Вдруг перед ним раскрылось огромное озеро, в темных водах которого отражались великолепный белокаменный дворец и пестрое убранство древнего сада.
Василий застыл как зачарованный, он никогда и нигде не видел столь великолепного и живописного пейзажа. В саду было тихо, но не мертво; щебет еще не улетевших птиц оживлял его тонкой и нежной музыкой.
Узкой густой аллеей, окаймляющей пруд, Василий подошел поближе к дворцу. Сквозь открытые окна ему хорошо было видно роскошное убранство комнат: гобелены, картины, ковры, множество всевозможного оружия.
Заметив постороннего наблюдателя, к нему подошел сторож – дряхлый худенький старичок.
– Засмотрелся, солдатик? – мягко спросил он.
– Никогда не видел таких чудес, – сказал Василий. – Будто это и не людьми создано.
– Нет, любезный друг, все это сделали простые русские люди, вроде как мы с тобой. Сам-то откуда будешь?
– Тульский я.
– Из мастеровых, значит. В Туле, известно, все мастеровые. Вот видишь, оружие-то развешано. Так вот, говорят, почти все оно туляками сделано. Так и другое разное… Все народ делал. Крепостные мужики. Дворец-то этот, сказывают, еще князь Меньшиков, друг Петра Великого, строил…
«Вот бы Веру сюда, – подумал Василий. – Голова бы у нее закружилась от такой красоты…»
Покурив с дедом, он вышел из парка и направился через город в другую сторону, где, по его расчетам, находилось море.
Ему хотелось осмотреть все достопримечательности Ораниенбаума, особенно море, которое давно манило его к себе.
Скоро дорога свернула в сосновый бор и стала подниматься в гору.
Он шел лесом все дальше и дальше, вдыхая бодрящий, смолистый воздух. Ему хотелось забраться в самую глушь… Вдруг сосны стали редеть; и за ними открылся безбрежный, синий морской простор.
Василий чуть не закричал от восторга.
Усевшись на камень, он долго смотрел в серовато-синюю даль и думал о жизни.
Жизнь представлялась ему таким же безбрежным морем. В ней, как и в море, можно было наметить много разных путей. Но из всех этих путей надлежало выбрать один, по которому и следовало идти всю жизнь. И здесь в тихий вечерний час Дегтярев принял твердое решение: посвятить свою жизнь оружейному делу.
Оставалось лишь решить: ехать в Тулу или работать здесь…
– Пойду к Михаилу, – прошептал Василий. – Расскажу ему обо всем. Подумаем вместе!
И, еще раз взглянув на море, загоревшееся от вечерних лучей разными красками, он, радостный и счастливый, зашагал к казарме…
Разговор с другом вернул размечтавшегося Василия к реальной действительности.
Ему следовало думать не о красотах природы, а о насущном хлебе: о матери и маленьких братьях, бедствующих в Туле.
«Нужно ехать в Тулу, – думал он. – Там и домишко, наверно, развалился, и сад заглох, и кузня запустела…» Как ни хороши были окрестности Ораниенбаума, а сердце его рвалось в родные места: к небольшой речке Упе, к дремучим яснополянским лесам, где дубы и липы в три обхвата.
«Тут я буду как бобыль, а там свой угол, родные, близкие…»
Все складывалось к тому, чтобы ехать в Тулу, но жалко было расставаться с полюбившейся ему оружейной мастерской, с добрым наставником Филатовым, с мечтами об изобретательстве, которые здесь еще больше окрепли и не давали ему покоя…
Утром Дегтярева неожиданно вызвали к Филатову.
– Ну как, Дегтярев, посмотрел город?
– Так точно. Город замечательный.
– Раз так, оставайся у нас вольнонаемным. Снимешь поблизости квартиру, будешь жить припеваючи. Тебе, брат, учиться надо, а в Туле ты ничему не научишься. Оставайся, дело тебе дам хорошее.
– Я бы охотно, да домой тянет!
– Ну что ж, съезди домой, повидайся с родней, погости, осмотрись, женись, а потом с молодой женой и приезжай. Место оставлю за тобой.
Василий поблагодарил. Такой вариант его устраивал больше всего. И, дав Филатову слово не позже как через месяц вернуться, стал собираться на родину…
Из Тулы Василий вернулся очень скоро.
Передав Михаилу скромные подарки от родных, рассказал, что в Туле жизнь очень плохая, за войну все обносились и обнищали, на заводе сокращение, и устроиться на работу нет никакой возможности.
– Ну что же, Васюха, оставайся здесь – будем жить вместе, – сказал Михаил. – Подыщешь комнатку, выписывай Веру, я буду к вам в гости ходить…
После разговора с другом Василий пошел к Филатову и сообщил о своем решении остаться в Ораниенбауме.
Встреча с Федоровым
Оставшись вольнонаемным, Дегтярев перешел работать в маленькую мастерскую, созданную при Оружейном полигоне, начальником которого был Николай Михайлович Филатов.
Мастерская помещалась в небольшой комнате деревянного дома, стоящего на краю огромного поля, именуемого полигоном.
В ней оказалось всего три станка: токарный, фрезерный и сверлильный и несколько верстаков с тисками для слесарных работ. Кроме Дегтярева там работало еще двое рабочих. Одного из них, черного тщедушного человека с маленькими усиками, Василий узнал – это был слесарь Колесников, знакомый ему по мастерской офицерской школы.
– Ну, как работается на новом месте? – спросил Дегтярев, здороваясь.
– Один черт, – недовольно отозвался Колесников. – Только что там почище, а здесь погрязнее…
Василий посмотрел на запыленное, очевидно с лета не мытое, окно, на паутину, висевшую по углам, и, поморщившись, спросил:
– А как жалованье?
– Целковых тридцать положат, а больше едва ли…
– Ну, это еще ладно… Вон в Туле я был, так там и вовсе работы нет.
– Неужели, – удивился Колесников… – Тогда становись к верстаку, будем вместе лямку тянуть…
Проработав месяца два на новом месте, Василий снял на окраине города маленькую комнатушку, выписал из Тулы Веру и зажил своей семьей.
По воскресеньям попить чайку да послушать тульские новости приходил Судаков.
На стол подавался фигурный тульский самовар, и начинались задушевные разговоры, воспоминания, расспросы…
Иногда Михаил заходил к Василию на работу – это было удобней: не требовалось просить отпуск у начальства.
Василий всегда отрывался на десять – двадцать минут и, предложив другу табуретку, угощал табачком.
Но как-то Михаил застал Василия настолько поглощенным работой, что тот даже не заметил его.
– Над чем это ты мудруешь, Васюха?
Василий обернулся и, обрадовавшись другу, стал ему возбужденно и радостно объяснять свою работу.
– Делаю занятную штуку для обучения солдат стрельбе – Филатов поручил.
– Что же это за штука, ты толком объясни.
– Падающие мишени… Раньше, бывало, лупишь и лупишь по мишени, а она ни с места. На войне так не бывает: солдат то лежит, то бежит – попробуй подстрели. Вот Филатов и велел такие мишени придумать, чтобы походили на живых солдат – двигающиеся и падающие. Я спрашиваю: «Есть ли где-нибудь такие?» «Нет, – отвечает. – В том-то и штука, что надо самим выдумать».
– И как же ты? – спросил Михаил.
– Да уж теперь дело к концу, удумал. – И он стал показывать и объяснять другу свое изобретение. – Эх, Мишуха, до чего по душе мне такая работа. Хлебом не корми, только дай что-нибудь выдумывать да изобретать!..
В мастерскую очень часто приходил Филатов, попросту разговаривал с мастерами, присматривался, как идут дела, давал советы.
Однажды, это было в погожее весеннее утро, Филатов вошел в мастерскую в белом кителе, ладно облегающем его полную фигуру, и с порога гаркнул:
– Здорово, молодцы!
Мастера приветствовали его хором.
Филатов обошел всех и остановился около Дегтярева. Разглаживая длинную шелковистую бороду, он стал наблюдать за его работой.
Дегтярев, привыкший к визитам начальника, продолжал опиливать зажатую в тисках деталь.
– Ловко ты работаешь, Дегтярев, а главное, точно, – сказал Филатов мягким рокочущим голосом. – А не сумел ли бы ты выточить из меди вот такие пульки?
Дегтярев взял бумажку, где карандашом был сделан набросок пульки.
Пулька эта была не тупоносая, которую знал каждый солдат, а остроконусная, совершенно незнакомая ему. Дегтярев задумался.
– Ну как, выточишь? – опросил Филатов.
– Постараюсь, ваше высокоблагородие.
– Ну так приходи ко мне в три часа.
– Есть, ваше высокоблагородие… Приду, – ответил Дегтярев.
Когда Дегтярев вошел, Филатов сидел за столом, заваленным бумагами и книгами, а около стоял молодой гвардейский офицер с аккуратными усиками, показывал ему какой-то чертеж.
– Входи, входи, Дегтярев, – пригласил Филатов. – Вот вам и мастер, Владимир Григорьевич, – обратился он к офицеру. – Золотые руки. Подойди сюда, Дегтярев, познакомься, это капитан Федоров.
Дегтярев смущенно приблизился к столу, но офицер сам протянул ему руку и очень просто, по-деловому, заговорил:
– Нам нужен хороший мастер, и Николай Михайлович рекомендует вас. Вот посмотрите, – он развернул чертеж остроконусной пули. – Здесь пуля увеличена в двадцать раз, и поэтому очень легко представить себе ее профиль. Сможете ли вы точно такую выточить из медного прута?
Дегтярев внимательно всматривался в чертеж, словно соображал, как и каким инструментом следует вытачивать эту пульку.
– Должен предупредить, – продолжал Федоров, – работу нужно выполнить очень точно. Малейшее отклонение от чертежа, и пуля полетит в сторону. Чертеж этот сделан профессором Михайловской артиллерийской академии генералом Петровичем на основании сложнейших математических вычислений по преодолению сопротивления воздуха пулями различной конфигурации.
– А позвольте узнать, – опросил Дегтярев, – эта пуля и должна быть самой лучшей?
– По расчетам так, но, чтобы дать окончательный ответ, пули должны быть изготовлены и подвергнуты тщательным и всесторонним испытаниям.
– Простите, Владимир Григорьевич, – прервал Филатов, обращаясь к Дегтяреву: – Твоя задача в том, чтобы выточить модель пули по данному чертежу. А по твоей модели будут отливать тысячи пуль и уже с теми пулями вести испытания, понял?
– Так точно, понял! – ответил Дегтярев.
– Если эти пули покажут превосходство перед старыми на испытаниях, они будут приняты на вооружение русской армии.
– Да, дело серьезное, – сказал Дегтярев.
– Ты что же, испугался? – спросил Филатов.
– Оно, конечно, боязно… Оборудование-то у нас больно плохое…
– Ничего, ничего, Дегтярев, берись, торопить тебя не будем. Кроме тебя, некому это дело доверить.
– Вы напрасно боитесь, – оказал Федоров. – Все расчеты вам даны, нужно лишь строго следовать чертежу, вот и все!
– Вот в этом-то и штука, – возразил Дегтярев. – Вы поглядите, какая тут тонкая линия… Ну да я, думаю, справлюсь.
– Давно бы так! – сказал Филатов и дружески хлопнул Дегтярева по плечу. – Он у нас молодчина и слову своему хозяин. Забирай чертеж, Дегтярев, и иди в мастерскую, я попоздней зайду. Да смотри, об этом ни-ни: дело секретное!
– Слушаюсь! – сказал Дегтярев и, попрощавшись с Федоровым, вышел…
Дегтярев очень тщательно готовился к предстоящей работе. Она представлялась ему своеобразным экзаменом. «Сделаю пульку, – думал он, – будет мне доверие, запорю – шабаш! Кроме ремонта, ничего не дадут…»
Он тщательно подобрал инструмент, направил резцы, сделал заготовку шаблонов и двадцать маленьких медных болванок.
– Ты что это, Василий, кучу заготовок наделал, аль думаешь пульку-то целый год точить?.. – подшучивал Колесников.
Дегтярев отмалчивался… «Если из двадцати одна выйдет – молиться надо», – думал он.
И вот, выверив станок, Дегтярев начал обтачивать пульки. Работа шла быстро. Обточив несколько болваночек до нужного размера, он остановил станок и стал тщательно вымерять пульки по предварительному шаблону. Замеры его удовлетворили.
– Ну что ж, начнем доводку, – сказал Дегтярев и, зажав пульку в станке, стал снимать тончайшую стружку, часто останавливая станок и производя замеры.
К концу дня три пульки были готовы…
Когда Дегтярев стоял у окна, и, глядя на свет, повертывал пульку, сличая ее с шаблоном, в мастерскую вошел Филатов.
– А ну-ка, Дегтярев, покажи, что ты сделал.
– Не выходит, ваше высокоблагородие, – сказал Дегтярев и передал Филатову пульки и шаблон.
Тот поглядел на свет, повертел пульку в шаблоне.
– Кто сказал, не выходит? По-моему, очень хорошо выходит. Смотри, просветы совсем крохотные. Старайся, брат, Дегтярев, без старания ничего не сделаешь…
Через несколько дней приехал Федоров и, забежав на минутку к Филатову, направился в мастерскую.
– Здравствуй, Дегтярев, – весело сказал он, входя. – Здравствуйте, братцы!.. Так вот какая мастерская у вас… Плоховато тут, темно, и станки старые… Как же вы работаете?
– Вот так и работаем, ваше благородие…
– Ну-с, Дегтярев, каковы успехи?
– Плохо, ваше благородие… не ладится что-то.
– Ну-ну, поглядим, – оказал Федоров и, достав лупу, стал рассматривать запоротые пульки…
– Так… А ну-ка покажи, как ты работаешь.
– Извольте, – сказал Дегтярев и, зажав пульку в станке, стал ее обтачивать.
Федоров достал серебряный рубль и поставил его на станину ребром. Рубль задрожал мелкой дрожью и, вдруг соскочив, зазвенел на полу…
– Да-с, дела… – сказал Федоров. – На этом станке пульку вы не выточите – он вибрирует.
– Может, его прочней закрепить? – спросил Дегтярев.
– Не поможет, нужно делать бетонный фундамент, но и тогда трудно поручиться за успех: станок – рухлядь…
– Что же делать? – спросил Дегтярев. – Может, попробовать доделывать вручную?
– Нет, советую вам сделать нужного профиля резец. Если это удастся – тогда на малых оборотах вы, пожалуй, сумеете выточить пульки и на этом станке.
Дегтярев чуть не подпрыгнул от радости, услышав эти слова. Он и сам думал сделать такой резец, но боялся, что начальство не одобрит этой трудоемкой работы. Теперь же при поддержке Федорова он мог браться за изготовление нужного резца без опасения нареканий…
Совет Федорова помог. При помощи изготовленного Дегтяревым точнейшего профиля резца была выточена не одна, а целая партия нужных пулек.
Пульки подвергли лабораторной проверке – они соответствовали чертежу.
– Вот видишь, Дегтярев, – говорил Филатов, – сделал все-таки пульки, а боялся, не хотел.
– Неизвестно еще, ваше высокоблагородие, как они себя на испытаниях покажут.
– Ну, это уже не твоя забота. Ты свое дело сделал и будь доволен…
Месяца через полтора Федоров привез Филатову новый чертеж остроконусных пуль. Опять в кабинет был вызван Дегтярев.
– Вот тебе новое задание, Дегтярев, – сказал Филатов, показывая чертеж. – Чего ты так смотришь?.. Это не та пуля, которую ты делал.
– А как же те? – спросил Дегтярев.
– Те, брат, не оправдали себя… Попробуй-ка сделать вот эту модель…
Опять началась кропотливая и тонкая работа. Но теперь Дегтярев начал прямо с изготовления резца. На этот раз пульки были сделаны значительно быстрей. Федоров, тщательно проверив их на месте, отвез в Петербург.
Прошло порядочно времени, прежде чем Дегтярев узнал о результатах испытаний сделанных им пуль.
На этот раз испытания были очень удачными. Новые остроконусные пули показали себя отлично. Возросла дальность прямого выстрела и пробивная способность пуль, улучшилась их меткость и увеличилась отлогость траектории. Все это делало остроконусную пулю более боеспособной, чем тупоносую, и она была принята на вооружение армии.
Хотя в этой работе Дегтярев был не творцом, а исполнителем, но он искренне радовался тому, что модель пульки, которую он делал, теперь будет размножена в миллионах экземпляров и сослужит свою службу родине.
Встреча же с Федоровым оказалась знаменательной. Она явилась началом большой, творческой дружбы, которая оказала огромное влияние на всю жизнь Дегтярева.
Работа над автоматической винтовкой
Вскоре после того как Дегтярев получил радостное известие об успешных испытаниях остроконусных пуль, его опять вызвали к Филатову.
Дегтярев предчувствовал, что будет поручена какая-то новая работа, но то, что он услышал от Филатова, его изумило.
– Как переделывать мосинскую в автоматическую? – переспросил он Филатова, косясь на сидящего у большого стола Федорова.
– Да, Владимир Григорьевич разработал проект и чертежи. По этим чертежам, под его наблюдением, и будешь работать.
– Подойди к этому столу, – пригласил Федоров. – Вот чертежи. – И он стал объяснять, какие части и в какой последовательности следует делать.
Филатов подошел к ним, встал рядом с Дегтяревым.
Его удивляло, что Дегтярев, слушая Федорова, молчал и не задавал никаких вопросов. «Может быть, ему трудно понять чертежи?..» – подумал Филатов, но, взглянув на лицо Дегтярева, выражавшее радость и внимание, он успокоился.
Когда Федоров кончил объяснять, Филатов опросил:
– Ну что, Дегтярев, по душе работа?
– Так точно, ваше высокоблагородие, буду рад стараться!..
Ввиду секретности предстоящих работ, Дегтяреву отгородили в мастерской угол, и он, получив от Федорова чертежи, с воодушевлением принялся за дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63