Как раз в тот момент, когда собирался отчитать сына за плохое поведение!
– А почему я не могу сказать «дерь…», ну это слово? – Под яростным взглядом отца мальчик смешался. – Все говорят. Мама и все мамины друзья, и во всех фильмах, и…
– А какие фильмы ты смотришь? – требовательно спросил отец.
– Кажется, мы несколько отвлеклись от цели моего визита, – вмешалась Джулия, сознавая при этом, что Калеб старается честно выполнять свои обязанности. Не только искренне хочет наладить взаимоотношения с ребенком, которого увидел только два дня назад, но и учит его, что принято и что не принято в нормальном обществе. А эта задача, и без того сложная, еще усложняется изначальной обидой ребенка на отца.
К счастью, Калеб, не говоря ни слова, согласился с ней. И, так же как и она, почувствовал облегчение, предоставив ей справляться с возникшей проблемой.
Джулия повернулась к Уиллу.
– Посмотри на десять этих карточек, а потом закрой глаза и попробуй назвать мне цифры, на них написанные.
Уилл с любопытством взглянул на отца, закрыл глаза и, напрягшись, закусил нижнюю губку.
– Первое число – шесть, – сказал он. – Верно? – Он открыл один глаз и с надеждой поглядел на нее.
– Я скажу тебе в конце. Угадывай остальные. Уилл быстро назвал остальные цифры, и Джулия открыла карточки.
– О, дерь… черт! – тут же поправился он.
– Боже, дай мне сил, – простонал Калеб.
– Думаю, что я не пришелец, – печально сказал Уилл. – Я угадал не все цифры.
– Ну, не всем же везет быть пришельцами, – с улыбкой заметила Джулия.
– Да-а, – печально протянул Уилл, но внезапно просветлел. – Может, я смогу…
– Может, ты уже… – с гримасой начал Калеб.
– Поскольку ты человек, то давай проверим кое-какие человеческие навыки, – торопливо предложила Джулия. Не хватало только, чтобы Калеб подбросил Уиллу какую-нибудь идею. Ему и без того уже достаточно.
Она протянула мальчику букварь.
– Посмотри, есть там что-то тебе знакомое? Уилл открыл книжку и пролистал ее.
– Не-а, – наконец сказал он.
– Нет? – уточнила Джулия.
– Нет, я не нашел ничего знакомого. Я никогда прежде ее не видел.
– Это букварь, – сказал Калеб. – Он для всех как прадедушка.
Уилл нерешительно взглянул на него.
– А у меня есть прадедушка?
– Был. Он умер, когда я был подростком. Он был судьей, и с ним приходилось очень осторожно разговаривать.
– Судьей? – Уилл был заинтригован. – А он кого-нибудь повесил?
Калеб засмеялся, и этот смех проник Джулии в душу, усилив ее смущение оттого, что занятия пошли в каком-то странном направлении. У Калеба оказался такой привлекательный смех. Он заставлял ее испытывать радость и восхищение.
– Я о таком не слышал, – ответил Калеб. – Хотя он грозил мне кнутом, когда я без разрешения взял автомобиль.
– Правда? – глаза Уилла округлились.
– А ты можешь прочитать книгу, Уилл? – вмешалась Джулия.
– Ага, могу, – насмешливо ответил тот. – Но не хочу. Она глупая.
– А что ты любишь читать? – поинтересовалась Джулия.
– Книги про космические путешествия и про всякие битвы, книги о звездных войнах и кучу других.
– Понятно, – протянула Джулия. – К сожалению, я не принесла с собой ни одной из этих книг.
– У меня в комнате есть отличная книга. Тот парень, что привез меня сюда, купил мне ее в аэропорту, чтобы я почитал в самолете, – сказал Уилл. – Хочешь посмотреть?
– Давай, – согласилась Джулия.
Уилл вприпрыжку заспешил к дому.
– Как вы думаете, он действительно читает? Ведь он же не ходил в школу, – засомневался Калеб.
– Вы обратили внимание на карточки?
– Нет. Я полагал, что они нужны, только чтобы преодолеть отчуждение. Я больше думал о его лексике, – сухо добавил он.
– Не совсем так. Уилл запомнил большинство цифр. Он не останавливался, не задумывался.
– Но было всего десять карточек, – возразил Калеб.
– Средний ребенок в лучшем случае запоминает четыре.
Калеб нахмурился.
– И что это значит?
– Это значит, что у него хорошая память. Очень хорошая.
– Я всегда это знал! Он тотчас запоминает любое услышанное им ругательство.
– Вот! – Уилл бежал к ним, протягивая книжку в мягком переплете. – Классная книжка. О еврейском мальчике, родители которого приехали в Америку из России много лет назад. Можешь взять, – предложил он.
– Спасибо, – Джулия взяла книгу и положила ее в портфель. – А ты никогда не пытался сам написать книгу, Уилл? – поинтересовалась она.
– Не-а, – отверг это предположение мальчик. – Писать слишком трудно. Эти чертовы буквы так тяжело выходят.
– Понятно. А как насчет математики? – спросила Джулия. – Сколько будет шесть и восемь?
Уилл пожал плечами:
– Не знаю. Я не взял калькулятор.
– Очень хорошо. Значит, тебе придется сложить цифры в уме, – заметил Калеб.
– Нет, не пойдет, – возразил Уилл. – Потому что мне это не нужно. Не я хочу это знать, а она, – и он указал испачканным пальцем на Джулию. – Это ей надо учиться складывать.
– Определенно потомок судьи, – пробормотал Калеб.
– Но… – начал Уилл.
– Неважно, – прервала его Джулия. – Я уже узнала все, что мне было нужно. Спасибо за помощь, Уилл.
– Ты все сделала? – изумленно вымолвил мальчик. – И больше не будет вопросов?
– Нет. Больше не будет.
– Ты уходишь? – Уилл глядел с надеждой. – Может, мы еще попробуем карточки? Может, я ясновидящий, только это не сразу заметно?
– Будем надеяться, что так, – пробормотал Калеб. – Уилл, я хочу немного поговорить с Джулией. Пойди займись чем-нибудь.
Уилл тут же вскочил и вопросительно взглянул на отца.
– Что-то еще?
– А где мои десять баксов? Калеб нахмурился:
– Какие десять ба… долларов?
– Мама всегда дает мне десять баксов, чтобы я пошел и чем-нибудь занялся, когда она хочет поговорить со своими мужчинами.
Джулия закрыла глаза, молясь, чтобы не вспыхнули щеки и не выдали ее чувства. У нее не возникло сомнений, почему мать давала мальчику денег, чтобы он ушел. И о чем она там говорила со своими мужчинами.
Она украдкой бросила взгляд на Калеба, но он выглядел скорее ошеломленным, чем рассерженным.
– Я не даю взяток, – наконец вымолвил он. – И ожидаю, что меня послушаются.
Уилл почесал нос, размышляя над его словами:
– Но я тоже ожидал свои десять баксов, а кажется, не получу их.
– Между нами большая разница, – твердо сказал Калеб. – Я взрослый.
– Это значит только, что ты дольше живешь, – парировал Уилл. – Когда-нибудь и я стану таким же старым, как ты.
– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда… – сорвался Калеб.
– Взрослые… – ворчал Уилл, возвращаясь в дом.
– Не представляю себе, что с ним делать, – пробормотал Калеб.
Джулия понимала его состояние, но не знала, как его утешить. Ей понравился Уилл, и она хотела ему помочь. Но дело в том, что ей также понравился и его отец, и это ее пугало.
– Калеб, – медленно начала она.
– Не здесь, – прервал ее Калеб. – Он может подслушивать.
– Нет, я не подслушиваю! – Уилл выглянул из-за двери.
Джулия поспешно задавила в себе желание немедленно исчезнуть. Она ясно чувствовала, что Калеб вне себя и не понимает смехотворности ситуации.
– Пойдемте, – вскочил он со стула. – Пойдемте выпьем кофе. Подальше от маленьких сыщиков.
– Хорошо, но вам придется меня везти. Моя машина не завелась, и я оставила ее в гараже, – сказала Джулия, убеждая себя, что обрадовалась его предложению только потому, что у нее появилось дополнительное время, чтобы сформулировать свой отказ, а вовсе не потому, что ей хотелось побыть с ним наедине.
Но она просто пыталась себя обмануть.
Глава третья
Джулия с интересом осматривалась, пока Калеб парковал автомобиль на стоянке у ресторана. Оформленный с фасада под старый трамвай, ресторан был по-домашнему уютным, что ей сразу пришлось по вкусу. Но то, что он привлек Калеба, ее удивило. Это был совсем не тот ресторан, который, по ее мнению, мог нравиться богатому, искушенному в жизни мужчине типа Калеба Таррингтона.
– Кофе, пожалуйста, – сделал Калеб заказ официантке, тут же возникшей у их столика.
Джулия изучающе смотрела на его длинные тонкие пальцы, нетерпеливо постукивавшие по столу, пока он дожидался кофе.
Судя по всему, у Калеба Таррингтона сильный характер. Доказательством тому служила его решимость сделать все возможное для своего сына.
– Благодарю, – пробормотала Джулия, когда официантка принесла кофе. Если сказать ему всю правду, не лишит ли его это решимости? – думала Джулия.
– Ну, чем вы меня можете порадовать? – Калеб, казалось, прочел ее мысли. – Скажите прямо, что вы думаете, не залезая в психологические дебри и не прибегая к педагогической терминологии.
– Хорошо, пусть будет голая правда. Во-первых, я думаю, что ваш сын в запущенном состоянии. Я говорю не о физическом, а об эмоциональном и социальном его развитии.
Калеб сжал губы, чтобы удержать гневные слова, но кому они предназначались, Джулия затруднилась бы сказать. То ли его бывшей жене за то, что она сделала или, точнее, не сделала с Уиллом, или ей за то, что она указала на это.
– Это я понял и сам, – выдавил из себя Калеб. – Что было, то в прошлом. А сейчас нам нужно выработать стратегию, как все исправить.
Не нам, Калеб, мысленно поправила его Джулия. Она не собирается в это ввязываться.
– Я выскажу вам свое мнение, но лето у меня занято, – начала Джулия.
– Так что вы считаете? – Калеб проигнорировал вторую часть ее фразы.
– Основываясь на моем кратком, очень кратком знакомстве с вашим сыном, я могу сказать, что у проблемы две стороны. Одна, не представляющая особой трудности, – отсутствие у него навыков, которые дают в первом классе. Большой плюс, что он хорошо читает. К счастью, чтение позволило ему получить некоторые необходимые исторические сведения.
– Исторические? – Калеб изумленно поднял брови. – В первом классе?
– Да. Наряду с кое-какими сведениями о жизни в семье и обществе мы даем детям начальные знания по мировой истории и истории Соединенных Штатов.
– Вам не кажется, что это преждевременно? Ведь перед вами шестилетние дети!
– Пытливые, любознательные шестилетние дети. Их просто необходимо знакомить с историей. Но сейчас это не важно. Для школы Уиллу важнее всего научиться быстро писать и считать. Не думаю, что здесь возникнут особые трудности, он производит впечатление смышленого мальчика. А вот его социальные и общественные навыки… – тут Джулия сделала небольшую паузу, подыскивая слова помягче.
– Вы имеете в виду его выражения, которые могут повергнуть в шок любую провинциальную мать семейства? – без обиняков спросил Калеб.
Джулия вздохнула:
– Увы, именно это я и имела в виду. Но есть кое-что похуже его цветистого языка. Уилл не понимает, что не должен говорить то, что говорит, и это, к сожалению, усложняет дело.
Калеб нахмурился. Джулия заметила, что он пытается сдержать свои чувства. Не дай бог вызвать его гнев, с опаской подумала она.
– А почему усложняет? – спросил Калеб.
– Если бы Уилл знал, что означают слова, которые он использует… – Джулия потрясла головой, и Калеб с восхищением наблюдал, как светло-русые пряди разметались по нежной коже ее щек.
Волосы у нее были мягкие и шелковистые. Какое наслаждение было бы провести рукой по ее волосам, думал он. Дотронуться до завитков, упавших на щеки. Он тяжело вздохнул, так как тело мгновенно отреагировало на разыгравшееся воображение. Он с усилием вернул мысли в нужное русло, к тому, о чем она говорит, и с трудом отвлекся от ее лица.
– Сами по себе слова не так уж и страшны, – продолжала Джулия. – Проблемы возникают с тем, как люди реагируют на них. Многие дети очень рано узнают, какие слова вызывают гнев родителей, и стараются не произносить их в присутствии взрослых, а использовать во время игр со сверстниками, чтобы поразить других детей своей смелостью.
– Но Уилл не просто осмеливается, – возразил Калеб. – Он повторяет то, что считает нормальным.
– Да. И вам придется научить его употреблять более приемлемые слова.
– А как, вы полагаете, я буду это делать? Я же не могу в течение суток корректировать его речь!
Джулия засмеялась, представив себе эту картину.
При звуках ее смеха Калеб моментально забыл о возникшем у него ощущении надвигающейся катастрофы. Ее смех проник в его душу, улучшил настроение и заставил поверить, что он сумеет справиться со всеми проблемами своего сына.
– Может, если я сумею найти Уиллу товарищей для игр среди детей своих друзей… – задумчиво начал Калеб.
– Не подойдет, – возразила Джулия. – По крайней мере для начала. Дети есть дети. Скорее Уилл обучит их своему языку.
– Вы так думаете? – с сомнением спросил Калеб.
– Я это твердо знаю. И еще я знаю, как отреагируют их матери. Они запретят своим детям играть с Уиллом, что приведет к его полной изоляции. А социальная изоляция сделает детство несчастным. Дайте ему хотя бы месяц, чтобы он отучился употреблять дурные слова, а потом можно подыскивать ему друзей среди сверстников.
– Мне казалось… – Тут Калеб прервался, так как зазвонил мобильный телефон. – Извините. Это может быть мисс Винсент насчет Уилла.
Но оказалось, что это был звонок, касающийся его работы. Откинувшись на спинку кресла, Джулия наблюдала за ним, пока он разговаривал. С физическими данными Калеба Таррингтона не мог сравниться никто из знакомых ей мужчин. Было в нем что-то такое, что инстинктивно привлекало ее, таких чувств в ней не вызывал до сих пор ни один мужчина.
– Как только смогу, я сразу подъеду, Бен. – Калеб закончил разговор и положил телефон в карман.
Он долго молча изучал поверхность стола, как бы обдумывая свои аргументы, и только потом взглянул на нее. Его ярко-синие глаза смотрели пристально.
– Джулия, мне нужна ваша помощь. Уиллу нужна ваша помощь.
Джулия отрицательно покачала головой.
– Пожалуйста, не отказывайтесь, пока не выслушаете меня.
– Хорошо, – согласилась она, не зная, как возразить ему. Правду она произнести не могла. Она представила себе его реакцию, если скажет: «Извините, Калеб, но я не могу помочь вашему сыну, потому что мне безумно хочется обнять вас и поцеловать, а это пугает меня. Это пугает меня потому, что прежде мне никогда такого не хотелось».
Откровенно говоря, ей хотелось не только этого, и это противоречило ее планам на будущее. А намеревалась она лет через семь-восемь найти приличного мужчину и создать с ним семью. Какого-нибудь учителя, разделяющего ее любовь к педагогике, который не потребует от нее бросить работу и стать домохозяйкой. Человека, который захочет только одного ребенка и будет с ней на равных его воспитывать. Человека, который с удовольствием будет играть ту роль, которую она отведет ему в своей жизни, при этом не пытаясь ее изменить.
А вот Калеб наверняка захочет все поломать. Он будет препятствовать созданию тех теплых, дружеских отношений, которых бы ей хотелось. Джулия едва заметно нахмурилась. Она ничего не собирается устраивать, даже сама мысль об этом подсознательно вызвала у нее раздражение. Да, ей хотелось именно дружеских отношений, в ее жизни нет места для сумасшедшей страсти или любви вне брака.
К тому же вряд ли такой шанс представится. Она не из тех женщин, что производят на мужчин сногсшибательное впечатление. Никто из них никогда не пытался шептать ей на ухо разные сладкие глупости. Они лишь рассказывали ей о своих женщинах с вызывающими душевный трепет подробностями и советовались с нею, как завоевать их.
– Пожалуйста, выслушайте, – попросил Калеб, заметив ее недовольство и сочтя это реакцией на его просьбу, а не на ее собственные мысли.
– Я обещала выслушать и выслушаю вас, – ответила она, – но это единственное, что я обещала.
– Если вы согласитесь заниматься с Уиллом и научите меня, как исправить его речь, то только назовите цену.
– Это не та работа, которую можно полностью переложить на преподавателя, – возразила Джулия, пытаясь внушить ему, насколько важно его личное участие. – Уилл – ваш сын, и ему нужны вы.
– Это я понимаю, но я увидел своего сына всего лишь два дня назад. Когда я составлял свой рабочий график в прошлом году, я и понятия не имел, что он будет жить со мной.
– Придется изменить график, – мягко сказала Джулия.
Калеб в задумчивости взъерошил свои короткие темные волосы.
– Не так просто это сделать. Мне следует не только закончить проект торгового центра, но до конца следующего месяца успеть с планами обновления школы. И все нужно сделать вовремя, потому что с этим связана работа строителей и подрядчиков. Если я задержусь, это выльется в простои рабочих и потерю больших денег. Кое-кому это не понравится.
– Даже если не учитывать финансовые потери, школу-то нужно сдать вовремя, – согласилась Джулия. – Старая уже никуда не годится.
– А в довершение всех проблем моему секретарю, мисс Эндрюс, пришлось на прошлой неделе неожиданно уехать из города: у ее матери случился инфаркт. Теперь она в больнице, и мисс Эндрюс просто не представляет, когда сумеет вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14