- Нет никого в целом мире, в чьих руках моя жизнь была бы в большей безопасности.
Лэнс никогда не испытывал такого удивительного чувства, которое вызвали ее слова.
Внезапно он смутился. Так открыто он не вел себя с шести лет. Он подумал, как она восприняла бы рассказ о его жизни, начиная с рождения в грязной комнате ветхого дома в ужасных трущобах отдаленного предместья Тортонбурга. Но его прошлое принадлежит только ему, им нельзя делиться ни с кем, а тем более с принцессой. Испытывая неудовольствие от того, что позволил чувствам управлять собой, он опять спрятал их, отпустил ее руки, встал и поклонился.
- Вы очень добры ко мне. Ваше Высочество.
Виктория не могла понять, что больше удивило ее - мгновенное возвращение капитана Грэйсона к своему обычному хмурому виду или то, что он назвал ее "Ваше Высочество". Глядя, как он садится на свое место, она думала о мужчине, который скрывается под этой маской бесчувственности. И с каждым ударом сердца все сильнее становилось желание узнать о нем как можно больше.
- Как вы стали главой отдела расследований службы безопасности Тортонбурга?
- Я достиг нынешнего положения, выполняя свой долг, а в данный момент моим долгом является розыск тех, кто похитил вас.
Виктория поняла, что его ответ - вежливая форма отказа говорить о себе. Но если она не теряла присутствия духа еще в детстве, когда Малколм плохо относился к ней, то уж сейчас не смутится и молчать не будет.
- Мне бы хотелось сменить тему разговора, хоть ненадолго. Кроме того, будет просто справедливо, если вы расскажете о себе. Вы так много знаете обо мне, и я должна что-нибудь знать о вас. Тогда наше знакомство, может быть, дорастет до дружбы.
- Как человек, находящийся на службе у великого герцога, я ваш верный слуга, принцесса. Наше знакомство может дорасти лишь до этого.
Виктория нахмурилась от такого вежливого, но несомненного отказа. Капитан Грэйсон ясно дал ей понять, что не желает сделаться ее другом.
Но тут она вспомнила, как нежно он смотрел на нее. Неужели ей показалось? Может быть, она прочла в его глазах то, чего там не было? Возможно, он просто огорчен, чувствуя, что не смог до конца выполнить свой долг? Долг ведь он ставит на первое место.
- Не думаю, что есть необходимость обращаться ко мне так, будто я член королевской семьи. Строго говоря, я незаконнорожденная.
- Вам следует знать, что великий герцог намерен официально признать вас своей дочерью.
Виктория смотрела на Лэнса широко раскрытыми глазами и не могла поверить в то, что только что услышала.
- Вы, должно быть, шутите.
Произнеся эти слова, она сразу поняла, что сказала глупость. Конечно, он не шутит. Она мало знала о капитане Грэйсоне, но уже успела понять, что он никогда не станет никого разыгрывать.
- Когда мы будем уверены в вашей безопасности, великий герцог представит вас сперва придворным, а затем и всем жителям государства.
Документы, необходимые для законного признания вас членом семьи Тортонов, уже подготовлены. В них не хватает только вашей подписи. Как только вы ее поставите, вы официально станете принцессой Викторией из Тортонбурга.
Она станет принцессой. Настоящей принцессой. Виктория вздрогнула от невероятной мысли, но в следующий миг вернулась к реальности. Она могла легко представить себе заголовки бульварных газет...
- Но ведь пойдут сплетни. Неужели великий герцог готов подвергнуть им себя и семью?
- Они привыкли к сплетням.
Виктория недоверчиво посмотрела на него.
- Но признание меня своей дочерью - совсем не то, что падение с лошади во время игры в поло или новое платье герцогини, которое ей не идет.
- Герцог и герцогиня пользуются всеобщим уважением. Раз они приняли вас, то и все в стране будут рады, что вы стали принцессой.
Виктория не могла забыть теплоту, которую заметила в глубине его глаз. Ей хотелось убедиться, что она ничего не придумала и под броней холодной вежливости и невозмутимости действительно скрывается чудесный человек, которого ей было дано счастье увидеть. Случайный собеседник не заметил бы перемены в поведении капитана Грэйсона, но Виктория не случайная собеседница.
Она внимательно посмотрела ему в лицо.
- Мне кажется, что вы не говорите всего, что знаете.
- Чтобы делать выводы, необходима полная информация. - Он помолчал. Пока мы вас искали, мы изучили ваше прошлое и пришли к выводу, что в нем нет поводов для сплетен. Однако если вы чувствуете, что какие-то факты могут поставить в неудобное положение или вас, или Тортонов, то будет лучше, если вы расскажете мне о них сейчас.
- Кроме того, что я незаконнорожденная, а тот, кого я считала отцом, похитил меня ради выкупа, сказать мне нечего. Я не могу вспомнить ничего из моей жизни, что может поставить кого-нибудь в неловкое положение.
Ее спокойное отношение к сложившейся ситуации не могло не понравиться Лэнсу. Значит, она достаточно сильна, чтобы выдержать предстоящее испытание.
- Во всем случившемся вашей вины нет. Вы стали жертвой преступников, и люди будут вам сочувствовать. Если вы сами не совершите ничего, что вызовет сплетни, то все разговоры о вас очень быстро прекратятся сами собой.
У Виктории на лице появилась гримаса отвращения.
- Значит, как только я стану принцессой, то буду жить в доме со стеклянными стенами. - Ее лицо стало суровым. - Всю жизнь я чувствовала, что живу в таком доме, а Малколм смотрит на меня снаружи и критикует все мои действия. Теперь вместо Малколма на меня будет смотреть вся страна. Не думаю, что мне стоит становиться принцессой.
- Вся семья Тортонов будет поддерживать и защищать вас.
"И я тоже", - чуть не сказал Лэнс вслух. Ему стало не по себе - она начинала слишком много значить для него. Но он быстро нашел отговорку.
"Я просто обещаю честно делать свое дело, поскольку моим долгом является обеспечение безопасности всех членов семьи, а значит, и ее", сказал он себе.
Виктория по-прежнему неприязненно смотрела на него.
- Все равно трудно поверить, что они будут рады мне.
- Великий герцог - очень достойный человек.
Он хочет исправить несправедливость, допущенную им в отношении вас. О герцогине же можно сказать лишь то, что она женщина с очень добрым сердцем и хочет того же, что и ее супруг. Да и оба молодых принца считают, что вы должны войти в их семью.
- Другими словами, они примут меня, потому что считают такой поступок своим долгом.
- Исполнение своего долга всегда почетно.
Виктория нахмурилась.
- Почетно, но в этом нет сердца.
- Вовсе нет. Вы всегда можете рассчитывать на тех, кем движет чувство долга.
Виктория тяжело вздохнула.
- Должна признать, что вы правы, хотя сама я предпочла бы, чтобы людьми двигало не холодное исполнение долга, а любовь и привязанность.
Конечно, я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах мои желания неразумны. Но, может быть, когда-нибудь потом...
- Любовь и привязанность переменчивы. На них нельзя полагаться.
- Вы говорите так, будто сами были влюблены, а потом любовь ушла, но вам до сих пор горько вспоминать о ней.
- Я никого никогда не любил и не собираюсь любить. Любовь - глупая выдумка, - произнес Лэнс и понял, что говорит больше для себя, чем для нее. Один раз он уже позволил своим чувствам к Виктории вырваться на волю, но больше он себе не позволит так распускаться. Решив заканчивать разговор, Лэнс встал. - Мне надо узнать, не появился ли кто-нибудь возле охотничьего домика, а если появился, то кто. И еще мне надо проверить, как идут дела с передачей выкупа и организацией засады.
Глядя ему вслед, Виктория почувствовала, что капитан Лэнс Грэйсон интересует ее все больше и больше.
Почему он так относится к любви? Может быть, какая-то женщина заставила его страдать, а он слишком горд, чтобы признать свое поражение?
Она почувствовала что-то вроде зависти к той, которая оказалась способна пробудить в нем сильное чувство. Но почему ей в голову приходят такие мысли? Сейчас надо думать о более важных вещах, чем суровость главы отдела расследований службы безопасности Тортонбурга.
Очень многое свидетельствовало против Малколма, но, хотя всю жизнь Виктория чувствовала его неприязнь по отношению к ней, ей все еще не хотелось верить, что он причастен к ее похищению.
А семья Тортонов? Несмотря на заверения капитана Грэйсона, что они готовы принять Викторию, все равно где-то глубоко в их душах будет спрятана враждебность к ней. Значит, она попадет в те же условия, в которых ей пришлось выживать в детстве. А на повторение прошлого она никогда добровольно не согласится.
- Так что же мне делать? - пробормотала она, стиснув зубы. Она оставалась в Тортонбурге и терпела тиранию Малколма, чтобы не бросать маму. Но мамы больше нет. Теперь Виктория никогда не будет терпеть унижения. Как только она почувствует, что ею начинают помыкать, в тот же день соберет свои вещи и уедет.
Приняв такое решение, она провела остаток дня, отдыхая и набираясь сил. Когда пришло время спать, она уже была уверена, что отныне ее жизнь полностью находится в ее собственных руках.
Виктория проснулась от собственного крика.
Она вся дрожала, охваченная паникой, и не могла понять, приснилось ей то, что она видела, или все произошло на самом деле.
Не успела она сообразить, что это просто ночной кошмар, как распахнулась дверь, вспыхнул свет и в комнату ворвался капитан Грэйсон с пистолетом в руке.
- Что с вами? - спросил он хрипло.
- Мне приснился страшный сон.
Перед ее мысленным взором снова промелькнули только что увиденные картины. Слова "страшный сон" не передавали весь ужас того, что привиделось ей.
Виктории снилось, что она, связанная и беспомощная, лежит на кровати в том домике в лесу.
Капитан Грэйсон уже приблизился к ней и хочет ее спасти, но Удав выпрыгивает из темноты, наносит Лэнсу смертельный удар, и Виктория кричит от невыносимого горя.
- Здесь вы в безопасности. Вам нечего бояться.
Его слова сразу успокоили ее, и она более внимательно посмотрела на Лэнса, стоявшего у ее кровати. Он настаивал, чтобы их отношения оставались на уровне знакомства, но во сне ее потряс тот факт, что она теряет его навсегда.
"Он спас меня. И я, конечно, не хочу, чтобы ему было плохо", объяснила она себе.
- Я уже в порядке, - уверила она Лэнса. - Простите, что побеспокоила вас.
Он кивнул и ушел.
Когда дверь закрылась, Виктория вспомнила их спор о том, кому где спать. Она уже чувствовала себя много лучше и не хотела больше занимать его кровать, но он заявил, что она - принцесса, а он - ее защитник, и будет только справедливо, если она займет спальню. Выражение его лица убедило ее, что переспорить Лэнса не удастся. И ей пришлось вежливо поблагодарить его.
Она знала, что он устроился спать на диване, сняв только ботинки, чтобы быть готовым к немедленному действию, если возникнет опасность. Лэнс - человек, полностью преданный своему долгу. Виктория нахмурилась, вспоминая их разговор о любви.
Если он когда-нибудь любил, рассуждала она, то был полностью предан той женщине. Иначе и быть не могло. Женщина разлюбила его, и ее измена стала для него столь сокрушительным ударом, что он перестал верить в любовь.
Да, но Лэнс сказал, что никого никогда не любил. Она сначала усомнилась в его словах. Затем, подумав, решила, что капитан Грэйсон не будет, как другие мужчины, лгать, чтобы показаться лучше, чем он есть. Раз он сказал, что никогда не любил, значит, так оно и есть. Почему же он так упорно не хочет поверить, что любовь - не глупая выдумка, а существует на самом деле?
И снова пришлось напоминать себе, что о капитане Грэйсоне ей следует думать в последнюю очередь. Он ведь даже не захотел стать ее другом.
Объяснив себе, что думает о нем только для того, чтобы отвлечься от более важных дел, о которых не нужно рассуждать среди ночи, Виктория свернулась под одеялом калачиком и уснула.
А в гостиной на диване Лэнс лежал без сна и смотрел в потолок. Еще ни одна женщина не казалась ему такой обворожительной, как спасенная им девушка, что спала сейчас на его кровати. Конечно, он не настолько глуп, чтобы влюбляться в нее, но ему очень хотелось отныне оставаться рядом с ней. Однако верность присяге и служебный долг не позволяли ему делать хоть какие-то попытки к осуществлению своего желания.
Лэнс рассчитывал всю оставшуюся жизнь служить великому герцогу. Теперь же он чувствовал смутное беспокойство. Когда он выполнит порученное ему дело, то уедет. Он устал. Но тут у него внутри зазвучал противный голосок, утверждавший, что Лэнс лжет себе: на самом деле он просто хочет сбежать от Виктории Рокфорд, напуганный тем, как легко ей удается разрушать броню, которой он оградил свое сердце.
Лэнс повернулся на бок и перестал обращать внимание на совращавший его внутренний голос.
Глава 4
- Расскажите, что случилось? - спросила Виктория, когда Лэнс положил трубку. Было позднее утро. Прошло уже два часа с того времени, как была назначена передача выкупа.
- Никто не пришел. Ни Малколм, ни его сообщники не появились ни возле домика в Гленшире, ни в Шелковичном парке Тортонбурга.
Лэнс говорил обычным голосом, но внутри у него нарастало беспокойство. То, что похитители не пришли к домику, не вызывало особой тревоги. Они могли решить, что им нет больше смысла заботиться о своей пленнице. Но то, что они не пришли за выкупом, означало только одно - им известно, что Виктория освобождена и что вместо выкупа их ждет засада. Выходит, они в курсе планов Лэнса.
Оставалась еще одна возможность, но очень маловероятная, в которую Лэнс почти совсем не верил. Похитители могли просто испугаться и отказаться от задуманного.
В остальном же все сложилось на редкость удачно. У Лэнса есть собственный дом, чье месторасположение никому не известно, где он может надежно спрятать Викторию. Сам он о своем доме никому не рассказывал, а когда ночью привез сюда Викторию, никто за ними не следил, поскольку в ночной темноте он обязательно увидел бы в зеркале заднего вида свет фар, если бы их преследовали.
Виктория не выдержала его молчания и заговорила первой:
- И что вы будете делать теперь?
- Теперь мы допросим Малколма. Мне не хотелось опережать события, чтобы он не догадался о наших подозрениях. Я полагал, что он обязательно придет или в тот домик, или за выкупом, и тогда у нас появятся улики против него.
Лэнс дотянулся до телефона, набрал номер и отдал необходимые распоряжения.
Гнев охватил Викторию при одном упоминании о Малколме. В волнении она начала мерить шагами комнату, - Я все свое детство и юность пыталась угодить ему, пыталась добиться, чтобы он полюбил меня.
Лэнс чувствовал, что от ее слов в нем просыпается ярость.
- Бесполезно вновь переживать прошлое, которое мы не в силах изменить, - сказал он, словно утешая не столько ее, сколько себя. Усилием воли усмирив гнев, он заставил себя переключить свои мысли на настоящее.
- Да, вы, конечно, правы, - согласилась Виктория со вздохом, продолжая шагать по комнате.
Вспомнился ночной кошмар. В памяти всплыло что-то, связанное с Удавом. Когда она рассказывала капитану Грэйсону о похитителе, она не могла сосредоточиться. А теперь вспомнила.
- Малколм - не Удав, - уверенно объявила она. Если он и замешан в моем похищении, то грязную работу делал не он.
- Вы что-то вспомнили?
- Удав ниже и толще Малколма. В этом я уверена. Когда он водил меня в туалет, то в кабинке позволял снимать повязку с глаз. Но каждый раз предупреждал, что убьет меня, если я не надену ее перед тем, как, он откроет дверь. Я знала, что он на все способен, поэтому слушалась его. - Ее голос зазвенел. - Жаль, что мне не хватило смелости обмануть его и подсмотреть.
- Вам нельзя было рисковать. Вы вели себя совершенно правильно.
- Наверное, - согласилась Виктория. Хотя ей очень не хотелось возвращаться мыслями к тем дням, она попыталась вспомнить что-нибудь еще. Знаете, есть кое-что еще. У него было большое кольцо на правой руке. Я чувствовала его, когда он поднимал меня на ноги. И от Удава исходил запах сигарет.
- Такие приметы могут помочь. - Лэнс видел, как трудно ей говорить, и опять восхитился силой ее воли. - Может быть, вы вспомните какого-нибудь друга Малколма, который соответствует вашему описанию.
Виктория слегка улыбнулась.
- Я бы никогда не употребила в одной фразе слова "друг" и "Малколм". Он ничему не радовался так, как чужим слабостям, и потом обсуждал их. Конечно, он делал свои замечания за спиной того, о ком говорил, чтобы люди не знали о его отношении к ним. Наверное, есть такие, кто и считает себя его другом, но, мне кажется, он общается с людьми, только чтобы унизить их и позабавиться самому.
- Неужели нет никого, с кем бы он был откровенен? Никого, кто помог бы ему осуществить похищение?
Виктория покачала головой.
- Малколм крайне недоверчив. Кроме того, он считает себя на голову выше всех остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14