Каникулы у Блисс выдались беспокойные. Провалы в памяти и ночные кошмары возобновились с прежней силой. Канун Рождества стал для нее худшей ночью в году. Она проснулась от боли в груди, такой мучительной, что перехватывало дыхание, к тому же была вся в поту, а простыни вымокли настолько, что слиплись между собою. Ужас.
Еще сильнее ее пугало то, что тварь из ее кошмаров начала говорить с ней во сне.
«Блисс... Блисс... Блисс...»
Тварь только произносила ее имя, но от этого звука девушку бросало в дрожь. Это сон. Просто сон. Всего лишь сон. Нет такой твари, что могла бы причинить ей вред. Это просто часть трансформации. Ее воспоминания пробуждаются и говорят с ней - так утверждает Комитет. Ее бывшая сущность, ее прошлые жизни.
Блисс стиснула зубы и выпрямилась на сиденье.
Сидящая рядом Мими Форс зевнула, прикрыв рот изящной ладошкой. Для Мими две недели каникул были истинным раем. За время поездки она подцепила даже не одного, а двух людей-фамильяров, напилась досыта, и теперь у нее было такое чувство, словно она способна завоевать мир. Она с нетерпением ждала начала нового семестра. Новый сезон означал новый повод отправиться за покупками. Мими, как и Блисс, тоже снедало беспокойство. Она волновалась, успеет ли попасть в «Барнис» до закрытия.
Блисс заставила себя прислушаться к бодрой речи, которую директриса толкала им каждые полгода, - «вас ждет новый великолепный семестр в аудиториях Дачезне, ля-ля-ля», - и тут дверь часовни внезапно с сильным стуком распахнулась.
Все повернулись взглянуть, что послужило причиной шума.
В дверном проеме стоял юноша.
Очень, очень красивый юноша.
- Э-э, извините. Я не нарочно. Как-то не удержал, - произнес он.
- Ничего страшного. Заходите, Кингсли. Можете сесть вот здесь, впереди, - отозвалась директриса, жестом приглашая юношу войти.
Юноша ухмыльнулся. Он с важным видом зашагал по проходу, чуть враскачку, опустив плечи. Его черные волосы блестели, одна прядь небрежно падала на левый глаз; всем своим видом он демонстрировал уверенность в себе и собственной красоте. Одет он был в свободную белую рубашку в оксфордском стиле и обтягивающие черные джинсы, как будто только что сошел с обложки компакт-диска.
Блисс, подобно всем прочим девушкам, следила за ним не отрываясь. Юноша, словно бы почувствовав ее взгляд, обернулся и посмотрел прямо ей в глаза.
И подмигнул.
ГЛАВА 19
Его звали Кингсли Мартин, и он был учеником предпоследнего курса. Вся женская половина Дачезне сошлась на том, что даже имя у него сексуальное. С той самой минуты, как он появился, девушек словно пожар охватил. За какую-нибудь неделю его достоинства вошли в легенду. Его сразу же записали в школьные команды по лакроссу, футболу и гребле. Не менее впечатляющими были и его академические достижения. Он сразил наповал придирчивого преподавателя английского своим иллюстрированным докладом на тему «Ада» Данте, озаглавленным «Преисподняя Тако», в котором сравнивал круги ада с сетевыми заведениями фастфуда. На матанализе он решил сложную задачу за рекордно короткое время.
При этом он выглядел так, что у девчонок при взгляде на него подгибались коленки. Он был невероятно красив тем типом красоты, в котором голливудское обаяние сочеталось со щеголеватой европейской утонченностью и толикой лукавства. Новый парень выглядел... интересно.
На этом фоне Джек Форс поблек. Девушки учились вместе с ним еще с детского сада. А Кингсли был новинкой, эффектной и загадочной.
Прочее Блисс сообщила Мими Форс после обеда, когда они подкрашивали губы в женской уборной.
- Он - Голубой крови, - произнесла Мими и округлила губы, жирно намазывая их блеском.
- Что, серьезно? - отозвалась Блисс.
Конечно же, новичок - вампир. Она это поняла в тот же миг, как увидела его. Она никогда еще не встречала вампира, который бы настолько выставлял напоказ свою принадлежность к Голубой крови. Удивительно еще, как это он не продемонстрировал при всей школе свои клыки.
- Я видала его на балу Четырех сотен, - продолжала Мими. - Его семья только-только переехала сюда из Лондона, но он успел пожить повсюду - в Гонконге, Нью-Йорке, Кейптауне. Они типа как в родстве с королевской семьей. У него имеется какой-то титул, только он им не пользуется.
- Что, нам следует делать перед ним реверанс? - пошутила Блисс.
Мими нахмурилась.
- Это не шутка. Они принадлежат к верхушке. Владеют поместьями, состоят в советниках у королевы и все такое.
Блисс еле удержалась, чтоб не закатить глаза. Иногда Мими настолько упорствовала в своем снобизме, что прямо тошно становилось.
Они вышли из уборной - и натолкнулись на объект их обсуждения. Кингсли как раз выходил из мужской раздевалки, держа в руках толстую книгу в кожаном переплете. Вид у него был беспутный и порочно-очаровательный. Стоило ему завидеть подруг, и в глазах его заплясали огоньки.
- Леди... - произнес он и поклонился.
Мими самодовольно улыбнулась.
- Мы как раз говорили о вас.
- Надеюсь, только хорошее? - спросил Кингсли, глядя в упор на Блисс.
- Это моя подруга, Блисс. Ее отец - сенатор, - произнесла Мими, слегка подтолкнув Блисс локтем.
- Я знаю, - отозвался Кингсли, и его улыбка сделалась еще шире.
Блисс стоило немалых усилий сохранить самообладание. Когда Кингсли так смотрел на нее, у нее возникало ощущение, словно она стоит раздетая.
Прозвенел второй звонок, означавший, что до начала следующего урока осталось пять минут.
- Надо идти. Корган уже старый, но способен вести себя как полный придурок, - сказала Мими и двинулась к лестнице.
- Ну так просто заставьте его заткнуться, - посоветовал Кингсли. - Вы что, еще не умеете этого?
- Вы о чем? - спросила Блисс.
Мими нервно рассмеялась.
- Он имеет в виду - использовать против преподавателей контроль. Ну, в смысле - контроль над сознанием. Кингсли, шутник, ты же знаешь, что нам не положено этого делать. Это против кодекса. Если стражи об этом узнают...
Подросткам Голубой крови строго-настрого запрещалось использовать свои силы или демонстрировать свои сверхъестественные способности, пока они не становились полностью взрослыми. Но и даже тогда кодекс вампиров утверждал совершенно однозначно: люди - не игрушки. К ним следует относиться с уважением. Обязанность Голубой крови - нести в мир покой, красоту и свет, а не употреблять свои превосходящие силы, чтобы подавлять и править.
- Стражи-шмажи, - шутливо произнес Кингсли, небрежно отмахнувшись от возражения. - Ни о чем они не узнают. Или вы до сих пор верите, что они способны читать ваши мысли? - поддразнил он девушек.
- Шутник! Поговорим попозже, - заявила Мими и двинулась прочь.
- Мне тоже надо идти, - нервно произнесла Блисс.
- Подожди.
Блисс приподняла бровь.
- Ты меня избегаешь, - напрямик, без обиняков заявил Кингсли.
Это не было обвинением - просто констатация факта. Он переложил под другую руку книгу, и Блисс мимоходом взглянула на нее. Книга не была похожа на учебник. Она скорее походила на старинные книги, выдаваемые только в читальном зале в Хранилище, которые Оливер брал, когда они выясняли, что такое Кроатан.
- О чем ты? Мы с тобой первый раз встретились.
- Ты что, уже забыла? - спросил Кингсли.
- Что забыла?
Кингсли оглядел девушку с ног до головы, от новых балеток «Хлое» до мелированных волос.
- Мне нравится то твое зеленое платье. И ожерелье тоже, конечно же. Отличное дополнение. Но пожалуй, ты мне больше нравишься промокшей до нитки. Беспомощной.
- Так это ты был тот парень в парке! - ахнула Блисс.
Значит, ее спас Кингсли, не Дилан. Кингсли? Но как? Означает ли это, с болью в сердце подумала девушка, что Дилан действительно мертв?
- Из тебя получилась прелестная Леди озера, - сказал Кингсли.
Мысли Блисс лихорадочно заметались. Так значит, на вечеринке после бала она танцевала с Кингсли. Это он был тем парнем в маске Пьеро.
- Что сталось с Диланом? - прошептала Блисс, и в сердце ее закрался страх.
Она была так уверена, что Дилан жив! Но если это не он спас ее из озера и не он танцевал с ней на вечеринке... значит, следует посмотреть правде в глаза. Она цепляется за грезы. Он ушел навеки и более не вернется.
- Кто такой Дилан?
- Не важно, - отозвалась Блисс, пытаясь приспособиться к этой новой реальности и осознать новые сведения. - А тогда что ты имел в виду на вечеринке, когда сказал, что не мог уйти надолго. Мы... мы знакомы? - спросила девушка.
Кингсли на миг сделался серьезен.
- А! Извини. Вы здесь несколько тормозите? Ты еще не узнала меня? Мне правда очень жаль. Я думал, ты меня узнала, когда мы танцевали. Но я ошибался.
- Кто ты? - спросила Блисс.
Кингсли склонился к уху девушки и, касаясь его губами, прошептал:
- Я такой же, как ты.
Раздался последний звонок. Кингсли повел бровями и улыбнулся.
- До встречи, Блисс.
Блисс тяжело оперлась о стену; у нее дрожали колени, а сердце бешено колотилось в груди. Он стоял так близко к ней, что девушка до сих пор чувствовала его дыхание на своей щеке. Кто же он на самом деле? Что он имел в виду? И узнает ли она хоть когда-нибудь, что же на самом деле произошло с Диланом?
ГЛАВА 20
В пятницу утром Шайлер спустилась к завтраку и сразу же осознала, что в гостиной что-то изменилось. В ней стало светло. Комната была залита солнцем, просто-таки купалась в нем. С мебели исчезли чехлы, а потоки солнечного света, врывающиеся сквозь окна, слепили глаза.
Посреди комнаты стоял Лоуренс ван Ален и рассматривал старинный портрет, висящий над камином. В коридоре громоздились старомодные чемоданы и большой потрепанный дорожный сундучок «Луи Вуиттон».
Рядом с Лоуренсом стояли Хэтти с Юлиусом, заламывая руки. Хэтти первой заметила Шайлер.
- Мисс Шайлер! Я не смогла его остановить - у него был ключ! Он сказал, что этот дом принадлежит ему, принялся открывать шторы и потребовал, чтобы мы поснимали чехлы с мебели. Он сказал, что он - ваш дедушка. Но миссис Корделия была вдовой, сколько я ее знала.
- Все в порядке, Хэтти. Ничего страшного. Юлиус, я со всем разберусь, - сказала Шайлер, успокаивая прислугу.
Горничная и шофер с сомнением посмотрели на самозванца, но все же вняли словам хозяйки и, извинившись, покинули гостиную.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Шайлер. - Я думала, ты намерен держаться в стороне.
Она пыталась рассердиться, но не удавалось: ее переполняло радостное возбуждение. Дедушка приехал! Неужто он передумал?
- А что, не видно? - отозвался Лоуренс. - Я вернулся. Твои слова глубоко уязвили меня, Шайлер. Я не смог жить спокойно, понимая, как трусливо себя вел. Прости. С тех пор как мы с Корделией заключили то соглашение, прошло много времени. Я не ожидал, что кто-то явится искать меня.
Он подошел к венецианскому окну, выходящему на замерзший Гудзон. Шайлер и забыла, что из их гостиной открывается такой чарующий вид. Корделия много лет держала шторы закрытыми.
- Я не мог допустить, чтобы ты вернулась к своей прежней жизни в одиночестве. Довольно я пробыл в изгнании. Пора Нью-Йорку вспомнить силу и славу семейства ван Ален. И я собираюсь растить тебя. В конце концов, ты моя внучка.
В ответ Шайлер крепко обняла деда и уткнулась лицом ему в грудь.
- Корделия была совершенно права насчет тебя. Я знала, что она окажется права.
Но прежде чем она успела сказать что-либо еще, громко зазвенел дверной звонок, как будто кто-то в нетерпении жал на него.
Шайлер посмотрела на дедушку.
- Ты кого-то ждешь?
- На данный момент - нет. Андерсон присоединится ко мне на неделе, после того как запрет мои дома в Венеции. - Лоуренс помрачнел. - Похоже, мое возвращение в Нью-Йорк оказалось не настолько тайным, как я надеялся.
Хэтти подошла было к двери спросить, кто там, но Лоуренс взмахом руки велел ей отойти.
- Я сам разберусь, - сказал он и отворил дверь.
На пороге стояли Чарльз Форс и с ним несколько стражей из Комитета, угрюмые и решительные.
- А, Лоуренс, - улыбнулся одними губами Чарльз. - Ты снова удостоил нас своим присутствием.
Лоуренс кивнул с ответной улыбкой.
- Можно нам войти?
- Да, пожалуйста, - любезно отозвался Лоуренс. - Шайлер, полагаю, ты всех тут знаешь? Чарльз, Присцилла, Форсайт, Эдмунд - это моя внучка Шайлер.
- Э-э... здрасьте, - произнесла Шайлер, пытаясь понять, отчего дедушка ведет себя так, словно стражи просто по-дружески завернули в гости.
Пришедшие не обратили на Шайлер никакого внимания.
- Лоуренс, мне очень жаль, - мягким, сладкозвучным голосом произнесла Присцилла. - Я оказалась в меньшинстве.
- Ничего страшного, дорогая. Не могу не сказать, как я рад видеть тебя в добром здравии. С Ньюпорта прошло много времени.
- Слишком много, - согласилась Присцилла.
Чарльз раздраженно перебил их:
- Довольно! Лоуренс, я что-то не припоминаю, чтобы твое изгнание было отменено. Ты должен предстать перед Советом для официальной дачи показаний. Изволь проследовать за нами.
- Что происходит?! - воскликнула Шайлер, когда двое стражей взяли Лоуренса под руки. - Куда они тебя забирают?
- Не бойся, внучка, - спокойно сказал Лоуренс. - Раз выбора нет, я пойду добровольно. Я не собираюсь соперничать с тобой, Чарльз. Шайлер, я скоро вернусь.
Чарльз Форс фыркнул.
- Это еще неизвестно!
Шайлер смотрела, как они вывели дедушку из дома и посадили в одну из черных машин, стоящих перед домом. Ей хотелось плакать. Едва лишь она подумала, что помощь наконец-то пришла, и ее тут же лишили этой помощи.
- Он ушел? - спросила Хэтти, вылетев из кухни. - Слава богу!
- Он вернется, - сказала Шайлер больше себе самой.
Она подошла к портрету, который рассматривал Лоуренс. Картина, изображавшая молодоженов, много лет провисела, закрытая специальной тканью. Датировалась она восемнадцатым столетием. На картине была изображена Корделия в свадебном платье, миловидная и строгая. У стоящего рядом с ней мужчины в элегантном утреннем костюме и галстуке «аскот» было ястребиное лицо молодого Лоуренса ван Алена.
ПОДШИВКА «НЬЮ-ЙОРК ГЕРАЛЬД
10 ФЕВРАЛЯ 1872 ГОДА
ОБЪЯВЛЕНИЕ О СВАДЬБЕ
Разосланы приглашения на бракосочетание мисс Каролины Вандербильт, дочери адмирала и миссис Вандербильт, и Альфреда, лорда Барлингтона. Свадьба состоится вечером в четверг, двадцать четвертого февраля, в шесть вечера, в доме у родителей невесты, особняк номер 800 по Пятой авеню. Венчание будет проводить преподобный мистер Кашинг. Подружкой невесты будет ее младшая сестра, мисс Эва Вандербильт, а шафером - маркиз Эссекский. После церемонии состоится прием. Семейство невесты занимает видное место в обществе. Среди гостей будет губернатор Нью-Йорка и мэр города. Лорд Барлингтон - финансовый агент, ведущий дела в Лондоне и Нью-Йорке, старший сын герцога и герцогини Девонширских. После свадьбы молодожены отправятся в длительное путешествие по Индийскому субконтиненту.
ГЛАВА 21
На поручнях балкона библиотеки, расположенной на третьем этаже, стоял юноша. В теплую погоду этот балкон называли «Клуб Дачезне», поскольку ученики традиционно перекусывали там, загорали, закатывая джинсы так, что те превращались в шорты, девушки расстегивали блузки, насколько хватало храбрости, а парни вообще снимали рубашки.
Но в это время, в середине января, окна, выходящие на балкон, обычно были закрыты. Обычно, но не сегодня. Кто-то открыл створку, впустив в библиотеку ледяной воздух, и кто-то теперь находился снаружи, балансируя на тонких, в четыре дюйма шириной, чугунных поручнях.
Джек возвращался из здания, где проходили занятия по музыке; он пробрался через оживленную толпу, собравшуюся во внутреннем дворе за главным зданием школы, и в этот момент заметил Шайлер, выскользнувшую из бокового входа; она с обеспокоенным лицом сказала что-то Оливеру, ее другу-человеку.
Джек с трудом оторвал взгляд от девушки - ах, если бы это к нему она обращалась за утешением! - посмотрел наверх, туда, куда указывали несколько человек, и заметил этого юношу. Это был новичок, из Красной крови, и он стоял на перилах с изумленным и озадаченным видом.
- Прыгай! - взвизгнула Суз Кембл и глупо захихикала.
- Слушайте, он вообще соображает, что делает? - спросила другая девушка, охваченная одновременно и испугом, и приятным возбуждением.
Джек заметил, что собравшуюся толпу забавляет сложившаяся ситуация. Половина присутствующих жаждали, хотя и подсознательно, чтобы юноша упал. Тогда на сегодня уроки точно отменят.
- Ну, давай! Не задерживай! А то у меня сегодня контрольная, а я вряд ли ее напишу! - выкрикнул кто-то.
Сверхчувствительный слух Джека уловил в углу, за живой изгородью вокруг скамьи, смех: это веселились тот новенький, Кингсли Мартин, и Мими.
- Пускай он сделает пируэт, - потребовала Мими.
Кингсли взмахнул рукой, и юноша на перилах исполнил балетное па. Толпа ахнула. Но юноша приземлился после прыжка на ноги. Он явно был потрясен произошедшим, как если бы не контролировал...
Не контролировал...
Джек пристально взглянул на Кингсли. И мгновенно понял, что здесь происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23