«По мне с той стороны садят». Он бросился через улицу и под укрытием домов добежал до угла. Перед ним распахнулась большая площадь с высоким памятником и темными кустами в центре. Стрельба раздавалась со всех сторон. Кто в кого стрелял – понять было нельзя.
Вдруг из ворот одного дома на площадь с раскатистым «ура» бросились люди с винтовками: рабочие, матросы, студенты… Двое из них, втащив «максим» на пьедестал памятника, стали бить по окнам дома на противоположной стороне площади, откуда раздавались выстрелы.
«Наши, свои», – подумал Дегтярев и чуть не бросился вместе с ними на приступ.
Через несколько минут стрельба стихла, и над домом взвился красный флаг. Отряд рабочих, матросов и студентов, построившись, шагал мимо Дегтярева. Лица идущих были возбужденны, на бушлатах и куртках развевались алые ленты.
Кто-то сильным, размашистым голосом затянул:
Смело, товарищи, в ногу,
Духом окрепнем в борьбе,
В царство свободы до-ро-о-гу
Грудью проложим себе.
Последние слова дружно подхватил весь отряд.
Дегтярев взволнованно смотрел вслед уходящим.
Вдруг та же песня зазвучала в другом конце площади. Оттуда, четко отбивая шаг, шли солдаты с красными ленточками в лацканах шинелей. Их обогнал грузовик с вооруженными рабочими, за ним другой, третий…
Все двигались к центру.
– Что же это происходит? – спросил Дегтярев проходившего мимо матроса, опоясанного пулеметными лентами.
– Революция, братишка! Буржуев идем бить, присоединяйся, пока не поздно. – И он побежал догонять отряд.
– Эх, вот бы сейчас мне карабин… – подумал Дегтярев. – Да ведь и у нас, наверно, тоже революция? Что же я тут стою? – И он бегом бросился к вокзалу.
Над вокзалом полыхал алый флаг. У входов стояли рабочие патрули с красными повязками.
– Стой, кто такой?! Пропуск!.. – крикнул один из них, преграждая Дегтяреву путь.
– Рабочий из Сестрорецка, спешу по революционному делу, – лихо ответил Дегтярев.
– Проходи, товарищ, эшелон в Сестрорецк стоит на путях.
Дегтярев выбежал на платформу, где копошились вооруженные рабочие и матросы, усаживаясь в товарные вагоны, и побежал к поезду, надеясь найти коменданта.
Комендант в кожаной тужурке, с маузером на ремне, кричал:
– Пулемет на площадку паровоза – быстрей!
– Та не работает же вин, поврежден, – отвечал ему человек в солдатской шинели, с нависшими украинскими усами.
– Как не работает? Эй, кто тут понимает в пулеметах? Именем революции прошу…
Дегтярев протиснулся к коменданту:
– Разрешите взглянуть…
– Кто такой?
– Рабочий с Сестрорецкого оружейного.
– Прошу, товарищ!
Дегтярев быстро разобрал пулемет и, не заметив никакого повреждения, вытерев платком загрязненные детали, собрал.
– Заедал от грязи, теперь будет стрелять. Разрешите с вами добраться до Сестрорецка.
– Спасибо, товарищ, разрешаю, поедешь с нами. Помоги установить пулемет.
– Есть! – ответил Дегтярев и вместе с другими стал затаскивать пулемет на площадку паровоза.
Через несколько минут ощетинившийся штыками состав мчался в Сестрорецк.
Дегтярев стоял у окна паровоза рядом с помощником машиниста и смотрел вдаль.
К нему подошел матрос, обвитый патронными лентами, просунул в петлицу пальто алую ленточку и, добродушно улыбнувшись, хлопнул по плечу:
– Спасибо, братишка, за пулемет.
Дегтярев улыбнулся в ответ. Он был глубоко взволнован. С восторгом смотрел на мужественные лица солдат, матросов, рабочих, крепко сжимающих в руках оружие, и ощущал большую радость оттого, что в эти минуты был вместе с ними.
Он уже знал, что совершилась великая пролетарская революция, что рабочие, солдаты и матросы, руководимые большевиками, захватили власть и арестовали Временное правительство Керенского.
Он не мог осмыслить грандиозности происходящих событий, но сердцем чувствовал – идет великая битва, большевики несут свободу и счастье трудовому народу.
Теперь ему и всем изобретателям из рабочих откроется дорога к творчеству.
Поезд летел все быстрей. На площадке у «максима» весело перекрикивались пулеметчики. А над ними, опоясывая грудь паровоза, трепыхало красное полотнище с коротким и ясным лозунгом:
«Вся власть – Советам!»
Боевое задание
Победа Октябрьской социалистической революции была встречена рабочими Сестрорецка с ликованием. Воззвание II съезда Советов, «Декрет о мире» и «Декрет о земле» читались и перечитывались во всех цехах, горячо обсуждались.
Но прошло лишь три дня, как на заводе распространился слух, что бежавший из Петрограда во время восстания глава Временного правительства Керенский собрал казачьи части и двинул их на столицу под предводительством генерала Краснова. Сестрорецкий ревком спешно формировал рабочие дружины для защиты красного Питера.
На другой день в Петрограде вспыхнул, подожженный эсерами, мятеж юнкеров. Почти одновременно была предпринята попытка организовать мятеж в ставке главнокомандующего генерала Духонина. Молодой Советской республике приходилось вести борьбу с многочисленными врагами.
Дегтярев знал, что многие из генералов и офицеров царской армии уходили в стан врагов революции, бежали на Дон и за границу. Его волновал вопрос, как отнесется к революции Федоров?.. Ведь он был не только оружейником-изобретателем, а и генералом царской армии.
Но Федоров сам приехал в Сестрорецк и, разыскав Дегтярева, крепко пожал ему руку.
Это рукопожатие сказало Дегтяреву, что Федоров с ним, со всеми рабочими, с большевиками. Он будет работать для Советской власти!
Федоров был далек от политики и многого не понимал, но для него было бесспорно и ясно главное: с большевиками весь трудовой русский народ. И он, посвятивший всю жизнь служению своему народу, не мог идти против него или быть в стороне от его борьбы за светлое будущее.
Федоров выразил готовность служить молодой Советской республике…
В начале 1918 года, когда мирные переговоры в Брест-Литовске с немцами, в результате предательских действий Троцкого, зашли в тупик и над советской Россией нависла опасность вторжения немецких полчищ, Федоров и Дегтярев были командированы в глубь России, Им поручалось спешно восстановить брошенный датскими концессионерами небольшой оружейный завод и наладить на нем производство автоматов Федорова.
Они быстро собрались в путь, но выехать из Петрограда с семьями, с кучей малолетних детей оказалось невозможным. Поезда, уходящие на Москву и на Восток, были забиты до предела. Люди ехали из голодного Питера в тамбурах, на крышах вагонов, даже на буферах. Вокзальное начальство наотрез отказало в теплушке.
– Василий Алексеевич, поедемте пока одни, а потом заберем семьи, – предложил Федоров. – Время терять нельзя.
– А может, удастся выхлопотать теплушку, Владимир Григорьевич? Ведь у меня, сами знаете, мал мала меньше…
– Хорошо, я похлопочу еще, – сказал Федоров.
Дегтярев уехал домой и рассказал о своих затруднениях на заводе. Рабочие дружно пришли на помощь. Отыскав в тупике поломанный товарный вагон, они прикатили его на завод.
Вечером, захватив инструменты и материалы, с песнями двинулись к вагону, где уже трудился сам Дегтярев. Застучали молотки, заскрежетали пилы, заскрипели гаечные ключи…
Кто-то где-то раздобыл «буржуйку», нашлись и трубы, и дрова.
Мигом добыли огня, плеснули на дрова из масленки и сразу почувствовали себя в тепле. Дрова весело потрескивали, работа пошла веселей, и к полуночи вагон был починен.
– Товарищи, сердечное вам спасибо! – благодарил Дегтярев, – а то как бы я с малолетками-то?..
– Подожди, Василий, еще не сел в вагон. Лошадь-то где возьмем?.. Ведь скарб у тебя?
– Какая лошадь, зачем она? На себе перенесем все, айда, ребята!..
Утром с дачным поездом Дегтярев вместе с многочисленным семейством и всем своим имуществом прибыл в Петроград.
Вечером вагон прицепили к дальнему поезду.
Расположившись у горячей «буржуйки», бывший солдат и бывший генерал заварили чай и завели разговор о предстоящей работе.
– Вот, Василий Алексеевич, – говорил Федоров, – приедем на новое место, обоснуемся и опять за дела. Создадим хорошую мастерскую. Я рад, что наконец получу возможность целиком отдаться работе над автоматом.
– Может быть, и мне удастся там заняться своим карабином.
– Обязательно, Василий Алексеевич. Вы непременно должны будете приступить к самостоятельной работе, опыта вам не занимать…
Поезд двигался медленно, часами стоял на станциях, полустанках, а то и просто в полях.
До станции Дно ехали чуть ли не неделю. Оттуда весь состав повернул на Тихвин – Московская дорога была забита воинскими эшелонами. С большим трудом добрались до Вологды и там опять застряли. В Петербург шли литерные поезда с мобилизованными, военным снаряжением, провиантом.
– Смотрите, какое движение к Питеру, наверное, что-то стряслось, – сказал Федоров, выглянув в приоткрытую дверь.
– Я сейчас сбегаю на вокзал, узнаю, – сказал Дегтярев.
– Нет уж, пойдемте вместе.
На вокзале толпились солдаты, мешочники, все старались пробиться к воззванию, приклеенному к кафельной печке.
Федоров, привстав на носки, через головы людей прочитал: «Социалистическое отечество в опасности!» – и сердце его дрогнуло. Он протиснулся ближе и с жадностью дочитал до конца. Это был призыв партии и Советского правительства к народу.
Оказалось, что германское правительство прервало перемирие и бросило свои войска на юную Страну Советов. Остатки русской армии не могли противостоять громаде немецких войск и стремительно катились к Питеру.
Партия и правительство призывали рабочий класс и весь трудовой народ к решительной борьбе.
– Василий Алексеевич, – возбужденно сказал Федоров, – мы, как старые солдаты, не имеем права стоять на запасных путях. Наш долг – ковать оружие для начавшейся битвы, мы должны любыми путями пробиться к месту назначения. Сейчас же идемте к начальнику станции…
Решительные требования Федорова возымели действие: вагон прицепили к поезду, отправляющемуся в Москву.
24 февраля они прибыли к месту назначения.
Тихий, заснеженный городок встретил их могильным молчанием. Никаких представителей, никакой встречи…
– Ну что ж, Василий Алексеевич, – сказал Федоров. – Давайте выгружаться. – И первый выпрыгнул в снег. За ним спрыгнул Дегтярев.
– Да, Владимир Григорьевич, дело не ждет, да и душа болит, как подумаешь, что война.
Поручив женам укладывать вещи, они прямо с вокзала направились в уездный комитет партии.
В годы войны и разрухи
На другой день Федоров и Дегтярев осмотрели завод. Он состоял из нескольких маленьких полуразрушенных и недостроенных цехов, завьюженных не только снаружи, но и изнутри.
Часть оборудования была растащена, часть уцелела, но из-за пыли, ржавчины и снега было трудно определить его пригодность. Инструментальное хозяйство было почти полностью расхищено. Документации никакой не сохранилось. Обойдя завод, они не встретили ни одной живой души, кроме воробьев и голубей, прочно обосновавшихся там, куда не пробирались снег и ветер.
Вечером созвали всех работавших раньше на заводе. Явилось человек шестьдесят – все, что осталось от кадрового состава рабочих и служащих завода. Федоров, переписав и опросив собравшихся, остался очень доволен: среди них нашлось немало опытных рабочих-оружейников: слесарей, токарей, станочников и, что явилось приятной неожиданностью, оказались старые чертежники.
– С этими людьми можно смело браться за дело! – шепнул он Дегтяреву и громко сказал: – Кто желает работать на восстановлении завода, прошу поднять руки.
– Все хотим! – крикнул кто-то из рабочих. Взметнулись десятки рук. Рабочие обещали работать не щадя сил, единодушно избрав директором завода Федорова.
Федоров тут же поручил Дегтяреву подбирать людей и создавать опытную мастерскую.
Восстановление завода оказалось делом нелегким: не хватало людей, не было материалов и инструментов, не было топлива.
Поначалу создали мастерскую по ремонту оружия. Под наблюдением Дегтярева там чинились винтовки, пистолеты и различное автоматическое оружие времен империалистической войны.
Федоров подготовлял оборудование и инструменты к тому, чтобы начать производство советских автоматов.
Изготовление образцов по чертежам, составленным Федоровым в новой, метрической системе, повлекло за собой изготовление ряда приспособлений, инструментов и калибров. Дегтярев заботливо оснащал и расширял образцовую мастерскую, собирал в ней лучших специалистов и способную молодежь, старательно учил ее оружейному искусству.
Автоматическое оружие теперь требовалось как никогда. Началась гражданская война. Интервенты и белогвардейцы организовали против Советской России несколько фронтов. У врагов не было недостатка в новейшем оружии и снаряжении. Рожденная же в огне сражений Красная Армия располагала лишь скудными запасами, оставшимися в старой армии от империалистической войны.
Тем временем, пока Федоров налаживал производство автоматов, Дегтярев готовил кадры для образцовой мастерской и будущего конструкторского бюро.
Как-то в мастерскую пришел деревенский паренек – крепкий, жилистый, небольшого роста.
– Хочу работать у вас, – робко сказал он Дегтяреву. – Охота на оружейника выучиться.
– Ты что, слесарь? – приветливо спросил Дегтярев.
– Маракую малость…
Из-под зеленой войлочной шляпы Дегтярев пристально осмотрел плотную фигуру паренька, остановил взгляд на его натруженных руках.
– Из деревни я… учился у кузнецов и на заводе года два проработал.
Дегтярев прочел направление, где говорилось, что слесарь Сергей Симонов сдал испытания по 9 классу.
– Ну что ж, оставайся, посмотрим, на что ты годен. Будешь отлаживать автоматы.
– Как – автоматы, я же их в глаза не видел?
– Не бойся, увидишь, ничего в них нет страшного, – с улыбкой сказал Дегтярев. – А потом, я завсегда тут – без помощи не оставлю.
Подведя паренька к верстаку и взяв у мастеров различные части автомата, он стал собирать их, называя детали, показывая, как их надо подгонять и отлаживать.
Когда автомат был собран, Дегтярев передал его Симонову:
– Вот видишь, дело не такое уж сложное. Ну-ка, попробуй разобрать его.
Симонов свободно и уверенно стал разбирать автомат, кладя части на верстак одна к одной.
– Правильно разбираешь. Части никогда нельзя класть в кучу, иначе запутаешься.
– Я и собрать могу, – улыбнулся Симонов.
– А ну-ну, погляжу, соберешь ли?
Симонов не торопясь начал укладывать и соединять детали и не сделал ни одной ошибки.
– Ишь ты, башковит! – похвалил Дегтярев. – Считай, что пробу выдержал. Будешь работать на сборке…
Наблюдая за работой других мастеров, Дегтярев время от времени подходил к новичку, наблюдал молча, присматриваясь, иногда осторожно, чтобы не помешать работе, спрашивал:
– Ну как, Сергей Гаврилович, не заедает? – И если видел, что тот в затруднении, показывал, где и что надо сделать…
Прошло дней десять, и Симонов совершенно освоился с работой.
Тогда Дегтярев решил понемногу посвящать его в некоторые секреты производства. Однажды подошел и как бы между прочим спросил:
– Сергей Гаврилович, ты примечал, наверное, какие части чаще всего ломаются при стрельбе?
– Нет, не успел, я на стрельбище-то всего раза два был.
– Ну ничего, я скажу – это боевая личинка и затвор. А чтобы эти ответственные детали были прочней, их надо закаливать.
– Это известно, да где калить-то, в горне разве?
– Правильно, калильных печей у нас нет, а зато есть паяльная лампа… Пойдем-ка со мной.
Дегтярев, ловко зажав деталь в длинных щипцах, стал ее нагревать на паяльной лампе.
– Ты примечай, Сергей Гаврилович, деталь надо нагревать не одинаково. Рабочую часть не докрасна, а до желто-соломенного цвета, другие же места до синеватого. Вот, видишь?.. А теперь клади ее в бачок – там льняное масло. Знаешь ли, зачем в масло-то?
– Нет, не знаю.
– Масло придает металлу вязкость – ломаться не будет…
Собрать и отладить автомат так, чтобы его механизм действовал безотказно, еще не значило, что оружие готово. Для того чтобы признать его годным для передачи в армию, оружие испытывали в стрельбе.
В мастерской было заведено, что, как только тот или иной мастер заканчивал сборку партии автоматов, их отвозили на стрельбище.
На этих испытаниях всегда присутствовали Федоров и Дегтярев.
Однажды, когда Федоров, по обыкновению, делал обход мастеров, Дегтярев представил ему новичка.
– Вот, Владимир Григорьевич, наш новый слесарь Сергей Гаврилович Симонов. Сегодня будем испытывать первую партию автоматов его сборки.
– А что, эти автоматы уже готовы?
– Готовы! – ответил Симонов. – Я немного раньше сделал…
– Очень хорошо, молодцом! Тогда пойдем на стрельбище.
– Там все подготовлено, – сказал Дегтярев. – Малинин и приемщик нас ждут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63