Но ответом на эти вопросы было молчание, становившееся с каждым днем все более невыносимым.
Наступило воскресенье. Кайл не объявился. Ни звонка, ни письма. Ничего. Один день сменял другой, и она чувствовала, как что-то постепенно умирает в ней. Никогда еще уходящие дни не нагоняли на нее такую безысходную тоску.
А у нее еще оставалось много времени до начала съемок рекламного ролика. Она сделала новую прическу, остановив свой выбор на очень короткой современной стрижке, выгодно подчеркивавшей линию ее стройной шеи и эффектно оставлявшей каштаново-золотистые локоны по обеим сторонам лица, а также посетила косметический кабинет, где ей чуть подтянули кожу и слегка изменили форму бровей.
Она еще раз внимательно перечитала оба сценария. В фильме Джона Пэйна, где она будет играть роль медсестры-психопатки, было много жестоких и кровавых сцен, которые оставили ее как актрису совершенно равнодушной. Зато другой сценарий по-настоящему захватил ее.
Франко Лучани, чье имя пока что ничего ей не говорило, написал психологически тонкий и трогательный сценарий на основе недавно вышедшего романа «Первый день осени». Чем больше Софи вчитывалась в сценарий, тем больше он ее захватывал. Это была простая, непритязательная история. Юная англичанка, которая никак не может избавиться от пагубной привычки к героину, едет в Италию, где знакомится и влюбляется в молодого красивого итальянца, тщетно пытающегося ее спасти. В конце фильма она умирает – жизнь для него теряет всякий смысл. Центральная роль – молодой наркоманки Марджори – таила в себе прекрасные драматические возможности. В сценарии было что-то, что позволяло надеяться на успех: это была история любви на современный лад, трогательная и глубоко волнующая. У Софи было предчувствие этого успеха.
Из разговора с Джои она узнала кое-какие новые сведения о фильме. Главную мужскую роль сыграет Луиджи Канотта. Хотя Канотга был сравнительно мало известен в Англии, в Италии он считался восходящей звездой экрана. К тому же он был на редкость красив и для поколения молодых был чем-то вроде современного секс-символа.
– Во всяком случае, ты будешь в хорошей компании, – заметил Джои. – Я потяну время еще недели две, – продолжал он, – посмотрю, не подвернется ли что-нибудь более стоящее. Пока что я сказал ему, что ты читаешь сценарий и обдумываешь его предложение.
Выходные тянулись невыносимо медленно, наполняя ее душу бесконечным одиночеством и тоской. Ее преследовали мысли о Кайле – о его доброте, юморе, о том, как хорошо и весело им было вдвоем, и о его невероятной притягательности для нее.
Софи лежала в постели, задыхаясь и не находя себе места от сжигающей страсти, которую он пробудил в ней, вспоминая ощущение головокружительной интимности их прикосновений, думая о том, что сойдет с ума от не находящего себе выхода желания.
Она чувствовала, что становится заложницей все усиливающейся любовной тоски по Кайлу. Где он? Почему не звонит, хотя бы для того, чтобы излить на нее свой гнев?
Дженни приехала в понедельник, еще более похорошевшая и жизнерадостная, и объявила, что погостит у нее с месяц.
– Это не слишком долго? – спросила она, глядя на Софи широко открытыми, невинно-голубыми глазами.
– О чем ты говоришь! – улыбнулась Софи. – Мы и так последнее время редко видимся. Как дела в университете?
– Прекрасно. У меня жуткий роман с одним из преподавателей, – весело поведала она изумленной Софи. – Ну ладно, ладно, не смотри на меня так! Он такой старый, что мог бы быть моим отцом.
– Именно это тебе в нем и нравится?
– По крайней мере он не с математического отделения, – сказала она со смешком. – И вообще, я предпочитаю мужчин в годах. С ними ничего серьезного выйти не может, ведь так? – спросила она со свойственной ей практичностью и принялась описывать наиболее живописные подробности ее насыщенной любовными приключениями жизни.
Остро сознавая свою собственную неискушенность, Софи слушала ее то с веселым недоумением, то с ужасом. Интересно, откуда у Дженни такая безоглядная, такая бездумная раскованность, в то время как она все еще сохраняла невинность? Каким образом Дженни всегда удается контролировать свои чувства по отношению к мужчинам, тогда как единственный роман Софи закончился полной катастрофой?
Со дня своего приезда Дженни беспрестанно звонила каким-то мужчинам. Телефон буквально раскалялся от ее безумолчной, воркующей, кокетливой трескотни, притом не только с потерявшим от любви голову профессором из Йорка, но по меньшей мере с четырьмя другими.
Несмотря на разницу в темпераментах, Софи и Дженни всегда были добрыми друзьями. И присутствие откровенной, обожающей всякого рода флирт кузины в какой-то мере отвлекло Софи от тоскливо-болезненных мыслей о Кайле.
Дженни вытащила ее из заточения в квартире. Они посмотрели последние модные шоу и спектакли – билеты Софи доставала через своих друзей, – встречались со множеством знакомых и посетили немало вечеринок, и все это дало Дженни повод считать, что быть безработной актрисой куда приятнее, чем быть занятой в любой другой профессии.
Тринадцатого числа, за два дня до выхода ее фильма на экраны, Софи перестала быть безработной и приступила к съемкам в телевизионной рекламе. По роли она должна была сидеть в ванне, с томно-мечтательным выражением лица, покрывая различные части своего практически обнаженного тела густыми хлопьями рекламируемого жидкого мыла.
Дженни, которую она пригласила на съемку, нашла все это довольно забавным.
– Твоя правая рука станет самой чистой рукой во всем Лондоне, – объявила она после семнадцатого дубля. – Я уверена, дорогая, что я смогла бы сделать это не хуже тебя.
Подрагивая от холода в купальном халате, Софи лишь пожала плечами.
– Я тоже уверена в этом.
– Почему они снимают один и тот же эпизод снова и снова?
– Рекламная работа требует тщательнейшего внимания к деталям. Весь ролик длится меньше минуты, а минута стоит очень дорого. Так что каждая секунда должна быть отработана до совершенства. Но все это бывает довольно скучно.
– У меня просто скулы свело от скуки! – (Софи заметила озорной блеск в голубых глазах Дженни.) – Я там приметила одного шикарного парня. Пойду попрошу у него прикурить.
– А что, твоя зажигалка не в порядке? – наивно спросила Софи.
– Вдруг перестала работать, – криво усмехнулась Дженни, вынимая из пачки «Данхилл» сигарету и устремляясь к парню из технической группы.
– Софи! – услышала она наконец голос режиссера. – Вы готовы к следующему дублю?
Посмотрев с сожалением на элегантную спину кузины, Софи пошла на площадку, чтобы на этот раз сыграть сцену, в которой она будет намыливать себе шею и плечи.
Присутствие легкомысленной Дженни отвлекало Софи от мыслей о Кайле. И все же в последнее время она постоянно вспоминала о нем. Стоило ей закрыть глаза, и она видела его как будто наяву, ощущала его теплую, телесную реальность во всплывающих в ее сознании картинах солнечных карибских пляжей. Она видела его великолепное обнаженное тело, страстно желающее ее, вспоминала его ласки, повергавшие ее в состояние любовного экстаза, глубокого, как синие бездны моря…
Софи продолжала думать о нем, уютно свернувшись на диване радом с Дженни, и вдруг почувствовала, как бешено забилось ее сердце, когда диктор на экране объявил о премьере фильма «Убийства на Элмтри-роуд». От волнения у нее закололо в животе.
– Чего ты так нервничаешь? – засмеялась Дженни. – Все уже закончено, и ничего уже не изменить.
– Знаю, но я в таком напряжении, будто выхожу на сцену Палладиума.
– Интересно, сколько зрителей смотрят эту программу?
– Где-то около семи миллионов.
– Семь миллионов? – Дженни покачала головой. – Такая куча народа! Я обязательно расскажу всем в университете, что ты моя сестра!
Фильм начался, и, забыв обо всем, они уставились на экран.
С первых же кадров стало очевидно, что картину делали великолепные мастера. Буквально все, начиная с романтичной, создающей определенное настроение музыки и кончая стилизованными под двадцатые годы вступительными титрами, говорило о том, что «Убийства на Элмтри-роуд» далеко не рядовой фильм.
Вступительные сцены, снятые в пансионе в Брайтоне, были насыщены гнетущей, предгрозовой атмосферой. На экране возникла Элен ле Бон с одним из главных героев картины. Грациозно сдержанная, на взгляд Софи, она являла собой воплощение профессионализма.
– Потрясающе элегантна, – сказала Дженни. Ее голубые глаза стали еще ярче и больше, а рыжеватые волосы отливали золотом в свете лампы. – И такая красивая. Когда же появишься ты?
– В следующей сцене.
Возникающие на экране эпизоды возвращали Софи в атмосферу тех солнечных дней в Брайтоне. Она вспомнила свою боль, свое счастье. У нее всегда будут противоречивые чувства к этому фильму. Слишком многое произошло во время его съемок, да и после них, чтобы вызвать у нее какое-то сентиментальное отношение к нему. Но сейчас, глядя на завершенный фильм, она вдруг почувствовала радостное удовлетворение от того, что участвовала в столь незаурядной кинокартине.
С внезапной горечью она подумала о том, что, может быть, среди семи миллионов, смотрящих сейчас этот фильм, есть и Кайл, сидящий у телевизора где-нибудь в Лондоне.
– Софи! – вдруг взвизгнула от смеха Дженни, возвращая ее к действительности.
Она взглянула на экран и вдруг увидела себя. Вернее, не себя, а Мэйзи.
– Неужели это ты? – в недоумении спросила Дженни, прижимая ладони к губам и стараясь подавить смех. – Тебя же почти невозможно узнать! Я даже представить себе не могла, что тебе придется настолько прибавить в весе. А эти ужасные волосы. Они делают тебя настоящим страшилищем!
– Да, я действительно выгляжу довольно непривлекательно.
Софи старалась не подать вицу, что ее задел смех Дженни. В самом деле, это черноволосое неуклюжее существо было мало похоже на теперешнюю Софи Эспен. Все в нем было иное, даже манера двигаться, жесты, выражение нездорово оплывшего лица, голос. Постоянно злобствующая домашняя прислуга излучала враждебность и острое чувство обиды на весь мир так же, как нагретая солнцем кирпичная стена излучает тепло в конце летнего дня.
– Я даже не уверена, что мне захочется рассказать о том, что мы родственники. Неудивительно, что ты чувствовала себя не в своей тарелке, – журчала Дженни. – Ни за какие коврижки я бы не согласилась выглядеть такой уродиной.
Внутри Софи смешались столь противоречивые чувства, что ей трудно было разобраться в них. Она заставляла себя смотреть на экран с холодной отстраненностью профессионала, обращая внимание на монтаж кадров, стараясь отметить недостатки своей собственной игры.
Но тупая пульсирующая боль внутри ее постоянно напоминала ей о Кайле, о том, какой она должна была казаться ему во время той недели в Брайтоне.
Какой же непривлекательной была она тогда. Эта мучительная мысль не отпускала ее. Нет ничего удивительного в том, что он потешался над ней. Что ее влюбленность в него казалась ему просто смешной.
– Ну что ж, – усмехнулась Дженни, поворачиваясь к Софи. – Во всяком случае, ты неплохая актриса, несмотря на эти ужасные волосы. Я бы даже сказала, довольно хорошая актриса!
Софи отчужденно улыбалась, гладя на себя в роли Мэйзи Уилкин. Напряженная эмоциональность игры производит впечатление, призналась себе она. Фигурки на экране двигались, разговаривали, жестикулировали, злились и ссорились. Сюжет постепенно разворачивался. Однако Софи это уже мало волновало.
Три недели. Целых три недели, и ни одного слова от Кайла. Если бы у него возникла хоть малейшая мысль снова увидеть ее, он бы уже дал о себе знать.
Будь проклято это письмо! Будь проклята ее глупая гордость!
Если бы в ту ночь на Ямайке она открылась ему, то сейчас она смотрела бы этот фильм, находясь в его объятиях.
Интересно, что он тогда чувствовал? Гнев? Безразличие?
Скорее всего, последнее. Если бы Кайл почувствовал себя по-настоящему уязвленным, то его естественной реакцией было бы тут же расквитаться с ней. Что не составило бы большого труда. Скорее всего, он сделал бы это по горячим следам, чтобы доказать себе, что это в его силах…
В глазах Софи стояли слезы, и экран телевизора казался светлым мерцающим квадратом. Она отвернулась, чтобы Дженни ничего не заметила. Софи вдруг с ужасом поняла, что потеряла единственного человека, который был ей по-настоящему нужен.
Первый телефонный звонок раздался как раз перед тем, как на экране поплыли финальные титры. Это были ее родители. Ее мать плакала, даже в голосе отца, старого, далеко не сентиментального человека, звучало неподдельное волнение.
– Это было великолепно, Софи, просто великолепно, – сказал он. – У тебя, девочка, настоящий талант. Мы все так гордимся тобой.
– Вас не шокировала моя роль? – спросила она.
– Шокировала? Разумеется, нет! Ты актриса, и мы прекрасно знаем, как ты выглядишь в реальной жизни!
Более профессиональной, но не менее искренней похвалы она удостоилась от Элинор Брэгг, ее преподавательницы в школе драматического искусства, которая позвонила сразу же после родителей.
– Прекрасная игра, – сказала она Софи. – Не многие молодые актрисы смогли бы не стушеваться рядом с мастером такого уровня, как Элен ле Бон. Я очень горжусь тобой, Софи.
Дженни лихо откупорила купленную в супермаркете бутылку шампанского, которая весь день охлаждалась в холодильнике. Но им так и не удалось по-настоящему насладиться напитком. Один за одним звонили друзья и коллеги, причем с некоторыми из них она не виделась в течение нескольких месяцев. Позднее к ней прорвался Джои Гилмор и, как и следовало ожидать, заткнул всех остальных за пояс.
– Ты была неподражаема, – гудел в телефонной трубке его низкий голос.
– Спасибо, Джои, – обрадовалась Софи. – Я так рада, что тебе понравилось.
– Я всегда знал, что эта роль именно для тебя. Твой успех открывает перед тобой широкие перспективы, Софи. Теперь в твоей жизни наступят большие перемены, поверь мне! Послушай, я думаю, что нам теперь можно забыть о Джоне Пэйне и Франко Лучани.
– Забыть?
– С какой стати ты должна работать за гроши? Если только в ближайшую пару недель ты не получишь по-настоящему блестящее предложение, значит, несмотря на мой двадцатилетний опыт в кино, я ничего не понимаю в этом деле!
Было уже три часа ночи, когда наконец телефонные звонки прекратились. К тому времени она и Дженни слегка осовели от выпитого и чувствовали себя весьма усталыми. Последней позвонила Элен ле Бон.
– Элен! – воскликнула Софи. – Как я рада тебя слышать! Ты все еще в Шотландии?
– Нет, приехала два дня назад. Я решила немного выждать, пока не иссякнет поток звонков, прежде чем поздравить тебя, дорогая. Полагаю, телефон звонил не переставая весь вечер?
– Все были так добры ко мне. – Чувствуя, что теперь сама готова расплакаться, Софи прочистила горло. – Во всяком случае, что касается поздравлений, ты заслуживаешь их больше, чем кто бы то ни было.
– Я занимаюсь этим делом уже давно. А для тебя это действительно победа. Догадываюсь, что от новых предложений просто нет отбоя.
– Я бы не сказала, – улыбнулась Софи. – Есть два приглашения сняться у режиссеров, о которых я никогда не слышала.
– Ну, что касается этого, то я знаю обоих. Более того, я большая поклонница Франко Лучани – очень талантливый молодой человек.
– Правда?
– Ты, вероятно, видела его последний фильм – «Римский роман»? Нельзя сказать, что он имел оглушительный успех, но это удивительно тонкий, красивый фильм. Я только говорила с ним на прошлой неделе. Он смотрел некоторые твои дубли в нашей картине, снятые в Брайтоне. А вообще у него большие связи в школе драматического искусства.
– Понятно. А то мне было невдомек, откуда он может знать обо мне.
– Так вот, ты на него произвела огромное впечатление. Кажется, он считает, что у тебя есть именно то, что нужно для его нового фильма. Ты читала его сценарий?
– Да, прочла.
– Ну и как?
– Сценарий прекрасный. Сначала мне показалось, что он не для меня, но, дочитав до конца, я всерьез задумалась о том, чтобы дать согласие.
– По моему скромному мнению, дорогая, этот человек именно то, что тебе нужно. Но не думаю, что он обещал тебе золотые горы, я права?
– Мой агент считает, что я могу получить много больше.
– Это вне всякого сомнения, дорогая. Но деньги еще не все – во всяком случае, не в нашем спорте. Послушай-ка. Завтра вечером мы устраиваем небольшую вечеринку. Будет много из тех, кто снимался в нашем фильме, а также Франко Лучани. Он мечтает поговорить с тобой. Хочешь познакомиться с ним?
– Я бы очень хотела прийти!
– Вот и хорошо. Буду с нетерпением ждать тебя. Думаю, Франко Лучани будет очень удивлен, увидев Мэйзи во плоти! – озорно рассмеялась Элен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20