– Вот, голос моего возлюбленного, который стучится: "Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!"Слова были знакомыми, и я наконец сообразила откуда они. Это "Песнь песней" царя Соломона, которую Сембур неохотно разрешил мне читать только тогда, когда я заметила ему, что в Библии наверняка не может быть ничего плохого.– Кто эта блестящая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами? – Мистер усмехнулся, по-прежнему не сводя взгляда со своих рук. – У тебя все еще плохое настроение, Молли? Если так, поройся в кармане моей куртки, и ты найдешь там достаточно меди, чтобы купить нам кувшин эля и два гороховых пудинга.Я сделала еще шаг вперед, пытаясь что-то сказать, а он повернул голову и посмотрел на меня, все так же продолжая работать. На губах его была улыбка.– Ну, скажи же что-нибудь, дева, пусть даже это будет всего-навсего "Пошел к черту, Бафф". – Он откинул голову, руки его перестали шевелиться. Мистер смотрел на меня в упор. – Молли? Это ты? – Он отложил шахматную фигурку и встал. – Молли?Боль и понимание пришли ко мне одновременно. Меня словно пронзили копьем. Темно-голубые глаза глядели уже не на меня, а куда-то немного в сторону, но они ничего не видели. Шок, скорбь и ужас душили меня, причиняя физическое страдание. Сумка выпала из моей руки, и я почувствовала, как лицо исказилось в скорбной гримасе. Стиснув кулаки, я непроизвольно тряхнула головой, словно стараясь отогнать страшное видение.– Молли? – повторил он.И тут с моих губ сорвались слова:– О нет! Нет, Мистер, нет, не может быть!Он медленно отодвинул стул и подошел к окну. Лицо его было обращено ко мне, голова чуть-чуть склонена, глаза полузакрыты. Его губы задумчиво произнесли:– Мистер?.. Так меня не называл никто, кроме… – Незрячие глаза широко раскрылись, и бледное лицо озарилось радостью. Он недоверчиво рассмеялся: – Джейни! Вот так чудо! Малышка Джейни Берр!Он протянул руки, и я без малейшего колебания бросилась к нему, обняла за шею и прижалась щекой к груди. В последние дни нашего путешествия, когда я была очень слаба, он часто держал меня так. Его руки коснулись моей талии, и я услышала, как он растерянно рассмеялся, а потом обнял меня. Я плакала и никак не могла остановиться, все мое тело сотрясалось от рыданий.– Господи, ну и дурак же я, Джейни. Ожидал, что сейчас сгребу маленькое тощее существо, которым ты была… когда же? Да, шесть лет назад. Конечно, ты с тех пор подросла!Я старалась подавить рыдание:– Я вымочила вам всю рубашку.– Это всего лишь старая рубашка. Других у меня теперь нет, – и он снова рассмеялся. За эти несколько минут он смеялся больше, чем за все те недели, что я провела с ним раньше. Его рука легонько коснулась моей руки, плеча, платья, щеки, сбившейся набок шляпы и волос. – Да, – говорил он, – ты стала взрослой, Джейни.Я отошла от него, подобрала сумку, достала носовой платок и принялась вытирать глаза. Он стоял очень тихо, словно прислушиваясь к каждому моему движению. Наконец я почувствовала, что могу говорить без дрожи в голосе.– Ах, как я рада, что нашла вас, Мистер. То есть мистер Гэскуин. Извините, я сама не понимаю, что говорю, я так ужасно расстроилась из-за того, что… вы ослепли.– Садись, Джейни. Нет, не двигай стул, мне нужно знать, где что находится. Вот так, отлично. Что заставило тебя искать меня? Что случилось с тобой за все эти годы? Куда делось то забавное произношение кокни? И как ты умудрилась меня найти?– О Боже, так много нужно рассказать и так много хочется узнать. Не знаю даже, с чего начать.– Мое время неограниченно, Джейни. О Господи, а как же твоя репутация? Я все забываю, что ты больше не ребенок.– Там, на веранде, находится мой друг, но это не имеет значения.– Хочешь, чтобы он сюда поднялся?– Нет. Нам будет проще разговаривать вдвоем.Он улыбнулся.– Ты изменилась, но выражаешься по-прежнему без обиняков.– Вы тоже изменились. Не такой… – я замялась.– Надменный? Высокомерный? Самодовольный? – он улыбнулся. – Да, я стал куда мягче, может быть, даже лучше.– Вы были совсем юным. Тогда я этого не понимала.– Я испугался до умопомрачения, оказавшись с маленькой девочкой на руках. Я представлялся себе бравым солдатом, а не нянькой.– Вы были ко мне так добры.– Попробовал бы я быть другим, сразу же получил бы хороший пинок.– О Господи, я же попросила прощения.– Да, конечно. – Помолчав, он сказал: – Ты только что назвала мое имя.– Да. Вы – мистер Гэскуин, мистер Адам Гэскуин, или вы предпочитаете, чтобы я называла вас капитаном Гэскуином?– Нет, отнюдь. А не могла ли бы ты называть меня Адамом?– Попробую, – улыбнулась я. – Сначала будет немножко трудно, ведь целых шесть лет я думала о вас как о Мистере.Минуту он молчал, устремив взгляд сквозь меня, а потом тихо сказал:– Я весьма польщен тем, что ты вообще обо мне думала, Джейни Берр, – он поднялся и взял свой стул. – Что бы ты ни говорила, я не хочу подвергать опасности твою репутацию, поэтому мы перейдем на балкон. Я буду продолжать работать, ты расскажешь мне все о себе, и оттуда нас будет видно как с реки, так и твоему другу. Пошли.Я сняла шляпу и отправилась за ним на балкон. Он двигался очень уверенно, поставил мой стул напротив своего, так что за столом мы оказались лицом друг к другу.– До того, как вы узнали, кто вошел, вы говорили что-то про гороховый пудинг и эль. Вы голодны? – спросила я.– Ну, утром вышла некоторая заминка с провиантом. – Молли в сердцах убежала?– Ах, – он погрустнел, – в общем, да. Я пойду принесу нам что-нибудь, Джейни, но приличной еды не обещаю.– У вас проблемы с деньгами?– Только пока не кончу этот шахматный набор, – он указал на фигурки из слоновой кости. – На следующей неделе я снова буду богат. Старый Чен By платит мне целых два соверена.– Ну, а вот я сегодня как раз богата, Мистер, то есть, Адам. – Перегнувшись через ржавые перила, я позвала: – Мистер Бэйли!Он вынул трубку изо рта и вскочил на ноги.– Мисс Джейни?– Не будете ли вы добры найти нам немного еды? Пожалуй, холодного цыпленка, немного ветчины, сыр, хлеб. На ваше усмотрение. О, еще, пожалуйста, кувшин эля и лимонад или имбирное пиво для меня.– Хорошо, мисс.– Себе тоже возьмите, мистер Бейли. Я пробуду здесь с мистером Гэскуином довольно долго. У вас еще есть деньги?– От того, что вы мне утром дали, осталась целая куча. Все будет в порядке, мисс Джейни, – и он бодро зашагал прочь.– Старый солдат. Как Сембур, – заметил Адам Гэскуин. Я удивилась.– Откуда вы знаете?Он пожал плечами.– Голос. Манера выражаться, интонация. Полагаю, у меня развился обостренный слух. Огромное спасибо за твою доброту, Джейни. – Он подождал, пока я сяду, затем сел сам и взял фигурку и инструмент. – Господи, нужно так о многом поговорить. – Его руки занялись работой. – Ты первая, Джейни. С самого начала.Поскольку он не мог меня видеть, я пристально его разглядывала. Его открытая на шее рубашка была хоть и заштопанной, но чистой, старые ботинки начищены. Лицо худое, а волосы длинные. Разумеется, он выглядел старше. Не сводя с него взгляда, я начала:– Ну, когда я очнулась в той больнице в Горакхпуре, то обнаружила, что вы оставили мне медальон. – Я положила руку ему на запястье, чтобы он прервал свою работу, вытащила из-под платья медальон и прижала к нему его пальцы. – С тех пор я его не снимаю и не могу выразить, как вам за него благодарна. Он стал моим талисманом.Я неторопливо рассказывала ему о себе. Он продолжал работать, время от времени перебивая меня вопросом, слушая очень внимательно. По мере того, как я говорила, на лице его появлялось то удивление, то гнев, то тревога, то смех. Я радовалась этому, вспоминая, что раньше он старался скрывать свои эмоции.Через полчаса возвратился мистер Бэйли, который принес нам холодные закуски, а также несколько дешевых тарелок и вилок.– Я их одолжил, – объяснил он. – В симпатичной маленькой лавочке около Тауэра. Вот еще пара пивных кружек.Еще он принес закрытый крышкой кувшин, бутылку имбирного пива, свежий теплый хлеб, немного сливочного масла, соль, перец и маринованные овощи.– Мистер Бэйли, вы просто чудо, – сказала я.– Рад услужить вам, мисс. – Он все время смотрел в потолок, стараясь показать, что не любопытствует, и. не опускал глаз до тех пор, пока я не представила его капитану Гэскуину. Он тут же вытянулся по стойке «смирно», поднес шляпу к груди и гаркнул: – Сэр! Имею честь доложить – сержант Бэйли, третий взвод Тауэра!– А вы позаботились о провианте для себя, сержант? – спросил Адам. – Мисс Джейни получила хорошее воспитание и не сядет есть до тех пор, пока все люди и лошади, находящиеся под ее началом, не будут сыты.– Имею честь доложить, сэр, на себя я тоже купил и перекушу внизу на террасе.– Очень хорошо, сержант.– Сэр! – мистер Бэйли отступил на шаг, резко повернулся, щелкнув каблуками, и зашагал из комнаты.Мы отнесли еду и питье на балкон, и там, раскладывая по тарелкам холодное мясо, намазывая хлеб маслом и наливая эль для Адама, я продолжила свой рассказ. Под нами, у самой стены таверны, плескалась река. На другом берегу в дымке поднимались краны доков Суррея – знакомая мне картина, которую я часто видела из окон приюта Аделаиды Крокер. Бороздя серую воду, вверх и вниз по реке проходили баржи и небольшие суденышки. Отовсюду до наших ушей долетали рожденные рекой звуки.Когда я рассказала о письме Сембура и прочла принесенную с собой копию, Адам Гэскуин отложил работу и попросил меня перечитать все еще раз.– Вот, значит, что случилось на самом деле, – тихо сказал он. – Воистину страшная история. Но я очень рад за Сембура, мне все время не верилось в его признание. Надеюсь, эта история не очень преследует тебя, Джейни.– Нет. Сначала я испытала сильное потрясение, но сейчас я не так много об этом размышляю. Все это принадлежит прошлому.– Хорошо, – он немного помолчал и усмехнулся. – Боже мой, подумать только, я купал и укладывал спать махарани, представления ни о чем не имея.Я рассказала о том, как переехала из "Приюта кречета" на ферму Стэффордов, опустив лишь то, что касалось сэра Чарлза и леди Гэскуин, зато поведала о медальоне, с помощью которого удалось найти "того, кто потерялся". Я описала полусверхъестественную, полупрозаическую процедуру в "Круглой комнате" и выводы, сделанные Верноном Куэйлом из видений Элинор. Дальше я рассказала, как Дэвид Хэйуорд отправил меня на несколько дней к мистеру и миссис Бэйли, чтобы я могла пожить у них, занимаясь поисками, которые увенчались успехом раньше, чем я смела надеяться.– Я кое-что опустила в своей истории, – призналась я, – не объяснив, что побудило меня обратиться к такому человеку, как Вернон Куэйл, и просить его помочь найти вас. Но, пожалуйста, позвольте мне рассказать об этом после того, Адам, как я услышу ваш рассказ. Это нечто совсем… отдельное, правда.– Хорошо, Джейни, но сначала дай мне обещание. – Его лицо стало серьезным. Он уже начал вырезать другую фигурку, но тут, отложив ее в сторону, протянул свою руку и прикоснулся к моей. – У тебя больше не должно быть никаких дел с этим типом Куэйлом. Никогда. Мне нет нужды объяснять тебе, что он очень опасен, куда опасней, чем гадюка, с которой ты встретилась в Нью-Форест. Как, ты сказала, Рильд назвал его? Пожиратель Душ… Весьма драматично, но, полагаю, недалеко от истины. Куэйл – разрушитель, Джейни.– Вы хотите сказать, что знаете его?– Нет, – он покачал головой. – Но в своих странствиях я сталкивался с некоторыми подобными вещами. Как и ты. Слава Богу, ты отказалась смотреть в чернила. Он мог начать подчинять тебя себе, как твою подругу Элинор. Ты просто не должна приближаться к нему.– Этого я обещать не могу. Видите ли, там Элинор, и если я понадоблюсь ей, то должна буду пойти.– Но ты ничего не можешь для нее сделать, Джейни, – он крепко стиснул мою руку, словно надеясь таким образом проникнуть в мои мысли. – Боюсь, что Элинор для тебя потеряна. Если только ее не отпустит сам Куэйл.– Любой сказал бы, Адам, что вы ничего не можете для меня сделать, когда я, готовая вот-вот задохнуться, лежала в пещере. Но вы спасли меня, вы не отказывались от надежды, и я не откажусь от надежды спасти Элинор. Я ей очень многим обязана, очень многим.Он ласково погладил мою руку.– Хорошо, Джейни, – произнес он в конце концов. – Полагаю, ты просто не можешь вести себя по-другому. Такова уж ты от природы.Довольная, что спор закончился, я с облегчением сказала:– Итак, с этим все ясно. Теперь ваша очередь.– Моя история? – рассмеявшись, он взял фигурку и резец. – По сравнению с твоей она неинтересная. Я надеялся, что смогу задержаться в Горакхпуре, пока тебе не станет лучше, но меня вызвали в Калькутту и отправили обратно в Тибет, на восток, через Дарджилинг. Со мной были два инженера, и предполагалось, что мы будем вести обзор коммуникаций, однако на самом деле нас направили в Тибет в разведывательных целях. – Он перевернул шахматную фигурку и осторожно ее ощупал. – По-видимому, они вскоре собираются направить на север военную экспедицию. Правительство пестует эту идею уже долгие годы, потому что боится российского влияния в том регионе. – Адам снова начал вырезать фигурку. – Я провел там несколько месяцев в качестве шпиона, затем вернулся в Калькутту, поссорился с бригадиром, получил назначение в Египет, куда вторгся Судан. Под Омдурманом меня слегка ранили, потом перевели в Каир, там я поссорился с генерал-майором и решил, что армия прекрасно без меня обойдется. – Он нахмурился и протянул мне слона. – Ты не видишь здесь брака, Джейни? Какого-нибудь пятна? Я чувствую что-то вот здесь, на своде.Я пригляделась.– Да, но оно совсем крошечное.– Ну, тогда они могут использовать заготовку для черных фигур. Между прочим, это бивень слонихи, а такая кость ценится больше всего, в особенности если она получена с восточного берега Африки. Многие пользуются тисками, но я вполне обхожусь без них. Так на чем я остановился, Джейни?– На том, что ушли из армии.– Да, а потом… Потом я уехал в Санта-Фе, чтобы разводить лошадей. Купил долю в конном заводе, и через несколько лет дела наши пошли просто отлично, у обоих моих южноамериканских партнеров и у меня. Но в это время сестра Рамона воспылала ко мне страстью, а когда я на нее не ответил, она обвинила меня в том, что я ее обесчестил, – Адам расхохотался. – Дело было в Аргентине, и братья – неважно, поверили они ей или нет – должны были принять меры, но я успел на поезд до Буэнос-Айреса и таким образом унес ноги.Он отложил резец и вынул из стоявшей у локтя коробочки трехгранную пилку.– Какое-то время я болтался по Карибскому побережью, подыскивая себе занятие. В конце концов я обосновался на Гаити и стал экспортировать красное и розовое дерево. Там была куча проблем, но Гаити – очаровательный уголок, и мне там было неплохо. А потом я ослеп.Он сидел, немного откинувшись назад, и глаза его, казалось, были устремлены в небо. Я почувствовала, как на меня снова накатили боль и потрясение.– Как это произошло? – едва слышно спросила я.– Бог ведает, Джейни. Не было никакого несчастного случая. Я подцепил лихорадку, провалялся с нею дня три-четыре, а когда поднялся, то был уже слеп. Я обращался там к французскому и американскому врачам, а потом вернулся в Англию и обращался к специалисту и здесь. Американец сказал, что ничего не понимает, потому что, на его взгляд, у меня все в порядке. Француз решил, что проблема в давлении на глазной нерв, однако причина давления неизвестна. Англичанин заявил, что все это – чушь, а я подцепил от какой-то заморской инфекции болезнь глазного нерва. Я ходил еще к некоторым врачам, но единственное, в чем они были единодушны, так это в том, что вылечить меня не в состоянии. – Он снова рассмеялся, причем без всякой горечи. – По правде говоря, больше всего мне понравился американец.– Как давно вы вернулись в Англию, Адам?– О, примерно полтора года назад. Месяцев через пять у меня кончились деньги, и я отправился к старому Чен By. Он торгует антиквариатом и всякими восточными штучками, старый негодяй. Раньше я был частым его покупателем, да и сам, будучи молодым моряком, кое-что ему привозил, но это было задолго до того, как мы познакомились, Джейни. Во всяком случае, он нашел мне это жилье и сказал, что мне надо научиться резьбе по слоновой кости. Оказывается, его дед был слеп, однако был большим мастером в этом деле. Боюсь, настоящего мастера из меня никогда не получится, я так и не научился филигранной отделке фигур, но тем не менее изготовляю вполне приличные шахматные наборы, которые Чен By продает покупателям под видом настоящих китайских.Его смех вызывал у меня странную смесь боли и радости.– Мне очень повезло, – продолжал Адам. – Через месяц меня взяла под свое крыло Молли. Она – ирландка, собирает старые вещи, у нее есть свой ослик и тележка. Она убирается здесь, содержит в порядке мою одежду, ссорится со мной и за все труды не хочет брать ни пенни, даже когда у меня их достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41