А Мелоди ждала и ждала.
Это было глупо – позвонить ей среди ночи. Возможно, после его безобразного поведения она не хочет с ним больше разговаривать.
И все из-за денег!
Но он так и не сделал то, что хотел сделать больше всего, – не ворвался к ней ночью и не забрал ее с собой на ферму.
Она должна вернуться! Он не может жить без нее! Первое, что он сделает утром, – скажет ей об этом. Станет просить на коленях, если понадобится…
Наконец, не раздеваясь, Тони погрузился в беспокойный сон.
Рано утром раздался звонок – это был поверенный Тони. Представитель фирмы «Тампа флорист» прибудет в его контору ровно в девять. Тони должен поспешить.
– Не сегодня, – попытался возразить Тони. – Разве нельзя договориться на другое время?
– Сегодня, – настаивал поверенный. – Неужели вы не знаете, что «Тампа флорист» охватывает сетью торговых точек всю страну? Не говоря о том, сколько всего они продают по каталогам. Я до сих пор не могу поверить в то, что они предлагают. Приезжайте!
И вот ровно в девять Тони вошел в контору и, внутренне кипя от раздражения из-за вынужденной отсрочки, выслушал фантастическое предложение. Пятьдесят тысяч премиальных плюс десять процентов с реализации, кроме того, пятнадцать тысяч за эксклюзивные права на продажу его розы «Мелоди».
Невероятно! Но без Мелоди даже это не имело большого значения.
Без ее «О Тони! Как замечательно!». Без ее радости за него. Без ее любви.
Без Мелоди все на свете потеряло смысл.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Тони удрал из конторы, как только представилась возможность. Было уже почти одиннадцать, когда он подъехал к дому номер восемнадцать на Клейборн-драйв. Охваченный мучительным беспокойством, он поставил «форд» на стоянку. После того как прошлой ночью Мелоди не захотела говорить с ним по телефону, было весьма вероятно, что здесь его встретят фразой: «Ее нет дома, сэр». Эта мысль не давала Тони покоя. Как-то в поисках заработков Тони на некоторое время устроился уличным торговцем книгами. Первая строка в брошюре с инструкциями гласила: «После того как вы произнесли приветствие: «Доброе утро, сэр (или мадам)», незамедлительно вставьте ногу в дверную щель». Тогда у него проделать это недоставало духу, но сейчас волей-неволей придется. И никакой дворецкий, или кто там еще, не сумеет воспрепятствовать ему увидеть собственную жену!
Он нажал кнопку звонка, держа ногу наготове.
Дверь широко распахнулась. Возникшая на пороге внушительная фигура Сэмюеля Сэндса способна была лишить присутствия духа любого храбреца. Незнакомого человека она запросто могла устрашить, обескуражить. А если перед вами стоял не расположенный к вам лично тесть, то вам и вовсе хотелось обратиться в бегство, не раздумывая.
– Ах, Костелло! Доброе утро. – Сэмюель Сэндс, к немалому удивлению Тони, улыбнулся.
– Доброе утро, – ответил Тони вежливо и добавил твердо: – Я хотел бы поговорить с женой.
Сэмюель Сэндс посторонился.
– Добро пожаловать. Присоединяйтесь к нам. Мы как раз приступили к позднему завтраку.
Этот человек издевается над ним? Верить в то, что он говорит искренне, у Тони как-то не получалось. Они прошли на кухню. Она была очень просторная, не в пример его собственной.
Мел была здесь. Его Мел! Роскошные волосы рассыпались по плечам в хорошо знакомом Тони утреннем беспорядке, лицо бледное, но прелестное. Тони испытал такую жгучую, непреодолимую тоску, что ему стало физически больно. Он замер в молчании, словно впервые осознав, как сильно ее любит.
Едва Мелоди услышала его голос, как внутри у нее все перевернулось и ей захотелось выбежать к нему навстречу. Но сейчас…
Он смотрел на нее так, будто видел впервые. Продолжает злиться! Ах, эта его глупая гордость. Он даже не может позволить себе принять подарок от собственной жены…
У нее тоже есть гордость и права. Есть деньги. Она имела право поделиться ими с человеком, которого любит больше жизни. Если он не способен это понять…
Но притворства больше не будет. И отступать она не собирается.
Его руки сами собой потянулись к ней, но Мелоди не бросилась к нему в объятия, как делала это всегда. Она попятилась назад и приготовилась к сражению.
– Мел… – Он помешкал, сбитый с толку вызывающим блеском ее глаз. Эти глаза обычно выражали нечто совсем иное… «Я так рада тебе. Ты самый замечательный!», например. Тони до боли хотелось снова увидеть в них это выражение. Но его ждало разочарование.
Сэмюель Сэндс уселся за стол и придвинул к себе кофе и газету. А Мелоди продолжала стоять и смотреть на него так, словно ничуть не была ему рада.
– Не могли бы мы выйти куда-нибудь? – спросил он. – Нам необходимо обсудить кое-какие вопросы.
– Да, – произнесла она, не трогаясь с места. – Например, вопрос об уважении.
– То есть… – Что она, черт возьми, имеет в виду?
– У меня есть права.
– Ну, разумеется, есть.
– И еще у меня есть деньги.
– О… – Он несколько опомнился. Они с Мелоди поссорились из-за денег, которые значили так ничтожно мало по сравнению с ее уходом, что он о них полностью забыл.
– Есть вещи более важные, чем деньги. Я это понял прошлой ночью.
– Ты понял? – Прошлой ночью он наверняка узнал, что она переписала на него ферму, подумала Мелоди. – Пусть они у меня есть, главное – не сметь тратить их, так?
Черт, она все еще сердится из-за того опциона! Но нельзя винить ее. Он вел себя как психопат. Однако теперь он знал, что ничто на свете не имеет значения, кроме их любви. Ему хотелось сказать ей об этом, заставить ее понять…
– Мел, нам нужно поговорить.
– Я не собираюсь об этом говорить. Что сделано, то сделано. – Нравится ему это или нет, владелец фермы теперь он. – Тебе придется смириться. С этим покончено.
– Черта с два! – Он мгновенно пришел в неистовство. Это с их-то браком покончено? Вот как? – Нет, Мел, так не пойдет.
– Как угодно. Для меня это дело решенное.
– Ты не можешь утверждать это всерьез! Послушай меня!
Он шагнул к ней и услышал многозначительное покашливание Сэмюеля Сэндса. Тони совсем забыл о его существовании и теперь изумленно смотрел, как тот выдвигает стул.
– Садитесь. Хотите омлет? С помидорами и сыром. Мел, как выяснилось, отлично готовит.
– Нет! Нет, благодарю. – Чего ради этот человек говорит о каком-то омлете, когда вдребезги рушится вся его жизнь?
– Ну выпейте хотя бы кофе. Да присядьте же, Тони.
Тони? Неужели отец Мел назвал его по имени? И разговаривает он вполне дружелюбно. Можно подумать…
– Мел, дорогая, налей-ка мужу чашку кофе.
И тут Тони разглядел в его глазах веселые искорки. Сэмюель Сэндс просто развлекается! Он буквально пародирует слова самого Тони, сказанные им в то утро, когда отец Мел посетил их на ферме.
Тони взглянул на Мелоди. Та послушно взялась за кофейник. Черт возьми! Она снова стала покорной дочерью. И неужто все самые важные проблемы в его жизни должны решаться за кухонным столом? Перед публикой, которая насмехается над ним?
К черту все! Он с грохотом отодвинул от себя стул и ринулся прочь.
– Постойте! – крикнул отец Мелоди, вскакивая с места.
– Пусть уходит!
– Что? – Он резко обернулся к дочери. – Я полагал, ты хотела увидеться с ним.
– Нисколько.
– Глупости! – Он бросился вдогонку за Тони, но услышал, как взревел мотор его автомобиля. Слишком поздно! Он вернулся на кухню и с досадой уставился на дочь. – Три дня ты сходила с ума, а стоило ему явиться, как ты разыграла оскорбленную невинность.
– Вовсе я не сходила с ума.
– Меня не обманешь, дорогая.
– И если кто и разыгрывал из себя оскорбленного, так это Тони. Он именно затем и пришел – чтобы швырнуть мне в лицо мой подарок.
– Подарок? Какой подарок?
– Ферму.
– Нет, Мел, я не думаю. Ты уже объяснилась с ним насчет опциона.
– Дело теперь не в опционе, а в ферме. Я ее купила, а вчера передала ему права на владение. Я так и знала, что он разъярится.
– Он высказался напрямик?
– Я не дала ему такой возможности. Вовремя повесила трубку.
– Так он звонил тебе?
– Вчера ночью.
– Мелоди, но, возможно, он хотел поговорить о чем-то другом.
– Как раз об этом. Ведь до этого он не звонил. А сейчас он сказал, что не потерпит. Ты сам слышал.
– Я не слышал ничего о ферме или о подарках. Более того… – Сэмюель Сэндс успел хорошо рассмотреть Тони и заметил, какие взгляды он бросал на его дочь. И не увидел ничего, кроме чистой воды обожания в его глазах. Какой из меня председатель совета директоров, раз я не способен оценить человека с первого взгляда, подумал он. Тони так жаждал вернуть Мелоди, что готов был пойти на что угодно. А она дрожит над его независимостью. И это хорошо. Он чересчур горд, возможно, но такому человеку можно доверить дочь. Он покачал головой. – Знаешь, Мел, здесь, кажется, произошла какая-то путаница.
– Ты прав! Путаница произошла в первый же день. Я не рассказывала тебе, как мы познакомились?
– Нет. В качестве твоего супруга мне представили Тони по телевидению, помнишь?
Она кивнула и слабо улыбнулась.
– Это и было началом конца.
– Ну так просвети меня. Как у вас все началось?
– Началось со лжи! Он работал в саду. Обрабатывал розы. Я некоторое время наблюдала за ним. Знаешь, мне и потом нравилось смотреть, как он работает. Он всегда с головой уходит в свое занятие. Даже смешно, правда? Такой упрямый, преисполненный мужского самолюбия, стопроцентный мужчина – и так любит цветы… – Она запнулась, и из ее горла вырвался всхлип.
– Полно, полно. Итак, что же было дальше? Он работал, ты наблюдала…
– Да. Миссис Кук собралась отнести ему кофе, а я сказала, что отнесу сама. Я так и сделала, а он вообразил, будто я горничная, и я позволила ему так думать. Вот как все началось.
– Кажется, это называется иначе, чем ложь.
– Может быть, однако я чувствовала, что лгу ему, и была благодарна этой спасительной лжи. Это было… словно я внезапно освободилась от оков, вырвалась на волю. Я могла быть просто самой собой. Разомкнулась цепь, приковывавшая меня к богатству. Деньги могут быть чем-то вроде дымовой завесы, которая загораживает меня настоящую. И это по-разному действует на людей. Иногда они не видят за деньгами саму меня. Мужчинам типа Дирка я нужна из-за них. А Тони из-за денег меня возненавидел.
– О дорогая моя! – Отец не мог дольше выдерживать взгляда ее широко распахнутых глаз, в которых стояли с трудом сдерживаемые слезы. Он приблизился и обнял ее. – Ты ошибаешься. Тони не питает к тебе ненависти.
– Это сначала он не питал, – пробормотала Мелоди, уткнувшись головой отцу в плечо. – Я ему понравилась. Он был со мной очень мил. Делился своими планами. Знаешь, он задумал создать питомник, чтобы разводить в нем свои любимые цветы. Но после окончания университета он займется ландшафтным дизайном. У него есть такие замечательные идеи! – Она замолчала, достала из кармана платок и промокнула глаза. – Он разговаривал со мной запросто, позволял помогать ему на ферме. А потом он сказал, что любит меня. И тогда… Ах, папа! Я поняла, что до сих пор даже не представляла, что такое счастье.
– Ну что же, – проговорил он. – Похоже, у вас был настоящий роман.
– Я тоже так думала, потому и продолжала лгать. Но, роман этот не был настоящим, мы попросту ломали комедию. – Мелоди расправила плечи и взяла чашку. – Я испытываю большое облегчение оттого, что все кончилось.
– На самом деле ты чувствуешь совсем не это.
– А вот и ошибаешься. Я много размышляла и приняла решение. – Она налила себе кофе и предложила отцу: – Хочешь еще?
Тот отрицательно покачал головой.
– Какое решение?
– Я покончила с притворством раз и навсегда.
Но Сэмюель Сэндс был уверен, что притворяется она именно сейчас. Он наблюдал, как дочь вяло отхлебывает кофе, как нервно крошит в пальцах кусочек хлеба. Делает вид, что ей все равно, а у самой сердце разрывается. И у него разрывается сердце, глядя на нее. И тут в его уме родилось решение.
– У меня на сегодня назначено несколько встреч, – сказал он. – Увидимся вечером.
«Все кончено. Тебе придется смириться». Эти слова Мел, острые как бритва, снова и снова поражали его в сердце.
С их браком покончено. Тони отказывался в это верить.
Это идея Мел или ее отца?
«Но ушла она от тебя сама, приятель. Потому что ты повел себя как осел, – твердил он себе. – Ну хорошо, хорошо, я виноват. Во мне заговорил инстинкт собственника. Правильно. Глупое самолюбие. Словно все, что сделано для моей семьи, должно быть сделано непременно мной! Я был не прав и собрался сказать ей об этом, но она упорхнула под крылышко своего отца и… я видел, что он потешается надо мной! Это и вывело меня из себя!»
Он ехал на ферму. Если бы они с Мел остались с глазу на глаз… «Ну почему, почему ее отцу вздумалось вмешаться? Чтобы защитить свое сокровище, разумеется, глупец. Ты и сам так поступал, – спрашивал он и отвечал сам себе. – Но она теперь моя. Разве Сэмюель Сэндс не знает, что теперь я намерен защищать ее? Может, он считает, что у него для этого больше возможностей? Но это не имеет ни малейшего значения по сравнению… О проклятье! Я люблю ее. Разве это не считается?»
Тут он, задержав дыхание, понял, что повторил слова, когда-то сказанные Мелоди. Он вспомнил, как она возникла на пороге его комнаты. «Я люблю тебя, Тони. Разве это не считается?» «Да, Мелоди, считается! Все деньги на свете – пыль по сравнению с нашим чувством. И я пришел сегодня, чтобы сказать тебе об этом. Но это всего лишь слова. Не слишком-то охотно ты доказывал их на деле. Это Мел пошла на уступки, превратилась в твою служанку. Ты все принимал как должное, а потом наорал на нее за то, что у нее есть немного… ну пусть даже и много денег. Ладно. Виновен. Я был дураком. Но я исправлюсь. Клянусь, что все изменится. Я докажу ей. И я докажу ему. Если только она даст мне еще один шанс». Эти мысли теснились в его голове, когда он ехал к ферме.
Тони постарался немного успокоиться. Его ждала работа, кроме того, предстояло составить план, как снова завоевать Мел.
Но не успел Тони приступить к работе, как услышал шум подъезжающей машины. Он выглянул в окно и увидел, как перед мастерской, которую он приспособил под свою экспериментальную лабораторию, плавно затормозил шикарный лимузин. В автомобиле сидел не кто иной, как Сэмюель Сэндс собственной персоной.
Что ему здесь понадобилось?
Тони открыл дверь мастерской.
– Чем могу быть полезен, мистер Сэндс?
– Привет, Тони. Я подумал, что нам следует поговорить.
– Мы уже поговорили этим утром. – Если господин Денежный Мешок собирается предложить компенсацию за согласие на расторжение брака, то он пожалеет, что явился сюда.
– Нет. Разговаривали вы с Мел. Но, насколько я мог судить, это трудно было назвать разговором. А теперь, если вы не против, я бы хотел все-таки побеседовать с вами.
Лучше не стоит говорить с ним, решил Тони. Если отец Мелоди попытается подкупить его, он может не сдержаться.
– Послушайте, мистер Сэндс. Я знаю, что на приданое вашей дочери зарится немало корыстолюбивых подонков…
– Действительно, их хватает. Кажется, она только что получила телеграмму от Адриана Карстерса. Это судостроительный магнат, который не прочь слить свои капиталы с…
– Я только хотел сказать, что не принадлежу к их числу. Если вы собираетесь подкупить меня, то даром тратите время.
– Рад слышать. Это намного упрощает дело.
– Вряд ли. Мел мне дороже любых денег, и я стану защищать свои права до конца. Я подпишу любой брачный контракт, который вы составите.
– Эти контракты – вещь ненадежная. Боюсь, что вам придется взять и ее, и деньги, и прочее.
– Мел потребуется много времени, чтобы от меня избавиться. Так что можете передать от меня вашему магнату-миллиардеру… Что вы сказали?
– Я сказал, что вам придется взять также и деньги. Вместе с Мел. Кроме того, сегодня утром вы несколько погорячились…
– А вы до сих пор находите это забавным? Может быть, все-таки объясните, что вы имеете в виду?
– Я… я… – Сэмюель Сэндс с трудом подавил смех и проговорил: – Терпение. Остыньте, молодой человек. Я пытаюсь сказать, что пришел вовсе не затем, чтобы расторгнуть ваш брак, а чтобы спасти его.
Тони от удивления едва не потерял дар речи.
– Вы пришли, чтобы спасти наш брак? – повторил он.
– Я надеюсь на это. Я решил взять на себя роль переводчика.
– Переводчика?
– Вы с Мел явно не поняли друг друга сегодня утром.
– Не поняли?
Тони вдруг осознал, что невежливо держать гостя в дверях.
– Входите, сэр, – сказал он, пропуская его в мастерскую. – Садитесь. Не хотите ли что-нибудь выпить?
– Неплохо бы. – Отец Мелоди вошел в тесную мастерскую, снял пиджак и положил его на скамью, затем уселся сам. – Спасибо, – поблагодарил он Тони, протянувшего ему банку холодной содовой. – Чем вы тут занимаетесь? – спросил он, обводя взглядом растения в горшочках и различный садовый инвентарь.
– В данную минуту занимаюсь обрезкой. Я только что подписал контракт с «Тампа флорист», и мне надо приготовить эти черенки для… Впрочем, не обращайте внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Это было глупо – позвонить ей среди ночи. Возможно, после его безобразного поведения она не хочет с ним больше разговаривать.
И все из-за денег!
Но он так и не сделал то, что хотел сделать больше всего, – не ворвался к ней ночью и не забрал ее с собой на ферму.
Она должна вернуться! Он не может жить без нее! Первое, что он сделает утром, – скажет ей об этом. Станет просить на коленях, если понадобится…
Наконец, не раздеваясь, Тони погрузился в беспокойный сон.
Рано утром раздался звонок – это был поверенный Тони. Представитель фирмы «Тампа флорист» прибудет в его контору ровно в девять. Тони должен поспешить.
– Не сегодня, – попытался возразить Тони. – Разве нельзя договориться на другое время?
– Сегодня, – настаивал поверенный. – Неужели вы не знаете, что «Тампа флорист» охватывает сетью торговых точек всю страну? Не говоря о том, сколько всего они продают по каталогам. Я до сих пор не могу поверить в то, что они предлагают. Приезжайте!
И вот ровно в девять Тони вошел в контору и, внутренне кипя от раздражения из-за вынужденной отсрочки, выслушал фантастическое предложение. Пятьдесят тысяч премиальных плюс десять процентов с реализации, кроме того, пятнадцать тысяч за эксклюзивные права на продажу его розы «Мелоди».
Невероятно! Но без Мелоди даже это не имело большого значения.
Без ее «О Тони! Как замечательно!». Без ее радости за него. Без ее любви.
Без Мелоди все на свете потеряло смысл.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Тони удрал из конторы, как только представилась возможность. Было уже почти одиннадцать, когда он подъехал к дому номер восемнадцать на Клейборн-драйв. Охваченный мучительным беспокойством, он поставил «форд» на стоянку. После того как прошлой ночью Мелоди не захотела говорить с ним по телефону, было весьма вероятно, что здесь его встретят фразой: «Ее нет дома, сэр». Эта мысль не давала Тони покоя. Как-то в поисках заработков Тони на некоторое время устроился уличным торговцем книгами. Первая строка в брошюре с инструкциями гласила: «После того как вы произнесли приветствие: «Доброе утро, сэр (или мадам)», незамедлительно вставьте ногу в дверную щель». Тогда у него проделать это недоставало духу, но сейчас волей-неволей придется. И никакой дворецкий, или кто там еще, не сумеет воспрепятствовать ему увидеть собственную жену!
Он нажал кнопку звонка, держа ногу наготове.
Дверь широко распахнулась. Возникшая на пороге внушительная фигура Сэмюеля Сэндса способна была лишить присутствия духа любого храбреца. Незнакомого человека она запросто могла устрашить, обескуражить. А если перед вами стоял не расположенный к вам лично тесть, то вам и вовсе хотелось обратиться в бегство, не раздумывая.
– Ах, Костелло! Доброе утро. – Сэмюель Сэндс, к немалому удивлению Тони, улыбнулся.
– Доброе утро, – ответил Тони вежливо и добавил твердо: – Я хотел бы поговорить с женой.
Сэмюель Сэндс посторонился.
– Добро пожаловать. Присоединяйтесь к нам. Мы как раз приступили к позднему завтраку.
Этот человек издевается над ним? Верить в то, что он говорит искренне, у Тони как-то не получалось. Они прошли на кухню. Она была очень просторная, не в пример его собственной.
Мел была здесь. Его Мел! Роскошные волосы рассыпались по плечам в хорошо знакомом Тони утреннем беспорядке, лицо бледное, но прелестное. Тони испытал такую жгучую, непреодолимую тоску, что ему стало физически больно. Он замер в молчании, словно впервые осознав, как сильно ее любит.
Едва Мелоди услышала его голос, как внутри у нее все перевернулось и ей захотелось выбежать к нему навстречу. Но сейчас…
Он смотрел на нее так, будто видел впервые. Продолжает злиться! Ах, эта его глупая гордость. Он даже не может позволить себе принять подарок от собственной жены…
У нее тоже есть гордость и права. Есть деньги. Она имела право поделиться ими с человеком, которого любит больше жизни. Если он не способен это понять…
Но притворства больше не будет. И отступать она не собирается.
Его руки сами собой потянулись к ней, но Мелоди не бросилась к нему в объятия, как делала это всегда. Она попятилась назад и приготовилась к сражению.
– Мел… – Он помешкал, сбитый с толку вызывающим блеском ее глаз. Эти глаза обычно выражали нечто совсем иное… «Я так рада тебе. Ты самый замечательный!», например. Тони до боли хотелось снова увидеть в них это выражение. Но его ждало разочарование.
Сэмюель Сэндс уселся за стол и придвинул к себе кофе и газету. А Мелоди продолжала стоять и смотреть на него так, словно ничуть не была ему рада.
– Не могли бы мы выйти куда-нибудь? – спросил он. – Нам необходимо обсудить кое-какие вопросы.
– Да, – произнесла она, не трогаясь с места. – Например, вопрос об уважении.
– То есть… – Что она, черт возьми, имеет в виду?
– У меня есть права.
– Ну, разумеется, есть.
– И еще у меня есть деньги.
– О… – Он несколько опомнился. Они с Мелоди поссорились из-за денег, которые значили так ничтожно мало по сравнению с ее уходом, что он о них полностью забыл.
– Есть вещи более важные, чем деньги. Я это понял прошлой ночью.
– Ты понял? – Прошлой ночью он наверняка узнал, что она переписала на него ферму, подумала Мелоди. – Пусть они у меня есть, главное – не сметь тратить их, так?
Черт, она все еще сердится из-за того опциона! Но нельзя винить ее. Он вел себя как психопат. Однако теперь он знал, что ничто на свете не имеет значения, кроме их любви. Ему хотелось сказать ей об этом, заставить ее понять…
– Мел, нам нужно поговорить.
– Я не собираюсь об этом говорить. Что сделано, то сделано. – Нравится ему это или нет, владелец фермы теперь он. – Тебе придется смириться. С этим покончено.
– Черта с два! – Он мгновенно пришел в неистовство. Это с их-то браком покончено? Вот как? – Нет, Мел, так не пойдет.
– Как угодно. Для меня это дело решенное.
– Ты не можешь утверждать это всерьез! Послушай меня!
Он шагнул к ней и услышал многозначительное покашливание Сэмюеля Сэндса. Тони совсем забыл о его существовании и теперь изумленно смотрел, как тот выдвигает стул.
– Садитесь. Хотите омлет? С помидорами и сыром. Мел, как выяснилось, отлично готовит.
– Нет! Нет, благодарю. – Чего ради этот человек говорит о каком-то омлете, когда вдребезги рушится вся его жизнь?
– Ну выпейте хотя бы кофе. Да присядьте же, Тони.
Тони? Неужели отец Мел назвал его по имени? И разговаривает он вполне дружелюбно. Можно подумать…
– Мел, дорогая, налей-ка мужу чашку кофе.
И тут Тони разглядел в его глазах веселые искорки. Сэмюель Сэндс просто развлекается! Он буквально пародирует слова самого Тони, сказанные им в то утро, когда отец Мел посетил их на ферме.
Тони взглянул на Мелоди. Та послушно взялась за кофейник. Черт возьми! Она снова стала покорной дочерью. И неужто все самые важные проблемы в его жизни должны решаться за кухонным столом? Перед публикой, которая насмехается над ним?
К черту все! Он с грохотом отодвинул от себя стул и ринулся прочь.
– Постойте! – крикнул отец Мелоди, вскакивая с места.
– Пусть уходит!
– Что? – Он резко обернулся к дочери. – Я полагал, ты хотела увидеться с ним.
– Нисколько.
– Глупости! – Он бросился вдогонку за Тони, но услышал, как взревел мотор его автомобиля. Слишком поздно! Он вернулся на кухню и с досадой уставился на дочь. – Три дня ты сходила с ума, а стоило ему явиться, как ты разыграла оскорбленную невинность.
– Вовсе я не сходила с ума.
– Меня не обманешь, дорогая.
– И если кто и разыгрывал из себя оскорбленного, так это Тони. Он именно затем и пришел – чтобы швырнуть мне в лицо мой подарок.
– Подарок? Какой подарок?
– Ферму.
– Нет, Мел, я не думаю. Ты уже объяснилась с ним насчет опциона.
– Дело теперь не в опционе, а в ферме. Я ее купила, а вчера передала ему права на владение. Я так и знала, что он разъярится.
– Он высказался напрямик?
– Я не дала ему такой возможности. Вовремя повесила трубку.
– Так он звонил тебе?
– Вчера ночью.
– Мелоди, но, возможно, он хотел поговорить о чем-то другом.
– Как раз об этом. Ведь до этого он не звонил. А сейчас он сказал, что не потерпит. Ты сам слышал.
– Я не слышал ничего о ферме или о подарках. Более того… – Сэмюель Сэндс успел хорошо рассмотреть Тони и заметил, какие взгляды он бросал на его дочь. И не увидел ничего, кроме чистой воды обожания в его глазах. Какой из меня председатель совета директоров, раз я не способен оценить человека с первого взгляда, подумал он. Тони так жаждал вернуть Мелоди, что готов был пойти на что угодно. А она дрожит над его независимостью. И это хорошо. Он чересчур горд, возможно, но такому человеку можно доверить дочь. Он покачал головой. – Знаешь, Мел, здесь, кажется, произошла какая-то путаница.
– Ты прав! Путаница произошла в первый же день. Я не рассказывала тебе, как мы познакомились?
– Нет. В качестве твоего супруга мне представили Тони по телевидению, помнишь?
Она кивнула и слабо улыбнулась.
– Это и было началом конца.
– Ну так просвети меня. Как у вас все началось?
– Началось со лжи! Он работал в саду. Обрабатывал розы. Я некоторое время наблюдала за ним. Знаешь, мне и потом нравилось смотреть, как он работает. Он всегда с головой уходит в свое занятие. Даже смешно, правда? Такой упрямый, преисполненный мужского самолюбия, стопроцентный мужчина – и так любит цветы… – Она запнулась, и из ее горла вырвался всхлип.
– Полно, полно. Итак, что же было дальше? Он работал, ты наблюдала…
– Да. Миссис Кук собралась отнести ему кофе, а я сказала, что отнесу сама. Я так и сделала, а он вообразил, будто я горничная, и я позволила ему так думать. Вот как все началось.
– Кажется, это называется иначе, чем ложь.
– Может быть, однако я чувствовала, что лгу ему, и была благодарна этой спасительной лжи. Это было… словно я внезапно освободилась от оков, вырвалась на волю. Я могла быть просто самой собой. Разомкнулась цепь, приковывавшая меня к богатству. Деньги могут быть чем-то вроде дымовой завесы, которая загораживает меня настоящую. И это по-разному действует на людей. Иногда они не видят за деньгами саму меня. Мужчинам типа Дирка я нужна из-за них. А Тони из-за денег меня возненавидел.
– О дорогая моя! – Отец не мог дольше выдерживать взгляда ее широко распахнутых глаз, в которых стояли с трудом сдерживаемые слезы. Он приблизился и обнял ее. – Ты ошибаешься. Тони не питает к тебе ненависти.
– Это сначала он не питал, – пробормотала Мелоди, уткнувшись головой отцу в плечо. – Я ему понравилась. Он был со мной очень мил. Делился своими планами. Знаешь, он задумал создать питомник, чтобы разводить в нем свои любимые цветы. Но после окончания университета он займется ландшафтным дизайном. У него есть такие замечательные идеи! – Она замолчала, достала из кармана платок и промокнула глаза. – Он разговаривал со мной запросто, позволял помогать ему на ферме. А потом он сказал, что любит меня. И тогда… Ах, папа! Я поняла, что до сих пор даже не представляла, что такое счастье.
– Ну что же, – проговорил он. – Похоже, у вас был настоящий роман.
– Я тоже так думала, потому и продолжала лгать. Но, роман этот не был настоящим, мы попросту ломали комедию. – Мелоди расправила плечи и взяла чашку. – Я испытываю большое облегчение оттого, что все кончилось.
– На самом деле ты чувствуешь совсем не это.
– А вот и ошибаешься. Я много размышляла и приняла решение. – Она налила себе кофе и предложила отцу: – Хочешь еще?
Тот отрицательно покачал головой.
– Какое решение?
– Я покончила с притворством раз и навсегда.
Но Сэмюель Сэндс был уверен, что притворяется она именно сейчас. Он наблюдал, как дочь вяло отхлебывает кофе, как нервно крошит в пальцах кусочек хлеба. Делает вид, что ей все равно, а у самой сердце разрывается. И у него разрывается сердце, глядя на нее. И тут в его уме родилось решение.
– У меня на сегодня назначено несколько встреч, – сказал он. – Увидимся вечером.
«Все кончено. Тебе придется смириться». Эти слова Мел, острые как бритва, снова и снова поражали его в сердце.
С их браком покончено. Тони отказывался в это верить.
Это идея Мел или ее отца?
«Но ушла она от тебя сама, приятель. Потому что ты повел себя как осел, – твердил он себе. – Ну хорошо, хорошо, я виноват. Во мне заговорил инстинкт собственника. Правильно. Глупое самолюбие. Словно все, что сделано для моей семьи, должно быть сделано непременно мной! Я был не прав и собрался сказать ей об этом, но она упорхнула под крылышко своего отца и… я видел, что он потешается надо мной! Это и вывело меня из себя!»
Он ехал на ферму. Если бы они с Мел остались с глазу на глаз… «Ну почему, почему ее отцу вздумалось вмешаться? Чтобы защитить свое сокровище, разумеется, глупец. Ты и сам так поступал, – спрашивал он и отвечал сам себе. – Но она теперь моя. Разве Сэмюель Сэндс не знает, что теперь я намерен защищать ее? Может, он считает, что у него для этого больше возможностей? Но это не имеет ни малейшего значения по сравнению… О проклятье! Я люблю ее. Разве это не считается?»
Тут он, задержав дыхание, понял, что повторил слова, когда-то сказанные Мелоди. Он вспомнил, как она возникла на пороге его комнаты. «Я люблю тебя, Тони. Разве это не считается?» «Да, Мелоди, считается! Все деньги на свете – пыль по сравнению с нашим чувством. И я пришел сегодня, чтобы сказать тебе об этом. Но это всего лишь слова. Не слишком-то охотно ты доказывал их на деле. Это Мел пошла на уступки, превратилась в твою служанку. Ты все принимал как должное, а потом наорал на нее за то, что у нее есть немного… ну пусть даже и много денег. Ладно. Виновен. Я был дураком. Но я исправлюсь. Клянусь, что все изменится. Я докажу ей. И я докажу ему. Если только она даст мне еще один шанс». Эти мысли теснились в его голове, когда он ехал к ферме.
Тони постарался немного успокоиться. Его ждала работа, кроме того, предстояло составить план, как снова завоевать Мел.
Но не успел Тони приступить к работе, как услышал шум подъезжающей машины. Он выглянул в окно и увидел, как перед мастерской, которую он приспособил под свою экспериментальную лабораторию, плавно затормозил шикарный лимузин. В автомобиле сидел не кто иной, как Сэмюель Сэндс собственной персоной.
Что ему здесь понадобилось?
Тони открыл дверь мастерской.
– Чем могу быть полезен, мистер Сэндс?
– Привет, Тони. Я подумал, что нам следует поговорить.
– Мы уже поговорили этим утром. – Если господин Денежный Мешок собирается предложить компенсацию за согласие на расторжение брака, то он пожалеет, что явился сюда.
– Нет. Разговаривали вы с Мел. Но, насколько я мог судить, это трудно было назвать разговором. А теперь, если вы не против, я бы хотел все-таки побеседовать с вами.
Лучше не стоит говорить с ним, решил Тони. Если отец Мелоди попытается подкупить его, он может не сдержаться.
– Послушайте, мистер Сэндс. Я знаю, что на приданое вашей дочери зарится немало корыстолюбивых подонков…
– Действительно, их хватает. Кажется, она только что получила телеграмму от Адриана Карстерса. Это судостроительный магнат, который не прочь слить свои капиталы с…
– Я только хотел сказать, что не принадлежу к их числу. Если вы собираетесь подкупить меня, то даром тратите время.
– Рад слышать. Это намного упрощает дело.
– Вряд ли. Мел мне дороже любых денег, и я стану защищать свои права до конца. Я подпишу любой брачный контракт, который вы составите.
– Эти контракты – вещь ненадежная. Боюсь, что вам придется взять и ее, и деньги, и прочее.
– Мел потребуется много времени, чтобы от меня избавиться. Так что можете передать от меня вашему магнату-миллиардеру… Что вы сказали?
– Я сказал, что вам придется взять также и деньги. Вместе с Мел. Кроме того, сегодня утром вы несколько погорячились…
– А вы до сих пор находите это забавным? Может быть, все-таки объясните, что вы имеете в виду?
– Я… я… – Сэмюель Сэндс с трудом подавил смех и проговорил: – Терпение. Остыньте, молодой человек. Я пытаюсь сказать, что пришел вовсе не затем, чтобы расторгнуть ваш брак, а чтобы спасти его.
Тони от удивления едва не потерял дар речи.
– Вы пришли, чтобы спасти наш брак? – повторил он.
– Я надеюсь на это. Я решил взять на себя роль переводчика.
– Переводчика?
– Вы с Мел явно не поняли друг друга сегодня утром.
– Не поняли?
Тони вдруг осознал, что невежливо держать гостя в дверях.
– Входите, сэр, – сказал он, пропуская его в мастерскую. – Садитесь. Не хотите ли что-нибудь выпить?
– Неплохо бы. – Отец Мелоди вошел в тесную мастерскую, снял пиджак и положил его на скамью, затем уселся сам. – Спасибо, – поблагодарил он Тони, протянувшего ему банку холодной содовой. – Чем вы тут занимаетесь? – спросил он, обводя взглядом растения в горшочках и различный садовый инвентарь.
– В данную минуту занимаюсь обрезкой. Я только что подписал контракт с «Тампа флорист», и мне надо приготовить эти черенки для… Впрочем, не обращайте внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13