Есть
что-нибудь еще? Скажи мне!
- Да. Мы можем быть "злыми", или "скромными", или "ленивыми", или
"бедными", или... о, забыл... "достойными". Имеются сотни таких слов.
- И ты расскажешь нам, как стать такими?
- Ну... - Он нахмурился. - Мне еще не все ясно, требуется уточнить,
что под ними подразумевается. Но к тому времени, когда понадобится, я уже
буду знать много больше.
- Мы все будем тебе благодарны. Я помню, как ты познакомил нас с
Лунными Каннибалами. И с Плаванием. И... как это... с Флагами.
- Мне понравились флаги, - сказал Джерек.
- Особенно когда миледи Шарлотина сделала этот восхитительный флаг,
накрывший все западное полушарие. Металлическая ткань толщиной с крыло
муравья! Помнишь, как мы смеялись, когда он упал на нас?
- О да!
Она захлопала в ладоши.
- Потом Лорд Джеггед построил флаг-мачту, чтобы замочить дождем
каждого, даже Монгрова. А Монгров закопался в подземный Ад, с дьяволами и
всем прочим из книги, принесенной с собой путешественником во Времени, и
поджег "Бункер-2" Булио Гиммлера, оказавшийся совсем рядом, и Булио так
рассердился, что стал закидывать атомными бомбами Ад Монгрова, не
подозревая, что обеспечивает Монгрова теплом, которое тому необходимо.
Они смеялись от всей души.
- Неужели это было триста лет назад? - Джерек ностальгически вздохнул
и, сорвав лист с фикуса, принялся задумчиво жевать его. На загорелый
подбородок стекал голубой сок. - Я иногда думаю, - продолжал он, - что не
знаю лучшей последовательности событий, чем тогда, когда все, кажется,
осуществлялось само собой, одна вещь естественно приводила к другой. Ад
Монгрова, если ты знаешь, уничтожил весь мой зверинец, кроме одного
существа, которое сбежало и сломало большинство его дьяволов. Все
остальные в моем зверинце погибли. Фактически из-за Гиммлера. Или из-за
миледи Шарлотины. Кто может сказать?
Джерек отбросил в сторону лист и, помолчав, добавил:
- Странно... С тех пор я не завожу зверинца. А ведь почти все имеют
какой-нибудь зверинец, даже ты, Железная Орхидея.
- Мой так мал! По сравнению со зверинцем Вечной Содержанки, конечно.
- Разве? У тебя три Наполеона, у нее же ни одного.
- Верно, но если честно, то я не уверена, что хотя бы один из них
подлинный.
- Трудно сказать, - согласился он.
- Зато она имеет абсолютно подлинного Аттилу-хана. Сколько она
нервничала, пока не совершила этот обмен. Но Аттила такой скучный...
- Наверно, ты именно поэтому перестала собирать коллекцию, -
улыбнулся Джерек. - Подлинники зачастую менее интересны, чем подделки.
- Так оно и бывает, плод моего лона.
Последние слова не следовало понимать буквально. В действительности,
как знал Джерек, в момент его рождения мать представляла собой
разновидность мужского антропоида и совсем забыла про него. Случайно,
месяцев шесть спустя, она обнаружила инкубатор в созданных ею джунглях.
Все это время, с самого момента рождения, инкубатор заботился о мальчике,
тот был здоров, и мать сохранила его, за что Джерек был ей благодарен. В
те времена рождалось так мало настоящих человеческих существ.
Возможно, именно потому, что был естественно рожденным ребенком, он
чувствовал такой интерес к прошлому. Многие из путешественников во
Времени, даже некоторые космические путешественники, тоже когда-то были
детьми.
Он хорошо ладил с людьми, жившими вне зверинцев и принявшими обычаи
своего общества.
Переч Трало, например, который правил миром в 30-м столетии просто
потому, что являлся последним человеком, появившимся на свет из чрева
настоящей женщины, был превосходным, остроумным компаньоном. И Клер
Кирато, певица из 500-го столетия, - особый случай, так как благодаря
какому-то эксперименту над ее матерью она тоже вошла в жизнь ребенком.
Младенцы, дети, подростки... все!
Это был опыт, о котором он не жалел. О любом опыте не стоит жалеть.
Он был любимцем всех друзей матери, потому что, непрестанно меняясь до
самого повзросления, всегда был новым для них. Они с восхищением
наблюдали, как он растет. Каждый завидовал ему, каждый завидовал Железной
Орхидее, хотя та, спустя некоторое время порядком утомившись от Джерека,
удалилась жить в горы.
Да, каждый завидовал ему, кроме Монгрова (который, однако, никогда бы
в этом не признался) и Вертера де Гете, который был искусственно создан
младенцем. Вертер, являясь продуктом эксперимента, не очень радовался сам
себе и, хотя у него больше и не было шести рук, все еще испытывал
отвращение к тому, как менялось его тело, никогда не имевшее одинаковых
членов или той же самой головы на следующий день.
Джерек заметил, что мать задремала. Стоило ей только прилечь на
мгновение, как она засыпала - привычка, которую она выработала в себе, так
как во сне к ней приходили самые лучшие идеи. Джереку же почти не снились
сны. Если бы они снились, полагал он, ему не пришлось бы искать старые
записи, чтобы читать, смотреть и слушать их.
И все-таки его признавали одним из лучших реконструкторов прошлого,
даже если оригиналы, им созданные, не равнялись по силе фантазии творениям
его матери или Герцога Королев, хотя в глубине души Джерек считал, что у
Герцога Королев отсутствует эстетическое чутье.
Джерек вспомнил, что он и Железная Орхидея приглашены к Герцогу
сегодня вечером, а поскольку давно не бывал на вечеринках, решил одеться
во что-нибудь ошеломляющее.
Обдумывая, что выбрать, Джерек решил придерживаться моды 19-го
столетия, так как ему нравилось постоянство стиля. И ничего причудливого.
Все должно быть в меру, чистым, создающим образ, производящим впечатление
и совершенно безличным. Вмешательство в стиль может только испортить
эффект. Выбор казался очевидным.
Он остановился на полном вечернем костюме.
И подумал с самодовольной улыбкой, что выполнит все в сдержанной
гамме светло-оранжевого и темно-голубого цветов. Смокинг. Цилиндр. С
гвоздикой, разумеется, в петлице.

2. ЗВАНЫЙ ВЕЧЕР У ГЕРЦОГА КОРОЛЕВ
Несколько миллионов лет назад (может быть, и поменьше, так как вообще
ужасно трудно оценить Время) в легендарном Нью-Йорке процветал
удивительный район под названием Королевский. Именно там супруга
нью-йоркского короля основала летнюю резиденцию, построив вместительный
дворец в окружении замечательных садов, и пригласила со всего мира самых
талантливых и самых удивительных людей разделить с ней летние месяцы. Ко
двору королевы съехались великие художники, писатели, композиторы,
скульпторы, мастера и умельцы, чтобы продемонстрировать свои новые
творения, разыграть представления, продемонстрировать танцы и исполнить
оперы, обменяться сплетнями и развлечь хозяйку (которая, вероятно, и была
мифической королевой Элеонорой из Красного Вельда, их покровительницей).
Хотя за прошедшие бесчисленные века несколько прежних континентов
утонуло и несколько новых возникло, некоторые участки суши соединились, а
некоторые разделились, Лиам Ти Пам, Цезарь Ллойд Джордж, Затопек Финсберри
Ронии, Микеланджело 4578 Соединенные, не сомневался, что нашел настоящее
место, где стоял тот самый дворец, и устроил здесь собственную резиденцию,
чтобы достаточно обоснованно считать себя Герцогом Королев.
Одной из немногих постоянных черт этого мира являлась статуя Королевы
Красного Мира, высотой в полмили и длиной почти шесть миль, изображающая
героическую королеву в своем кадиллаке (колеснице?), влекомом шестью
драконами, с необычайно изогнутым копьем в одной руке и квадратным щитом в
другой, в причудливом шлеме на голове. Выглядела она исключительно
героически, как, вероятно, в те времена, когда вела свои победоносные
армии против мощи Объединенных Наций - грандиозного и амбициозного союза,
который, согласно легендам, когда-то пытался овладеть всей планетой.
Статуя так давно стояла на территории резиденции Герцога, что многие даже
не замечали ее, тем более что сама резиденция часто кардинально меняла
внешний вид, так как Герцог Королев любил ошеломлять всех оригинальностью
и масштабом своих выдумок.
Когда Джерек Корнелиан и его мать, Железная Орхидея, приблизились,
прежде всего, как обычно, им бросилась в глаза статуя, но тут же их
внимание привлек дом, который Герцог, должно быть, специально воздвиг для
этой вечеринки.
- О! - выдохнула Железная Орхидея, спускаясь из кабины локомотива и
заслоняя глаза от света. - Какой он умный! Как восхитительно!
Джерек с развевающимся за плечами плащом-накидкой, присоединяясь к
ней на ступенях лестницы, притворился безразличным.
- Да, вид впечатляет, - спокойно согласился он. - Герцог Королев
всегда впечатляет.
Украшенная с головы до пят цветами - маками, ноготками и васильками,
Железная Орхидея повернулась к нему с улыбкой и погрозила пальцем.
- Перестань, дорогой. Признай, что это великолепно.
- Я же сказал, что это впечатляет.
- Он неподражаем!
Его неудовольствие растаяло при виде ее энтузиазма. Джерек
рассмеялся.
- Хорошо, желаннейший из цветков, он великолепен! Несравненен!
Превосходен! Дух захватывает! Работа гения!
- И ты скажешь это ему сам, дорогой? - Ее глаза с иронией глядели на
Джерека. - Ты скажешь ему?
Он поклонился.
- Скажу.
- Отлично! Тогда вечеринка еще больше порадует нас!
Конечно, в изобретательности Герцога не приходилось сомневаться, но,
как обычно, думал Джерек, он перебрал во всем. В небе, окрашенном в
коричневые и пурпурные цвета, кружились оставшиеся планеты Солнечной
системы: Марс в виде огромного рубина, Венера, представленная изумрудом,
Герод - сверкающий бриллиант и так далее - все тридцать.
Сама резиденция представляла собой репродукцию Великого Пожара
Африки. Отдельные здания, каждое из которых имело очертания какого-нибудь
знаменитого города того времени, весело полыхали огнем. Дурбан,
Килва-Кивинжи, Йола-Тимбукту - все горели, хотя гигантские здания были
сделаны из воды, и вода была ярко (излишне ярко, по мнению Джерека)
окрашена, как и языки пламени, полыхающие любыми вообразимыми оттенками.
Среди воды и пламени бродили прибывшие гости. Естественно, пожар не
давал тепла, почти не давал, так как Герцог Королев не имел намерения
сжечь своих гостей. Может быть, поэтому, думал Джерек, резиденция казалась
ему лишенной реальной творческой силы, но, с другой стороны, он не был
склонен принимать такие вещи слишком серьезно.
Локомотив приземлился возле Смитсмитсона, башни и террасы которого,
объятые пламенем, тут же восстанавливались, прежде чем создающая их вода
могла пролиться на чьи-нибудь головы. Гости, не сдерживаясь, бурно
выражали восхищение. В данный момент Смитсмитсон являл собой наиболее
популярное зрелище в резиденции - не только для души, но и для желудка,
поскольку гостей всюду ожидали накрытые столы. Пища и выпивка в основном
соответствовали Африке 28-го столетия, и люди бродили от стола к столу,
пробуя все подряд.
Машинально предложив руку матери, чье "брависсимо" прозвучало уже
несколько менее экзальтированно, так как ей стал надоедать этот ритуал, и
пробираясь сквозь толпу, Джерек заметил много знакомых лиц, но некоторых
людей он не знал: кое-кто из них явно прибыл из зверинцев и, вероятно, все
они - путешественники во Времени. Об этом свидетельствовало их неуклюжее
поведение, они разговаривали неумело или стояли сами по себе, удивленные и
несчастные.
Джерек увидел путешественника во Времени, который был ему знаком. Ли
Пао, одетый в свой обычный голубой комбинезон, бросал неодобрительные
взгляды на Смитсмитсон. Джерек и Железная Орхидея подошли к нему.
- Добрый вечер, Ли Пао, - приветствовала Железная Орхидея, целуя его
в симпатичное круглое лицо. - Ты, похоже, критически относишься к
Смитсмитсону. Как всегда, отсутствие подлинности? Ты ведь из двадцать
восьмого столетия, верно?
- Почти. Из двадцать седьмого, - кивнул Ли Пао. - Не думаю, чтобы
между ними была слишком большая разница. А вы - буржуазные индивидуалисты,
но слишком плохо справляетесь со своей задачей. Я все время прихожу к
подобным заключениям.
- Ты считаешь, что был бы лучшим "буржуазным индивидуалистом", если
бы захотел, а? - Это подошел еще один из зверинца - человек, одетый в
длинную, серебряного цвета рубаху палача 32-го столетия. - Ты всегда
придираешься к мелочам, Ли Пао.
Ли Пао вздохнул.
- Я знаю, что скучен, но таков уж я есть.
- Поэтому мы и любим тебя, - заявила Железная Орхидея, снова целуя
его. Она помахала рукой своему другу Гэфу Лошади в Слезах, который,
отвлекшись от беседы со Сладким Мускатным Орехом (некоторые считали его
отцом Джерека) улыбнулся ей, приглашая присоединиться к ним. Железная
Орхидея не заставила себя упрашивать.
- И поэтому мы не слушаем вас, путешественников во Времени, - сказал
Джерек. - Вы можете быть ужасно педантичными: эта деталь неправильна, та
не соответствует периоду... и так далее. Портите удовольствие любому. Ты
должен признать, Ли Пао, что понимаешь все в некотором смысле буквально.
- В этом заключалась сила нашей Республики, - ответил Ли Пао,
отхлебывая хороший глоток вина. - Вот почему она держалась пятьдесят тысяч
лет.
- Все шире и дальше, - вставил палач из 32-го столетия.
- Больше дальше, чем шире, - поправил Ли Пао.
- Ну, это зависит от того, что вы называете республикой, - возразил
палач.
Снова они принялись за свое. Джерек Корнелиан пригладил волосы и
увидел Монгрова - мрачного гиганта, все пропорции в котором были
чрезмерными и которого многие не любили, стоящего в центре пылающего
Смитсмитсона и будто желающего, чтобы здания на самом деле упали и
сокрушили его. Джерек знал, что личность Монгрова была преувеличенно
акцентирована, но это продолжалось уже так долго, что, вполне возможно,
Монгров действительно стал таким. Не то чтобы Монгрова не любили на самом
деле, нет, он Он был желанным гостем на вечеринках, однако редко снисходил
до посещения их. Эта, должно быть, его первая за двадцать лет.
- Как поживаешь, Лорд Монгров? - Джерек с интересом всматривался в
скорбное лицо гиганта.
- Еще хуже, когда вижу тебя, Джерек Корнелиан. Знай, я не забыл твои
проделки.
- Ты не был бы Монгровом, если б забыл.
- Превращение моих ног в крыс. Ты был тогда всего лишь мальчишкой.
- Правильно. Первая проделка, - кивнул, соглашаясь, Джерек.
- Кража моих поэм личного характера.
- Верно... и опубликование их.
- Именно так. - Монгров насупился и продолжал перечисление: -
Перемещение моего жилища с Северного полюса на Южный.
- Ты был сбит с толку.
- Сбит с толку и рассержен на тебя, Джерек Корнелиан. Список
бесконечен. Ты считаешь меня глупцом и позволяешь себе играть мною. Я
знаю, что ты думаешь обо мне.
- Я хорошо думаю о тебе, Лорд Монгров.
- Ты считаешь меня тем, что я есть. Чудовище, монстр. Вещь, не
заслуживающая права жить. И я ненавижу тебя за это, Джерек Корнелиан.
- Ты любишь меня за это, Монгров. Признайся.
Глубокий вздох, почти всхлип, вырвался из груди гиганта, и слезы
навернулись на глаза. Он отвернулся от Джерека.
- Делай со мной все, на что ты способен, Джерек Корнелиан. Делай, что
хочешь.
- Если настаиваешь, мой дорогой Монгров.
Джерек улыбнулся, наблюдая, как Монгров, тяжеловесно ступая,
скрывается в адском пламени: широкие плечи ссутулены, огромные руки
повисли по бокам. Монгров был одет во все черное, даже его кожа, волосы и
глаза были окрашены в черный цвет. Джерек подумал, что их любовь друг к
другу еще не исчерпала себя. Может быть, Монгров знает тайну добродетели?
Может быть, гигант намеренно ищет противоположность всему, что
действительно хочет думать и делать? Джерек почувствовал, что начинает
понимать. Тем не менее, ему не очень нравилась идея превратиться в другого
Монгрова. Это было бы ужасно - единственная вещь, которой Монгров
по-настоящему воспротивится. Однако, думал Джерек, шагая через пламя и
воду, если он станет Монгровом, не появится ли тогда у настоящего Монгрова
причина стать кем-нибудь еще? Но будет ли новый Монгров таким же
восхитительным, как старый? Вряд ли.
- Джерек, мой восхитительный любимец! Ты здесь!
Джерек повернулся и увидел Лорда Джеггеда Канарии - человека с
золотисто-желтой кожей, голова которого утопала в пышном воротнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19