Меня привела в ужас мысль о том, что он позволил себе и коню не более двух часов отдыха в Гемдринге перед тем, как отправиться вечером в Намкхару. Охранник ворот в Намкхаре ни за что не впустил бы его внутрь до зари, но, по-видимому, прокричал ответ на вопросы чужеземного демона для того, чтобы от него избавиться. Однако как бы там ни было, сейчас он идет следом за нами.Я не стала говорить Сембуру о том, что увидела. Он мог решить, что положение безнадежно, а это отняло бы у него силы. Поэтому я сказала:– Все идет хорошо, Сембур. Скоро мы пройдем вершину, а дальше будет легче.Он прижался к морде своего пони и внимательно посмотрел на меня.– Как ты себя чувствуешь, Джейни? – спросил он хриплым голосом. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. – Выглядишь ты… как-то странно.– Хорошо чувствую. Пошли.Однако на самом деле чувствовала я себя вовсе не хорошо. Через час со мной начали твориться всякие необыкновенные вещи. То я начинала идти по воздуху на несколько дюймов от земли, то взлетала на вершину возвышающегося рядом с нами хребта и оттуда смотрела на медленно тащущихся по перевалу Сембура и Джейни и их тяжело нагруженных пони. А потом я вдруг оказалась в каком-то месте, где солнце грело жарко-жарко. Там был обнесенный белой стеной сад с выложенными кирпичом дорожками и необыкновенно яркими цветами. Посреди сада находился круглый бассейн, в котором бил фонтан. Я услышала голоса мужчины и женщины. Они говорили по-"ханглийски", но это был тот же странный «ханглийский», что и у чужеземного демона.Моей щеки коснулось что-то холодное. Потом моего лба и подбородка. Я находилась на перевале, медленно и с трудом преодолевая последние ярды подъема. Рядом со мной кряхтел и тяжело дышал Сембур. Холод, что я почувствовала, был вызван большими падающими снежинками.– Не… останавливайся, Джейни, – хрипло прошептал Сембур. – Надо перейти… а то будет поздно.У нас ушло полчаса на то, чтобы добраться до вершины. К этому времени снег доходил мне уже до лодыжек. Северный ветер, гуляя в гряде Гималаев, окружавших этот перевал непроходимой, казалось, стеной, почти сбивал нас с ног. Огромные мягкие снежинки словно ледяные бабочки падали нам на лица, и уже за несколько ярдов вперед ничего не было видно.Сембур шатался, и сквозь ветер я различила ужасный звук его срывающегося дыхания. Меня пронзил ужас, ибо я поняла, что у него не хватит сил пройти пешком эту милю, оставшуюся до вершины. Но если мы не сделаем этого в ближайшие часы, нас ждет смерть, потому что скоро снег будет доходить нам до бедер.Я достала нож, обвила вожжи петлей вокруг руки и крикнула:– Сембур! Погоди минуту!Пригнув от ветра голову, я сквозь снег пробилась к нему и начала резать веревки и вожжи, которые удерживали груз на спине Баглера. Тюки и мешки упали в снег. Палатка и постельные принадлежности были на моем пони. Пока они у нас есть, мы протянем достаточно времени для того, чтобы придумать какой-нибудь выход из положения. Ничто другое в настоящий момент не имело значения.– Садись на него, Сембур! – закричала я. – Давай, на Баглера! О, Христа ради, хоть сейчас не спорь! Садись!Сембур кое-как вскарабкался в седло. Его тело клонилось к шее пони. Я взяла уздечку Баглера в одну руку, уздечку своего пони – в другую и снова поковыляла сквозь снег вперед.Демон болезни был по-прежнему со мной. С каждым шагом он все теснее сдавливал мое горло кольцом пламени. Через какое-то время, о котором я уже потеряла всякое представление, наступил момент, когда мне стало ясно: положение безнадежно, мы не сможем пройти через перевал в такой буран. И в тот же момент я вспомнила про пещеру.Она находилась на восточной стороне перевала, примерно в сотне шагов от тропы, вверх по склону, который заканчивался огромным каменным навесом. Под выступом был вход в пещеру. Сембур и я нашли и осмотрели ее однажды летом во время похода с караваном. Ло-бас ни за что не приближались к ней, когда проходили мимо, потому что считали, что там живут демоны. Я сама немного побаивалась демонов, но сейчас мне было наплевать, будь их там хоть целая тысяча. Лучше встретиться с ними, чем умереть здесь в снегу.Я вглядывалась в кружащийся снег, стараясь определить, где находится выступ, когда вдруг различила какую-то фигуру. Сначала она показалась мне странной, уродливой лошадью, но потом стало ясно, что это медведь. Я не испугалась, потому что знала, что медведь просто пробирается вниз по перевалу, чтобы найти для ночлега место поудобнее, но тут вдруг Сембур издал крик.Обернувшись, я увидела, что он, распрямившись, вытаскивает ружье. Я закричала:– Сембур, нет, все в порядке!Но было уже поздно. Привлеченный криками, медведь поднялся на задние лапы и, движимый любопытством, заковылял в нашу сторону. Баглер заржал от ужаса. От его рывка мою руку на мгновение больно стиснуло, и пони, выдернув у меня вожжи, метнулся вбок. Сембур упал из седла, а Баглер тут же исчез в кружащемся снегу. Пытаясь убежать от медведя, он, судя по приглушенному стуку копыт, помчался по ущелью на север.Я стояла по колено в снегу, едва не рыдая от отчаяния. Медведь, по-прежнему на задних лапах, с извиняющимся видом проковылял, шаркая по снегу, мимо. Затем, опустившись на все четыре лапы, он тоже исчез в буране.Крепко держа своего пони, я подошла к Сембуру, наклонилась над ним и прокричала:– Поднимайся, нам надо добраться только до пещеры! Снегопад может кончиться! Так часто бывает перед зимой!Он не шевельнулся. Опустившись на четвереньки, я увидела, что его глаза закрыты, а лицо искажено от боли. Он никак не мог сильно ушибиться при падении в снег, но тем не менее был без сознания и не пришел в себя даже тогда, когда я сильно ударила его по лицу.Наверное, я разрыдалась от отчаяния, но следующий момент, который всплывает у меня в памяти, – я медленно иду вверх по склону к навесу и веду своего пони. Плечи Сембура обвязаны веревкой, другой конец которой прикреплен к передней луке седла моего пони, и Сембур тащится за нами на спине по снегу. Когда мы добрались до навеса, я втолкнула внутрь пони, а затем наклонилась, чтобы поддержать голову Сембура.В пещеру вели три отверстия, два из которых были настолько малы, что в них с трудом мог проползти человек, третье же скорее напоминало грубо вытесанный дверной проем, и туда свободно могла пройти даже лошадь. В ширину пещера была шагов пятнадцать, однако в глубину она тянулась раза в два больше. Свод же был довольно низкий, всего лишь на несколько дюймов выше, чем голова моего пони.Оказаться вне досягаемости ветра и бьющего в лицо снега было огромным облегчением, но мои проблемы при этом отнюдь не заканчивались. Прежде всего мне нужен был свет. На то, чтобы распаковать кожаную сумку, содержимое которой Сембур называл "набором для выживания", и зажечь две масляные лампы, ушло несколько минут. Я раскатала подстилку Сембура, разобрала его постель и, задыхаясь от усталости, затащила на нее его вялое тело.Оказалось, что на протяжении долгих лет путешественники набросали в пещеру сотни подношений, чтобы ублажить живущих в ней демонов. Здесь были грубо вытесанные деревянные статуэтки, связанные вместе длинные палки, нити больших деревянных бус, фигурки из соломы, бумаги и хворостинок. Еще здесь было много высохшего навоза и целый ковер мелких костей, из чего следовало, что пещера служила уже долгие века убежищем для снежных барсов.На случай если встреченный нами медведь вздумает искать в пещере укрытия, я зажгла у входа огонь и после этого, наконец, могла заняться Сембуром. Т1ри таком освещении трудно было разглядеть цвет его лица, однако дыхание оставалось неровным, и он по-прежнему был без сознания. Мы оба пали жертвой горных демонов, ибо горло у меня полыхало, а голова болела так сильно, что мозг отказывался работать. Впрочем, я была почти что рада этому, поскольку знала, что если начну думать, то страх, который и так владел мною, только увеличится.Выйдя из пещеры, я набрала в кастрюлю снега, чтобы у нас была вода, а потом вернулась и стала готовить на огне цампу. Ветер, к моему удовлетворению, вытягивал через одно из маленьких отверстий весь дым. Пока цампа грелась, я стреножила пони, сняла седло и разложила те пожитки, что у нас остались.Среди них была постель, палатка и набор для выживания с запасом пищи на девять-десять дней. Должно быть, я взяла у Сембура его кобуру с винтовкой и сняла у него, когда привязывала, со спины рюкзак, в котором обнаружились патроны, носки и нижнее белье, полотенце, туалетные принадлежности, его бумаги в клеенчатом бумажнике и трубка в старом футляре. Еще там были наша маленькая сумка с серебряными монетами, банка из-под табака с драгоценностями и две наши книжки – Святая Библия и "Истории про Джессику", обернутые в клеенку.В своем рюкзаке я нашла запасную одежду, туалетные принадлежности, глиняный кувшин с маслом и сушеную козлятину, нарезанную на полоски и завернутую в марлю. Голова работала плохо, но все же я решила, что если снег не будет идти слишком долго, а Сембур, отдохнув день-другой, придет в себя, мы сможем одолеть долгий путь до Магьяри. При условии, конечно, что демоны несчастий оставят нас в покое.Я немножко поговорила со своим пони, рассказав ему, какой он хороший и что я назову его Иовом, потому что так в Святой Библии звали одного человека, которому пришлось ужасно много вынести. Затем в ожидании, когда согреется цампа, я села около Сембура. Его дыхание все еще было тяжелым, но все-таки ровнее, чем раньше. Я растирала ему руки и разговаривала с ним.Через несколько минут Сембур глубоко вздохнул и низким голосом спросил:– Джейни, где мы? Что случилось, милая? – он говорил очень медленно, с большими паузами, словно ему было трудно вспомнить нужное слово.– Мы на самой вершине перевала, – ответила я. – В пещере. Баглера мы потеряли, потому что его испугал медведь, и он убежал. Но самое необходимое для того, чтобы выжить, у нас осталось. Скоро я дам тебе поесть.– А твой… пони?– Здесь, с нами. Он такая умница.– Возвращайся… обратно в Галдонг. Возьми все, что нужно, Джейни. Поторопись… а то будет поздно. Со мной все кончено.– Нет! – я с ужасом уставилась на него. – Нет, ты поправишься, Сембур, ты должен!– Иди, Джейни. Делай… как я говорю. Будь… хорошей девочкой.Силы оставили меня. Закрыв лицо руками, я уронила голову на колени и разрыдалась.– Сембур, я не могу. Я не могу оставить тебя здесь… и даже если бы могла, я… я слишком устала. Я так отвратительно себя чувствую, Сембур, наверное, у меня сильный жар.Я почувствовала прикосновение его руки к моему колену. Подняв голову, я сквозь слезы увидела, что он, как будто от сильной боли, закрыл глаза. До меня донесся шепот:– Иисусе сладчайший, помоги ей, умоляю.В этот момент зашипела, переливаясь через край, цампа, и я, вытирая глаза рукавом, отползла, чтобы снять кастрюлю с огня. Добавив немного масла и соли, я разлила цампу в чашки и понесла их туда, где лежал Сембур.Он не мог сидеть, но, поддерживая его за голову, я сумела хоть чуть-чуть покормить его прежде, чем он почувствовал себя слишком утомленным, чтобы есть. Из-за того, что горло у меня полыхало, свою чашку мне пришлось отставить в сторону, пока она почти совсем не остыла. Когда я поела, то сняла с Сембура ботинки, накрыла его спальным мешком и вышла наружу посмотреть, что происходит с погодой.Мне следовало бы радоваться, что снегопад прекратился, потому что для нас это был вопрос жизни и смерти, но я чувствовала себя слишком отстраненной от всего вокруг, чтобы как-то реагировать на мир. Западная стена перевала покрылась розово-золотыми бликами заходящего солнца. Когда я уже повернулась, чтобы войти в пещеру, то краешком глаза заметила какое-то движение. Сначала я решила, что вернулся медведь, но приглядевшись к низкому склону, тянувшемуся от перевала к входу в пещеру, увидела человека в белой меховой куртке, который, высоко поднимая ноги в сапогах, пробирался по снегу, ведя за собой черного коня.Я, похоже, уже не была способна чувствовать ни страха, ни отчаяния и продолжала стоять неподвижно, в то время как он неуклонно приближался, выходя из глубокого снега на прогалину под каменным навесом. В его глазах не было ни триумфа, ни напряженности, а когда он размотал шарф, которым было окутано его лицо, я увидела, что его губы плотно сжаты. Он отряхнул снег с бриджей и сапог, взял меня одетой в перчатку рукой за подбородок и, подняв мою голову, заглянул в глаза.– Ты, однако, ловкая маленькая лгунья, а? – проговорил он по-"ханглийски". Он был уверен, что я его пойму, стало быть, в Намкхаре ему каким-то образом удалось узнать, что я, как и Сембур, иностранка и говорю на том же самом языке.– Мне ничего другого, мистер, не оставалось. Сембур сказал, что вы хотите забрать его и повесить. А Сембур – единственный человек, который заботится обо мне. Больше у меня никого нет, – устало ответила я.Убрав руку, он посмотрел мне за спину.– Он там, внутри?Я кивнула и взялась рукой за горло.– Да, мистер. Но он болен. Когда он поднимается так высоко, сердце у него не выдерживает. Потом начался буран, – и пришел медведь. Сембур упал, наш пони убежал и все такое. Нам все время не везло.– Похоже на то.Он прошел мимо меня в пещеру, оставив своего коня, Флинта, у входа. Прежде чем последовать за незнакомцем, я прикоснулась к влажному носу Флинта и поздоровалась с ним. В пещере незнакомец какое-то время стоял без движения, по-видимому, привыкая к сумраку, а потом пошел туда, где лежал Сембур. Обратившись к нему, он опять произнес его имя очень странно.– Ахрессембур?Сембур открыл глаза. Несколько секунд он не мог сообразить, что происходит, затем его тело заметно напряглось под одеялами, которыми я его укрыла.– Сэр? – прошептал он.– Капитан Гэскуин, третий батальон, вторая стрелковая рота гуркхов Ее Величества королевы Виктории, имею специальное задание арестовать вас и доставить в Горакхпур, в штаб первого батальона. Оттуда вы будете под стражей препровождены в Дели и преданы суду за кражу и убийство.– Да, сэр. Имею честь доложить… не могу двигаться… в данный момент, сэр.– Сердце?– Полагаю, так, сэр.– Не знаю другого способа облегчить ваше состояние, кроме как доставить вас на меньшую высоту.– Возможно… завтра, сэр. После того, как я отдохну.– Хорошо. И прекратите лежать навытяжку, на меня это не производит никакого впечатления. Вы – позор армии.Эти слова вывели меня из себя. Я изо всех сил пнула его по ноге и закричала:– Ты, оставь его в покое!Он косо посмотрел на меня, повернулся и, слегка прихрамывая, вышел из пещеры. Сембур, с трудом выговаривая слова, сказал:– Веди себя прилично, Джейни. Прошу тебя. Мне уже никто не сможет причинить вреда. Но я хочу, чтобы он позаботился о тебе… чтобы доставил тебя вниз в целости и сохранности. Будь с ним вежлива, милая… пожалуйста, ради меня.Я опустилась на колени, положила голову ему на плечо и обняла. По моему лицу катились слезы, ибо я догадывалась, что он имеет в виду. Сембур дал мне понять, что он вот-вот умрет.– Вот этого не надо, прошу тебя, – в его голосе появились нотки былой твердости. – Не плачь. Мне и так тяжело, Джейни. Я должен немного подумать, чтобы объяснить тебе, что ты должна будешь делать.Потом я, по-видимому, опять отключилась. Во всяком случае, я ничего не помню, потому что когда очнулась, то сидела на постели, бессмысленно уставившись на маленький огонек, который оказался пламенем спиртовки. Флинт уже находился в пещере рядом с Иовом. Сембур, похоже, дремал. Незнакомец снял шапку и меховой жакет и грел что-то на маленькой сковородке. Еда издавала очень вкусный запах.Вспомнив слова Сембура, я сказала:– Простите, что ударила вас, мистер.Он посмотрел на меня.– Я думал, ты все еще дуешься.– Нет, я просто немножко задремала.– Ты ела?– Я поела немного цампы. Сембур ведь не может много есть.– Бери чашку и возьми вот это.Я отрицательно покачала головой.– Спасибо, мистер, я не голодна, – то была чистая правда, горло мое воспалилось так, что мне трудно было глотать. Незнакомец пожал плечами. – Можно немножко дать Сембуру? Будет хорошо, даже если он съест всего пару ложек.– Я вовсе не имел в виду, что он должен обходиться без пищи. Давай чашку.– Спасибо, мистер.В сковородке было горячее тушеное мясо, которое незнакомец положил туда из оловянной банки, открытой им с помощью специального инструмента. Я разбудила Сембура, и он предпринял героические усилия, чтобы немного съесть, похоже, сознавая, что нуждается в подкреплении сил. Когда он поел, незнакомец спросил:– Тебе уже случалось проходить по этому перевалу?– Да, мистер.– Зимой?Я покачала головой.– По нему нельзя пройти зимой. Если снова начнется снегопад, мы здесь застрянем.– А ты думаешь, начнется снегопад?Я вышла из пещеры. Наступила ночь, но небо было ясным. Это, впрочем, ничего не значило. Достаточно нескольких часов, чтобы его затянуло тучами, из которых начнет сыпать снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41