И уж тем более я не могла предупредить Кэссиди, что Кайл окажется здесь ранним утром, потому что засыпала, еще не до конца поверив, что он со мной, а проснулась уже от вопля Кэссиди.Ее крик заставил меня скатиться с кровати – о, моя несчастная раненая рука! – намотав на себя простыню. На минуту мне почудилось, что это еще один викодиновый ночной кошмар: полуголый Кайл с пистолетом, направленным на Кэссиди, которая выглядит так, будто ее вот-вот стошнит прямо на эксклюзивный парчовый жакет и юбку с воланами от Джанфранко Ферре.Кайл опустил пистолет, и Кэссиди, похоже, почувствовала себя лучше. Я опустилась на пол возле кровати и тоже почувствовала себя лучше. Кайл и Кэссиди одновременно повернулись ко мне, ожидая объяснений.– У нее есть ключ. У него есть пистолет, – вот и все, что я смогла сформулировать.– Это мы уже и без тебя поняли, – хмыкнула Кэссиди.– Держу пари, об остальном ты тоже можешь догадаться, – намекнула я.Кайл ничего не сказал, а просто начал собирать свои вещи, валяющиеся в разных углах спальни. Воспользовавшись тем, что он отвернулся, Кэссиди состроила похотливую гримаску. Я постаралась не улыбнуться, но не смогла. Кэссиди закатила глаза и прислонилась к косяку.– Я вас не смущаю, детектив Эдвардс?– Ни в коей мере, мисс Линч.– Кэссиди, это Кайл. Кайл, это Кэссиди.– Замечательно, значит, мы все теперь отбросили формальности. – Кэссиди еще раз закатила глаза и протянула руку, но Кайл в это время как раз натягивал брюки и не мог ответить на рукопожатие. Он ограничился кивком, и Кэссиди пришлось этим удовольствоваться. – Отлично. Я понимаю, нет лучшего способа начать день, и мне очень жаль, что я все испортила. Но нам, как-никак, предстоит идти на похороны.Мысль о похоронах, как ни странно, пугала меня куда меньше, чем необходимость вставать и одеваться. Рука начала по-настоящему болеть. Я посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке возле кровати:– Кэссиди, но ведь еще только семь тридцать!– Я же не знала, насколько быстро ты сегодня сможешь передвигаться, а мы обещали Трисии, что придем пораньше – вдруг ей в последнюю минуту понадобится наша помощь.– Мы обещали?Взгляд Кэссиди снова переместился на Кайла.– Видимо, кое-что из вчерашних событий на фоне остальных заволокло туманом.Кайл, воздержавшись от комментариев и даже не взглянув на Кэссиди, надел рубашку.– Увидимся в церкви.– Ты тоже там будешь?– Работа.– О-о-о, неужто мы собираемся разоблачить убийцу прямо во время проповеди? – полушутливо спросила Кэссиди.– Никаких "мы", – абсолютно серьезно отрезал Кайл – правда, его строгость была несколько смазана тем, что в это время он искал свои носки и ботинки. – Ваше дело, мисс… Кэссиди, не спускать с Молли глаз, чтобы она с церковной кафедры не обратилась к преступнику с призывом покаяться и сдаться. И вообще, чтобы она не совалась ни во что, что может иметь хотя бы отдаленное отношение к расследованию. А мы с моим партнером позаботимся обо всем остальном.– Включая призыв к покаянию?– Об этом особенно.Кэссиди уже собиралась выступить с очередным язвительным замечанием, но, оказывается, когда смотришь на полицейского, надевающего плечевую кобуру, как-то пропадает желание шутить.– Я за ней присмотрю, – пообещала Кэссиди.– Спасибо. – Кайл пристегнул бляху и разложил по местам бумажник, мелочь и прочую ерунду, которую мужчины обычно таскают в карманах. Взяв пиджак, он поцеловал меня – коротко, но вполне убедительно, и сказал:– Будь осторожна.– Ты тоже, – прошептала я.Кэссиди отступила, давая ему пройти. Проходя мимо, он улыбнулся ей с оттенком признательности. Она улыбнулась в ответ и провожала его глазами, пока за ним не захлопнулась дверь, после чего в ту же секунду накинулась на меня:– Рассказывай. Сейчас же.– Мне нужно твоя помощь, чтобы одеться. – Я попыталась увернуться, потому что еще не готова была откровенничать.– Ты обошлась без помощи, когда раздевалась, с какой стати она тебе вдруг понадобилась? – фыркнула Кэссиди.– Вообще-то мне помогли раздеться, – заверила я.– Эй, ты не имеешь права дразнить меня и ничего не рассказывать. Это противоречит правилам хорошего тона.– Ага, а наблюдать, как Кайл одевается – не противоречит, – отбрила я.Кэссиди ухмыльнулась.– Не смогла отвести глаз. А он очень даже ничего.– Очень.– Ну так давай, колись.– Нет.Кэссиди изумленно уставилась на меня широко распахнутыми глазами – выражение, которое не часто увидишь на ее лице.– О, нет. У него таки есть потенциал.– Мне нужно принять душ. – Так и не сняв простыню, я направилась в ванную. Кэссиди остановила меня, наступив на край простыни.– Тебе нельзя мочить плечо.– Тогда я приму ванну. А потом ты поможешь мне одеться.– Я могу выбрать, что ты наденешь? С удовольствием.Примирившись с моим отказом, Кэссиди повернулась к шкафу. Я прошла в ванную, приготовившись столкнуться с трудностями. В седьмом классе на уроке физкультуры, прыгая с шестом, я сломала запястье и в течение четырех недель вынуждена была принимать душ, обмотав руку полиэтиленовым пакетом для мусора. Как оказалось, плечо изолировать еще труднее, но я справилась. Помогли доносившиеся через дверь едкие комментарии Кэссиди относительно содержимого моего гардероба.Когда дело дошло до мытья головы, пришлось все-таки позвать на помощь Кэссиди. Завернувшись в полотенце, я наклонилась над раковиной. Меня беспокоило, как мы поместимся в моей крошечной, размером со стенной шкаф, ванной. И только оказавшись в полной власти Кэссиди, я поняла, что главная проблема отнюдь не в этом.– Рассказывай! – засмеялась она, окуная мою голову в воду.– Великолепно! – отплевывалась я.– Высокий потенциал?– Значительный. Настоящий.– Нет слов? Трисия будет вне себя.Но Трисия не сможет выйти из себя, даже если вы ей за это заплатите. У нее в генах это не заложено. Трисия скорее из тех, кто бурно выражает свой восторг. Что она и продемонстрировала на ступеньках церкви, пока Кэссиди оживленно пересказывала ей наши утренние приключения.– О-о! О-о! О-о! – стонала Трисия.– И более того! – не унималась Кэссиди. – Она говорит, что у него настоящий потенциал.– Я знала! – торжествующе воскликнула Трисия. – О, как хорошо! Просто замечательно. – Она бросилась ко мне с объятиями, но в последнюю секунду вспомнила о раненом плече и отстранилась, за что я была ей очень благодарна. Утром я сознательно не стала пить викодин, чтобы сохранить ясность мысли во время всех траурных мероприятий. – Я не преуменьшаю весь этот ужас с твоим ранением, Молли, но все равно, я ужасно за тебя рада.– Спасибо.– Надо понимать так, что расследование не продвинулось?– Колеса правосудия крутятся медленнее, чем колеса любви, – предположила Кэссиди.– Между прочим, вы не забыли, что мы пришли на похороны? – напомнила я.В самые мрачные моменты нашей жизни разве не задумываемся все мы о том, а какими будут наши похороны? Когда у меня случаются припадки уныния, я представляю себе человек пятнадцать, сидящих на неудобных металлических стульях в каком-нибудь подвале при церкви – холодном, с тусклыми флуоресцентными лампами, облупившейся краской и оголенными трубами.Мне никогда и в голову не приходило вообразить эпическую сцену, на которой разворачивались похороны Тедди. Начнем с того, что церковь Сент-Эйден – классический готический каменный храм, со сводчатым потолком, прекрасным освещением и массивными деревянными скамьями. Возможно, там даже есть теплый, уютный, красиво оформленный подвал.Ну и потом, конечно, люди. Трисия поднялась наверх – проверить музыкантов, а мы с Кэссиди устроились в нише неподалеку от входных дверей, чтобы наблюдать за прибывающими.Это очень напоминало театральную премьеру – подкатывающие роскошные лимузины, из которых выходят благополучные, уверенные люди, создатели общественного мнения, в элегантных черных туалетах – от деловых костюмов до вечерних платьев. Пожалуй, очень немногие в этой толпе, решая, что надеть, думали о церковной церемонии; большинство ориентировалось на последующий прием.Люди останавливались на ступеньках, чтобы обняться или обменяться светскими поцелуями, затем проходили в притвор, где продолжался обмен приветствиями, потом в главный неф. Среди них были президенты рекламных агентств, представители крупнейших рекламодателей, главные редакторы и директора рекламных отделов основных журналов, прочая газетно-журнальная публика, деятели из благотворительных фондов, а также несколько растерянных незнакомых лиц – вероятно, родственники Хелен и Тедди. Завораживающий парад людей, в подавляющем большинстве обладающих властью и влиянием, но, наблюдая за ними, я не переставала думать: с кем из них Тедди спал? Кто из них его убил?Я вновь вернулась мыслями к Ивонн. Так странно, что ее здесь нет. И уж совсем странно, что через несколько дней предстоит такая же церемония – но уже для Ивонн. Наклонив голову, я быстро пробормотала благодарственную молитву – за то, что никому не придется заботиться о моих похоронах. По крайней мере, на этой неделе.Кэссиди слегка подтолкнула меня локтем и прошептала:– Ты в порядке?Я подняла голову и прошипела:– Я молюсь.Кэссиди медленно моргнула.– Скажи Ему, что ты перезвонишь попозже. Пора садиться.Пройдя по боковому проходу, мы нашли места неподалеку от сидевших тесной группкой сотрудников "Зейтгеста". Поймав взгляд Кендалл, я тихонько помахала. Кендалл толкнула в бок Гретхен и Фреда, сидевших по обе стороны от нее, чтобы привлечь ко мне их внимание. Фред казался чем-то одурманенным, а Гретхен выглядела тяжело больной. Их обоих можно было понять.Хелен, поднявшаяся, чтобы поприветствовать собравшихся, была воплощением достоинства. Она не плакала, но было понятно, что это дается ей с трудом. Я украдкой поискала глазами Кайла и Липскомба. Пусть посмотрят и убедятся, что это искренне, а не наигранно. Однако я не заметила их в толпе.Я постаралась сосредоточиться на службе. Оценить музыку, вслушаться во все хорошее, что говорили о Тедди, не обращать внимание на уродливый галстук произносящего речь издателя, но ничего не получалось. Я все время возвращалась мыслями к Кайлу и прошедшей ночи, но нельзя же думать об этом в церкви. Это все равно что призывать на себя громы небесные. Или мне просто не хотелось ничего анализировать, пока все ощущения были еще так свежи и остры.Усилием воли принудив себя переключиться на другую тему, я начала в который раз перебирать элементы головоломки в поисках того единственного, который заставит ее сложиться. Тедди. Тедди и Ивонн. Тедди, Ивонн и я. И деньги. И Камилла. И Алисия. И Уилл. Уилл не кажется способным на убийство, но то же самое пару недель назад я сказала бы и про Ивонн. Если Ивонн убила Тедди, то мог ли Уилл убить Ивонн из-за того, что сорвалась сделка? Может быть, он сложил все яйца в корзину под названием "Тедди", и когда у корзины отвалилось дно, он обвинил в этом Ивонн? Но тогда как получилось, что он стрелял в меня? Может быть, проводя свое расследование, я и не вела себя так ловко, как мне казалось, но все-таки не посыпала хлебными крошками путь из "Района мясников" до своей двери. Может ли Уилл быть ключом ко всему? Не ошибалась ли я относительно Ивонн? Не сошла ли я сама с ума, когда возомнила, что могу во всем этом разобраться? Нет. Во всем этом должен быть какой-то смысл.Я так ни к чему и не пришла, когда мы переместились в Эссекс-Хаус. Кэссиди провела меня в главный зал. Помещение было изумительно оформлено, на цветах и остальном убранстве лежала печать торжественности и печали, достаточная, чтобы подчеркнуть серьезность мероприятия, но при этом не создающая гнетущей атмосферы. Трисия проделала великолепную работу, преобразив зал за такой короткий срок. Если я увижу ее во время приема, что маловероятно, обязательно ей об этом скажу.Кэссиди прокладывала путь в толпе, постепенно становившейся все более шумной и раскованной. Дайте им выпить, и кто-нибудь обязательно начнет "А помните, как старина Тедди", и раздастся натужный смех, и воцарится меланхолическое веселье, а там уже можно будет идти домой. Остановившись в центре зала, Кэссиди велела мне не трогаться с места, пока она сходит за напитками.Несмотря на все усилия Трисии, в убранстве зала оставалось что-то от стиля ар-деко Ар-деко – течение в декоративном искусстве первой половины XX в., синтез модерна и неоклассицизма. Отличительные черты – строгая закономерность, этнические геометрические узоры, роскошь, шик, дорогие современные материалы, сочетание монументальных утяжеленных форм с изощренным украшательством.

с его чересчур насыщенными осенними тонами, придававшее церемонии дух спектакля, точнее, дух ночного кошмара, искаженной реальности. Может быть, мне все-таки следовало принять викодин, и пусть все кругом искривилось бы еще сильнее? Но я чувствовала, что в каком-то краешке моего мозга уже зреет ответ, и боялась его спугнуть.Увы, попытка провалилась благодаря Питеру. Я как раз пыталась поместить Уилла в центр своего карточного домика, когда возле моего уха раздался голос:– Человек – единственное животное, которое размышляет о своей смерти. А потом еще и устраивает торжество, чтобы ее отметить.Я с удивлением обернулась к нему:– Не помню, чтобы я видела твое имя в списке гостей.– Я тоже рад тебя видеть, – ответил он. Он протянул мне коктейль "мимоза", и я автоматически взяла бокал. – Я представляю здесь редакцию "Турбо".– Спасибо за подсказку.– Но кроме обязанности отдать последний долг Тедди, меня привело сюда и желание тебя увидеть. Ты в порядке?Я не знала, что именно ему уже известно. Хотела просто пожать плечами, но поняла, что это может его обидеть.– Это была очень долгая неделя.– Полицейские по-прежнему не дают тебе покоя?– Нет, с тех пор, как в меня стреляли, – не удержалась я. Ужасно хотелось увидеть на его физиономии гримасу искреннего изумления, ибо такое выражение крайне редко можно наблюдать у типов вроде Питера, главная жизненная цель которых – утереть нос ближнему.– Что?!– Вчера вечером кто-то пытался меня подстрелить. Наверно, какому-то психу наш журнал встал поперек горла, и теперь нас отстреливают одного за другим. Нам нужно всей редакцией выехать куда-нибудь в Поконо Поконо – горный курорт в штате Пенсильвания.

, чтобы облегчить бедному маньяку его задачу. А может быть, издатель таким образом проводит сокращение штатов.– Полиция считает, что это связано с убийствами Тедди и Ивонн?– Склоняются к этому.– Молли, это поразительно. Что же произошло? – Вот и последний гвоздь в крышку гроба. Даже если не считать Кайла. Конец сомнениям. Если бы он по-настоящему был ко мне привязан, то сказал бы "Какой ужас" или "Я так о тебе волнуюсь". А он вместо этого мысленно уже открыл репортерский блокнот и начал делать заметки.Положение спасла вернувшаяся с новыми запасами "мимозы" Кэссиди.– Привет, Питер. Рады скорбеть вместе с тобой. – Она мотнула головой в сторону двери. – Кайл и его приятель уже здесь.Мы одновременно повернулись и увидели Кайла и детектива Липскомба, огибающих толпу по периметру. Питер оглянулся на меня:– Кайл?..– Детектив Эдвардс из отдела по расследованию убийств, – напомнила я, делая вид, что не поняла его интонации. – Тот самый, что вчера меня допрашивал.Неужели это было только вчера? С ума можно сойти.Питер уставился на меня с тем хмурым выражением лица, с которым мужчины решают, какой долей самолюбия они могут поступиться, чтобы получить необходимую информацию. Питеру страшно хотелось узнать, с какой стати "детектив Эдвардс" вдруг превратился в "Кайла", но он боялся поставить себя в дурацкое положение, задав прямой вопрос. Пока он боролся с собой, я решила оглядеться по сторонам.Наискосок от меня стояла Хелен, окруженная группой людей, включающих ее сестру Кенди и мужскую копию Кенди, которая должна была быть их братом. Люди подходили к Хелен, обнимали или пожимали ей руку, произносили соответствующие слова утешения и отходили. Хелен выглядела так, будто из нее высасывают жизненные соки – со скоростью примерно десять миллилитров на каждого сочувствующего. Может быть, и мне пора подойти к ней? Я решила подождать, хотя это дало бы мне повод избавиться от Питера.Неподалеку от Хелен кучкой стояли сотрудники "Зейтгеста" – Фред, Кендалл, Брейди, кое-кто из редакторов. Я удивилась, не увидев с ними Гретхен – после службы Фред и Кендалл, поддерживая с двух сторон, выводили ее из собора. Может быть, она утешается в баре.Продолжая сканировать присутствующих, отчасти в надежде увидеть Кайла, я наткнулась взглядом на Гретхен. Она не сидела в баре, как я предполагала, а разговаривала с группой женщин. Одной из них была Хиллари Авраам, менеджер отдела моды в "Фам". С остальными я не была знакома. Зато мне был очень хорошо знаком предмет, на который они все смотрели. На туфлях Гретхен красовались ювелирные украшения для каблуков от "Ноктюрн", и дамы хором ими восторгались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31