– Он помедлил и отошел от нее, сев на диван. – Не знаю, с чего начать… Кажется, взял бы тебя на руки и унес далеко-далеко отсюда… Еле сдерживался весь вечер, чтобы не обнять тебя, не исцеловать всю… милая!– Прошу тебя! – Она вскочила и отбежала в дальний угол, словно это смешное расстояние придавало ситуации менее взрывоопасный характер. – Алеша! Если ты скажешь еще хоть слово, я не выдержу! Ну ты же все понимаешь! Мы не можем, пойми… мы брат и сестра! И не мучай меня, пожалуйста!– Я сам не знаю, что говорю… Извини. Это самая изощренная пытка, которую только можно выдумать… Я люблю тебя!– Ты мой брат!Нет, это было невыносимо! Вера не знала, как выбраться из этой ловушки… Казалось, еще мгновение – и она бросится к нему в объятия, их губы сольются и… Нет, она должна бежать от него, бежать во что бы то ни стало!– Алеша! – собрав силы, она пересекла комнату и села возле него. – Это не может больше так продолжаться. Мы оба не в силах справиться… Мы должны навсегда расстаться! А иначе я просто сойду с ума!– Но мы не можем расстаться. Даже в память об отце… Мы же брат и сестра, Вера! Это теперь и твой дом. И дом этот не должен опустеть со смертью отца.– А ты?– А что я? Я буду жить в мастерской. Иногда стану заходить к тебе… Может, будем обедать вместе…– Ты же и сам знаешь, что это невозможно. Это все будет сплошной ложью: братик… сестричка… Чушь! Мы любовники!– Неправда, мы не любовники, – глухо, не глядя на нее, проронил Алексей. – Любовники – это слишком просто, а я… не могу жить без тебя!Но и она, и она тоже! Только нельзя им об этом… Нельзя даже произносить этих слов вслух! «Боже, помоги нам!» – взмолилась Вера.– И потом, есть еще одно… самое главное. – Он с мукой взглянул на нее, словно каждый взгляд причинял невыносимую боль.– Что же?– Последняя воля отца. Мы о ней позабыли, поглощенные собственной бедой.– Последняя воля?..– Помнишь, в его предсмертной записке? Там сказано: я должен спасти наш род, а ты – тот единственный человек, который может мне помочь. Я должен… мы должны добыть клад!Вот оно! Призрак проклятья снова вставал перед ними. Клад! Золотая рыбка!.. За эти несколько дней кошмара она и вправду позабыла…И сразу незримая мрачная тень сгустилась в комнате, пала и замерла… Они разом почувствовали, как воздух завибрировал, задрожал, пронзенный невидимой угрозой. Точно кто-то глянул на них из небытия, время исчезло, и под прицелом этого взгляда к ним потянулись из прошлого щупальца родового проклятья. Не спрятаться, не убежать – они настигнут повсюду.Вдруг, словно предупреждая об опасности, со стены сорвалась картина в тяжелой позолоченной раме и со стуком тяжело рухнула на пол. Вера с Алешей, словно пригвожденные, застыли на месте… Рама раскололась пополам, холст треснул и оборвался. В комнате застыла гнетущая тишина…Веру охватила дрожь. Неподвижными глазами смотрела она прямо перед собой… И вдруг увидела свое отражение в зеркале – в том самом зеркале, которое треснуло век тому назад, предупреждая о близкой смерти своей хозяйки…Сдавленный крик вырвался у нее, и, не помня себя, она кинулась в объятия Алексея.– Это зеркало… – шептала она как в бреду, – оно знало тогда… Мне отец говорил. И картина что-то узнала! Они знают все, видишь! Вещи… они предчувствуют. Они нас предупреждают! Господи, как страшно, Алешка!– Милая моя, успокойся! Мало ли что случается… Картины падают, это бывает…Он снова держал в руках ее лицо, покрывая поцелуями, и она с радостью отдавалась мгновению минутной слабости. Но потом вырвалась, отвела его руки… Ее все еще трясло.– Алешка, мы не должны! Ты видишь… круг замкнулся! И нас предупреждают. Игры кончились. Беда окружила со всех сторон. Она – и вовне, и внутри нас… Нужно спешить. Я боюсь, что мы опоздаем. Видно, замкнулась на нас какая-то связь времен… Или погибнем, или – преодолеем заклятье!Она видела, что и он потрясен не меньше… Только старался не подавать виду.– Да, ты права, нам нужно спешить. Там, в спальне отца, вместе с картой лежали его записи – он упоминал о них в своей предсмертной записке, только… Ты тогда упала, и стало уж не до них… А все эти дни до похорон не было ни минуты свободной. Да я и не хотел без тебя…– Где они?– Здесь. Я спрятал их вместе с картой в этой шкатулке.Алексей снял с книжной полки резную шкатулку слоновой кости. Откинул крышку. Сверху лежала уже знакомая Вере старинная карта, начертанная на тонком листе пергамента. А под нею – связка бумаг.– Скорей, развяжи их!Вера сама не понимала, что с нею, – от испуга и растерянности не осталось следа. Ей вдруг показалось, что перед нею – ключ к разгадке всех тайн, магическая нить Ариадны, которая поможет им выбраться из лабиринта. Только вначале нужно убить Минотавра – освободиться из-под власти родового заклятья. По силам ли им это?«Да будет над нами Божья воля!» – подумала Вера и перекрестилась.Алексей развернул бумаги. Здесь было еще одно письмо отца, датированное июнем прошлого года, подробнейшее исследование, посвященное старинным кладам, и гравюра конца XIX века с изображением родословного древа.– Читай сначала письмо! – воскликнула Вера, чувствуя, как кровь приливает к ее лицу, и дивясь тем душевным силам, которых сама в себе не подозревала, – кажется, теперь она могла горы свернуть! Надежда затеплилась в ней – может, найдя клад, они сумеют разрубить гордиев узел, связавший брата и сестру совсем не братской любовью… Но где этот выход – ведь, даже достигнув цели, они не перестанут любить и желать друг друга, как и не перестанут оставаться братом и сестрой…– Скорее! Ну что же ты медлишь! – волновалась она, глядя, как Алеша возится с узелком тонкой бечевки, стянувшей письмо. – Давай я попробую! У меня ногти длиннее…Ей быстро удалось справиться с узелком, и она передала письмо Алексею.– «Алешенька! Этот второй инфаркт – последнее предупреждение для меня. Пишу это письмо на случай моей внезапной смерти, если не успею передать тебе все на словах… Каюсь, я поддерживал нашу игру, уже зная точно, где спрятан клад. Раскопал эти данные в Историческом музее, в архиве, который вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах. Видишь! Слишком много тайн вокруг нашего рода, и, по мере того как мы продвигаемся к разгадке, вокруг словно стены рушатся… Потому я до последнего времени оттягиваю тот момент, когда ты поймешь, что наши чудесные игры кончились и наступает время действовать. Я боюсь за тебя, Алеша! Но это стариковская слабость, не я ли учил тебя, что у каждого из нас на земле – своя битва, в которую мы должны рано или поздно вступить, не думая о последствиях… Битва за предназначение свое на земле, за свою бессмертную душу…Я верю, сын, что ты выстоишь! Но час твой еще не настал. Потому я и медлю, потому и не рассеиваю твоего заблуждения, будто нам не известно точное месторасположение усадьбы. Ты просиживаешь в библиотеках и архивах в поисках разгадки… а она уже поджидает тебя! Но час решительных действий настанет только тогда, когда к нам приплывет золотая рыбка – драгоценное украшение, сделанное из золота, которое, как я понимаю, и послужило первопричиной несчастий, преследующих наш род. Да и не только наш… Рыбка попала в Россию из Италии, где, надо думать, успела наделать немало бед… Но более подробная информация об этой рыбке, как я понял, находится в сундуке с кладом. И если тебе доведется найти этот клад, ты завладеешь и тайной золотой рыбки! Сам я ее никогда не видел – она передается по женской линии нашего рода. Ничто не может прервать традицию, иначе наступит бедствие в масштабах целой страны… Насколько я понял, подобное бедствие положило начало ее гибельному пути по свету; кажется, это была чума! Как ты сам понимаешь, никто из нашего рода не мог и помыслить навлечь катастрофу на свой народ! Все они были людьми чести и предпочитали умирать, всех простив, передавая смерть в наследство потомкам. Смерть словно гордо реющий стяг! Да, никто из них не свернул с пути, никто не увиливал, стараясь скрыться от предначертанного… Будь их достоин, Алешка!Так вот, когда рыбка – не ведаю как, но знаю, что непременно, – попадет к нам в руки – это и будет знак к наступлению. Протрубят невидимые трубы. Они уже протрубили!Отец Александр, который посвящен в нашу тайну, недавно открыл мне: он много молился, чтобы Бог поведал ему, когда же будет положен предел роковому заклятью, когда наш род будет освобожден, а ужасная драгоценность исчезнет с лица земли… И ему было открыто, что время близко! Чаша страданий уже переполнена, искупление ждет нас. Именно наше время – конец XX века – положит предел заклятью. Как он узнал об этом – тайна, он не стал говорить, а я не расспрашивал. Таким людям, как отец Александр, открыто много больше, чем нам, простым смертным. И, если я уйду, пусть он станет и твоим духовным наставником…Теперь – о главном. Алексей, у тебя есть сестра! Мой грех – скрывал это от тебя. Хоть и не по своей воле… Ты помнишь, может быть, ее мать – тебе было четыре года, когда мы расстались, она исчезла из моей жизни, унеся на руках новорожденного младенца – твою сестру Веру. Вера тоже не знает о твоем существовании. Но вам суждено встретиться, и, по-видимому, совсем скоро. Так сказал отец Александр. Так предопределено… По преданию, клад достанется в руки только двоим – мужчине и женщине, – тем двоим из нашего рода, которые всю жизнь не знали о существовании друг друга… Видишь, все сходится. Моя мать в свой последний час сказала, что передала рыбку Вере. Но я никогда не видел своей дочери и не предпринимал никаких попыток увидеть – не хотел делать это тайком, нарушая клятву, данную ее матери.Ожидай появления ее со дня на день! Вы вдвоем должны добыть клад, только вам он достанется в руки, и тем самым вы освободите от страшной угрозы и себя, и своих потомков! В добрый час!А теперь последнее – место, где находится клад. Это заброшенная усадьба недалеко от Ногинска. В Ногинске нужно справиться, как добраться до села Голованова. За селом, на берегу реки – церковь. В полукилометре правее – усадьба. Рыбка укажет место, где спрятан клад. Нужно согнуть ее и совместить с незаметным пунктиром на карте: карту нужно глядеть на свет. Мысленно проведи из трех точек пересекающиеся линии: из головы рыбки, из ее хвоста и из центра изогнутой спинки. Прочерти их на карте – они должны сойтись в едином фокусе – это и есть место, где зарыт клад. Вот, теперь ты все знаешь! Скорее всего, когда тебе попадется в руки это письмо, меня уже не будет в живых. Но помни, я всегда с тобой! С тобой и с Верой. Благословляю вас, дети! И благословит вас Бог!»Вера украдкой утирала слезы – не хотела, чтобы Алеша их видел. И так уже пролито слишком много слез. Теперь нужно не плакать – действовать!Она взглянула на брата – снова и снова он перечитывал письмо. И тут… Вера почувствовала что-то недоброе. Словно кто-то глядел на нее в упор, и она, ощутив на себе этот взгляд, попыталась определить его источник. Сосредоточившись, она поняла, что враждебные волны исходят от окна комнаты.Вера поднялась и медленно, как лунатик, направилась к окну.– Село Голованово возле Ногинска, – вслух повторил Алексей, – Ногинск – это, кажется, где-то в районе сорока километров… Что с тобой?Он увидел, как Вера, крадучись, подобралась к окну, отдернула занавеску и с криком отпрянула прочь.– Алешка! Там кто-то есть! 18 Алексей одним прыжком оказался возле нее. Он успел заметить, как чья-то тень метнулась в сторону от окна.– Я перехвачу его на улице! Успею. – Он уже был в коридоре, когда Вера остановила его:– Нет! – Краска схлынула с ее лица. – Прошу тебя, не надо.– Почему? – Он в недоумении уставился на нее. – Я должен схватить его…– Разве и так не понятно, кто это был? Кто мог подсматривать за нами… – Вера опустила голову.– Ты хочешь сказать…– Да. Это Аркадий.Она произнесла это через силу, все так же не поднимая глаз, медленно повернулась, прошла в комнату и без сил опустилась в кресло.– Ты успела его разглядеть? – Алеша вернулся в комнату вслед за ней и стоял в дверях, опершись о косяк.– Нет. Но я знаю… Я просто уверена! Он не мог просто так исчезнуть, узнав о карте и кладе. А теперь ему известно и место, где спрятан клад!– Ты думаешь…– Я не сомневаюсь, что он слышал все. Ты прочитал вслух письмо отца не только для нас…– Но почему же все-таки ты меня остановила?– А что бы ты изменил? Подрался бы с ним? Ты ведь не стал бы его убивать! И потом… как ты не понимаешь! – Она закрыла лицо руками. – Я не хочу, чтобы эта грязь снова коснулась нас. Пусть все будет как будет… И еще тебе нужно поберечь силы. Тебе скоро потребуется много сил…– Не мне одному – нам обоим. За меня не волнуйся – я в порядке. А вот ты… Тебе необходим отдых, ты еле держишься на ногах! Хочешь, я отвезу тебя на дачу к своему другу? Он там не живет, и тебя никто не побеспокоит. Придешь в себя, выспишься…– Об этом и речи быть не может! Мы должны выполнить волю отца, а все остальное не имеет значения. Поверь, так мне будет легче… Сегодня четверг. Завтра мне нужно быть на работе. А в субботу мы должны ехать в Ногинск. Послезавтра – и ни днем позже! Понимаешь, нужно поставить точку. Надо добыть этот чертов клад! Время крадется за нами… и у нас его больше нет.Собрав последние силы, она поднялась. В голове гудело, будто в ней вился рой растревоженных пчел. Только бы все поскорее кончилось… А что потом? Пчелиный рой в голове закипел, завертелся, ей показалось, что голова сейчас взорвется. Нет, ей с этим не справиться! Кажется, это испытание ей не по силам…«Офелия, ступай в монастырь!» – так, кажется, рассудил принц Датский? И его любимая сошла с ума.И она тоже сходит с ума. Потому что больше не сможет без него, как и не сможет быть с ним… Чем больше ее глаза глядели, тем больше жаждали видеть. Чем чаще касались руки, тем большим мечтали владеть… Это был он – желанный, любимый, он – ее суженый… Которого судьба отняла у нее, привязав к нему крепко-накрепко. Что может быть крепче, чем узы кровного родства?Только любовь!Вере вдруг показалось, что он прочел ее мысли – ее сумасшедшие мысли: а что, если им взбунтоваться и разорвать эти узы родства! Ведь никто не знает, что они брат и сестра… мама не в счет. Мама поймет… Да она и не узнает. Они исчезнут, уедут отсюда, сбегут от судьбы, преследующей их по пятам. Ведь они уже были близки… И ничего в жизни не было прекраснее этого! Так почему они должны загубить свою жизнь, только почувствовав, как она прекрасна? И какой закон запретит им это?– Вера… – Его руки легли ей на плечи.– Не-е-ет! – закричала она, сбросила его руки и стремглав выбежала в коридор.Это не он, не Алеша стоял сейчас перед ней! Это не его руки коснулись ее… То был человек из ее ночного кошмара!Алексей поймал ее уже в дверях, но она билась, царапалась, кричала: «Сгинь! Пропади!», а он, понимая, что она не в себе, только старался защитить лицо, подставляя под удары руки и плечи и крича в ответ:– Это я! Успокойся! Это я, твой брат Алеша! Твой брат!Кажется, приступ начал стихать. Алексей подхватил сестру на руки и отнес в свою комнату, рядом со спальней отца. Уложил на диван.– Все в порядке, девочка, все хорошо… Ну вот, слава Богу, тебе уже лучше! Сейчас принесу воды.– Нет! – Она вцепилась в него. – Не уходи! Пожалуйста, не оставляй меня здесь… одну.– Я с тобой, я никуда не уйду, не волнуйся. – Он гладил ее ледяные руки. – Видишь, здесь тепло, спокойно… Сейчас ты согреешься. Мы выпьем чайку. Ну, как ты?– Хорошо, Алешенька. Кажется, все прошло. Только не оставляй меня.– Ну что ты, моя маленькая! Я тебя никогда не оставлю. Все будет хорошо, вот увидишь.Слабая улыбка появилась на ее искаженном страхом лице. Зубы выбивали частую дробь.– Может быть, «скорую» вызвать? – с тревогой склонился он над ней.– Не надо, мне лучше. Ты извини… – Она снова попробовала улыбнуться: – Я совсем не соображала, что делаю… Мне показалось…– Что? Тебе что-то привиделось?– Да нет, ничего. Это, наверное, просто нервы.– У тебя не было каких-то видений? Может быть, галлюцинации… – Похоже, он начинал о чем-то догадываться, но Вере не хотелось, чтобы Алеша знал правду, как будто кошмар, высказанный словами, станет реальностью, имеющей право на существование…Она отказывалась его признавать! Если только допустить, что призрак явился ей на самом деле, вселившись в Алешу… нет, тогда она и вправду сойдет с ума… Этого не было и быть не может! Просто у нее богатое воображение, нервы напряжены до предела, и вот…– Нет, Алешенька, просто в голове помутилось, наверное, это был нервный срыв… – уговаривала она его, пытаясь отогнать ужасные мысли. – Знаешь… давай уйдем отсюда!– Как хочешь. Но, может быть, разумнее все же не двигаться никуда, тихо-спокойно лечь спать, а? Я тебе дам таблетку успокоительного. Сам лягу в отцовской комнате…– Нет, прошу тебя, поедем ко мне. Так мне будет легче. И ты у меня ни разу не был… – Ей ни минуты больше не хотелось оставаться в этом доме, где слишком многое хранило память о прошлом, где, казалось, сам воздух пропитан незримыми токами прошлого, которое подчиняло себе настоящее и было могущественнее, чем сама реальность…– Ну хорошо, едем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20