Бараньи котлеты. Вареные телячьи щечки и так далее. Я составлю вам список.
И йоркширский пудинг с мясом и соусом из редьки. Баранина в пряном соусе
свинина в яблочном соусе. Телятина с луком, хотя я предпочитаю
определенные специи в отношении телятины, их я также включу в список. На
обед...
- Миссис Амелия Ундервуд! - закричал в смятении Джерек Корнелиан. - У
вас будет любая пища, какую вы пожелаете. Вы будете есть черепах и
индюков, головы, сердца и ляжки, подливки и соусы, рыбу, дичь. Любые звери
будут созданы и умрут, чтобы усладить ваш вкус! Клянусь, что вы больше
никогда не будете завтракать мясом и виски. А сейчас, миссис Ундервуд,
можно мне войти?
В ее голосе послышалась нотка удивления.
- Вы тюремщик, сэр. Полагаю, вы можете делать все, что угодно.
Музыка Чарльза Ивса стала громче, и Джерек шагнул вперед сквозь шелк,
зацепившись ногой за материю и подпрыгнув не совсем в том стиле, какой
требуется при ухаживании.
Она закрыла глаза и закричала:
- Ужас! Ужас!
- Вам не нравится музыка? Она из вашего времени.
- Это какофония.
- Ах, хорошо. - Джерек щелкнул пальцами, и музыка стихла. Он
повернулся и поправил шелк на раме, затем с низким поклоном, конкурирующим
с поклоном Лорда Джеггеда, представил ей себя во всей белизне.
Одетая в свой обычный костюм, хотя шляпа лежала на аккуратно
прибранной кушетке, миссис Ундервуд стояла на фоне емкости с первоклассным
виски, сложив руки на груди и поджав губы. Она действительно представляла
собой самое красивое человеческое существо, какое приходилось видеть
Джереку, если не считать его самого. Он не мог вообразить и создать ничего
лучше. Маленькие пряди каштановых волос падали на лоб, оттеняя
серо-зеленые глаза, блестящие и спокойные. Плечи расправлены, спина
прямая, маленькие сапожки сдвинуты вместе.
- Ну, сэр? - сказала она. Голос был резким, даже холодным. - Я вижу,
вы похитили меня. И хотя в вашем распоряжении мое тело, душу мою
гарантирую, вы не получите.
Джерек почти не слышал, упиваясь ее красотой, потом машинально
предложил связку шоколадок. Она отказалась.
- Наркотики, - сказала она, - по доброй воле не попадут мне в рот.
- Шоколад, - объяснил Джерек.
- Шоколад? - Она пригляделась более внимательно и, казалось,
задумалась на мгновение, но затем ее лицо снова приняло решительное
выражение. - Нет!
Наконец Джерек положил шоколад на кушетку и сел рядом со шляпкой. Он
распылил чемодан, и его содержимое высыпалось на пол.
- А это что?
- Одежда, - ответил Джерек. - Для вас. Красивая.
Она поглядела вниз, пораженная обилием цветов и разнообразием
материалов. Ткани мерцали. Их красоту нельзя было отрицать, и все цвета
шли ей. Губы миссис Ундервуд раскрылись, щеки порозовели... А затем она
отпихнула платья сапожком.
- Это неподходящая одежда для хорошо воспитанной леди, - заявила она.
- Вы должны убрать ее.
Джерек был разочарован, почти обижен.
- Но?.. Убрать?
- Моя одежда вполне удовлетворительна. Мне только хотелось бы
постирать ее, вот и все. В этой... в этой клетке я нигде не нашла
принадлежностей для мытья.
- Вам не надоело, миссис Амелия Ундервуд, то, что вы носите?
- Нет. Я уже говорила относительно принадлежностей.
- Хорошо.
Он сделал движение кольцом. Одежда поднялась в воздух, изменила форму
и цвет и подплыла к кушетке. Теперь рядом с шоколадом и шляпкой лежали в
ряд шесть одинаковых костюмов, укомплектованных даже соломенными шляпами,
- каждый в точности такой же, как и тот, что был на ней в данный момент.
- Благодарю вас. - Ее манеры стали чуточку менее холодными. - Это
намного лучше. - Она нахмурилась. - Может быть, в конце концов вы и не
такой...
Обрадованный, что сделал хоть что-то, заслужившее ее одобрение,
Джерек решил объявить о своих чувствах. Он аккуратно встал на одно колено,
приложил обе руки к сердцу и поднял глаза к небесам с видом обожания.
- Миссис Амелия Ундервуд!
Она испуганно отшатнулась и стукнулась спиной о емкость с виски. В
емкости что-то хлюпнуло.
- Я Джерек Корнелиан, - продолжал он. - Я был рожден. Я люблю вас!
- О Боже!
- Я люблю вас больше, чем жизнь, достоинство или богов, - продолжал
Джерек. - Я буду любить вас, пока коровы не вернутся домой, пока свиньи не
перестанут летать. Я, Джерек Корнелиан...
- Мистер Корнелиан!
Казалось, она была ошеломлена его страстью. Но почему? В конце
концов, в ее время все только и делали, что заявляли о своей любви к
кому-либо. Дальнейшие его размышления были прерваны ее словами:
- Встаньте, сэр, пожалуйста. Я респектабельная женщина. Мне кажется,
вы не понимаете, не учитываете мое положение в обществе. То есть, мистер
Корнелиан, я замужем. Домашняя хозяйка из Бромли, в Кенте, около Лондона.
У меня нет никаких других занятий, сэр.
- Домашняя хозяйка!
Он умоляюще посмотрел на нее, ожидая объяснений.
- У меня нет, подчеркиваю... никаких... других занятий.
Он был озадачен.
- Вы должны объяснить.
- Мистер Корнелиан, я уже намекала, старалась коснуться довольно
деликатного вопроса, касающегося... э... определенных принадлежностей. Я
не смогла найти их.
- Принадлежности? - Все еще стоя на одном колене, Джерек обвел
глазами подвал, огромные емкости со спиртом, саркофаги, чучела аллигаторов
и медведей. - Боюсь, я не понимаю...
- Мистер Корнелиан... - Она кашлянула и опустила глаза. - Ванная...
- Но, миссис Амелия Ундервуд, если вы хотите принять ванну, здесь
есть емкости с вином. Или, если вы предпочитаете, я могу создать молоко.
Явно в смущении, но более настойчиво, она произнесла:
- Я не хочу ванну, мистер Корнелиан. Я имею в виду... - она набрала в
грудь воздуха, - ватерклозет.
Осененный догадкой, Джерек счастливо улыбнулся.
- Полагаю, это можно устроить. Я могу наполнить клозет водой, и мы
займемся там любовью. О, в воде! В жидкости!
Ее губы задрожали! Она явно была в отчаянии. Неужели он снова
неправильно понял? Джерек беспомощно посмотрел на женщину.
- Я люблю вас, - сказал он.
Она закрыла глаза руками, ее плечи дрогнули.
- Вы, должно быть, меня ужасно ненавидите, - приглушенным голосом
сказала она. - Я не могу поверить, что вы не понимаете меня... О, как,
должно быть, вы ненавидите меня!
- Нет! - Он вскочил с криком: - Нет! Я люблю вас! Каждое ваше желание
будет исполнено. Все, что в моей власти, будет сделано. Просто вы, миссис
Амелия Ундервуд, не выразили точно свое требование. Я не понимаю вас. - Он
сделал широкий жест: - Я тщательно сконструировал весь дом в соответствии
с вашим периодом времени. Я сделал все, чтобы угодить вам. Если только вы
объясните подробнее, я буду счастлив сделать все, что вы просите.
Он выдержал паузу. Она опустила руки и внимательно взглянула на него.
- Возможно, рисунок? - предположил Джерек.
Она снова закрыла лицо руками. Снова ее плечи задрожали.
Потребовалось некоторое время, прежде чем он выяснил, что она хочет.
Миссис Ундервуд рассказывала ему срывающимся нервным голосом, сильно
покраснев. Джерек засмеялся от удовольствия, когда понял.
- Подобные функции у нас давно упразднены. Я могу слегка переделать
ваше тело, и вам не понадобится...
- Я не позволю вмешиваться!
- Как хотите.

Наконец в одном из углов подвала Джерек изготовил ей "ванную" в
соответствии с ее инструкциями. Затем, следуя дальнейшим требованиям, он
отгородил этот угол стенками, добавив от себя красный мрамор и зеленый
малахит. Едва он закончил, миссис Ундервуд вбежала внутрь и захлопнула
дверь, напомнив ему маленькое нервное животное. Джерек подумал, что стенки
придают ей чувство безопасности, какого не может обеспечить подвал. Однако
сколько же можно оставаться в ванной? Может быть, вечно? Но ведь она не
экземпляр зверинца, отказывающийся выйти из своей среды обитания. И
все-таки, сколько можно прятаться за мраморной дверью, отказываясь видеть
его?
Джерек ждал, как ему показалось, очень долго и, наконец, не выдержав,
окликнул ее:
- Миссис Амелия Ундервуд!
Ее голос резко прозвучал с из-за двери:
- Мистер Корнелиан, у вас нет такта! Я могла ошибиться в ваших
намерениях, но не могу игнорировать факт, что ваши манеры отвратительны!
- О! - обиделся Джерек. - Миссис Амелия Ундервуд! Я известен своим
тактом. Я знаменит этим! Я был рожден!
- Так же, как и я, мистер Корнелиан. Не могу понять, почему вы
постоянно подчеркиваете этот факт. Мне вспоминаются дикари, которых мы, к
несчастью, встретили, когда мой отец, мать и я сама были в Южной Америке.
У них имелась похожая фраза...
- Они были невежливы?
- Это не имеет значения. Скажем, ваш такт не совпадает с тактом
английского джентльмена. Один момент...
Послышался клокочущий шум воды, и, наконец, миссис Ундервуд
появилась. Она выглядела намного свежее, но бросила на Джерека взгляд
загадочного неудовольствия.
Джерек Корнелиан никогда прежде не испытывал ничего похожего на
подавленность, но теперь, расстроенный своей неспособностью общаться с
миссис Ундервуд, он начал понимать значение этого слова и вздохнул. Она
все время неправильно истолковывала его намерения. Согласно его
первоначальным расчетам, они должны были в этот момент находиться на
кушетке, обмениваясь поцелуями и так далее, заверяя друг друга в вечной
любви. Он был крайне обескуражен, но решил попытаться снова.
- Я хочу заняться любовью с вами, - сказал он рассудительным тоном. -
Разве у вас есть возражения? Я уверен, что в ваше время люди только этим и
занимались. Я знаю. Все, что я изучал, доказывает, что занятие любовью
было главной приметой века!
- У нас не принято говорить об этом, мистер Корнелиан.
- Я хочу... Так о чем же вы говорите?
- Есть такая вещь, мистер Корнелиан, как институт христианского
брака. - Ее тон смягчился, в нем прорезались наставнические нотки. - Та
любовь, о которой вы говорите, освящена обществом только тогда, если двое
участвующих в ней людей женаты. Я верю, что вы не чудовище, как мне
сначала показалось. Вы в своем роде вели себя почти по-джентльменски, и,
следовательно, напрашивается вывод, что вы введены в заблуждение. Если
хотите научиться соответствующему поведению, я не буду мешать вам -
наоборот, сделаю все, что смогу, чтобы научить цивилизованным манерам.
- Да? - Он просветлел. - Замужество? Значит, мы должны сделать это.
- Вы хотите жениться на мне? - Она холодно рассмеялась.
- Да. - Он снова начал опускаться на колени.
- Но я уже замужем, - объяснила она, - за мистером Ундервудом.
- Я тоже женат, - сказал он, не будучи в состоянии интерпретировать
смысл ее последнего заявления.
- Тогда мы не можем пожениться, мистер Корнелиан. - Она снова
засмеялась. - Люди, уже женатые, должны оставаться женатыми на тех людях,
с которыми они... э... уже женаты. На ком вы женаты?
- О! - Он улыбнулся и пожал плечами. - Я был женат на многих людях.
На моей матери, конечно, Железной Орхидее. Она была первой, по-моему,
будучи близко, под рукой. Вторая (если, все-таки, не первая) миссис
Кристия, Вечная Содержанка. И миледи Шарлотина. И Вертер де Гете, но с ним
я бывал очень мало, насколько помню. И чаще всего на Лорде Джеггеде, моем
старом друге. И, возможно, на сотне других людей в промежутках.
- Э... сотне других? - Она вдруг села на кушетку. - Сотня? - Она
бросила на него странный взгляд. - Вы меня правильно поняли, мистер
Корнелиан, когда я говорила о замужестве? Ваша мать? Друг мужчина? О Боже!
- Я уверен, что понял правильно. Женитьба означает занятие любовью,
не так ли? - Он сделал паузу, пытаясь вспомнить более прямую фразу. -
Сексуальная любовь, - сказал он.
Она откинулась назад на кушетку, закрыв глаза изящной рукой, и
шепотом выговорила:
- Пожалуйста, мистер Корнелиан! Прекратите сейчас же. Я не хочу
больше слышать. Оставьте меня, прошу вас.
- Вы не хотите выйти за меня замуж сейчас?
- Уходите! - Дрожащим пальцем она указала на дверь. - Уходите!..
Но Джерек был терпелив.
- Я люблю вас, миссис Амелия Ундервуд. Я принес шоколад, одежду. Я
сделал... э... ванную для вас, обманывал и лгал из-за вас. - Он сделал
паузу, затем, как бы извиняясь, продолжил: - Обещаю, что если я потерял
уважение своих друзей, то постараюсь вернуть его каким-то образом. Что еще
я должен сделать, миссис Амелия Ундервуд?
Она немного успокоилась и, сев прямо, глубоко вздохнула:
- Это не ваша вина, - сказала она, уставившись в пространство. - И
мой долг помочь вам. Вы просили у меня помощи - и я должна оказать ее,
иначе будет не по-христиански. Но, по правде, это геркулесова задача. Я
жила в Индии, посещала Африку... Мало уголков найдется в Империи, где бы я
в свое время не побывала. Мой отец был миссионером, посвятившим свою жизнь
обучению дикарей христианской добродетели. Следовательно...
- Добродетель. - Он заинтересованно подвинулся вперед на коленях. -
Добродетель? Вот оно. Вы научите меня добродетели, миссис Амелия Ундервуд?
Она вздохнула. Ее взгляд стал рассеянным. Она, казалось, была на
грани обморока.
- Как может христианин отказаться? Но сейчас вы должны уйти, мистер
Корнелиан, а я как следует обдумаю ситуацию.
Он поднялся на ноги.
- Как скажете. Я думаю, мы добьемся успеха, не правда ли? И когда я
научусь добродетели... я смогу стать вашим любовником?
Мисс Ундервуд сделала усталый жест.
- Если бы у вас нашлась бутылка нюхательной соли, мне кажется, она бы
пригодилась сейчас.
- Да? Конечно, только опишите ее.
- Нет-нет. А теперь покиньте меня. Будем считать, что вы пытались
подшутить над моим положением, хотя у меня есть подозрение... Все же пока
не будет доказательств противоположного...
Она снова без сил упала на кушетку, умудрившись при этом, однако,
поправить юбку таким образом, чтобы ее край не приоткрывал лодыжку.
- Я вернусь позже, - пообещал Джерек. - И мы начнем уроки.
- Позже, - выдохнула она. - Да...
Он шагнул сквозь шуршащий шелк двери, но тут же, спохватившись,
повернулся, чтобы отвесить низкий галантный поклон. Миссис Ундервуд
смотрела на него ничего не выражающим взглядом, качая головой из стороны в
сторону.
- Мое милое сердце, - пробормотал Джерек.
Она нащупала часы, висевшие на цепочке у пояса, открыла крышку и
посмотрела.
- Я жду ленч, - сказала она, - ровно в час.

Почти с радостью Джерек вернулся в спальню и бросился на перину.
Ухаживание, надо признать, оказалось более трудным, более сложным делом,
чем ему представлялось, зато, по крайней мере, он скоро проникнет в тайну
загадочной добродетели. Итак, он хоть что-то приобрел с появлением миссис
Ундервуд.
Его раздумья были прерваны голосом Лорда Джеггеда Канарии, негромко
прозвучавшим прямо в ухе:
- Нельзя ли поговорить с тобой, мой славный Джерек, если ты не занят?
Я вижу, ты у себя.
- Конечно. - Джерек встал. - Сейчас спущусь.
Джереку было приятно, что Джеггед явился. Его переполняло желание
немедленно рассказать другу все, что произошло между ним и его любимой
леди. Кроме того, неплохо бы спросить совета у Лорда Джеггеда по поводу
дальнейших действий, ведь фактически, вспомнил Джерек, все это было идеей
именно Лорда Джеггеда...
Джерек скользнул вниз, в гостиную, и увидел Лорда Джеггеда,
прислонившегося к стволу фикуса. Одетый в голубой туман, обволакивающий
тело и поднимающийся над головой в виде своеобразного капюшона, полностью
скрывающего ноги, Джеггед держал в руке надкусанный фрукт, не испытывая к
нему, похоже, особого интереса.
- Доброе утро, Джерек, - приветствовал он, распыляя фрукт. - Ну, как
твоя гостья?
- Сначала она никак не реагировала, - с жаром сказал Джерек. - Она,
кажется, считала меня несимпатичным. Но, по-моему, я все же сломал ее
сопротивление в конце концов. Недолго осталось ждать, когда шторы
поднимутся для основного акта.
- Она любит тебя так же, как ты ее?
- Я думаю, она начинает любить меня. Во всяком случае, проявляет
интерес.
- Итак, ты еще не занимался с ней любовью?
- Пока нет. Оказывается, существует больше ритуалов, чем вы или я
считали. Совершенно различные. Очень интересно.
- Ты, конечно, все еще любишь ее?
- О, конечно. Отчаянно. Я не из тех, кто отступает просто так, Лорд
Джеггед. Вы ведь знаете.
- Да-да, прошу прощения за свой вопрос, - пробормотал Лорд Джеггед,
обнажая в улыбке острые золотые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19