Алкар с готовностью
коснулся струн - и десятки голосов подхватили медленный и величественный
напев:
Древнее золото редко блестит,
Древний клинок - ярый,
Выйдет на битву король-следопыт,
Зрелый не значит - старый...
Однако Ариэль не могла до конца насладиться песней, которую полюбила,
лишь раз услыхав. Мешал голос за ее плечом, тревожный и взволнованный,
неожиданно переходящий от почти молитвенного трепета к яростному надрыву:
Мы битвам уже потеряли счет -
О, сколько в них полегло бойцов!
Но, может быть, хочет кто-то еще
Примерить древнее это Кольцо?!
Кончилась песня - и гибкая тень, почти никем не замеченная, стрелой
метнулась из-за плеча Ариэль и растаяла во мраке ночи. А Ариэль, непонятно
почему, вдруг бросила торопливое: "Я ненадолго, вернусь через пару минут",
- и осторожно последовало за тенью на берег реки.
Минас-Тирит горделивой громадой возвышался над обрывом. Косые лучи
луны заливали его, и лишь у самой стены притаилась полоска тени. А в этой
тени Ариэль даже не увидела, а ощутила стройную фигурку в длинном плаще.
Несколько секунд она стояла, оцепенело неподвижная, а затем резко
взмахнула рукой, при этом на пальцах сверкнули кольца с тяжелыми
кристаллами. Какой-то небольшой предмет на миг полыхнул в лунном свете
густым кровавым огнем и с громким плеском скрылся в волнах Оки. Догадка
пришла внезапно, как удар, и Ариэль негромко позвала:
- Таллэ!
Девушка резко шагнула в полосу света. Одновременно независимая и
беззащитная, она стояла вполоборота к Королеве и даже не собиралась
испытывать какой-либо подобающей случаю почтительности.
- Я не звала тебя за собой, Ариэль.
Голос был резким и даже хрипловатым, но категорического приказа уйти
не содержал. И Ариэль не ушла, а спросила вместо этого:
- Что ты выбросила в реку, Таллэ?
- Если тебе так нужно это знать - свой личный палантир, случайно
найденный на свалке. Вторая подмосковная микрозона, стеклокаменные отвалы.
- Зачем? - ответ Таллэ звучал диковато, но и этот вопрос Ариэль
выглядел не лучше.
- В экстазе. Не трогай меня, Королева! Сейчас я счастлива, да, очень
счастлива!
Крупные слезы текли по лицу Таллэ, а она не вытирала их, и они
катились по шее, серебряными каплями падали на ее одежду из черного
бархата. Но в голосе девушке не звучало рыданий, и лицо оставалось вполне
спокойным. И все равно не могла Ариэль поверить, что не в глупой
мелодраме, а наяву видит слезы счастья. Она осторожно коснулась плеча
Таллэ:
- Не плачь! Что с тобой?
- Так, ничего. Просто в такие вот лунные ночи я делаюсь сама не своя,
все могу. У меня ведь и фамилия такая - Мунлайт.
Своей рукой она сбросила руку Ариэль с плеча. Снова блеснули кольца,
и Ариэль поймала себя на мысли, что раньше за Таллэ не замечалось привычки
носить по три-четыре кольца на одной руке. Началось-то это с кинопроб -
Стэнли почему-то торчал и лез от кадра, где эта хрупкая рука в тяжелых
кольцах сжимает эфес меча. Но почему она стала носить их и не на съемочной
площадке? Ариэль заново оглядывала Таллэ и замечала многое из того, что
прежде ускользало от ее взгляда. "Если женщина не нуждается в украшениях,
тогда откуда взялись в вырезе черного бархата эти стразки, нашитые на
свитер в виде ожерелья? Или пересекающий лоб сребропластовый обруч с
обрамляющими лицо подвесками из радужных кристаллов? Ведь раньше голову
Таллэ охватывала просто черная ленточка. Господи, неужели..." И Ариэль,
сама ругая себя за это, сказала полувопросительно-полуутвердительно:
- Ты любишь его, Таллэ...
Ух, как полыхнули ее глаза!
- Да, люблю! - почти крикнула она. - Всю жизнь люблю, еще с того
момента, как только книгу прочитала! Только не этого, не вашего, а своего!
А тебе... а тебе я советую остановиться на ком-нибудь одном, и желательно
не на нем. Мало тебе Рози Шелл?
Только сейчас до Ариэль окончательно дошло. Словно пелена упала с ее
глаз, и она была готова проклясть себя. Черт возьми, надо было головой
думать, а не хвататься за листок, надеясь, что приснится Наталия Эрратос и
скажет что-нибудь умное! Рука Ариэль снова непроизвольно нашарила листок
на груди, и он показался ей странно теплым. И вдруг, повинуясь внезапному
порыву, она рывком сдернула цепочку со своей шеи и надела подарок Наталии
на грудь Таллэ.
- Когда-то мне подарили эту вещь со словами: "Это залог великого
счастья и великого чуда", - проговорила она виновато. - Счастье уже было,
чудо тоже. Мне он уже не нужен, а тебе может пригодиться. У этой вещи свой
характер, и, видно, пришла пора ей поменять владельца.
И, словно в ответ на эти слова, камни на листке ослепительно
вспыхнули - но лишь два, а самый нижний продолжал лишь слабо блестеть.
Впрочем, Ариэль это не очень удивило, так как во время операции "Стрелка
Леголаса" листок угодил в щель между рамой и косяком окна, и один из
камней вполне мог повернуться в оправе, подставив свету хуже ограненную
сторону.
- Спасибо тебе, Королева, - произнесла Таллэ изменившимся голосом.
Едва листок коснулся ее груди, как бешеное волнение покинуло ее и стало
казаться, что теперь все будет хорошо, да, очень хорошо!..

13
¦ Арагорн долго с грустью смотрел ей вслед, потом повернулся
¦и через двор направился к своему шатру. Настроение у него и так
¦было плохое, а картина, увиденная им возле шатров, не улучшила
¦его.
¦ Вокруг небольшого костерка сидели несколько воинов Серого
¦Отряда и слушали песню, которую пела непонятно откуда здесь
¦взявшаяся девушка с лютней, одетая не по-женски. Светлый и
¦чистый, почти эльфийский голос девушки проник Арагорну в самое
¦сердце, и он вдруг узнал Иорет из трактира "Гарцующий пони".
¦Интересно, как она тут оказалась?
¦ Арагорн шагнул в круг - и певица сразу смолкла.
¦ - Это опять ты? - устало спросил он. - Почему всякий раз,
¦как я должен принять какое-то трудное решение, ты оказываешься
¦на моем пути?
¦ - Должен же кто-то слагать песни о твоих подвигах, -
¦ответила она с легкой усмешкой, но глаза были все так же
¦серьезно-печальны. - Почему бы мне этим не заняться?
¦ Арагорн чувствовал себя неловко. Завтра отряду рано
¦выходить в страшный путь... а она знает об этом (видно же по ее
¦лицу, да и по лицам дунаданцев тоже) и, тем не менее, поет и
¦улыбается, словно ничего не происходит.
¦ - Потому, что моя завтрашняя дорога не предназначена для
¦женщин, - ответил он осторожно. Иорет заглянула ему в глаза и
¦вдруг расхохоталась.
¦ - Сегодня ты уже говорил эти слова другой женщине, -
¦улыбку, светившуюся на ее лице, хотелось назвать издевательской.
¦- Но я - не она!
¦ - Откуда ты знаешь об этом? - спросил Арагорн, стараясь
¦сохранять спокойствие. Поведение девушки нравилось ему все
¦меньше и меньше.
¦ Вместо ответа Иорет снова взялась за лютню и принялась
¦наигрывать мелодию той песни, которую когда-то пела в "Гарцующем
¦пони". Дунаданцы переглянулись - видимо, песня была им хорошо
¦знакома. Арагорн с трудом припомнил слова... Почему она
¦позволяет себе такие намеки?
¦ - Вести доходят ко мне на птичьих крыльях, - сказала Иорет,
¦не прекращая игры, а затем пропела:
¦
¦ Глаза не округляйте -
¦ Я следом шла давно,
¦ Назад не посылайте -
¦ Не выйдет все равно,
¦ У вас есть долг, дружина...
¦ А у меня есть свой.
¦ Ты изумлен, растерян,
¦ А я уйду с тобой,
¦ Пусть ты взбешен, растерян,
¦ Но я иду с тобой!
¦
¦ - Можешь понимать это в буквальном смысле, - сказала она,
¦допев. - Мне, как и тебе, надо в Гондор, и мне, как и тебе, надо
¦туда короткой дорогой.
¦ Арагорн не отвечал. Когда Иорет сказала про птичьи крылья,
¦ему показалось, что когда-то он уже слышал эти слова, сказанные
¦этим же голосом, и он пытался вспомнить, что же было с ними
¦связано...
¦ - Что же ты молчишь, Наследник Исилдура? - продолжала
¦Иорет. - Опять будешь говорить, что это не женское дело?
¦Конечно, у меня за спиной поменьше лиг, чем у тебя, но
¦двенадцать лет скитаний научили меня не страшиться никаких
¦дорог. А что касается дома, то если у меня и есть где-то такое
¦место, то оно в Гондоре.
¦ Вместо ответа Арагорн осторожно взял ее за руку. На
¦безымянном пальце Иорет было тонкое серебряное колечко, покрытое
¦прозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по
¦четыре. Арагорн внимательно рассмотрел его, и его оставили
¦последние сомнения.
¦ - Я не в обиде на тебя, Иорет, дочь Эленни Эреджин и
¦Эрверна Итильского, - наконец сказал он. - Вижу, что вместе с
¦кольцом ты унаследовала и характер матери. Когда-то я был близко
¦знаком с Эленни, и тем печальнее для меня узнать, что ее нет в
¦живых.
¦ Впервые за весь разговор Иорет взглянула на Арагорна с
¦уважением.
¦ - Моя мать умерла двадцать пять лет назад, и я почти не
¦помню ее. Наверное, Валары просто сжалились над ней. А я - я еще
¦пять лет назад ничего не знала, пока ветер странствий не занес
¦меня в Раздол...
¦ - А отец? - осторожно спросил Арагорн. Он боялся причинить
¦боль девушке, но слишком много воспоминаний было связано у него
¦с Эрверном Итильским и его женой, которую так изнурили годы
¦страданий, что никто не угадал бы в ней эльфинку, да еще из
¦Нолдор...
¦ Глаза Иорет вспыхнули.
¦ - Добро или зло нес ты в Гондор, Звездный Орел, -
¦воскликнула она по-эльфийски. - но моей семье ты принес лишь
¦беды! Так слушай: Денэтор знал все! Мой отец был честным
¦человеком, и когда его прямо спросили - он ответил правду. Через
¦десять лет после того, как Денэтор стал наместником, умерла моя
¦мать, и с тех пор ему не давала покоя мысль, что лишь двое знают
¦правду о Наследнике Исилдура - он и мой отец. А ведь род Эрверна
¦не ниже рода Денэтора, и он понимал, что если в Гондор вернется
¦законный Король - Эрверн станет не на сторону наместника...
¦ Через два года после смерти матери отец женился второй раз
¦на красавице из Долины Запретов. Но мы с этой женщиной так и
¦остались чужими друг для друга. Ни одна из нас не делала другой
¦ни добра, ни зла. Другое дело - сестренка. С ней мы жили душа в
¦душу, хотя я и была старше на десять лет.
¦ Двенадцать лет назад южные пределы Гондора атаковали
¦харадцы. Денэтор послал туда Эрверна с небольшим отрядом, послал
¦на верную гибель. Наместник знал об этом наверняка, а я
¦догадалась, лишь когда отца принесли мертвым. Но за год до
¦смерти отец рассказал мне все - и я почувствовала, что больше ни
¦минуты не могу оставаться в Гондоре. В ту ночь, когда принесли
¦отца, я все рассказала сестре, в свои десять лет она была
¦достаточно умна, чтобы все понять. А на рассвете покинула город,
¦ни с кем не попрощавшись, и ушла на север.
¦ Сестра, наверное, считает меня погибшей. Все эти годы я
¦вспоминала о ней. Сейчас она выросла, стала, наверное, большая и
¦красивая, и если мы встретимся снова, я боюсь, что не узнаю
¦ее...
¦ Иорет замолчала. Носком сапога она осторожно ткнула ветку в
¦огне, и та рассыпалась фонтаном золотисто-алых искр. Арагорн все
¦так же стоял, глядя в огонь, и в его душе рождалась странная
¦нежность к этой девушке, на которую со смертью ее матери перешло
¦древнее проклятье - нигде не знать покоя...
¦ - Ты по-прежнему хочешь идти в Гондор с Серым Отрядом? -
¦снова спросил он, избегая называть Путь Мрака.
¦ - Мой плащ тоже серый, - ответила она спокойно.
¦ - Что ж, если у тебя и вправду характер матери, то
¦удерживать тебя бесполезно. Ищи себе коня.
¦ - Он у меня есть. Исключительно умная зверюга, все
¦понимает, только не говорит.
¦ - Тогда завтра на рассвете Алкар тебя разбудит.
¦ - Если я вообще засну в эту ночь, - ответила Иорет,
¦медленно поднимаясь с земли...

14
...Вот уже третий день все Средиземье стояло на ушах, а причиной
этого послужил, на первый взгляд, не очень примечательный факт:
прошлогодняя команда лихолесских эльфов в полном составе подалась в Черные
Силы. Вообще-то команды различных городов время от времени меняли свою
"национальную принадлежность", так что само по себе это событие никого не
потрясло. Но, как всегда бывает в подобных ситуациях, незначительный
эпизод быстро оброс слухами, и люди, узнавшие об этом из вторых рук, уже
не могли отличить правду от вымысла.
Первое, что услышала Ариэль на подходе к Гондору, был такой разговор:
- А кто у них будет Сауроном?
- Да Трандуил и будет, скорее всего.
- Энгус - Саурон?! Да в нем эльфийского больше, чем в Раздолбае,
Гальке и Славике, вместе взятых!
- Во-первых, это ты зря про Всеславура. Если Королева оставила его на
этой роли, значит, он действительно чего-то стоит. А во-вторых, ты совсем
не знаешь Энгуса. Тогда, на прошлогодних Игрищах, когда Лихолесье вырезали
второй раз, все эльфийское с него разом слетело.
- Ну, знаешь, это не показатель. Попробуй сам в такой ситуации
удержаться в рамках. По-моему Раздолбай в том случае поступил как
последняя скотина.
- Я тоже думаю, что в его власти было остановить резню. Но с другой
стороны за Лео он все-таки не отвечал...
Ариэль вышла из-за кустов и увидела Эстель, прилаживающую вывеску к
небольшому строению из жердей и кораллита. Ей помогал парень в одежде
дунаданца, но без значка со сверкающим мечом. Ариэль вспомнила, что зовут
этого типа Арвелег и что Нелдор вытащил его чуть ли не из орочьей банды.
На вывеске крупными буквами на трех языках - русском, английском и
силиэ - было выведено: "Гондорская корчма "Золотая белка" - лучшее
заведение в южных краях".
- "У меня приличное заведение", да, Эстель? - с улыбкой спросила
Ариэль, неслышно подобравшись к корчмарке.
Арвелег и Эстель рассмеялись, вспомнив правило прошлогодних Игр: если
кто-то вел себя в трактире неподобающим образом, Лавр Наркисс имел право
запустить в него объедками, произнеся при этом магическую фразу: "У меня
приличное заведение!". В случае удачного попадания дебошир на полчаса
поступал в распоряжение трактирщика и отправлялся мыть посуду.
- У меня приличнее, - важно ответила Эстель. - За десять игровых дней
"Гарцующего пони" громили десять раз, а мою корчму - только два. По-моему,
большой плюс.
- Эй, хозяюшка! - раздался голос из глубин строения. - Где обещанный
коктейль?
- Сейчас! - невозмутимо отозвалась Эстель. - Лучше бы помогли вывеску
присобачить. А то как громить, так это вы можете, а как чинить - ни от
кого, кроме Серых, никакой помощи.
Ариэль заглянула внутрь. Несмотря на ранний час и на то, что до
Великой Игры оставалось еще три недели, в корчме уже было полно народу, и
здесь тоже шел разговор об Энгусе и Черных силах.
- А я вам вот что скажу, - горячился сидевший рядом с конунгом
Имраэлем его приятель по прозвищу Барон Пампа. - Все это клевета насчет
мести! Самое большее, на что способен Энгус - не пустить на эти Игры
лихолесскую команду.
- И никому, кроме них самих, не было бы от этого хуже, - иронически
добавил кто-то из гондорцев.
- Вот он и осознал это, да поздно. Лихолесье уже заняли гранасианцы.
Вот и пришлось им всей кодлой идти в Черные, раз все места уже заняты.
- Вы можете говорить что угодно, но у меня все равно ощущение, что
Трандуил явился сюда не с добрыми намерениями, - громко сказал
Димка-Фарамир. - На Играх у всех нас будет из-за этого немало приятных
минут.
- Давай рассуждать логически, - подал голос Имраэль. - Если он желает
отомстить, то кому? Ясное дело, не всем, а тем, кто резал Лихолесье и кто
этому способствовал. То есть Лео Кортинелли, Мусию, и, может быть, Галине.
Однако, все уже знают, что Лео попросился к Энгусу в назгулы, и тот его
взял. Так как же он будет ему мстить из такого положения?
- Как в назгулы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33