Одни приключения у них, вырвались на свободу. Вы о Даниле мне что-то хотели сказать?
Кудеяр замялся и продолжил:
– Данила – парнишка способный, схватывает все на лету. Но методика, по которой он язык изучает, совершенно неправильна.
– Да, с языком у него проблема, мы, кажется, с вами уже говорили об этом.
– Вы знаете, как ему его товарищ преподает английский язык?
– Как?
– Они с ним изучают его по вывескам. Данила думает, если прочитает «Гранд шоп», будет владеть английским.
– Вы это серьезно?
– Да, я его поправил, сказал, что правильней будет «Гранд-опера», а он теперь считает, что сможет овладеть и французским.
Анна Николаевна захохотала:
– Они вам так сказали?
– Нет, так считает Данила.
– Как, как вы сказали – «Гранд шоп», «Гранд-опера»? Ой, юмористы!.. Ой, Данила!.. Ой, Иван Иванович!..
Кудеяр Борода не мог понять причину смеха. Он подождал, пока отсмеется Анна Николаевна, и сказал:
– Ну так вот, я, Анна Николаевна, делаю вам официальное предложение.
– Мне? – из-за дерева вновь послышался заразительный смех Анны Николаевны.
– Именно вам.
– Вы это серьезно? Жаль, мои ребята вас не слышат, они бы по достоинству оценили ваш юмор.
А Кудеяр Иван Иванович продолжал гнуть свою непонятную линию:
– Я боюсь показаться нескромным, но это не юмор. Ваша бескорыстность подвинула меня на этот шаг.
Рядом снова зашептал Данила:
– Я тебя завтра так подвину, на костылях отсюда уедешь.
А ловец чужого счастья Кудеяр продолжал забрасывать сети:
– Только рядом со мною вы сможете дать ребятам приличное воспитание и подтянуть Данилу. У меня великолепная библиотека, не придется ему изучать язык по вывескам на палатках. А то, что трое ребят, не страшно, размещу всех как-нибудь. У меня таких недоразвитых, как ваш Данила, еще двое. С нуля начинают.
Настя с силой сжала Данилину руку.
Они тихо двинулись назад и, обойдя Анну Николаевну и Кудеяра стороной, вышли на освещенную аллею.
– А вот и мы, – как ни в чем не бывало заявила Настя.
Данила отвернул в сторону недоразвитое лицо.
– А вот и моя молодежь прогуливается, – засмеялась Анна Николаевна. – Мы тут о вас говорили. Данила, тебе учитель по иностранному языку нашелся.
– Почему только по иностранному, и по русскому тоже, – заметил Кудеяр.
В это время на танцплощадке заиграла музыка, и разбредшийся по разным сторонам народ снова потянулся на танцы. Анна Николаевна спросила Настю, что она собирается делать.
– Погуляем еще с Данилой.
Она потащила своего приятеля в сторону.
– Надо срочно дать отцу телеграмму. Пусть вылетает первым же рейсом.
– А текст? Что в тексте написать? – с беспокойством спросил ее Данила. – Не писать же, что вылетай скорее, иначе маму уведут.
– Пошли, придумаем.
На столе у портье они взяли несколько пустых бланков телеграмм. И направились к себе в номер. Данила достал свой блокнот.
– Что писать?
И вот тут перед ними встала дилемма, как лучше всего объяснить Настиному отцу непростую ситуацию.
– Адрес написал?
– Написал.
– Пиши, – скомандовала Настя, наблюдая за рукой Данилы выводящей строчки. Почерк его был совершенно не похож на почерк полученного ею письма. Она в этом и не сомневалась.
– Пиши. «Вылетай срочно, иначе потеряешь маму».
Данила недовольно посмотрел на Настю.
– Отец твой подумает, что ты белены объелась.
– Что подумает?
– Что с ней что-то случилось. Я предлагаю написать так: «Вылетай срочно. Ситуация под контролем. Замуж не отдадим. Старший, Данила».
– Нет, пиши лучше так, – сказала Настя: – «Объявился ухажер. Зовут Кудеяр. Сделал предложение маме. Подпись – Настя, дочка».
– Дочка или точка?
– Дурак, дочка. Точки сами на телеграфе поставят.
– А не добавить, что Кудеяр под колпаком?
– Под чьим колпаком? – не поняла Настя.
– Под моим, – гордо заявил Данила.
Они написали еще несколько вариантов, но ни один их не удовлетворил. Так и не придя к единому мнению, Настя предложила поискать Макса и Гарика.
– Макс в этих вопросах должен хорошо разбираться, – сказала Настя.
– А может быть, лучше позвонить? – предложил Данила.
– А что я скажу отцу? – вдруг запаниковала Настя. – Пусть лучше будет телеграмма.
– Пойдем пройдемся, обсудим последний вариант, – согласился Данила.
– Иди, я тебя догоню, – предложила Настя.
Она еще раз всмотрелась в почерк своего приятеля и поняла окончательно, что письмо писал не он. Портье не было на месте, и Настя положила ключ на стойку. Бросив мимолетный взгляд на стеллаж для корреспонденции, на полочке с номером шестнадцать она вдруг увидела точно такое же письмо, какое получило утром. На нем крупными буквами, красивым почерком было написано: «Анастасии». У Насти сердце готово было выпрыгнуть из груди. Дождалась, наконец. Написал он ей второе письмо. Она быстро схватила его и сунула себе за пазуху, пока не обернулся дожидающийся у выходных дверей Данила. Ни к чему ему знать про любовную переписку. Они вышли на улицу. И тут им встретился отец Гарика. Он обратился к Насте:
– Вы моего сына не видели?
– Они с Максом на ишаке катаются, – сказала Настя.
– Что?
– На ишаке, говорю, катаются. Повели, наверное, его обратно хозяину.
Отец Гарика внимательно посмотрел на Настю, не шутит ли она. Но ее серьезный и счастливый вид говорил, что не шутит. Данила поскорее отвернулся в сторону.
– Он и мне предлагал, но я отказалась.
– Правильно сделала, – заявил Авто Сашаевич. – Рано тебе своего ишака иметь.
О чем он, Настя не поняла. Она была просто счастлива. Письмо грело ей сердце, как грелка. Вскрывать его пока она не собиралась. Буря мыслей одолевала ее. Что на этот раз в нем? Что он пишет? Какой молодец! В доме такие неурядицы, а он про нее не забывает. Не то что ее друзья – Макс и Данила. Слово от них ласкового не услышишь, обращаются с нею, как с мальчишкой. Вот что значит Восток. И стихотворение утром подбросил, и следом сразу второе письмо прислал. Настя блаженствовала. Она потащила Данилу на танцплощадку. Перерыв закончился, и снова играла музыка. На этот раз это были современные ритмы. Молодежь, образовав в центре круг, с яростью топтала доски в центре площадки. Анна Николаевна сидела в сторонке и смеялась, а Кудеяр ей что-то с жаром втолковывал.
– Пройдемся, – предложила она Даниле. – Ситуация под контролем.
– Под колпаком, – поправил он ее.

Глава XV. Второе письмо

Из аллеи вынырнули Макс и Гарик.
– Живые, – подковырнул ее Данила.
Настя побежала им навстречу. Гарик был в своем традиционном одеянии – кроссовки, брюки и сорочка.
– Тебя отец искал, – сказала Настя сумрачному Гарику.
– Зачем, не знаешь?
– Не спрашивала.
– Если надо будет, дома найдет, – прохладно заявил он. – А где он сейчас?
– Да вон, территорию, наверное, обходит, – Данила кивнул в сторону танцплощадки.
– А-а-а, – Гарик потащил их в соседнюю аллею.
А Настя готова была смеяться, дурачиться и подпрыгивать до неба. Она, как генерал на параде, шла впереди их троицы. Ей захотелось сейчас же прочесть письмо, а еще лучше – услать куда-нибудь подальше Макса и Данилу и остаться наедине с Гариком. Пусть на словах скажет ей то, что написал на бумаге. Но благовидного предлога, как избавиться от двух старых друзей, она не смогла придумать, поэтому начала их спрашивать, где они были.
– Прошлись, вернули черкеску Гарика, – сказал Макс. – А вы что делали все это время?
– Танцевали, – заявил Данила.
И тут Настя от избытка чувств подпрыгнула и уронила конверт. Нагнулись за ним сразу все трое. Но быстрее всех оказался Гарик. Он держал в руках поднятое письмо и угрюмо смотрел на Настю. Все трое прочитали на нем ее имя. Наступила неловкая пауза.
– Анастасии, – не выдержав, первым хмыкнул Данила. – Как королевне тебе пишут, все буквы большие.
– А ты уже читать научился, «Гранд шоп», – огрызнулась Настя протягивая руку за письмом.
Гарик не торопился его отдавать. Его, видно, угнетало, то, что она снова демонстративно показала его остальным. Второй раз это не могло сойти за случайность. Гарик вертел в руках конверт, не зная, что с ним делать. Настя стояла с протянутой рукой.
– Гля, что творится, – засмеялся Данила, – не распечатала даже, ей пишут, бумагу изводят, может быть, даже стихи, а она пренебрегает. Интересно, что в нем?
Он протянул руку. Но Гарик спрятал конверт за спину и, защищаясь от Данилы, повернулся к нему боком.
– Убери лапы, сельпо, – воскликнул он.
Большего оскорбления придумать нельзя было. Данила, как медведь, обхватил его руками и постарался вырвать из его рук конверт. Но было поздно. Гарик, держа тяжелую массу на спине, разорвал конверт на несколько мелких частей. А когда изумленный Данила его отпустил, он забросил пачку белых листков в кусты.
– Ты письмо писал? – удивленно спросил Макс Гарика.
– Не ваше дело.
Настя хотела подойти к зардевшемуся в смущении Гарику, но он ее оттолкнул.
– Предательница.
Расстроенная тем, что пропало первое письмо, а второе оказалось непрочитанным, она вспылила:
– Что ты себе позволяешь? Не нравится мое общество, уходи, я никого не держу. И вы тоже проваливайте.
Данила, чувствуя за собой вину, обратился за поддержкой к Максу:
– Я же пошутил. Нужна была ты нам, как собаке пятая нога, со своими письмами.
Его поддержал Макс:
– Хочешь, я тебе тоже напишу, хоть в стихах, – шутливо предложил он Насте.
Но мир был разорван. Настя круто повернулась и заявила.
– С этого дня гуляйте без меня.
Она бегом бросилась к себе в номер. Издалека она слышала, как Данила заявил:
– Перебесится, успокоится.
А ей слезы застилали глаза. Какая же она несчастливая. Нет чтобы уединиться, прочесть письмо, а потом его спрятать, она его нечаянно уронила. Теперь Гарик будет подозревать ее в преднамеренности, в том, что ее интересует не само содержание, а только факт получения, внимания к ее персоне. Вот она второй раз перед ребятами и хвастается, демонстрируя его. Схватив ключ, она пулей влетела к себе в номер и упала на кровать. Слезы потоком лились из глаз.
Какой же противный Данила, везде сует свой нос. И Макс хорош, никогда не защитит ее перед своим дружком. Считает, что тот может ее спокойно обижать. Как он там заявил, Данила, про пятую ногу у собаки: «Нужна была ты со своими письмами»? Ох, страшная догадка как молния пронзила ее мозг. Если Данила заявляет, что не нужна она была со своими письмами, значит, он знает про первое письмо, иначе почему говорит о них во множественном числе. Проговорился. Так вот у кого его надо искать. Она прошла в комнату к ребятам и приступила к целенаправленному обыску. Результат был как и в прошлый раз – нулевой.
А Макс тоже хорош. Он, видите ли, тоже ей напишет стихи. Настя похолодела. Что значит «тоже»? Получается, что оба, и Данила, и Макс, читали стихотворение. Читали и, наверное, похохатывали. Ее даже бросило в пот. Вот свиньи, вот поросята. Сейчас еще, чего доброго, начнут измываться над Гариком.
Она стремительно вскочила с места и, забыв оставить ключ, побежала на ту аллею, где недавно оставила их. Никого там не было. Настя прошлась из конца в конец. Никого. Она еще раз оглянулась, проверила, что одна, что ребята куда-то ушли, и полезла в кусты. Если бы ее сейчас увидел Данила, он обязательно бы вспомнил пословицу про то, что любовь зла. Ползая на коленках, она по одной штучке собирала белые лепесточки.
Вот теперь точно завтра придется надеть брючный костюм: и на другой коленке появилась ссадина. Наконец ей показалось, что она собрала все листки. Ноги сами несли ее в номер. Она разложила на столе в гостиной разорванные листочки. Слезы застилали у нее глаза, и поэтому, пока не лег последний листок на место, она не могла прочесть написанного. Но когда прочла, слезы вообще хлынули в три ручья. Текст гласил:
«Анастасия.
Глядя на Вас издали, я всегда принимал Вас за умную и гордую даму. Не хотелось бы в этом ошибиться. С первого дня Вашего появления в отеле «Принцесса Черноморья» и последующего знакомства во мне возникло чувство восхищения и преклонения перед Вами, как перед Богиней, приносящей окружающим только счастье. Оказывается, Боги не всемогущи. Сейчас я вынужден обратиться к Вам совершенно по другому поводу. Не могли бы Вы, уважаемая сударыня, перенести Вашу благосклонность и повышенное внимание на другие фамилии, а нашу оставить в покое и забвении. Этим Вы окажете мне неоценимую услугу. Глупость может быть сделана один раз, ее повторение вызывает только грустную улыбку. К чему Вам такой шлейф пересудов. Уверяю Вас, что об этом письме не знает и не узнает ни одна живая душа на свете, если только вы сами не посчитаете нужным его разгласить. Будьте счастливы в другом месте, а не в отеле «Принцесса Черноморья».
Ваш покорный слуга, сын директора отеля
Гарик…»
Тот кусок, где должна была стоять фамилия автора, был оторван. Но он более не был нужен Насте. И так было понятно, что письмо адресовано ей. Она не захотела его перечитывать, а решила пока понаслаждаться своим горем. Пусть у нее будет вариант безутешной любви. На лавочке с ним она еще успеет посидеть. Ах, негодный мальчишка. Обиделся все-таки. Сразу взял и обиделся. Не захотел ни объясниться, ни поговорить. Гордый какой. Бедные, они всегда гордые. Интересно, а где он виноград достал? Неужели из-за нее лазил в чужой виноградник? И за туесок остался три рубля должен. Господи, какая я несчастная.
Настя счастливо вздохнула, несколько раз шмыгнула носом и не заметила, как уснула на мягком диване.

Глава XVI. Засада

Ребята после неожиданного ухода Насти, больше похожего на бегство, стояли в растерянности. Никто из них не ожидал такого конца. Обычно Настя никогда не сдавала позиции без боя и стояла насмерть, как бы тяжело ей ни приходилось. А на этот раз она сплоховала. Макс с Гариком осуждающе посмотрели на Данилу.
– Чего я, чего я, – оправдывался их дружок, – у женщин неправильная психология. Они сначала сделают, а потом подумают.
– А ты вообще не думаешь никогда, ни до, ни после, – упрекнул его Макс. – Утром извинишься.
– За что? – возмутился Данила.
– За нанесенные обиды.
– Да что я такого сделал?
– Всю жизнь над нею измываешься, как Тузик над тряпкой.
– А если она их не примет?
– На коленях поползешь! – настаивал на своем Макс.
– Ты это серьезно? – спросил удивленный Гарик.
– Ему не привыкать!
– Если вы и мне предложите, я не поползу! – Гарик отрицательно покачал головой.
– А тебе никто и не предлагал.
– Ты будешь выть! – обрадовался Данила. – А ты, Макс, речь толкать.
Когда роли на завтрашний день были распределены, Гарик спросил Данилу:
– Ты моего отца не видал?
– Видал, он куда-то собирался, вроде на работу, скандал на весь отель твоей матери закатил, что у него туфли не чищены и носки не свежие.
Данила, как всегда, брякнул не подумавши. Гарик закипел и взорвался.
– Я ему так не оставлю, весь отель уже знает, что он ночью дома не ночует. Матери говорит, что работает по ночам. Пойду сейчас проверю, где он работает. В казино его вчера ночью не было. Загулял. Мне мать сказала, с кем он был.
Данила понял, что сказал лишнее, что второй раз за сегодняшний день сведениями, добытыми совершенно случайно, превысил критическую массу терпения Гарика и вызвал ядерный взрыв возмущения. Он прикусил язык и виновато предложил:
– И я с тобой.
Максу ничего не оставалось, как присоединиться к их компании. Гарик шел и рассказывал историю обычных беженцев, заполонивших за последние десять лет все города и веси растревоженной страны.
– Нам еще повезло, что мы смогли здесь зацепиться и все живы и здоровы. Никакой квартиры у нас в городе нет. Живем пока в отеле, крыша над головой есть, не капает, чего еще человеку надо. Отец, правда, переживает, никак не может привыкнуть, что у него нету собственного дома. Надеется, что денег соберем, купим. Вот он у меня везде, где только можно, и подрабатывает. Все делает сам: он и директор отеля, и спасатель на станции, и плотник, и электрик, и рабочий, и сторож. А две недели назад сказал, что еще устроился на ночь работать в соседнем казино, там, мол, будут живые деньги платить. Мы сначала поверили, а потом мать что-то заподозрила, денег-то как не было, так и нет.
– Может быть, он их проигрывает?
– Он у меня не играет.
– Может, пропивает?
– Да нет, трезвый каждый день.
– Может быть, мать у тебя очень ревнивая?
– Есть такое. А сегодня хозяйка отеля уехала в пять часов утра, она в номере люкс жила, куда вас поселили утром, и отец через десять минут пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12