У него не было с собой даже огнива.И тут же он понял, что ничего этого ему не нужно, что он прекрасно видит в темноте — не забылись полтора года у нижних людей в горах Оклумша. Память напомнила, как шаман племени ворожил над Трэггану, посвящая его в онугки, и после этого Трэггану стал видеть в кромешной темноте, как днем. Вот почему, оказывается, в первые посещения, он плохо видел — свет факела мешал ему.Как же он мог забыть о чудесном даре шамана онугков?! Как бы то ни было, сейчас, после стольких лет, это умение ему пригодилось. Или опасность пробудила заснувший дар? Он пытался вспомнить ту ночь, когда в темноте стоял на карнизе замка в Кремане — видел он тогда так же ясно, как сейчас? Нет, не вспомнить.Стараясь не шуметь, он плотно прикрыл за собой дверь; древние петли скрипели, недовольные, что нарушили их вековой сон.Он прислонился спиной к двери — сейчас он был в относительной безопасности, его не найдут. Но и пути назад у него не оставалось — только вперед, в неизвестность, в пугающую даль. Трэггану прекрасно понимал, что элираны оставят засаду во дворце, если не прямо в садике или в кабинете.На что он может рассчитывать, выбравшись на свободу? В конце концов, только на одно — на праведный суд. Он не последний человек в Реухале, он владелец итсевдского квартала, лицо видное. И если его пытаются оклеветать, он должен доказать свою невиновность.Он почувствовал, что под ногами ступеньки. Вниз уходила довольно крутая винтовая лестница. Конечно, сейчас он находился где-то на уровне первого, или второго этажа, а подземный ход, если верить свиткам, проходит очень глубоко под землей. Трэггану стал осторожно спускаться, держась рукой за стену, поскольку ступени у стены были шире. Оступиться и сломать ногу было бы смерти подобно.Странное дело, предательство Кейону его сейчас не удивляло и не возмущало. Он сам удивлялся, что не чувствует к нему ничего, кроме равнодушного омерзения. А ведь лишь благодаря Трэггану деревенский парень, всю жизнь ворочавший бы навоз и ковырявшийся в земле, оказался в Городе Городов.Почему Кейону отказался от спокойной жизни при Трэггану, чем могли его заинтересовать? Деньгами, тихим поместьем где-нибудь в дальнем королевстве? Кто разберет чужую душу…Трэггану знал одно — он во что бы то ни стало должен найти Кейону и вытянуть из него имя того, кто заставил наговорить на хозяина. Трэггану ни мгновения не сомневался, что выбьет из бывшего слуги правду.Подземный туннель был высок, не надо наклонять голову, и широк — вполне могли идти три человека. В древние времена все делали с размахом и надежностью: в расчете, что придется спасаться бегством (чтобы потом нагрянуть с тыла) целой армии.Неожиданно рука Трэггану оказалась в пустоте. Подземный туннель пересекал другой — с неровными земляными краями, высотой с грудь Трэггану. И выкопан он был не так давно. То есть давно, но по сравнению с возрастом древнего подземного хода — недавно. Четыре, может, пять Праздников Димоэта назад.Сердце тревожно застучало, Трэггану вспомнил рассказы о гигантских земляных червях, когда-то обитавших под землей Луддэка. В длину они достигали до восьмижды восьми шагов, высотой были на уровне груди взрослого мужчины, а морда представляла из себя огромный рот с несколькими рядами крепких зубов. Питались безмозглые чудища землей и всякими живыми тварями, не брезгуя ничем.Черви прорывали гигантские туннели, избороздив, по легендам, весь остров огромным лабиринтом подземных ходов. Три Праздника Димоэта назад, все восемь реухалских октаэдров магов объединились и светлой магией извели эту пакость с острова Димоэта, заручившись поддержкой верховного бога. Но кто знает, вдруг один земляной червь уцелел? Встреча с ним не сулила ничего хорошего.Однако, возвращаться назад — признать свою вину.И Трэггану отправился дальше по подземному ходу, напрягая обостренный за время походов и разведок слух.Он не ведал, сколько времени шагал, держась рукой за стену. Долго, прошел не один дим. И он понятия не имел какой длины ход и что ждет в конце пути — вполне вероятно, что где-нибудь туннель наглухо завален обвалившейся землей и неизвестно помогут ли меч и руки прорваться дальше.Туннель неоднократно пересекали лазы подземных червей. Иногда они шли намного ниже, словно канавы прорезали дно и приходилось их перепрыгивать. Но опасности Трэггану не ощущал — свежих запахов зверя не было. Он не знал, как пахнет земляной червь, но в старых рассказах постоянно повторялось, что вонь от мерзкой животины невыносимая и всегда выдает близкое присутствие чудовища.Трэггану уже не опасался встречи с монстром, он боялся заблудиться.Нехорошие предчувствия сбылись — пройдя много димов он уперся в каменный обвал, преграждавший путь.Трэггану устало уселся прямо на землю и перевел дух. Очень хотелось есть.Надо было возвращаться обратно, прямо в руке элиранов, если он не хочет быть похороненным в равнодушном подземелье. Другого выхода Трэггану не видел — на разбор древнего завала уйдут многие дни, которых у него нет. Надо подниматься наверх, навстречу солнцу, ибо сказано в обращениях Димоэта: все тайны умирают на свету.Трэггану немного отдохнул и тронулся в обратный путь, все так же держась рукой за стену, теперь за другую.Когда в очередной раз древний подземный ход пересекал вырытый земным червем лаз, Трэггану показалось, что до него донесся какой-то звук. Может, крыса прошмыгнула, может, тварь летучая ткнулась мордой в стену. Но он был уверен, что это обрывок человечьей речи. Он замер, рука непроизвольно легла на рукоять меча.Снова послышалось далекое, едва различимое: бу-бу-бу. И снова тишина.Воздух из звериного лаза шел чище и нес какие-то странные запахи. Запахи, смутно напомнившие Трэггану человечье жилье. Не такие, как в его дворце, но как в некоторых деревенских домах или на стоянках онугков.Лаз был низким, меч здесь бесполезен. Трэггану достал из узорных ножен кинжал и, согнувшись в три погибели, тихонько нырнул в лаз. Человеческие голоса — это значит выход наверх. Но кто может жить под землей? Еще какие-нибудь нижние люди, вроде онугков, о которых никому неизвестно?Идти согнувшись было крайне неудобно, тем более — бесшумно. Трэггану встал на четвереньки, подумав, что за время подземного путешествия парадная одежда пришла в полную негодность, а несколько дорогих побрякушек наверняка оторвались и потерялись. Да и плевать — не до них ему сейчас.Шагов через триста, он увидел небольшой провал — видно червиный лаз проходил прямо над другим, и в этом месте земля обвалилась.Трэггану беззвучно подполз к провалу и прислушался. Он явно слышал человеческие голоса, хотя слов разобрать было невозможно.Подождав с минуту, он решился и, осторожно опустив голову в дыру, всмотрелся в темноту нижнего звериного лаза.Шагах в семи от дыры он увидел мужчину, с арбалетом в руках прильнувшего к щели в стене лаза. Неизвестный сидел прямо на земляном полу, широко раздвинув ноги, рука его лежала на спусковом устройстве. Мужчина не отрываясь смотрел в щель, куда была направлена стрела.Даже дар шамана онугков не позволял Трэггану рассмотреть все подробности, но в образе жизни арбалетчика можно было не сомневаться: романтик ночных дорог. То есть — разбойник, о чем говорила и черная повязка на голове с немыслимым узлом сзади, и, вместо меча, топор с узким топорищем за поясом, сдвинутый за спину, чтобы не мешал.Сейчас Трэггану был вне закона, он сбежал от элиранов. Но он уважал закон и должен стоять на его стороне при любых обстоятельствах. К тому же, возвращаться обратной дорогой не хотелось, а здесь был выход. Пленить разбойника, чтобы тот вывел его наверх? Но тот выстрелит быстрее…Решение пришло мгновенно. Тщательно примерившись, Трэггану запустил кинжал в ночного рыцаря.Тот даже не вскрикнул, потянулся было руками к смертельному металлу, вонзившемуся в горло, но упал навзничь.Трэггану быстро спрыгнул и на четвереньках приблизился к поверженному арбалетчику. Разбойник был мертв, удар пришелся точно в цель — сноровка боевого монастыря не пройдет и за годы жизни во дворцах.Подобрав арбалет, желая осмотреть оружие, Трэггану непроизвольно бросил взгляд в щель, в которую наблюдал убитый и откуда доносились голоса.Наверняка, изнутри комнаты щель была тщательно замаскирована. Он увидел хорошо освещенное свечами и факелами, вставленными в стену, небольшое помещение. Посредине стоял стол, за которым спиной к Трэггану сидел незнакомец. Напротив него Трэггану увидел… элирана Дилеоара.Трэггану прислушался, не сводя взгляда с элирана шестой грани, который просто не мог находиться здесь. В руках Трэггану так и держал арбалет, о котором он мгновенно забыл.— …в гостинице «Завоеватель» под именем Бебалду, — говорил элиран шестой грани неизвестному Трэггану собеседнику. — Найдете способ выманить его без шума. Разденете догола и бросите где-нибудь подальше от гостиницы, пусть все подумают, что его ограбили.— Есть что брать? — спросил незнакомец.Голос у него был глухой и слова он произносил не слишком разборчиво.— Нет, — ответил Дилеоар. — Мелочь.— Плата?— Как обычно. К тому же, есть и второе поручение, которое покроет первое. Но опасное, надо будет отправить лучших людей. Повторяю — лучших.— Говори, — брезгливым тоном поторопил незнакомец.— После начала торгового часа из Главного элираната выйдет один человек. Мейчон из Велинойса. У него с собой должно быть шестьсот с лишним золотых монет, выигранных сегодня на Состязаниях Димоэта.Незнакомец присвистнул.— И что с ним сделать?— Что захотите, — пожал плечами Дилеоар. — Я не желаю больше ни видеть его, ни слышать о нем. Он мне мешает.— Труп тоже раздеть догола?— Нет, пусть все узнают о его смерти. К тому же, у него на правой руке не хватает двух пальцев, а на левой вжит символ острова Брагги — все равно станет известно, кто это.— Руку можно и отрубить, — заметил незнакомец. — Как и голову. Можно вообще сделать так, что и тела не будет.— Я сказал: мне нужно, чтобы знали о его гибели. Все, Безгубый, мне пора. Мы договорились?— А если золотых при нем не окажется?— Если не окажется, плачу за обоих как обычно.— За победителя состязаний Димоэта и выпускника острова Брагги как за обычного элоха? — усмехнулся собеседник. — А если он половину моих ребят положит?— Сколько ты хочешь? — устало спросил Дилеоар.— За первого, как обычно. А за второго — впятеро больше. И еще в восемь раз больше за каждого моего погибшего, если он станет защищаться.Какое-то время элиран шестой грани размышлял. Затем пригубил напиток из кружки, что стояла перед ним и кивнул:— Хорошо, согласен. Но только в том случае, если золотых при нем не окажется. Здесь мне придется поверить тебе на слово, Безгубый.— Разве я когда обманываю? — неприятно рассмеялся собеседник элирана. — Еще что-нибудь надо?— Пока все. Деньги принесу завтра. Но у этого Мейчона с собой куча золотых.— Не волнуйся, не обману. Найдем золотые, значит плату не потребуем.Дилеоар встал.— Пролайн, — крикнул незнакомец, — проводи гостя.Трэггану словно очнулся от объявшего его кошмарного сна. Это — не сон. Трудно поверить, но это происходит в действительности. Собеседник элирана шестой грани, обвинившего Трэггану в убийстве монаха, является никто иной, как знаменитый разбойник Гэфрину Безгубый, за голову которого король Реухала обещал аж триста золотых.В этом не могло быть сомнений.Вот, оказывается, почему он неуловим. Здесь, глубоко под землей, в лабиринтах ходов земляных червей разбойники обустроили свое логово, может целый разбойничий город под Городом Городов.Но чтобы элиран разговаривал с разбойником… Одно это чудовищно, невозможно. Нет, Трэггану не ребенок, подлостей и вероломства он увидел предостаточно в своей жизни. Тогда почему он удивлен, почему опустились руки от услышанного и увиденного? Элиран хочет свалить на него убийство монаха, а сам замышляют смерть двух людей. Трэггану наплевать на первого, но Мейчон…Руки быстро подняли арбалет на уровень щели и Трэггану прицелился. Дилеоар не выйдет отсюда живым. Он собирается убить не стража порядка, а преступника, вступившего в сговор с разбойниками… И рука Трэггану не дрогнет. * * * Мейчон недостаточно хорошо знал город и решил идти теми же переулками, что шел сюда с элиранами — зрительная память у него была отменная. Правда, шел он сюда, когда было еще светло. Факел на несколько шагов освещал дорогу и смутно вырывал из темноты стены домов.Мейчон направился ко входу в элиранат, чтобы оттуда начать путь.— О-о, красавчик! — Услышал он голос давешней девицы в красном платье. — Откуда ты взялся? Я тебя тут жду-жду, понимаешь, а ты во откуда идешь!— Что ты хочешь? — мрачно спросил ее Мейчон.— Как что? — удивилась девица. — Я ж тебе сказала, что люблю тебя, красавчик. Хочешь?В свете своего факела Мейчон увидел как она залезла рукой в разорванный ворот и вытащила оттуда левую грудь, соблазняя его.— Хороша, красавчик, правда?Мейчон вздохнул. Он не был с женщиной с… С тех пор, как увидел впервые Сейс. Сейс больше нет, он ее никогда не увидит. А эта стоит рядом и от нее пахнет… женщиной. Никто не займет место Сейс в его сердце, никто. Но ведь с ней он даже поцеловался всего один раз.— Мне нужно в «Сладкую свободу», — сказал Мейчон. — Ты знаешь, где это?— Зачем тебе куда-то, красавчик? Пойдем со мной и я подарю тебе полную свободу. И такую сладкую-сладкую…Она прижалась к нему, стараясь держать лицо подальше от его факела, и обняла руками.Мейчон не отстранил ее, он поднял факел выше, чтобы не опалить ей волосы.Он чувствовал в себе некую раздвоенность. Сейс… Ее лицо стоит перед глазами.А от этой, чье имя он не знает, так сладостно-странно пахнет развратом и дурманом, что трудно заставить себя оставаться равнодушно-бесстрастным. Но в его-то положении тратить время на девок…А какое, собственно, положение? Друг в смертельной опасности, да. Но что сейчас, в данный момент, он может сделать? Только зайти в «Сладкую свободу», убедиться, что Трэггану там нет (а вряд ли он уже там, раз подземный ход ведет аж за город) и идти спать. Несколько часов ничего не изменят. Или изменят для Мейчона очень много, но друга-то как раз это никак не касается и на его судьбе не отразится.— Как тебя зовут? — наконец спросил Мейчон.— Сейс, красавчик. А тебя — Мейчон, да? Я правильно запомнила?Мейчон непроизвольно отстранил ее от себя.— Как… Как ты сказала тебя зовут?— Я что невнятно говорю, красавчик? — захихикала девка. — Мамка меня Сейс назвала, как благородную. Но можешь кликать меня Белкой, так в кабаках зовут, я привыкла.Мейчон молча смотрел на нее в свете факела. Она была под действием дурманящих фруктов, но от этого нисколько не теряла своей несколько грубоватой привлекательности. Она ни капли не напоминала Сейс, наоборот — полная противоположность. И он хотел ее. Но имя… Имя!.. Великий Димоэт, все во власти твоей!— Ты что, не любишь меня, красавчик? — обиделась девка. — А я-то, дура, ждала тебя, ждала-ждала. Давно бы уже посговорчивей ухажера нашла.— Хорошо, — решился Мейчон, — идем. И куда?— Да хоть куда, красавчик, — она снова прижалась к нему и провела губами по его небритой щеке, — хоть в твою «Сладкую свободу». Комнаты для свиданий везде имеются… У тебя деньги-то на кабак найдутся, красавчик?— Найдутся, — кивнул Мейчон. — Дорогу знаешь?— А тут всего две дороги. Одна — к Храму Правосудия и королевскому дворцу. Зачем нам туда — там нет кабаков. А по той улочке, как раз выйдем куда надо. С тобой мне ничего не страшно, красавчик.Только сейчас Мейчон подумал, что, может быть, ей боязно было идти одной по ночным улицам и поэтому она ждала его.— А где твой дом… Белка?— А мой дом там, где спать лягу, красавчик. Хочешь, заведем дом вместе?Мейчон взял ее правой рукой за талию, ощущая при этом давно забытую сладость, и повел к улочке, по которой несколько элиранов с факелами вели новых задержанных. Мейчон на всякий случай прижался к высокому каменному забору, пропуская процессию — видеть толстое улыбчивое лицо гостеприимного элирана Ведиггу ему больше не хотелось.Улочку пересекала другая, более широкая, на ней были разложены в специальных очагах костры.— Пойдем здесь, красавчик, а то там совсем темно, хоть и ближе. С тобой мне ничего не страшно, но зачем нам приключения? Я тебя люблю, милый, пойдем быстрее. Слушай, а зачем нам твоя «Свобода»? Пойдем к Плешивому Эрру, там я всех знаю…Навстречу им двигалась до верху нагруженная телега, больше напоминающий армейский фуражный фургон. Рядом с ней шли три человека с факелами.— Что это? — спросил спутницу Мейчон.— А-а, обычное дело, красавчик. Сейчас же время торговцев. Главные улицы битком забиты — у кого-нибудь телега сломалась и все стоят. Тут объездной путь, зато свободный. Не обращай внимания. Вон за тем углом, пройти еще немного, кабачок Плешивого, называется «Удивительная пустошь», там чистые комнаты, красавчик, я знаю…Мейчону было все равно куда идти — лишь бы побыстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38