Ване через люк протянули портативный стереомикроскоп с фонариком и волоконным световодом. Ну теперь можно и в дырку заглянуть. А в дыре застывший ярко-желтый металл и никаких следов окисления. На оксид титана не похоже, на берилиевую бронзу тоже, и уж явно не алой латунного ряда. При таких то температурах, ну хоть какая реакция должна быть, а тут чистота, как из металлургической печи. Капелек нет, все компактно осталось внутри бронеплиты. Черт его знает, сколько его там и как глубоко в броню идет сам пробой. Урановой плите рентген не сделаешь, тут жестко-лучевая гаммаграфия нужна… Такое только в Америке. Однако и без нее ясно – танк пробили считай по диагонали и практически насквозь. Экипаж легко отделался исключительно за счет весьма высокой живучести «Абрамсов», да и то лишь в купе со счастливой случайностью. Хотя поражающее действие этого снаряда-загадки тому же «Пинк-Спрэю» или «Липстику» в подметки не годится, но пробивная способность намного превосходит их! Черт, похоже это не просто важное дело, а очень важное дело.
Ванька надиктовал последние увиденные факты и вылез из танка. Все молча собрались вокруг него, ожидая хоть какого заключения. Понятно, что никакого заключения у Ивана не было и быть не могло. Однако хотелось поучаствовать в профессиональной дискуссии. Ванька начал из далека:
– Джентльмены, если судить исключительно по внешнему виду, то очень удивляет не только пенетрационная сила и практически полное отсутствие споллинга (spalling – специфическое разрушение металла при сквозном поражении брони кумулятивной струей, своего рода «отпечатки пальцев» того или иного снаряда), но крайне необычен и сам металосостав кумулятивного элемента. Вы меня извините, но даже без анализа это сильно напоминает обычное золото! Понятно, что это не RPG-22, там никого золота в пустом схлопывающемся сердечнике и в помине нет. Хотя может лупанули из какого-нибудь русского «Фагота» последней секретной модификации…
Генерал зло посмотрел на Ваньку, а потом сунул ему пачку свежеотпринтованных компьютерных фотографий осколков – немногих фрагментов снаряда, которые удалось собрать.
– Из «Фаго-оо-ота»? Скорее уж из саксофона со свистком! Это совершенно новый боеприпас, и поверьте, коллега, такому требуется абсолютно новая пусковая труба. Ни один из переносных противотанковых комплексов мира такое запустить не способен. Коллега, обратите внимание на электронно-триггерный механизм и диаметр обжимного кольца выхода стабилизаторов… Обратите внимание на высокотемпературную перекристаллизацию цинко-хромового слоя на корпусе конусособирающего элемента… Это совершенно не похоже на тандемную гранату русских, что они разрабатывали последние 15 лет. А цвет опаления? А запах? От него до сих пор каким-то «ноксом» несет (NOX – нитратные окислы). Ну что вы на это скажете? – язвил генерал.
– А что мне сказать… Не коллега я вам. Трудно от трупореза такую металлургию требовать. Я же вам говорил – не тот я эксперт! Я судмедэксперт… Вот по изотопным вариациям кальция и фтора в зубной эмали я могу определить из какой местности человек, а вот по изотопным вариациям золота не могу сказать, откуда оно – из сибирской Колымы или куньлуньского Янцзы. Хотя уже ерунду спорол – у золота вроде всего один-единственный стабильный изотоп, тут скорее всего следовые примеси смотреть надо…
В ответ генерал грустно усмехнулся:
– Откуда золото мы постараемся, конечно, определить, а вот откуда вы – из Управления или из Бюро?
Ванька замолчал, думая стоит ли при всех называть свою контору, но похоже Терри Хьюз и сам догадался:
– Хотя чего я спрашиваю. Нет, вы точно не из разведки! Скорее из «контра»… Уж больно у вас ход мысли «стандартно-конторско-контраразведовательный». Ладно, не серчайте, сейчас мой адъютант подготовит для вашей организации список всех моих подчиненных, уже вовлеченных в это дело, а с гражданскими вы уж сами переговорите. Эти двое официально заводские представители, инженер по эксплуатации и технический советник из GDLS (General Dynamics Land Systems – компания, выпускающая «Абрамсы»).
Видать генерала Хьюза несколько задела история с собственным выбором в советники экперта-медика. Инженер, техсоветник и настоящий эксперт по броне смущенно заулыбались и протянули Айвану свои визитные карточки. Ванька с благодарностью взял визитки, написал на обороте местную контактную информацию каждого и уже собрался возвращаться к Сингху, как генерал Хьюз вдруг снова подошел к ним и заговорил, теперь уже обращаясь к заводским технарям и эксперту.
– Хотя если честно, то кто есть кто из «сивиков» на этой войне и сам дьявол не разберет. Скажите, вы то хоть, господин другой эксперт, точно из Кентаки, а то может из Вирджинии? В смысле точно мой коллега из НАРКа*, что в Форт-Ноксе, а то окажетесь каким-нибудь парнем из Лэнгли, ну там аналитиком из ЦРУ… А вы двое, точно с завода, а то может с «фермы»?**
*(*NARC, National Armor Research Center – научно-исследовательский Центр Брони; **"Фермой" называют спецбазу ЦРУ в Вирджинии, а в городе Лэнгли находится ее штаб-квартира; в Форт-Ноксе находятся несколько важных объектов Америки – от федеральных хранилищ золотого запаса, стратегических металлов и иных резервов, до военных научно-исследовательских центров и арсеналов .)
В отличие от генерала Ванька в «чистой» принадлежности гражданских к названным шарагам почти не сомневался – ЦРУшники себя так не ведут, и смущения на их мордах днем с огнем не отыщешь, особенно перед человеком на экспертной позиции. Кого разведчики еще хоть чуть уважают, так это оперов из ФБР, но никак не лабораторные халаты. Ванька спрятал диктофон, теперь точно все – осталось только позвонить в Вашингтон в центральный офис своей конторы, чтобы запусть в производство дело о битом «Абрамсе» 70-2-14 по двум независимым направлениям – цэрэушно-разведовательному и фэбээрэшно-контрразведовательному.
Вскоре адъютатнт генерала передал Айвану распечатку всех военных, участвовавших в осмотре танка или по командной цепочке напрямую владеющих полной информацией об этой истории. Затем вся группа еще раз подошла к танку, как-то по-человечески похлопывая по броне, словно это была не битая бездушная техника, а некий тяжело раненный живой зверь, вроде боевого слона. Танку пожелали счастливого полета – на далекой взлетной полосе заревел заходящий на посадку «Галакси». Если эта громила запросто берет на борт две-три битых «Тэхи», то вот с «Абрамсом» проблема – до Америки даже этот самолет-гигант сможет дотащить только один танк. В тягаче пиликнул какой-то электронно-моцартовский аккорд, как на мобильном телефоне, и следом застрекотала рация – аэродромная служба просила подать танк на погрузку. Водитель тягача выглянул из кабины и вопросительно уставился на генерала Хьюза. Тот молча козырнул и махнул рукой, всё, мол, поезжай. Тягач взвыл электрическим стартером-стартера, потом высоко рявкнул самим стартером – бензиновым движком заводящим основной мотор, и лишь затем неожиданно низко уркнул своим основным мощным дизелем. По ушам окружающих, словно некой инфразвуковой волной, ударил его выхлоп, сильный, но вместе с тем на пороге слышимости – такое на близком расстоянии больше напоминает физическую низкачастотную вибрацию барабанных перепонок, нежели звук. Трейлер с «Абрамсом» тихо тронулся и плотно уминая песок под своими многочисленными колесами, покатился к взлетной полосе. Ваня смотрел ему вслед и думал о том, как лучше сообщить в Вашингтон об этом деле. Словно читая его мысли, генерал Хьюз подошел к нему и потряс руку, сказав на прощание короткое наставление:
– Бай-бай, господин эксперт. Кроты кротами, но эту «золотую пулю» вы мне все же найдите!
Глава 13
Айван вернулся в лабораторию Сингха голодный и уставший. Прем злорадно усмехнулся, явно вымогая доделать отчет по утопленнику, плюс намекая еще на некую помощь. Ладно, дашь на дашь, как говорится – Прем чувствует себя хозяином Ванькиного положения, хотя бы потому, что «сивику» самому трудно даже выбраться из части и добраться до гостиницы. А так гарантирован стандартный солдатский обед (от офицерского он не отличается), а после чуть бренди. Но после! И конечно, по страшному секрету – сухой закон никто не отменял.
Ваня вздохнул, согласно кивнул с видом некой безысходности и потянулся к телефону. Набрал выход в город, а потом заученный наизусть еще в Вашингтоне номер Американского посольства в Кувейте. Говорить лишнее или чего-то объяснять в таких случаях не требовалось. Сухо представился, потом без церемоний назвал свой специальный код-номер федерального работника и попросил соединить с любым вице-консулом. Соединили. Опять представился и попросил назначить аппоинтмет (краткую встречу) с предоставлением канала спецвязи. Давать лицам со стороны пользоваться посольской спецсвязью нигде не любят, но тут положено предоставить.
Вице-консул все же поинтересовался, куда звонить то будем? Ах в Вашингтонскую центральную контору ФБР… Ладно, если не надолго, то сегодня через три часа, а если больше 20 минут, то только завтра. Вас устроит? Хорошо, ждем. Ванька положил трубку и с мольбой уставился на Сингха.
– Ну, господин подполковник, выручай. Дело, факинг, госважности – мне нужен твой «Хамви» и боец-водитель – я через три часа должен быть в посольстве. Клянусь на твоей сигхской «библии» и торжественно обещаю после посольства вернуться в твою лабораторию, доделать отчет и проработать хоть всю ночь тебе в помощь.
– Ну раз госважности… А расскажешь? Тогда дам машину!
– Ладно, в трех словах расскажу. Но под выпивку! И учти – как я погляжу, ты коллекционер чужих секретов. Если сболтнешь, под суд вместе пойдем! А пока мне нужен час на собственный отчет.
Печатать такие вещи на чужом компьютере строжайше запрещено. Ванька удалился в самое спокойное место, в туалет, где в тишине неспешно все надиктовал на свой цифровик – маленький компьютерный диктофон, где аудиофайлы защищены сложной кодировкой. Передать всю информацию с него, начиная с протокольной записи осмотра танка до его предположений относительно крота и возможной разработки дела по двум направлением, займет секунды. Ну и минуты две на «разговор» с автоответчиком центрального офиса, посольских он особо не обременит. Дверь в туалет нетерпеливо задергалась – видать кому-то понадобилась это помещение по его прямому назначению. Айван быстро закончил свое «тихо сам собою», сунул диктофон в карман и встал с крышки унитаза. Задница от сидения на твердой поверхности занемела, по ягодицам побежали неприятные колючие мурашки, а в желудке раздалось голодное урчание. Пора бы намекнуть хозяевам, что война войной, а обед по расписанию. По карте от посольства до Луизианы всего 33 мили (около полусотни км ), так что за три часа можно и покушать и до центра столицы не спеша добраться.
Луизиана, это не штат в Америке. Это так называется одно из мест временной дислокации войск в Кувейтской пустыне. Как и в любом полевом лагере, если исключить койку после отбоя, самое приятное место – месс. Вообще-то на гражданке mess означает буквально «бардак», ну а на военке это «столовка». Кормежка вполне сносная, но имеется громадное отличие от российских полевых кухонь, солдатских столовых и прочих мест «организованного приема пищи военнослужащими». Организовано все опять же по типу «буфет». Но до этого «по типу» еще добраться надо! Точнее достояться в очереди. Когда ноги уже стали деревянными, а сами вы вот-вот пройдете точку плавления под тепленьким кувейтским солнышком, наконец подходит и ваша очередь взять поднос. С подносом вы тащитесь вдоль рядка с квадратными бачками, в которых лежат гарниры типа пюре из бобов, самих бобов в кисло-сладком соусе, картошки-толченки и фрэнч-фрайз (картошки жаренной ломтиками ), каких-то овощных смесей, стью (сильно перетушенные овощи с мясом ), зеленого горошка и консервированных зернышек молодой кукурузы и т.п. Затем можно подкинуть шмат мясца или птицы. Есть и «холодные бимы с силосом» – крупнорезанные салатные смеси, где основу составляет лэттис, желто-зеленые куски листового салата вперемешку с шинкованной капустой и шпинатом. Рядом банки с носиками и крышками-нажималками для кетчупа, майонеза и горчицы. На завершение – сладкая булочка, компотные ломтики персика и ананасов, иногда что-нибудь в баночке, типа желе, тапиоки или шоколадного пудинга. Тарелок нет. Швыряете все прямо на поднос, разделенный «на отсеки». Ну а потом вы с этим подносом летаете на бреющем полете над усердно жующими бритыми головами, выискивая место для посадки. По пути бомбите эти самые головы капающим томатным соусом. Наконец место найдено – все, приятного аппетита. Качество еды заметно превосходит то, что было в Советской Армии, а организация самого обеда на порядок хуже! Случись что, то элементарно личный состав можно оставить голодным, в числе так от роты до дивизии, и это при полных котлах. Верьте, не верьте, но на обед, который бы в русской армии занял бы минут двадцать, да и в любом американском буфете на гражданке от силы полчаса, (если неспешно), ушло час-сорок! И это при том, что Ванька просил всех поторопиться, так как очень боялся опоздать в посольство. Поэтому, когда сержант, водитель «Хаммера», довольно утер свой подбородок и скинул грязный поднос, времени оставалось в обрез.
Ванька почти бегом потащил водилу к «Хамви», благо машину припарковали прямо возле месса. Сардж после сытного обеда едва кряхтя и постанывая медленно залез в кресло, но потом резво дал по газам, через минуту мелькнула колючая проволока и шлагбаум части, а впереди лежал ровная полоса скоростной дороги на Эль-Кувейт. Построенная немцами еще в восьмидесятых она ничуть не уступала знаменитым автобанам, если даже не превосходила последние в силу абсолютного отсутствия поворотов – две серые асфальтовые ленты, разделенные на полосы светоотражающими катафотами, вделанными в покрытие, сходились в точку на горизонте. Американские хайвэи сходного качества часто забиты машинами, а тут почти пусто, да и ограничения скорости нет – гони родимый! По выезду на такую блестящую дорогу создается впечатление, что попал на взлетно-посадочную полосу. Тяжелый «Хаммер» относительно тихоходен, и его «делают как стоячего» пролетающие «Мерседесы» и «Ягуары» бедных жителей пустыни. Вскоре в дымке появились знаменитые сверкающие башни Эль-Кувейта, а вот и первый знак ограничения скорости. Судя по карте кажется, что в самом центре Кувейт-сити заблудиться невозможно, но как и все на востоке, это впечатление весьма обманчиво – реальная «привязка к местности» зачастую проблематична. Хоть названия всех съездов с автострады дублированы по-английски, запутаться во всяких третьих аль-тахамах и вторых аль-тахимах элементарно. Читая дорожные указатели, вас сразу одолевает щемящее чувство острого топографического кретинизма.
Наконец добрались – у здания, огороженного бетонными блоками, в легком морском бризе, лениво дующего с Персидского залива, медленно трепещет американский флаг. Подъехать к самому посольству составило некоторую проблему. Откуда-то сбоку выскочило два марина с автоматами наперевес, попросили предъявить документы. Пока один смотрел, второй стоял позади, весьма недружелюбно выставив дуло в затылки соотечественников. Потом достали зеркало на длинной ручке, заглянули под днище, бегло осмотрели салон. Ну все, ребята, проезжайте – парковка вон в том загончике, не более часа, пожалуйста.
Сардж остался в «Хаммере». Вверенная ему техника не закрывалась, и он переживал, что кто-нибудь к нему влезет. В посольство Ванька пошел один. На входе опять солдаты, но в отличие от серо-желтой формы-"песочки" солдат воюющей группировки, эти одеты в обычную пятнистую «зеленку». За ними синяя рама метал-детектора. Айван показал паспорт, выложил ключи и диктофон в специальную миску. Подошел сотрудник безопасности посольства, вопросительно уставился на диктофон. Пришлось кратко объяснить, что у него аппоинтмент с вице-консулом и эта вещица ну совершенно необходима. Офицер куда-то позвонил и попросил обождать в холле. Вскоре спустился сам вице-консул, молодой человек этак лет не больше тридцати и весьма провинциального вида, несмотря на строгий костюм. Он согласно кивнул головой охраннику, и диктофон Айвану вернули. Консул провел Ваньку на второй этаж куда-то вглубь здания. Завел в небольшой коридор с рядком стульев, попросил обождать, а сам ушел, сославшись на дела. Минуты через три из одной двери вышла пожилая арабка, контрастно смотрящаяся в своем национальном черном балахоне среди модно одетых посольских американок. Затем из двери вынырнула очкастая белобрысая морда в светло-синем халате поверх белой рубашки с галстуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ванька надиктовал последние увиденные факты и вылез из танка. Все молча собрались вокруг него, ожидая хоть какого заключения. Понятно, что никакого заключения у Ивана не было и быть не могло. Однако хотелось поучаствовать в профессиональной дискуссии. Ванька начал из далека:
– Джентльмены, если судить исключительно по внешнему виду, то очень удивляет не только пенетрационная сила и практически полное отсутствие споллинга (spalling – специфическое разрушение металла при сквозном поражении брони кумулятивной струей, своего рода «отпечатки пальцев» того или иного снаряда), но крайне необычен и сам металосостав кумулятивного элемента. Вы меня извините, но даже без анализа это сильно напоминает обычное золото! Понятно, что это не RPG-22, там никого золота в пустом схлопывающемся сердечнике и в помине нет. Хотя может лупанули из какого-нибудь русского «Фагота» последней секретной модификации…
Генерал зло посмотрел на Ваньку, а потом сунул ему пачку свежеотпринтованных компьютерных фотографий осколков – немногих фрагментов снаряда, которые удалось собрать.
– Из «Фаго-оо-ота»? Скорее уж из саксофона со свистком! Это совершенно новый боеприпас, и поверьте, коллега, такому требуется абсолютно новая пусковая труба. Ни один из переносных противотанковых комплексов мира такое запустить не способен. Коллега, обратите внимание на электронно-триггерный механизм и диаметр обжимного кольца выхода стабилизаторов… Обратите внимание на высокотемпературную перекристаллизацию цинко-хромового слоя на корпусе конусособирающего элемента… Это совершенно не похоже на тандемную гранату русских, что они разрабатывали последние 15 лет. А цвет опаления? А запах? От него до сих пор каким-то «ноксом» несет (NOX – нитратные окислы). Ну что вы на это скажете? – язвил генерал.
– А что мне сказать… Не коллега я вам. Трудно от трупореза такую металлургию требовать. Я же вам говорил – не тот я эксперт! Я судмедэксперт… Вот по изотопным вариациям кальция и фтора в зубной эмали я могу определить из какой местности человек, а вот по изотопным вариациям золота не могу сказать, откуда оно – из сибирской Колымы или куньлуньского Янцзы. Хотя уже ерунду спорол – у золота вроде всего один-единственный стабильный изотоп, тут скорее всего следовые примеси смотреть надо…
В ответ генерал грустно усмехнулся:
– Откуда золото мы постараемся, конечно, определить, а вот откуда вы – из Управления или из Бюро?
Ванька замолчал, думая стоит ли при всех называть свою контору, но похоже Терри Хьюз и сам догадался:
– Хотя чего я спрашиваю. Нет, вы точно не из разведки! Скорее из «контра»… Уж больно у вас ход мысли «стандартно-конторско-контраразведовательный». Ладно, не серчайте, сейчас мой адъютант подготовит для вашей организации список всех моих подчиненных, уже вовлеченных в это дело, а с гражданскими вы уж сами переговорите. Эти двое официально заводские представители, инженер по эксплуатации и технический советник из GDLS (General Dynamics Land Systems – компания, выпускающая «Абрамсы»).
Видать генерала Хьюза несколько задела история с собственным выбором в советники экперта-медика. Инженер, техсоветник и настоящий эксперт по броне смущенно заулыбались и протянули Айвану свои визитные карточки. Ванька с благодарностью взял визитки, написал на обороте местную контактную информацию каждого и уже собрался возвращаться к Сингху, как генерал Хьюз вдруг снова подошел к ним и заговорил, теперь уже обращаясь к заводским технарям и эксперту.
– Хотя если честно, то кто есть кто из «сивиков» на этой войне и сам дьявол не разберет. Скажите, вы то хоть, господин другой эксперт, точно из Кентаки, а то может из Вирджинии? В смысле точно мой коллега из НАРКа*, что в Форт-Ноксе, а то окажетесь каким-нибудь парнем из Лэнгли, ну там аналитиком из ЦРУ… А вы двое, точно с завода, а то может с «фермы»?**
*(*NARC, National Armor Research Center – научно-исследовательский Центр Брони; **"Фермой" называют спецбазу ЦРУ в Вирджинии, а в городе Лэнгли находится ее штаб-квартира; в Форт-Ноксе находятся несколько важных объектов Америки – от федеральных хранилищ золотого запаса, стратегических металлов и иных резервов, до военных научно-исследовательских центров и арсеналов .)
В отличие от генерала Ванька в «чистой» принадлежности гражданских к названным шарагам почти не сомневался – ЦРУшники себя так не ведут, и смущения на их мордах днем с огнем не отыщешь, особенно перед человеком на экспертной позиции. Кого разведчики еще хоть чуть уважают, так это оперов из ФБР, но никак не лабораторные халаты. Ванька спрятал диктофон, теперь точно все – осталось только позвонить в Вашингтон в центральный офис своей конторы, чтобы запусть в производство дело о битом «Абрамсе» 70-2-14 по двум независимым направлениям – цэрэушно-разведовательному и фэбээрэшно-контрразведовательному.
Вскоре адъютатнт генерала передал Айвану распечатку всех военных, участвовавших в осмотре танка или по командной цепочке напрямую владеющих полной информацией об этой истории. Затем вся группа еще раз подошла к танку, как-то по-человечески похлопывая по броне, словно это была не битая бездушная техника, а некий тяжело раненный живой зверь, вроде боевого слона. Танку пожелали счастливого полета – на далекой взлетной полосе заревел заходящий на посадку «Галакси». Если эта громила запросто берет на борт две-три битых «Тэхи», то вот с «Абрамсом» проблема – до Америки даже этот самолет-гигант сможет дотащить только один танк. В тягаче пиликнул какой-то электронно-моцартовский аккорд, как на мобильном телефоне, и следом застрекотала рация – аэродромная служба просила подать танк на погрузку. Водитель тягача выглянул из кабины и вопросительно уставился на генерала Хьюза. Тот молча козырнул и махнул рукой, всё, мол, поезжай. Тягач взвыл электрическим стартером-стартера, потом высоко рявкнул самим стартером – бензиновым движком заводящим основной мотор, и лишь затем неожиданно низко уркнул своим основным мощным дизелем. По ушам окружающих, словно некой инфразвуковой волной, ударил его выхлоп, сильный, но вместе с тем на пороге слышимости – такое на близком расстоянии больше напоминает физическую низкачастотную вибрацию барабанных перепонок, нежели звук. Трейлер с «Абрамсом» тихо тронулся и плотно уминая песок под своими многочисленными колесами, покатился к взлетной полосе. Ваня смотрел ему вслед и думал о том, как лучше сообщить в Вашингтон об этом деле. Словно читая его мысли, генерал Хьюз подошел к нему и потряс руку, сказав на прощание короткое наставление:
– Бай-бай, господин эксперт. Кроты кротами, но эту «золотую пулю» вы мне все же найдите!
Глава 13
Айван вернулся в лабораторию Сингха голодный и уставший. Прем злорадно усмехнулся, явно вымогая доделать отчет по утопленнику, плюс намекая еще на некую помощь. Ладно, дашь на дашь, как говорится – Прем чувствует себя хозяином Ванькиного положения, хотя бы потому, что «сивику» самому трудно даже выбраться из части и добраться до гостиницы. А так гарантирован стандартный солдатский обед (от офицерского он не отличается), а после чуть бренди. Но после! И конечно, по страшному секрету – сухой закон никто не отменял.
Ваня вздохнул, согласно кивнул с видом некой безысходности и потянулся к телефону. Набрал выход в город, а потом заученный наизусть еще в Вашингтоне номер Американского посольства в Кувейте. Говорить лишнее или чего-то объяснять в таких случаях не требовалось. Сухо представился, потом без церемоний назвал свой специальный код-номер федерального работника и попросил соединить с любым вице-консулом. Соединили. Опять представился и попросил назначить аппоинтмет (краткую встречу) с предоставлением канала спецвязи. Давать лицам со стороны пользоваться посольской спецсвязью нигде не любят, но тут положено предоставить.
Вице-консул все же поинтересовался, куда звонить то будем? Ах в Вашингтонскую центральную контору ФБР… Ладно, если не надолго, то сегодня через три часа, а если больше 20 минут, то только завтра. Вас устроит? Хорошо, ждем. Ванька положил трубку и с мольбой уставился на Сингха.
– Ну, господин подполковник, выручай. Дело, факинг, госважности – мне нужен твой «Хамви» и боец-водитель – я через три часа должен быть в посольстве. Клянусь на твоей сигхской «библии» и торжественно обещаю после посольства вернуться в твою лабораторию, доделать отчет и проработать хоть всю ночь тебе в помощь.
– Ну раз госважности… А расскажешь? Тогда дам машину!
– Ладно, в трех словах расскажу. Но под выпивку! И учти – как я погляжу, ты коллекционер чужих секретов. Если сболтнешь, под суд вместе пойдем! А пока мне нужен час на собственный отчет.
Печатать такие вещи на чужом компьютере строжайше запрещено. Ванька удалился в самое спокойное место, в туалет, где в тишине неспешно все надиктовал на свой цифровик – маленький компьютерный диктофон, где аудиофайлы защищены сложной кодировкой. Передать всю информацию с него, начиная с протокольной записи осмотра танка до его предположений относительно крота и возможной разработки дела по двум направлением, займет секунды. Ну и минуты две на «разговор» с автоответчиком центрального офиса, посольских он особо не обременит. Дверь в туалет нетерпеливо задергалась – видать кому-то понадобилась это помещение по его прямому назначению. Айван быстро закончил свое «тихо сам собою», сунул диктофон в карман и встал с крышки унитаза. Задница от сидения на твердой поверхности занемела, по ягодицам побежали неприятные колючие мурашки, а в желудке раздалось голодное урчание. Пора бы намекнуть хозяевам, что война войной, а обед по расписанию. По карте от посольства до Луизианы всего 33 мили (около полусотни км ), так что за три часа можно и покушать и до центра столицы не спеша добраться.
Луизиана, это не штат в Америке. Это так называется одно из мест временной дислокации войск в Кувейтской пустыне. Как и в любом полевом лагере, если исключить койку после отбоя, самое приятное место – месс. Вообще-то на гражданке mess означает буквально «бардак», ну а на военке это «столовка». Кормежка вполне сносная, но имеется громадное отличие от российских полевых кухонь, солдатских столовых и прочих мест «организованного приема пищи военнослужащими». Организовано все опять же по типу «буфет». Но до этого «по типу» еще добраться надо! Точнее достояться в очереди. Когда ноги уже стали деревянными, а сами вы вот-вот пройдете точку плавления под тепленьким кувейтским солнышком, наконец подходит и ваша очередь взять поднос. С подносом вы тащитесь вдоль рядка с квадратными бачками, в которых лежат гарниры типа пюре из бобов, самих бобов в кисло-сладком соусе, картошки-толченки и фрэнч-фрайз (картошки жаренной ломтиками ), каких-то овощных смесей, стью (сильно перетушенные овощи с мясом ), зеленого горошка и консервированных зернышек молодой кукурузы и т.п. Затем можно подкинуть шмат мясца или птицы. Есть и «холодные бимы с силосом» – крупнорезанные салатные смеси, где основу составляет лэттис, желто-зеленые куски листового салата вперемешку с шинкованной капустой и шпинатом. Рядом банки с носиками и крышками-нажималками для кетчупа, майонеза и горчицы. На завершение – сладкая булочка, компотные ломтики персика и ананасов, иногда что-нибудь в баночке, типа желе, тапиоки или шоколадного пудинга. Тарелок нет. Швыряете все прямо на поднос, разделенный «на отсеки». Ну а потом вы с этим подносом летаете на бреющем полете над усердно жующими бритыми головами, выискивая место для посадки. По пути бомбите эти самые головы капающим томатным соусом. Наконец место найдено – все, приятного аппетита. Качество еды заметно превосходит то, что было в Советской Армии, а организация самого обеда на порядок хуже! Случись что, то элементарно личный состав можно оставить голодным, в числе так от роты до дивизии, и это при полных котлах. Верьте, не верьте, но на обед, который бы в русской армии занял бы минут двадцать, да и в любом американском буфете на гражданке от силы полчаса, (если неспешно), ушло час-сорок! И это при том, что Ванька просил всех поторопиться, так как очень боялся опоздать в посольство. Поэтому, когда сержант, водитель «Хаммера», довольно утер свой подбородок и скинул грязный поднос, времени оставалось в обрез.
Ванька почти бегом потащил водилу к «Хамви», благо машину припарковали прямо возле месса. Сардж после сытного обеда едва кряхтя и постанывая медленно залез в кресло, но потом резво дал по газам, через минуту мелькнула колючая проволока и шлагбаум части, а впереди лежал ровная полоса скоростной дороги на Эль-Кувейт. Построенная немцами еще в восьмидесятых она ничуть не уступала знаменитым автобанам, если даже не превосходила последние в силу абсолютного отсутствия поворотов – две серые асфальтовые ленты, разделенные на полосы светоотражающими катафотами, вделанными в покрытие, сходились в точку на горизонте. Американские хайвэи сходного качества часто забиты машинами, а тут почти пусто, да и ограничения скорости нет – гони родимый! По выезду на такую блестящую дорогу создается впечатление, что попал на взлетно-посадочную полосу. Тяжелый «Хаммер» относительно тихоходен, и его «делают как стоячего» пролетающие «Мерседесы» и «Ягуары» бедных жителей пустыни. Вскоре в дымке появились знаменитые сверкающие башни Эль-Кувейта, а вот и первый знак ограничения скорости. Судя по карте кажется, что в самом центре Кувейт-сити заблудиться невозможно, но как и все на востоке, это впечатление весьма обманчиво – реальная «привязка к местности» зачастую проблематична. Хоть названия всех съездов с автострады дублированы по-английски, запутаться во всяких третьих аль-тахамах и вторых аль-тахимах элементарно. Читая дорожные указатели, вас сразу одолевает щемящее чувство острого топографического кретинизма.
Наконец добрались – у здания, огороженного бетонными блоками, в легком морском бризе, лениво дующего с Персидского залива, медленно трепещет американский флаг. Подъехать к самому посольству составило некоторую проблему. Откуда-то сбоку выскочило два марина с автоматами наперевес, попросили предъявить документы. Пока один смотрел, второй стоял позади, весьма недружелюбно выставив дуло в затылки соотечественников. Потом достали зеркало на длинной ручке, заглянули под днище, бегло осмотрели салон. Ну все, ребята, проезжайте – парковка вон в том загончике, не более часа, пожалуйста.
Сардж остался в «Хаммере». Вверенная ему техника не закрывалась, и он переживал, что кто-нибудь к нему влезет. В посольство Ванька пошел один. На входе опять солдаты, но в отличие от серо-желтой формы-"песочки" солдат воюющей группировки, эти одеты в обычную пятнистую «зеленку». За ними синяя рама метал-детектора. Айван показал паспорт, выложил ключи и диктофон в специальную миску. Подошел сотрудник безопасности посольства, вопросительно уставился на диктофон. Пришлось кратко объяснить, что у него аппоинтмент с вице-консулом и эта вещица ну совершенно необходима. Офицер куда-то позвонил и попросил обождать в холле. Вскоре спустился сам вице-консул, молодой человек этак лет не больше тридцати и весьма провинциального вида, несмотря на строгий костюм. Он согласно кивнул головой охраннику, и диктофон Айвану вернули. Консул провел Ваньку на второй этаж куда-то вглубь здания. Завел в небольшой коридор с рядком стульев, попросил обождать, а сам ушел, сославшись на дела. Минуты через три из одной двери вышла пожилая арабка, контрастно смотрящаяся в своем национальном черном балахоне среди модно одетых посольских американок. Затем из двери вынырнула очкастая белобрысая морда в светло-синем халате поверх белой рубашки с галстуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37