– Ты будешь меня слушать? – сердито воскликнула она, топнув босой ногой по песку. – Ты прав, Ник Маквэл: ты дурак! Если бы ты не прятался, а подошел к нам, я бы представила тебя Роберту Макдугалу, маминому психиатру. Доктор Роберт Макдугал любил тетю Эмили. И вообще, он через год уходит на пенсию… – Она заколотила кулачками по его груди. – Мы говорили не о нем и обо мне, а обо мне и о тебе… О том, как я люблю тебя и скучаю без тебя, и… – Аби замолчала и, собрав все свои силы, так толкнула Ника, что он упал на мокрый песок. – А ты и позвонил-то мне всего один раз. Ты крыса! – крикнула она и побежала к дому.
Ник тотчас вскочил, перехватил ее и прижал к себе, после чего они уже оба повалились на песок.
– Аби, если ты мне лжешь, Бог тебя накажет.
Она обняла его за шею:
– Ник, я так люблю тебя, что даже боюсь своих чувств. Я очень скучала без тебя. Как ты мог усомниться?
Он с такой силой прижался губами к ее устам, что Аби застонала. Вновь перед ней был ее Ник. Он крепко обнимал ее, ласкал, гладил, шептал нежные слова, и вся ее плоть содрогалась от желания.
– Почему ты позвонил только один раз? – спросила она, наслаждаясь надежностью его объятий.
– Да это же мука – говорить с тобой по телефону! Вместо тебя – пластмассовая трубка, которую и погладить-то нет смысла. Я вспоминал запах твоих духов, твои сладкие губки, твое тело…
– Господи, наконец-то ты это сказал, – она чуть было не зарыдала. – Ох, Ник… Ник…
Аби поцеловала его в подбородок и уткнулась носом ему в шею. Кожа у него была соленая после купания.
– Аби… – он немного отодвинулся. – Аби, мне надо тебе сказать одну вещь…
– Что? – шепотом спросила она и прижалась к нему.
– Послушай, пожалуйста, это очень важно, – он решил раз и навсегда покончить со всеми недомолвками. – Меня зовут не Ник.
– Да? – она посмотрела на него, и глаза у нее сверкнули как бриллианты, а в уголках губ затаилась улыбка. – А как же вас зовут, сэр? Николас? Николс? Николай? А-а, знаю! – рассмеялась она и обняла его за шею. – Тебя зовут Синяя Борода. – Она чмокнула его в нос.
– Аби, послушай. Я должен был сразу тебе сказать, – твердо проговорил он, высвобождаясь из ее объятий. – Меня зовут Доминик. – Он тяжело вздохнул. – Доминик Маквэл…
– Роза будет розой, как ее ни назови, – перебила она. – А я могу звать тебя Ником? Давай ты будешь Домиником, если я разозлюсь. Но сейчас я добрая, – прошептала она ему на ухо. – Я очень скучала, и мне совсем не хочется говорить на какие-то "важные" темы. – Она взяла его лицо в ладони и притянула к себе, чтобы прижаться к его губам жадным поцелуем.
Ник, беря инициативу в свои руки, покрепче обнял ее и стал потихоньку ласкать грудь, не отрываясь от губ. Аби счастливо вздохнула и потерлась щекой о его подбородок, пахнущий морем и мужским лосьоном. Ей казалось, что она растворяется в его желании, и она трепетала, одновременно испытывая и страх, и наслаждение, чувствуя, как пламя страсти разгорается у нее в крови.
Аби застонала от восторга, когда Ник стал целовать ее грудь, скользя бедром между ее ног. Она трепетала всем телом в его умелых руках, – и ей захотелось отдать себя всю и тем доказать ему свою любовь.
– Ник, я хочу тебя, – прошептала она, гладя его темные волосы на затылке.
Он поднял голову:
– Аби, мы ведь еще не венчаны.
– Да. Но я люблю тебя.
При чем тут венчание? Ей хотелось отдать себя ему, слиться с ним воедино, стать частью его плоти.
– Я тебя люблю. Ты знаешь. Ты не можешь не знать. Но не здесь и не сейчас, – глухо и твердо проговорил он.
Аби улыбнулась и, чуть-чуть повернув голову, огляделась. Какое чудесное место, подумала она. Волны у их ног бились о песок, а над ними раскинулось темное небо со сверкающими звездами и Луной.
– Чудесное место, – прошептала она, хотя Ник в это время целовал ее в губы.
– Аби… – почти простонал он. – От твердости его решения вдруг не осталось и следа. Он положил Аби на себя и стал гладить ее талию, бедра, крепко сжимая их ладонями. Она выгнула шею, не мешая ему покрывать огненными поцелуями плечи и грудь. Он снял с нее купальник и опять положил ее на песок. Она тянулась к нему, вся трепеща от неодолимого желания. Ее руки скользнули по его груди, животу, спустились ниже… Он тотчас впился губами в ее уста, а его рука тоже опустилась вниз…
Послышался шум колес на гравийной дороге, грубо вернув их в реальный мир.
– Черт! – скрипнул зубами Ник.
Огоньки, мелькнув между камнями, погасли у дома Аби.
Ник тяжело и прерывисто дышал, прикрывая ее, как щитом, своим телом. Аби стало грустно, она чуть не заплакала. Больше всего на свете ей сейчас хотелось слиться с ним воедино. Ник почувствовал, как она дрожит, и прижал ее к себе. Аби провела щекой по его груди, успокаиваясь под гулкие удары его сердца. Ник посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и еще крепче прижал к груди, стряхивая песок с ее спины и давая им обоим время взять себя в руки.
Через несколько минут Аби села и медленно оделась. Обнявшись, они пошли к ее дому с ярко горевшими огнями. Возле дверей остановились, стремясь продлить счастливые мгновения.
– Может, это судьба не дает нам соединиться всего лишь на несколько минут? Мне все равно было бы мало этих украденных минут, – сказал Ник. – Мы с тобой не договорили. Ты, кажется, здорово научилась отвлекать меня от задуманного, – улыбнулся он.
– Ах это я отвлекла тебя от задуманного? – они оба рассмеялись. – Странно, однако, – продолжала Аби, – такое действие я оказываю только на тебя. – Она театрально взмахнула ресницами.
– Да-а?.. – сделал круглые глаза Ник. – Задумайся над смыслом того, что ты изрекла!
Оба еще продолжали смеяться, когда вошли в дом.
– Смотрите, кого я нашла на пляже, – объявила Аби, поздоровавшись.
– А-а, сынок! – Джон улыбался обоим. – Завершил свои дела в Нью-Йорке?
– Все о'кей, – кивнул Ник. – И получилось даже проще, чем я предполагал, – заговорщически добавил он.
Отец и сын незаметно подмигнули друг другу.
– Господи, – спохватилась Аби, – я совсем забыла спросить, как твои переговоры с издателем?
– Нормально. Наверное, придется кое-что переделать, но это уже пустяки.
На кухню, держа в руках пакеты и пакетики, вбежала Ди, а за нею вошла и Клер.
– Добрый вечер всем! О-о, Ник! Как я рада! Аби, посмотри, что мы купили. Мы уже видели картины. Приходил Роберт? Он еще придет? Жалко, что меня не было, – Ди остановилась, чтобы перевести дух. – Ты вовремя приехал, Ник. Еще немного, и Аби заработалась бы до смерти.
Аби недовольно покачала головой:
– Уж лучше бы ты демонстрировала свои новые сногсшибательные наряды, чем болтать о чужих делах. Мама, Роберт улетает на конгресс психиатров в Эдинбург.
– Прекрасно. Ему всегда хотелось побывать в Шотландии. Ник, я рада, что все прошло благополучно.
– Кто этот таинственный Роберт? – спросил Джон, пристально глядя на Клер.
– Друг моей покойной сестры. Это он пишет картины, которые Аби выставляет на продажу в нашем магазине, – нарочито равнодушно объяснила Клер. Она открыла духовку и нахмурилась. – О Господи, моя запеканка!
– Ничего с ней не случилось, мама, – успокаивала ее Аби. – Я немного… заплавалась, но таймер наверняка сработал вовремя. – Она почувствовала, как краснеет под взглядом Ника.
– Что же вы не садитесь? – Клер собирала на стол, старательно изображая беззаботность. – Ник, ты, наверное, проголодался? Сейчас мы тебя накормим и наверстаем всю неделю… как поездка?
– Я надену новое платье, – многообещающе заявила Ди и исчезла в свою спальню.
Влюбленные уселись за стол, и Аби, непринужденно поддерживая светскую беседу, тотчас прижала свою ногу к ноге Ника; тот прижал свою еще теснее; глаза у обоих светились доброжелательным вниманием к собеседникам.
Через пару часов Аби услышала стук в дверь своей спальни. Она отложила чековую книжку, которую изучала перед сном, и выскочила из постели. Клер, в небрежно наброшенном на бирюзовую, как море, ночную рубашку халате, нервно приглаживала волосы.
– Что случилось? Тебе плохо, мама?.. Ди плохо? – Аби, преодолевая нерешительность матери, помогла ей войти.
– Нет, – Клер прижала руки к горлу. – Понимаешь, я… Я не больна. Просто… не могу уснуть. – Она вздохнула и потерла ладонью лоб. – Аби, тебя, наверное, удивило, что я не сказала Джону, кто такой Роберт?
– Ты сразу демонстративно стала играть роль образцовой хозяйки.
– Неужели все заметили? – Клер потупила взгляд.
– Скажи, что случилось?
– Знаешь, я еще не рассказала Джону о докторе, – Клер кашлянула, старательно отворачиваясь от внимательных глаз дочери. – Еще не время. И знаешь… Многие считают, что психиатр – ругательное слово.
Аби рассмеялась и, взяв руки Клер в свои, усадила ее в кресло.
– Да сейчас почти все начинают беседу со слов: "Мой психоаналитик сказал"! А что такое психоаналитик , как не тот же психиатр ! И вовсе это не ругательное слово. В больших фирмах всегда есть даже штатный психиатр. Политики без них вообще ни шагу. А в Голливуде, у актеров и продюсеров, бывает и не по одному психоаналитику, – Аби ободряюще улыбнулась матери. – Джон не похож на человека, который будет думать о тебе хуже из-за такой ерунды.
– Правда?
– Конечно!.. Ник воспринял это нормально. Я ему уже сказала.
Клер подняла голову:
– Сказала?
Аби кивнула:
– Да, он давно знает. И это не имеет для него значения. Его отец наверняка отнесется к этому так же.
– Джон предложил завтра отвезти нас с Ди в Вашингтон.
– Вот здорово! Он сказал, что у него там есть друзья, да и ехать недалеко. – Она кашлянула, смущенно провела рукой по подлокотнику кресла.
– Мама, тебе нравится Джон?
– Он милый. Иногда, правда, путается под ногами на кухне.
Обе рассмеялись, как школьницы, поверяющие друг дружке сердечные тайны.
– Ты думаешь, женщине в моем возрасте не стыдно влюбляться?
Аби прижала палец к ее губам:
– Никому никогда не стыдно влюбляться… Итак, значит, ты любишь Джона…
Аби, в общем-то, и не спрашивала, а констатировала факт, но Клер покорно и как будто даже обреченно кивнула. И вновь стала делиться своими страхами, сомнениями:
– Я боюсь рассказывать ему о нашем прошлом, и меня еще больше пугает, что он хочет что-то обсудить со мной. Думаешь, Ник ему рассказал о психиатре?
Аби задумалась:
– …Нет. Ник не стал бы это делать. Может, Джон хочет рассказать тебе о своей жизни? О бывшей жене, о работе. Мы ведь даже не знаем, чем он занимается.
– Ты так думаешь? – Клер искала подтверждения в глазах дочери. – Ты не против, если мы задержимся в Вашингтоне не денек-другой?
– Конечно, нет, – весело сказала Аби, чувствуя, как краска заливает ей щеки. – Нам с Ником неплохо бы побыть наедине. Мы должны о многом поговорить.
Клер погладила руку Аби:
– Ты очень его любишь?
– Да, – ответила Аби. – На сей раз все по-настоящему и взаимно.
11
– Немножко левее, – сказала Аби. – Да нет же, Ник! Моя левая – это твоя правая… Опять криво, – простонала она и засмеялась: – А я-то думала, ты умеешь работать руками.
Ник выпрямился.
– Вчера я не слышал жалоб и недовольства, – угрожающе помахивая молотком, отозвался он. – А развешивание картин – не мое амплуа. Ну теперь как?
– Прекрасно, – улыбнулась Аби. – Осталось всего пять.
– О Боже! – Ник молитвенно поднял глаза вверх. – Мы могли бы предпринять в субботу что-нибудь более интересное. – Он плотоядно ухмыльнулся, оглядывая Аби с головы до ног.
Она небрежно махнула рукой:
– Я тебя не боюсь. И вообще мы, кажется, поменялись ролями: ты ведешь себя как боязливая девственница, а я – как распутный совратитель.
Ник залился смехом:
– Ну, подожди у меня! Теперь в нашем распоряжении целых два дома, и оба пустые, так что не надейся спрятаться.
– Одни обещания, – насмешливо парировала Аби, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание от жаждущего взгляда Ника.
– Ах так… Сегодня вечером не проси пощады, – шутливо пригрозил он и вдруг посерьезнел: – Аби, нам надо кое-что обговорить.
– Давай оставим до вечера. Иначе я подумаю, что ты просто отлыниваешь от работы, – весело проговорила Аби и полезла на стремянку подать Нику следующую картину. – Кстати, пора открывать магазин.
Она отперла входную дверь и забрала корреспонденцию у подошедшего в этот момент почтальона. Быстро рассортировав бесчисленные каталоги, деловые бумаги и журналы, она обратила внимание на белый конверт: опять "Кредит-Х"!
Обычно они рассылали свои компьютерные угрозы в оранжевых конвертах, и Аби настороженно сверила обратный адрес: да, тот же. Но прежние письма были адресованы на магазин, а это – непосредственно ей. В остальном конверт как конверт, ничего особенного. Аби прикусила нижнюю губу, припоминая содержание последнего письма. Что-то они там писали о законе… Неужели ее привлекут к судебной ответственности?
– Эй, Аби, что там?
Она подняла глаза и увидела, как внимательно смотрит на нее Ник. Нет, она никому не позволит испортить им сегодняшний вечер! К черту "Кредит-Х"!
– Счет из компании, рассылающей календари, – солгала она, ничем не выдав своего беспокойства. – Кажется, я поторопилась с заказом.
Она выдвинула ящик и свалила в него всю корреспонденцию, подальше, с глаз долой. Нику она все расскажет потом. Может быть, он что-нибудь посоветует.
– Я принесу из машины последние две картины, а ты присмотришь пока за магазином?
– Ну конечно. А тебе не помочь?
– Нет, картины небольшие, справлюсь.
Ник старательно пристраивал картину на гвозде – так, чтобы она висела ровно. В это время раздался звон колокольчика, возвестивший о приходе первого покупателя.
– Вот так дела! – услышал он знакомый голос. – Новая роль, Доминик?
Он провел языком по враз пересохшим губам. Глянув вниз, он обнаружил, что голос ему не почудился: перед ним и в самом деле стояла Мэри Рэйнольдс собственной персоной.
Она сняла темные очки, закрывавшие пол-лица, и улыбнулась, как ему показалось, змеиной улыбкой. Отсюда, сверху, ее глаза выглядели как блестящие черные ониксы.
– Вот так проходит мирская слава. Бывший президент компании и знаменитый писатель развешивает картины! – За идеально белыми зубами ему чудилось мелькание ее змеиного язычка.
– Мэри, какого черта ты тут делаешь? – не скрывая раздражения, спросил Ник.
Она смахнула воображаемую паутину с белого платья, поправила тонкий красный поясок из змеиной кожи, подчеркивавший ее осиную талию.
– Кажется, мы не поставили точку в наших отношениях? – она нежно улыбнулась.
– О чем ты говоришь? – со злостью спросил Ник, не сводя с нее пристального взгляда.
– О том же, о чем говорила еще до твоего исчезновения из Нью-Йорка. Со мной никто не расставался так, как ты. А ты знаешь: я ничего не забываю и не прощаю.
– Черт возьми, да между нами не было никаких таких "отношений"! Ты использовала меня. Я старался не остаться в дураках. Вот и все наши отношения, – грубо изрек Ник.
– Я тебя не использовала, – прошипела Мэри и добавила, помолчав: – Я-то думала: поеду, отдохну немного у моря. Посмотрю, как ты. А твоя любимая мисс Уэтэрби не говорила, что я вчера была тут?
– Ты?.. Ты разговаривала с Аби? – он похолодел от одной мысли об их знакомстве: эта наглая красотка может наговорить чего угодно!
– Нет, – ответила она, с преувеличенным интересом разглядывая свои ярко-красные коготки. – Зато ее сестра – кладезь информации.
– Неужели? – изумился Ник.
– Ее просто не остановить, едва разговор заходит о тебе и о ее сестре. Немало ты успел за четыре недели, а, Доминик? Во-первых, новая книга. Если верить юной мисс Уэтэрби, совершенно потрясающая. Будущий бестселлер. Ну и, конечно, твоя… м-м-м… связь со старшей мисс Уэтэрби.
– У нас с мисс Уэтэрби отнюдь не "связь", – зло сощурившись, отчетливо проговорил Ник.
– Да-да-да, – саркастически произнесла Мэри. Она подошла вплотную к стремянке. Ты ее любишь, не правда ли? Она очень много для тебя значит? – Мэри потеряла над собой контроль, и последние слова буквально провизжала.
– Да. И что?
Его ответ пробудил в ней дикую ярость.
– Что ты в ней нашел? Чем она лучше меня? – вопрошала Мэри, и видно было, как тело ее злобно тряслось под тонкой тканью платья.
– Не знаю, как тебе объяснить…
– Она даже не красавица! – билась в истерике Мэри. – Разве можно сравнить ее со мной?
– А ты сейчас утратила даже и внешнюю красоту, – не выдержал Ник. – И вообще наш разговор бессмыслен. – Он помолчал. – Скажи лучше, каким образом ты нашла меня?
– Билл Йорк поведал мне о проблеме, которая возникла в отношениях между "Кредитом-Х" и некоей мисс Абигайль Уэтэрби. Поведал и о том, как близко к сердцу ты принял это. Вроде бы ты приказал уничтожить проблему вместе с конфликтующей стороной, – громко, наслаждаясь его растерянностью, проговорила Мэри, ибо заметила возле дверей полосатое платье Аби.
– Какого черта Йорк с тобой разоткровенничался?
– Доминик, неужели ты еще не заметил по себе, что мужчина в горизонтальном положении становится очень разговорчивым?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11