– Метеоцентр забыл заказать еще порцию или на складе иссякли запасы?
– Куда делась вся твоя любовь к нашим таинственным туманам? – спрашивал Грег, присаживаясь на край ее стола.
– Кому может нравиться такая дрянь? – ворчала Джил, копаясь в ярко-желтой керамической вазе, полной неочищенных семечек, и засовывая их себе в рот. – Туман хорош только для Шерлока Холмса.
– Да, тут он вписывается в образ, – мягко согласился Грег.
У Джил возникло убеждение, что эти его постоянные уступки, стремление не вступать с ней в конфликт начинают действовать ей на нервы. Каждый раз, когда она пыталась затеять хорошенькую стычку, он только улыбался и отряхивался от ее колкостей, как утка от воды. Она пришла к выводу, что шоковая терапия принесла бы ей пользу.
– Знаешь, Грег, бывали дни, когда ты мне не очень нравился, – сказала она медоточивым голосом. – Но это не идет ни в какое сравнение с моим теперешним к тебе отношением.
Грег кивнул, словно давно ожидал этого признания.
– Это просто никотиновое голодание, – заверил он ее. – И вообще, солнышко, с тобой это регулярно происходит раз в месяц, так что я уже привык.
– Раз в месяц, – взвилась Джил, гневно воздевая руки. Она накинулась на него с явным намерением убить. – Ах ты, шовинист первосортный! Только от того, что родился самцом, ты объясняешь любое изменение в настроении женщины биологическими причинами. Из-за таких, как ты, изобрели противозачаточные пилюли! – С каждым словом ее голос становился все визгливее.
Грег поморщился. Он пытался угадать, как долго будут продолжаться припадки Джил, потому что чувствовал, что его терпение постепенно истощается.
– Ты бьешь ниже пояса, детка, – мягко предупредил он.
– Ты это заслужил, дружок!
– Послушай, я понимаю, что ты немного раздражена… – Немного? Накануне вечером они пошли в китайский ресторанчик, и, только дождавшись, когда они сделают заказ, Джил объявила, что предпочла бы мексиканскую кухню. – Однако скоро твое раздражение пройдет, и ты снова станешь спокойной любящей женщиной, – ободряюще закончил Грег. «Пожалуйста, стань этой женщиной поскорее», – с отчаянием подумал он.
Улыбка Джил перевела Грега в состояние обороны.
– Может, мне так лучше. Ты, может быть, начнешь меня упрашивать, чтобы я отказалась от пари.
Грег помотал головой, поняв ее коварный план.
– Этот номер не пройдет. Я буду поддерживать тебя до конца.
– Не стоит так носиться со мной, Грег, – предупредила она, и в ее глазах показались отголоски старых битв. – Ты такой сладкий и нежный, что у меня просто зубы ноют от общения с тобой. А теперь, прошу прощения, но я договорилась пообедать с Джанин. – Она удалилась к себе. Грег сдерживал улыбку, пока Джил не скрылась из виду. В своем гневе она была великолепна. С каждым днем она становилась все более вздорной, но он твердо решил пройти с ней весь путь до конца. У него возникло опасение, что ближайшие шесть месяцев будут тянуться как шесть лет.
Джил переоделась в бежевую шелковую блузку и бледно-зеленую юбку, которая доходила до самого края ее коричневато-серых кожаных ботинок на высоких каблуках. На шею она надела две любимые золотые цепочки, а сверху – блейзер в цвет юбки. Распущенные волосы она закрепила по бокам гребнями. Посмотрев на стоявшие в спальне часы, она поняла, что нужно торопиться, чтобы не опоздать. Она покрасила губы блестящей розовой помадой и выбежала из комнаты.
– Странно, что ты не берешь с меня кровавую клятву перед выходом из дома, – ядовито сказала она Грегу, провожавшему ее до гаража.
– Я думал об этом, но пришел к выводу, что тебе можно доверять. – Он улыбался, прислонясь к двери своего автомобиля.
В глазах Джил красноречиво отразилась ее реакция.
– Продолжай в том же духе, и я приглашу свою маму погостить у меня, – пригрозила она.
Грег содрогнулся от такой перспективы, но решил, что она вряд ли приведет угрозу в исполнение.
– Этого ты не сделаешь. Ты и две минуты не можешь пробыть вместе с матерью.
– Ты рискуешь! – отрывисто откликнулась Джил, включив автоматическое открывание дверей гаража и распахнув дверцу своего автомобиля. Она пулей вылетела наружу и помчалась по улице. Грег махал ей вслед, желая хорошо провести время.
К тому времени, как Джил встретилась с Джанин в расположенном недалеко от делового района города кафе, ее настроение значительно улучшилось.
– Мне нравится, как ты одета, – приветствовала ее Джанин, напоминающая в клетчатой юбке и шелковой блузке знойных цветов экзотическую птицу. Через плечо ее была небрежно перекинута такая же, как юбка, шаль. – Как дела?
Джил натянуто улыбнулась.
– Прекрасно.
– Добрый вечер. Вы предпочитаете зал для курящих или для некурящих? – приветствовала их хозяйка.
– Для некурящих, – быстро ответила Джанин, заметив отчаяние, промелькнувшее в глазах Джил.
Поскольку утренний туман рассеялся, их провели во внутренний дворик и усадили среди пышной зеленой растительности. Подруги взяли меню и углубились в его изучение.
– Пирог со шпинатом и заварным кремом звучит заманчиво, – комментировала прочитанное Джанин.
Джил уставилась в меню так, как будто от написанных в нем слов зависела ее жизнь. Слегка приподняв большой синий буклет, она внимательно осмотрела всех сидящих вокруг. Частный детектив мог бы позавидовать ее ловкости: она внимательно обследовала каждый занятый стул. Она спряталась так, что, наконец, над меню были видны только ее глаза.
– Джанин, – прошептала она.
Джанин подняла голову от своего экземпляра меню, удивленная тревожными интонациями в голосе подруги.
– У тебя нет с собой сигарет? – спросила Джил едва слышно, как будто боялась, что ее подслушают.
– Ты же знаешь, Джил, что я не курю, – ответила Джанин.
– Ты можешь пойти в буфет и купить, – настаивала Джил.
– Нет, не могу.
– Нет, можешь, – прошипела Джил, положив меню на стол.
– Джил. – Улыбка Джанин была столь же снисходительна, как и улыбка Грега в последнее время. – Ты же понимаешь, что этого делать нельзя, – она обращалась к Джил с теми интонациями, с которыми обращаются к маленьким детям. – Ведь вы же с Грегом заключили пари, ты ведь не хочешь проиграть, правда? Мы все стараемся помочь тебе.
Джил вздохнула, подавленная произнесенной Джанин тирадой.
– И кто же оповещен об этом пари века?
– Все, кто перечислен в твоей телефонной книжке.
Джил взвилась:
– Все?
Джанин кивнула.
– От Карен Адамс до Джени Цах. У тебя нет шансов сжульничать. В глубине души ты и сама этого не хочешь.
Джил протяжно застонала.
– Джил. – Голос Джанин выражал порицание. – Ведь ты не будешь пытаться жульничать, правда?
Она вздохнула, прекрасно понимая, что тем самым обманула бы доверие Грега, а она никогда не сможет так обидеть его. Джил улыбнулась и покачала головой.
– Нет, не буду, – проговорила она скороговоркой и быстро переменила тему. – Как твоя личная жизнь? – Один взгляд на лицо Джанин дал ей ответ. – Ага! Похоже, дела идут очень хорошо, – она наслаждалась смущением подруги. – Вы уже назначили дату?
– Дай нам время, – попросила она. – К тому же вы с Грегом можете нас опередить.
– С чего это ты взяла? – с видимым безразличием спросила Джил, хотя мысль о возможности выйти замуж за Грега вызвала внутри у нее сладкий холодок. Идея была неплоха, в ней определенно что-то было. Но тут возникали проблемы, потому что Грег, казалось, был прирожденным холостяком.
– Джил, ты выбрала, что ты будешь есть? – прервала Джанин ее размышления.
– А? – Она вскинула голову. – Мне, пожалуйста, блинчики с цыпленком и грибами, маленький салат с пармезановым соусом и белое вино, – проговорила она, возвращая меню официанту.
– Мне то же самое, – решила Джанин. – Ну, так что с Грегом?
– Все в порядке, – уклончиво ответила Джил. – На этой неделе мы закончим план новой книги.
Джанин покачала головой.
– Да ладно тебе! Когда ты, наконец, осознаешь, что любишь его?
Джил чуть не уронила бокал с водой, который она держала в руках.
– Ты говоришь об этом, как о болезни, – пожала плечами она.
– При том, что вы оба так демонстративно гордились своей свободой, вы теперь проводите вместе все время, вместо восьмидесяти процентов, как это было раньше. С таким же успехом могли бы уж и пожениться. Смотри на это как на средство снижения налогов, – пошутила Джанин.
– Я не хочу ни для кого быть средством снижения налогов, – огрызнулась Джил. С этого момента ее настроение резко упало.
Поев и выслушав совет Джанин как следует задуматься, Джил отправилась по магазинам. Но даже это занятие навело ее на мысли о Греге и о том интервью, которое у них взяли когда-то для писательского журнала. В ответ на вопрос о хобби Грег жизнерадостно проинформировал журналистку, что хобби Джил – покупать одежду.
Домой она вернулась с кучей свертков на заднем сиденье.
– Ну, что? Снова обчистила все магазины? – Грег увидел охапку свертков в руках у Джил, которая проходила через его кабинет.
– Да, и часть еще в машине осталась, – объявила она.
Он понял намек.
– Слушаюсь, мадам.
Джил развешивала свои покупки, когда в спальню вошел Грег, неся оставшееся.
– По-моему, тебе нужен еще один гардероб. – Он бросил покупки на кровать.
– Это не все мне, – таинственно объявила Джил, перебирая свои свертки в поисках нужного. Она вытащила яркую красно-белую коробку с белым бантом наверху. Неожиданно ее охватило смущение, хотя она не в первый раз делала ему сюрприз. – Это тебе. – Джил избегала смотреть ему в лицо.
Грег посмотрел на коробку, всунутую ему в руки. Он осторожно развязал узлы и бросил ленточку на ковер. Следующей туда же полетела крышка, при этом был извлечен заклеенный золотым ярлыком белый пакет, внутри которого оказался жемчужно-серый свитер с голубыми крапинками. Шерсть была такой мягкой, что напоминала ему волосы Джил.
– Он просто великолепен, солнышко. – Ему с трудом удалось вытолкнуть слова из внезапно пересохшего горла. – В нем соединились цвета наших глаз.
Она, наконец, отважилась взглянуть ему в лицо.
– Тебе нравится?
Грег неожиданно ухмыльнулся.
– Да уж он получше того комплекта нижнего белья для Санта-Клауса, который ты мне как-то подарила. Нет, правда, нравится. – Он схватил ее и крепко обнял.
– Грег, ты помнешь свой свитер, – запротестовала Джил, но не смогла не обнять его в ответ.
– Может быть, ты примеришь для меня свои покупки? – шепнул он ей на ухо.
Однако дальше пары ботинок дело не пошло. На этом Грег положил примерке конец, сорвав с Джил одежду, и они занялись любовью прямо посреди бумажных пакетов и коробок с обувью.
Когда он умиротворенно затих, зажатый ее бедрами, она увидела написанное на его лице упоение и поняла, что на ее лице можно прочесть то же самое. Джил знала, что никто в мире больше не сможет дать ей такое счастье, и боязнь потерять Грега, любовника и друга, опечалила ее. Смогут ли они сохранить дружбу, когда их роман завершится? Но прервать роман сейчас, когда она так любит его, было выше ее сил.
Джил повернулась и уставилась на мерцающие на электронных часах красные цифры: три ноль-ноль. Она посмотрела на Грега. Тот еще спал. Она улыбнулась, глядя на лежащего на животе мужчину: его рука обнимала подушку, на лоб упала прядь волос. В такие минуты Джил хотелось приникнуть к Грегу всем телом и на пять-десять лет впасть в спячку. Она могла бы разбудить его и провести сцену обольщения, но было одно небольшое препятствие: Джил так сильно хотела курить, что за одну сигарету была готова на убийство. Она опять взглянула на часы. Три ноль-одна.
Джил перевернулась на спину и уставилась на псевдоотпечаток на потолке. Когда она показала его Грегу, тот рассмеялся и сказал, что сходство действительно есть, но хотя он и обладает хорошей спортивной подготовкой, однако не до такой степени.
Три ноль-две. Джил чувствовала себя так, как будто все ее внутренности стянуты гигантским узлом, который с каждым мгновением затягивается все туже. В три ноль-три она с совершенно помутившимся рассудком сбросила простыню и поежилась от свежего воздуха, коснувшегося ее обнаженного тела. Джил нашарила зеленый шерстяной свитер Грега, лежавший на ковре, и натянула через голову. Она оглянулась, чтобы убедиться, что Грег по-прежнему спит, и тихо выскользнула из комнаты.
Благодаря светившему у основания лестницы ночнику, Джил без труда спустилась вниз. Добравшись до своего кабинета, она зажгла настольную лампу и начала последовательно обыскивать все ящики. Покончив со столом, она перешла к тумбочке, присев на корточки и балансируя на пятках в ходе исследования ее отдаленных регионов.
– Здесь ничего нет.
Джил взвизгнула и от неожиданности, потеряв равновесие, шлепнулась на пол.
– У меня может быть разрыв сердца от таких выходок! – возмутилась она.
Казалось, Грегу была не страшна прохлада. Он был в одних джинсах с незастегнутой кнопкой, державшихся только на «молнии». Он скрестил руки на груди и смотрел мимо нее. Грег выглядел не рассерженным, а скорее расстроенным, и печаль в его глазах огорчила ее больше, чем любая бурная сцена.
– Э-э, я искала страницы, над которыми мы сегодня работали, – выдавила она, запинаясь.
Он устало покачал головой.
– Мы ведь оба знаем, что это не так, Джил. Иди ляг в постель.
– Перестань строить из себя добренького! – закричала она, стуча кулаками по ковру. – Я ненавижу тебя, когда ты начинаешь подставлять левую щеку! И нечего улыбаться и говорить мне, что у меня просто такой период! – бросила она, грозя ему кулаком.
Грег медленно направился к ней, как лев, подкрадывающийся к своей добыче. Подойдя, он нагнулся, взял ее за локти и дернул вверх, поставив на колени.
– У тебя сейчас трудное время, – спокойно объяснил он, присев перед ней на корточки. – Тебе нужно было меня разбудить, и мы бы поговорили.
– Я не хочу разговаривать, – упиралась она. – Я хочу сигарету.
– Тебе нельзя! – заорал он в ответ, потеряв, наконец, терпение. – Ты обещала бросить на полгода, и так и будет, хоть ты умри!
– А ты бы обрадовался, да? – Джил вся пылала. – Я готова умереть за сигарету, а тебе наплевать. Ты не понимаешь, как мне тяжело, как же ты можешь мне помочь?
– Все я прекрасно понимаю, – Грег выпрямился, прежде чем нагнуться, чтобы поднять ее на ноги. – Я начал курить в пятнадцать лет, потому что все мои друзья курили. Через три года я выкуривал по три пачки в день. В двадцать один год я понял, что занятия бегом и курение несовместимы, и бросил курить. Несколько месяцев я сходил с ума. Я и сейчас иногда выкуриваю сигарету.
Джил открыла рот, услышав это признание.
– Ты никогда не говорил мне.
– Ты бы и сама могла догадаться. – Он усмехнулся, обнимая ее за шею. – Бывшие курильщики – самые страшные враги курения.
– Тогда ты должен был мне больше сочувствовать, – Джил снова начинала распаляться.
– Джил, ты самая вздорная баба из всех, кого я знаю, – взорвался Грег. – Почему я хочу жениться на такой неуравновешенной женщине, ума не приложу!
– Я не… – смысл его слов внезапно дошел до нее. Джил резко замолчала, затем нерешительно переспросила: – Ты хочешь жениться на мне? – Она чувствовала себя так, как будто на нее упала многотонная глыба.
– С какой стати мне этого хотеть, если ты стервенеешь каждый раз, когда я пытаюсь тебе помочь? – возбужденно говорил он, расхаживая взад и вперед. – И что я получаю за все свои старания? Ты либо орешь на меня, либо препираешься по пустякам. Я ни от кого не потерпел бы такого, почему я должен терпеть это от тебя? – Он повернулся к ней, его ярость все не утихала.
– Грег, почему ты хочешь жениться на мне? – тихо спросила Джил, протягивая руку, чтобы остановить его беспорядочное метание.
– Почему? Это действительно загадка, Джил, даже для меня самого, – издевался он. – Может быть, потому, что я мазохист, и мне нравится, как ты изводишь меня двадцать четыре часа в сутки. А может быть, потому, что я не встретил никого, кто был бы таким нежным и любящим, как ты, когда у тебя есть настроение, и никого, с кем я хотел бы провести всю оставшуюся жизнь. Проще всего объяснить это тем, что я тебя люблю! – заорал он во все горло.
– Я тоже тебя люблю, – заорала Джил в ответ, а потом, затихнув, хихикнула. – А почему мы так вопим?
Грег покачал головой.
– Наверное, потому, что это у нас лучше всего получается.
Она иронически выгнула бровь.
– Если это у нас получается лучше всего, с нами беда.
Грег остановился и поднял ее на руки.
– Ну, ладно, тогда посмотрим, кто из нас прав, – пробормотал он и потерся об ее нос. – Нос холодный – пес здоровый.
Грег отнес ее в общую комнату и посадил на овальный столик.
– Грег, что ты делаешь? – Она дернулась, коснувшись обнаженным телом холодного дерева.
– Я воплощаю в жизнь одну из моих эротических фантазий, – объяснил он, расстегивая «молнию» и сбрасывая джинсы. – Многие месяцы я мечтал заняться с тобой любовью на этом столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Куда делась вся твоя любовь к нашим таинственным туманам? – спрашивал Грег, присаживаясь на край ее стола.
– Кому может нравиться такая дрянь? – ворчала Джил, копаясь в ярко-желтой керамической вазе, полной неочищенных семечек, и засовывая их себе в рот. – Туман хорош только для Шерлока Холмса.
– Да, тут он вписывается в образ, – мягко согласился Грег.
У Джил возникло убеждение, что эти его постоянные уступки, стремление не вступать с ней в конфликт начинают действовать ей на нервы. Каждый раз, когда она пыталась затеять хорошенькую стычку, он только улыбался и отряхивался от ее колкостей, как утка от воды. Она пришла к выводу, что шоковая терапия принесла бы ей пользу.
– Знаешь, Грег, бывали дни, когда ты мне не очень нравился, – сказала она медоточивым голосом. – Но это не идет ни в какое сравнение с моим теперешним к тебе отношением.
Грег кивнул, словно давно ожидал этого признания.
– Это просто никотиновое голодание, – заверил он ее. – И вообще, солнышко, с тобой это регулярно происходит раз в месяц, так что я уже привык.
– Раз в месяц, – взвилась Джил, гневно воздевая руки. Она накинулась на него с явным намерением убить. – Ах ты, шовинист первосортный! Только от того, что родился самцом, ты объясняешь любое изменение в настроении женщины биологическими причинами. Из-за таких, как ты, изобрели противозачаточные пилюли! – С каждым словом ее голос становился все визгливее.
Грег поморщился. Он пытался угадать, как долго будут продолжаться припадки Джил, потому что чувствовал, что его терпение постепенно истощается.
– Ты бьешь ниже пояса, детка, – мягко предупредил он.
– Ты это заслужил, дружок!
– Послушай, я понимаю, что ты немного раздражена… – Немного? Накануне вечером они пошли в китайский ресторанчик, и, только дождавшись, когда они сделают заказ, Джил объявила, что предпочла бы мексиканскую кухню. – Однако скоро твое раздражение пройдет, и ты снова станешь спокойной любящей женщиной, – ободряюще закончил Грег. «Пожалуйста, стань этой женщиной поскорее», – с отчаянием подумал он.
Улыбка Джил перевела Грега в состояние обороны.
– Может, мне так лучше. Ты, может быть, начнешь меня упрашивать, чтобы я отказалась от пари.
Грег помотал головой, поняв ее коварный план.
– Этот номер не пройдет. Я буду поддерживать тебя до конца.
– Не стоит так носиться со мной, Грег, – предупредила она, и в ее глазах показались отголоски старых битв. – Ты такой сладкий и нежный, что у меня просто зубы ноют от общения с тобой. А теперь, прошу прощения, но я договорилась пообедать с Джанин. – Она удалилась к себе. Грег сдерживал улыбку, пока Джил не скрылась из виду. В своем гневе она была великолепна. С каждым днем она становилась все более вздорной, но он твердо решил пройти с ней весь путь до конца. У него возникло опасение, что ближайшие шесть месяцев будут тянуться как шесть лет.
Джил переоделась в бежевую шелковую блузку и бледно-зеленую юбку, которая доходила до самого края ее коричневато-серых кожаных ботинок на высоких каблуках. На шею она надела две любимые золотые цепочки, а сверху – блейзер в цвет юбки. Распущенные волосы она закрепила по бокам гребнями. Посмотрев на стоявшие в спальне часы, она поняла, что нужно торопиться, чтобы не опоздать. Она покрасила губы блестящей розовой помадой и выбежала из комнаты.
– Странно, что ты не берешь с меня кровавую клятву перед выходом из дома, – ядовито сказала она Грегу, провожавшему ее до гаража.
– Я думал об этом, но пришел к выводу, что тебе можно доверять. – Он улыбался, прислонясь к двери своего автомобиля.
В глазах Джил красноречиво отразилась ее реакция.
– Продолжай в том же духе, и я приглашу свою маму погостить у меня, – пригрозила она.
Грег содрогнулся от такой перспективы, но решил, что она вряд ли приведет угрозу в исполнение.
– Этого ты не сделаешь. Ты и две минуты не можешь пробыть вместе с матерью.
– Ты рискуешь! – отрывисто откликнулась Джил, включив автоматическое открывание дверей гаража и распахнув дверцу своего автомобиля. Она пулей вылетела наружу и помчалась по улице. Грег махал ей вслед, желая хорошо провести время.
К тому времени, как Джил встретилась с Джанин в расположенном недалеко от делового района города кафе, ее настроение значительно улучшилось.
– Мне нравится, как ты одета, – приветствовала ее Джанин, напоминающая в клетчатой юбке и шелковой блузке знойных цветов экзотическую птицу. Через плечо ее была небрежно перекинута такая же, как юбка, шаль. – Как дела?
Джил натянуто улыбнулась.
– Прекрасно.
– Добрый вечер. Вы предпочитаете зал для курящих или для некурящих? – приветствовала их хозяйка.
– Для некурящих, – быстро ответила Джанин, заметив отчаяние, промелькнувшее в глазах Джил.
Поскольку утренний туман рассеялся, их провели во внутренний дворик и усадили среди пышной зеленой растительности. Подруги взяли меню и углубились в его изучение.
– Пирог со шпинатом и заварным кремом звучит заманчиво, – комментировала прочитанное Джанин.
Джил уставилась в меню так, как будто от написанных в нем слов зависела ее жизнь. Слегка приподняв большой синий буклет, она внимательно осмотрела всех сидящих вокруг. Частный детектив мог бы позавидовать ее ловкости: она внимательно обследовала каждый занятый стул. Она спряталась так, что, наконец, над меню были видны только ее глаза.
– Джанин, – прошептала она.
Джанин подняла голову от своего экземпляра меню, удивленная тревожными интонациями в голосе подруги.
– У тебя нет с собой сигарет? – спросила Джил едва слышно, как будто боялась, что ее подслушают.
– Ты же знаешь, Джил, что я не курю, – ответила Джанин.
– Ты можешь пойти в буфет и купить, – настаивала Джил.
– Нет, не могу.
– Нет, можешь, – прошипела Джил, положив меню на стол.
– Джил. – Улыбка Джанин была столь же снисходительна, как и улыбка Грега в последнее время. – Ты же понимаешь, что этого делать нельзя, – она обращалась к Джил с теми интонациями, с которыми обращаются к маленьким детям. – Ведь вы же с Грегом заключили пари, ты ведь не хочешь проиграть, правда? Мы все стараемся помочь тебе.
Джил вздохнула, подавленная произнесенной Джанин тирадой.
– И кто же оповещен об этом пари века?
– Все, кто перечислен в твоей телефонной книжке.
Джил взвилась:
– Все?
Джанин кивнула.
– От Карен Адамс до Джени Цах. У тебя нет шансов сжульничать. В глубине души ты и сама этого не хочешь.
Джил протяжно застонала.
– Джил. – Голос Джанин выражал порицание. – Ведь ты не будешь пытаться жульничать, правда?
Она вздохнула, прекрасно понимая, что тем самым обманула бы доверие Грега, а она никогда не сможет так обидеть его. Джил улыбнулась и покачала головой.
– Нет, не буду, – проговорила она скороговоркой и быстро переменила тему. – Как твоя личная жизнь? – Один взгляд на лицо Джанин дал ей ответ. – Ага! Похоже, дела идут очень хорошо, – она наслаждалась смущением подруги. – Вы уже назначили дату?
– Дай нам время, – попросила она. – К тому же вы с Грегом можете нас опередить.
– С чего это ты взяла? – с видимым безразличием спросила Джил, хотя мысль о возможности выйти замуж за Грега вызвала внутри у нее сладкий холодок. Идея была неплоха, в ней определенно что-то было. Но тут возникали проблемы, потому что Грег, казалось, был прирожденным холостяком.
– Джил, ты выбрала, что ты будешь есть? – прервала Джанин ее размышления.
– А? – Она вскинула голову. – Мне, пожалуйста, блинчики с цыпленком и грибами, маленький салат с пармезановым соусом и белое вино, – проговорила она, возвращая меню официанту.
– Мне то же самое, – решила Джанин. – Ну, так что с Грегом?
– Все в порядке, – уклончиво ответила Джил. – На этой неделе мы закончим план новой книги.
Джанин покачала головой.
– Да ладно тебе! Когда ты, наконец, осознаешь, что любишь его?
Джил чуть не уронила бокал с водой, который она держала в руках.
– Ты говоришь об этом, как о болезни, – пожала плечами она.
– При том, что вы оба так демонстративно гордились своей свободой, вы теперь проводите вместе все время, вместо восьмидесяти процентов, как это было раньше. С таким же успехом могли бы уж и пожениться. Смотри на это как на средство снижения налогов, – пошутила Джанин.
– Я не хочу ни для кого быть средством снижения налогов, – огрызнулась Джил. С этого момента ее настроение резко упало.
Поев и выслушав совет Джанин как следует задуматься, Джил отправилась по магазинам. Но даже это занятие навело ее на мысли о Греге и о том интервью, которое у них взяли когда-то для писательского журнала. В ответ на вопрос о хобби Грег жизнерадостно проинформировал журналистку, что хобби Джил – покупать одежду.
Домой она вернулась с кучей свертков на заднем сиденье.
– Ну, что? Снова обчистила все магазины? – Грег увидел охапку свертков в руках у Джил, которая проходила через его кабинет.
– Да, и часть еще в машине осталась, – объявила она.
Он понял намек.
– Слушаюсь, мадам.
Джил развешивала свои покупки, когда в спальню вошел Грег, неся оставшееся.
– По-моему, тебе нужен еще один гардероб. – Он бросил покупки на кровать.
– Это не все мне, – таинственно объявила Джил, перебирая свои свертки в поисках нужного. Она вытащила яркую красно-белую коробку с белым бантом наверху. Неожиданно ее охватило смущение, хотя она не в первый раз делала ему сюрприз. – Это тебе. – Джил избегала смотреть ему в лицо.
Грег посмотрел на коробку, всунутую ему в руки. Он осторожно развязал узлы и бросил ленточку на ковер. Следующей туда же полетела крышка, при этом был извлечен заклеенный золотым ярлыком белый пакет, внутри которого оказался жемчужно-серый свитер с голубыми крапинками. Шерсть была такой мягкой, что напоминала ему волосы Джил.
– Он просто великолепен, солнышко. – Ему с трудом удалось вытолкнуть слова из внезапно пересохшего горла. – В нем соединились цвета наших глаз.
Она, наконец, отважилась взглянуть ему в лицо.
– Тебе нравится?
Грег неожиданно ухмыльнулся.
– Да уж он получше того комплекта нижнего белья для Санта-Клауса, который ты мне как-то подарила. Нет, правда, нравится. – Он схватил ее и крепко обнял.
– Грег, ты помнешь свой свитер, – запротестовала Джил, но не смогла не обнять его в ответ.
– Может быть, ты примеришь для меня свои покупки? – шепнул он ей на ухо.
Однако дальше пары ботинок дело не пошло. На этом Грег положил примерке конец, сорвав с Джил одежду, и они занялись любовью прямо посреди бумажных пакетов и коробок с обувью.
Когда он умиротворенно затих, зажатый ее бедрами, она увидела написанное на его лице упоение и поняла, что на ее лице можно прочесть то же самое. Джил знала, что никто в мире больше не сможет дать ей такое счастье, и боязнь потерять Грега, любовника и друга, опечалила ее. Смогут ли они сохранить дружбу, когда их роман завершится? Но прервать роман сейчас, когда она так любит его, было выше ее сил.
Джил повернулась и уставилась на мерцающие на электронных часах красные цифры: три ноль-ноль. Она посмотрела на Грега. Тот еще спал. Она улыбнулась, глядя на лежащего на животе мужчину: его рука обнимала подушку, на лоб упала прядь волос. В такие минуты Джил хотелось приникнуть к Грегу всем телом и на пять-десять лет впасть в спячку. Она могла бы разбудить его и провести сцену обольщения, но было одно небольшое препятствие: Джил так сильно хотела курить, что за одну сигарету была готова на убийство. Она опять взглянула на часы. Три ноль-одна.
Джил перевернулась на спину и уставилась на псевдоотпечаток на потолке. Когда она показала его Грегу, тот рассмеялся и сказал, что сходство действительно есть, но хотя он и обладает хорошей спортивной подготовкой, однако не до такой степени.
Три ноль-две. Джил чувствовала себя так, как будто все ее внутренности стянуты гигантским узлом, который с каждым мгновением затягивается все туже. В три ноль-три она с совершенно помутившимся рассудком сбросила простыню и поежилась от свежего воздуха, коснувшегося ее обнаженного тела. Джил нашарила зеленый шерстяной свитер Грега, лежавший на ковре, и натянула через голову. Она оглянулась, чтобы убедиться, что Грег по-прежнему спит, и тихо выскользнула из комнаты.
Благодаря светившему у основания лестницы ночнику, Джил без труда спустилась вниз. Добравшись до своего кабинета, она зажгла настольную лампу и начала последовательно обыскивать все ящики. Покончив со столом, она перешла к тумбочке, присев на корточки и балансируя на пятках в ходе исследования ее отдаленных регионов.
– Здесь ничего нет.
Джил взвизгнула и от неожиданности, потеряв равновесие, шлепнулась на пол.
– У меня может быть разрыв сердца от таких выходок! – возмутилась она.
Казалось, Грегу была не страшна прохлада. Он был в одних джинсах с незастегнутой кнопкой, державшихся только на «молнии». Он скрестил руки на груди и смотрел мимо нее. Грег выглядел не рассерженным, а скорее расстроенным, и печаль в его глазах огорчила ее больше, чем любая бурная сцена.
– Э-э, я искала страницы, над которыми мы сегодня работали, – выдавила она, запинаясь.
Он устало покачал головой.
– Мы ведь оба знаем, что это не так, Джил. Иди ляг в постель.
– Перестань строить из себя добренького! – закричала она, стуча кулаками по ковру. – Я ненавижу тебя, когда ты начинаешь подставлять левую щеку! И нечего улыбаться и говорить мне, что у меня просто такой период! – бросила она, грозя ему кулаком.
Грег медленно направился к ней, как лев, подкрадывающийся к своей добыче. Подойдя, он нагнулся, взял ее за локти и дернул вверх, поставив на колени.
– У тебя сейчас трудное время, – спокойно объяснил он, присев перед ней на корточки. – Тебе нужно было меня разбудить, и мы бы поговорили.
– Я не хочу разговаривать, – упиралась она. – Я хочу сигарету.
– Тебе нельзя! – заорал он в ответ, потеряв, наконец, терпение. – Ты обещала бросить на полгода, и так и будет, хоть ты умри!
– А ты бы обрадовался, да? – Джил вся пылала. – Я готова умереть за сигарету, а тебе наплевать. Ты не понимаешь, как мне тяжело, как же ты можешь мне помочь?
– Все я прекрасно понимаю, – Грег выпрямился, прежде чем нагнуться, чтобы поднять ее на ноги. – Я начал курить в пятнадцать лет, потому что все мои друзья курили. Через три года я выкуривал по три пачки в день. В двадцать один год я понял, что занятия бегом и курение несовместимы, и бросил курить. Несколько месяцев я сходил с ума. Я и сейчас иногда выкуриваю сигарету.
Джил открыла рот, услышав это признание.
– Ты никогда не говорил мне.
– Ты бы и сама могла догадаться. – Он усмехнулся, обнимая ее за шею. – Бывшие курильщики – самые страшные враги курения.
– Тогда ты должен был мне больше сочувствовать, – Джил снова начинала распаляться.
– Джил, ты самая вздорная баба из всех, кого я знаю, – взорвался Грег. – Почему я хочу жениться на такой неуравновешенной женщине, ума не приложу!
– Я не… – смысл его слов внезапно дошел до нее. Джил резко замолчала, затем нерешительно переспросила: – Ты хочешь жениться на мне? – Она чувствовала себя так, как будто на нее упала многотонная глыба.
– С какой стати мне этого хотеть, если ты стервенеешь каждый раз, когда я пытаюсь тебе помочь? – возбужденно говорил он, расхаживая взад и вперед. – И что я получаю за все свои старания? Ты либо орешь на меня, либо препираешься по пустякам. Я ни от кого не потерпел бы такого, почему я должен терпеть это от тебя? – Он повернулся к ней, его ярость все не утихала.
– Грег, почему ты хочешь жениться на мне? – тихо спросила Джил, протягивая руку, чтобы остановить его беспорядочное метание.
– Почему? Это действительно загадка, Джил, даже для меня самого, – издевался он. – Может быть, потому, что я мазохист, и мне нравится, как ты изводишь меня двадцать четыре часа в сутки. А может быть, потому, что я не встретил никого, кто был бы таким нежным и любящим, как ты, когда у тебя есть настроение, и никого, с кем я хотел бы провести всю оставшуюся жизнь. Проще всего объяснить это тем, что я тебя люблю! – заорал он во все горло.
– Я тоже тебя люблю, – заорала Джил в ответ, а потом, затихнув, хихикнула. – А почему мы так вопим?
Грег покачал головой.
– Наверное, потому, что это у нас лучше всего получается.
Она иронически выгнула бровь.
– Если это у нас получается лучше всего, с нами беда.
Грег остановился и поднял ее на руки.
– Ну, ладно, тогда посмотрим, кто из нас прав, – пробормотал он и потерся об ее нос. – Нос холодный – пес здоровый.
Грег отнес ее в общую комнату и посадил на овальный столик.
– Грег, что ты делаешь? – Она дернулась, коснувшись обнаженным телом холодного дерева.
– Я воплощаю в жизнь одну из моих эротических фантазий, – объяснил он, расстегивая «молнию» и сбрасывая джинсы. – Многие месяцы я мечтал заняться с тобой любовью на этом столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18