А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Учитель…
— Нет, — строго перебил Салливан. — Ты уже давно не ученик, рыцарь Пауль Декстр.
— И не рыцарь.
— Рыцарь, — твёрдо ответил Салливан. — Орден ты предал, всё верно, но сохранил верность себе и рыцарству. Ты поступаешь правильно, Пауль. Не лжёшь ни ордену, ни себе. Ты не веришь Ястребам, и уходишь от нас. Как магистр я буду вынужден сжечь твой пояс и вычеркнуть тебя из родового свитка Декстров, но как учитель в прошлом, как друг в настоящем, я горжусь тобой.
Декстр опустил голову.
— Даже и не думай нос вешать. — Салливан слегка щёлкнул его по кончику носа. — И, Пауль, без ложной скромности — чем я могу тебе помочь?
— Чижик послезавтра проходит лабиринт, — сказал Декстр. — Я хотел бы ждать его у двери. Это здорово помогает, когда знаешь, что тебя ждут.
— Почему ты хочешь его ждать? — удивился Салливан.
— Потому что он мой друг.
Салливан сел за стол, рассмеялся невесело.
— А вот теперь я тебе завидую до ломоты в костях. Знаю, что и глупо, и гадко, а всё равно завидую. У меня такого друга не было никогда.
— Так значит будет.
— Хотелось бы верить, — хмыкнул Салливан.
— Я верю, — ответил Декстр.
* * *
Лабиринт — труднейшее из всех испытаний, которые только могут выпасть на долю рыцаря. Поэтому геометрики, что курсанты, что посвящённые, не обращали внимания ни на хмурое небо, ни на ленивые побрызги дождя, ни на отставного генерала Декстра, заявившегося на церемонию в гражданском.
Все смотрели только на Чижика и Прежан. Девушка заметно трусила, но храбрилась, посматривала на всех с вызовом. Бесстрастная уверенность Чижика была уже знакома по Дампьеру и Атенере. Только глаза блестели гораздо ярче прежнего — взглядом с ним старались не встречаться.
Славян рассматривал площадку лабиринтного дома. Очень похоже на телепорт в хелефайской долине — вымощенная треугольной плиткой плешка в двадцать квадратных метров, в центре — трёхметровый беломраморный зиккурат лабиринтного дома, из-за траурного цвета похож на склеп. В восточной стене входная дверь, в северной — для тех, кто испытание не прошёл, в южной — для тех, кто справился.
От страха скручивало желудок. Скорей бы началось. Но магистр первой в лабиринт отправил Линду. Славян возмутился было, но Пауль едва заметно кивнул и Славян спорить не стал. Вышла девушка через десять минут из южной двери — серая, осунувшаяся, ноги едва держат. И курсанты, и рыцари восторженно завопили. Славян обнял её, поцеловал в щёку.
— Всё закончилось, — шепнул он. — Теперь уже всё, можно не бояться, они все убежали. Ты сильнее. Они больше никогда не придут. Теперь они тебя боятся.
Кто «они», Славян понятия не имел, но какие-то страшилки наверняка были, на то он и лабиринт.
— Правда? — спросила Линда.
— Да сожри меня акула! — Славян плюнул через растопыренные буквой «V» пальцы. Линда поверила, слабо улыбнулась. К ним подошёл Декстр.
— Пора, Славян, — сказал он.
Линда глянула на Декстра с испугом, глаза наполнились слезами. Тот осторожно обнял девушку.
— Всё будет хорошо. У Славяна всё получится.
Линда покрепче вцепилась Декстру в футболку, глянула на Славяна.
— Я справлюсь, — сказал он.
— Ты обещаешь? — голос у Линды дрожал.
— Да.
— Я верю.
— Спасибо.
Славян вошёл в лабиринт.
И ничего не произошло. В просторной белой комнате что-то противно гудело и подвывало, но по сравнению с озвучкой в карцере — вполне терпимо. Клубился разноцветный туман, на ощупь липкий и скользкий. Отчётливо припахивало гниющей плотью. Славян брезгливо поморщился. Могли бы и побольше выдумки проявить, с Соколами проконсультироваться, у тех камеры пси-воздействия позатейливее.
Туман стал собираться в подобие картинки, Славян различил Линду, которая истязала ребёнка. Всё ясно, проверка по ситуациям морального выбора. Варианты решений: этого не может быть; мои друзья не такие; такие мне не друзья и давай развлечёмся вместе. После проверки общей моральной пригодности начнётся проверка пригодности к службе в ордене — верности идеям и целям, преданности самому ордену и всём прочем в том же духе. И в финале — проверка устойчивости к предельному пси-воздействию, одна-две минуты потёмочной казни.
Дожидаться этой погани Славян не собирался, и пошёл к северной двери, толкнул. Заперто. Удивлённый Славян подошёл в южной двери. Тоже заперто. Но так быть не может, испытание соискатель рыцарского звания либо проходит, либо нет. Или двери открываются только после потёмочной казни? Ну нет, господа рыцари, сами играйте в свои садистские игры. Славян пошёл к входной двери, она вроде бы похлипче, можно будет выбить.
Дверь сама распахнулась настежь, стоило только подойти.
Встретил Славяна громкий шёпот геометриков — злорадство, презрение, обида, разочарование. Он едва заметно усмехнулся и пошёл к магистру, курсантский пояс отдавать, не прошедших лабиринт из крепости вышвыривали немедленно. Бледный до полуобморока Салливан скрестил руки на груди и склонился в глубоком поклоне, разве что на колено не встал. И рыцари, и курсанты онемели.
— Досточтимый магистр, — титаническим усилием Славяну удалось удержать истерический смех («Да что я за непутёвщина такая, опять во что-то вляпался!») и сказать со спокойной ровной вежливостью: — будьте так любезны, объясните своё столь необычное поведение. — На последние слова выдержки не хватило, всё-таки прорвались истеричные нотки.
— Ваше появление большая честь для крепости, эмиссар, — ответил магистр и лишь потом выпрямился.
— Не понял, — честно ответил Славян, — так я прошёл лабиринтное испытание или нет?
Декстр только вздохнул. Орденской жизнью Славян всегда интересовался мало, но чтобы об эмиссаре не знать…
— Прошёл, — ответил он. — Причём по высшей форме. Теперь ты эмиссар ордена. Подчиняешься только одному гроссмейстеру, выполняешь его самые секретные и важные поручения. Статус выше, чем у магистров. Когда ты на задании, можешь приказывать им как любому бойцу в крепости.
— А когда не на задании — стою у трона и подтираю гроссмейстеру задницу, — продолжил Славян. — «Шестёрка» для особых поручений. А что именно будет особостью, решает прихоть гроссмейстера. Нет, спасибо. Боюсь не справиться со столь ответственной работой. Гроссмейстеру сапоги вылизывать — дело серьёзное, особого таланта требует. У меня его нет.
— В большинстве случаев эмиссары сами становятся гроссмейстерами, — сказал Декстр.
— То есть из «шестёрки» обычной стать козырной. Грандиозная карьера. Потратить жизнь на угождение своре орденских чиновников — нет, такие игры не для меня. — Славян снял курсантский пояс.
Магистр смерил его цепким, пронзительным взглядом, небрежным движением кисти прекратил яростный гвалт геометриков.
— Я ждал отказа, — спокойно ответил он. — Эмиссарство стало сюрпризом, но особой роли оно не играет. Давайте пояс.
Салливан передал пояс адъютанту.
— Сжечь сразу же после церемонии.
Славян отдал ему обычный вежливый четвертьпоклон и встал рядом с Декстром. Тот с удивлением глянул на магистра. «А ведь он знает настоящее имя Чижика. Догадался совсем недавно, но раньше меня».
Магистр едва заметно кивнул. «Да, знаю. И потому не боюсь тебя отпускать. Бродников сумеет позаботиться о тебе, Ежонок, пока ты не научишься жить в большом мире».
— Курсантка Прежан! — возгласил магистр. — Подойдите.
Заметно взволнованная Линда подошла чётким строевым шагом.
— Пояс.
Линда отдала курсантский пояс.
— Вы проявили отвагу, честь и доблесть достойную звания рыцаря ордена Ястребов. Согласны ли вы войти в орден и служить его делу верно и беззаветно, ни в чём не сомневаясь и не колеблясь, не ожидая никаких наград и почестей?
— Да, — твёрдо сказала Линда.
— Согласны ли вы дать в том клятву пред изначалием мира?
— Да.
— Так поклянитесь.
Линда подняла правую руку, совсем как свидетель в зале суда.
— Я, Линда Прежан, будучи в здравом уме, твёрдой памяти и совершеннолетних годах, клянусь…
По рядам геометриков волной прокатился смятенный шёпот, растерянно хлопнул глазами магистр. Ну и посвящение сегодня! Сюрприз за сюрпризом. Ладно Чижик, к скандальным выходкам чумы конопатой все давно привыкли, такого ни могила, ни эмиссарство не исправят, но чтобы рыцарка древнего рода давала присягу не преклонив коленей… В реальность происходящего не верилось.
— Присяга будет недействительной, — перебил её Салливан.
— Изначалию безразлично, магистр, произношу я клятву стоя посреди площади посвящений или сидя на унитазе.
И опять Салливан унял возмущённый гвалт движением руки.
— Не безразлично ордену, Прежан, — сказал он. — Вы должны преклонить колени, дать клятву и получить рыцарский пояс. Только после этого вы станет рыцаркой.
— Я уже рыцарка, магистр, потому что прошла лабиринт. Орденское посвящение роли не играет. Если орден хочет получить моё служение, пусть принимает клятву так, как достойно принимать её у людей. Если в орден принимают только рабов, я обойдусь и без ордена.
— Ваш пояс будет сожжён, а имя вычеркнуто из родового свитка Прежанов.
— И свиток, и пояс никогда не входили в список базовых предметов жизнеобеспечения, — ответила Линда.
— Даже так? — магистр льдисто усмехнулся. — Надеюсь, вы составите неплохую компанию Декстру и Чижику.
— Я тоже на это надеюсь. — Линда встала слева от Славяна. Справа стоял Декстр.
— Готовы? — спросил их Славян.
Декстр и Линда кивнули. Славян включил возвратку.
Если путешествие через внесторонье — всегда удовольствие, то возвартка — переживание довольно неприятное. От резкого рывка желудок взметнулся к самому горлу и с противным чваканьем шлепнулся на своё законное место. Славян помотал головой, отгоняя дурноту.
— Ну и зачем было цирк устраивать? — недовольно спросил Декстр. — Нельзя было уйти по-людски, тихо и вежливо?
— Нельзя, — ответила Линда. — Потому, что в крепости ещё есть люди, а не только птички безмозглые. Людям нужен спектакль — яркий, запоминающийся, эффектный. Надеюсь, что и эффективный. Может, хоть один очнётся от морока, задумается, во что превратился орден.
— Так вы всё заранее придумали? — разозлился Декстр. — И мне не могли сказать?
— Так вы бы и не согласились, — фыркнула Линда. — Эмиссарство мы не планировали, тут Славяну пришлось экспромт давать, но получилось неплохо, как считаете?
Декстр ответил матерно. Линда разулыбалась, спектакль удался как нельзя лучше.
— Ладно, мальчики, я работу пошла искать.
— Работу? — не понял Декстр. — В этой помойке?
— Сразу видно младшего наследника, — хихикнула Линда и, в ответ на недоумённый взгляд Славяна, пояснила: — В рыцарских семьях дома воспитывается только самый старший ребёнок, мальчик или девочка, без разницы. Остальных, как семь лет исполнится, отправляют в орденские школы. Потом одних в десять лет разбирают учителя, другие так и живут в казарме. В восемнадцать все получают посвящение, и вот вам рыцари, которые большой мир знают только как зону для спецопераций, вне орденских резиденций жить не умеют.
— А старшие? — спросил Славян.
— А старшие курсантами становятся только в девятнадцать лет. До того живёшь исключительно среди взрослых, которые усиленно лепят из тебя будущую главу рода, даже со сверстниками встречаешься под надзором гувернанток и чинно беседуешь по этикету. Или так же чинно играешь, — зло сказала Линда. — Ни тени чувства, ни грамма жизни. Одна отрада — с кухонной прислугой поболтать или с детьми дворника иногда в догонялки побегать. Так я научилась готовить и узнала, как быстро найти непроститутскую работу в большом городе. — Линда обернулась к Декстру и пояснила: — Близ конюшен полно маленьких дешёвых забегаловок, в которых повара меняются чуть ли не каждую неделю. Кормёжка, ночлег, немного денег. Есть тут и маленькие симпатичные ресторанчики, рекомендации которых годятся не только чтобы попку подтереть. Поскольку повара им нужны и дешёвые, и хорошие, подыскивают их как раз в забегаловках. А в ресторанчиках ищут поваров уже рестораны солидные. Так что через год я буду шеф-поваром в очень приличном заведении, а ещё через три — владелицей собственного ресторанчика. А там и о расширении бизнеса, и о кулинарных конкурсах можно подумать.
— Блестящая карьера для рыцарки древнего рода, — презрительно покривил губы Декстр.
— Именно, — твёрдо сказала Линда. — Даже если я так и не вылезу из окрестных рыгаловок, то всё равно стану тем, кем хочу стать, а не тем, что из меня пытались сделать. — Она резко взмахнула рукой. — Всё, мальчики. Хватит философствовать, пошли искать работу, благо уборщики и котлетожарщицы тут требуются везде. Вон тот столб видите? Встречаемся у него в восемнадцать ноль-ноль и хвастаемся успехами.
Линда ушла. Внимания на неё не обращали, одежда в стиле орденской формы в последнее время на королевских землях стала очень модной, половина снующих по рабочему двору зевак, служителей и клиентов одета так же.
— Ну что, пошли? — сказал Декстру Славян.
— Подожди, — остановил его Декстр. — Там, в лабиринте… Последний этап — встреча с собой. Кого ты увидел?
— Никого, как и ты. Пауль, встретится с самим собой нельзя — только с представлением других о тебе. В лабиринте ждёт представление ордена о нужном рыцаре, соискателя проверяют на соответствие эталону. А самого себя можно только сделать, слепить, как чашу из глины, из тех способностей, что у тебя есть. Тот, кто стремится подстроить себя под кого-то — орден, соседа, учителя, тот и встречает в лабиринте шаблон, под который более или менее успешно себя подгоняет. Это люди-тени, они просто не способны жить самостоятельно, у них нет ни собственных чувств, ни мыслей, ни стремлений. Чтобы почувствовать, что они живы, что они есть, им надо обязательно пристроить себя к кому-то, сделать себя частью живого, придатком. Это душевные калеки, Пауль, полутрупы. Они согласны терпеть любые унижения, лишь бы прицепиться к кому-то, лишь бы загородить его спиной собственную ущербность. — Славян улыбнулся, в глазах засияли солнечные искорки. — А тех, кто может сделать себя сам, чужие ожидания почти не интересуют. Поэтому в лабиринте мы никого и не встретили. Я, Пауль, другого не пойму: почему у меня вообще лабиринта не было?
— А тебе мало тех лабиринтов, из которых ты выбирался эти два года? Да ещё и других умудрялся выводить?
ГЛАВА 12. КУЗНЕЦ И ПАХАРЬ
— Не перепутай, — сказал Славян Латриэлю, — в красную миску пирожки с капустой, в синюю — с печёнкой.
— И куда ты столько наделал? Остынут — будут невкусные.
— Съедим. Сегодня Пауль на ужин придёт, Нируэль обещал свою Тайрин привести. Может, Аллан зайдёт.
— Достал твой Пауль, — пожаловался Латриэль, вынимая из духовки противни с пирожками, недовольно дёрнул ушами. — Ребят уже загонял. То оборона у долины слабая, то подготовка у стражей низкая. Его послушать, так Нитриену предстоит отбиваться и от Соколов, и от Ястребов разом.
— Всё может быть. — Славян быстро лепил новую партию пирожков с повидлом и укладывал на противень. — Сам знаешь, война того гляди начнётся.
— Она уже третий год того гляди начнётся. Может, и обойдётся всё.
— Хотелось бы. Из Латирисы новости были?
— Если это можно назвать новостями… — сказал Латриэль. — Всё хорошо, всё по-прежнему. Да, лаборатория что-то интересное наоткрывала, ещё пара-тройка лет, и вампиры сделают настоящее лекарство от Жажды. Аллан говорил, что Феофания злая ходит как чёрт, хочет, чтобы её Калианда была первой. Хвоста научным работничкам так накрутила, что они теперь из лаборатории вообще не вылезают.
— Ты в Датьер когда едешь? — спросил Славян.
— Завтра вечером.
— А вернёшься когда?
— Дня через два-три, не больше, — ответил Латриэль.
— Я там ребятам собрал кое-что по мелочи, просили с Технички им привезти.
— Ладно, рюкзак в длинной комнате оставь. И, Славян, о чём ты думаешь? До одиннадцатого ноября месяц остался, а ты ещё подарки не купил. Выбрали Лаурин с Дариэлем восприемника дочери, ничего не скажешь, заботливый.
— Да помню я, — буркнул Славян. — Ты лучше посоветуй, что можно подарить годовалому ребёнку. Мне с ней нянчится, пусть хоть целые дни напролёт, гораздо проще, чем подарок выбрать.
— Не знаю, — опустил кончики ушей Латриэль. — Всё-таки первый в жизни день рождения, да ещё и имянаречение… С другой стороны, она этого ещё не понимает. О! — придумал он. — Давай Феофанию спросим.
— А она сегодня будет?
— Должна.
— Ну вот, а ты говорил — пирожков много. — Славян сунул противень в духовку. — Как раз на всех. Через пятнадцать минут вытащишь, потом с противня на стол положи и на десять минут укрой полотенцем. Вылежатся, собери в зелёную миску.
— А ты куда? — спросил Латриэль.
— У меня завтра контрольная, пойду готовиться.
— И охота тебе. Что, если диплома не будет, землю тебе не продадут?
— Раз начал учиться, диплом получить надо, — ответил Славян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58