Мы могли бы сойти за брата и сестру. Мне всегда казалось, что кровное родство имеет преимущество перед любыми другими отношениями.Джереми учащенно задышал, его глаза подернулись пеленой страстного желания.— Ты должна знать, что я испытываю к тебе отнюдь не братские чувства.Я устремила на него взгляд, медленно водя языком по нижней губе.— А какие же? — мягко спросила я.— Весьма волнующие. Ничего удивительного, что я страдаю от бессонницы.— О, и я тоже, я тоже. Ты знаешь, мы ничего не сможем с этим поделать.— Конечно не сможем. Я не могу справиться со своим чувством к тебе. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал в своей жизни. — Он помолчал. — Думаю, многие мужчины говорили тебе это.— Некоторые говорили, но не все думали так на самом деле.— А я думаю, — сказал он сердито.— Может быть, ты не хочешь, чтобы я плыла с вами?— Хочу, конечно, и… в общем… Гасси очень расстроится.— А ты представляешь, как трудно будет нам находиться все время рядом?— Думаю, что это может довести нас до сумасшествия, но лучше уж это, чем совсем никак.Я шагнула к нему.— Придется рассчитывать только на наше самообладание.— О, мне не следовало входить, — послышался голос в дверях. — Это не в моих правилах…Мы повернулись, с испугом обнаружив, что на нас смотрит Гарэт. Его глаза больше не смеялись. Взгляд был холодно-вежливым и тревожным. Но он лишь произнес: «У тебя пустой бокал, Октавия».Тут вошла Гасси и засуетилась, наливая кофе. Что ей удалось услышать? Я закусила губу от досады.Мы начали обсуждать планы на предстоящий уик-энд. Кому что брать, какой выбрать маршрут. От меня было мало проку. Я была слишком расстроена и избегала смотреть на Джереми.— Когда вы собираетесь выезжать? — поинтересовался Гарэт, — В пятницу, в середине дня. А ты?— У меня целый день встречи. Я не смогу раньше пяти. — Он повернулся ко мне. — Во сколько ты заканчиваешь работать?— Я не работаю, — сказала я высокомерно.— Ну, конечно. Мне следовало догадаться. Все твое время уходит на личную жизнь. Я захвачу тебя.— Нет, не надо, — сказала я чересчур поспешно. — Я хочу поехать раньше, с Джереми и Гасси, чтобы помочь им привести яхту в порядок.Неожиданно его смуглое лицо стало злобной маской.— Тебе не кажется, что двое влюбленных иногда нуждаются в уединении и что третий лишний?— Да, поезжай с Гарэтом, Тави, — сказала Гасси, довольная тем, что ее сватовство шло по плану. — Хорошо, что он поедет не один. Убираться на яхте — мало приятного, но к тому времени, как вы подъедете, все уже будет готово.— Я не боюсь тяжелой работы, — огрызнулась я.— Нет, конечно, — примирительно сказала она, — ты сможешь взять на себя заботы по кухне на яхте, если тебе так хочется.Нет уж. В заводях Темзы не найдешь ресторана, чтобы заказать еду с доставкой па яхту. Я начала зевать.— Октавия устала, — сказал Джереми. — Нам пора.Когда мы спускались по лестнице, снова зазвонил телефон. Гарэт взял трубку на первом этаже.— Шарлотта, дорогая, рад тебя слышать. Подожди, любовь моя, я провожаю людей.Он прикрыл трубку рукой.— Прощаюсь со всеми до пятницы. Скажи свой адрес, — обратился он ко мне.— Майфэйр, 11.— Я заеду за тобой примерно полшестого.— Правда, он забавный? — спросила Гасси, когда мы вышли на улицу. — О, черт! Я забыла адреса, которые он мне дал.Она помчалась обратно в дом.Джереми и я взглянули друг на друга. На его бледном лице темнели лишь глаза.— Ты думаешь, Гарэт уловил, о чем мы говорили? — спросила я.— Думаю, да. Но это не имеет значения. Разве он тебе нравится?— Совершенно не в моем вкусе. Он похож на водителя грузовика.— А кто в твоем вкусе?— Ты, — сказала я. Глава третья Следующий день встретил тридцатиградусной жарой. Лондон сник, а я расцвела. Я чувствовала себя до нелепого счастливой и большую часть дня провела на своем балконе, загорая и уставившись в небо, синее, как глаза Джереми.Всю неделю я отклоняла любые предложения, и принимала снотворное в количествах, гарантирующих ежедневный десятичасовой сон. Я истратила целое состояние на туалеты для предстоящей поездки. Единственное, что меня несколько смущало, так это то, что Джереми ни разу не позвонил. Правда, моего телефона нет в телефонной книге, а у Гасс он вряд ли отважится его узнавать.В четверг мне снова приснился постоянно преследующий меня кошмарный сон. Он всегда начинается одинаково: мой отец еще жив. Я уже взрослая, но как ребенок цепенею от страха, медленно спускаясь по лестнице, слыша, как все громче и громче ссорятся мои родители. Я не осмеливаюсь зажечь свет, потому что боюсь, что мама начнет кричать на меня. Спустившись вниз, я отчетливо слышу, что говорит моя мама, заплетающимся от выпитого языком: «С меня довольно. Я ухожу от тебя и забираю Ксандра».Тут мой отец начинает кричать, что Ксандра она заберет только через его труп. А мама кричит: «Можешь оставить себе Октавию». А отец возражает: «Я не хочу. Кому к дьяволу нужна эта испорченная Октавия?» «Но кто-то же должен ее взять», — кричит мама. «Только не я».Тут я с криком распахиваю дверь. Я вижу свою мать. От ее красоты ничего не осталось, потому что она пьяна и у нее красное лицо. Они с отцом смотрят на меня с раскаянием и ужасом, стараясь понять, как много мне удалось услышать из их разговора. Тут вдруг мой отец превращается в Джереми, крича: «Мне безразлично, сколько она слышала, я все равно не хочу ее».С головой, разрывающейся от крика, я проснулась в холодном поту. Несколько минут я лежала с открытыми глазами, с чувством облегчения прислушиваясь к тому, как успокаивается сердцебиение и кошмар отступает.Я встала, приняла пару таблеток валиума и дрожащей рукой зажгла сигарету. Мне необходимо было с кем-нибудь поговорить, чтобы убедиться, что я кому-то все-таки нужна. Если бы только я могла позвонить Джереми! Нет, мы были знакомы не в такой степени, чтобы показать ему, насколько я ранима. Я не могла поговорить и с Чарли: не хотела, чтобы все началось сначала. Наткнувшись взглядом на фотографию в серебряной рамке, стоящую на туалетном столике, я вдруг сообразила, что Ксандр должен был уже вернуться из Бангкока. В этот момент Ксандр был единственным в мире человеком, которого я действительно любила и которому доверяла. Не в том смысле, что он будет вести себя прилично и не совершит недостойных поступков, а в том, что он меня любит, и что эта любовь усиливается чувством вины, из-за того, что наши родители всегда обожали его и никогда не любили меня. Ксандр, который был на четыре года старше, с детства всегда принимая мою сторону. Он защищал меня от бесконечно меняющихся нянек, с которыми никогда не уживалась моя мама, а позже от гнева потенциальных и фактических отчимов.Я взглянула на часы. Было без четверти одиннадцать. Даже Ксандр, никогда не отличавшийся особой дисциплинированностью, должен был уже быть на работе. Я набрала номер компании «Сифорд-Бреннан».Секретарша Ксандра была настоящим Цербером, надрессированным на то, чтобы отметать все ненужные звонки, но меня она всегда соединяла. Ксандр подошел к телефону.— Октавия, милая, я собирался тебе сегодня позвонить, — произнес он в своей обычной медлительной манере ровным голосом, который всегда теплел, когда он разговаривал со мной, что мне было очень приятно.— Как тебе Бангкок? — спросила я.— Просто сказка. Буквально. Я жил на улице Пат Пот, где нет ничего, кроме баров для голубых и массажных кабинетов.Я хихикнула.— Ты по делу или просто от одиночества?— Есть разговор.— Ухажер?— Дурак. Хочу поговорить с тобой.— Послушай, не сочти меня невежливым, дорогая, но я сейчас немного занят. Я только что пришел, а тут в моем офисе затевается собрание. Что ты делаешь в обед?— Ничего.— Вот и отлично. Встретимся в час у «Фредди».Почувствовав облегчение, я снова прилегла. Валиум начинал действовать. Скоро я буду в состоянии доставить себе ежедневное удовольствие — вымыть голову.
Благодаря своему деду, Генри Бреннану, я могу не работать хоть всю жизнь. После окончания Первой мировой войны он оставил службу в престижном полку, а так как необходимы были средства, чтобы содержать жену и троих детей, старшим из которых был мой отец, они вдвоем с однополчанином Уильямом Сифордом основали электротехническую компанию «Сифорд-Бреннан». Оба они оказались упорными, предприимчивыми и амбициозными. Упорный груд и везение помогли им вскоре построить заводы по производству трансформаторов, приводов, генераторов и электродвигателей. Компания процветала и следующую войну пережила. Тут к делам подключились два конкурирующих наследника: мой отец, прославившийся, как пилот, участвовавший в боях за Британию, и менее бравый сын Уильяма Сифорда — Рики, который почти всю войну просидел в штабе. Мой отец прославился еще и тем, что женился на восхитительной красивой актрисе, которая сразу же оставила работу и родила ему наследника, в то время как бедный Рики Сифорд женился на обыкновенной, но очень властной девушке из Йоркшира, та, несмотря на ее выдающуюся роль активистки местного масштаба и грандиозные успехи на площадке для игры в гольф, рожала ему одних девочек.Моему отцу, которому бы и все карты в руки, тем не менее было невероятно трудно после экстремальных условий военного времени переключиться на режим конторской работы. С годами его неугомонность только возрастала. К тому же, он обнаружил, что моя мать, в глазах которой его привлекательность значительно померкла, когда он расстался с военной формой, стала слишком много пить и постоянно искала приключения на стороне.К 1950 году, когда родилась я, их брак переживал критическую фазу. У моего отца были даже серьезные сомнения в том, что я ею дочь, что, по моему представлению, объясняло его холодное отношение ко мне. Несмотря на такое развитие событий, они с матерью продержались вместе еще шесть лет. К этому времени старый Генри Бреннан умер от сердечного приступа, а Уильям Сифорд, нажив состояние, ушел на покой, оставив моего отца на месте председателя правления компании, а Рики — в качестве управляющего. Тем временем, Рики, медленно, но верно, все послевоенные годы создавал компанию «Сифорд Интернешнл» — огромную империю, в которой «Сифорд-Бреннан» была отведена роль дочерней компании.В 1956 году моя мать, взяв Ксандра, ушла к одному из своих любовников. Спустя несколько месяцев, почувствовав угрызения совести, она пригласила меня с няней приехать к ней во Францию. Мой отец недолго был безутешен. Он сошелся со своей секретаршей, оформив брак сразу же после развода с матерью. Исключительно счастливый брак позволил ему посвятить себя работе и, когда в 1971 году он умер от рака гортани, будучи еще совсем молодым, то смог оставить Ксандру и мне солидный пакет акций компании «Сифорд-Бреннан», которые должны были обеспечить нас на всю жизнь.Увы, любые доходы были недостаточными для моего брата Ксандра. Исключенный из школы за курение марихуаны и растление мальчиков, он был исключен и из Кембриджа, проучившись там два семестра, за разгульный образ жизни. Будучи художественно одаренной натурой, он был бы счастлив, занимаясь редактированием какого-нибудь журнала по искусству или работая в художественной галерее, но так как он являлся единственным наследником компании «Сифорд-Бреннан», он автоматически был вовлечен в семейный бизнес. Ксандр чудом держался только за счет своего личного обаяния, поскольку, кроме отца, который к тому времени уже давно умер, некому было ему покровительствовать. Три года назад, когда Рики Сифорд чуть не уволил его, Ксандр искупил свою вину, продав арабам электростанцию, стоимостью в миллионы фунтов, договорившись о сделке за игрой в рулетку. Полтора года спустя обстановка снова накалилась. И тогда Ксандр пустил в ход козырную карту, сбежав со старшей дочерью Рики Памелой, к ужасу обоих ее родителей. Рики, однако, не захотел прослыть в городе человеком, уволившим собственного зятя. Ксандра назначили менеджером по экспортным операциям, что давало тому большие выгоды.Находясь на своем новом высоком посту, Ксандр умудрился за счет компании оплатить ренту и обставить мою квартиру. «Нужно ведь, — сказал он, — иметь приличное место, куда не стыдно будет пригласить заокеанских клиентов». Компания к тому же взяла на себя расходы по моим налогам, счетам за телефон, электричество и газ и предоставила мне машину, которую я только что разбила. В общем, Ксандр и я очень неплохо существовали за счет компании «Сифорд-Бреннан».Пока я ждала, когда бальзам как следует впитается в волосы, я перебирала вещи, размышляя, что надеть в поездку. Я накупила на этой неделе так много нарядов, что израсходовала всю чековую книжку, а после неприятного письма, которое я получила от управляющего моим банком, я не отваживалась попросить новую. В кредитных карточках «Америкен экспресс» и «Аксесс» мне тоже было отказано. А нужно еще купить одно бикини и какое-нибудь красивое платье для прогулок по палубе. Ничего не оставалось делать, как занять у Ксандра.В дверь позвонили. Я посмотрела в глазок, опасаясь визита каких-нибудь кредиторов или нежелательных поклонников, но не увидела ничего, кроме цветов. Оказалось, что это огромный букет розовых роз в пластиковой вазе, заполненной зеленой пористой массой, в которую с помощью шляпной булавки был воткнут розовато-лиловый бант. На какой-то миг я подумала, что это от Джереми и почувствовала легкое разочарование, прочитав, написанную корявым почерком цветочника, записку: «Не вычеркивай меня совсем из своей жизни. Люблю. Чарли».Чарли, размышляла я, еще и еще раз споласкивая волосы, будет так же трудно вычеркнуть из моей жизни, как вымыть этот бальзам из моих волос.Я не знала, как выдержу оставшиеся тридцать часов до встречи с Джереми. Словно молоко, доведенное до кипения, мои чувства готовы были перелиться через край, состояние, иногда приятное, но куда чаще, причиняющее боль. Глава четвертая Жара не ослабевала. Машины, сверкая на солнце, вереницей тянулись по Пикадилли. Парк оккупировали машинистки в бикини, пулей вылетавшие из шезлонгов при первом приближении сборщика платы. Пересекая улицу в направлении «Фредди», я сквозь подошвы туфель чувствовала раскаленный гудрон. Мне было необходимо заглянуть в дамскую комнату, чтобы привести в порядок волосы и припудрить блестевший нос. На мне был новый розовый хлопчатобумажный комбинезон, надетый прямо на голое тело. Меня забавляла мысль о том, как я появлюсь в нем завтра, когда заедет Гарэт.— Большое спасибо, — громко произнесла я, выходя из дамской комнаты, чтобы обратить внимание дежурной на тот факт, что я оставила на блюдце пятьдесят пенсов. Счастье, переполнявшее меня с тех пор, как я встретила Джереми, сделало меня безмерно щедрой.У «Фредди», как всегда, яблоку негде было упасть. В гуле голосов чаще всего можно было разобрать слово «дорогая», ну прямо, как на свадьбе. Все места вдоль стойки бара заняли служащие рекламных агентств, с зализанными волосами, и юноши романтического вида в рубашках-апаш. Их развлекали болтовней эффектные девицы с пышными волосами, безупречно нанесенными румянами и ловко подкрашенными губами. Они напряженно следили за входной дверью, не забывая при этом посматривать на свое отражение в зеркале над баром.«Фредди» — излюбленное место праздной публики и тех, кто имеет отношение к шоу-бизнесу, иными словами тех, кто достаточно известен, чтобы войти, и достаточно богат, чтобы выйти. Фредди — человек-гора, с лицом красным как головка голландского сыра, обслуживал посетителей, стоя за стойкой бара.— Привет, чучело, — загорланил он. — Какого дьявола тебя пропустил швейцар?Сидевшие поблизости посетители с восхищением посмотрели на меня. Только фавориты и знаменитости удостаивались права на подобное обращение. Фредди энергично потряс мне руку.— На самом деле, Октавия, где ты, черт побери, пропадаешь? Подозреваю, что тайком бегаешь в «Арабеллу». Не могу сказать, что осуждаю тебя, потому что сам там обедаю. Здешние цены мне не по карману.Он разразился смехом, а потом сообщил:— Твой пропащий братец уже пьянствует наверху.Вдыхая запах чеснока, вина и приправ, я поднялась в ресторан. Задержавшись в дверях ровно настолько, чтобы безраздельно завладеть всеобщим вниманием, я медленно пересекла комнату. Розовый комбинезон, предельно откровенно открывающий грудь, определенно произвел желаемый эффект.Ксандр сидел за столиком у окна, листая каталог «Сотбис». Он поднял глаза, улыбнулся и расцеловал меня в обе щеки.— Привет, ангел. Ты просто сияешь. Неужели я забыл про твой день рождения или про что-то еще?Туг же подлетели официанты. Они суетились вокруг меня, кладя мне на колени салфетку, подвигая стул, доставая из ведерка со льдом заранее заготовленную бутылку «Poully Fuisse» и наполняя мой бокал. Ксандр заказал себе еще порцию виски.Наверное потому, что он мой брат, Ксандр всегда казался мне самым красивым мужчиной на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Благодаря своему деду, Генри Бреннану, я могу не работать хоть всю жизнь. После окончания Первой мировой войны он оставил службу в престижном полку, а так как необходимы были средства, чтобы содержать жену и троих детей, старшим из которых был мой отец, они вдвоем с однополчанином Уильямом Сифордом основали электротехническую компанию «Сифорд-Бреннан». Оба они оказались упорными, предприимчивыми и амбициозными. Упорный груд и везение помогли им вскоре построить заводы по производству трансформаторов, приводов, генераторов и электродвигателей. Компания процветала и следующую войну пережила. Тут к делам подключились два конкурирующих наследника: мой отец, прославившийся, как пилот, участвовавший в боях за Британию, и менее бравый сын Уильяма Сифорда — Рики, который почти всю войну просидел в штабе. Мой отец прославился еще и тем, что женился на восхитительной красивой актрисе, которая сразу же оставила работу и родила ему наследника, в то время как бедный Рики Сифорд женился на обыкновенной, но очень властной девушке из Йоркшира, та, несмотря на ее выдающуюся роль активистки местного масштаба и грандиозные успехи на площадке для игры в гольф, рожала ему одних девочек.Моему отцу, которому бы и все карты в руки, тем не менее было невероятно трудно после экстремальных условий военного времени переключиться на режим конторской работы. С годами его неугомонность только возрастала. К тому же, он обнаружил, что моя мать, в глазах которой его привлекательность значительно померкла, когда он расстался с военной формой, стала слишком много пить и постоянно искала приключения на стороне.К 1950 году, когда родилась я, их брак переживал критическую фазу. У моего отца были даже серьезные сомнения в том, что я ею дочь, что, по моему представлению, объясняло его холодное отношение ко мне. Несмотря на такое развитие событий, они с матерью продержались вместе еще шесть лет. К этому времени старый Генри Бреннан умер от сердечного приступа, а Уильям Сифорд, нажив состояние, ушел на покой, оставив моего отца на месте председателя правления компании, а Рики — в качестве управляющего. Тем временем, Рики, медленно, но верно, все послевоенные годы создавал компанию «Сифорд Интернешнл» — огромную империю, в которой «Сифорд-Бреннан» была отведена роль дочерней компании.В 1956 году моя мать, взяв Ксандра, ушла к одному из своих любовников. Спустя несколько месяцев, почувствовав угрызения совести, она пригласила меня с няней приехать к ней во Францию. Мой отец недолго был безутешен. Он сошелся со своей секретаршей, оформив брак сразу же после развода с матерью. Исключительно счастливый брак позволил ему посвятить себя работе и, когда в 1971 году он умер от рака гортани, будучи еще совсем молодым, то смог оставить Ксандру и мне солидный пакет акций компании «Сифорд-Бреннан», которые должны были обеспечить нас на всю жизнь.Увы, любые доходы были недостаточными для моего брата Ксандра. Исключенный из школы за курение марихуаны и растление мальчиков, он был исключен и из Кембриджа, проучившись там два семестра, за разгульный образ жизни. Будучи художественно одаренной натурой, он был бы счастлив, занимаясь редактированием какого-нибудь журнала по искусству или работая в художественной галерее, но так как он являлся единственным наследником компании «Сифорд-Бреннан», он автоматически был вовлечен в семейный бизнес. Ксандр чудом держался только за счет своего личного обаяния, поскольку, кроме отца, который к тому времени уже давно умер, некому было ему покровительствовать. Три года назад, когда Рики Сифорд чуть не уволил его, Ксандр искупил свою вину, продав арабам электростанцию, стоимостью в миллионы фунтов, договорившись о сделке за игрой в рулетку. Полтора года спустя обстановка снова накалилась. И тогда Ксандр пустил в ход козырную карту, сбежав со старшей дочерью Рики Памелой, к ужасу обоих ее родителей. Рики, однако, не захотел прослыть в городе человеком, уволившим собственного зятя. Ксандра назначили менеджером по экспортным операциям, что давало тому большие выгоды.Находясь на своем новом высоком посту, Ксандр умудрился за счет компании оплатить ренту и обставить мою квартиру. «Нужно ведь, — сказал он, — иметь приличное место, куда не стыдно будет пригласить заокеанских клиентов». Компания к тому же взяла на себя расходы по моим налогам, счетам за телефон, электричество и газ и предоставила мне машину, которую я только что разбила. В общем, Ксандр и я очень неплохо существовали за счет компании «Сифорд-Бреннан».Пока я ждала, когда бальзам как следует впитается в волосы, я перебирала вещи, размышляя, что надеть в поездку. Я накупила на этой неделе так много нарядов, что израсходовала всю чековую книжку, а после неприятного письма, которое я получила от управляющего моим банком, я не отваживалась попросить новую. В кредитных карточках «Америкен экспресс» и «Аксесс» мне тоже было отказано. А нужно еще купить одно бикини и какое-нибудь красивое платье для прогулок по палубе. Ничего не оставалось делать, как занять у Ксандра.В дверь позвонили. Я посмотрела в глазок, опасаясь визита каких-нибудь кредиторов или нежелательных поклонников, но не увидела ничего, кроме цветов. Оказалось, что это огромный букет розовых роз в пластиковой вазе, заполненной зеленой пористой массой, в которую с помощью шляпной булавки был воткнут розовато-лиловый бант. На какой-то миг я подумала, что это от Джереми и почувствовала легкое разочарование, прочитав, написанную корявым почерком цветочника, записку: «Не вычеркивай меня совсем из своей жизни. Люблю. Чарли».Чарли, размышляла я, еще и еще раз споласкивая волосы, будет так же трудно вычеркнуть из моей жизни, как вымыть этот бальзам из моих волос.Я не знала, как выдержу оставшиеся тридцать часов до встречи с Джереми. Словно молоко, доведенное до кипения, мои чувства готовы были перелиться через край, состояние, иногда приятное, но куда чаще, причиняющее боль. Глава четвертая Жара не ослабевала. Машины, сверкая на солнце, вереницей тянулись по Пикадилли. Парк оккупировали машинистки в бикини, пулей вылетавшие из шезлонгов при первом приближении сборщика платы. Пересекая улицу в направлении «Фредди», я сквозь подошвы туфель чувствовала раскаленный гудрон. Мне было необходимо заглянуть в дамскую комнату, чтобы привести в порядок волосы и припудрить блестевший нос. На мне был новый розовый хлопчатобумажный комбинезон, надетый прямо на голое тело. Меня забавляла мысль о том, как я появлюсь в нем завтра, когда заедет Гарэт.— Большое спасибо, — громко произнесла я, выходя из дамской комнаты, чтобы обратить внимание дежурной на тот факт, что я оставила на блюдце пятьдесят пенсов. Счастье, переполнявшее меня с тех пор, как я встретила Джереми, сделало меня безмерно щедрой.У «Фредди», как всегда, яблоку негде было упасть. В гуле голосов чаще всего можно было разобрать слово «дорогая», ну прямо, как на свадьбе. Все места вдоль стойки бара заняли служащие рекламных агентств, с зализанными волосами, и юноши романтического вида в рубашках-апаш. Их развлекали болтовней эффектные девицы с пышными волосами, безупречно нанесенными румянами и ловко подкрашенными губами. Они напряженно следили за входной дверью, не забывая при этом посматривать на свое отражение в зеркале над баром.«Фредди» — излюбленное место праздной публики и тех, кто имеет отношение к шоу-бизнесу, иными словами тех, кто достаточно известен, чтобы войти, и достаточно богат, чтобы выйти. Фредди — человек-гора, с лицом красным как головка голландского сыра, обслуживал посетителей, стоя за стойкой бара.— Привет, чучело, — загорланил он. — Какого дьявола тебя пропустил швейцар?Сидевшие поблизости посетители с восхищением посмотрели на меня. Только фавориты и знаменитости удостаивались права на подобное обращение. Фредди энергично потряс мне руку.— На самом деле, Октавия, где ты, черт побери, пропадаешь? Подозреваю, что тайком бегаешь в «Арабеллу». Не могу сказать, что осуждаю тебя, потому что сам там обедаю. Здешние цены мне не по карману.Он разразился смехом, а потом сообщил:— Твой пропащий братец уже пьянствует наверху.Вдыхая запах чеснока, вина и приправ, я поднялась в ресторан. Задержавшись в дверях ровно настолько, чтобы безраздельно завладеть всеобщим вниманием, я медленно пересекла комнату. Розовый комбинезон, предельно откровенно открывающий грудь, определенно произвел желаемый эффект.Ксандр сидел за столиком у окна, листая каталог «Сотбис». Он поднял глаза, улыбнулся и расцеловал меня в обе щеки.— Привет, ангел. Ты просто сияешь. Неужели я забыл про твой день рождения или про что-то еще?Туг же подлетели официанты. Они суетились вокруг меня, кладя мне на колени салфетку, подвигая стул, доставая из ведерка со льдом заранее заготовленную бутылку «Poully Fuisse» и наполняя мой бокал. Ксандр заказал себе еще порцию виски.Наверное потому, что он мой брат, Ксандр всегда казался мне самым красивым мужчиной на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21