Воплощение дикой злобы. Она упала, ахнула, затем закричала, но не услышала своего голоса. Она как бы со стороны видела, как ее выкидывают из кабинета и она катится по ступенькам лестницы. Звуков не было. Очевидно, она смотрела немой фильм. Звук, равно как и боль, придут позднее.
Он набросился на нее, когда она лежала на лестнице. Его пальцы рвали пуговицы ее длинной ночной сорочки, обмотавшейся вокруг ног. Она пыталась вырваться. Его лицо было искажено дикой яростью. Он кричал: «Шлюха! Шлюха!» Правой рукой он схватил ее между ног. Она пыталась сесть. Он засунул в нее пальцы. Они были, как ножи. Ножи? Она почувствовала боль. Они стукнулись лбами, и от этого он пришел в еще большую ярость.
Схватив ее за бедра, он попытался поставить ее так, чтобы она уткнулась лбом в перила. Пандора увидела его возбужденный член, торчавший из пижамной ширинки. Он уже не был красным. Она почувствовала холодок, когда Хэммонд задрал рубашку ей на плечи. Плача и отбиваясь, Дора испытывала смятение и ужас перед его насилием. А Пан с какой-то странной отстраненностью понимала, что он переворачивает ее, чтобы войти в нее сзади. Пандора как бы раздвоилась: Дора чувствовала, Пан наблюдала. Вовлеченность и объективность.
Его руки резким движением развели ее ягодицы. Дора это чувствовала. Пан это видела. Он стал вталкиваться в нее. Боль была невозможной. Дора вопила: «Прекрати! Прекрати сейчас же!» Пан кричала молча: «Не допускай, чтобы это произошло!» Пандору раздирали на куски. Он не остановится. Ты должна остановить его. Она сделала резкое движение задом – к нему и вверх. Ее оружием было только собственное тело. Ее ягодицы изо всех сил толкнули его в пах. Она наклонилась и изо всей силы сдавила его твердый пенис. Хэммонд дико закричал от боли. Его руки отпустили ее бедра и прижались, хотя и слишком поздно, к пульсирующему безумной болью низу.
Оттолкнувшись локтями от ковра, Пандора вскочила на ноги и задом еще раз толкнула его. Хэммонд упал на спину, держась за пах. Она поднялась на колени. Он выл от адской боли. Пандора повернулась и посмотрела. Ей следовало бы чувствовать отвращение, омерзение, ненависть, но этого не было. Ей хотелось только одного – растоптать, кастрировать, уничтожить, раздавить его, как вредное насекомое. Это не было бы убийством, и даже не самообороной, это было бы естественно. Ее остановила ненависть в его глазах. В них сверкала безумная злоба. Опасная злоба. Хэммонд неожиданно протянул руку, схватил ее за правую грудь и резко дернул, как бы пытаясь оторвать ее от тела. Пандора вскрикнула от боли, словно что-то лопнуло у нее в голове. Она подняла правую ногу и с силой ударила пяткой ему в пах. Хэммонд завопил. Глаза его выкатились из орбит, воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Он отпустил ее грудь и откинулся со стоном назад, скрючившись на ступеньках лестницы. Ухватившись за перила, она поднялась. «Не убивай его, – послышалось ей, – не убивай моего папочку».
Пандора оставила Хэммонда стонать на лестнице.
Ей больше всего на свете хотелось вымыться, оттереть кожу, очиститься от скверны. Но ей не терпелось убежать из дома. Пандора схватила чистое белье, наскоро причесала волосы, открыла шкаф, чтобы взять одежду, и при этом постоянно оглядывалась на дверь, ожидая, что это чудовище вернется сюда.
Ей показалось, что она услышала какой-то звук. Пандора выскочила из ванной и подбежала к тумбочке у кровати. Выдвинула ящик, нащупала свой пистолет, лежащий рядом с упаковкой противозачаточных таблеток, и сняла его с предохранителя. Пистолет был заряжен, готов к бою. Она почувствовала спазмы в животе, но продолжала одеваться, не выпуская пистолет из рук.
Пандора вытащила из шкафа темно-синее платье. Перекладывая пистолет из одной руки в другую, кое-как натянула на себя платье. Было нелегко просунуть руки в узкие рукава. Когда она наконец взглянула на себя в зеркало, то громко вскрикнула: синяя ткань была в нескольких местах разрезана бритвой, причем с педантичной аккуратностью. Одеваясь в спешке, она не заметила этих разрезов. Ей с трудом удалось сдержать слезы.
Снова подойдя к шкафу, она с ужасом думала, что Хэммонд изрезал все ее платья, затем увидела свое красное платье. Она сняла его с плечиков и внимательно рассмотрела. Оно было нетронуто. С ним было проще: покрой довольно свободный, рукава шире. Натягивая его через голову, Пандора подумала, что выбор ее не случаен. На нее нахлынули воспоминания. Все эти последние часы ее мысли были далеки от Чарльза Уайлдмена. Теперь его образ предстал перед ней.
Она схватила пальто, черную сумку, надела элегантные, хотя и без каблуков, белые туфли. Ее немного смущало, что они не совсем подходили к платью, но у нее не было времени, совсем не было. Она не знала, стоит ли прятать пистолет в сумочку или же при выходе из спальни держать его в свободной руке. Она боялась и потому решила держать его наготове.
Хэммонд все еще лежал на лестнице. Он отодвинулся к стене, прикрылся и смотрел в другую сторону от нее. Он лежал очень тихо, казалось, он спит, как собака. Пандора быстро прошла мимо, ожидая, что он дернется и схватит ее за ноги. Но этого не случилось. Она облегченно вздохнула, спускаясь по лестнице, прошла через холл и вышла из дома.
Пандора поставила машину на стоянку и пошла в кафетерий на бульваре Сан-Висент. Ей нужно было позвонить в два места. Первый звонок оказался неудачным.
– Она уже два часа как ушла в школу, – сообщила миссис Уинг.
Ну конечно. Пандора взглянула на часы: было уже десять. Она совсем потеряла чувство времени. Миссис Уинг решит, что она сошла с ума. Да так, собственно, оно и есть.
Пандора извинилась и, стараясь говорить спокойным голосом, попросила передать Полетт, что позвонит ей днем. Перед тем как позвонить по другому номеру, Пандора несколько раз глубоко вздохнула, потом открыла сумочку и вытащила листок, который Уайлдмен дал ей. Набрала номер. «Пожалуйста, пожалуйста, будь там. Ты мне нужен».
Уайлдмен снял трубку. Лора принимала ванну. Она все равно не услышала бы их разговор, но он тем не менее постарался, чтобы разговор был кратким. Он долго ждал ее звонка.
– Давай встретимся в гостинице «Шангли-Ла» в Санта-Монике. Я буду там через два часа.
Пандора села за столик в кафетерии и заказала чай. Рука, подносящая к губам чашку, дрожала. Ей нужен друг. Сексуальные воспоминания смущали ее. Меньше всего сейчас ей нужен был секс. Единственное, чего она хотела, – это быть с кем-то, кто хоть немного бы успокоил ее.
Когда Хэммонд услышал, как хлопнула входная дверь, он не открывая глаз прошептал: «До свиданья, Дора». Наконец-то она ушла. Боль в паху понемногу утихала. Он был доволен. Пока все идет нормально. Он избавился от этой суки. Хэммонд знал, что она отправилась к Уайлдмену. Прекрасно. Теперь он может начать действовать, начать осуществлять свой план. Всю ночь Хэммонд думал над тем, что ему написать Уайлдмену. Ему хотелось, чтобы было очень коротко и ясно. Он просмотрел словарь известных изречений. Поскольку Уайлдмен на своем самолетике сделал надпись на латыни, то лучше всего будет ответить на том же языке. Нужна фраза, соответствующая его «Жребий брошен».
Около четырех утра Хэммонд нашел наконец то, что искал. Эврика! Это было великолепно.
Он не пытался это произнести по-латыни, но несколько раз вслух прочитал перевод: «Если ты не придешь ко мне, я сам приду к тебе».
Часть пятая
1
Хэммонд пытался придумать, каким образом отправить Уайлдмену свое послание. Позвонить по телефону, наговорить на автоответчик, написать письмо – это был прямой путь, но уж слишком простой. Лучше всего, если Уайлдмен где-нибудь его случайно обнаружит, В «бардачке» машины или в ванной на зеркале. Может быть, прикрепить записку к этому проклятому ящику. Его раздумья прервал звонок в дверь. Хэммонд решил не обращать на него внимания. Он никого не ждал. Ему никто не был нужен. Ему нравилось быть одному. Позвонили еще раз. Черт бы тебя подрал, кто бы там ни был! Может быть, это почтальон с какой-нибудь бандеролью – очередным сценарием от его агента? Пусть тогда оставит его на крыльце. Но звонок продолжал трезвонить. Может быть, это Уайлдмен хочет ему что-то сообщить? Хэммонд вышел из кабинета и пошел вниз.
Он посмотрел в глазок. Перед дверью стояла незнакомая женщина. На ней были темные очки. Может быть, одна из приятельниц его бывшей жены? Звонок зазвенел опять – уже в пятый раз. Хэммонд открыл дверь. И внезапно эта женщина в черном вспомнилась ему. Позади нее на ведущей к дому дорожке стоял старенький «мустанг». Черт! Это же та самая женщина, которая подобрала его на шоссе в Сан-Бернардино. Та самая танцовщица в черном, которая довезла его до Лос-Анджелеса. Но как она нашла его?
– Мне нужно с вами поговорить, – спокойно сказала она. – Можно войти?
Хэммонд был в нерешительности. Он чувствовал какую-то опасность. Что ей нужно? А самое главное, что она знает?
Лора поняла, что Хэммонд не совсем узнал ее. Возможно, вспомнил, что она та самая женщина, которая подбросила его до города, но было совершенно ясно, что он не сознает, что в то же время она – та самая женщина, которая была с Уайлдменом в мансарде. Память у него явно не в порядке. Он не смог совместить ее образ с образом той женщины, которая мучила его в мансарде. Он был там почти все время с повязкой на глазах. «Промывание мозгов» сказалось на его памяти.
– Входите. – Голос Хэммонда прозвучал хрипло. Он боялся ее, но одновременно был и заинтригован. В его мозгу она была каким-то образом связана с Уайлдменом.
План Лоры зиждился на том, осознает ли Хэммонд, что она подруга Уайлдмена, и что у них есть общий интерес: он хочет получить назад свою жену, а она хочет получить назад Уайлдмена. Вместе они что-нибудь придумают. Придется ей объяснить ему свои отношения с. Уайлдменом, придется сказать, что она все знает. И что он тогда сделает? Выбросит ее?
У Хэммонда был довольно растерянный вид, и Лора взяла инициативу в свои руки. Она без приглашения прошла в гостиную и села.
– Мистер Хэммонд, я хочу поговорить о Чарльзе Уайлдмене, – без обиняков начала она.
– Вы с ним знакомы? – У Хэммонда все еще был растерянный вид. – Как вы меня нашли? Откуда знаете мое имя?
Такой поворот событий потряс его. Он не знал, как реагировать. «Не задавай вопросов. Не проявляй слабости».
– Хотите водки? – спросил он, чувствуя, что ему необходимо выпить.
– Нет, спасибо.
Не говоря ни слова, Хэммонд вышел из комнаты. На кухне выхватил из холодильника бутылку и сделал два торопливых глотка. Почувствовав, что к нему возвращается самообладание, вернулся в гостиную со стаканом в руке, убрав предварительно бутылку обратно в холодильник. «Не напивайся».
– Снимите очки. Я хочу видеть ваши глаза.
Лора сняла очки.
– Я знаю, что у него связь с вашей женой, – сказала она.
– Я собираюсь убить его.
Он сообщил это как факт. Лора ответила тем же тоном:
– Вы уже однажды пытались это сделать.
– На этот раз получится.
– Нет.
– Вот увидите. – Хэммонд улыбнулся. Он почувствовал, что одерживает над ней верх. Она была не столь неуязвимой, как казалось.
– Я вам не позволю.
– Вы не сможете мне помешать.
Лора поняла, что ей предстоит нелегкая задача переубедить Хэммонда. Она смягчила тон.
– Все, что вы хотите на самом деле, – это чтобы ваша жена вернулась к вам.
– Нет.
– Вы не хотите, чтобы она вернулась?
– Не теперь, после того, как она была с ним.
– Послушайте, мистер Хэммонд, он трахал сотни женщин.
– Теперь он трахает явно не ту. – Тяжелый взгляд Хэммонда и его агрессивный тон вызвали в ней тревогу. Плохо и то, что он не проявил ни малейшего интереса к тому, кто она и чего хочет.
– Я только хочу вернуть его, вот и все.
– Вы получите его обратно. Не беспокойтесь. Он будет в пластиковом мешке.
Пандора проснулась, и никак не могла вспомнить, где она находится. Сначала ей показалось, что она дома. Но кровать была не такая, не было высокого зеркала. С улицы раздавались звуки, не похожие на привычные. Здесь движение было интенсивнее. Она испугалась и резко встала. Где Алек?
В дверях ванной появился Уайлдмен. Пандора стала складывать в уме разрозненные кусочки мозаики. Это головоломка пугала ее, и это отразилось на ее лице. Уайлдмен сел на кровать рядом с ней.
– Который час?
– Около четырех.
Пандора проспала целый день. Она протянула руку и коснулась его, потом поднесла его пальцы к губам и понюхала их – чувственный, успокаивающий запах. Почему он так хорошо к ней относится? И действительно ли это так? Он не пытался заниматься с ней любовью прошлой ночью. Она просто спала в его объятиях. Теперь он поглаживал ее обнаженную кожу. Она почувствовала, как из окна тянет прохладой. Она не слышала шум прибоя из-за гула машин, но чувствовала, что океан где-то рядом. Он наклонился и поднял ее. Он был поразительно силен. Пандора почувствовала, что тает.
Уайлдмен опустил ее в ванну с теплой водой, которую приготовил для нее. Она была ребенком. Или инвалидом. Он намылил ее, и она окончательно растаяла.
Уайлдмен понял, кто является его противником. Вовсе не Хэммонд, который больше не существовал для нее как мужчина, а ее чувство потерянности и отчаяния, которое мешало им, отравляя их отношения. Он знал, что нужен ей, особенно сейчас, но в скором времени этого будет мало. Ей нужно чувство уверенности, покоя. Они должны жить, а не только быть вместе.
Ее не сравнишь с Лорой. С Лорой они партнеры, но у каждого из них своя жизнь. Они то сходились, то расходились, и это устраивало их обоих. Уайлдмен не знал, как удержать Пандору. Их свела страсть, которую надо поддерживать, обновлять. Смысл страсти в том, что ее невозможно никогда удовлетворить, иначе она перестанет быть страстью. Когда Уайлдмен вытирал Пандору, завернутую в купальный гостиничный халат, его вдруг осенило: она думает о дочери.
– Хочешь ей позвонить?
– Кому?
– Своей дочери.
– Откуда ты знаешь, что я думаю о Полетт? – Потому что ты о ней думаешь.
Такая телепатия вызвала у Пандоры чувство уверенности. Это исключительный человек. Однако у Уайлдмена этот же случай вызвал некоторое беспокойство. Больше всего он опасался Полетт: если когда-нибудь Пандора и бросит его, го только из-за нее.
Хэммонд допил водку, но за другой порцией не пошел. Он уже целый час слушал эту женщину, и ему это надоело. Черт бы ее побрал! Он хотел вернуться к своему делу.
– Я люблю этого человека. Все очень просто, – спокойно сказала она.
– Это ваша проблема. – Но ее заявление ему показалось странным, и он спросил: – Если Уайлдмен спал с сотнями женщин, то на кой черт он вам нужен?
– Другие женщины меня не волнуют. С вашей женой все иначе. Он хочет ее. Он хочет удержать ее. А…
– А?..
– А она хочет его.
Хэммонд замер.
– Откуда вам это известно?
Лора не ответила. Один ноль в ее пользу.
– Может быть, хочет. А может быть, нет. Во всяком случае она его не получит, – сказал Хэммонд.
– Но вы же не хотите, чтобы она к вам вернулась. Ведь это ваши слова.
– Вы не можете мне помешать. Никто не может. Вы это понимаете? Никто меня не остановит. – Хэммонд понял, что перешел на крик. Лора почувствовала, что он сбит с толку. Отлично. Теперь они могут перейти на другую площадку. Ее площадку.
– Ты где, ма?
– Живу в гостинице. – Пандора говорила из холла гостиницы. Они с Уайлдменом собирались выходить. Он ждал ее у стойки администратора.
– Как папа?
– Я не могу жить с ним в одном доме. Ему нужна помощь.
– Что ты собираешься делать?
– Честное слово, пока не знаю, родная. Наверное, найду для него врача.
– Или пойдешь в полицию. Пандора вздрогнула.
– Нет, этого я сделать не могу. Нет. – Она почувствовала, что готова расплакаться.
– У меня все хорошо. Все отлично. – Полетт постаралась успокоить мать, прежде чем повесила трубку. Она знала, что довольно скоро ей придется заботиться о маме. Дэвид взял ее за руку и пожал ее.
– Я поговорил с миссис Лонг.
Полетт улыбнулась. «И что бы я делала без этого человека?» – подумала она.
– Я не отойду от вас ни на шаг, – сказала Лора. – Буду всюду следовать за вами.
– Всюду?
– Даже пойду с вами в туалет, если вам приспичит.
– Чокнутая!
– Вы его не убьете.
– Вы хотите сказать, что собираетесь остаться здесь со мной?
– Вот именно.
– Я вас выброшу.
– В буквальном смысле?
– Разумеется.
– Если вы это сделаете, я опять вернусь.
– А если уйду я?
– Я пойду за вами.
– Вам за мной не угнаться.
– Посмотрим.
– А что будет, когда я лягу спать?
– Я тоже лягу.
– Вы собираетесь спать со мной?
– Я не собираюсь с вами трахаться. Я просто будут с вами в постели.
– А если я попытаюсь заняться с вами любовью?
– Не думаю, что вы это сделаете.
– Почему?
– Потому что вы все время думаете о нем. Нас в кровати будет трое.
– Вы правы. Я не смогу вас трахать в кровати моей жены.
– О, о ней-то я и забыла. Значит, нас там будет четверо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Он набросился на нее, когда она лежала на лестнице. Его пальцы рвали пуговицы ее длинной ночной сорочки, обмотавшейся вокруг ног. Она пыталась вырваться. Его лицо было искажено дикой яростью. Он кричал: «Шлюха! Шлюха!» Правой рукой он схватил ее между ног. Она пыталась сесть. Он засунул в нее пальцы. Они были, как ножи. Ножи? Она почувствовала боль. Они стукнулись лбами, и от этого он пришел в еще большую ярость.
Схватив ее за бедра, он попытался поставить ее так, чтобы она уткнулась лбом в перила. Пандора увидела его возбужденный член, торчавший из пижамной ширинки. Он уже не был красным. Она почувствовала холодок, когда Хэммонд задрал рубашку ей на плечи. Плача и отбиваясь, Дора испытывала смятение и ужас перед его насилием. А Пан с какой-то странной отстраненностью понимала, что он переворачивает ее, чтобы войти в нее сзади. Пандора как бы раздвоилась: Дора чувствовала, Пан наблюдала. Вовлеченность и объективность.
Его руки резким движением развели ее ягодицы. Дора это чувствовала. Пан это видела. Он стал вталкиваться в нее. Боль была невозможной. Дора вопила: «Прекрати! Прекрати сейчас же!» Пан кричала молча: «Не допускай, чтобы это произошло!» Пандору раздирали на куски. Он не остановится. Ты должна остановить его. Она сделала резкое движение задом – к нему и вверх. Ее оружием было только собственное тело. Ее ягодицы изо всех сил толкнули его в пах. Она наклонилась и изо всей силы сдавила его твердый пенис. Хэммонд дико закричал от боли. Его руки отпустили ее бедра и прижались, хотя и слишком поздно, к пульсирующему безумной болью низу.
Оттолкнувшись локтями от ковра, Пандора вскочила на ноги и задом еще раз толкнула его. Хэммонд упал на спину, держась за пах. Она поднялась на колени. Он выл от адской боли. Пандора повернулась и посмотрела. Ей следовало бы чувствовать отвращение, омерзение, ненависть, но этого не было. Ей хотелось только одного – растоптать, кастрировать, уничтожить, раздавить его, как вредное насекомое. Это не было бы убийством, и даже не самообороной, это было бы естественно. Ее остановила ненависть в его глазах. В них сверкала безумная злоба. Опасная злоба. Хэммонд неожиданно протянул руку, схватил ее за правую грудь и резко дернул, как бы пытаясь оторвать ее от тела. Пандора вскрикнула от боли, словно что-то лопнуло у нее в голове. Она подняла правую ногу и с силой ударила пяткой ему в пах. Хэммонд завопил. Глаза его выкатились из орбит, воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Он отпустил ее грудь и откинулся со стоном назад, скрючившись на ступеньках лестницы. Ухватившись за перила, она поднялась. «Не убивай его, – послышалось ей, – не убивай моего папочку».
Пандора оставила Хэммонда стонать на лестнице.
Ей больше всего на свете хотелось вымыться, оттереть кожу, очиститься от скверны. Но ей не терпелось убежать из дома. Пандора схватила чистое белье, наскоро причесала волосы, открыла шкаф, чтобы взять одежду, и при этом постоянно оглядывалась на дверь, ожидая, что это чудовище вернется сюда.
Ей показалось, что она услышала какой-то звук. Пандора выскочила из ванной и подбежала к тумбочке у кровати. Выдвинула ящик, нащупала свой пистолет, лежащий рядом с упаковкой противозачаточных таблеток, и сняла его с предохранителя. Пистолет был заряжен, готов к бою. Она почувствовала спазмы в животе, но продолжала одеваться, не выпуская пистолет из рук.
Пандора вытащила из шкафа темно-синее платье. Перекладывая пистолет из одной руки в другую, кое-как натянула на себя платье. Было нелегко просунуть руки в узкие рукава. Когда она наконец взглянула на себя в зеркало, то громко вскрикнула: синяя ткань была в нескольких местах разрезана бритвой, причем с педантичной аккуратностью. Одеваясь в спешке, она не заметила этих разрезов. Ей с трудом удалось сдержать слезы.
Снова подойдя к шкафу, она с ужасом думала, что Хэммонд изрезал все ее платья, затем увидела свое красное платье. Она сняла его с плечиков и внимательно рассмотрела. Оно было нетронуто. С ним было проще: покрой довольно свободный, рукава шире. Натягивая его через голову, Пандора подумала, что выбор ее не случаен. На нее нахлынули воспоминания. Все эти последние часы ее мысли были далеки от Чарльза Уайлдмена. Теперь его образ предстал перед ней.
Она схватила пальто, черную сумку, надела элегантные, хотя и без каблуков, белые туфли. Ее немного смущало, что они не совсем подходили к платью, но у нее не было времени, совсем не было. Она не знала, стоит ли прятать пистолет в сумочку или же при выходе из спальни держать его в свободной руке. Она боялась и потому решила держать его наготове.
Хэммонд все еще лежал на лестнице. Он отодвинулся к стене, прикрылся и смотрел в другую сторону от нее. Он лежал очень тихо, казалось, он спит, как собака. Пандора быстро прошла мимо, ожидая, что он дернется и схватит ее за ноги. Но этого не случилось. Она облегченно вздохнула, спускаясь по лестнице, прошла через холл и вышла из дома.
Пандора поставила машину на стоянку и пошла в кафетерий на бульваре Сан-Висент. Ей нужно было позвонить в два места. Первый звонок оказался неудачным.
– Она уже два часа как ушла в школу, – сообщила миссис Уинг.
Ну конечно. Пандора взглянула на часы: было уже десять. Она совсем потеряла чувство времени. Миссис Уинг решит, что она сошла с ума. Да так, собственно, оно и есть.
Пандора извинилась и, стараясь говорить спокойным голосом, попросила передать Полетт, что позвонит ей днем. Перед тем как позвонить по другому номеру, Пандора несколько раз глубоко вздохнула, потом открыла сумочку и вытащила листок, который Уайлдмен дал ей. Набрала номер. «Пожалуйста, пожалуйста, будь там. Ты мне нужен».
Уайлдмен снял трубку. Лора принимала ванну. Она все равно не услышала бы их разговор, но он тем не менее постарался, чтобы разговор был кратким. Он долго ждал ее звонка.
– Давай встретимся в гостинице «Шангли-Ла» в Санта-Монике. Я буду там через два часа.
Пандора села за столик в кафетерии и заказала чай. Рука, подносящая к губам чашку, дрожала. Ей нужен друг. Сексуальные воспоминания смущали ее. Меньше всего сейчас ей нужен был секс. Единственное, чего она хотела, – это быть с кем-то, кто хоть немного бы успокоил ее.
Когда Хэммонд услышал, как хлопнула входная дверь, он не открывая глаз прошептал: «До свиданья, Дора». Наконец-то она ушла. Боль в паху понемногу утихала. Он был доволен. Пока все идет нормально. Он избавился от этой суки. Хэммонд знал, что она отправилась к Уайлдмену. Прекрасно. Теперь он может начать действовать, начать осуществлять свой план. Всю ночь Хэммонд думал над тем, что ему написать Уайлдмену. Ему хотелось, чтобы было очень коротко и ясно. Он просмотрел словарь известных изречений. Поскольку Уайлдмен на своем самолетике сделал надпись на латыни, то лучше всего будет ответить на том же языке. Нужна фраза, соответствующая его «Жребий брошен».
Около четырех утра Хэммонд нашел наконец то, что искал. Эврика! Это было великолепно.
Он не пытался это произнести по-латыни, но несколько раз вслух прочитал перевод: «Если ты не придешь ко мне, я сам приду к тебе».
Часть пятая
1
Хэммонд пытался придумать, каким образом отправить Уайлдмену свое послание. Позвонить по телефону, наговорить на автоответчик, написать письмо – это был прямой путь, но уж слишком простой. Лучше всего, если Уайлдмен где-нибудь его случайно обнаружит, В «бардачке» машины или в ванной на зеркале. Может быть, прикрепить записку к этому проклятому ящику. Его раздумья прервал звонок в дверь. Хэммонд решил не обращать на него внимания. Он никого не ждал. Ему никто не был нужен. Ему нравилось быть одному. Позвонили еще раз. Черт бы тебя подрал, кто бы там ни был! Может быть, это почтальон с какой-нибудь бандеролью – очередным сценарием от его агента? Пусть тогда оставит его на крыльце. Но звонок продолжал трезвонить. Может быть, это Уайлдмен хочет ему что-то сообщить? Хэммонд вышел из кабинета и пошел вниз.
Он посмотрел в глазок. Перед дверью стояла незнакомая женщина. На ней были темные очки. Может быть, одна из приятельниц его бывшей жены? Звонок зазвенел опять – уже в пятый раз. Хэммонд открыл дверь. И внезапно эта женщина в черном вспомнилась ему. Позади нее на ведущей к дому дорожке стоял старенький «мустанг». Черт! Это же та самая женщина, которая подобрала его на шоссе в Сан-Бернардино. Та самая танцовщица в черном, которая довезла его до Лос-Анджелеса. Но как она нашла его?
– Мне нужно с вами поговорить, – спокойно сказала она. – Можно войти?
Хэммонд был в нерешительности. Он чувствовал какую-то опасность. Что ей нужно? А самое главное, что она знает?
Лора поняла, что Хэммонд не совсем узнал ее. Возможно, вспомнил, что она та самая женщина, которая подбросила его до города, но было совершенно ясно, что он не сознает, что в то же время она – та самая женщина, которая была с Уайлдменом в мансарде. Память у него явно не в порядке. Он не смог совместить ее образ с образом той женщины, которая мучила его в мансарде. Он был там почти все время с повязкой на глазах. «Промывание мозгов» сказалось на его памяти.
– Входите. – Голос Хэммонда прозвучал хрипло. Он боялся ее, но одновременно был и заинтригован. В его мозгу она была каким-то образом связана с Уайлдменом.
План Лоры зиждился на том, осознает ли Хэммонд, что она подруга Уайлдмена, и что у них есть общий интерес: он хочет получить назад свою жену, а она хочет получить назад Уайлдмена. Вместе они что-нибудь придумают. Придется ей объяснить ему свои отношения с. Уайлдменом, придется сказать, что она все знает. И что он тогда сделает? Выбросит ее?
У Хэммонда был довольно растерянный вид, и Лора взяла инициативу в свои руки. Она без приглашения прошла в гостиную и села.
– Мистер Хэммонд, я хочу поговорить о Чарльзе Уайлдмене, – без обиняков начала она.
– Вы с ним знакомы? – У Хэммонда все еще был растерянный вид. – Как вы меня нашли? Откуда знаете мое имя?
Такой поворот событий потряс его. Он не знал, как реагировать. «Не задавай вопросов. Не проявляй слабости».
– Хотите водки? – спросил он, чувствуя, что ему необходимо выпить.
– Нет, спасибо.
Не говоря ни слова, Хэммонд вышел из комнаты. На кухне выхватил из холодильника бутылку и сделал два торопливых глотка. Почувствовав, что к нему возвращается самообладание, вернулся в гостиную со стаканом в руке, убрав предварительно бутылку обратно в холодильник. «Не напивайся».
– Снимите очки. Я хочу видеть ваши глаза.
Лора сняла очки.
– Я знаю, что у него связь с вашей женой, – сказала она.
– Я собираюсь убить его.
Он сообщил это как факт. Лора ответила тем же тоном:
– Вы уже однажды пытались это сделать.
– На этот раз получится.
– Нет.
– Вот увидите. – Хэммонд улыбнулся. Он почувствовал, что одерживает над ней верх. Она была не столь неуязвимой, как казалось.
– Я вам не позволю.
– Вы не сможете мне помешать.
Лора поняла, что ей предстоит нелегкая задача переубедить Хэммонда. Она смягчила тон.
– Все, что вы хотите на самом деле, – это чтобы ваша жена вернулась к вам.
– Нет.
– Вы не хотите, чтобы она вернулась?
– Не теперь, после того, как она была с ним.
– Послушайте, мистер Хэммонд, он трахал сотни женщин.
– Теперь он трахает явно не ту. – Тяжелый взгляд Хэммонда и его агрессивный тон вызвали в ней тревогу. Плохо и то, что он не проявил ни малейшего интереса к тому, кто она и чего хочет.
– Я только хочу вернуть его, вот и все.
– Вы получите его обратно. Не беспокойтесь. Он будет в пластиковом мешке.
Пандора проснулась, и никак не могла вспомнить, где она находится. Сначала ей показалось, что она дома. Но кровать была не такая, не было высокого зеркала. С улицы раздавались звуки, не похожие на привычные. Здесь движение было интенсивнее. Она испугалась и резко встала. Где Алек?
В дверях ванной появился Уайлдмен. Пандора стала складывать в уме разрозненные кусочки мозаики. Это головоломка пугала ее, и это отразилось на ее лице. Уайлдмен сел на кровать рядом с ней.
– Который час?
– Около четырех.
Пандора проспала целый день. Она протянула руку и коснулась его, потом поднесла его пальцы к губам и понюхала их – чувственный, успокаивающий запах. Почему он так хорошо к ней относится? И действительно ли это так? Он не пытался заниматься с ней любовью прошлой ночью. Она просто спала в его объятиях. Теперь он поглаживал ее обнаженную кожу. Она почувствовала, как из окна тянет прохладой. Она не слышала шум прибоя из-за гула машин, но чувствовала, что океан где-то рядом. Он наклонился и поднял ее. Он был поразительно силен. Пандора почувствовала, что тает.
Уайлдмен опустил ее в ванну с теплой водой, которую приготовил для нее. Она была ребенком. Или инвалидом. Он намылил ее, и она окончательно растаяла.
Уайлдмен понял, кто является его противником. Вовсе не Хэммонд, который больше не существовал для нее как мужчина, а ее чувство потерянности и отчаяния, которое мешало им, отравляя их отношения. Он знал, что нужен ей, особенно сейчас, но в скором времени этого будет мало. Ей нужно чувство уверенности, покоя. Они должны жить, а не только быть вместе.
Ее не сравнишь с Лорой. С Лорой они партнеры, но у каждого из них своя жизнь. Они то сходились, то расходились, и это устраивало их обоих. Уайлдмен не знал, как удержать Пандору. Их свела страсть, которую надо поддерживать, обновлять. Смысл страсти в том, что ее невозможно никогда удовлетворить, иначе она перестанет быть страстью. Когда Уайлдмен вытирал Пандору, завернутую в купальный гостиничный халат, его вдруг осенило: она думает о дочери.
– Хочешь ей позвонить?
– Кому?
– Своей дочери.
– Откуда ты знаешь, что я думаю о Полетт? – Потому что ты о ней думаешь.
Такая телепатия вызвала у Пандоры чувство уверенности. Это исключительный человек. Однако у Уайлдмена этот же случай вызвал некоторое беспокойство. Больше всего он опасался Полетт: если когда-нибудь Пандора и бросит его, го только из-за нее.
Хэммонд допил водку, но за другой порцией не пошел. Он уже целый час слушал эту женщину, и ему это надоело. Черт бы ее побрал! Он хотел вернуться к своему делу.
– Я люблю этого человека. Все очень просто, – спокойно сказала она.
– Это ваша проблема. – Но ее заявление ему показалось странным, и он спросил: – Если Уайлдмен спал с сотнями женщин, то на кой черт он вам нужен?
– Другие женщины меня не волнуют. С вашей женой все иначе. Он хочет ее. Он хочет удержать ее. А…
– А?..
– А она хочет его.
Хэммонд замер.
– Откуда вам это известно?
Лора не ответила. Один ноль в ее пользу.
– Может быть, хочет. А может быть, нет. Во всяком случае она его не получит, – сказал Хэммонд.
– Но вы же не хотите, чтобы она к вам вернулась. Ведь это ваши слова.
– Вы не можете мне помешать. Никто не может. Вы это понимаете? Никто меня не остановит. – Хэммонд понял, что перешел на крик. Лора почувствовала, что он сбит с толку. Отлично. Теперь они могут перейти на другую площадку. Ее площадку.
– Ты где, ма?
– Живу в гостинице. – Пандора говорила из холла гостиницы. Они с Уайлдменом собирались выходить. Он ждал ее у стойки администратора.
– Как папа?
– Я не могу жить с ним в одном доме. Ему нужна помощь.
– Что ты собираешься делать?
– Честное слово, пока не знаю, родная. Наверное, найду для него врача.
– Или пойдешь в полицию. Пандора вздрогнула.
– Нет, этого я сделать не могу. Нет. – Она почувствовала, что готова расплакаться.
– У меня все хорошо. Все отлично. – Полетт постаралась успокоить мать, прежде чем повесила трубку. Она знала, что довольно скоро ей придется заботиться о маме. Дэвид взял ее за руку и пожал ее.
– Я поговорил с миссис Лонг.
Полетт улыбнулась. «И что бы я делала без этого человека?» – подумала она.
– Я не отойду от вас ни на шаг, – сказала Лора. – Буду всюду следовать за вами.
– Всюду?
– Даже пойду с вами в туалет, если вам приспичит.
– Чокнутая!
– Вы его не убьете.
– Вы хотите сказать, что собираетесь остаться здесь со мной?
– Вот именно.
– Я вас выброшу.
– В буквальном смысле?
– Разумеется.
– Если вы это сделаете, я опять вернусь.
– А если уйду я?
– Я пойду за вами.
– Вам за мной не угнаться.
– Посмотрим.
– А что будет, когда я лягу спать?
– Я тоже лягу.
– Вы собираетесь спать со мной?
– Я не собираюсь с вами трахаться. Я просто будут с вами в постели.
– А если я попытаюсь заняться с вами любовью?
– Не думаю, что вы это сделаете.
– Почему?
– Потому что вы все время думаете о нем. Нас в кровати будет трое.
– Вы правы. Я не смогу вас трахать в кровати моей жены.
– О, о ней-то я и забыла. Значит, нас там будет четверо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32