– А ты просто ненормальная.
– Я нормальная! – крикнула Аби. – А ты ходишь на свой дурацкий психоанализ и уже считаешь себя Фрейдом! Может быть, мне нравится жить, как я живу. У меня никаких комплексов, никаких проблем…
– И сплошная скука, – перебила ее Ди.
– Я очень счастлива, когда остаюсь со своей скукой наедине! – воскликнула Аби, едва не срываясь на истеричный визг.
Грудь у нее ходила ходуном, и она смотрела то на мать, то на сестру, не понимая, что полностью выдает себя. Бросив полотенце, она выскочила из дому.
– Мама, ты должна с ней поговорить. По-моему, она слишком увлеклась делами, – промурлыкала Ди, мешая матери мыть посуду.
– Нет, это с тобой надо поговорить, – ответила Клер таким тоном, что Ди вскинула на нее испуганные глаза, – вот уже четыре года Аби тащит на себе непомерный груз. У меня было время обо всем подумать, и совесть у меня нечиста. Я тоже виновата в том, что случилось с Аби. – Клер обняла младшую дочь и прижала к себе. – Аби не хотела, чтобы ты знала. Не хотела ничем обременять тебя. А мне кажется, пора тебе кое-что рассказать. Может, тогда ты поймешь, через что прошла Аби и почему она такая.
Сумерки Аби не любила. Не поймешь, то ли еще день, то ли уже вечер. Она сидела на пляже, подтянув колени к подбородку, и глядела, как набегающие волны лижут песок. Когда она прибежала на пляж, ярость уже оставила ее. Долго сердиться на Ди невозможно. Конечно же, Ди желает ей добра, да и зачем злиться, если правда на ее стороне. Аби действительно заглушила все женское в себе и превратилась в "евнуха", нет, в автомат – холодный безжизненный автомат, методично выполняющий свою работу. Но она ведь не всегда была такой. Было время, когда она шутила и смеялась, ездила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Аби позволила себе вспомнить прошлое и беззвучно прокляла роковую цепь событий, которые изменили ее жизнь и ее самое.
Она провела ладонью по мокрым глазам. Нет, дух ее не сломлен, но… Она сама, по своей воле обрекла себя на одиночество и эмоциональную пустоту. А Ди растет, цветет. Боже, как она, Аби, завидует сестре…
Говорят, никогда не поздно измениться самой, изменить свой образ жизни. "Говорят", – с иронией произнесла она про себя. Может быть, и ей пора все забыть и встряхнуться. А что если ей с помпой отпраздновать свое двадцатипятилетие? Аби тряхнула кудряшками. Не так-то легко избавляться от привычек и воспоминаний, не говоря уж о ночных кошмарах.
Аби вздохнула, ругая себя за слабость. Разве она не деловая женщина? Разве она не ладит с людьми? Наверное, все-таки надо принять приглашение спортивного комментатора или кого-нибудь из книготорговцев. В самом деле, почему бы ей не разделить с кем-нибудь из них ленч? Ничего в этом нет страшного. Пора наконец возвращаться к нормальной жизни.
– Пора, – повторила она вслух.
Аби встала, стряхнула с себя песок и направилась к дому.
– Хорошая погода для прогулки, – услышала она приятный мужской голос.
– Хорошая, – согласилась Аби.
Ник загородил ей дорогу. Аби стояла, смотрела на него и думала, почему каждый раз, когда они встречаются, она смущается и грубит, словно защищаясь от него.
– Мне хотелось с вами встретиться, – продолжал он, зорко вглядываясь в нее.
– Да?
– Я должен извиниться перед вами. У меня вовсе не было намерения сердить вас.
– Понимаю, – проговорила Аби, совершенно обезоруженная его словами и улыбкой. – Но когда я голодна, я становлюсь раздражительной.
Ник расхохотался, и Аби улыбнулась ему в ответ давно забытой улыбкой.
– Можно мне взглянуть на ваши картины? Во сколько вы завтра открываете магазин?
– Обычно у нас по понедельникам закрыто. Я там все привожу в порядок.
– Если вы меня пустите, обещаю вести себя очень тихо. Хотите, я принесу вам ленч? А? – Ник с затаенным дыханием ждал ответа.
– Это зависит от того, что вы мне предложите, – Аби самой понравилось, как непринужденно она это сказала.
– Тогда говорите "да" и будьте уверены, разочарованной не останетесь.
– Я приду к десяти. Дверь будет открыта, так что…
– Договорились, – сказал Ник. – Значит, до завтра.
Аби кивнула и, торопливо пожелав ему спокойной ночи, направилась к дому. Надо же, завтра у нее свидание – первое за четыре года. Ди просто в обморок упадет!
4
Ник толкнул дверь и едва не споткнулся о бутыль с краской; рядом валялся большой нож. Когда он нагнулся, чтобы убрать их с дороги, мороз пробежал у него по коже: на ноже были следы запекшейся крови.
– Аби! – крикнул он, выпуская из рук корзинку с ленчем.
Аби стояла, прислонившись к стене и прижимая к груди левую руку. Она была вся в крови. У него защемило сердце, когда он увидел ее посеревшее лицо.
– Почему бинт всегда невозможно найти, когда… он так необходим? – она попыталась изобразить улыбку. – Глупо получилось.
Ник ухватил ее за руку и крепко выругался. Ничего себе порез! Кровь хлестала – фонтаном. Он не стал терять времени, мгновенно вытащил чистый носовой платок и пережал артерию.
– Вы умудрились порезать артерию, мадемуазель, – мрачно сказал он. Свободной рукой он расстегнул и вытащил из брюк ремень, перетянул им руку поверх платка.
Аби побелела словно мел:
– Я не хотела…
В ушах у нее стоял звон, и она, замолчав, покачала головой. У нее все плыло перед глазами, потом стало темно, и она привалилась к плечу Ника.
– Только, ради Бога, не теряйте сознания, – Ник обнял ее за талию. – Держите руку повыше. Сейчас поедем в больницу, – спокойно и твердо говорил он, почти неся ее к двери, а потом усаживая в "мерседес".
Аби послушно держала руку над головой. В машине был кондиционер, и ей вроде бы стало немного легче дышать, тем более что Ник говорил и говорил что-то успокаивающее. Через несколько минут они уже были в больнице, где опытные медсестры, мгновенно оценив ситуацию, отвели их к доктору Клэймору.
– Аби, я думаю, мы должны поселить вас тут, – сказал, улыбаясь, доктор Клэймор. – Он снял с ее руки ремень и осторожно убрал окровавленный платок. – Знаете, я с самого ее младенчества только и делаю, что зашиваю, – усмехнулся доктор, обращаясь к Нику. – На лето она обычно приезжала сюда с теткой.
– Послушайте, у меня ведь ничего страшного. Ну промойте, завяжите. На вид всегда хуже, чем на самом деле.
– На сей раз на самом деле плохо, – твердо проговорил лысый доктор. – Ты повредила себе артерию. Придется зашивать.
Аби побледнела. Она не очень боялась боли, но запах спирта и вид иглы пугали ее.
– Нет, вы просто перевяжите. Ну покрепче…
– Аби, я бы тебе рот завязал с удовольствием, – сухо произнес доктор, не отвлекаясь от дела. – Ты совсем не умеешь себя вести.
– Позвольте мне, – сказал Ник.
Он быстро запрокинул ей голову и крепко прижался губами к ее рту.
Аби даже не почувствовала укола. Зато сердце у нее заколотилось как бешеное и по спине побежали мурашки.
– Очень интересный метод, – усмехнулся доктор Клэймор. – Впрочем, с повязкой вы тоже отлично справились, мистер…
– Маквэл. Ник Маквэл, – механически произнес Ник, с удовольствием наблюдая, как на щеках у Аби снова начинает играть румянец.
Она сидела совершенно спокойно, пока доктор накладывал с десяток швов на ее запястье, а потом перевязывал рану.
– Такой тихой она еще никогда у меня не была, – с доброй ухмылкой сказал доктор Нику. – Послушай, Аби, действие укола закончится через полчаса, и тогда будет больно. Поезжай домой и отдохни.
Она хотела было что-то возразить, но доктор не стал ее слушать:
– Еще не хватало таскать ящики! Ты что? С ума сошла? У тебя швы разойдутся. Пусть Ди и мама пока поработают. Я им позвоню.
– Они уехали в Норфолк, – сказала Аби, вдруг почувствовав себя одинокой и беспомощной.
– Не беспокойтесь, доктор, я прослежу, чтобы все ваши указания были выполнены, – твердо проговорил Ник.
– Надеюсь, – опять усмехнулся доктор Клэймор и подал ему таблетки в конвертике. – Пусть она примет две и отдохнет. Правда, она не очень любит принимать таблетки и отдыхать.
– Вот уж глупее некуда. Я бы и дома могла отдохнуть, – бормотала Аби, пока Ник помогал ей выйти из машины и нес на руках в свой комфортабельный дом с кондиционером. Его коттедж был одним из самых красивых на побережье; снаружи он был украшен лепниной, а внутри дома – обилие ковров, великолепная мебель с обивкой бирюзового цвета.
– Я уже знаю вас: вы не можете и минуты без дела. Марш в спальню! Я сниму с вас эту дурацкую рубашку. Она вся в крови.
– Что?! – взвизгнула Аби и изо всех сил заколотила его кулаками в грудь, но тут же чуть не завопила от боли.
Ник угрожающе сжал губы. Не церемонясь, он подхватил ее, отнес в спальню и бережно усадил на край широченной кровати.
– Иногда ваша независимость просто раздражает. И пожалуйста, без споров, – он стал снимать с нее рубашку. – Будете делать все, как сказал доктор.
Сняв рубашку, он взялся за брюки.
– Вам просто доставляет удовольствие меня потрогать, – сердито сказала Аби и посмотрела ему прямо в глаза.
Он сложил губы в дьявольски довольную улыбку и провел пальцем по линии загара у нее на груди.
– Перестаньте, Ник! – завопила в ярости Аби, приготовившись сражаться правой рукой. Отступать ей было некуда.
– Ваш купальник, когда мокрый, куда откровеннее вашего белья, – ласково пошутил он.
– Ну как же. Афродита, выходящая из моря, – не желала давать ему спуску Аби. Она с удовольствием наблюдала, как он краснеет.
– В следующий раз я буду учитывать, что у вашей сестры отличный слух, – сказал он, обнимая ее за талию.
Аби вся трепетала. И вдруг она испугалась.
– Ник, не одолжите ли мне халат или что-нибудь в этом роде? – в отчаянии попросила она, и он уловил в ее голосе мольбу.
Ник улыбнулся и, сжалившись, подал ей синий махровый халат.
– Надеюсь, теперь вы будете меня слушаться? – спросил он, завязывая пояс у нее на талии. – Я замочу ваши вещи в холодной воде и принесу таблетки.
Аби поудобнее уселась на кровати и стала ждать его возвращения, поняв, что с ним бесполезно спорить. Она давно не встречала столь самоуверенного и красивого мужчину, который бы до такой степени волновал ее своим умом и телом. Она провела" пальцем по губам, вспоминая обжигающее прикосновение его уст.
– Лучше запить их молоком, – посоветовал Ник и сел рядом на кровати. – Кстати, сейчас очень бы пригодился ваш ленч. Наверное, не стоит глотать таблетки на голодный желудок.
– Вы обещали позаботиться о ленче, – поддразнила она Ника и тотчас вспомнила о магазине. – Мне надо вернуться в магазин. – Она попыталась спрыгнуть с кровати.
– Что? – Ник схватил ее за плечи.
– Мы же там все бросили. И касса открыта. Должны приехать рабочие…
Он уложил ее обратно на подушки.
– Спокойно отдыхайте. Я поеду и все сам сделаю, если вы обещаете принять таблетки и лечь в постель.
– Правда? – она была поражена. – Почему? Какое вам до меня дело? Ведь мы почти незнакомы.
Ник взял ее за руку и улыбнулся. Аби смотрела на него как завороженная.
– Почти незнакомы? – он подумал. – Наверное. Но я знаю, что вы умны, образованны и деловиты. – Его глаза заблестели. – И у меня такое чувство, что вы скрываете ото всех свою страстную натуру. У вас в крови, должно быть, полыхает огонь.
Аби изменилась в лице. Оно у нее словно окаменело, а глаза заледенели.
– Если вам нужна партнерша на месяц, обратитесь по другому адресу.
Ник взял ее за подбородок и повернул к себе.
– Мне это даже в голову не приходило.
Он взялся за отвороты на халате и притянул ее к себе. Потом осторожно коснулся губами ее трепещущих уст. Аби уже не могла сопротивляться. Она перестала быть хозяйкой своих чувств.
В конце концов он оторвался от нее и потянулся за стаканом с молоком и за таблетками.
– Будьте хорошей девочкой, – сказал он и вышел из спальни.
Непонятный шум разбудил Аби. Сначала она подумала, что это вернулся Ник, но никак не могла разлепить веки. Голова у нее была тяжелая, во рту – отвратительный привкус, но хуже всего – ноющая боль в руке.
Аби поняла, что кто-то смотрит на нее. Какой-то мужчина сидел возле кровати верхом на стуле. Она никогда раньше его не видела, тем не менее лицо его показалось ей знакомым.
Незнакомец произвел на нее хорошее впечатление. У него были резкие черты лица, густые с проседью волосы, крепкий подбородок и карие глаза, в которых плясали веселые чертики. Она прикрыла глаза, решив, что у нее из-за таблеток появились галлюцинации.
– Ну, – весело проговорил призрак, – вижу, вкус у моего сына явно изменился к лучшему!
Аби открыла глаза:
– Вы отец Ника?
Он наморщил лоб:
– Да. А вы кто?
– Аби Уэтэрби, мистер Маквэл, – с вежливой улыбкой ответила Аби. – Ник не говорил, что ждет вас сегодня.
– Я только что вернулся из путешествия и решил сделать ему сюрприз. Пожалуйста, зовите меня Джоном.
Аби оперлась на правую руку и попыталась встать.
– Ник скоро будет. Он поехал в мой магазин закончить кое-какие дела. Видите, я сегодня не совсем в порядке.
Она грустно улыбнулась, глянув на свою перевязанную руку.
– В магазине?
– Да. У меня книжный магазин.
– По-нят-но, – медленно проговорил Джон, словно именно этой информации ему не хватало, для того чтобы получилась ясная картина происходящего.
Аби покачала головой, желая прогнать слабость и растерянность.
– Наверное, таблетки оказались очень сильными, – виновато проговорила она.
Он улыбнулся и потрепал ее по руке.
– Почему бы вам не умыться, пока я сварю для вас кофе?
Отворилась задняя дверь, и Джон выглянул из окна столовой, оторвавшись от кофеварки.
– Тебе очень идет эта корзинка, Дом. Или мне тоже звать тебя Ником? – сухо спросил он, когда нагруженный сумкой Аби, кассой и корзинкой с ленчем, в столовую ввалился сын.
– Отец! – виновато воскликнул Ник. – Что ты тут делаешь?
– Как я уже сообщил твоей очаровательной пациентке, – со значением проговорил Джон, – я хотел сделать тебе сюрприз.
– Господи!.. Ты не сказал Аби, как тебя зовут?
– Она мне сказала, что меня зовут мистер Маквэл. А тебя – Ник. Впрочем, твоя мать тоже называла тебя Ником.
Ник резко повернулся, подошел к двери и закрыл ее.
– Ты заезжал на работу?
– Да. Энн мне все рассказала. Насколько я понимаю, красавица, которая спала в твоей постели, и есть наш компьютерный убийца?
– Точно, – рассмеялся Ник. – Я представлял ее себе совсем другой.
– Понятно, – насмешливо произнес Джон, устраиваясь за столом. – А почему ты ей не назвался?
Ник почесал в затылке.
– Не знаю. Наверное, я неправильно поступил с самого начала, и наверняка мне моя ложь еще выйдет боком, – озабоченно проговорил он. – Я представился Аби в качестве Ника Маквэла, писателя в творческом отпуске.
– А ты знаешь, почему она так невзлюбила "Кредит-Х"?
– Еще нет. Сказать по правде, отец, я даже не заговаривал с ней об этом. Мне просто хотелось сбежать из конторы, извиниться перед гипотетической Абигайль Уэтэрби и засесть за работу… – он скривил губы в недовольной усмешке. – Мне почему-то ужасно захотелось сыграть роль мистера Мудреца, этакого знаменитого детектива. Что ж, я себя переоценил – и вот, вляпался… – Ник старательно избегал смотреть отцу в глаза. – Это такой ужас, когда только завязываешь отношения.
– Да? – ласково переспросил Джон и с интересом посмотрел на сына.
Ник вздохнул и вытер взмокшие ладони о белые джинсы.
– Что-то случилось. Я этого вовсе не планировал… Аби… – он вопросительно поглядел на отца. – Это она внушает мне чувства, которых я еще никогда не испытывал. Наверное, в моих словах мало смысла?
Джон улыбнулся, словно обещая не выдавать его тайну.
– У меня тоже так было. Только очень давно.
– Мне не нравится ее обманывать, – сказал Ник. – Я вообще ненавижу вранье. Не знаю, как себя вести, боюсь попасться… – Он засунул руки в задние карманы брюк. – А все ты виноват.
– Я? – изумился Джон.
– Ты, – подтвердил Ник. – Если бы ты не отправился бродить по свету, делая вид, будто тебе надо прийти в себя после придуманного тобой сердечного приступа, я бы не попал в это глупое положение. А теперь я как в капкане. Ну, не могу я как ни в чем не бывало войти в спальню и сказать ей: "Кстати, я работаю на тот самый чертов компьютер, который не дает вам жизни".
Джон задумчиво потер рукой лоб:
– И что ты собираешься делать?
– Сейчас? Я передаю тебе обратно свое президентство и увольняюсь из компании. По крайней мере моя совесть будет чиста, – с довольной улыбкой проговорил Ник.
– И этим ты хочешь решить все свои проблемы? – спросил Джон. – Все равно тебе надо назвать ей свою настоящую фамилию. Чем дольше ты будешь тянуть, тем хуже.
– А когда будет время?
Неясный шум заставил Ника оглянуться, и на его озабоченном лице сразу появилась счастливая улыбка, стоило ему увидеть высокую фигурку Аби в его коротком купальном халате, появившуюся в дверях.
– Я вам помешала?
– Что за чушь! – улыбнулся Джон. – Как раз вовремя. Кофе готов, – сказал он, уступая ей свой стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
– Я нормальная! – крикнула Аби. – А ты ходишь на свой дурацкий психоанализ и уже считаешь себя Фрейдом! Может быть, мне нравится жить, как я живу. У меня никаких комплексов, никаких проблем…
– И сплошная скука, – перебила ее Ди.
– Я очень счастлива, когда остаюсь со своей скукой наедине! – воскликнула Аби, едва не срываясь на истеричный визг.
Грудь у нее ходила ходуном, и она смотрела то на мать, то на сестру, не понимая, что полностью выдает себя. Бросив полотенце, она выскочила из дому.
– Мама, ты должна с ней поговорить. По-моему, она слишком увлеклась делами, – промурлыкала Ди, мешая матери мыть посуду.
– Нет, это с тобой надо поговорить, – ответила Клер таким тоном, что Ди вскинула на нее испуганные глаза, – вот уже четыре года Аби тащит на себе непомерный груз. У меня было время обо всем подумать, и совесть у меня нечиста. Я тоже виновата в том, что случилось с Аби. – Клер обняла младшую дочь и прижала к себе. – Аби не хотела, чтобы ты знала. Не хотела ничем обременять тебя. А мне кажется, пора тебе кое-что рассказать. Может, тогда ты поймешь, через что прошла Аби и почему она такая.
Сумерки Аби не любила. Не поймешь, то ли еще день, то ли уже вечер. Она сидела на пляже, подтянув колени к подбородку, и глядела, как набегающие волны лижут песок. Когда она прибежала на пляж, ярость уже оставила ее. Долго сердиться на Ди невозможно. Конечно же, Ди желает ей добра, да и зачем злиться, если правда на ее стороне. Аби действительно заглушила все женское в себе и превратилась в "евнуха", нет, в автомат – холодный безжизненный автомат, методично выполняющий свою работу. Но она ведь не всегда была такой. Было время, когда она шутила и смеялась, ездила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Аби позволила себе вспомнить прошлое и беззвучно прокляла роковую цепь событий, которые изменили ее жизнь и ее самое.
Она провела ладонью по мокрым глазам. Нет, дух ее не сломлен, но… Она сама, по своей воле обрекла себя на одиночество и эмоциональную пустоту. А Ди растет, цветет. Боже, как она, Аби, завидует сестре…
Говорят, никогда не поздно измениться самой, изменить свой образ жизни. "Говорят", – с иронией произнесла она про себя. Может быть, и ей пора все забыть и встряхнуться. А что если ей с помпой отпраздновать свое двадцатипятилетие? Аби тряхнула кудряшками. Не так-то легко избавляться от привычек и воспоминаний, не говоря уж о ночных кошмарах.
Аби вздохнула, ругая себя за слабость. Разве она не деловая женщина? Разве она не ладит с людьми? Наверное, все-таки надо принять приглашение спортивного комментатора или кого-нибудь из книготорговцев. В самом деле, почему бы ей не разделить с кем-нибудь из них ленч? Ничего в этом нет страшного. Пора наконец возвращаться к нормальной жизни.
– Пора, – повторила она вслух.
Аби встала, стряхнула с себя песок и направилась к дому.
– Хорошая погода для прогулки, – услышала она приятный мужской голос.
– Хорошая, – согласилась Аби.
Ник загородил ей дорогу. Аби стояла, смотрела на него и думала, почему каждый раз, когда они встречаются, она смущается и грубит, словно защищаясь от него.
– Мне хотелось с вами встретиться, – продолжал он, зорко вглядываясь в нее.
– Да?
– Я должен извиниться перед вами. У меня вовсе не было намерения сердить вас.
– Понимаю, – проговорила Аби, совершенно обезоруженная его словами и улыбкой. – Но когда я голодна, я становлюсь раздражительной.
Ник расхохотался, и Аби улыбнулась ему в ответ давно забытой улыбкой.
– Можно мне взглянуть на ваши картины? Во сколько вы завтра открываете магазин?
– Обычно у нас по понедельникам закрыто. Я там все привожу в порядок.
– Если вы меня пустите, обещаю вести себя очень тихо. Хотите, я принесу вам ленч? А? – Ник с затаенным дыханием ждал ответа.
– Это зависит от того, что вы мне предложите, – Аби самой понравилось, как непринужденно она это сказала.
– Тогда говорите "да" и будьте уверены, разочарованной не останетесь.
– Я приду к десяти. Дверь будет открыта, так что…
– Договорились, – сказал Ник. – Значит, до завтра.
Аби кивнула и, торопливо пожелав ему спокойной ночи, направилась к дому. Надо же, завтра у нее свидание – первое за четыре года. Ди просто в обморок упадет!
4
Ник толкнул дверь и едва не споткнулся о бутыль с краской; рядом валялся большой нож. Когда он нагнулся, чтобы убрать их с дороги, мороз пробежал у него по коже: на ноже были следы запекшейся крови.
– Аби! – крикнул он, выпуская из рук корзинку с ленчем.
Аби стояла, прислонившись к стене и прижимая к груди левую руку. Она была вся в крови. У него защемило сердце, когда он увидел ее посеревшее лицо.
– Почему бинт всегда невозможно найти, когда… он так необходим? – она попыталась изобразить улыбку. – Глупо получилось.
Ник ухватил ее за руку и крепко выругался. Ничего себе порез! Кровь хлестала – фонтаном. Он не стал терять времени, мгновенно вытащил чистый носовой платок и пережал артерию.
– Вы умудрились порезать артерию, мадемуазель, – мрачно сказал он. Свободной рукой он расстегнул и вытащил из брюк ремень, перетянул им руку поверх платка.
Аби побелела словно мел:
– Я не хотела…
В ушах у нее стоял звон, и она, замолчав, покачала головой. У нее все плыло перед глазами, потом стало темно, и она привалилась к плечу Ника.
– Только, ради Бога, не теряйте сознания, – Ник обнял ее за талию. – Держите руку повыше. Сейчас поедем в больницу, – спокойно и твердо говорил он, почти неся ее к двери, а потом усаживая в "мерседес".
Аби послушно держала руку над головой. В машине был кондиционер, и ей вроде бы стало немного легче дышать, тем более что Ник говорил и говорил что-то успокаивающее. Через несколько минут они уже были в больнице, где опытные медсестры, мгновенно оценив ситуацию, отвели их к доктору Клэймору.
– Аби, я думаю, мы должны поселить вас тут, – сказал, улыбаясь, доктор Клэймор. – Он снял с ее руки ремень и осторожно убрал окровавленный платок. – Знаете, я с самого ее младенчества только и делаю, что зашиваю, – усмехнулся доктор, обращаясь к Нику. – На лето она обычно приезжала сюда с теткой.
– Послушайте, у меня ведь ничего страшного. Ну промойте, завяжите. На вид всегда хуже, чем на самом деле.
– На сей раз на самом деле плохо, – твердо проговорил лысый доктор. – Ты повредила себе артерию. Придется зашивать.
Аби побледнела. Она не очень боялась боли, но запах спирта и вид иглы пугали ее.
– Нет, вы просто перевяжите. Ну покрепче…
– Аби, я бы тебе рот завязал с удовольствием, – сухо произнес доктор, не отвлекаясь от дела. – Ты совсем не умеешь себя вести.
– Позвольте мне, – сказал Ник.
Он быстро запрокинул ей голову и крепко прижался губами к ее рту.
Аби даже не почувствовала укола. Зато сердце у нее заколотилось как бешеное и по спине побежали мурашки.
– Очень интересный метод, – усмехнулся доктор Клэймор. – Впрочем, с повязкой вы тоже отлично справились, мистер…
– Маквэл. Ник Маквэл, – механически произнес Ник, с удовольствием наблюдая, как на щеках у Аби снова начинает играть румянец.
Она сидела совершенно спокойно, пока доктор накладывал с десяток швов на ее запястье, а потом перевязывал рану.
– Такой тихой она еще никогда у меня не была, – с доброй ухмылкой сказал доктор Нику. – Послушай, Аби, действие укола закончится через полчаса, и тогда будет больно. Поезжай домой и отдохни.
Она хотела было что-то возразить, но доктор не стал ее слушать:
– Еще не хватало таскать ящики! Ты что? С ума сошла? У тебя швы разойдутся. Пусть Ди и мама пока поработают. Я им позвоню.
– Они уехали в Норфолк, – сказала Аби, вдруг почувствовав себя одинокой и беспомощной.
– Не беспокойтесь, доктор, я прослежу, чтобы все ваши указания были выполнены, – твердо проговорил Ник.
– Надеюсь, – опять усмехнулся доктор Клэймор и подал ему таблетки в конвертике. – Пусть она примет две и отдохнет. Правда, она не очень любит принимать таблетки и отдыхать.
– Вот уж глупее некуда. Я бы и дома могла отдохнуть, – бормотала Аби, пока Ник помогал ей выйти из машины и нес на руках в свой комфортабельный дом с кондиционером. Его коттедж был одним из самых красивых на побережье; снаружи он был украшен лепниной, а внутри дома – обилие ковров, великолепная мебель с обивкой бирюзового цвета.
– Я уже знаю вас: вы не можете и минуты без дела. Марш в спальню! Я сниму с вас эту дурацкую рубашку. Она вся в крови.
– Что?! – взвизгнула Аби и изо всех сил заколотила его кулаками в грудь, но тут же чуть не завопила от боли.
Ник угрожающе сжал губы. Не церемонясь, он подхватил ее, отнес в спальню и бережно усадил на край широченной кровати.
– Иногда ваша независимость просто раздражает. И пожалуйста, без споров, – он стал снимать с нее рубашку. – Будете делать все, как сказал доктор.
Сняв рубашку, он взялся за брюки.
– Вам просто доставляет удовольствие меня потрогать, – сердито сказала Аби и посмотрела ему прямо в глаза.
Он сложил губы в дьявольски довольную улыбку и провел пальцем по линии загара у нее на груди.
– Перестаньте, Ник! – завопила в ярости Аби, приготовившись сражаться правой рукой. Отступать ей было некуда.
– Ваш купальник, когда мокрый, куда откровеннее вашего белья, – ласково пошутил он.
– Ну как же. Афродита, выходящая из моря, – не желала давать ему спуску Аби. Она с удовольствием наблюдала, как он краснеет.
– В следующий раз я буду учитывать, что у вашей сестры отличный слух, – сказал он, обнимая ее за талию.
Аби вся трепетала. И вдруг она испугалась.
– Ник, не одолжите ли мне халат или что-нибудь в этом роде? – в отчаянии попросила она, и он уловил в ее голосе мольбу.
Ник улыбнулся и, сжалившись, подал ей синий махровый халат.
– Надеюсь, теперь вы будете меня слушаться? – спросил он, завязывая пояс у нее на талии. – Я замочу ваши вещи в холодной воде и принесу таблетки.
Аби поудобнее уселась на кровати и стала ждать его возвращения, поняв, что с ним бесполезно спорить. Она давно не встречала столь самоуверенного и красивого мужчину, который бы до такой степени волновал ее своим умом и телом. Она провела" пальцем по губам, вспоминая обжигающее прикосновение его уст.
– Лучше запить их молоком, – посоветовал Ник и сел рядом на кровати. – Кстати, сейчас очень бы пригодился ваш ленч. Наверное, не стоит глотать таблетки на голодный желудок.
– Вы обещали позаботиться о ленче, – поддразнила она Ника и тотчас вспомнила о магазине. – Мне надо вернуться в магазин. – Она попыталась спрыгнуть с кровати.
– Что? – Ник схватил ее за плечи.
– Мы же там все бросили. И касса открыта. Должны приехать рабочие…
Он уложил ее обратно на подушки.
– Спокойно отдыхайте. Я поеду и все сам сделаю, если вы обещаете принять таблетки и лечь в постель.
– Правда? – она была поражена. – Почему? Какое вам до меня дело? Ведь мы почти незнакомы.
Ник взял ее за руку и улыбнулся. Аби смотрела на него как завороженная.
– Почти незнакомы? – он подумал. – Наверное. Но я знаю, что вы умны, образованны и деловиты. – Его глаза заблестели. – И у меня такое чувство, что вы скрываете ото всех свою страстную натуру. У вас в крови, должно быть, полыхает огонь.
Аби изменилась в лице. Оно у нее словно окаменело, а глаза заледенели.
– Если вам нужна партнерша на месяц, обратитесь по другому адресу.
Ник взял ее за подбородок и повернул к себе.
– Мне это даже в голову не приходило.
Он взялся за отвороты на халате и притянул ее к себе. Потом осторожно коснулся губами ее трепещущих уст. Аби уже не могла сопротивляться. Она перестала быть хозяйкой своих чувств.
В конце концов он оторвался от нее и потянулся за стаканом с молоком и за таблетками.
– Будьте хорошей девочкой, – сказал он и вышел из спальни.
Непонятный шум разбудил Аби. Сначала она подумала, что это вернулся Ник, но никак не могла разлепить веки. Голова у нее была тяжелая, во рту – отвратительный привкус, но хуже всего – ноющая боль в руке.
Аби поняла, что кто-то смотрит на нее. Какой-то мужчина сидел возле кровати верхом на стуле. Она никогда раньше его не видела, тем не менее лицо его показалось ей знакомым.
Незнакомец произвел на нее хорошее впечатление. У него были резкие черты лица, густые с проседью волосы, крепкий подбородок и карие глаза, в которых плясали веселые чертики. Она прикрыла глаза, решив, что у нее из-за таблеток появились галлюцинации.
– Ну, – весело проговорил призрак, – вижу, вкус у моего сына явно изменился к лучшему!
Аби открыла глаза:
– Вы отец Ника?
Он наморщил лоб:
– Да. А вы кто?
– Аби Уэтэрби, мистер Маквэл, – с вежливой улыбкой ответила Аби. – Ник не говорил, что ждет вас сегодня.
– Я только что вернулся из путешествия и решил сделать ему сюрприз. Пожалуйста, зовите меня Джоном.
Аби оперлась на правую руку и попыталась встать.
– Ник скоро будет. Он поехал в мой магазин закончить кое-какие дела. Видите, я сегодня не совсем в порядке.
Она грустно улыбнулась, глянув на свою перевязанную руку.
– В магазине?
– Да. У меня книжный магазин.
– По-нят-но, – медленно проговорил Джон, словно именно этой информации ему не хватало, для того чтобы получилась ясная картина происходящего.
Аби покачала головой, желая прогнать слабость и растерянность.
– Наверное, таблетки оказались очень сильными, – виновато проговорила она.
Он улыбнулся и потрепал ее по руке.
– Почему бы вам не умыться, пока я сварю для вас кофе?
Отворилась задняя дверь, и Джон выглянул из окна столовой, оторвавшись от кофеварки.
– Тебе очень идет эта корзинка, Дом. Или мне тоже звать тебя Ником? – сухо спросил он, когда нагруженный сумкой Аби, кассой и корзинкой с ленчем, в столовую ввалился сын.
– Отец! – виновато воскликнул Ник. – Что ты тут делаешь?
– Как я уже сообщил твоей очаровательной пациентке, – со значением проговорил Джон, – я хотел сделать тебе сюрприз.
– Господи!.. Ты не сказал Аби, как тебя зовут?
– Она мне сказала, что меня зовут мистер Маквэл. А тебя – Ник. Впрочем, твоя мать тоже называла тебя Ником.
Ник резко повернулся, подошел к двери и закрыл ее.
– Ты заезжал на работу?
– Да. Энн мне все рассказала. Насколько я понимаю, красавица, которая спала в твоей постели, и есть наш компьютерный убийца?
– Точно, – рассмеялся Ник. – Я представлял ее себе совсем другой.
– Понятно, – насмешливо произнес Джон, устраиваясь за столом. – А почему ты ей не назвался?
Ник почесал в затылке.
– Не знаю. Наверное, я неправильно поступил с самого начала, и наверняка мне моя ложь еще выйдет боком, – озабоченно проговорил он. – Я представился Аби в качестве Ника Маквэла, писателя в творческом отпуске.
– А ты знаешь, почему она так невзлюбила "Кредит-Х"?
– Еще нет. Сказать по правде, отец, я даже не заговаривал с ней об этом. Мне просто хотелось сбежать из конторы, извиниться перед гипотетической Абигайль Уэтэрби и засесть за работу… – он скривил губы в недовольной усмешке. – Мне почему-то ужасно захотелось сыграть роль мистера Мудреца, этакого знаменитого детектива. Что ж, я себя переоценил – и вот, вляпался… – Ник старательно избегал смотреть отцу в глаза. – Это такой ужас, когда только завязываешь отношения.
– Да? – ласково переспросил Джон и с интересом посмотрел на сына.
Ник вздохнул и вытер взмокшие ладони о белые джинсы.
– Что-то случилось. Я этого вовсе не планировал… Аби… – он вопросительно поглядел на отца. – Это она внушает мне чувства, которых я еще никогда не испытывал. Наверное, в моих словах мало смысла?
Джон улыбнулся, словно обещая не выдавать его тайну.
– У меня тоже так было. Только очень давно.
– Мне не нравится ее обманывать, – сказал Ник. – Я вообще ненавижу вранье. Не знаю, как себя вести, боюсь попасться… – Он засунул руки в задние карманы брюк. – А все ты виноват.
– Я? – изумился Джон.
– Ты, – подтвердил Ник. – Если бы ты не отправился бродить по свету, делая вид, будто тебе надо прийти в себя после придуманного тобой сердечного приступа, я бы не попал в это глупое положение. А теперь я как в капкане. Ну, не могу я как ни в чем не бывало войти в спальню и сказать ей: "Кстати, я работаю на тот самый чертов компьютер, который не дает вам жизни".
Джон задумчиво потер рукой лоб:
– И что ты собираешься делать?
– Сейчас? Я передаю тебе обратно свое президентство и увольняюсь из компании. По крайней мере моя совесть будет чиста, – с довольной улыбкой проговорил Ник.
– И этим ты хочешь решить все свои проблемы? – спросил Джон. – Все равно тебе надо назвать ей свою настоящую фамилию. Чем дольше ты будешь тянуть, тем хуже.
– А когда будет время?
Неясный шум заставил Ника оглянуться, и на его озабоченном лице сразу появилась счастливая улыбка, стоило ему увидеть высокую фигурку Аби в его коротком купальном халате, появившуюся в дверях.
– Я вам помешала?
– Что за чушь! – улыбнулся Джон. – Как раз вовремя. Кофе готов, – сказал он, уступая ей свой стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11