А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Такие вот отморозки нам светлый праздник решили испортить! А во-вторых, взгляните, это же целый интернационал! Хохлушка, армянин, а эта, вроде бы, русская, — сказал Наумов, брезгливо рассматривая испуганное личико Жариковой с синяком под левым глазом. — Ну, и этот туда же… гм… условно русский. Н-да… Просто какой-то анекдот получился про русского, украинца, армянина и еврея… Нехороший, шовинистический анекдот!
— Что с ними делать прикажете? — по-военному четко потребовал прямого приказа капитан Серегин, у которого, чувствуется, больше всех зудели кулаки.
— Да ничего ты пока с ними не делай, Серегин, — шутливо ответил Наумов. — Новый год, елка, шампанское… И два комплекта Дедов Морозов и Снегурочек!
Все засмеялись, зашушукались, повторяя остроту: «Два комплекта! Два комплекта!» Наумов и сам понял, что удачно пошутил, поэтому он решил усилить юмористическое звучание своего спича: «Один комплект у нас будет основным, а другой про запас! Когда первый кончится, мы второй начнем!» Эти его слова потонули в общем хохоте! Смеялись все, включая повара-китайца, который ни слова не понимал по-русски.
Избитый, исцарапанный секьюрити подал Наумову сломанный бубен и губную гармошку: «Вот этими предметами, они шаманили, господин Наумов!»
Наумов взял старинную губную гармошку в руки, внимательно рассматривал гравировку, нутрянку из темного вишневого дерева… Толику страстно хотелось, чтобы Наумов сдуру в нее дунул. Он почувствовал, что и привязанный к нему теплый бок изо всех сил желает того же. Но Наумов резким движением вдруг ударил гармошку о коленку, гармошка жалобно крякнула, меха распались и… все! Все вокруг потемнело, налетела колючая вьюга, наметая по бамбуковому паркету горы сугробов…
Из заиндевевшей на холоде елки вышел третий комплект Деда Мороза со Снегурочкой… У третьего Деда Мороза, как у партизана Железняка, была перевязана голова. А харизма у этого третьего Деда Мороза была такая, что у всех заледеневших присутствующих пропало чувство холода, голода… И прозрачными тонкими льдинками, над всем тягучим болотом прожитых лет в них вдруг стала выкристаллизовываться наивная детская вера и такая… страшная и ужасная… совесть!
— Здравствуйте, мальчики и девочки! — пророкотал густым басом Дед Мороз. — Как вы себя вели в старом году? Много ли украли? Многих ли обидели? Снегурка! Подай-ка мне тетрадку на присутствующих!
Взяв у давешней беленькой внучки увесистую тетрадку, Дед Мороз дунул на нее, и тетрадка вмиг сама перелисталась в его руках.
— Ай-я-яй! Срам-то какой! — погрозил Дед Мороз высшему обществу кулаком в сафьяновой варежке. — Врачам и педагогам зарплаты не поднимаете, а себе на 300 процентов навинтили из того, что и в бюджете не предусмотрено! Разве можно так плохо себя вести, ребята?
Сами того не ожидая, все вдруг зарыдали, заплакали, понимая, какими гадами и отморозками выглядят в глазах Дедушки Мороза… А им, оказывается, так хотелось, чтобы Дед Мороз их похвалил!
— Так-так! — сказал Дед Мороз, подходя к связанным комплектам. Веревки вдруг под его взглядом рассыпались, и оба комплекта неуверенно встали на ноги. — Давайте-ка, мы с вами разберемся! Благодарю за службу!
Дед Мороз пожал руки Толику и Вадику, а Нельке и Жариковой церемонно чмокнул в запястье. Это было такое счастье! И все вокруг умирали от зависти, что не им поцеловал руку Дед Мороз! Поэтому, когда Дед Мороз спросил, чем же их отблагодарить за помощь, все четверо не сразу въехали в суть вопроса. Больше ничего ведь не бывает, правда? В смысле, что еще лучше-то может быть? А все было так здорово, что принимать за это благодарность даже совестно…
— Ну, раз вы растерялись, награжу я вас по-свойски, по-дедморозки! — пробасил сквозь смешок Дед Мороз… Все закружилось перед глазами хороводом белых снежинок… Вьюга подхватила их мягкой рукой и понесла куда-то к далекому горизонту, где под крики «Алоха!» красное солнце купалось в бирюзовом море…
* * *
…Анатолия Варгезовича Арбазумяна осудили на полгода года условно. С учетом его примерного поведения в праздничные дни и положительной характеристики с места работы, засвидетельствовать которую явились все сотрудники торговой фирмы «Пиво-воды» с детьми и знакомыми. Те, кому не хватило места в зале суда Ленинского района, весь период заседания ходили перед зданием по кругу с плакатами «Свободу Анатолию Арбазумяну — жертве произвола властей и националистического шовинизма!» и собирали подписи у прохожих в поддержку обвиняемого. Узнав, что обвиняемый один изметелил четырех милиционеров, прохожие с удовольствием подписывали петицию.
Освобождение из-под стражи отметили теплой компанией в клубе «Рошаль». От избытка теплых чувств и общей виктимности ситуации в конце праздничного вечера Анатолий Варгезович плюнул на условности и пригласил Нелли Владимировну на совместный танец — зажигательную бразильскую самбу. Или мамбу. А, может, и румбу. Неважно.
Прижимаясь своей щекой кавказкой национальности к щеке национальности Нелли Владимировны, Анатолий Варгезович что-то настойчиво шептал ей на ушко. Расслышать, что он там шептал, никому не удалось — Нелли Владимировна при этом громко смеялась, на редкость виктимно и располагающе.
Мария Круглова, наблюдавшая эту чувственную сцену сквозь плоский бокал французского коньяка, дала ей следующую политическую оценку: «Влип наш Толик по уши! И эта Пысюк на проверку оказалась политически неустойчивым элементом!»
В связи с напряженными личными обстоятельствами, денег ей на борьбу с шовинизмом Анатолий выделил немного, поэтому Марии пришлось несколько уменьшить свои политические амбиции. Нынче она защищает бездомных животных от всего общества, причем ее политический вес на новом поприще вырос настолько, что она сейчас ведет постоянную рубрику «Озверение» в газете «Губернские ведомости» и возглавляет специальную комиссию при Администрации города.
Вадик решился позвонить Жариковой только на 23 февраля. На свиданку Жарикову собирали всей кафедрой, а Вадика — всей торговой фирмой «Пиво-воды». Совместное празднование Дня Российских Вооруженных Сил настолько запало в души обоим, что, не дожидаясь 8 марта, Дня Весны и политической солидарности с женщинами всех стран, они стали отмечать все пятницы, потом субботы, а потом Жарикова переехала к Вадику от мамы с двумя чемоданами книг. Они их теперь заново перечитывают вместе, перезваниваясь на темы прочитанного с Пысюк. За ужином они долго размышляют над выводами Пысюк, которые, сводятся, к тому, что в основе всех книжек закладывается интрига, построенная на общей виктимности бытия… Ужинают при свечах, конечно, под камерные произведения Антонио Вивальди для струнного оркестра.
Все, вобщем-то, вернулось на круги своя, в чем, собственно, и сомневаться было бы нелепо. Правда, с тех пор каждую ночь, как ни борются коммунальные службы с этим негативным явлением, в разных концах города какая-то сволочь рисует баллончиками на стенах домов и заборах огромными буквами: «ДЕД МОРОЗ БЫВАЕТ!»

1 2 3 4 5 6 7 8