В библиотеке несколько офицеров оживленно спорили. Некоторые из них горячо приветствовали перевооружение артиллерии, видя в этом смелое мероприятие. Введение шестидюймовых мортир в полевую артиллерию они считали громадным достижением русской армии, так как Россия первая среди других государств вводила на вооружение это мощное орудие, которое давало навесной огонь и было очень эффективно для борьбы с неприятелем, засевшим в окопах. Другие доказывали, что это важное мероприятие проводится с преступной медлительностью и что западные страны нас могут опередить…
Владимир видел в бригаде уже не юнкеров училища, занимавшихся «громождением слона», а серьезных, мыслящих офицеров, которые умели не только выполнять приказы, но разбираться в их смысле и даже критиковать мероприятия высших военных инстанций.
Однако, как вскоре убедился Владимир, эта критика не выходила из стен офицерского собрания, словно все это говорилось ради развлечения, просто от нечего делать.
В библиотеке иногда происходили и диспуты о том, каким должен быть русский артиллерийский офицер.
Большинство единодушно сходилось на том, что примером для русского офицера-артиллериста являлся образ капитана Тушина, с поразительной силой нарисованный Львом Толстым в «Войне и мире». Некоторые высказывали мнения, что у Толстого Тушин выведен чрезмерно скромным, даже простоватым. Но Владимира эти черты в капитане Тушине особенно подкупали. Он любил приходить в библиотеку, когда там бывало тихо, и, усевшись где-нибудь в уголке, по нескольку раз перечитывал любимые страницы. Поведение капитана Тушина в бою под Шенграбеном особенно нравилось Владимиру. Спокойствие, выдержка, сосредоточенная деловитость, непоколебимая уверенность в себе и в своих солдатах, беззаветное выполнение своего долга в бою – все это делало капитана Тушина в глазах Владимира и его товарищей идеалом артиллерийского офицера. Они были готовы ему подражать во всем.
Образцом высшего офицера единодушно признавался генерал Ермолов. Его смелый, самоотверженный, красивый подвиг на Бородинском поле воскресал перед глазами, когда говорили о доблести и отваге. Отдать жизнь на поле боя, но добиться этим решительного перелома в сражении – было мечтой каждого.
Особой любовью пользовалось в бригаде имя гвардии капитана Сеславина, знаменитого партизана Отечественной войны 1812 года, действовавшего совместно с Денисом Давыдовым. Он первый проследил, укрывшись на дереве, бегство из Москвы Наполеона и донес об этом Ермолову. У него хватило мужества оставаться на дереве до тех пор, пока не прошла мимо старая гвардия во главе с самим Наполеоном. Затем он спрыгнул и, захватив одного отставшего француза, доставил его в штаб как «вещественное» доказательство бегства Наполеона. Подвиг Сеславина горячо почитался всеми офицерами.
Бригада жила славными боевыми традициями русского воинства. Ее офицеры учились мужеству, доблести, отваге и военному искусству не у иностранных стратегов и завоевателей, а у славных русских полководцев – Петра I, Суворова, Кутузова, Багратиона, Ермолова. Владимир ощущал огромную радость оттого, что он был зачислен на службу в эту старейшую и славную боевую часть.
2
Осенью Владимир как офицер присутствовал при распределении по воинским частям новобранцев. Это всегда обставлялось пышно, с тем чтобы произвести впечатление на солдат.
В огромном Михайловском манеже выстроились длинными рядами многотысячные толпы новобранцев. Несколько военных оркестров громовым грохотом приветствовали появление главнокомандующего войсками Петербургского военного округа великого князя и брата царя. Великий князь в сопровождении многочисленной свиты проходил по фронту и мелом помечал на груди каждого солдата номер полка или бригады. Солдаты при этом замирали. Им заранее внушалось, что назначение в часть каждого солдата будет производиться самим великим князем. Он распределял новобранцев по следующему принципу: самые высокие намечались в Преображенский полк, курносые – в Павловский, более смышленые с виду – в гвардейскую артиллерию. Шедший позади его рослый, молодцеватый унтер из преображенцев зычно выкрикивал написанный номер, и новобранца тотчас же хватали дюжие руки и ставили в надлежащий ряд.
Владимир глядел довольно печально на эту церемонию «высочайшего» распределения солдат. Ему не нравилось, что людей сортируют по внешнему виду и даже ставят на них метки. Неприятное чувство в нем не могли заглушить даже бравурные звуки десятков оркестров.
Вскоре Владимир получил под свое начало команду новобранцев в семьдесят человек. Это были в основном крепкие крестьянские парни из дальних губерний.. За зимние месяцы их предстояло превратить в дисциплинированных и хорошо обученных солдат – бравых гвардейцев.
Занятия, как и положено, начались с шагистики, маршировки, отдавания чести и словесности, то есть изучения уставов. Владимира мало радовали эти однообразные и скучные начальные занятия. Сердце его влекло к другому. Он испытывал некоторую гордость оттого, что эти семьдесят новобранцев подчинены ему и что в его обязанность входит их обучить и сделать настоящими гвардейцами.
Когда дело дошло до гимнастики, до занятий на снарядах, Владимир почувствовал больший интерес к обучению. Ему было приятно наблюдать, как мешковатые ребята начинают прыгать через «кобылу», на руках взбираться по лестнице. Среди них оказались и такие, которые с первых занятий освоили на снарядах труднейшие упражнения, над которыми сам он бился когда-то долгие месяцы. Владимир видел, как на его глазах эти парни перерождаются, приобретают ловкость, делаются настоящими молодцами. При изучении материальной части Владимир не раз удивлялся смекалке и восприимчивости этих в большинстве безграмотных деревенских ребят. Особенно поразил его крестьянский сын Федя Яковлев. Как-то Владимир по чертежу показал ему устройство дистанционной трубки, и тот безошибочно объяснил ее конструкцию.
За зимние месяцы Владимир хорошо изучил своих солдат и искренне привязался к ним. Они платили ему тем же. В конце апреля обученным новобранцам был проведен смотр, и бригада выступила в лагерь. Здесь часто проводились конные учения, на которых слаживались батареи. Большое внимание уделялось возведению полевых фортификационных сооружений. Венцом же всех учений были практические стрельбы. Однако этому главнейшему виду обучения артиллеристов уделялось мало внимания. Причиной тому было всемогущее министерство финансов, жестоко ограничивавшее отпуск снарядов для практических стрельб.
В середине лета, когда батареи были уже хорошо слажены, в лагере стали проводиться различные соревнования. Главным соревнованием была проверка действий ездовых и фейерверкеров среди заграждений. На плацу строились двухрядные частоколы, намечавшие узкий путь в виде кренделей и восьмерок. По этому пути между частоколами должны были проезжать орудия. Победителем считалось то орудие, которое показывало лучшее время и не задевало ни один кол. К соревнованию допускалось по одному орудию от батареи, что вызывало много споров не только между офицерами, но и между солдатами. Расчет ездовых и фейерверкеров, победивший в соревновании, получал награду. Каждому вручались серебряные часы. Такие соревнования в то же время были интересными развлечениями для солдат.
Проводились в бригаде и соревнования наводчиков на кучность стрельбы по большим мишеням. В этих соревнованиях участвовали все артиллерийские части, стоявшие лагерем под Красным Селом. От каждой батареи назначалось орудие с лучшим наводчиком и лучшим расчетом. При таких соревнованиях зрителей было немного, но каждая часть провожала выделенное ею орудие торжественно и шумно.
Если орудие возвращалось с победой, его сразу узнавали по пышной зелени и цветам, которыми был увит ствол, а солдат расчета – по серебряным цепочкам во всю грудь. В батарее начиналось веселье., песни, пляски, все поздравляли победителей. Если же орудие не добивалось победы, его встречали негодующими криками и расчету вручались деревянные часы.
В сентябре бригада возвращалась на зимние квартиры. Конные учения и стрельбы прекращались до будущей весны. Многих это огорчало, но Владимир бывал рад тому, что снова попадал в библиотеку, к любимым книгам, ставшим для него потребностью.
В офицерском собрании часто дебатировался вопрос о мобилизационной готовности русской армии. Многие считали самым уязвимым местом в русской армии длительную мобилизацию.
– В случае объявления войны, – говорили они, – предполагаемые враги – Германия и Австро-Венгрия смогут вторгнуться в наши пределы еще до того, как мы сумеем поставить под ружье едва ли половину своих войск…
Во время одного из таких дебатов вдруг раздались звуки трубы. Была объявлена пробная мобилизация пятой батареи, в которой служил Владимир. Он тотчас же бросился в свою часть. Батарея немедленно пришла в движение. Забегали офицеры, из других частей стали прибывать мобилизованные солдаты и лошади, из неприкосновенных запасов извлекалось обмундирование, оружие, продовольствие. К четырем орудиям мирного времени нужно было прибавить и оснастить еще четыре. Для этого следовало ехать за город на склады, чтобы получить там необходимое количество снарядов и картузов – зарядов, вытяжных, дистанционных и ударных трубок для гранат и шрапнелей.
Одновременно снаряжались обозы, запасался фураж, продовольствие, боеприпасы. Все работы предстояло выполнить в сроки, разработанные графиком.
Только через несколько дней батарея смогла наконец выйти из ворот бригады и двинуться к Николаевскому вокзалу, где должна была быть произведена пробная погрузка в эшелоны.
Владимир на взмыленном коне ехал сбоку своего взвода. Он заметил, что даже передки зарядных ящиков были обвешаны тороками с сеном.
«Так вот как выглядит батарея в походе», – подумал он. И ему опять вспомнилась картина прохождения бригады с турецкой войны, которую он наблюдал ребенком.
Он обогнал обоз и примчался к платформе, когда подходили главные орудия.
Погрузка велась быстро, с веселыми криками. Неприученные лошади пугались и шарахались в стороны, но их хватали сильные руки и на рысях вводили в вагоны. Владимир был воодушевлен этой горячей работой, подбадривал солдат и чувствовал себя, как никогда прежде, необходимым в части.
Но вот труба заиграла отбой. Люди успокоились. Батарея построилась и двинулась в свое расположение.
Владимир был рад, что побыл в обстановке, приближенной к боевой, и возвращался в часть довольный собой. Он все больше и больше проникался любовью к военному делу. Однако скоро бригаду пришлось оставить. Владимир решил получить высшее военное образование и в 1897 году поступил в Михайловскую артиллерийскую академию.

Знакомство с Мосиным
1
Летом 1898 года Федорова вместе с товарищами по курсу послали на Сестрорецкий оружейный завод на производственную практику.
Начальник завода, высокий, стройный полковник, с небольшой пышной бородой, окаймлявшей свежее энергичное лицо, встретил курсантов радушно и изъявил желание сам показать им завод и новые мастерские. «Это Мосин – известный изобретатель» – сказал кто-то из курсантов. Федоров насторожился. Он многое знал о Мосине, и ему хотелось поближе познакомиться с ним. Мосин показался человеком замкнутым или чем-то озабоченным. Идя по заводу, он говорил очень мало, предоставив давать пояснения своему помощнику Залюбовскому. Но когда офицеры вошли в просторное помещение лекальной мастерской, Мосин преобразился и сам взялся объяснять ее устройство. Лекальная мастерская была его детищем, созданная на базе особого инструментального отдела, переведенного сюда из Петербурга. Это было крайне необходимо, так как заводы работали на перевооружение армии. Мосин познакомил офицеров с новейшими приборами.
– Эта мастерская, – говорил он, – первый шаг к созданию отечественных заводов по изготовлению точнейших инструментов и станков, которые так необходимы развивающейся военной промышленности.
Владимир не спускал глаз со станков и старался запомнить каждое слово, сказанное Мосиным. Ведь Мосин был знаменитым конструктором, выдающимся специалистом по стрелковому оружию.
Через завод они вышли на стрельбище, где испытывались мосинские винтовки.
Мосин приказал разобрать несколько винтовок, однородные части от них перемешать и собрать винтовки из перемешанных частей.
– Не угодно ли вам самим пострелять? – предложил Мосин, когда винтовки были собраны.
Офицеры охотно согласились.
Владимир, сделав несколько выстрелов, внимательно осмотрел винтовку и проверил заряжание: действует отлично.
– Здесь мы проверяем взаимозаменяемость частей винтовок, сделанных в Сестрорецке, Туле и Ижевске. Результаты вы сами изволите видеть. Сейчас были смешаны однородные части, изготовленные на разных заводах. Взаимозаменяемость частей достигнута благодаря применению при изготовлении их единых калибров… Сейчас мы стремимся достичь взаимозаменяемости самых точных деталей, особенно боевой личинки.
Перед Владимиром и его товарищами была поставлена задача: написать, как организовано на заводе производство винтовок, и сделать подробное описание изготовления той или иной детали, начиная от штамповки, затем последовательно всех операций ее обработки с характеристикой станков, приспособлений и инструментов, применяемых для этого.
Изучая производство, офицеры пробыли на заводе больше месяца, познакомились не только с мастерами, но и с рядовыми рабочими. Владимир долго осматривал различные станки, изучал процессы работы, интересовался технологией производства, конструктивными особенностями винтовки, людьми, которые производят это замечательное оружие.
Оказалось, что, помимо налаживания производства своей винтовки, Мосин осуществил коренную реконструкцию завода.
Он произвел полное переустройство старых гидротехнических сооружений, заменил их более современными водяными турбинами, дающими дешевую энергию. Благодаря его усилиям в мастерских вместо газовых рожков засветило электричество.
Мосин не жалел сил на то, чтобы старое оборудование заменить более совершенным и дать возможность заводу выполнять заказы артиллерийского ведомства. Это было крайне необходимо, чтобы избавить большой по тому времени коллектив рабочих от неминуемой безработицы, которая должна была возникнуть сразу же после выполнения заказов по перевооружению. Рабочие не могли не замечать этих усилий и забот Мосина. Они называли его своим отцом и спасителем от разорения и голода.
Изучение оружейного дела на Сестрорецком заводе под руководством Мосина еще больше укрепило в Федорове любовь к оружию.
2
В 1900 году Владимир Федоров, окончив академию, получил назначение в артиллерийский комитет, где вскоре и был определен на должность докладчика в оружейном отделе.
Штабс-капитану Владимиру Федорову пришлось присутствовать, а впоследствии и докладывать на заседаниях, где собирались маститые члены комитета, генералы и полковники. Первое время он смущался, но постепенно привык и сделался незаменимым докладчиком.
Мосин был одним из членов артиллерийского комитета, и Владимир мог часто видеть его на заседаниях. К этому скромному человеку, одаренному недюжинным талантом и обладавшему большими знаниями в оружейном деле, Владимир питал большую симпатию. На заседаниях Мосин был молчалив, редко высказывался в прениях, но, судя по вопросам, которые он задавал докладчикам, живо интересовался обсуждаемыми делами. Особенно интересовали Мосина сведения о применении его винтовок в боевой обстановке.
Владимир не мог не заметить, что отношения Мосина с руководителями и многими членами артиллерийского комитета были очень натянуты. На заседаниях и при встречах Мосин был с ними почтителен, но чрезвычайно сдержан. Вспоминая, какой радушный прием оказал Мосин в Сестрорецке им, молодым офицерам-практикантам, Владимир предполагал, что в отношениях Мосина с начальством таятся глубокие расхождения. Ему хотелось узнать причину этих расхождений, ту тайну, что Мосин таил в глубине души.
Как-то после заседания комитета, которое кончилось очень поздно, Владимир вышел на улицу одним из последних. Ночь была темная, с моросящим осенним дождем. Ослепленный светом фонаря, он остановился и стал всматриваться в темноту. Вдруг за его спиной раздался мягкий знакомый голос:
– Штабс-капитан Федоров, вам куда?
Владимир всмотрелся и узнал сидящего в коляске Мосина.
– Садитесь, я вас подвезу, – предложил Мосин.
Владимир поблагодарил и сел рядам с конструктором.
Дорогой разговор зашел об автоматическом оружии, которое в то время начинало появляться то в одной, то в другой стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63