким вздохом Бернард сообщил:
– Мне отказали в обещанной награде, и поэтому я теперь должен бросить вызов, чтобы приобрести право жениться на Клэр.
– Выходит, возвращение домой оказалось совсем не таким, каким ты его себе представлял?
– Нет. И у Саймона то же самое. Кстати, он шлет тебе привет. У Ники тоже не все гладко. Так что приятно видеть, что твои планы осуществились.
Хью отрицательно покачал головой.
– Мой брат умер, а Елена… ну, ты с ней познакомишься. Вообще, я теперь хозяин Хейлуэлла.
Бернарду показалось, что Хью это не радует. Что ж, его можно понять, так как он собирался ненадолго задержаться в Хейлуэлле, чтобы отдохнуть, а затем возобновить свое участие в различных турнирах.
– Ты намереваешься ехать на турнир в Дассет?
Хью вновь улыбнулся.
– Я слышал о нем, но туда не поеду. Это в Дассете ты будешь бросать кому-то вызов? – Бернард кивнул. – Тогда надо постараться, чтобы у тебя были шансы на успех.
Целый день Хью подвергал Бернарда таким испытаниям, которые может вынести только опытный воин, да к тому же сильный и решительный человек. К вечеру, когда пришло время ужинать, тело Бернарда ломило от усталости, от тяжести пики, от неудачных ударов в мишень, а в ушах звучали ядовитые замечания Хью.
Бернард снял шлем и тряхнул вспотевшей головой. Хью слегка хлопнул его по плечу.
– Как в старые времена, – с улыбкой заметил он.
– Ха-ха! Почти. Я не сержусь на тебя. Пока не сержусь.
Хью погладил Кабала.
– Этот парень, по крайней мере, в отличной форме. Чего не скажешь о его хозяине.
– Знаю.
Рану словно зажгло огнем, как только он поднял первую пику. Бернард тренировался, не обращая внимания на боль, надеясь лишь на то, чтобы швы не разошлись.
– Мы отправим Кабала в конюшню, проверим твою рану и поужинаем. Самое тяжелое, что ты можешь сегодня поднять, – это Моди.
Бернард не отказался от помощи Хью, и они вместе вычистили Кабала, но по ступеням в башню он поднялся едва живой.
В караульной около двери Хью раскрыл стоящий на полу сундучок. Сняв тунику, Бернард огляделся – в комнате вдоль стен располагались несколько соломенных тюфяков.
– Обопрись о стену, – приказал Хью, и Бернард оперся ладонями о каменную кладку, а Хью снял повязку. – Немного кровоточит.
– Неудивительно, – ответил Бернард и сдавленно застонал, когда Хью пощупал рану.
– Швы лежат плотно.
– Хорошо.
Хью смазал рану мазью и стал накладывать чистую плотную повязку.
– Хью, ты что, решил меня удавить?
Хью тихонько засмеялся – он знал, что делает, и Бернард мог не волноваться.
– Готово. Вон там найдешь таз и полотенце, – сказал Хью, указав в дальний угол караульной. – А потом поднимемся наверх и посмотрим, каким ужином Елена собирается нас потчевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21