— Тальбот немного помолчал. — Тем не менее надо решить одну небольшую задачку. У меня на борту шесть человек, которых удалось спасти с «Делоса». Я хотел высадить троих из них на берег, но сейчас вижу, что в этом нет необходимости.
— Увы, да. Находятся ли они здесь или на Санторине — это не будет иметь значения, когда они присоединятся к нашему, как выразился лейтенант Денхольм, полету в стратосферу.
Тальбот поднял трубку телефона, назвал номер и выслушал сообщение.
— Я связывался с гидроакустиками. Прибор продолжает тикать.
— Ах так, — заметил Бенсон, — продолжает тикать...
Глава 4
— Ну как, получили удовольствие от разговора с мистером Андропулосом, сэр?
Вице-адмирал Хокинс в сопровождении своих друзей-ученых поднялся на мостик, куда их пригласил Тальбот.
— Удовольствие? Ха! Спасибо, что вытащили нас оттуда. Удовольствие? Все зависит от того, что под этим понимать, Джон.
— Я хотел сказать, встреча произвела на вас должное впечатление?
— Скорее, должное разочарование. Человек он, безусловно, интересный, но неприятный. Мужской характер — под этим я не подразумеваю его склонность к горячительным напиткам. Хитер, а старается выглядеть простым. Если человек изображает чрезмерную искренность, значит, ему есть что скрывать.
— А кроме того, он неправильно расставляет акценты, — заметил Бенсон.
— Акценты, сэр? — непонимающе переспросил Тальбот.
— Да, командир. Он понижает голос, пытаясь уверить, что говорит правду, и делает ударение не там, где следовало бы. Может быть, так делают греки, но у англичан это не принято. Кстати, он обладает холодным рассудком и умен. Во всяком случае, достаточно умен, чтобы запудрить мозги своим очаровательным спутницам. Мне кажется, они поверили его обману.
— А вот его закадычный друг Александр умом не блещет, — заметил Хокинс — И вообще похож на того, кем и является, — на крупного мафиози, если не на крестного отца. Он никак не отреагировал, когда я выразил им сочувствие в связи с потерей членов команды. Андропулос же заявил, что он в отчаянии и горько оплакивает своих бесценных друзей. Все как и предсказывал Ван Гельдер. Может, он действительно скорбит, а может, и нет. Я, как и вы, считаю его бессовестным лжецом и опытным актером. Если он виноват в их смерти, то, возможно, его мучает совесть, хотя лично я так не думаю. То есть он, может, и несет ответственность за их смерть, но совесть его совершенно не мучает. Единственное, что мне удалось из него вытянуть, — это утверждение, будто он покинул яхту, опасаясь, что вот-вот взорвется запасная цистерна с топливом. В общем, наш новый друг полон тайн.
— Он действительно полон тайн. Мультимиллионер. Не обычный греческий нефтяной магнат с флотом танкеров — таких слишком много. Он бизнесмен международного уровня, имеет контакты во многих странах.
— Ван Гельдер ничего такого мне не говорил, — заметил Хокинс.
— Конечно, не говорил. Он и не знал. Ваша подпись на донесении, адмирал, гарантирует удивительно быстрый ответ. Двадцать пять минут назад мы получили его от греческого министра обороны.
— Бизнесмен. А каким бизнесом он занимается?
— Об этом не сообщается. Я знал, что такой вопрос последует, поэтому тотчас отправил радиозапрос с просьбой уточнить сведения.
— Запрос, конечно, подписан моим именем?
— Естественно, сэр. Если бы вопрос выходил за рамки нашего донесения, я испросил бы вашего разрешения. Ответ пришел всего несколько минут назад — в нем список десяти различных стран, в которых Андропулос ведет бизнес.
— Но какой именно бизнес?
— Об этом ни слова.
— Странно, очень странно. Как вы это объясняете?
— По-видимому, министр иностранных дел кое-что подчистил или убрал из текста. Предполагаю, что у таинственного мистера Андропулоса в правительстве имеются друзья.
— Мистер Андропулос становится все более и более таинственным.
— Может, так, сэр, а может, и нет. Взгляните на список стран, где он имеет деловых партнеров. Особый интерес представляют Триполи, Бейрут, Дамаск и Багдад.
— А ведь действительно интересно, — согласился Хокинс. — Вы считаете, он связан с торговлей оружием?
— Сомневаться не приходится, сэр. Официально она не запрещена — Британия и Америка просто кишат такими типами. Но ни одно правительство никогда официально не признает своей связи с торговцами оружием. Они не могут позволить, чтобы их называли торговцами смертью. Может быть, этим и объясняется осторожность со стороны греческого правительства?
— Похоже, вы правы.
— Мне показалось странным только одно. Почему в списке нет Тегерана?
— Действительно, почему? Ведь иранцы нуждаются в оружии, как никто другой, за исключением, пожалуй, только афганцев. Но торговцы оружием не взрывают самолеты, летящие в воздухе.
— Не понимаю, о чем вы говорите, сэр. Лабиринт в Хэмптон-корте и то легче пройти. У меня такое чувство, что на выяснение всего этого нам придется затратить немало времени. К счастью, нам предстоит сейчас заняться иным.
— К счастью? — Хокинс в удивлении поднял брови. — Вы сказали, к счастью?
— Да, сэр. Винсент, — сказал Тальбот, обращаясь к Ван Гельдеру, — я думаю, Дженкинсу уже известны вкусы вице-адмирала и его друзей.
— А вы к нам не присоединитесь? — спросил Бенсон.
— Лучше не стоит. У нас сегодня вечером масса дел. — Он вновь повернулся к Ван Гельдеру. — Скажите нашим шестерым несчастным мореплавателям, чтобы они вернулись в свои каюты и без разрешения не выходили оттуда. Поставьте охрану, чтобы проследила за выполнением приказа.
— Думаю, лучше мне самому проследить за этим, сэр.
— Прекрасно. Лично я сейчас не склонен к любезностям.
— Вы думаете, что они согласятся на такое... гм... заключение? — спросил Хокинс.
— Заключение? Назовем это мерами предосторожности. Мне не хотелось бы, чтобы они увидели то, что будет происходить в ближайшие часы. Сейчас все объясню. Министр обороны прислал новые сведения. На сей раз о бомбардировщике. Самолет действительно связывался с диспетчерской службой в Афинах и получил указание следовать на остров Аморгос. Это примерно в сорока милях к северо-востоку отсюда. Два истребителя F-15 американских ВВС отправились ему навстречу, чтобы сопровождать его.
— Вы видели какие-нибудь самолеты в этом районе?
— Нет, сэр. Местом встречи был выбран остров Эвбея. А местом назначения — не Афины, а Фессалоника. Думаю, у американцев там ракетная база, хотя точно я не знаю. Адмирал Блайт с «Аполлона» тоже дал о себе знать, так что нам дважды повезло. Ремонтное судно, направлявшееся в Пирей, развернули и приказали двигаться к Санторину. Там все есть: команды спасателей и необходимое ремонтное снаряжение. Вы знаете это судно, сэр. «Килчарран».
— Да, знаю. Вспомогательное судно. Формально находится под моим командованием. Я говорю «формально», потому что имею несчастье знать его капитана, типа по имени Монтгомери. Очень сварливый ирландец, который придерживается невысокого мнения об уставе Королевского военно-морского флота, хотя, конечно, к делу это не относится. Зато работу свою он знает. Вряд ли можно найти на его место более знающего специалиста. Что еще хорошего вы можете сообщить?
— На Санторин уже вылетел самолет, на борту которого двое водолазов и водолазное снаряжение для четверых. Как мне сообщили, это очень опытные люди, главный старшина и старшина. Я послал младшего лейтенанта Кусто на берег встретить их. Они будут примерно через полчаса.
— Чудесно. А когда вы ожидаете прибытия «Килчаррана»?
— Часов в пять утра, сэр.
— Положение начинает меняться в лучшую сторону. У вас есть еще что-то?
— Да, сэр. Это, кстати, даст ответы на ваши вопросы, почему мы с Ван Гельдером находимся наверху, а шесть наших гостей вынуждены сидеть в своих каютах. Когда Кусто прибудет с водолазами и необходимым снаряжением, мы с Ван Гельдером тоже хотим опуститься вниз и посмотреть, что с самолетом. Я абсолютно уверен, что многого мы не узнаем, но у нас, по крайней мере, будет возможность оценить повреждения самолета, а если повезет, то и разыскать тикающее чудовище. А при удаче и изъять его. Я уже заранее знаю, что такая удача вряд ли возможна, но, как говорится, попытка не пытка. Вы наверняка согласитесь со мной, сэр, что при сложившихся обстоятельствах абсолютно все имеет значение.
— Да, вы правы. Надеюсь, вы простите меня, что первоначально я отнесся к вашим планам несколько неодобрительно. Вы с Ван Гельдером — самые важные люди на корабле.
— Нет, сэр. Если с нами что-нибудь произойдет, вам не привыкать командовать военным кораблем. Думаю, с простым фрегатом вы справитесь великолепно. Ну а если действительно произойдет что-то катастрофическое, уже никого и ничто волновать не будет.
— Вы хладнокровный человек, командир, — заметил Уикрэм.
Хокинс со вздохом уточнил:
— Не хладнокровный, доктор Уикрэм, а обладающий железной логикой. Что вы собираетесь делать дальше, когда подниметесь наверх?
— Тогда мы отправимся взглянуть на «Делос». Надеюсь, это будет интересное зрелище. Андропулос совершил ошибку, заявив, что он опасался взрыва другой топливной цистерны. Но тогда он не знал, что мы захотим взглянуть на «Делос». Вот почему он теперь сидит в каюте. Не хочу, чтобы ему стало известно, что у нас на борту находятся водолазы, и еще больше не хочу, чтобы он увидел, как я отправляюсь вместе с ними в сторону затонувшего «Делоса». Если мы обнаружим, что другой топливной цистерны там нет, то будем знать: за нашим типом нужно следить. И не только за ним, но и за его дружком Александром, и за их капитаном Аристотелем. Я не верю, что молодой моряк, Ахмед или как там его зовут, и девушки имели какое-то отношение к происшедшему. Мне кажется, они находились на яхте ради камуфляжа, респектабельности, если хотите. В любом случае мы должны вернуться до прибытия «Килчаррана». — Тальбот повернулся и бросил взгляд в сторону Денхольма, который только что поднялся на мостик. — Ну, Джимми, что заставило вас оторваться от мирских благ?
— Со всем почтением, сэр, простое желание показать всем пример. Мне пришла в голову одна мысль. Вы позволите, адмирал?
— Я думаю, молодой человек, любая ваша мысль заслуживает внимания. На этот раз, по-видимому, это не греческая литература, а... ну да, это имеет отношение к вашему хобби. К электронике, да?
— Да, сэр. — Денхольм несколько удивился. Он посмотрел на Тальбота. — Я относительно атомной бомбы, которая тикает. Мне кажется, вы надеетесь отделить ее от остальных взрывчатых веществ?
— Если представится возможность.
— Ну а потом, сэр?
— Пока не знаю, Джимми. Я не могу думать обо всем сразу. Сначала надо сделать одно, а потом переходить к другому.
— Будем ли мы пытаться дезактивировать ее? — Денхольм посмотрел на Уикрэма. — Как вы считаете, сэр, ее можно отключить?
— Откровенно говоря, не знаю, лейтенант. У меня есть одно сильное подозрение, но я действительно не знаю. Здесь скорее область ваших интересов, чем моих. Я говорю об электронике. Я знаю, как создаются эти чертовы снаряды, но понятия не имею об их взрывных устройствах.
— Я тоже. Точнее, я могу представить себе, как они работают, но, чтобы выключить их пусковой механизм, мне нужно увидеть схему устройства. Вы сказали, что у вас есть какое-то сильное подозрение, сэр?
— Я подозреваю, что часовой механизм отключить нельзя. Собственно говоря, я уверен, что процесс необратим. Не стоит даже пытаться это сделать.
— В этом мы с вами согласны. Но какие другие перспективы открыты для нас?
— Может, вы позволите полному невежде высказать свое мнение? — раздался голос Бенсона. — А что, если вывезти эту бомбу куда-нибудь за сотни миль отсюда и похоронить на дне глубокого синего моря?
— Заманчивое предложение, профессор, — сказал Денхольм, — но не практичное. Ставлю один к ста, что часовой механизм работает на аккумуляторных батареях. Последние поколения таких батарей, насколько мне известно, могут бездействовать месяцами, даже годами, но мгновенно сработают, когда почувствуют, что наступила их очередь. Вы же не станете объявлять Средиземное море закрытым для судоходства на долгие годы?
— Выдвигая свое предложение, я сказал, что оно исходит от полного невежды. Ну хорошо. Еще одно идиотское предположение. А что, если вывезти бомбу в какое-нибудь безопасное место и там ее взорвать?
Денхольм покачал головой.
— Боюсь, это столь же проблематично. Во-первых, как мы доставим ее на новое место?
— Просто отвезем.
— Так. Просто отвезем. Или, лучше сказать, попытаемся перевезти. Где-то по пути тиканье прекратится. Тогда взрывное устройство навострит ушки: «Ага! Что же я такое слышу? Да это же работают машины корабля!» — и взорвется без всякого предупреждения.
— Я как-то не подумал. Но мы можем отвезти его на буксире.
— А наш маленький дружок тем временем будет слушать. Мы не знаем и не имеем средств выяснить, насколько чувствительно это устройство. Работа машин, конечно, приведет его в действие. И генератора тоже. В принципе, роль импульса может сыграть любая мелочь, даже кофемолка на камбузе.
Тальбот не выдержал:
— Вы специально поднялись на мостик, Джимми, чтобы всем поднять настроение таким вот специфическим способом?
— Нет, сэр. Просто мне в голову пришла пара мыслей. Похоже, доставить бомбу туда, куда нужно, не составит труда. Мы можем воспользоваться парусником, которых в этом районе предостаточно. Эгейским люгером.
Тальбот посмотрел на Хокинса.
— Обо всем сразу и не вспомнишь, сэр. Я забыл упомянуть о том, что лейтенант Денхольм прекрасно разбирается не только в древнегреческом языке и литературе, но и в парусниках Эгейского моря. Здесь он проводил почти каждое лето, пока мы его не похитили.
— Я не стал бы и пробовать управлять такими судами, как люгер или каик, даже если бы мне за это заплатили. Но я действительно их изучал. Большинство из них — с острова Самос или из турецкого порта Бодрум. До войны — я имею в виду Первую мировую войну — все здешние суда ходили только под парусом. В наши дни почти все они оснащены двигателями, паруса используются лишь в редких случаях. Но есть немало парусников, которые ходят не только под машинами, но и под большими парусами. Это суда типа перамы. Насколько мне известно, на Кикладах они есть. Такие суда почти идеально подходят для наших целей. Из-за небольшой осадки и отсутствия балласта они не могут двигаться против ветра, но в данном случае это значения не имеет. Сейчас здесь преобладает северо-западный ветер, а море к юго-востоку совершенно открыто.
— Что ж, полезная информация, — сказал Тальбот. — Даже очень. Может, вы знаете человека, у которого есть такое судно?
— Как ни странно, знаю.
— Боже мой! Да вам цены нет! — Тальбот замолчал, так как в этот момент на мостик поднялся Ван Гельдер. — Все сделали, первый помощник?
— Да, сэр. Андропулос проявил некоторое неудовольствие, но не сопротивлялся. Чего не скажешь об Александре и Аристотеле. Они наотрез отказались сидеть в своих каютах. Заявили, что нарушаются их права как граждан Греции, ну и все в таком духе. Пожелали знать, кто отдал подобные распоряжения. Я сказал, что вы. Тогда они захотели увидеть вас. Я сказал, что только утром. Тут они совсем разозлились. Я не стал с ними спорить, а вызвал Маккензи с его командой весельчаков, которые насильно впихнули их в каюты. Потом я велел Маккензи никаких постов не выставлять, просто запереть двери на ключ. Думаю, сэр, вам придется потом разбираться с греческими властями.
— Прекрасно. Жалею, что меня с вами не было. Ну, а как девушки?
— Все нормально. Никаких проблем.
— Очень хорошо. Итак, Джимми, вы сказали, что вам в голову пришли две мысли. Одну мы уже знаем. А вторая какая?
— Вторая мысль касалась той проблемы, которую затронул профессор, — проблемы детонации. Мы могли бы вызвать ответную детонацию, сбросив на бомбу тяжелый груз, но, поскольку мы все равно будем в районе действия взрыва, это вряд ли хорошая идея.
— Я тоже так думаю. И какой же выход?
— Ответ может дать Пентагон. Хотя они пытаются заявить, что ничего не знают, всем хорошо известно, что именно Пентагон контролирует деятельность НАСА — Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства. Считается, что НАСА, в свою очередь, осуществляет управление Космическим центром имени Кеннеди. Я говорю «считается», потому что на самом деле все не так. Центром заправляет какая-то фирма, деловой партнер министерства обороны. Она и осуществляет надзор за испытаниями ядерного оружия, за работами в области так называемых звездных войн. Доктору Уикрэму детали известны лучше меня. Важнее всего то, что они занимаются разработкой критрона, электронного устройства, позволяющего взрывать ядерное оружие на расстоянии. Стоит адмирату шепнуть только одно словечко руководителям Пентагона, как произойдет чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Увы, да. Находятся ли они здесь или на Санторине — это не будет иметь значения, когда они присоединятся к нашему, как выразился лейтенант Денхольм, полету в стратосферу.
Тальбот поднял трубку телефона, назвал номер и выслушал сообщение.
— Я связывался с гидроакустиками. Прибор продолжает тикать.
— Ах так, — заметил Бенсон, — продолжает тикать...
Глава 4
— Ну как, получили удовольствие от разговора с мистером Андропулосом, сэр?
Вице-адмирал Хокинс в сопровождении своих друзей-ученых поднялся на мостик, куда их пригласил Тальбот.
— Удовольствие? Ха! Спасибо, что вытащили нас оттуда. Удовольствие? Все зависит от того, что под этим понимать, Джон.
— Я хотел сказать, встреча произвела на вас должное впечатление?
— Скорее, должное разочарование. Человек он, безусловно, интересный, но неприятный. Мужской характер — под этим я не подразумеваю его склонность к горячительным напиткам. Хитер, а старается выглядеть простым. Если человек изображает чрезмерную искренность, значит, ему есть что скрывать.
— А кроме того, он неправильно расставляет акценты, — заметил Бенсон.
— Акценты, сэр? — непонимающе переспросил Тальбот.
— Да, командир. Он понижает голос, пытаясь уверить, что говорит правду, и делает ударение не там, где следовало бы. Может быть, так делают греки, но у англичан это не принято. Кстати, он обладает холодным рассудком и умен. Во всяком случае, достаточно умен, чтобы запудрить мозги своим очаровательным спутницам. Мне кажется, они поверили его обману.
— А вот его закадычный друг Александр умом не блещет, — заметил Хокинс — И вообще похож на того, кем и является, — на крупного мафиози, если не на крестного отца. Он никак не отреагировал, когда я выразил им сочувствие в связи с потерей членов команды. Андропулос же заявил, что он в отчаянии и горько оплакивает своих бесценных друзей. Все как и предсказывал Ван Гельдер. Может, он действительно скорбит, а может, и нет. Я, как и вы, считаю его бессовестным лжецом и опытным актером. Если он виноват в их смерти, то, возможно, его мучает совесть, хотя лично я так не думаю. То есть он, может, и несет ответственность за их смерть, но совесть его совершенно не мучает. Единственное, что мне удалось из него вытянуть, — это утверждение, будто он покинул яхту, опасаясь, что вот-вот взорвется запасная цистерна с топливом. В общем, наш новый друг полон тайн.
— Он действительно полон тайн. Мультимиллионер. Не обычный греческий нефтяной магнат с флотом танкеров — таких слишком много. Он бизнесмен международного уровня, имеет контакты во многих странах.
— Ван Гельдер ничего такого мне не говорил, — заметил Хокинс.
— Конечно, не говорил. Он и не знал. Ваша подпись на донесении, адмирал, гарантирует удивительно быстрый ответ. Двадцать пять минут назад мы получили его от греческого министра обороны.
— Бизнесмен. А каким бизнесом он занимается?
— Об этом не сообщается. Я знал, что такой вопрос последует, поэтому тотчас отправил радиозапрос с просьбой уточнить сведения.
— Запрос, конечно, подписан моим именем?
— Естественно, сэр. Если бы вопрос выходил за рамки нашего донесения, я испросил бы вашего разрешения. Ответ пришел всего несколько минут назад — в нем список десяти различных стран, в которых Андропулос ведет бизнес.
— Но какой именно бизнес?
— Об этом ни слова.
— Странно, очень странно. Как вы это объясняете?
— По-видимому, министр иностранных дел кое-что подчистил или убрал из текста. Предполагаю, что у таинственного мистера Андропулоса в правительстве имеются друзья.
— Мистер Андропулос становится все более и более таинственным.
— Может, так, сэр, а может, и нет. Взгляните на список стран, где он имеет деловых партнеров. Особый интерес представляют Триполи, Бейрут, Дамаск и Багдад.
— А ведь действительно интересно, — согласился Хокинс. — Вы считаете, он связан с торговлей оружием?
— Сомневаться не приходится, сэр. Официально она не запрещена — Британия и Америка просто кишат такими типами. Но ни одно правительство никогда официально не признает своей связи с торговцами оружием. Они не могут позволить, чтобы их называли торговцами смертью. Может быть, этим и объясняется осторожность со стороны греческого правительства?
— Похоже, вы правы.
— Мне показалось странным только одно. Почему в списке нет Тегерана?
— Действительно, почему? Ведь иранцы нуждаются в оружии, как никто другой, за исключением, пожалуй, только афганцев. Но торговцы оружием не взрывают самолеты, летящие в воздухе.
— Не понимаю, о чем вы говорите, сэр. Лабиринт в Хэмптон-корте и то легче пройти. У меня такое чувство, что на выяснение всего этого нам придется затратить немало времени. К счастью, нам предстоит сейчас заняться иным.
— К счастью? — Хокинс в удивлении поднял брови. — Вы сказали, к счастью?
— Да, сэр. Винсент, — сказал Тальбот, обращаясь к Ван Гельдеру, — я думаю, Дженкинсу уже известны вкусы вице-адмирала и его друзей.
— А вы к нам не присоединитесь? — спросил Бенсон.
— Лучше не стоит. У нас сегодня вечером масса дел. — Он вновь повернулся к Ван Гельдеру. — Скажите нашим шестерым несчастным мореплавателям, чтобы они вернулись в свои каюты и без разрешения не выходили оттуда. Поставьте охрану, чтобы проследила за выполнением приказа.
— Думаю, лучше мне самому проследить за этим, сэр.
— Прекрасно. Лично я сейчас не склонен к любезностям.
— Вы думаете, что они согласятся на такое... гм... заключение? — спросил Хокинс.
— Заключение? Назовем это мерами предосторожности. Мне не хотелось бы, чтобы они увидели то, что будет происходить в ближайшие часы. Сейчас все объясню. Министр обороны прислал новые сведения. На сей раз о бомбардировщике. Самолет действительно связывался с диспетчерской службой в Афинах и получил указание следовать на остров Аморгос. Это примерно в сорока милях к северо-востоку отсюда. Два истребителя F-15 американских ВВС отправились ему навстречу, чтобы сопровождать его.
— Вы видели какие-нибудь самолеты в этом районе?
— Нет, сэр. Местом встречи был выбран остров Эвбея. А местом назначения — не Афины, а Фессалоника. Думаю, у американцев там ракетная база, хотя точно я не знаю. Адмирал Блайт с «Аполлона» тоже дал о себе знать, так что нам дважды повезло. Ремонтное судно, направлявшееся в Пирей, развернули и приказали двигаться к Санторину. Там все есть: команды спасателей и необходимое ремонтное снаряжение. Вы знаете это судно, сэр. «Килчарран».
— Да, знаю. Вспомогательное судно. Формально находится под моим командованием. Я говорю «формально», потому что имею несчастье знать его капитана, типа по имени Монтгомери. Очень сварливый ирландец, который придерживается невысокого мнения об уставе Королевского военно-морского флота, хотя, конечно, к делу это не относится. Зато работу свою он знает. Вряд ли можно найти на его место более знающего специалиста. Что еще хорошего вы можете сообщить?
— На Санторин уже вылетел самолет, на борту которого двое водолазов и водолазное снаряжение для четверых. Как мне сообщили, это очень опытные люди, главный старшина и старшина. Я послал младшего лейтенанта Кусто на берег встретить их. Они будут примерно через полчаса.
— Чудесно. А когда вы ожидаете прибытия «Килчаррана»?
— Часов в пять утра, сэр.
— Положение начинает меняться в лучшую сторону. У вас есть еще что-то?
— Да, сэр. Это, кстати, даст ответы на ваши вопросы, почему мы с Ван Гельдером находимся наверху, а шесть наших гостей вынуждены сидеть в своих каютах. Когда Кусто прибудет с водолазами и необходимым снаряжением, мы с Ван Гельдером тоже хотим опуститься вниз и посмотреть, что с самолетом. Я абсолютно уверен, что многого мы не узнаем, но у нас, по крайней мере, будет возможность оценить повреждения самолета, а если повезет, то и разыскать тикающее чудовище. А при удаче и изъять его. Я уже заранее знаю, что такая удача вряд ли возможна, но, как говорится, попытка не пытка. Вы наверняка согласитесь со мной, сэр, что при сложившихся обстоятельствах абсолютно все имеет значение.
— Да, вы правы. Надеюсь, вы простите меня, что первоначально я отнесся к вашим планам несколько неодобрительно. Вы с Ван Гельдером — самые важные люди на корабле.
— Нет, сэр. Если с нами что-нибудь произойдет, вам не привыкать командовать военным кораблем. Думаю, с простым фрегатом вы справитесь великолепно. Ну а если действительно произойдет что-то катастрофическое, уже никого и ничто волновать не будет.
— Вы хладнокровный человек, командир, — заметил Уикрэм.
Хокинс со вздохом уточнил:
— Не хладнокровный, доктор Уикрэм, а обладающий железной логикой. Что вы собираетесь делать дальше, когда подниметесь наверх?
— Тогда мы отправимся взглянуть на «Делос». Надеюсь, это будет интересное зрелище. Андропулос совершил ошибку, заявив, что он опасался взрыва другой топливной цистерны. Но тогда он не знал, что мы захотим взглянуть на «Делос». Вот почему он теперь сидит в каюте. Не хочу, чтобы ему стало известно, что у нас на борту находятся водолазы, и еще больше не хочу, чтобы он увидел, как я отправляюсь вместе с ними в сторону затонувшего «Делоса». Если мы обнаружим, что другой топливной цистерны там нет, то будем знать: за нашим типом нужно следить. И не только за ним, но и за его дружком Александром, и за их капитаном Аристотелем. Я не верю, что молодой моряк, Ахмед или как там его зовут, и девушки имели какое-то отношение к происшедшему. Мне кажется, они находились на яхте ради камуфляжа, респектабельности, если хотите. В любом случае мы должны вернуться до прибытия «Килчаррана». — Тальбот повернулся и бросил взгляд в сторону Денхольма, который только что поднялся на мостик. — Ну, Джимми, что заставило вас оторваться от мирских благ?
— Со всем почтением, сэр, простое желание показать всем пример. Мне пришла в голову одна мысль. Вы позволите, адмирал?
— Я думаю, молодой человек, любая ваша мысль заслуживает внимания. На этот раз, по-видимому, это не греческая литература, а... ну да, это имеет отношение к вашему хобби. К электронике, да?
— Да, сэр. — Денхольм несколько удивился. Он посмотрел на Тальбота. — Я относительно атомной бомбы, которая тикает. Мне кажется, вы надеетесь отделить ее от остальных взрывчатых веществ?
— Если представится возможность.
— Ну а потом, сэр?
— Пока не знаю, Джимми. Я не могу думать обо всем сразу. Сначала надо сделать одно, а потом переходить к другому.
— Будем ли мы пытаться дезактивировать ее? — Денхольм посмотрел на Уикрэма. — Как вы считаете, сэр, ее можно отключить?
— Откровенно говоря, не знаю, лейтенант. У меня есть одно сильное подозрение, но я действительно не знаю. Здесь скорее область ваших интересов, чем моих. Я говорю об электронике. Я знаю, как создаются эти чертовы снаряды, но понятия не имею об их взрывных устройствах.
— Я тоже. Точнее, я могу представить себе, как они работают, но, чтобы выключить их пусковой механизм, мне нужно увидеть схему устройства. Вы сказали, что у вас есть какое-то сильное подозрение, сэр?
— Я подозреваю, что часовой механизм отключить нельзя. Собственно говоря, я уверен, что процесс необратим. Не стоит даже пытаться это сделать.
— В этом мы с вами согласны. Но какие другие перспективы открыты для нас?
— Может, вы позволите полному невежде высказать свое мнение? — раздался голос Бенсона. — А что, если вывезти эту бомбу куда-нибудь за сотни миль отсюда и похоронить на дне глубокого синего моря?
— Заманчивое предложение, профессор, — сказал Денхольм, — но не практичное. Ставлю один к ста, что часовой механизм работает на аккумуляторных батареях. Последние поколения таких батарей, насколько мне известно, могут бездействовать месяцами, даже годами, но мгновенно сработают, когда почувствуют, что наступила их очередь. Вы же не станете объявлять Средиземное море закрытым для судоходства на долгие годы?
— Выдвигая свое предложение, я сказал, что оно исходит от полного невежды. Ну хорошо. Еще одно идиотское предположение. А что, если вывезти бомбу в какое-нибудь безопасное место и там ее взорвать?
Денхольм покачал головой.
— Боюсь, это столь же проблематично. Во-первых, как мы доставим ее на новое место?
— Просто отвезем.
— Так. Просто отвезем. Или, лучше сказать, попытаемся перевезти. Где-то по пути тиканье прекратится. Тогда взрывное устройство навострит ушки: «Ага! Что же я такое слышу? Да это же работают машины корабля!» — и взорвется без всякого предупреждения.
— Я как-то не подумал. Но мы можем отвезти его на буксире.
— А наш маленький дружок тем временем будет слушать. Мы не знаем и не имеем средств выяснить, насколько чувствительно это устройство. Работа машин, конечно, приведет его в действие. И генератора тоже. В принципе, роль импульса может сыграть любая мелочь, даже кофемолка на камбузе.
Тальбот не выдержал:
— Вы специально поднялись на мостик, Джимми, чтобы всем поднять настроение таким вот специфическим способом?
— Нет, сэр. Просто мне в голову пришла пара мыслей. Похоже, доставить бомбу туда, куда нужно, не составит труда. Мы можем воспользоваться парусником, которых в этом районе предостаточно. Эгейским люгером.
Тальбот посмотрел на Хокинса.
— Обо всем сразу и не вспомнишь, сэр. Я забыл упомянуть о том, что лейтенант Денхольм прекрасно разбирается не только в древнегреческом языке и литературе, но и в парусниках Эгейского моря. Здесь он проводил почти каждое лето, пока мы его не похитили.
— Я не стал бы и пробовать управлять такими судами, как люгер или каик, даже если бы мне за это заплатили. Но я действительно их изучал. Большинство из них — с острова Самос или из турецкого порта Бодрум. До войны — я имею в виду Первую мировую войну — все здешние суда ходили только под парусом. В наши дни почти все они оснащены двигателями, паруса используются лишь в редких случаях. Но есть немало парусников, которые ходят не только под машинами, но и под большими парусами. Это суда типа перамы. Насколько мне известно, на Кикладах они есть. Такие суда почти идеально подходят для наших целей. Из-за небольшой осадки и отсутствия балласта они не могут двигаться против ветра, но в данном случае это значения не имеет. Сейчас здесь преобладает северо-западный ветер, а море к юго-востоку совершенно открыто.
— Что ж, полезная информация, — сказал Тальбот. — Даже очень. Может, вы знаете человека, у которого есть такое судно?
— Как ни странно, знаю.
— Боже мой! Да вам цены нет! — Тальбот замолчал, так как в этот момент на мостик поднялся Ван Гельдер. — Все сделали, первый помощник?
— Да, сэр. Андропулос проявил некоторое неудовольствие, но не сопротивлялся. Чего не скажешь об Александре и Аристотеле. Они наотрез отказались сидеть в своих каютах. Заявили, что нарушаются их права как граждан Греции, ну и все в таком духе. Пожелали знать, кто отдал подобные распоряжения. Я сказал, что вы. Тогда они захотели увидеть вас. Я сказал, что только утром. Тут они совсем разозлились. Я не стал с ними спорить, а вызвал Маккензи с его командой весельчаков, которые насильно впихнули их в каюты. Потом я велел Маккензи никаких постов не выставлять, просто запереть двери на ключ. Думаю, сэр, вам придется потом разбираться с греческими властями.
— Прекрасно. Жалею, что меня с вами не было. Ну, а как девушки?
— Все нормально. Никаких проблем.
— Очень хорошо. Итак, Джимми, вы сказали, что вам в голову пришли две мысли. Одну мы уже знаем. А вторая какая?
— Вторая мысль касалась той проблемы, которую затронул профессор, — проблемы детонации. Мы могли бы вызвать ответную детонацию, сбросив на бомбу тяжелый груз, но, поскольку мы все равно будем в районе действия взрыва, это вряд ли хорошая идея.
— Я тоже так думаю. И какой же выход?
— Ответ может дать Пентагон. Хотя они пытаются заявить, что ничего не знают, всем хорошо известно, что именно Пентагон контролирует деятельность НАСА — Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства. Считается, что НАСА, в свою очередь, осуществляет управление Космическим центром имени Кеннеди. Я говорю «считается», потому что на самом деле все не так. Центром заправляет какая-то фирма, деловой партнер министерства обороны. Она и осуществляет надзор за испытаниями ядерного оружия, за работами в области так называемых звездных войн. Доктору Уикрэму детали известны лучше меня. Важнее всего то, что они занимаются разработкой критрона, электронного устройства, позволяющего взрывать ядерное оружие на расстоянии. Стоит адмирату шепнуть только одно словечко руководителям Пентагона, как произойдет чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23