Послушайте, что об этом думает сама книга… Вот – «Убедительные просьбы книги к своим читателям»…
Раздалось легкое шипение… И затем грудной женский голос зазвучал в салоне подводной лодки «Пионер»:
– Пожалуйста, не трогайте меня грязными руками: мне будет стыдно, если меня возьмут другие читатели. Не ставьте на меня локтей, когда читаете, не кладите меня раскрытой на стол лицом вниз… Вам самим не понравилось бы, если бы с вами так обращались. Не исчеркивайте меня пером и карандашом – это так некрасиво. Помогите мне остаться свежей и чистой, а я помогу вам быть счастливыми.
– Замечательно сказано! – выразил наше общее мнение капитан корвета «Коршун». – И мне лично это напомнило один старинный плакат двадцатых годов. «В чем счастье? – Счастье в победе. В чем победа? – Победа в знаниях. Где знания? – Знания в книгах».
Тартарен даже подпрыгнул в кресле от восторга. И тут же начал было длинную речь, из которой я успел уловить, что библиотеки и книжные лавки – это кладовые счастья!..
Наша в высшей степени интересная беседа была прервана, когда вернулся посланный в разведку юнга Павел Буняк, пересекший на борту «Пионера» два океана и хорошо известный всем нашим юным друзьям. Павлик доложил, что на улице полный штиль, фарватер свободен и только Шура Терентьев еще возится возле голубого микроавтобуса, сменив новую покрышку на такую же точно, взятую из багажника.
В предрассветном сумраке мы выбрались через окно из гостеприимной «Книжной находки». Нас провожала команда подводной лодки во главе с капитаном Воронцовым. У памятника Первопечатнику Ивану Федорову был выставлен почетный караул. И все восемь знаменитых капитанов отстояли там свою вахту.
От нас не отстал и любезный Шура Терентьев – ведь, как-никак, он был членом-корреспондентом клуба и кавалером нагрудного знака «Алый вымпел».
В самый разгар церемонии мы снова увидели милицейскую «Волгу» с четырьмя пятерками. Она медленно затормозила возле «Книжной находки» в тот момент, когда мимо памятника проходила церемониальным маршем команда подводной лодки «Пионер».
– Ну, что вы теперь скажете, товарищ лейтенант? – оторопело прохрипел бедный Федотов.
Его начальник спокойно щелкнул зажигалкой и раскурил сигарету.
– Скажу, что это обыкновенная репетиция парада. Поехали!
Через минуту и мы тронулись в путь. Баянисты «Пионера» провожали нас торжественным маршем…
Мы мчались по безлюдным улицам и проспектам Москвы, особенно прекрасным в этот предутренний час. И никого не интересовал голубой микроавтобус со спущенными занавесками, за рулем которого сидел обыкновенный водитель Шура Терентьев, с нормальным путевым листом и прочими верительными грамотами, которыми должен обладать путешественник на автомобильных дорогах.
– О любезный Джонатан Свифт! Не пора ли созданному твоим высоким воображением Лемюэлю Гулливеру закрыть походную чернильницу и спрятать гусиное перо в футляр? На сегодня новых приключений не предвидится… – произнес я про себя.
Но, очевидно, даже книжному герою невозможно заглянуть в будущее…
Когда мы подъехали к библиотеке, все было в порядке, если считать порядком, что окно второго этажа было раскрыто настежь и оттуда свешивалась веревочная лестница. Где-то раздалось пение первых петухов, и мы начали быстро подниматься в нашу старинную кают-компанию…
Тартарен со всем своим гремящим багажом карабкался последним при помощи Робинзона Крузо и Артура Грэя. Только Мюнхаузен оставался внизу, картинно опираясь на эфес своей шпаги, которую, по его утверждению, он выковал на Северном полюсе. Так это или не так, судить не мне. Но зато я мог иметь суждение о появлении желтой «Волги» с четырьмя пятерками. Завидев эту опасную машину, Мюнхаузен мгновенно поднялся по лестнице. Мы с ним вдвоем прикрыли окно и опустили штору. Должен признаться, что я оставил достаточную щелку, чтобы послушать, что будет дальше…
– Опять они, товарищ начальник, – заикаясь сказал старшина. – Теперь будут грабить школу…
– Меньше надо ходить в кино, Федотов, – устало произнес плечистый лейтенант. – «Фантомаса» и то всего три серии, а ты нагородил их сколько?.. От слона до школьной библиотеки. И тебе не стыдно?..
Милицейский патруль свернул за угол. Все мои друзья уже поднялись на книжные полки и входили в переплеты своих книг…
Где-то вблизи задорно и весело кричали петухи. Я явно опаздывал. Но и на сей раз мне улыбнулась судьба. Кто-то с летучего острова Лапута бросил спасательный якорь. Я удобно уселся на него, и меня буквально втащили в переплет, когда первый солнечный луч пробился в нашу кают-компанию…
Как я уже имел честь докладывать, мой роман не стоял на полке, а находился в корзине для бумаг, куда его уронила моя легкомысленная приятельница.
Легкий запах одеколона «Мечта» снова меня слегка одурманил… Но стоит ли говорить, что я с присущим мне самообладанием все же позаботился о том, чтобы бережно спрятать в кармане камзола вахтенный журнал с описанием всех удивительных приключений этой тревожной ночи.
И естественно, я не забыл мысленно передать нашим юным друзьям глубокий поклон от их покорнейшего слуги Лемюэля Гулливера…
Уважаемая Серафима Александровна!
Я не писала вам уже целых две недели, но сегодня какая-то неведомая сила заставила меня снова взяться за перо. Может быть, потому, что за окнами такая пасмурная погода с внезапными, почти сказочными отблесками солнца, как была в тот день, когда вы разгадали тайну «Инспекции чистого воздуха» Ну, помните эту организацию молодых парней, которые ходили по квартирам, выдавая себя за контролеров службы защиты воздуха. Они просили у хозяев пустые бутылки, по числу комнат, дули в них и закрывали резиновыми пробками. А затем удалялись навсегда, в совершенно неизвестном направлении, прихватив с собой «липовые» пробы воздушной массы. Эти ловкачи были в сговоре с приемщиками стеклянной тары и сдавали в хороший день до двух тысяч единиц порожняка. «Инспекция чистого воздуха» процветала, расширяла свои обороты, начала открывать филиалы в других городах… И тут на ее пути оказалась Серафима Александровна… Только вы могли все это распутать!.. Но мы с вами вовсе не нуждаемся в похвалах и торжественных одах, как, впрочем, и всякий профессиональный криминалист.
А быть может, в вашей неисчерпаемой памяти всплыли листы нашумевшего дела «Компании Бубновых валетов», этих карточных шулеров, несколько лет подвизавшихся в поездках дальнего следования. Бубновые валеты были неуловимы, потому что никогда не попадались с поличным… Но вот за дело взялась моя дорогая Серафима Александровна. Я никогда не перестану удивляться, как вам удалось установить, что вся выручка плюс крапленые колоды карт отправлялись на глухих станциях со встречными поездами. При обыске у валетов не было ни денег, ни карт. Ни разу они не попадались с поличным! Ни одного вещественного доказательства.
Но теперь мы с вами ломаем голову над более сложным делом… Давайте разберемся по порядку. В нашем распоряжении уже шесть клеенчатых тетрадей «Клуба знаменитых капитанов», а выражаясь профессиональным языком – шесть эпизодов.
Кто же написал все эта вахтенные журналы?.. С какой целью?.. Какие выгоды или блага мог приобрести этот неизвестный?.. Писал ли он один или в компании?..
На все это пока нет никаких, даже приблизительных соображений. Но попробуем проанализировать некоторые варианты, как это мы всегда делаем на первой стадии расследования.
1. Все это сочинил Сережа Березов. Эта мысль отпадает сразу. Я читала его письма к вашему племяннику. Ничего общего – ни по стилю, ни по содержанию, ни по почерку. И, хотя он староста географического кружка «Алый вымпел», я не могу поверить в то, что он обладает столь обширными познаниями, как члены Клуба знаменитых капитанов. Иначе его, несмотря на молодость, несомненно, приняли бы, как минимум, в члены Всесоюзного географического общества.
Отметаю.
2. Ваш племянник Вася – он же Василий Васильевич Новиков. Конечно, это мальчик необыкновенных, я бы сказала, исключительных способностей. Ученик шестого класса конструирует планетоходы, и его первая модель даже прошла несколько метров по пляжу в Петродворце. Не у каждого ученого так хорошо все начиналось!.. Вася изобретатель и поклонник точных наук. Мы с вами хотели бы его видеть будущим криминалистом, но, увы, он и слышать об этом не желает. А если бы он согласился переписать для кого-нибудь клеенчатую тетрадь по дружбе, из любезности или по принуждению?.. Нет, почерк даже отдаленно не похож на его закорючки.
Отметаю.
3. Девочки Наташа и Маруся. Они обе были так поражены, когда в их руках оказались вахтенные тетради клуба, что мы с вами вполне поверили в их искренность. Но может быть, это великие актрисы – такие, как Вера Комиссаржевская или Мария Ермолова?..
Отметаю.
4. Учитель географии Афанасий Петрович. Начну с конца. Мы познакомились с классными ведомостями и установили, что почерк совершенно не похож. Это ясно и без графической экспертизы. Кроме того, невозможно найти мотивы. Ну, зачем педагогу, которого так любят дети, да еще увлекшему их в интересные путешествия по Подмосковью, обременять себя таким нелегким сочинительством?..
К тому же он не моряк, а человек вполне сухопутный.
Отметаю.
Кто же тогда мог быть заинтересован в подобных таинственных публикациях с прямым выходом на географический кружок «Алый вымпел»? Кто?.. Исключается также, что это писал какой-нибудь шутник или группа шутников. Таких капитальных шуток па сотни страниц я никогда не встречала в своей практике и не слыхала о чем-либо подобном в кругах работников юстиции. Остается предположить, что это писал какой-нибудь энтузиаст, одержимый навязчивой идеей особого рода. Возможно, его преследуют галлюцинации и он видит знаменитых капитанов, якобы сходящих со страниц своих романов. Однако вахтенные журналы клуба написаны по всем законам логического мышления. Мы с вами ни разу не заметили какие-либо элементы болезненного воображения.
Отметаю.
К сожалению, я должна сказать, что на нашу любимую Бульку тоже нельзя возлагать больших надежд. Увы, годы есть годы. Ведь мы с вами знаем, что бывшей грозе преступного мира уже стукнуло двенадцать лет и что она почти лишилась чутья. Очень грустно сознавать, что ищейка, взявшая неуловимого бандита по кличке «Роберт-Электрон», поймавшая с поличным старейшую скупщицу краденого Ляльку-Баронессу и многих других завсегдатаев воровских малин, теперь уже вышла на пенсию.
С вашей стороны, Серафима Александровна, очень благородно, что вы взяли ее к себе домой, кормите витаминами и делаете ей специальные уколы. Вам даже подчас кажется, что нюх восстанавливается…
Вы, дорогая Серафима Александровна, уже тоже на пенсии я можете взять «дело» о Клубе знаменитых капитанов не по службе, а исключительно по своему призванию… Но в вашем распоряжении только один месяц! Пока родители Васи проводят свой отпуск на берегу Черного моря, вам придется присмотреть за племянником, а затем вернуться домой – в Ленинград! Я понимаю, не хотелось бы возвращаться на берега Невы с «пустыми руками»…
Итак, подведем первые итоги. Все наши размышления пока не дают никакой нити для расследования деятельности Клуба знаменитых капитанов и раскрытия тайны появления вахтенных журналов. Ну, не будем опускать руки и приходить в уныние. Лучше вспомним дело ресторана «Жар-Птица». Мы вели его ровно четыре месяца и закончили с успехом! Примите мои пожелания быть в отличной спортивной форме, как бегунья перед стартом.
Как всегда, ваша лучшая подруга Сима.
Заметки к письму С.
Могу я себе позволить иметь какие-то странности, а возможно, и чудачества!.. Ну, что особенного в том, что я пишу письма самой себе? Ведь я действительно своя лучшая подруга и только себе могу поверять сокровенные мысли и ближайшие намерения. Но я обязана, еще раз обязана продумать письмо С. в свете совершенно новых и неожиданных событий. Я пишу эти строки на садовой скамейке в тенистом дворе Васиного дома, осыпанная пухом цветущих тополей. У ног моих лежит Булька и виновато поглядывает на меня… Не могу же я на нее сердиться за то, что она выпустила раскрытие тайны из лап, а вернее, из клыков. Дело в том, что «городские воробьи» во главе с Афанасием Петровичем при непременном участии Сережи и ВВН ходили сегодня в Ботанический сад. Бульку я отпустила с ребятами, так как собаке необходим моцион. Итак, я сижу на скамейке и провожу домашний анализ нашей с С. отложенной партии. Вдруг во двор стремглав влетает Булька в таком великолепном темпе, как в ее лучшие годы (витамины и еще раз витамины!)… А в зубах она держит какой-то рулон… За собакой бегут все «городские воробьи» из кружка «Алый вымпел», а за ними с трудом поспевает Афанасий Петрович.
Булька кладет свою добычу ко мне на колени, я разворачиваю рулон… Сомнений нет! У меня в руках две клеенчатые тетради Клуба знаменитых капитанов!.. И я торжественно сообщаю подоспевшим ребятам: «Встреча шестьдесят четвертая под кодовым названием «Коварное соседство» и сто шестая – «Маяк на полуострове Дюко…»
Из сбивчивых рассказов свидетелей происшествия я с некоторым трудом восстановила всю картину… Экскурсия на обратном пути проходила мимо подъезда своей школы. Сережа заметил на ступенях рыженькую девушку-почтальона, которая держала в руках большую бандероль, очевидно проверяя адрес.
Вдруг Булька ощетинилась, сделала стойку и одним прыжком (уколы и еще раз уколы!) очутилась возле оторопевшей работницы связи. Не подлежит сомнению, что ищейка услышала (наконец-то!) запах клеенчатой обложки. Наташа Васильева видела, как Булька вырвала рулон из рук почтальона и помчалась по направлению к дому родителей ВВН…
Грубая ошибка! Надо было брать почтальона с поличным, а не волочить тетради ко мне… Как я и предполагала, впоследствии удалось установить, что в ближайшем отделении связи девушки-почтальона рыжей или хотя бы рыжеватой не было и нег!.. Никаких отпечатков пальцев на обложке и на листах рукописи обнаружить также не удалось. Видимо, сочинитель клеенчатых тетрадей или переписчики, а также почтальон и другие возможные соучастники работали в перчатках, что свидетельствует об их опыте в подобных более чем сомнительных операциях.
Всеми этими соображениями я поделилась с учителем географии Афанасием Петровичем. В его прозрачных глазах я прочитала полное согласие с моими заключениями и душевное спокойствие. Нет, он тут был ни при чем!.. Хотя я невольно припомнила, что такие же ясные глаза украшали лицо Евтихия Голубя – главы «Компании Бубновых валетов».
Но я отбросила эти видения прошлого и с большой охотой приняла предложение шефа «городских воробьев» сегодня же вечером созвать экстренное заседание кружка «Алый вымпел». Кстати, на этом настаивали все мальчики и даже девочки, хотя у Наташи и Маруси были взяты билеты в кино…
КОВАРНОЕ СОСЕДСТВО
Шестьдесят четвертая клеенчатая тетрадь
В этот навсегда врезавшийся в нашу память вечер вовсе не предполагалось отправиться в какое-либо дальнее плавание или путешествие. Мы хотели просто собраться в нашей уютной кают-компании, чтобы поздравить капитана Немо со столетием выхода в свет романа «Таинственный остров». Как, вероятно, помнят все наши юные друзья, создатель подводного корабля «Наутилус» обрел вторую жизнь в романе «Таинственный остров». Это случилось через пять лет после окончания двухтомного романа «Восемьдесят тысяч километров под водой», принесшего Жюлю Верну мировую славу.
По случаю столь редкостного юбилея мы решили поднести отважному мореплавателю и борцу за свободу Индии почетный адрес. Для участия в торжестве предполагалось пригласить детей капитана Гранта, профессора Паганеля, капитана Гаттераса и некоторых других лиц из полного собрания сочинений Жюля Верна. Естественно, во главе делегации мы хотели бы видеть пятнадцатилетнего капитана, хотя он появился на книжных полках через восемь лет после «Детей капитана Гранта» и через пять лет после Немо. Но зато он – знаменитый капитан, хотя и пятнадцатилетний!
Члены клуба уже приоткрыли переплеты своих романов, чтобы без всякого промедления занять кресла в кают-компании, как только уйдут наши библиотекарши – старая и молодая… Но мы не потеряли времени даром, потому что они говорили о выставке, посвященной Жюлю Верну, которую как раз оформляли.
Мария Петровна попросила Катюшу повесить в центре портрет выдающегося французского писателя. А под ним положить роман «Таинственный остров», по случаю столетнего юбилея этого произведения. А сама тем временем поставила на видное место гравюру с изображением Тургенева.
Катюша с удивлением спросила: при чем тут Тургенев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Раздалось легкое шипение… И затем грудной женский голос зазвучал в салоне подводной лодки «Пионер»:
– Пожалуйста, не трогайте меня грязными руками: мне будет стыдно, если меня возьмут другие читатели. Не ставьте на меня локтей, когда читаете, не кладите меня раскрытой на стол лицом вниз… Вам самим не понравилось бы, если бы с вами так обращались. Не исчеркивайте меня пером и карандашом – это так некрасиво. Помогите мне остаться свежей и чистой, а я помогу вам быть счастливыми.
– Замечательно сказано! – выразил наше общее мнение капитан корвета «Коршун». – И мне лично это напомнило один старинный плакат двадцатых годов. «В чем счастье? – Счастье в победе. В чем победа? – Победа в знаниях. Где знания? – Знания в книгах».
Тартарен даже подпрыгнул в кресле от восторга. И тут же начал было длинную речь, из которой я успел уловить, что библиотеки и книжные лавки – это кладовые счастья!..
Наша в высшей степени интересная беседа была прервана, когда вернулся посланный в разведку юнга Павел Буняк, пересекший на борту «Пионера» два океана и хорошо известный всем нашим юным друзьям. Павлик доложил, что на улице полный штиль, фарватер свободен и только Шура Терентьев еще возится возле голубого микроавтобуса, сменив новую покрышку на такую же точно, взятую из багажника.
В предрассветном сумраке мы выбрались через окно из гостеприимной «Книжной находки». Нас провожала команда подводной лодки во главе с капитаном Воронцовым. У памятника Первопечатнику Ивану Федорову был выставлен почетный караул. И все восемь знаменитых капитанов отстояли там свою вахту.
От нас не отстал и любезный Шура Терентьев – ведь, как-никак, он был членом-корреспондентом клуба и кавалером нагрудного знака «Алый вымпел».
В самый разгар церемонии мы снова увидели милицейскую «Волгу» с четырьмя пятерками. Она медленно затормозила возле «Книжной находки» в тот момент, когда мимо памятника проходила церемониальным маршем команда подводной лодки «Пионер».
– Ну, что вы теперь скажете, товарищ лейтенант? – оторопело прохрипел бедный Федотов.
Его начальник спокойно щелкнул зажигалкой и раскурил сигарету.
– Скажу, что это обыкновенная репетиция парада. Поехали!
Через минуту и мы тронулись в путь. Баянисты «Пионера» провожали нас торжественным маршем…
Мы мчались по безлюдным улицам и проспектам Москвы, особенно прекрасным в этот предутренний час. И никого не интересовал голубой микроавтобус со спущенными занавесками, за рулем которого сидел обыкновенный водитель Шура Терентьев, с нормальным путевым листом и прочими верительными грамотами, которыми должен обладать путешественник на автомобильных дорогах.
– О любезный Джонатан Свифт! Не пора ли созданному твоим высоким воображением Лемюэлю Гулливеру закрыть походную чернильницу и спрятать гусиное перо в футляр? На сегодня новых приключений не предвидится… – произнес я про себя.
Но, очевидно, даже книжному герою невозможно заглянуть в будущее…
Когда мы подъехали к библиотеке, все было в порядке, если считать порядком, что окно второго этажа было раскрыто настежь и оттуда свешивалась веревочная лестница. Где-то раздалось пение первых петухов, и мы начали быстро подниматься в нашу старинную кают-компанию…
Тартарен со всем своим гремящим багажом карабкался последним при помощи Робинзона Крузо и Артура Грэя. Только Мюнхаузен оставался внизу, картинно опираясь на эфес своей шпаги, которую, по его утверждению, он выковал на Северном полюсе. Так это или не так, судить не мне. Но зато я мог иметь суждение о появлении желтой «Волги» с четырьмя пятерками. Завидев эту опасную машину, Мюнхаузен мгновенно поднялся по лестнице. Мы с ним вдвоем прикрыли окно и опустили штору. Должен признаться, что я оставил достаточную щелку, чтобы послушать, что будет дальше…
– Опять они, товарищ начальник, – заикаясь сказал старшина. – Теперь будут грабить школу…
– Меньше надо ходить в кино, Федотов, – устало произнес плечистый лейтенант. – «Фантомаса» и то всего три серии, а ты нагородил их сколько?.. От слона до школьной библиотеки. И тебе не стыдно?..
Милицейский патруль свернул за угол. Все мои друзья уже поднялись на книжные полки и входили в переплеты своих книг…
Где-то вблизи задорно и весело кричали петухи. Я явно опаздывал. Но и на сей раз мне улыбнулась судьба. Кто-то с летучего острова Лапута бросил спасательный якорь. Я удобно уселся на него, и меня буквально втащили в переплет, когда первый солнечный луч пробился в нашу кают-компанию…
Как я уже имел честь докладывать, мой роман не стоял на полке, а находился в корзине для бумаг, куда его уронила моя легкомысленная приятельница.
Легкий запах одеколона «Мечта» снова меня слегка одурманил… Но стоит ли говорить, что я с присущим мне самообладанием все же позаботился о том, чтобы бережно спрятать в кармане камзола вахтенный журнал с описанием всех удивительных приключений этой тревожной ночи.
И естественно, я не забыл мысленно передать нашим юным друзьям глубокий поклон от их покорнейшего слуги Лемюэля Гулливера…
Уважаемая Серафима Александровна!
Я не писала вам уже целых две недели, но сегодня какая-то неведомая сила заставила меня снова взяться за перо. Может быть, потому, что за окнами такая пасмурная погода с внезапными, почти сказочными отблесками солнца, как была в тот день, когда вы разгадали тайну «Инспекции чистого воздуха» Ну, помните эту организацию молодых парней, которые ходили по квартирам, выдавая себя за контролеров службы защиты воздуха. Они просили у хозяев пустые бутылки, по числу комнат, дули в них и закрывали резиновыми пробками. А затем удалялись навсегда, в совершенно неизвестном направлении, прихватив с собой «липовые» пробы воздушной массы. Эти ловкачи были в сговоре с приемщиками стеклянной тары и сдавали в хороший день до двух тысяч единиц порожняка. «Инспекция чистого воздуха» процветала, расширяла свои обороты, начала открывать филиалы в других городах… И тут на ее пути оказалась Серафима Александровна… Только вы могли все это распутать!.. Но мы с вами вовсе не нуждаемся в похвалах и торжественных одах, как, впрочем, и всякий профессиональный криминалист.
А быть может, в вашей неисчерпаемой памяти всплыли листы нашумевшего дела «Компании Бубновых валетов», этих карточных шулеров, несколько лет подвизавшихся в поездках дальнего следования. Бубновые валеты были неуловимы, потому что никогда не попадались с поличным… Но вот за дело взялась моя дорогая Серафима Александровна. Я никогда не перестану удивляться, как вам удалось установить, что вся выручка плюс крапленые колоды карт отправлялись на глухих станциях со встречными поездами. При обыске у валетов не было ни денег, ни карт. Ни разу они не попадались с поличным! Ни одного вещественного доказательства.
Но теперь мы с вами ломаем голову над более сложным делом… Давайте разберемся по порядку. В нашем распоряжении уже шесть клеенчатых тетрадей «Клуба знаменитых капитанов», а выражаясь профессиональным языком – шесть эпизодов.
Кто же написал все эта вахтенные журналы?.. С какой целью?.. Какие выгоды или блага мог приобрести этот неизвестный?.. Писал ли он один или в компании?..
На все это пока нет никаких, даже приблизительных соображений. Но попробуем проанализировать некоторые варианты, как это мы всегда делаем на первой стадии расследования.
1. Все это сочинил Сережа Березов. Эта мысль отпадает сразу. Я читала его письма к вашему племяннику. Ничего общего – ни по стилю, ни по содержанию, ни по почерку. И, хотя он староста географического кружка «Алый вымпел», я не могу поверить в то, что он обладает столь обширными познаниями, как члены Клуба знаменитых капитанов. Иначе его, несмотря на молодость, несомненно, приняли бы, как минимум, в члены Всесоюзного географического общества.
Отметаю.
2. Ваш племянник Вася – он же Василий Васильевич Новиков. Конечно, это мальчик необыкновенных, я бы сказала, исключительных способностей. Ученик шестого класса конструирует планетоходы, и его первая модель даже прошла несколько метров по пляжу в Петродворце. Не у каждого ученого так хорошо все начиналось!.. Вася изобретатель и поклонник точных наук. Мы с вами хотели бы его видеть будущим криминалистом, но, увы, он и слышать об этом не желает. А если бы он согласился переписать для кого-нибудь клеенчатую тетрадь по дружбе, из любезности или по принуждению?.. Нет, почерк даже отдаленно не похож на его закорючки.
Отметаю.
3. Девочки Наташа и Маруся. Они обе были так поражены, когда в их руках оказались вахтенные тетради клуба, что мы с вами вполне поверили в их искренность. Но может быть, это великие актрисы – такие, как Вера Комиссаржевская или Мария Ермолова?..
Отметаю.
4. Учитель географии Афанасий Петрович. Начну с конца. Мы познакомились с классными ведомостями и установили, что почерк совершенно не похож. Это ясно и без графической экспертизы. Кроме того, невозможно найти мотивы. Ну, зачем педагогу, которого так любят дети, да еще увлекшему их в интересные путешествия по Подмосковью, обременять себя таким нелегким сочинительством?..
К тому же он не моряк, а человек вполне сухопутный.
Отметаю.
Кто же тогда мог быть заинтересован в подобных таинственных публикациях с прямым выходом на географический кружок «Алый вымпел»? Кто?.. Исключается также, что это писал какой-нибудь шутник или группа шутников. Таких капитальных шуток па сотни страниц я никогда не встречала в своей практике и не слыхала о чем-либо подобном в кругах работников юстиции. Остается предположить, что это писал какой-нибудь энтузиаст, одержимый навязчивой идеей особого рода. Возможно, его преследуют галлюцинации и он видит знаменитых капитанов, якобы сходящих со страниц своих романов. Однако вахтенные журналы клуба написаны по всем законам логического мышления. Мы с вами ни разу не заметили какие-либо элементы болезненного воображения.
Отметаю.
К сожалению, я должна сказать, что на нашу любимую Бульку тоже нельзя возлагать больших надежд. Увы, годы есть годы. Ведь мы с вами знаем, что бывшей грозе преступного мира уже стукнуло двенадцать лет и что она почти лишилась чутья. Очень грустно сознавать, что ищейка, взявшая неуловимого бандита по кличке «Роберт-Электрон», поймавшая с поличным старейшую скупщицу краденого Ляльку-Баронессу и многих других завсегдатаев воровских малин, теперь уже вышла на пенсию.
С вашей стороны, Серафима Александровна, очень благородно, что вы взяли ее к себе домой, кормите витаминами и делаете ей специальные уколы. Вам даже подчас кажется, что нюх восстанавливается…
Вы, дорогая Серафима Александровна, уже тоже на пенсии я можете взять «дело» о Клубе знаменитых капитанов не по службе, а исключительно по своему призванию… Но в вашем распоряжении только один месяц! Пока родители Васи проводят свой отпуск на берегу Черного моря, вам придется присмотреть за племянником, а затем вернуться домой – в Ленинград! Я понимаю, не хотелось бы возвращаться на берега Невы с «пустыми руками»…
Итак, подведем первые итоги. Все наши размышления пока не дают никакой нити для расследования деятельности Клуба знаменитых капитанов и раскрытия тайны появления вахтенных журналов. Ну, не будем опускать руки и приходить в уныние. Лучше вспомним дело ресторана «Жар-Птица». Мы вели его ровно четыре месяца и закончили с успехом! Примите мои пожелания быть в отличной спортивной форме, как бегунья перед стартом.
Как всегда, ваша лучшая подруга Сима.
Заметки к письму С.
Могу я себе позволить иметь какие-то странности, а возможно, и чудачества!.. Ну, что особенного в том, что я пишу письма самой себе? Ведь я действительно своя лучшая подруга и только себе могу поверять сокровенные мысли и ближайшие намерения. Но я обязана, еще раз обязана продумать письмо С. в свете совершенно новых и неожиданных событий. Я пишу эти строки на садовой скамейке в тенистом дворе Васиного дома, осыпанная пухом цветущих тополей. У ног моих лежит Булька и виновато поглядывает на меня… Не могу же я на нее сердиться за то, что она выпустила раскрытие тайны из лап, а вернее, из клыков. Дело в том, что «городские воробьи» во главе с Афанасием Петровичем при непременном участии Сережи и ВВН ходили сегодня в Ботанический сад. Бульку я отпустила с ребятами, так как собаке необходим моцион. Итак, я сижу на скамейке и провожу домашний анализ нашей с С. отложенной партии. Вдруг во двор стремглав влетает Булька в таком великолепном темпе, как в ее лучшие годы (витамины и еще раз витамины!)… А в зубах она держит какой-то рулон… За собакой бегут все «городские воробьи» из кружка «Алый вымпел», а за ними с трудом поспевает Афанасий Петрович.
Булька кладет свою добычу ко мне на колени, я разворачиваю рулон… Сомнений нет! У меня в руках две клеенчатые тетради Клуба знаменитых капитанов!.. И я торжественно сообщаю подоспевшим ребятам: «Встреча шестьдесят четвертая под кодовым названием «Коварное соседство» и сто шестая – «Маяк на полуострове Дюко…»
Из сбивчивых рассказов свидетелей происшествия я с некоторым трудом восстановила всю картину… Экскурсия на обратном пути проходила мимо подъезда своей школы. Сережа заметил на ступенях рыженькую девушку-почтальона, которая держала в руках большую бандероль, очевидно проверяя адрес.
Вдруг Булька ощетинилась, сделала стойку и одним прыжком (уколы и еще раз уколы!) очутилась возле оторопевшей работницы связи. Не подлежит сомнению, что ищейка услышала (наконец-то!) запах клеенчатой обложки. Наташа Васильева видела, как Булька вырвала рулон из рук почтальона и помчалась по направлению к дому родителей ВВН…
Грубая ошибка! Надо было брать почтальона с поличным, а не волочить тетради ко мне… Как я и предполагала, впоследствии удалось установить, что в ближайшем отделении связи девушки-почтальона рыжей или хотя бы рыжеватой не было и нег!.. Никаких отпечатков пальцев на обложке и на листах рукописи обнаружить также не удалось. Видимо, сочинитель клеенчатых тетрадей или переписчики, а также почтальон и другие возможные соучастники работали в перчатках, что свидетельствует об их опыте в подобных более чем сомнительных операциях.
Всеми этими соображениями я поделилась с учителем географии Афанасием Петровичем. В его прозрачных глазах я прочитала полное согласие с моими заключениями и душевное спокойствие. Нет, он тут был ни при чем!.. Хотя я невольно припомнила, что такие же ясные глаза украшали лицо Евтихия Голубя – главы «Компании Бубновых валетов».
Но я отбросила эти видения прошлого и с большой охотой приняла предложение шефа «городских воробьев» сегодня же вечером созвать экстренное заседание кружка «Алый вымпел». Кстати, на этом настаивали все мальчики и даже девочки, хотя у Наташи и Маруси были взяты билеты в кино…
КОВАРНОЕ СОСЕДСТВО
Шестьдесят четвертая клеенчатая тетрадь
В этот навсегда врезавшийся в нашу память вечер вовсе не предполагалось отправиться в какое-либо дальнее плавание или путешествие. Мы хотели просто собраться в нашей уютной кают-компании, чтобы поздравить капитана Немо со столетием выхода в свет романа «Таинственный остров». Как, вероятно, помнят все наши юные друзья, создатель подводного корабля «Наутилус» обрел вторую жизнь в романе «Таинственный остров». Это случилось через пять лет после окончания двухтомного романа «Восемьдесят тысяч километров под водой», принесшего Жюлю Верну мировую славу.
По случаю столь редкостного юбилея мы решили поднести отважному мореплавателю и борцу за свободу Индии почетный адрес. Для участия в торжестве предполагалось пригласить детей капитана Гранта, профессора Паганеля, капитана Гаттераса и некоторых других лиц из полного собрания сочинений Жюля Верна. Естественно, во главе делегации мы хотели бы видеть пятнадцатилетнего капитана, хотя он появился на книжных полках через восемь лет после «Детей капитана Гранта» и через пять лет после Немо. Но зато он – знаменитый капитан, хотя и пятнадцатилетний!
Члены клуба уже приоткрыли переплеты своих романов, чтобы без всякого промедления занять кресла в кают-компании, как только уйдут наши библиотекарши – старая и молодая… Но мы не потеряли времени даром, потому что они говорили о выставке, посвященной Жюлю Верну, которую как раз оформляли.
Мария Петровна попросила Катюшу повесить в центре портрет выдающегося французского писателя. А под ним положить роман «Таинственный остров», по случаю столетнего юбилея этого произведения. А сама тем временем поставила на видное место гравюру с изображением Тургенева.
Катюша с удивлением спросила: при чем тут Тургенев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33