Если Чижик, с его хроническим наплевательством на орденской этикет, обращается по уставу, жди неприятностей крупных и громких, таких, что и гроссмейстер услышит.
— Обращайтесь, — разрешил Мельес. Курсант уставным шагом подошёл к генералу.
«А что сделал бы Чижик, вели ему наставник встать в строй?» — подумал Декстр. Проверять не хотелось. Мельесу тоже.
— Досточтимый генерал Декстр, — сказал Чижик, и желудок у Декстра снова заледенел, до сих пор Чижик обходился без «досточтимого», — мы просим вас заменить фехтование на зеркалоперехват.
В первое мгновение генерал его просто не понял и едва не попросил повторить. Потом чуть не сказал «И всего лишь?».
— Почему? — со спокойным высокомерием, как и подобает генералу ордена, поинтересовался Декстр.
— В современном мире фехтование — это спорт, — пояснил Чижик. — А орден — военная организация.
— И вам жаль тратить время на игрушки, — сказал Декстр, краем глаза глядя на вспыхнувшего Мельеса. Всё ясно, успели подискутировать о мечах и воинах. Что наговорил Чижик, и какое впечатление произвели его тирады на мастера клинка, рыцаря в двадцать третьем поколении, догадаться несложно. Да, парень, повезло тебе, в первый день наставничества на Чижика напоролся, с которым даже я до сих пор справиться не могу.
— Фехтование — занятие красивое, генерал, — ответил Чижик, — но для рыцаря ордена совершенно бессмысленное.
А Мельес неплохо держится, такого самообладания от общажника Декстр не ожидал. Чижика в карцер не отправил, предложил предмет на замену. И сейчас смотрит на них с вежливым интересом, словно речь идёт о вещах посторонних. Молодец, старлей. Такого Ройсу оставлять жаль. Но не нужно спешить, время покажет, на что он годен.
— Вы слишком торопитесь с выводами, курсант, — сказал Декстр. — Да, против автоматчика с мечом выходить бессмысленно. И при артобстреле от шпаги толку нет. Тратить время на изучение древнего оружия, при вашей экспресс-программе, тоже глупо. Но ведь не идиот наш магистр. И раз утвердил фехтование, причины на то были.
— Очередная ритуально-церемониальная благоглупость, вроде плюмажей и кружевных воротников на парадной форме.
Вот поганец. Ляпни такое кто другой, неделю бы из карцера не вылез, а то бы и из ордена вылетел. Но никто другой так и не скажет. Никогда.
— Ошибаетесь, курсант. — Декстр взмахом руки подозвал адъютанта, приказал принести две кавалеристские сабли и французские шпаги. — Боевые, — уточнил он.
Напрягся Мельес, пробежал ропот по строю курсантов, а Чижик посмотрел на генерала с любопытством. Ни тени страха или неуверенности. Но фехтовать ему не приходилось никогда в жизни, это видно сразу. Действительно не боится или настолько хорошо владеет собой? Или понимает, что Декстр просто не может причинить ему никакого вреда?
Адъютант принёс оружие.
— Чижик, выбирайте саблю, — сказал Декстр.
Взял Чижик ту, у которой рукоять лучше легла в ладонь. Всё правильно, раз не понимаешь ничего в оружейных статьях, бери то, которое удобнее. Декстр взял вторую.
— А теперь смотрите внимательно. — Декстр вывел начальную фигуру высшего фехтовального канона «Водопад». — Повторите.
Фигуру Чижик вылепил корявую и неуклюжую, но справился, и ошибок сделал на удивление мало. У Декстра ладонь зачесалась дать Чижику крепкую затрещину, мозги на место поставить — при таких способностях пренебрегать воинским искусством и грешно, и нелепо, любой из курсантов, да и сам Мельес за такой дар душу бы продал. Вон как на ученичка смотрит, глаза разве что не на лоб полезли. Ничего, сейчас припомнит, что даровитый курсант о мече говорил, так и дыхание сопрёт.
— Ещё раз, — приказал Чижику Декстр, посмотрел на корявое исполнение и спросил с ехидством: — Ну что, курсант Чижик, не слушается острая железка? Это вам не автомат, здесь необходимо владеть не только телом, но и вещным миром. Приготовьтесь к бою. Защищайтесь!
Защиту он и двадцати секунд не продержал, Декстр выбил саблю, приставил клинок к горлу Чижика.
— Железка мешает, верно? А надо сделать её частью себя, подчинить настолько, чтобы она стала продолжением вашей руки, чтобы вы её не замечали. — Декстр отдал саблю адьютанту. — Выберите шпагу.
Чижик взял оружие. Декстр показал три боевых элемента. Чижик попробовал повторить.
— Совсем другой характер, иной рисунок движения, заметили? — сказал Декстр. — Словно попали в другой мир. К бою приготовьтесь. Защищайтесь!
Теперь Чижик отскочил с линии атаки в сторону, попытался ударом с боку выбить шпагу ногой, как выбивают огнестрельное оружие. Декстр чиркнул кончиком клинка по штанине, распорол ткань, не оцарапав кожу. Вторым ударом выбил у Чижика шпагу.
— Длинноклинковое оружие, — объяснил Декстр, — это в первую очередь управление предметным миром, то есть пространством. Воин, который может управлять пространством, будет управлять всем, что в нём находится, включая противника. — Он отдал адъютанту шпагу.
— Можно обучиться управлять пространством и не столь экзотичным способом, — сказал Чижик.
— Можно, — согласился Декстр, — но времени потребуется больше. Около пяти лет. Вы согласны на такой срок обучения? — спросил у всей группы. — Судя по вашим скисшим физиономиям — нет. Значит, остаётся фехтование.
— И вы надеетесь сделать из нас фехтовальщиков за полгода? — ехидно поинтересовался Чижик. — Да ещё таких, которые владеют разным оружием?
— Смотря кого вы называете фехтовальщиком, Чижик, — ответил Декстр. — Если такого мастера клинка, как наставник Мельес, то и пяти лет будет мало. Но от вас подобного уровня мастерства никто и не требует, достаточно, если вы научитесь держать оружие так, чтобы в ваших руках оно не было чужеродным элементом, чтобы вы смогли сделать его продолжением собственного тела, научились подчинять себе вещный мир во всём его разнообразии. — Декстр глянул на группу — слушают внимательно и верят. Но право окончательного решения отдали Чижику. А тот всё ещё сомневается. — Воин не должен зависеть от оружия, курсант. Хороший боец одинаково эффективно сражается и бутылочным горлышком, и гранатомётом, и даже веником. А единственный краткий путь к такому искусству — фехтование длинноклинковым оружием. — Декстр едва заметно усмехнулся. — Вы по-прежнему хотите отказаться от этого предмета?
— Мы подумаем, — ответил Чижик. Мельес тихо охнул, а курсанты в голос принялись спорить, нужно им фехтование или нет. — Потренируемся с недельку, посмотрим, действительно ли фехтование позволяет управлять пространством, и какие преимущества даёт управление пространством в современном бою. Особенно если речь идёт спецоперациях. Честно говоря, генерал, я не представляю, чем поможет владение палашом или катаной, когда придётся освобождать заложников или вылавливать в джунглях боевиков.
Ничего другого от Чижика Декстр и не ждал. Не отказался наотрез, и то успех.
— Недели мало, — сказал Декстр. — Даю вам месяц. Наставник устраивает?
Вот тут растерялись до полного непонимания все, и Мельес, и курсанты. Преподавателей в ордене не выбирали никогда.
— Да, вполне, — как ни в чём не бывало ответил Чижик. — Объясняет хорошо, и сам вроде мужик ничего.
Испуганно пискнул адъютант. Кару, которую генерал обрушит на Чижика, он и представить себе не мог. Нечто запредельное, под стать поступку. Мельес и курсанты просто окаменели. А Декстр засмеялся. Хохотал в голос, пока не стали подгибаться ноги и не выступили слёзы. Кое-как заставил себя успокоиться.
— Чижик, — сказал он, вытирая глаза, — генеральскую пенсию я с вами точно не получу. Или в лейтенанты разжалуют, или в психушку отправлюсь.
— Или станете гроссмейстером, — и тут предложил свой вариант Чижик.
— Надеюсь, что нет, — ответил Декстр. — Слишком большая ответственность.
Чижик пожал плечами. Декстр велел ему встать в строй. Курсанты замерли по стойке «смирно», рядом вытянулся в струнку Мельес, только Чижик улыбается, его происходящее забавляет. Действительно, смешно. Спектакль абсурда на орденскую тему. Но хватит им всем на сегодня, пусть отдохнут от впечатлений.
Декстр встал перед строем.
— Первого февраля, то есть через десять дней, — сказал он, — состоится церемония выбора учеников. Личное ученичество длится дольше курсантского, но даёт большие преимущества, как в умениях, так и в званиях. Их рук учителя вы получите звание капитана и должность командора. Так что у вас есть время подумать, хотите ли вы обрести учителя, готовы ли вы к этому. Но в любом случае на церемонии присутствуете вы все. Те, кого изберут в ученики, имеют право отказаться. Но отказ будет окончательным, навечно, второго учителя у отказников не будет никогда. Избирают учеников старшие рыцари, от майора и выше. — Декстр обвёл взглядом курсантов, убедился, что все поняли его как должно, и приказал: — Все свободны. Наставник Мельес, отведите курсантов на отдых. Курсант Чижик, останьтесь. — Декстр оглянулся на адъютанта и отпустил его взмахом руки.
Мельес встревожено глянул на Чижика, на генерала. Декстр смерил лейтенанта оценивающим взглядом. Если этот «вроде ничего мужик» боится, что Чижик расскажет о нём генералу нечто компрометирующее, то он трусливый интриган, крысёныш. Если думает, что Декстр собирается наложить на Чижика какое-нибудь особенное взыскание, то Мельес мелкий тиран с острым чувством неполноценности и наклонностью к садизму. Декстр едва заметно прикоснулся к ментальному полю рыцаря, выделил нужные мысли и чувства. Боится, что Чижик ляпнет что-нибудь неподходящее и разозлит генерала, получит взыскание. Хочет поговорить с курсантом о чём-то очень для Мельеса важном. Боится, что раздосадованный стычкой с генералом Чижик откажется с ним разговаривать. Хотя нет, думает он о Чижике не как о курсанте. Чижик для него — деревенский рыбак. Недоумение, растерянность, страх, робость, восхищение, возмущение, симпатия, негодование, зависть, некоторая доля преклонения, непонимание… Вот так набор. Чтобы наставник испытывал к курсанту столь противоречивые чувства… Странно. Если только Мельес не тот рыцарь, которому Чижик в кабаке по морде заехал. Так и есть, он. Ну да ладно, об этом позже. Сейчас есть дела поважнее наставнических переживаний.
Плац опустел. Чижик посмотрел на Декстра.
— Давай пройдёмся по парку, — сказал Декстр. Вдвоём они всегда были на «ты», так Декстр чувствовал себя гораздо увереннее. Но как не старался, не смог понять, почему. Наверное, из-за того, что очень тяжело выпячивать генеральство перед тем, кому на звания плевать.
К парку шли молча, но едва ступили на дорожку, Чижик спросил:
— Тебе сильно из-за меня досталось?
— Ничего мне не досталось.
— Врёшь. Мантию ты терпеть не можешь и ни с того, ни с сего надевать не станешь. А когда упомянул разжалование, я понял, что дело гораздо серьёзней, чем я думал. — Чижик досадливо махнул рукой. — С магистром поговорить надо было сразу после рейда. Мне просто в голову не пришло, что взыскание могут наложить на тебя. Да ещё спустя столько времени. Я поговорю с Салливаном, взыскание он отменит, обещаю.
Декстр едва не взвыл.
— И думать не смей! — рявкнул он. — Чтобы курсант заявился к магистру и принялся указывать, что правильно, а что нет…
— А что такого? — не понял Чижик.
— Ничего, — ответил Декстр. — Всего лишь нарушение всех устоев ордена.
— Скверных устоев. Ты за мои поступки не отвечаешь, но взыскание магистр наложил на тебя.
— Командир несёт полную ответственность за действия подчинённых.
— А своих мозгов у подчинённых нет.
По Уставу действительно нет, но вслух об этом Декстр не сказал.
— Чижик, почему ты вообще пошёл в рейд? Я ждал отказа.
— Сепаратисты не воюют за независимость, а убивают непричастных на территории, которая, по их заявлению, является чужой, потому что находится за пределами объявленной ими республики. То есть они не борцы за свободу Родины, а заурядные бандиты. А бандитские действия надо пресекать немедленно и решительно. Отказать в этом случае в помощи, пусть даже она и потребует военных действий, пусть даже придётся убивать, было бы бесчестьем.
Вот тебе и на. Не приказали — помощи у него попросили. Магистр у курсанта. А он оценил правильность поступков обеих сторон и дал согласие. Рехнуться можно. Хотя, так оно и есть, принудить Чижика не смог бы и гроссмейстер.
— Ты не любишь убивать? — спросил Декстр.
— А ты любишь? — удивился Чижик.
— Я воин. И рыцарь.
— Воины лучше, чем кто бы то ни было понимают ценность мира, а войну и убийство ненавидят. Иначе они не воины, а палачи. Убийцы.
Ответить Декстр не решился, голос выдаст гораздо больше, чем он хотел бы сказать. А Чижик обязательно услышит, при такой-то дьявольской проницательности. Но откуда он знает, что любит, а что ненавидит воин, если сам никогда им не был, и не хочет быть. И так точно знает.
— А ты рыцарей не любишь, — заметил Декстр.
— В моей стране слово «рыцарь» веками произносили с приставкой «пёс». Иначе как с грабежом рыцари в Россию не приходили.
— Когда это было… Ты ещё ледниковый период вспомни.
— Когда бы ни было, главное, что было, — твёрдо сказал Чижик. — И глупо об этом забывать. Но речь всё-таки о делах сегодняшних. Что назначил тебе Салливан?
Вот паразит упрямый! Ведь действительно с него станется к магистру заявиться и указывать, что справедливо, а что нет. Как вообще до такого додуматься можно? Но додумался ведь. Декстр представил, как это будет выглядеть и содрогнулся. А последствия будут ещё ужаснее. В первую очередь — для Декстра.
— Ничего не назначил, — ответил он, — ограничился словесным внушением. — И чтобы покончить с опасной темой сказал: — Гроссмейстер изменил процедуру экзамена. Теперь геометрики должны будут пройти лабиринт.
Курсант небрежно пожал плечами. Лабиринт так лабиринт.
— Ты что, никогда о нём не слышал?! — поразился Декстр.
Судя по испугу генерала, лабиринт — нечто совершенно запредельное. По рыцарским меркам.
— Ну так расскажи, — ответил Славян.
— Это испытание духа, — сказал Декстр. — Проверять физическую подготовку и знание военного дела у курсантов, которые смогли отучиться год по программе геометриков и не вылететь в общань, только зря время тратить, и так всё ясно. Гораздо важнее выявить их людские качества, оценить меру чести и доблести.
Славян глянул на Декстра с интересом, впервые за пять месяцев в крепости речь пошла о чём-то стоящем.
— И как это выглядит? — спросил он генерала.
— Путешествие по лабиринту твоей души, — ответил Декстр. — Ты встречаешься со всеми своими страхами и болью, со всем, чем гордишься и чего стыдишься. А в конце пути тебя ждёт встреча с самим собой.
— Сделано по аналогии с потёмочной казнью? — уточнил Славян.
— Тебе-то откуда знать, что такое потёмочная казнь? — от удивления Декстр даже остановился.
— Тоже мне, тайна тысячелетия, — фыркнул Славян.
Декстр медленно шёл по парковой дорожке.
— Это очень опасно, Чижик, — сказал он. — Очень. Нередко курсанты на лабиринтных испытаниях умирают, сходят с ума, остаются калеками.
— Но ты ведь прошёл и не покалечился, — ответил Славян. — И какие основания у тебя считать, что я окажусь трусом и подонком?
— Я не хотел тебя обидеть.
— Я и не обиделся, просто спросил, почему ты так во мне не уверен.
— Да как в тебе можно быть хоть на чих уверенным?! — вспылил Декстр. — С твоими выходками…
Славян рассмеялся.
— Всё верно, рыцарь из меня никакой.
— Тогда зачем ты сюда пришёл? — спросил Декстр.
— Ты приволок. По кабальной записи.
Декстр хотел было выругаться, но только рукой махнул.
— Но теперь, когда принято «Уложение», меня здесь ничего не держит, — сказал Славян. — Я хотел уйти…
— Что-о?! — Декстр опять остановился. От противоречивых чувств даже дыхание стеснило. Облегчение — уберётся из крепости, из Декстеровой жизни эта конопатая чума, опять всё станет простым и понятным. Возмущение — дрянь, холоп, ничтожество, его взяли в крепость, курсантский пояс надели, да какой, а он нос воротит. Страх — подведёт учителя, не оправдает его надежд, не увидит больше его одобрительной усмешки, столь глубокую ошибку учитель не простит никогда. Восхищение — такую силу характера, такие смелость и прямодушие, как у этого рыбака, редко у какого рыцаря встретишь. Растерянность — да что такого плохого в ордене, что им пренебрегает тот, кого ты хочешь видеть его рыцарем. «Хочу? — удивился Декстр. — А ведь действительно, хочу».
— Но всё-таки решил остаться, — сказал курсант. — Ради лабиринтного испытания.
«Орденской крепостью всё началось, — подумал Славян, — ею и закончиться должно. Лабиринт именно то, что надо. Пройду — значит, опять людем стал. Можно и в мир вернуться. А не стал — так лабиринт позаботится, чтобы нелюдь по миру не шастал».
— Это очень суровое испытание, — предупредил Декстр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Обращайтесь, — разрешил Мельес. Курсант уставным шагом подошёл к генералу.
«А что сделал бы Чижик, вели ему наставник встать в строй?» — подумал Декстр. Проверять не хотелось. Мельесу тоже.
— Досточтимый генерал Декстр, — сказал Чижик, и желудок у Декстра снова заледенел, до сих пор Чижик обходился без «досточтимого», — мы просим вас заменить фехтование на зеркалоперехват.
В первое мгновение генерал его просто не понял и едва не попросил повторить. Потом чуть не сказал «И всего лишь?».
— Почему? — со спокойным высокомерием, как и подобает генералу ордена, поинтересовался Декстр.
— В современном мире фехтование — это спорт, — пояснил Чижик. — А орден — военная организация.
— И вам жаль тратить время на игрушки, — сказал Декстр, краем глаза глядя на вспыхнувшего Мельеса. Всё ясно, успели подискутировать о мечах и воинах. Что наговорил Чижик, и какое впечатление произвели его тирады на мастера клинка, рыцаря в двадцать третьем поколении, догадаться несложно. Да, парень, повезло тебе, в первый день наставничества на Чижика напоролся, с которым даже я до сих пор справиться не могу.
— Фехтование — занятие красивое, генерал, — ответил Чижик, — но для рыцаря ордена совершенно бессмысленное.
А Мельес неплохо держится, такого самообладания от общажника Декстр не ожидал. Чижика в карцер не отправил, предложил предмет на замену. И сейчас смотрит на них с вежливым интересом, словно речь идёт о вещах посторонних. Молодец, старлей. Такого Ройсу оставлять жаль. Но не нужно спешить, время покажет, на что он годен.
— Вы слишком торопитесь с выводами, курсант, — сказал Декстр. — Да, против автоматчика с мечом выходить бессмысленно. И при артобстреле от шпаги толку нет. Тратить время на изучение древнего оружия, при вашей экспресс-программе, тоже глупо. Но ведь не идиот наш магистр. И раз утвердил фехтование, причины на то были.
— Очередная ритуально-церемониальная благоглупость, вроде плюмажей и кружевных воротников на парадной форме.
Вот поганец. Ляпни такое кто другой, неделю бы из карцера не вылез, а то бы и из ордена вылетел. Но никто другой так и не скажет. Никогда.
— Ошибаетесь, курсант. — Декстр взмахом руки подозвал адъютанта, приказал принести две кавалеристские сабли и французские шпаги. — Боевые, — уточнил он.
Напрягся Мельес, пробежал ропот по строю курсантов, а Чижик посмотрел на генерала с любопытством. Ни тени страха или неуверенности. Но фехтовать ему не приходилось никогда в жизни, это видно сразу. Действительно не боится или настолько хорошо владеет собой? Или понимает, что Декстр просто не может причинить ему никакого вреда?
Адъютант принёс оружие.
— Чижик, выбирайте саблю, — сказал Декстр.
Взял Чижик ту, у которой рукоять лучше легла в ладонь. Всё правильно, раз не понимаешь ничего в оружейных статьях, бери то, которое удобнее. Декстр взял вторую.
— А теперь смотрите внимательно. — Декстр вывел начальную фигуру высшего фехтовального канона «Водопад». — Повторите.
Фигуру Чижик вылепил корявую и неуклюжую, но справился, и ошибок сделал на удивление мало. У Декстра ладонь зачесалась дать Чижику крепкую затрещину, мозги на место поставить — при таких способностях пренебрегать воинским искусством и грешно, и нелепо, любой из курсантов, да и сам Мельес за такой дар душу бы продал. Вон как на ученичка смотрит, глаза разве что не на лоб полезли. Ничего, сейчас припомнит, что даровитый курсант о мече говорил, так и дыхание сопрёт.
— Ещё раз, — приказал Чижику Декстр, посмотрел на корявое исполнение и спросил с ехидством: — Ну что, курсант Чижик, не слушается острая железка? Это вам не автомат, здесь необходимо владеть не только телом, но и вещным миром. Приготовьтесь к бою. Защищайтесь!
Защиту он и двадцати секунд не продержал, Декстр выбил саблю, приставил клинок к горлу Чижика.
— Железка мешает, верно? А надо сделать её частью себя, подчинить настолько, чтобы она стала продолжением вашей руки, чтобы вы её не замечали. — Декстр отдал саблю адьютанту. — Выберите шпагу.
Чижик взял оружие. Декстр показал три боевых элемента. Чижик попробовал повторить.
— Совсем другой характер, иной рисунок движения, заметили? — сказал Декстр. — Словно попали в другой мир. К бою приготовьтесь. Защищайтесь!
Теперь Чижик отскочил с линии атаки в сторону, попытался ударом с боку выбить шпагу ногой, как выбивают огнестрельное оружие. Декстр чиркнул кончиком клинка по штанине, распорол ткань, не оцарапав кожу. Вторым ударом выбил у Чижика шпагу.
— Длинноклинковое оружие, — объяснил Декстр, — это в первую очередь управление предметным миром, то есть пространством. Воин, который может управлять пространством, будет управлять всем, что в нём находится, включая противника. — Он отдал адъютанту шпагу.
— Можно обучиться управлять пространством и не столь экзотичным способом, — сказал Чижик.
— Можно, — согласился Декстр, — но времени потребуется больше. Около пяти лет. Вы согласны на такой срок обучения? — спросил у всей группы. — Судя по вашим скисшим физиономиям — нет. Значит, остаётся фехтование.
— И вы надеетесь сделать из нас фехтовальщиков за полгода? — ехидно поинтересовался Чижик. — Да ещё таких, которые владеют разным оружием?
— Смотря кого вы называете фехтовальщиком, Чижик, — ответил Декстр. — Если такого мастера клинка, как наставник Мельес, то и пяти лет будет мало. Но от вас подобного уровня мастерства никто и не требует, достаточно, если вы научитесь держать оружие так, чтобы в ваших руках оно не было чужеродным элементом, чтобы вы смогли сделать его продолжением собственного тела, научились подчинять себе вещный мир во всём его разнообразии. — Декстр глянул на группу — слушают внимательно и верят. Но право окончательного решения отдали Чижику. А тот всё ещё сомневается. — Воин не должен зависеть от оружия, курсант. Хороший боец одинаково эффективно сражается и бутылочным горлышком, и гранатомётом, и даже веником. А единственный краткий путь к такому искусству — фехтование длинноклинковым оружием. — Декстр едва заметно усмехнулся. — Вы по-прежнему хотите отказаться от этого предмета?
— Мы подумаем, — ответил Чижик. Мельес тихо охнул, а курсанты в голос принялись спорить, нужно им фехтование или нет. — Потренируемся с недельку, посмотрим, действительно ли фехтование позволяет управлять пространством, и какие преимущества даёт управление пространством в современном бою. Особенно если речь идёт спецоперациях. Честно говоря, генерал, я не представляю, чем поможет владение палашом или катаной, когда придётся освобождать заложников или вылавливать в джунглях боевиков.
Ничего другого от Чижика Декстр и не ждал. Не отказался наотрез, и то успех.
— Недели мало, — сказал Декстр. — Даю вам месяц. Наставник устраивает?
Вот тут растерялись до полного непонимания все, и Мельес, и курсанты. Преподавателей в ордене не выбирали никогда.
— Да, вполне, — как ни в чём не бывало ответил Чижик. — Объясняет хорошо, и сам вроде мужик ничего.
Испуганно пискнул адъютант. Кару, которую генерал обрушит на Чижика, он и представить себе не мог. Нечто запредельное, под стать поступку. Мельес и курсанты просто окаменели. А Декстр засмеялся. Хохотал в голос, пока не стали подгибаться ноги и не выступили слёзы. Кое-как заставил себя успокоиться.
— Чижик, — сказал он, вытирая глаза, — генеральскую пенсию я с вами точно не получу. Или в лейтенанты разжалуют, или в психушку отправлюсь.
— Или станете гроссмейстером, — и тут предложил свой вариант Чижик.
— Надеюсь, что нет, — ответил Декстр. — Слишком большая ответственность.
Чижик пожал плечами. Декстр велел ему встать в строй. Курсанты замерли по стойке «смирно», рядом вытянулся в струнку Мельес, только Чижик улыбается, его происходящее забавляет. Действительно, смешно. Спектакль абсурда на орденскую тему. Но хватит им всем на сегодня, пусть отдохнут от впечатлений.
Декстр встал перед строем.
— Первого февраля, то есть через десять дней, — сказал он, — состоится церемония выбора учеников. Личное ученичество длится дольше курсантского, но даёт большие преимущества, как в умениях, так и в званиях. Их рук учителя вы получите звание капитана и должность командора. Так что у вас есть время подумать, хотите ли вы обрести учителя, готовы ли вы к этому. Но в любом случае на церемонии присутствуете вы все. Те, кого изберут в ученики, имеют право отказаться. Но отказ будет окончательным, навечно, второго учителя у отказников не будет никогда. Избирают учеников старшие рыцари, от майора и выше. — Декстр обвёл взглядом курсантов, убедился, что все поняли его как должно, и приказал: — Все свободны. Наставник Мельес, отведите курсантов на отдых. Курсант Чижик, останьтесь. — Декстр оглянулся на адъютанта и отпустил его взмахом руки.
Мельес встревожено глянул на Чижика, на генерала. Декстр смерил лейтенанта оценивающим взглядом. Если этот «вроде ничего мужик» боится, что Чижик расскажет о нём генералу нечто компрометирующее, то он трусливый интриган, крысёныш. Если думает, что Декстр собирается наложить на Чижика какое-нибудь особенное взыскание, то Мельес мелкий тиран с острым чувством неполноценности и наклонностью к садизму. Декстр едва заметно прикоснулся к ментальному полю рыцаря, выделил нужные мысли и чувства. Боится, что Чижик ляпнет что-нибудь неподходящее и разозлит генерала, получит взыскание. Хочет поговорить с курсантом о чём-то очень для Мельеса важном. Боится, что раздосадованный стычкой с генералом Чижик откажется с ним разговаривать. Хотя нет, думает он о Чижике не как о курсанте. Чижик для него — деревенский рыбак. Недоумение, растерянность, страх, робость, восхищение, возмущение, симпатия, негодование, зависть, некоторая доля преклонения, непонимание… Вот так набор. Чтобы наставник испытывал к курсанту столь противоречивые чувства… Странно. Если только Мельес не тот рыцарь, которому Чижик в кабаке по морде заехал. Так и есть, он. Ну да ладно, об этом позже. Сейчас есть дела поважнее наставнических переживаний.
Плац опустел. Чижик посмотрел на Декстра.
— Давай пройдёмся по парку, — сказал Декстр. Вдвоём они всегда были на «ты», так Декстр чувствовал себя гораздо увереннее. Но как не старался, не смог понять, почему. Наверное, из-за того, что очень тяжело выпячивать генеральство перед тем, кому на звания плевать.
К парку шли молча, но едва ступили на дорожку, Чижик спросил:
— Тебе сильно из-за меня досталось?
— Ничего мне не досталось.
— Врёшь. Мантию ты терпеть не можешь и ни с того, ни с сего надевать не станешь. А когда упомянул разжалование, я понял, что дело гораздо серьёзней, чем я думал. — Чижик досадливо махнул рукой. — С магистром поговорить надо было сразу после рейда. Мне просто в голову не пришло, что взыскание могут наложить на тебя. Да ещё спустя столько времени. Я поговорю с Салливаном, взыскание он отменит, обещаю.
Декстр едва не взвыл.
— И думать не смей! — рявкнул он. — Чтобы курсант заявился к магистру и принялся указывать, что правильно, а что нет…
— А что такого? — не понял Чижик.
— Ничего, — ответил Декстр. — Всего лишь нарушение всех устоев ордена.
— Скверных устоев. Ты за мои поступки не отвечаешь, но взыскание магистр наложил на тебя.
— Командир несёт полную ответственность за действия подчинённых.
— А своих мозгов у подчинённых нет.
По Уставу действительно нет, но вслух об этом Декстр не сказал.
— Чижик, почему ты вообще пошёл в рейд? Я ждал отказа.
— Сепаратисты не воюют за независимость, а убивают непричастных на территории, которая, по их заявлению, является чужой, потому что находится за пределами объявленной ими республики. То есть они не борцы за свободу Родины, а заурядные бандиты. А бандитские действия надо пресекать немедленно и решительно. Отказать в этом случае в помощи, пусть даже она и потребует военных действий, пусть даже придётся убивать, было бы бесчестьем.
Вот тебе и на. Не приказали — помощи у него попросили. Магистр у курсанта. А он оценил правильность поступков обеих сторон и дал согласие. Рехнуться можно. Хотя, так оно и есть, принудить Чижика не смог бы и гроссмейстер.
— Ты не любишь убивать? — спросил Декстр.
— А ты любишь? — удивился Чижик.
— Я воин. И рыцарь.
— Воины лучше, чем кто бы то ни было понимают ценность мира, а войну и убийство ненавидят. Иначе они не воины, а палачи. Убийцы.
Ответить Декстр не решился, голос выдаст гораздо больше, чем он хотел бы сказать. А Чижик обязательно услышит, при такой-то дьявольской проницательности. Но откуда он знает, что любит, а что ненавидит воин, если сам никогда им не был, и не хочет быть. И так точно знает.
— А ты рыцарей не любишь, — заметил Декстр.
— В моей стране слово «рыцарь» веками произносили с приставкой «пёс». Иначе как с грабежом рыцари в Россию не приходили.
— Когда это было… Ты ещё ледниковый период вспомни.
— Когда бы ни было, главное, что было, — твёрдо сказал Чижик. — И глупо об этом забывать. Но речь всё-таки о делах сегодняшних. Что назначил тебе Салливан?
Вот паразит упрямый! Ведь действительно с него станется к магистру заявиться и указывать, что справедливо, а что нет. Как вообще до такого додуматься можно? Но додумался ведь. Декстр представил, как это будет выглядеть и содрогнулся. А последствия будут ещё ужаснее. В первую очередь — для Декстра.
— Ничего не назначил, — ответил он, — ограничился словесным внушением. — И чтобы покончить с опасной темой сказал: — Гроссмейстер изменил процедуру экзамена. Теперь геометрики должны будут пройти лабиринт.
Курсант небрежно пожал плечами. Лабиринт так лабиринт.
— Ты что, никогда о нём не слышал?! — поразился Декстр.
Судя по испугу генерала, лабиринт — нечто совершенно запредельное. По рыцарским меркам.
— Ну так расскажи, — ответил Славян.
— Это испытание духа, — сказал Декстр. — Проверять физическую подготовку и знание военного дела у курсантов, которые смогли отучиться год по программе геометриков и не вылететь в общань, только зря время тратить, и так всё ясно. Гораздо важнее выявить их людские качества, оценить меру чести и доблести.
Славян глянул на Декстра с интересом, впервые за пять месяцев в крепости речь пошла о чём-то стоящем.
— И как это выглядит? — спросил он генерала.
— Путешествие по лабиринту твоей души, — ответил Декстр. — Ты встречаешься со всеми своими страхами и болью, со всем, чем гордишься и чего стыдишься. А в конце пути тебя ждёт встреча с самим собой.
— Сделано по аналогии с потёмочной казнью? — уточнил Славян.
— Тебе-то откуда знать, что такое потёмочная казнь? — от удивления Декстр даже остановился.
— Тоже мне, тайна тысячелетия, — фыркнул Славян.
Декстр медленно шёл по парковой дорожке.
— Это очень опасно, Чижик, — сказал он. — Очень. Нередко курсанты на лабиринтных испытаниях умирают, сходят с ума, остаются калеками.
— Но ты ведь прошёл и не покалечился, — ответил Славян. — И какие основания у тебя считать, что я окажусь трусом и подонком?
— Я не хотел тебя обидеть.
— Я и не обиделся, просто спросил, почему ты так во мне не уверен.
— Да как в тебе можно быть хоть на чих уверенным?! — вспылил Декстр. — С твоими выходками…
Славян рассмеялся.
— Всё верно, рыцарь из меня никакой.
— Тогда зачем ты сюда пришёл? — спросил Декстр.
— Ты приволок. По кабальной записи.
Декстр хотел было выругаться, но только рукой махнул.
— Но теперь, когда принято «Уложение», меня здесь ничего не держит, — сказал Славян. — Я хотел уйти…
— Что-о?! — Декстр опять остановился. От противоречивых чувств даже дыхание стеснило. Облегчение — уберётся из крепости, из Декстеровой жизни эта конопатая чума, опять всё станет простым и понятным. Возмущение — дрянь, холоп, ничтожество, его взяли в крепость, курсантский пояс надели, да какой, а он нос воротит. Страх — подведёт учителя, не оправдает его надежд, не увидит больше его одобрительной усмешки, столь глубокую ошибку учитель не простит никогда. Восхищение — такую силу характера, такие смелость и прямодушие, как у этого рыбака, редко у какого рыцаря встретишь. Растерянность — да что такого плохого в ордене, что им пренебрегает тот, кого ты хочешь видеть его рыцарем. «Хочу? — удивился Декстр. — А ведь действительно, хочу».
— Но всё-таки решил остаться, — сказал курсант. — Ради лабиринтного испытания.
«Орденской крепостью всё началось, — подумал Славян, — ею и закончиться должно. Лабиринт именно то, что надо. Пройду — значит, опять людем стал. Можно и в мир вернуться. А не стал — так лабиринт позаботится, чтобы нелюдь по миру не шастал».
— Это очень суровое испытание, — предупредил Декстр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58