Дедушка же ничего не сказал, а просто наклонился к ней и защекотал своими жесткими полуседыми усами. Тогда Джанет встряхнула копной золотых кудрей и протянула им сразу обе руки. Наконец-то сбылась ее мечта – теперь она счастливая обладательница бабушки и дедушки! Пусть они оказались совсем не такими, какими она представляла их себе, слушая редкие вечерние рассказы мамы – девочка всегда видела их старушкой в чепце и великаном с дымящейся трубкой, которые живут на сказочном зеленом острове, – они оказались еще лучше. Бабушка была, пожалуй, даже красивей мамы, потому что у нее были прекрасные медные волосы, казавшиеся волшебной шапкой, а дед… Но с папой, конечно, сравниться не мог никто.Все утро Джанет показывала им квартиру и свои тайные уголки в ней.– Вот тут каминная, а тут живет наша домотра… дра… вравительница, а это папина спальня, а это мамина… – Селия и Чарльз быстро переглянулись. – А тут живет Дина, но теперь будете спать вы…Днем, когда малышка уснула, Селия и Чарльз сели пить кофе в каминной.– Очаровательное существо, но совершенно ни на кого не похожа, – улыбнулась Селия, вспомнив, какой застенчивой и серьезной была пятилетняя Пат. – Может быть, девочка даже слишком раскованна. Мне бы хотелось взять ее с собой, эти американские школы…– Давай подождем еще пару лет, дорогая. Как бы оторванность от родителей не уничтожила в ней эту жизнерадостность.– Не уверена. Знаешь, в этом доме все-таки чего-то недостает. Я не знаю, как это выразить, но… – Селия своей глубинной женственностью смутно чувствовала в доме дочери какую-то пустоту. – Что за странность расходиться на ночь по своим спальням. – Ее рука невольно легла на руку мужа. – Нет, Чарли… Да у них и времени нет заниматься девочкой. Представляешь, она даже ни разу не была в церкви!– Тогда попробуй, поговори с Пат, а я, в свою очередь, обсужу этот вопрос со Стивеном.Приехавшая с выездной съемки уже почти заполночь, Пат сидела у себя в спальне и снимала грим, не успев сделать этого в Маркус Хуке, где пел свои новые песни слегка панкующий, но прелестный Джонни Кэш. Селия, как всегда, вошла совершенно бесшумно и мягко опустилась в кресло напротив дочери. Она долго с тихой улыбкой рассматривала ее: порывистая угловатая девочка превратилась в молодую женщину с изящной пластикой и тонким, но уверенным лицом. Очень короткая стрижка подчеркивала гладкую круглую шею и хорошо вылепленные высокие скулы, а в глазах читалось то сознание собственного достоинства, которое так привлекает людей, одновременно не давая им перейти определенной черты. «Как печально, что у нее всегда такие глаза», – подумала Селия, наблюдавшая за дочерью уже несколько дней, но вслух ласково сказала:– Ты очень много работаешь, Патриция. Джанет и Стив совсем тебя не видят.– Стив сам занят с утра до вечера, а у Джанет есть Дина. К тому же она изумительно самостоятельная девочка. Совсем не то, что я была в ее возрасте.– Потому что тебе доставалось больше любви, дорогая. А у вас в доме холодно.Глаза Пат неожиданно сузились.– Любви? Холодно? Мамочка, это все сказки для шестнадцатилетних девочек. Я безумно люблю свою работу, я нашла себя, понимаешь? И Стив удивительный человек и… – Пат чуть запнулась, – и в постели он изумителен. Я не говорю уж о его отношении к Джанет. Лучше отцов я не видела.– Даже твой собственный?– Ну, мама! Словом, я, правда, очень-очень счастлива.– Почему же вы не хотите завести второго? Пат поморщилась.– Опять это? – Она вытянула перед собой руки, изобразив живот. – Несвобода, тяжесть, уродство? Нет! У меня колоссальные планы, мамочка. Мы со Стивом на днях открываем новый канал, представляешь, на весь атлантический регион, а потом – вся Европа, от Испании до Украины! Люди должны слушать человеческую музыку, а молодые таланты иметь возможность пробиться. Знаешь, какого певца мы писали сегодня?! Удивительная песня о розе. – И внезапно откуда-то из самых темных глубин ее существа всплыли, опьяняя сознание и тело, совсем другие печальные строки: Вознеси из далей далеких розу сна и помести в мою пустоту… Холодная бледность залила лицо Пат.– Тебе нехорошо?– Я очень устала сегодня, мама. – Пат потерла висок. – Ты ведь пришла ко мне с каким-то разговором, правда?– Правда. Мы хотели бы забрать девочку к себе. Вы оба так увлечены работой, что у Джанет не будет настоящего детства. Даже такого, как у тебя. А нам, пройдя уже почти половину жизни, хочется дать внукам ту сладкую, золотую и счастливую пору, которая потом станет им убежищем в любых жизненных бурях. К тому же английское образование…Пат прикрыла глаза тонкими пальцами со множеством серебряных колец.– Стив будет против, мама.– Стивен? А ты?– А я… Я за. За – хотя бы потому, что здесь, в Америке, порой дуют очень страшные ветры перемен, перед которыми человек беззащитен. Общество слишком открыто и для хорошего, и для дурного. Пусть лучше душа ее окрепнет в нашей старой, закрытой, добропорядочной Англии. И у меня будет повод навещать вас. А с деньгами, как ты понимаешь, вопроса нет.– Мы могли бы забрать ее прямо сейчас.– Подожди немного. Мы откроем канал, и тогда я сама привезу Джанет. К тому времени я сумею убедить Стива. Уже поздно, мама, давай спать. – Пат ощущала сейчас только пустоту и усталость. – Я вам очень благодарна.Четвертый баронет так и не дождался зятя, хотя просидел в каминной, куря коллекционный вирджинский табак Стива из возимой с собой повсюду старой вересковой трубки. Около двух он с выражением покорности судьбе пожал угловатыми плечами и отправился к жене.Стив появился уже под утро и, проходя на цыпочках к себе, не удержался от того, чтобы восхищенно и одобрительно хмыкнуть.Из спальни, отведенной Фоулбартам, доносились странные звуки. Дедушка с бабушкой явно занимались любовью.До открытия нового канала, который с легкой руки Кейт Урбан было решено назвать «Кантри Мьюзик Телевижн», оставалась неделя. Уже давно были напечатаны и разосланы билеты на торжественный банкет, который собирались устроить в лучшей гостинице Трентона – «Нью-Джерси-Хилтон», не говоря уж об утвержденном и подписанном Шерфордом – президентом канала – штатном расписании и сетке вещания. Кейт изящно и незаметно сумела перетащить на новый канал почти всех лучших людей телецентра, а Патриция создала три основные ежедневные передачи: «Утреннее шоу» – с половины восьмого утра, «Большой билет» – днем и несколько видоизмененную «Шапку» – вечером. Кроме того, по выходным предлагалась особая программа «Чемоданчик» – подробное интервью с каким-либо наиболее популярным в данный момент исполнителем. В этой передаче они особенно рассчитывали на Брикси Шерс, с ее непередаваемым обаянием и способностью разговорить любого.И вдруг буквально за три дня до премьеры выяснилось, что Шерс вообще уходит со студии, поскольку выходит замуж и не намерена больше работать. Стив был в бешенстве.– Иди, поговори с этой сукой, – гремел он, – вы, в конце концов, приятельницы!– Поговори сам, – спокойно отозвалась Пат. – Ведь у тебя был с ней роман, и, вообще, ее легче убедить мужчине.– Черта с два! Мужчине говорить с ней невозможно – или надо заткнуть глаза, нос и уши, а перед этим сходить к коновалу и отрезать себе все остальное. Нет, Пат, надежда только на тебя.А к вечеру Брикси сама заскочила в кабинет Пат с предложением в последний раз выпить по старой памяти кофейку в «синюшке», которую старые работники студии продолжали по-прежнему называть именно так.– С удовольствием. Но расскажи, что за странности: замуж, все бросить, на все плюнуть, прямо пожар. Да и кто он такой?Брикси, раскачиваясь на задних ножках стула, тряхнула белокурой гривой. На памяти Пат ее волосы были и смоляными, и рыжими, и еще Бог весть какими.– Он? Он, поверишь ли, просто капитан джексонвильской летной школы и к тому же наполовину индеец – по матери. А пожар потому, – Брикси опять рискованно отклонилась назад, и Пат в который раз поразилась, как эта фантастически тонкая талия удерживает такой роскошный, упруго подрагивающий бюст, – что он любит меня настолько, что ни минуты не может без меня прожить. Это язычник какой-то! И ты думаешь, что я хоть на миг задумаюсь над выбором, остаться ли на нашем хреновом ти-ви или отдаваться ему по пять раз на дню?! Нет, я нашла то, что искала, и земные радости мне куда дороже, чем все карьеры недотраханного честолюбия! Так мы идем?Стиву Пат сказала, что решение Брикси совершенно бесповоротно, но этот короткий разговор очень задел ее. Ведь если бы шесть лет назад Мэтью хотя бы намеком дал ей понять, что хочет видеть ее только дома – разве она не исполнила бы это с восторгом самоотдачи? А «недотраханное честолюбие» – это просто про нее сказано. И Пат, болезненно поморщившись, снова вспомнила редкие появления мужа в ее спальне. После таких ночей она по нескольку дней не чувствовала своего тела, настолько полностью давал ей выплеснуться Стив, но при этом Пат никогда не покидало ощущение, что все это есть не что иное, как сложный концерт, блестяще сыгранный по нотам талантливым пианистом. Стив не видел ее – он лишь играл на хорошем инструменте или, самое большее, дирижировал оркестром. Да, муж никогда не давал Пат почувствовать телесного голода, но не больше. И это оставляло где-то глубоко в душе непроходящую саднящую ранку. Но здоровая природа Пат, чувствовавшая, что изменить все равно ничего невозможно, просто давала ей возможность забыть эту боль, увлекая молодую женщину в иные области жизни.В этот последний год она серьезно заинтересовалась тендером – принципиально новым течением феминизма, первоначально придуманным для того, чтобы уйти от слишком перегруженного слова «пол». Сняв эту биофизиологическую нагрузку, стало возможным сместить акцент общественного внимания с противопоставления мужчин и женщин – на их взаимодополняемость. Эта идея очень привлекала Пат, и в ее далекоидущих планах было написание серьезной статьи о женской линии в кантри-мьюзик, но сейчас, перед самым открытием канала, на это, конечно же, не хватало ни времени, ни сил.И вот в прозрачно-теплый июньский вечер этот торжественный час настал. От Сан-Антонио в Техасе до Сан-Пауло в Бразилии прозвучали позывные Си-Эм-Ти – задорные звуки простого охотничьего рожка: «О, сколько стран вы можете открыть!» Первую передачу вела сама Урбан, через час признавшаяся в банкетном зале, что не волновалась так, вероятно, уже четверть века. Пат для этого случая купила изумительное коктейльное платье от Молинари, делавшее ее стройную фигуру еще более девической, а главное – подчеркивавшее высокую шею и длинные, сухие, великолепные ноги, которыми Пат гордилась с самой ранней юности. А Стив и вообще выглядел богом в своем белом смокинге, излучавшем победное сиянье.Сколько было произнесено речей – никто не считал: Стив сумел собрать в «Нью-Джерси-Хилтоне» пол-Америки и четверть Европы. Продюсеры, режиссеры, ведущие со всех каналов мирового телевидения – а также сотрудники Си-Эм-Ти в полном составе, заканчивая грузчиками.Через пару часов обстановка сделалась более вольной, кое-где уже раздавался густой смех и тонкие повизгивания женщин. Переходя от одной разномастной группы к другой, смеющаяся, излучающая успех и обаяние, Пат действительно была счастлива. Канал был и ее детищем, выношенным вместе с ребенком еще тогда, в Ки Уэсте. И его рождение она праздновала в полную меру, как не смогла в свое время отпраздновать рождение дочери. Радость жизни кипела в ней, переливаясь через край, даря всем вокруг редкое, восхитительное чувство сопричастности чему-то большому и настоящему.– Вы блистательно восприняли мои уроки, – сказала, подойдя к ней, чуть постаревшая, но по-прежнему изысканная Кейт. – Большей благодарности мне не надо.Пат растроганно обняла ее в ответ. «Наверное, надо подойти к Стиву и сказать ему что-нибудь в благодарность, тем более это была бы чистая правда», – подумала Пат и стала двигаться по направлению к подиуму, где как Зевс-громовержец царствовал Стив, старавшийся сказать хоть пару слов всем, принимавшим участие в столь блестяще завершенной работе по открытию канала. Но на полпути она вдруг увидела Брикси, рядом с толстяком Филдманом, давно и безуспешно добивавшимся ее благосклонности. На этот раз главный оператор стоял и вообще разинув рот, но, только подойдя поближе, Пат поняла причину его ошеломленности: уже изрядно захмелевшая Брикси пролила себе на белую батистовую блузку едва ли не целый бокал шампанского, и теперь одна из ее круглых белых грудей с алой земляничиной соска вздрагивала прямо перед носом бедного Филдмана. Пат тоже с трудом отвела взгляд от совершенной формы, напомнившей ей какой-то римский беломраморный сосуд из лондонской галереи Тейт.– Видишь, прощаюсь с независимостью. Но, Господи, как мне надоел этот пупсик! – пробормотала Брикси в сторону Пат, так, чтобы не слышал Филдман. – Пойдем лучше, там Шерри Остин – помнишь, из кантри-музея в Нэшвилле? – оставила мне ключ от номера. Ви-и-иски, – Брикси сладострастно закатила глаза, – почти целая бутылка!И Пат, сама не зная зачем, потащилась за ней к лифтам, оправдывая свое согласие тем, что все-таки с Шерс они проработали вместе почти семь лет и когда еще им придется поболтать. Но, стоя в неширокой кабине, она вдруг с ужасом поймала себя на том, что так и не может оторваться от зрелища просвечивающего соска и – больше того – что ей ужасно хочется его потрогать. Вероятно, на лице ее промелькнула какая-то гримаса, потому что Брикси, лукаво хохотнув, просто прижалась всем своим гибким и вольным телом к затянутому под черным бархатом в комбидресс, напрягшемуся телу Пат. Лифт поднимался мучительно долго, и Пат стояла, боясь вздохнуть, пунцовея от своего позора и… от сладости этого позора. Обнявшись, они дошли до номера, где, повернув ключ изнутри, Брикси бросилась на низкую постель.– Ну, снимай с меня все и не эстетничай, сейчас это не главное!Пат, кусая губы, дрожащими пальцами стала расстегивать бесконечные крошечные пуговицы на горячей спине и застежку широкой юбки.– Подожди, – пролепетала она, словно боясь чего-то, – не оборачивайся сразу.Но Брикси резко повернулась на постели – так, что ее тяжелые волосы задели Пат по лицу, обдав запахом осенней листвы – и легла, закинув за голову полные руки, подмышки которых пахли чем-то восточно-пряным, и небрежно разбросав упругие ноги. Ее груди с напрягшимися сосками казались такими тугими…– Что же ты? – нетерпеливо вскинулась Брикси, но тут же поняла все. – Неужели в первый раз?! Вот приключенье-то! Ну, давай я тебя раздену.– Н-нет, я лучше сама, – испугалась Пат, застеснявшись вдруг, перед всем этим великолепием, собственной груди, на которой остались следы растяжек. Она торопливо стала высвобождать свою ждущую непонятно чего плоть.– Господи, как тебя мужики-то раздевают? – с веселым любопытством поинтересовалась Брикси, наблюдая за неловкими движениями Пат и не подозревая, что в последний раз ее раздевал Мэтью в ту сказочную ночь перед гастролями. Стив всегда приходил к ней уже в спальню.Прикрываясь, как девочка, она стояла перед Брикси, краснея и дрожа всем телом. Тогда Брикси встала, отчего груди ее качнулись, а Пат в этом движении почудился звук туго натянутой струны. Как во сне Пат протянула к ним свои холодные руки, подставила ладони, в которые тут же легла округлая шелковистая ноша, вызывающая непреодолимое желание ласкать и ласкать ее подушечками пальцев до тех пор, пока не затвердеет как камень сосок, и мягкая чужая рука не переложит твои ненасыщаемые ладони на собственную похолодевшую от восторга грудь.…Задыхаясь под атласными бедрами и вбирая в себя влагу, отдававшую яблоком, Пат сама все шире разводила ноги, и ее пронзительные вскрики при каждом проникновении в чужое тело сливались с голубиным воркованием Брикси в одну мелодию страсти. Наконец та в изнеможении вырвалась из ставших темно-алыми, пульсирующих губ Пат, а сама все продолжала ласкать ее так, что наслаждение непрекращающимися волнами проходило по узким бедрам, то сводя их в жестокой жажде, то распахивая и готовя для новых спазмов…Пат вышла из отеля, когда уже стемнело. Она чувствовала себя опустошенной и хотела только спать. Через рваные облака на нее насмешливо смотрела луна, а за ней, сквозь легкое головокруженье, Пат мерещилось печальное звездное лицо ее погибшей любви.Поздней ночью Стив, уже обсудивший с женой все события этого длинного дня, как человек, тонко реагирующий на подлинно женское, неожиданно обнаружил в ней не только томную негу, которой так недоставало Пат, но и то осознание собственной женской значимости, появление которого он осторожно готовил и ждал в ней уже несколько лет. А связав с этим исчезновение Пат с банкета вместе с Брикси, догадался и о причине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28