Еще один хлопок, новый фонтан. Что-то больно ужалило ее в руку, и Элоис поняли, что в нее стреляют.
– Эй, парень, прекрати! – кричал мистер Хэмфрис, – это же дочь Кроуфорда, а не сбежавший раб! Не делай глупости! Опускай лодку, мы поплывем за ней.
Элоис молилась, чтобы выстрелы не услышали люди, находящиеся на берегу. Без сомнения, ее отец где-то поблизости. Мистер Хэмфрис сказал Элоис, что Кроуфорд собирается лично наблюдать за разгрузкой судна.
Берег и море были залиты лунным светом. Элоис видела вдали светящийся шпиль старой церкви, который служил для нее ориентиром. Она медленно приближалась к берегу. Начавшийся прилив помог ей плыть. Добравшись до берега, Элоис в изнеможении упала на землю. Она преодолела вплавь почти сто ярдов, и теперь желала только одного – чтобы ночь укрыла ее от преследователей.
Руки и ноги дрожали от изнеможения, все тело требовало отдыха, но Элоис понимала, что это только начало. Она не могла позволить себе расслабиться. Матросам потребуется не более четверти часа, чтобы добраться до берега на лодке. И она должна за это время скрыться.
Девушка уже готова была подняться и бежать дальше, как вдруг услышала шаги. К ней приближался человек. Боже милостивый, только бы это был не отец!
Однако, вглядевшись пристальнее, она увидела мускулистые ноги и крепкие колени. Это был незнакомец, вероятно, привлеченный суматохой на корабле. Все пропало! Ее план, так тщательно обдуманный, с треском провалился. Она хотела скрыться быстро и незаметно, а вместо этого подняла на ноги весь корабль, и, возможно, большую часть населения Типпингтона!
Издав горестный стон, Элоис постаралась рассмотреть человека, ставшего свидетелем ее неудачного прибытия на родную землю.
Порывы ветра старались сорвать капюшон с его головы. Шерстяные бриджи обтягивали мускулистые бедра. Белая рубашка была расстегнута, раздувалась от ветра и обнажала широкую грудь, покрытую черными волосами. На груди висел круглый медальон, сияющий в лунном свете.
Глаза Элоис перескочили с медальона на церковь, стоящую на холме, и ее осенила догадка. Монах. Шум, возникший в результате ее побега, вызвал святого человека из его священного убежища.
– Простите меня, святой отец, я помешала вашим молитвам.
Элоис могла поклясться, что услышала слабый смех, но, оглядевшись вокруг, никого не увидела. Берег был пуст, никого, кроме священника, и все же…
Страх начал сковывать ее тело. Элоис была уверена, что здесь есть кто-то еще. Опустившись на песок, онавзглянула на фигуру, неясно вырисовывающуюся в темноте рядом с ней.
– Святой отец!
Незнакомец молчал. Он лишь напряженно вглядывался в нее, как будто не веря тому, что предстало его глазам.
Элоис вновь взглянула на него, но успела заметить лишь бороду и темные волосы. Незнакомец плотнее натянул капюшон. Не было слышно ни единого звука, кроме плеска волн, накатывающихся на песок, и отдаленных криков мистера Хэмфриса и матросов. Прядь каштановых волос упала на щеку. Элоис отбросила ее резким движением, и незнакомец еще пристальнее уставился на нее. Кружевная косынка, которая прикрывала ее довольно смелое декольте, была потеряна в море, сильно обнаженная грудь сияла в нежном свете луны.
– Святой отец, прошу вас, помогите мне.
Так и не дождавшись ответа, Элоис решила, что чем-то обидела монаха. На мгновение его лицо приняло какое-то странное выражение. Странное и мучительное. А затем, словно освободившись от каких-то чар, довлеющих над ним, незнакомец склонился к Элоис.
Странная дрожь охватила все тело девушки. Она почувствовала слабый запах, исходящий от него. Это был запах мужчины. От него пахло мылом, кожей и мускусом.
Поднявшись, Элоис хотела убежать, но монах крепко сжал ее руку.
– Господь помог вам спастись, дитя мое. Не нужно бояться.
Нет, бояться нужно, она знала, что нужно. Священник мог говорить о Боге и о спасении, но его голос не успокаивал ее, а лишь вызывал озноб во всем теле.
– Я должна идти.
Она попыталась освободить руку, но он сжал ее еще крепче.
– Нет.
Это прозвучало как приказ.
– Вы делаете мне больно.
– Прошу меня извинить. Пройдемтесь со мной, сударыня. Вы замерзли, ваша одежда совершенно мокрая, вам нужно согреться у огня.
На его пальце сверкнуло дорогое кольцо. Элоис охватило чувство тревоги. Такое кольцо не могло принадлежать монаху, это было явно светское украшение. Твердыми, слегка мозолистыми пальцами он поднял ее лицо за подбородок и повернул к лунному свету. Он пристально смотрел на нее, как будто стараясь запомнить каждую черточку ее лица. Какая-то обжигающая искра вспыхнула в его взгляде.
– Джин…
Это было произнесено очень тихо, но Элоис показалось, что он назвал ее именем ее матери.
– Нет, – прошептала она, качая головой. Этого не может быть. Она просто ослышалась.
Она попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в его грудь, но все усилия были напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ей, что она не должна уходить, ей хотелось приблизиться к этому человеку. Элоис ужасно устала, замерзла и проголодалась, и желала только одного: поддаться этой неумолимой силе.
Однако беглянка сейчас же отбросила эту мысль, ужаснувшись – как такое вообще могло прийти ей в голову? Незнакомец в капюшоне, видимо, догадывался о хаосе чувств, охватившем ее, потому что на губах его появилась ироническая усмешка. Эта усмешка заставила бы ее упасть, если бы он не держал ее так крепко. В его лице было что-то необъяснимо злое и в то же время чувственное.
– Я пришел, чтобы помочь вам.
Его словам словно ударили ее, выражение, с которым они были произнесены, испугало Элоис.
– Н-нет. Не надо, пожалуйста. – Отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня.
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали как требование, но они вырвались как жалкая просьба. Элоис презирала себя за свою слабость.
Когда она вновь попыталась вырваться, бородатый незнакомец провел ладонью по ее щеке.
– Ш-ш. Не нужно меня бояться. Он склонился к самому ее уху.
– Я обещал ей, что буду заботиться о тебе.
Эти непонятные слова испугали Элоис.
– Нет!
Задыхаясь от отчаяния, она резко оттолкнула его.
Только тогда незнакомец заметил ее выпиравший из платья живот. Странная бледность покрыла его лицо, он отодвинулся и замолчал. Элоис стояла неподвижно, словно приклеенная к песку. Волны теребили подол ее платья, как будто приказывая ей уходить, но она не могла пошевелиться.
Незнакомец с презрением и жалостью смотрел на нее, его челюсть нервно подергивалась под пышной бородой. Элоис никак не могла понять, почему он рассердился.
– Кажется, сейчас несколько позднее время для плаванья в вашем положении, сударыня?
Глава 3
Элоис потрогала узел, спрятанный под платьем. Он, наверное, решил, что она беременна. Что ж, она не намерена его переубеждать. Это может пойти ей на пользу и вызвать его сочувствие.
Она услышала отдаленные голоса мистера Хэмфриса и матросов, спорящих в каком направлении плыть. Ей нужно исчезнуть прежде, чем они доберутся до берега. Но незнакомец внимательно наблюдал за каждым ее движением. Если она попытается убежать, он последует за ней.
Думай, Элоис, думай, настойчиво приказала она себе. Вспомни те способы, с помощью которых убегала от своей многочисленной охраны. Шантаж, подкуп и соблазнение. Три самых сильных орудия женщины. Одного из них достаточно, чтобы обезвредить мужчину. Но какое из них выбрать? Соблазнение?
Плеск воды говорил ей, что матросы приближаются. Соблазнение было сейчас единственным способом заставить его помочь ей скрыться. Она будет нежной и очаровательной.
Она постаралась изобразить на лице смирение и беспомощность.
– Я плавала не ради удовольствия, сэр… Я упала за борт.
К сожалению, это не произвело никакого эффекта. Мужчина взглянул на Элоис весьма подозрительно.
– Вы не можете себе представить, какой ужас я испытала. Мое сердце чуть не выскочило из груди. Послушайте, как оно бьется.
Она взяла его руку и приложила к груди выше глубокого выреза платья. Ее ладонь скользнула по его руке, затем по плечу, и, наконец, коснулась шеи. Она притянула незнакомца к себе. Ближе, еще ближе… Когда он наклонился, Элоис почувствовала легкое разочарование. Как просто было одурачить этого человека! Как легко его можно соблазнить!
– Я так испугана!
Его губы коснулись ее губ, и эта легкая ласка поразила Элоис. Ее сердце забилось сильнее, дрожь возбуждения пробежала по телу. Слабый голос внутри нее приказывал бежать, но она медлила, наслаждаясь поцелуем. Как это прекрасно, когда тебя так целуют! Но нет!
Незнакомец не успел до конца осознать силу своего очарования и насладиться поцелуем, как вдруг она подняла колено и что есть силы ударила его в пах. Охнув от удивления, он скрючился от боли, но, к ужасу Элоис, ей удалось сделать не более шести шагов, когда рука мужчины схватила ее за плечо.
– Отпусти меня, ты, бородач!
Элоис боролась изо всех сил. Неужели ей так и не вырваться на свободу! Ее сдадут мистеру Хэмфрису, как только он подплывет к берегу! Услышав суматоху, поднявшуюся на судне, незнакомец, конечно, понял, что она сбежала. И теперь он наверняка надеется получить награду за ее поимку от владельца корабля.
Совершенно отчаявшись, Элоис вырвалась, но мужчина вновь схватил ее и рывком притянул к себе. Жестокая боль пронзила ее левое плечо, Элоис чуть не задохнулась. Незнакомец выпустил девушку и повернул свою ладонь к неяркому лунному свету.
Элоис мгновенно догадалась, что он увидит. Она приказывала себе не смотреть на его ладонь. Какое-то время девушка старалась не обращать внимания на горячую влагу, пропитавшую ткань ее платья, и на дергающую боль. Но не выдержала и взглянула. Кровь. Ее кровь. Проклятые матросы. Они стреляли в нее. Они ее ранили!
Элоис испуганно огляделась вокруг себя, закрывая рану ладонью и пытаясь остановить кровотечение. Земля закружилась перед ее глазами. Она пошатнулась. Жестокая боль пронзила виски. Элоис сделала нетвердый шаг, второй и вдруг увидела четыре мужские фигуры, вырисовывавшиеся в темноте. Все были одеты в черное и похожи на разбойников.
Элоис не знала, куда бежать. Позади она уже слышала ритмичные удары весел. Бородатый незнакомец смотрел на нее, как охотник на загнанную в угол лисицу, жалея животное и в то же время не желая упускать его.
Холодный нот выступил на ее лбу. Горькие воспоминания всплыли в сознании, неясные, но настойчивые. Гроза. Молния. Чудовищный ужас. Боли в голове усилились. Она сжала голову руками и посмотрела на кровь. Элоис совершенно не могла выносить вида крови. Будучи ребенком, она всегда громко кричала при виде алой жидкости.
– О… – единственный звук сорвался с ее губ. Боль в голове стала совершенно невыносимой. Затем мир погрузился во мрак, и она упала на песок.
На какой-то миг воцарилась тишина. Карри подошел к девушке и дотронулся до ее руки. Элоис не реагировала. Он взглянул на Слейтера.
– Должен сказать, Слейтер, – промолвил он, – ты производишь потрясающий эффект на женщин. В нее стреляли – бедное маленькое создание! – хотя, я думаю, пуля не задела кость.
– Это бедное маленькое создание, как ты ее называешь, чуть не кастрировало меня, – пробормотал Слейтер. Он согнулся, стараясь унять боль в паху.
– Я видел, – ухмыльнулся Карри.
Слейтер повернулся к морю и вгляделся в темноту. Лодка с "Морской феи" находилась не более чем в десяти ярдах от берега.
– Карета на месте?
– Луис ждет за церковью. Думаю, будет лучше, если мы увезем ее отсюда сейчас же. Эти люди погонятся за нами, если…
Послышался стук копыт и шум приближающегося экипажа. Через несколько секунд на дороге, ведущей из деревни, показались неясные очертания кареты.
– Кроуфорд едет! – прокричал Ганс, скачущий навстречу бешеным галопом, – мы должны уходить немедленно!
Слейтер моментально оценил обстановку.
– Руди, отнеси молодую леди в фаэтон. Марко, поезжай с ним. Следите за ней хорошенько! И будьте осторожны, если не хотите, чтобы она откусила вам нос, когда очнется!
Огромный парень поднял Элоис на руки и понес. Голова девушки свисала, волосы цеплялись за песок. Это зрелище вызвало неясную тревогу в душе Слейтера. Элоис выглядела такой же слабой и беззащитной, как ее мать в ту роковую ночь, когда пришла просить его о помощи. Он должен был помочь ей.
– Кажется, она тебя не узнала.
– С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло пятнадцать лет. Мы оба за это время очень изменились.
– И все же, она знала тебя когда-то…
– Когда была ребенком.
– Ребенком, с которым ты был обручен.
– Сейчас темно, Карри. Возможно, она меня плохо разглядела. Ее нельзя винить.
Отбросив мысли об Элоис, Слейтер взглянул на людей, беспорядочно выскакивающих из лодки и бегущих к берегу. Карета подъехала и остановилась в пятнадцати ярдах от Слейтера. Группа матросов поспешила к карете, дверца распахнулась, и на землю ступил сам Кроуфорд.
Слейтер почувствовал, как годы пошли вспять. Тот же жгучий гнев, страстное желание мщения и одновременно ужас охватили его, заполнили все его существо, как и тогда, пятнадцать лет назад. Он смотрел на человека, который разрушил его жизнь и жизнь Джин. Годы наложили свой отпечаток на его мясистое лицо. Когда-нибудь этот человек упадет к ногам Слейтера и будет молить о пощаде. И это случится скоро.
Уильям потянул его за рукав:
– Черт побери, Слейтер, сейчас не время таращить глаза. Нам надо уходить.
Слейтер послушно повернулся и побежал к лошади.
– Они наверняка видели нас, – добавил Карри, садясь в седло.
– Думаю, что не очень отчетливо.
– И они последуют за нами.
Губы Слейтера растянулись в зловещей усмешке:
– Всему свое время. Время, мой друг.
– Вперед, Карри!
Всадники поскакали вслед за экипажем, который уже выехал на дорогу. Они проехали около мили, когда Карри, наконец, решился:
– Могу я узнать, что ты замышляешь?
Слейтер повернул голову и посмотрел на покачивающийся фаэтон. Там внутри находилась его бывшая невеста. Дочь Кроуфорда.
Его глаза сверкнули.
– Я видел это хищное выражение на твоем лице уже много раз. И оно всегда предвещало недоброе, – добавил Уильям.
– Тогда доверься своему чутью, Карри, непременно! В конце концов… охота только началась.
– Охота? На кого?
Слейтер откинул назад голову и рассмеялся. Ветер трепал его волосы и освежал рассудок. Что было силы пришпорив коня, он воскликнул:
– На нас, мой друг. На нас!
Кроуфорд с тревогой смотрел на всадников и экипаж, исчезающих вдали. Проклятье! Как посмела его дочь пойти наперекор его воле!
– Хэмфрис!
– Да, сэр?
– Что ты ей наговорил?
– Ничего, сэр.
– Ты наверняка рассказал ей что-нибудь о наших планах. Иначе, как бы она смогла так ловко совершить побег?
Хэмфрис стиснул руки и съежился под взглядом хозяина – привычка, которую Кроуфорд презирал.
– Мне кажется, она не предвидела такого поворота событий.
Холодок страха пронзил все его существо.
– Что ты имеешь в виду? – произнес Кроуфорд, растягивая слова.
– Я… я имею в виду… я видел, как Элоис боролась. По-видимому, она не хотела идти с этими людьми.
Кроуфорд крепче сжал рукоятку своего хлыста, суставы его пальцев побелели так, что стали видны в темноте. Он с самого начала предчувствовал дурное. За свою жизнь он нажил себе множество врагов, которые отдали бы все, лишь бы видеть его публично опозоренным. И разве не лучшее средство для этого – увести его дочь накануне свадьбы, когда его дом полон гостей, и полдюжины человек желают сделать ей предложение и получить приданое.
Кроуфорд с силой ударил хлыстом по колесам кареты, заставив секретаря подпрыгнуть.
– Кто еще знал о наших планах? – спросил он ледяным тоном.
– Н-никто, сэр.
– Проклятье! Кто-то должен был знать! Иначе как бы им удалось увезти ее!
Мистер Хэмфрис побледнел.
– Надеюсь, вы не думаете…
Кроуфорд нахмурился, поднял трость и ткнул ею в грудь секретаря.
– Как-то раз вы сказали мне, что вы – человек верующий. Молитесь, мистер Хэмфрис, – свирепо прошептал он, – молитесь, чтобы за мою дочь не потребовали выкуп. Иначе, вы, мой друг, дорого заплатите за это. Очень дорого.
Либо Элоис Кроуфорд действительно не помнила его, либо была очень хорошей актрисой. Спустя час Слейтер сидел в трясущейся карете и внимательно изучал женщину, спящую на противоположном сиденье. Неужели она совсем не помнит его?
Черт возьми, как могла она все забыть? Конечно, годы изменили его внешность, сделали черты суровее, резче: но ведь она должна хотя бы догадываться о том, кто он есть на самом деле. Не могла же та ночь, когда погибла ее мать, совершенно стереться из ее памяти!
Она пошевелилась, поморщилась от боли, и Слейтеру вдруг захотелось посадить ее к себе на колени и погладить по голове.
Неужели он сходит с ума? Ведь эта женщина предала его! Она заслуживает не жалости, а только презрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Эй, парень, прекрати! – кричал мистер Хэмфрис, – это же дочь Кроуфорда, а не сбежавший раб! Не делай глупости! Опускай лодку, мы поплывем за ней.
Элоис молилась, чтобы выстрелы не услышали люди, находящиеся на берегу. Без сомнения, ее отец где-то поблизости. Мистер Хэмфрис сказал Элоис, что Кроуфорд собирается лично наблюдать за разгрузкой судна.
Берег и море были залиты лунным светом. Элоис видела вдали светящийся шпиль старой церкви, который служил для нее ориентиром. Она медленно приближалась к берегу. Начавшийся прилив помог ей плыть. Добравшись до берега, Элоис в изнеможении упала на землю. Она преодолела вплавь почти сто ярдов, и теперь желала только одного – чтобы ночь укрыла ее от преследователей.
Руки и ноги дрожали от изнеможения, все тело требовало отдыха, но Элоис понимала, что это только начало. Она не могла позволить себе расслабиться. Матросам потребуется не более четверти часа, чтобы добраться до берега на лодке. И она должна за это время скрыться.
Девушка уже готова была подняться и бежать дальше, как вдруг услышала шаги. К ней приближался человек. Боже милостивый, только бы это был не отец!
Однако, вглядевшись пристальнее, она увидела мускулистые ноги и крепкие колени. Это был незнакомец, вероятно, привлеченный суматохой на корабле. Все пропало! Ее план, так тщательно обдуманный, с треском провалился. Она хотела скрыться быстро и незаметно, а вместо этого подняла на ноги весь корабль, и, возможно, большую часть населения Типпингтона!
Издав горестный стон, Элоис постаралась рассмотреть человека, ставшего свидетелем ее неудачного прибытия на родную землю.
Порывы ветра старались сорвать капюшон с его головы. Шерстяные бриджи обтягивали мускулистые бедра. Белая рубашка была расстегнута, раздувалась от ветра и обнажала широкую грудь, покрытую черными волосами. На груди висел круглый медальон, сияющий в лунном свете.
Глаза Элоис перескочили с медальона на церковь, стоящую на холме, и ее осенила догадка. Монах. Шум, возникший в результате ее побега, вызвал святого человека из его священного убежища.
– Простите меня, святой отец, я помешала вашим молитвам.
Элоис могла поклясться, что услышала слабый смех, но, оглядевшись вокруг, никого не увидела. Берег был пуст, никого, кроме священника, и все же…
Страх начал сковывать ее тело. Элоис была уверена, что здесь есть кто-то еще. Опустившись на песок, онавзглянула на фигуру, неясно вырисовывающуюся в темноте рядом с ней.
– Святой отец!
Незнакомец молчал. Он лишь напряженно вглядывался в нее, как будто не веря тому, что предстало его глазам.
Элоис вновь взглянула на него, но успела заметить лишь бороду и темные волосы. Незнакомец плотнее натянул капюшон. Не было слышно ни единого звука, кроме плеска волн, накатывающихся на песок, и отдаленных криков мистера Хэмфриса и матросов. Прядь каштановых волос упала на щеку. Элоис отбросила ее резким движением, и незнакомец еще пристальнее уставился на нее. Кружевная косынка, которая прикрывала ее довольно смелое декольте, была потеряна в море, сильно обнаженная грудь сияла в нежном свете луны.
– Святой отец, прошу вас, помогите мне.
Так и не дождавшись ответа, Элоис решила, что чем-то обидела монаха. На мгновение его лицо приняло какое-то странное выражение. Странное и мучительное. А затем, словно освободившись от каких-то чар, довлеющих над ним, незнакомец склонился к Элоис.
Странная дрожь охватила все тело девушки. Она почувствовала слабый запах, исходящий от него. Это был запах мужчины. От него пахло мылом, кожей и мускусом.
Поднявшись, Элоис хотела убежать, но монах крепко сжал ее руку.
– Господь помог вам спастись, дитя мое. Не нужно бояться.
Нет, бояться нужно, она знала, что нужно. Священник мог говорить о Боге и о спасении, но его голос не успокаивал ее, а лишь вызывал озноб во всем теле.
– Я должна идти.
Она попыталась освободить руку, но он сжал ее еще крепче.
– Нет.
Это прозвучало как приказ.
– Вы делаете мне больно.
– Прошу меня извинить. Пройдемтесь со мной, сударыня. Вы замерзли, ваша одежда совершенно мокрая, вам нужно согреться у огня.
На его пальце сверкнуло дорогое кольцо. Элоис охватило чувство тревоги. Такое кольцо не могло принадлежать монаху, это было явно светское украшение. Твердыми, слегка мозолистыми пальцами он поднял ее лицо за подбородок и повернул к лунному свету. Он пристально смотрел на нее, как будто стараясь запомнить каждую черточку ее лица. Какая-то обжигающая искра вспыхнула в его взгляде.
– Джин…
Это было произнесено очень тихо, но Элоис показалось, что он назвал ее именем ее матери.
– Нет, – прошептала она, качая головой. Этого не может быть. Она просто ослышалась.
Она попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в его грудь, но все усилия были напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ей, что она не должна уходить, ей хотелось приблизиться к этому человеку. Элоис ужасно устала, замерзла и проголодалась, и желала только одного: поддаться этой неумолимой силе.
Однако беглянка сейчас же отбросила эту мысль, ужаснувшись – как такое вообще могло прийти ей в голову? Незнакомец в капюшоне, видимо, догадывался о хаосе чувств, охватившем ее, потому что на губах его появилась ироническая усмешка. Эта усмешка заставила бы ее упасть, если бы он не держал ее так крепко. В его лице было что-то необъяснимо злое и в то же время чувственное.
– Я пришел, чтобы помочь вам.
Его словам словно ударили ее, выражение, с которым они были произнесены, испугало Элоис.
– Н-нет. Не надо, пожалуйста. – Отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня.
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали как требование, но они вырвались как жалкая просьба. Элоис презирала себя за свою слабость.
Когда она вновь попыталась вырваться, бородатый незнакомец провел ладонью по ее щеке.
– Ш-ш. Не нужно меня бояться. Он склонился к самому ее уху.
– Я обещал ей, что буду заботиться о тебе.
Эти непонятные слова испугали Элоис.
– Нет!
Задыхаясь от отчаяния, она резко оттолкнула его.
Только тогда незнакомец заметил ее выпиравший из платья живот. Странная бледность покрыла его лицо, он отодвинулся и замолчал. Элоис стояла неподвижно, словно приклеенная к песку. Волны теребили подол ее платья, как будто приказывая ей уходить, но она не могла пошевелиться.
Незнакомец с презрением и жалостью смотрел на нее, его челюсть нервно подергивалась под пышной бородой. Элоис никак не могла понять, почему он рассердился.
– Кажется, сейчас несколько позднее время для плаванья в вашем положении, сударыня?
Глава 3
Элоис потрогала узел, спрятанный под платьем. Он, наверное, решил, что она беременна. Что ж, она не намерена его переубеждать. Это может пойти ей на пользу и вызвать его сочувствие.
Она услышала отдаленные голоса мистера Хэмфриса и матросов, спорящих в каком направлении плыть. Ей нужно исчезнуть прежде, чем они доберутся до берега. Но незнакомец внимательно наблюдал за каждым ее движением. Если она попытается убежать, он последует за ней.
Думай, Элоис, думай, настойчиво приказала она себе. Вспомни те способы, с помощью которых убегала от своей многочисленной охраны. Шантаж, подкуп и соблазнение. Три самых сильных орудия женщины. Одного из них достаточно, чтобы обезвредить мужчину. Но какое из них выбрать? Соблазнение?
Плеск воды говорил ей, что матросы приближаются. Соблазнение было сейчас единственным способом заставить его помочь ей скрыться. Она будет нежной и очаровательной.
Она постаралась изобразить на лице смирение и беспомощность.
– Я плавала не ради удовольствия, сэр… Я упала за борт.
К сожалению, это не произвело никакого эффекта. Мужчина взглянул на Элоис весьма подозрительно.
– Вы не можете себе представить, какой ужас я испытала. Мое сердце чуть не выскочило из груди. Послушайте, как оно бьется.
Она взяла его руку и приложила к груди выше глубокого выреза платья. Ее ладонь скользнула по его руке, затем по плечу, и, наконец, коснулась шеи. Она притянула незнакомца к себе. Ближе, еще ближе… Когда он наклонился, Элоис почувствовала легкое разочарование. Как просто было одурачить этого человека! Как легко его можно соблазнить!
– Я так испугана!
Его губы коснулись ее губ, и эта легкая ласка поразила Элоис. Ее сердце забилось сильнее, дрожь возбуждения пробежала по телу. Слабый голос внутри нее приказывал бежать, но она медлила, наслаждаясь поцелуем. Как это прекрасно, когда тебя так целуют! Но нет!
Незнакомец не успел до конца осознать силу своего очарования и насладиться поцелуем, как вдруг она подняла колено и что есть силы ударила его в пах. Охнув от удивления, он скрючился от боли, но, к ужасу Элоис, ей удалось сделать не более шести шагов, когда рука мужчины схватила ее за плечо.
– Отпусти меня, ты, бородач!
Элоис боролась изо всех сил. Неужели ей так и не вырваться на свободу! Ее сдадут мистеру Хэмфрису, как только он подплывет к берегу! Услышав суматоху, поднявшуюся на судне, незнакомец, конечно, понял, что она сбежала. И теперь он наверняка надеется получить награду за ее поимку от владельца корабля.
Совершенно отчаявшись, Элоис вырвалась, но мужчина вновь схватил ее и рывком притянул к себе. Жестокая боль пронзила ее левое плечо, Элоис чуть не задохнулась. Незнакомец выпустил девушку и повернул свою ладонь к неяркому лунному свету.
Элоис мгновенно догадалась, что он увидит. Она приказывала себе не смотреть на его ладонь. Какое-то время девушка старалась не обращать внимания на горячую влагу, пропитавшую ткань ее платья, и на дергающую боль. Но не выдержала и взглянула. Кровь. Ее кровь. Проклятые матросы. Они стреляли в нее. Они ее ранили!
Элоис испуганно огляделась вокруг себя, закрывая рану ладонью и пытаясь остановить кровотечение. Земля закружилась перед ее глазами. Она пошатнулась. Жестокая боль пронзила виски. Элоис сделала нетвердый шаг, второй и вдруг увидела четыре мужские фигуры, вырисовывавшиеся в темноте. Все были одеты в черное и похожи на разбойников.
Элоис не знала, куда бежать. Позади она уже слышала ритмичные удары весел. Бородатый незнакомец смотрел на нее, как охотник на загнанную в угол лисицу, жалея животное и в то же время не желая упускать его.
Холодный нот выступил на ее лбу. Горькие воспоминания всплыли в сознании, неясные, но настойчивые. Гроза. Молния. Чудовищный ужас. Боли в голове усилились. Она сжала голову руками и посмотрела на кровь. Элоис совершенно не могла выносить вида крови. Будучи ребенком, она всегда громко кричала при виде алой жидкости.
– О… – единственный звук сорвался с ее губ. Боль в голове стала совершенно невыносимой. Затем мир погрузился во мрак, и она упала на песок.
На какой-то миг воцарилась тишина. Карри подошел к девушке и дотронулся до ее руки. Элоис не реагировала. Он взглянул на Слейтера.
– Должен сказать, Слейтер, – промолвил он, – ты производишь потрясающий эффект на женщин. В нее стреляли – бедное маленькое создание! – хотя, я думаю, пуля не задела кость.
– Это бедное маленькое создание, как ты ее называешь, чуть не кастрировало меня, – пробормотал Слейтер. Он согнулся, стараясь унять боль в паху.
– Я видел, – ухмыльнулся Карри.
Слейтер повернулся к морю и вгляделся в темноту. Лодка с "Морской феи" находилась не более чем в десяти ярдах от берега.
– Карета на месте?
– Луис ждет за церковью. Думаю, будет лучше, если мы увезем ее отсюда сейчас же. Эти люди погонятся за нами, если…
Послышался стук копыт и шум приближающегося экипажа. Через несколько секунд на дороге, ведущей из деревни, показались неясные очертания кареты.
– Кроуфорд едет! – прокричал Ганс, скачущий навстречу бешеным галопом, – мы должны уходить немедленно!
Слейтер моментально оценил обстановку.
– Руди, отнеси молодую леди в фаэтон. Марко, поезжай с ним. Следите за ней хорошенько! И будьте осторожны, если не хотите, чтобы она откусила вам нос, когда очнется!
Огромный парень поднял Элоис на руки и понес. Голова девушки свисала, волосы цеплялись за песок. Это зрелище вызвало неясную тревогу в душе Слейтера. Элоис выглядела такой же слабой и беззащитной, как ее мать в ту роковую ночь, когда пришла просить его о помощи. Он должен был помочь ей.
– Кажется, она тебя не узнала.
– С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло пятнадцать лет. Мы оба за это время очень изменились.
– И все же, она знала тебя когда-то…
– Когда была ребенком.
– Ребенком, с которым ты был обручен.
– Сейчас темно, Карри. Возможно, она меня плохо разглядела. Ее нельзя винить.
Отбросив мысли об Элоис, Слейтер взглянул на людей, беспорядочно выскакивающих из лодки и бегущих к берегу. Карета подъехала и остановилась в пятнадцати ярдах от Слейтера. Группа матросов поспешила к карете, дверца распахнулась, и на землю ступил сам Кроуфорд.
Слейтер почувствовал, как годы пошли вспять. Тот же жгучий гнев, страстное желание мщения и одновременно ужас охватили его, заполнили все его существо, как и тогда, пятнадцать лет назад. Он смотрел на человека, который разрушил его жизнь и жизнь Джин. Годы наложили свой отпечаток на его мясистое лицо. Когда-нибудь этот человек упадет к ногам Слейтера и будет молить о пощаде. И это случится скоро.
Уильям потянул его за рукав:
– Черт побери, Слейтер, сейчас не время таращить глаза. Нам надо уходить.
Слейтер послушно повернулся и побежал к лошади.
– Они наверняка видели нас, – добавил Карри, садясь в седло.
– Думаю, что не очень отчетливо.
– И они последуют за нами.
Губы Слейтера растянулись в зловещей усмешке:
– Всему свое время. Время, мой друг.
– Вперед, Карри!
Всадники поскакали вслед за экипажем, который уже выехал на дорогу. Они проехали около мили, когда Карри, наконец, решился:
– Могу я узнать, что ты замышляешь?
Слейтер повернул голову и посмотрел на покачивающийся фаэтон. Там внутри находилась его бывшая невеста. Дочь Кроуфорда.
Его глаза сверкнули.
– Я видел это хищное выражение на твоем лице уже много раз. И оно всегда предвещало недоброе, – добавил Уильям.
– Тогда доверься своему чутью, Карри, непременно! В конце концов… охота только началась.
– Охота? На кого?
Слейтер откинул назад голову и рассмеялся. Ветер трепал его волосы и освежал рассудок. Что было силы пришпорив коня, он воскликнул:
– На нас, мой друг. На нас!
Кроуфорд с тревогой смотрел на всадников и экипаж, исчезающих вдали. Проклятье! Как посмела его дочь пойти наперекор его воле!
– Хэмфрис!
– Да, сэр?
– Что ты ей наговорил?
– Ничего, сэр.
– Ты наверняка рассказал ей что-нибудь о наших планах. Иначе, как бы она смогла так ловко совершить побег?
Хэмфрис стиснул руки и съежился под взглядом хозяина – привычка, которую Кроуфорд презирал.
– Мне кажется, она не предвидела такого поворота событий.
Холодок страха пронзил все его существо.
– Что ты имеешь в виду? – произнес Кроуфорд, растягивая слова.
– Я… я имею в виду… я видел, как Элоис боролась. По-видимому, она не хотела идти с этими людьми.
Кроуфорд крепче сжал рукоятку своего хлыста, суставы его пальцев побелели так, что стали видны в темноте. Он с самого начала предчувствовал дурное. За свою жизнь он нажил себе множество врагов, которые отдали бы все, лишь бы видеть его публично опозоренным. И разве не лучшее средство для этого – увести его дочь накануне свадьбы, когда его дом полон гостей, и полдюжины человек желают сделать ей предложение и получить приданое.
Кроуфорд с силой ударил хлыстом по колесам кареты, заставив секретаря подпрыгнуть.
– Кто еще знал о наших планах? – спросил он ледяным тоном.
– Н-никто, сэр.
– Проклятье! Кто-то должен был знать! Иначе как бы им удалось увезти ее!
Мистер Хэмфрис побледнел.
– Надеюсь, вы не думаете…
Кроуфорд нахмурился, поднял трость и ткнул ею в грудь секретаря.
– Как-то раз вы сказали мне, что вы – человек верующий. Молитесь, мистер Хэмфрис, – свирепо прошептал он, – молитесь, чтобы за мою дочь не потребовали выкуп. Иначе, вы, мой друг, дорого заплатите за это. Очень дорого.
Либо Элоис Кроуфорд действительно не помнила его, либо была очень хорошей актрисой. Спустя час Слейтер сидел в трясущейся карете и внимательно изучал женщину, спящую на противоположном сиденье. Неужели она совсем не помнит его?
Черт возьми, как могла она все забыть? Конечно, годы изменили его внешность, сделали черты суровее, резче: но ведь она должна хотя бы догадываться о том, кто он есть на самом деле. Не могла же та ночь, когда погибла ее мать, совершенно стереться из ее памяти!
Она пошевелилась, поморщилась от боли, и Слейтеру вдруг захотелось посадить ее к себе на колени и погладить по голове.
Неужели он сходит с ума? Ведь эта женщина предала его! Она заслуживает не жалости, а только презрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19