Закопченные трубки из
вереска торчали рядом в подставке. Наверху слышался смех миссис Маркхем -
она смотрела в постели телевизор.
- Я видел Джейн, - шепотом сказал я.
Джордж сел. Потом он встал, потянулся за своим бокалом пива и снова
сел, не сводя с меня глаз. Кейт же молчал, все еще улыбаясь, хотя в его
улыбке уже не было веселья.
- Где ты ее видел? - неожиданно очень мягко спросил Джордж. - У себя
в доме?
- В саду. Она качалась на садовых качелях. Уже вторую ночь подряд.
Вчера ночью она тоже качалась, только я ее не видел.
- Но сегодня ты ее видел?
- Только минуту. Очень неясно. Как телевизионное изображение с
помехами. Но это... была Джейн. Я уверен. А качели... качели качались сами
по себе. Это значит, вместе с Джейн. Джейн раскачала качели так сильно,
как будто была не духом, а живым человеком.
Джордж вытер губы и задумчиво наморщил лоб. Кейт поднял брови и потер
подбородок.
- Вы не верите мне, - заявил я.
- Этого я не говорил, - запротестовал Кейт. - Я вообще ничего не
говорил.
- Для тебя это было страшное потрясение, так? - вмешался Джордж. -
Собственными глазами увидеть духа. Ты не думаешь, что это мог быть
оптический обман, мираж? Иногда ночью человеку черт знает что может
примерещиться, особенно на берегу моря.
- Она сидела на качелях, Джордж. Она была освещена каким-то голубым
мигающим светом. Бело-голубым, как фотовспышка.
Кейт сделал внушительный глоток пива и вытер губы тыльной стороной
ладони. Потом он встал, помассировал спину, чтобы избавиться от зуда в
позвоночнике, и медленно подошел к окну. Он раздвинул занавески и добрую
минуту стоял, повернувшись к нам спиной, всматриваясь в темноту.
- Ты отдаешь себе отчет в том, что видел, правда? - спросил он.
- Знаю только, что я видел мою жену. Она уже месяц как мертва, и все
же я видел ее.
Кейт медленно повернулся и потряс головой.
- Ты не видел своей жены, Джон. Может, ты вообразил, что видишь ее,
хотя на самом деле это было что-то другое. Да, да. Я сам видел это сотни
раз. В старые времена моряки смертельно боялись этого. Это называлось
"огни святого Эльма".
- Огни святого Эльма? А что это такое, огни святого Эльма?
- Естественные электрические образования. Их видят чаще всего на
мачтах кораблей, на радиоантеннах или на крыльях самолетов. "Безумные
огни", как их называют в Салеме. Они мигают, как газовый факел. Именно это
ты и видел, так? Такой мигающий свет.
Я посмотрел на Джорджа.
- Кейт прав, - сказал он. - Я сам их видел, когда плавал на рыбную
ловлю. На первый взгляд они действительно страшно нереальные.
- Но я же видел ее лицо, Джордж, - заявил я. - Тут не могло быть
никакой ошибки. Я видел ее лицо.
Джордж склонился и положил мне руку на колено.
- Джон, верю тебе, раз ты говоришь, что видел ее. На самом деле верю,
что ты видел Джейн. Но мы оба знаем, что духов нет. Мы оба знаем, что
мертвые не могут восстать из могил. Мы можем верить в бессмертную душу и
вечную жизнь, аминь, но мы знаем, что подобное не встречается на этом
свете, ведь иначе повсюду было бы полно искупающих грехи душ, не так ли?
Он потянулся за бутылкой "Фор Роуз", налил мне еще один полный
стакан. Потом продолжал:
- С самого начала ты храбро, очень храбро переносил свое несчастье.
Не далее как вчера вечером я говорил Кейту, что ты так достойно держишься.
Но в глубине души ты очень несчастен, и время от времени эта боль дает о
себе знать. Это не твоя вина. Просто так устроен мир. Мой брат Уилф утонул
в проливе однажды ночью восемнадцать лет назад, и уж поверь мне, я очень
тяжко переживал это многие месяцы.
- Миссис Саймонс говорила мне сегодня, что она тоже видит своего
покойного мужа.
Джордж улыбнулся и посмотрел на Кейта, который как раз был занят тем,
что наполнял бокала новой порцией пива. Кейт тоже улыбнулся и покачал
головой.
- Не переживай из-за того, что наболтала вдова Саймонса. Ведь
известно, что она... - он многозначительно постучал себя пальцем по лбу.
- Старый Саймонс хлебнул с ней лиха, - добавил Кейт. - Он рассказывал
мне, что она как-то раз продержала его всю ночь на дворе в одних
кальсонах, потому что он хотел воспользоваться своими законными
супружескими правами, а у нее почему-то в дыре не свербело. Как,
по-твоему, нормальный мужик вернулся бы к такой женщине, а уж тем более -
дух?
- Не знаю, - ответил я. Я чувствовал себя все более потерянным. Я
даже начинал сомневаться, действительно ли я видел в саду Джейн. Да и была
ли это на самом деле Джейн? Мне было трудно в это поверить и еще труднее -
точно припомнить, как выглядело ее лицо. Оно было удлиненным, как на
картинах Эль-Греко, с потрескивающими от электричества волосами. Были ли
эти волосы только электрическими скоплениями, огнями святого Эльма, как их
называл Кейт? Он говорил, что они мигают, как горящий газ.
Я допил второй стакан и поблагодарил за третий.
- Если выпью и этот, то не доберусь домой даже на четвереньках.
- Хочешь, проводим? - предложил Кейт.
Я потряс головой.
- Если там что-то есть, Кейт, то я должен сам с этим справиться. Если
это дух, то в таком случае - этот дух мой, и никому до этого дела нет.
- Ты должен поехать в отпуск, отдохнуть, - сказал Джордж.
- То же самое мне советовал и отец Джейн.
- Он прав. Нет смысла сидеть одиноким сычом в этом старом доме и
размышлять о прошлом. Ну, пожалуй, ты все же справишься!
- Ясно. Спасибо, что выслушали. Мне на самом деле это очень помогло.
Джордж кивнул в сторону бутылки.
- Для успокоения нервов нет ничего лучше виски.
Я пожал им обоим руки и отправился к выходу, но в холле повернулся к
ним.
- Еще одно, - сказал я. - Вы не знаете случайно, почему раньше
Грейнитхед назывался "Восстанием Из Мертвых"?
Кейт посмотрел на Джорджа, а Джордж на Кейта. Потом Джордж сказал:
- Этого никто точно не знает. Некоторые твердят, что поселенцы из
Европы назвали так это место, поскольку собирались тут начать новую жизнь.
Другие болтают, что это просто название, такое же, как и другие. Но мне
лично больше всего нравится версия, что название было дано в честь
Третьего Дня после Распятия, когда Христос восстал из гроба.
- Не думаете, что речь шла о чем-то другом?
- Например, о чем? - спросил Джордж.
- Ну... о чем-то таком, что я сегодня пережил. Миссис Саймонс тоже
вроде бы столкнулась с тем же. И Чарли Манци из лавки.
- Чарли Манци? О чем это ты говоришь?
- Миссис Саймонс сказала мне, что Чарли Манци грезится его умерший
сын.
- Это, значит, Нийл?
- Ведь у него же был единственный сын.
Джордж надул щеки в знак удивления, а Кейт Рид протяжно свистнул.
- Эта баба и впрямь свихнулась, - заявил он. - Ты вообще не должен
слушать ее треп, Джон. Ничего удивительного, что тебе теперь являются
привидения, если ты с ней поболтал. Ну, ну, тут еще тебе и Чарли Манци.
Говоришь, он видел Нийла?
- Вот именно, - подтвердил я. Мне стало стыдно, что я поверил всему,
что мне наболтала миссис Саймонс. Я не мог понять, почему я вообще слушал
ее вздорный бред и почему я решил сесть в ее машину. Видимо, я слишком
промок, или был пьян, или же попросту свалял дурака.
- Послушайте, - обратился я к Джорджу и Кейту. - Мне пора. Но, если
разрешите, Джордж, я забегу к вам завтра утром по пути в свою лавку. Вы не
имеете ничего против?
- Милости прошу, Джон. Ты можешь великолепно позавтракать с нами. Мы
с женой делаем такие славные старинные гречневые лепешки. Она готовит
тесто, ну, а мне приходится выпекать их. Непременно забегай, Джон.
- Спасибо, Джордж. Спасибо, Кейт.
- Будь осторожнее, слышишь?

9
Я вышел из дома номер семь и снова оказался под моросящим дождем. Я
свернул направо, собираясь вернуться домой, но через минуту остановился,
заколебался и посмотрел в сторону главного шоссе, где стоял дом миссис
Саймонс. Было без нескольких минут десять, и я подумал, что миссис Саймонс
не рассердится, если я нанесу ей визит. Наверняка у нее мало друзей. Мало
кто теперь жил у главного шоссе, соединяющего Салем с Грейнитхед. Большую
часть старых домов уже разрушили, чтобы освободить место для бензоколонок,
супермаркетов и лавок, торгующих забавными сувенирами и живой приманкой
для рыб. Прежние жители Грейнитхед также съехали, слишком старые, слишком
измученные и слишком бедные, чтобы переселиться в модные прибрежные
резиденции, обступившие Салемский залив.
Дорога заняла у меня добрых десять минут. Наконец я добрался до дома
миссис Саймонс - большого каменного здания в федеральном стиле, изящно
оформленного, с рядами запертых ставней и фигурным двориком с дорическими
колоннами. Сад, окружающий дом, когда-то был ухоженным и старательно
спланированным, но теперь одичал и зарос сорняками. Деревья не подстригали
лет пять, и они опутывали ветвями стены, как некие паукообразные создания,
цепляющиеся за одеяния прекрасной принцессы. Однако красота этой принцессы
канула в Лету, что я заметил, проходя по протоптанной среди сорняков
тропинке. Резные балконы поржавели, в полопавшейся стене змеились длинные
трещины, и даже декоративная корзина фруктов над главным входом в сад -
наиболее примечательная особенность творений Макинтайра - была выщерблена
и загажена птицами.
Ветер с Атлантики гулял по саду, посвистывая возле углов дома, и бил
ледяным холодом прямо в спину.
Я вошел по каменным ступеням во дворик. Мраморные плиты пола были
выщербленными и потрескавшимися, с дверей главного входа краска облезала
полосами, как будто дерево отваливалось кусками. Я потянул за ручку
звонка, в глубине дома раздался приглушенный звон. Я начал энергично
потирать руки, чтобы согреться, но на ледяном ветру это было нелегко.
Ответа не было, поэтому я позвонил еще раз, а затем постучал. Рукоять
дверного молоточка была сделана в виде головы химеры, с кривыми рогами и
разинутой пастью на разъяренном лице. Один ее вид мог бы перепугать любого
даже средь бела дня, и вдобавок молоток производил глухой, хмурый
замогильный звук, как будто кто-то стучал по крышке солидного, красного
дерева, гроба.
- Ну, пожалуйста же, миссис Саймонс, - вполголоса поторапливал я. -
Не буду же я здесь торчать всю ночь.
Я решил попробовать в последний раз. Я дернул за звонок, заколотил
молоточком в дверь и даже завопил во всю глотку:
- Миссис Саймонс! Прошу вас! Есть кто дома?
Ответа не было. Я повернулся и спустился по ступеням дворика. Может,
миссис Саймонс отправилась к кому-то в гости, хотя я не мог себе
представить, куда она могла пойти в такой час и в такую погоду. Однако в
доме нигде не горел свет, и хотя в темноте мало что можно было разобрать,
мне казалось, что занавески на втором этаже не задернуты. Значит, миссис
Саймонс не смотрела телевизор и не спала в спальне наверху.
Я обошел дом, чтобы проверить, нет ли света в окнах сзади. Лишь затем
увидел "бьюик" миссис Саймонс, запаркованный перед открытыми дверями
гаража. Двери гаража раскачивались и стучали на ветру, но нигде не было ни
одной живой души. Никакого света, никакого звука. Только дождь, монотонно
стучащий по крыше автомобиля.
Ну что ж, неуверенно подумал я, может, кто-то за ней приехал? Во
всяком случае, это не мое дело. Я развернулся, чтобы уйти совсем, когда
неожиданно заметил краем глаза белый блеск в одном из окон второго этажа.
Я повернулся и, замерев, напряг зрение, щурясь из-за дождя. С минуту
ничего не происходило, а потом блеск появился снова, такой мимолетный, что
мог быть чем угодно - отблеском фар проезжающего автомобиля, молнией,
отражающейся в окне. Потом блеснуло еще раз, и еще: упорное мигание теперь
длилось дольше, и я мог бы поклясться, что замечал лицо мужчины,
поглядывающего на меня из окна.
В первую секунду мне захотелось убежать. На самом деле, при виде
мигающей Джейн в саду я как-то смог справиться со страхом, но затем,
вернувшись домой, тут же поддался панике, помчался к входной двери и
понесся по Аллее Квакеров, как перепуганный заяц.
Но теперь я расхрабрился чуть больше. Может, Кейт и Джордж были правы
и сегодня вечером я видел только огни святого Эльма или какое-то другое
естественное явление? Кейт говорил, что видел их сотни раз - так что же
удивительного в том, что я увидел их дважды подряд?
Была еще одна причина, которая удерживала меня от бегства, глубоко
спрятанная причина. Дело было в моем сложном чувстве к Джейн. Если Джейн
на самом деле явилась передо мной как порожденный электричеством призрак,
то в таком случае мне хотелось бы узнать о таких явлениях побольше. Даже
если она не могла вернуться ко мне в физическом облике, наверняка
существовал способ связаться с ней и, может, даже поговорить. Возможно,
вся эта болтовня о медиумах и вращающихся столиках имеет какой-то смысл?
Может, душа человека это не что иное, как совокупность слабых
электрических токов, составляющая его личность, отделяющаяся от тела в
минуту смерти, но все еще сохраняющая единство, все еще функционирующая
как человеческий разум? А если разум несет в себе также прообраз тела, то
разве не возможно, что время от времени тело показывается в виде мигающих
нематериальных электрических образований?
Такие мысли клубились у меня в голове, когда я стоял перед домом
миссис Саймонс. Я даже попытался открыть защелку кредитной карточкой, как
это делают взломщики в кино, но защелка даже не дрогнула. Видимо,
старинные, девятнадцатого века, замки не реагируют на пластик двадцатого
века. Я обошел дом с другой стороны, огибая скрюченные, оплетенные дикими
розами деревья, цепляющиеся ветвями за стены, и наконец нашел небольшое
окно в подвал. Оно было защищено металлической сеткой, но в соленом
морском воздухе железо проржавело, и достаточно было пару раз дернуть,
чтобы сетка уступила.
Неподалеку, на заросшей садовой тропинке, лежала слепая облупившаяся
голова мраморного ангела. Я поднял ее, подтащил под стену дома и бросил в
окно, как пушечное ядро. Раздался звон лопнувшего стекла и глухой стук,
когда голова шмякнулась о пол подвала. Я убрал пинками оставшиеся осколки,
после чего сунул голову в окошечко, чтобы увидеть, что находится внутри.
Там царила полная темнота, было явно сыро, пахло плесень. К запаху
плесени примешивалась особая вонь гнилья, которая всегда присутствует в
старых домах, поскольку камень и дерево за долгие годы так пропитывается
эссенцией минувших событий, что на них как будто остается осадок грусти,
горькая селитра гнева и прокисшая сладость радости.
Я вытащил голову и полез в окно подвала ногами вперед. Я разодрал
штанину на колене о торчащий из фрамуги гвоздь и громко выругался в глухой
тишине. Но спуск оказался очень легким. В отдаленном углу подвала
послышался шорох и возбужденный писк. Крысы - злобные и опасные грызуны.
Если верить традиции, то крысы, живущие в Грейнитхед, были беглецами с
тонущих кораблей. Я прошел через подвал на ощупь, вытянув руки, как Слепой
Пью из "Острова сокровищ" Стивенсона.
Я прошел по периметру весь подвал, пока наконец не нащупал деревянный
поручень и каменные ступени. При каждом моем шаге крысы пищали,
подпрыгивали и поспешно убегали.
Дюйм за дюймом я добрался по лестнице до дверей подвала и нажал на
ручку. К счастью, она не была заперта на ключ. Я открыл ее и вышел в холл.
Дом миссис Саймонс построили в те времена, когда Салем был пятым по
величине портом в мире и шестым по богатству городом в Соединенных Штатах,
поскольку собирал одну двадцатую таможенных поступлений в государственный
бюджет. Холл тянулся через весь дом, от главного входа до задних дверей,
ведущих в сад. Вдоль одной стены бежали великолепные резные ступени. Хотя
на мне была обувь с мягкой подошвой, мои шаги по черно-белому полу
отдавались эхом и возвращались ко мне из темноты множества гостиных,
пустых кухонь и окруженных галереями лестничных площадок.
- Миссис Саймонс? - закричал я, слишком тихо, чтобы меня кто-то
услышал. И мой собственный голос тут же эхом вернул мне: "Миссис Саймонс?"
Я вошел в большой зал, высокий, пахнущий пылью и лавандой. Мебель в
нем была старомодной, но не антикварной; обычная традиционная мебель,
снискавшая популярность в середине пятидесятых годов, приземистая и
дорогая, якобинская, по моде Гранд Рапидс [Гранд Рапидс, штат Мичиган, -
центр мебельной промышленности США].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43