Фетровая Шляпа пошевелил плечами.
– У нас будет еще один прогон, когда закончится эта проклятая благотворительная распродажа. Ты останешься посмотреть?
– Э-э, нет… Думаю, нет. У меня столько дел, и…
– Знаешь ли, ты должна прийти. Они очень хорошо работают. Раймонд и Тимоти сделали нам замечательные декорации с видами Центрального парка, а Мерл научилась управляться с освещением, а теперь, когда мы привели в порядок акустическую систему, даже в последнем ряду можно будет разобрать каждое слово.
Митци вздрогнула.
Как раз в тот день в Хейзи Хассоксе должна была состояться рождественская ярмарка. На самом-то деле до Рождества было еще далеко – всего-навсего последняя суббота ноября, но именно в этот день жители деревень традиционно приходили огромными толпами, чтобы заранее накупить всякой всячины в подарок на праздник.
В зале ратуши (украшенном мрачного вида самодельными гирляндами из бумаги могильно-бурого и тошнотворно-зеленого цветов, а также несколькими жуткими косоглазыми снеговиками из ваты, которых сделали детишки из младших классов хейзи-хассокской школы) шумела толпа. Митци, как всегда отвечавшая за стенд «Товары для ванны и косметика», думала о миллионе разных вещей сразу.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Митци, Долл и Лу съездили в Рединг и купили платье.
Классическое свадебное платье из сверкающего белого атласа, с огромным белым боа из лебединого пуха, а дополняли его длинные белые перчатки и весьма изысканная диадема. Митци платье показалось пусть и восхитительно красивым, но каким-то слишком летним. Долл сказала, что, поскольку на смену приступам тошноты по утрам уже пришли горячие приливы, она сможет отлично согреться изнутри.
Как это ни удивительно, Лу, которой предстояло быть на свадьбе подружкой невесты, была вполне уступчива в отношении собственного наряда. Благодаря Шею Лу как будто витала в каких-то розовых облаках. Кстати, надеть розовый наряд она, само собой, отказалась, как и бледно-голубой или лиловый, но согласилась на темно-красное шелковое платье и даже разрешила перед свадьбой вплести в свои косички алые бусинки, веточки остролиста и плющ. Как они и предполагали, она наотрез отказалась сделать для этого случая прическу, но Долл с радостью приняла компромиссный вариант. Особенно она была довольна тем, что вместо своих обожаемых «Доктор Мартенс» Лу собиралась надеть элегантные атласные туфли на шпильках.
Митци долго подбирала наряд, в котором она появится в качестве матери невесты, и наконец остановилась на длинном платье в средневековом стиле из изумрудно-зеленого бархата, в котором она чувствовала себя почти королевой Гиневрой, да и ее рыжая шевелюра смотрелась очень удачно. Кроме того, поскольку в бабушкиной книге один из рецептов блюд на свадьбу назывался «Зеленые наряды», Митци сочла свое платье вполне уместным.
Ее чрезвычайно позабавила приписка, сделанная бабушкой Вестворд после рецепта, где намекалось, что название пробуждающих страсти и потому подходящих для свадебного пира «Зеленых нарядов» произошло от деревенского выражения «одарить девицу зеленый нарядом», которое означало «заняться любовью в поле с местной шлюхой». Она поделилась этим фактом с Ричардом и Джуди, а дочерей решила не посвящать в такие подробности.
Викарий согласился найти время для их свадьбы днем, на Рождество, между рождественским богослужением и детским шествием с «кристинглами»; они уже подобрали музыку; Отто и Борис самым любезным образом пообещали устроить в «Волшебной долине» прием со шведским столом; а Ланс заявил, что заплатит за все, что гости выпьют в баре, – что было с его стороны, по мнению Митци, очень храбрым решением, если учесть, что за чужой счет жители Хейзи Хассокса выпивать могли бесконечно.
Так что подготовку церемонии можно было считать завершенной – оставалось только выбрать, какие рецепты бабушки Вестворд приготовить для свадебного пира помимо уже выбранных «Зеленых нарядов» и «Помадок мечтаний».
А еще, конечно, нужно было подумать о мюзикле «Волосы», который – о ужас! – будет показан уже через десять дней, и об остальных беби-бумерских проектах, которых становилось все больше и больше, и о возможном приготовлении бабушкиных блюд на заказ, и о рождественском обеде для одиноких и обездоленных, и, само собой, о Джоэле.
Митци бросила взгляд на часы. Без четверти двенадцать. Двери откроют через пятнадцать минут. На улице уже стояла очередь; на холодном северном ветру пришедшие притопывали ногами и дышали на пальцы. Тарния, которая должна была торжественно открыть ярмарку, могла появиться с минуты на минуту.
Гениальное все-таки решение, думала Митци, предложил Джоэл – пригласить Тарнию в качестве почетного гостя. Тарния, решив, что это будет замечательная возможность пригласить Высоких и Влиятельных лиц, на которых она с Задавалой Марком отчаянно хотели произвести впечатление, и показать им реальный пример многочисленных добрых дел, совершенных ими в деревне, с готовностью согласилась. А это означало, что теперь можно было быть спокойной за занятия в ратуше, пока Тарния не перестанет бороться за награды.
Джоэл сказал, что награждаемых под Новый год оповещают за некоторое время до публичного оглашения их имен, так что ярмарка, возможно, будет для Тарнии последним шансом произвести впечатление. Митци надеялась, что Тарния этого не понимает. Было бы здорово, если бы они смогли беспрепятственно поставить «Волосы» и провести рождественский обед, пока Тарния и Задавала Марк снова не превратились в гадких Снеппсов и не отказали им в помещении.
Сестры Бендинг, которым не дали на ярмарке своего стенда, помогали миссис Элкинс из «Кондитерской Пэтси» развешивать ценники на одежде, продававшейся под вывеской «Почти новое». Поскольку каждую вещь они примеряли сами – а это у них получалось медленно, так как мешали велосипедные шлемы, и они еще и любовались друг другом, взвизгивая от восторга, – то шло дело не очень быстро. Время от времени миссис Элкинс бросала в сторону Митци недобрые взгляды.
Как это ни печально, миссис Элкинс очень возмутили слухи о том, что Митци будет печь и готовить для деревенских вечеринок. С невероятной стойкостью обороняла она заказное производство «Кондитерской Пэтси»: праздничные торты и пироги для особых случаев. Митци ее ни чуточки не удалось переубедить, когда, попивая то, что в Хейзи Хассоксе принято было считать латте с низким содержанием калорий, и закусывая его глазированным кексиком, она говорила миссис Элкинс, что они не будут мешать друг другу и что привередливые клиенты «Кондитерской Пэтси» не променяют свои любимые кексы на выпечку из книга бабушки Вестворд. Миссис Элкинс осталась при своем мнении.
– Ой, пожалуйста, не трогайте их, пожалуйста. – От мысленной проверки списка нужных дел Митци отвлекло ужасное зрелище: Фетровая Шляпа пытался снять крышку с коробочки с выпечкой. – Это мои собственные.
В коробочке лежали прототипы еще не отработанных ею «Зеленых нарядов» и «Помадок мечтаний». Митци собиралась отнести их Долл и Брету после ярмарки и узнать их мнение. Конечно, было еще над чем поработать: помадки были кривобокими и комковатыми, похожими на снежки; «Наряды» вышли синевато-зелеными завитушками – поскольку бабушка Вестворд настаивала, что цвет должен быть естественным, а использовать можно только хлорофилл из свежесобранных и свежевыжатых трав, Митци, как она теперь понимала, перестаралась, и зелень была слишком уж яркой. Ей, конечно, не хотелось испытать их в действии на Фетровой Шляпе, а то убежит еще на обледеневший луг с какой-нибудь гулящей бабенкой.
– Откладываешь себе все самое лучшее, да? Вместо премии за работу на стенде? Понесешь угостить семью? Я тебя не обвиняю, голубушка. – Фетровая Шляпа отказался от попыток открыть коробочку и захрустел костяшками пальцев. – Ну, мне пора. Если ты все же передумаешь, то добро пожаловать к нам на репетицию. А что, – уставился он на нее, – ты снова с собой что-то сделала?
Митци, убрав коробку подальше от посторонних взглядов и стараясь скрыть за рядами присыпок литровую бутылку «Первобытной страсти» (флюоресцирующего фиолетового цвета), покачала головой.
– Нет, не знаю, о чем вы. О господи, это что, очередная ваша проповедь в стиле «неприятно, но ради твоего же блага»?
– А? Не-а. В тебе сейчас есть какая-то искорка, если понимаешь, о чем я. Возможно, это из-за того похожего на бандита зубного врача, с которым ты связалась. Что же, голубушка, радуйся, пока все не закончилось. Конечно, он слишком молод для тебя. Как только он увидит тебя без прикрас, его как ветром сдует.
Митци оскалилась и зарычала, глядя на удалявшуюся фигуру Фетровой Шляпы. На самом деле, она об этом думала не один раз, просыпаясь посреди ночи и мучаясь от бессонницы. Но она совершенно не хотела, чтобы ее самые грустные опасения высказывал вслух мистер Выложу-Все-Начистоту.
Митци понимала, что, пусть она и осталась достаточно подтянутой и энергичной для своих лет, но, если приглядеться, нельзя не увидеть, что кожа на теле морщинистая, конопатая и обвисшая. Одетой она, возможно, Джоэла вполне устраивает, но вот голой? Да у нее просто нет шансов!
– Господи! – пробормотала себе под нос Митци. – Кого я пытаюсь обмануть?
– Беседуешь сама с собой? – за спиной у нее зазвучала намеренно растянутая речь Тарнии. – Ты действительно не в себе, Митци. Я так и знала: стоит тебе выйти на пенсию, и у тебя поедет крыша. Ненормально жить одной.
Митци посмотрела на Тарнию и застонала. Королева с лицом от ботокса, судя по всему, по случаю праздника решила вместо привычного розового нарядиться в алый и одета была сейчас в облегающий костюм в стиле шестидесятых – жакет с зауженной талией, юбка-карандаш, а на ногах у нее были черные сапожки на высоченных каблуках, и она казалась моложе Лу.
– Привет, Тарния, – Митци заставила себя улыбнуться. – Ты отлично выглядишь. А я и не живу одна. Со мной Ричард и Джуди, и Лу, а в последнее время частенько заходит и Шей.
– Животные не считаются, впрочем, как и твоя хиппующая дочь со своим бойфрендом в стиле ретро. Я их видела вместе. Они ходили по деревне, как будто парочка беженцев. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, – Тарния оглядела Митци с головы до ног, хлопая синими ресницами длиной в дюйм. – Тебе нужен мужчина. Учти, тебе нужно срочно заняться собой. Наверно, кого-нибудь стоящего тебе ловить уже поздно. Если повезет, можешь рассчитывать на какого-нибудь загрустившего и отчаявшегося типа. Неудивительно, что ты не смогла удержать Ланса. Между прочим, Дженнифер за собой ухаживает, если ты понимаешь, о чем я. Начать это делать никогда не рано. Я вот отшелушивающие и увлажняющие маски делаю каждый день с двенадцати лет.
– Ну и молодец, – пробормотала Митци, совершенно не желая слушать о том, как Тарния, а тем более Дженнифер, пытаются отыскать путь к вечной молодости. – И молодец миссис Блессинг номер два. У нее, похоже, просто великолепные большие ягодичные мышцы и мышцы живота. Какая жалость, что спортивные тренировки не отражаются на ее умственных способностях. У тебя уже готова речь?
– Речь? – Тарния вскинула брови. Лицо ее при этом осталось совершенно неподвижным. – Я не буду произносить речь перед этими. Моим людям, – она махнула худенькой ручкой с алыми ноготками в сторону нескольких неуместно пышно одетых толстяков, с ужасом глазеющих на Лав и Лоб (на них было надето чуть ли не все выставленное на продажу под вывеской «Почти новое»), – достаточно будет просто увидеть, что я пришла сюда, общаюсь с простонародьем, занимаюсь благотворительностью. Нет, я просто скажу, что объявляю это дурацкое мероприятие открытым, и буду молиться, чтобы мне удалось выбраться отсюда, не подхватив какую-нибудь инфекцию.
Митци улыбнулась.
– Наверно, у тебя все же должен быть какой-то иммунитет, ведь твоя матушка проводит здесь лотерею.
Тарния, не разговаривавшая со своими родичами из муниципального района Бат Роуд уже несколько лет, с тех пор как они с Задавалой Марком выиграли в лотерею, вскрикнула.
– Господи Иисусе! Не может быть!
– Может. И она там вместе с двумя твоими сестрами, мне кажется, с Шарлен и Арлен, и с твоей тетушкой Адой.
– Боже милосердный, – воскликнула, вздрагивая, Тарния. – Надеюсь, что они не расшумятся, когда я начну говорить. Хотя, думаю, если так случится, то я скажу, что это просто злые завистники, выродки, или еще что-нибудь в таком духе. – Она попробовала наморщить лоб, но это не получилось. – Черт возьми. Я просто постараюсь, чтобы мои люди не заходили в тот конец зала, – а ты попробуй хоть словечко им сказать…
– Я? – Митци подняла брови с невинным видом (у нее-то кожа на лбу не была подтянута). – Как будто я…
– Но они же меня не заметили, да? Мои родичи Дреги меня не видели?
Митци с отвращением покачала головой.
– Не знаю и знать не желаю. Не сомневаюсь, что они ненавидят тебя так же сильно, как и ты их. Это меня совершенно не касается. А вот это не продается.
Тарния, взяв со стола маленькую коробочку с волшебной выпечкой, пыталась подцепить ногтями крышку.
– Почему это? Мне же нужно что-то купить, чтобы все видели, что я тоже участвую в этом жалком мероприятии. Ой! – Крышка отлетела, но отлетели и два накладных ноготка. – Черт! Вот проклятье! И что же это такое? Кубики для ванны?
– Что-то вроде кексов. Для Долл. Я понесу их ей позже. Они не продаются.
Глаза у Тарнии округлились так, что лицо почти перестало быть похожим на маску.
– Это твои кексы? Вроде тех коричневых штучек, которые ты приносила мне? Надо сказать, Митци, что ты добилась больших успехов за последнее время – а ведь в школе домоводство тебе совершенно не давалось. Кексы были, хм, очень необычные. Послушай, дай-ка я возьму их для своих людей. Я обещала, что куплю тут какую-нибудь ерунду, а тебе я доверяю больше, чем остальным деревенским. Послушай, вот я тебе в коробку кладу пятьдесят фунтов – за несколько кексиков сумма порядочная, и за то, что ты будешь помалкивать на тему моего родства с Дрегами… Договорились?
– Нет… Да… Пожалуй, да, – кивнула Митци. Да какая ей разница? Для Долл она еще успеет приготовить «Помадки» и «Наряды», верно? А для их клуба пятьдесят фунтов были просто огромными деньгами.
Тарния растянула рот, изображая улыбку.
– Я знала, что ты разумный человек Молодец. А теперь я пойду и поищу остальных. И помни о том, что надо собой заниматься. Но только забудь про диету Аткинса. Это вчерашний день. Я пришлю тебе текст про «Диету Южного берега». С ее помощью ты сможешь согнать жирок.
– Ой, да проваливай ты наконец, – пробормотала Митци, когда Тарния удалилась к своим приятелям. – О господи!
Двери ратуши открылись, и в них ревущим потоком ринулась толпа жителей Хейзи Хассокса, охваченных желанием что-нибудь прикупить.
– Подождите! Подождите! Подождите! – вопил в микрофон, стоя на сцене, вездесущий Фетровая Шляпа. – Вы вошли, но к покупкам приступать еще рано! Положите его на место!!! На место! Сейчас же! Отлично – я рад приветствовать нашу добрую благодетельницу, миссис Тарнию Снеппс, которая и откроет ярмарку.
– Ха, – снова пробормотала Митци, безуспешно пытаясь выпрямить помятую коробку со средствами для волос. – Через год, если ей удастся добиться своего, ее будут называть уже леди Снеппс. Но, если благодаря этому мы сможем продолжать использовать зал в ратуше, я с этим смирюсь. Все-таки мне хочется думать, что она сменила гнев на милость не без помощи моих «Пудингов, позволяющих убеждать».
Тарния, блаженно улыбаясь своим приятелям, прошла по сцене и отобрала у Фетровой Шляпы микрофон. Раздалось несколько восклицаний. Все стоявшие на лотерейном стенде захлопали в ладоши. Тарния не стала обращать на них внимания.
– Мне хотелось только сказать, что я очень рада вас всех здесь сегодня видеть, – заворковала она. – И что мы с мужем с удовольствием предоставляем вам возможность устраивать эти славные деревенские праздники в нашем зале. Мы, как вы знаете, отлично понимаем, насколько важно поддерживать деревенское сообщество, и продолжим делать все, что в наших возможностях, чтобы помочь вам. Наш дом – ваш дом, то есть, нет… я хотела сказать, что, хотя ратуша находится на наших землях, мы великодушно разрешаем вам ею пользоваться, и…
– Достаточно, голубушка, – фыркнул Фетровая Шляпа, когда гвалт, раздававшийся за лотерейным стендом, уже чуть было не заглушил ее слова. – Это, черт возьми, не геттисбургская речь. Все жаждут отовариться. Сворачивай речь, голубушка, будь умницей.
С недовольным лицом, не выпуская микрофона из рук, Тарния кивнула.
– Поэтому мне остается лишь уверить вас в том, что вы сможете и в будущем проводить в ратуше такие мероприятия, а сегодня, я надеюсь, вам удастся пополнить общественную казну, так что я с огромным удовольствием объявляю рождественскую ярмарку открытой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36