Молодые, сильные кузены мечтали о грандиозных деяниях. Однако путь к осуществлению их мечтаний был усыпан терниями вроде епископа Серифа. Невероятная корысть подобных людей позволяла использовать их в любых авантюрах. Однако им недоставало напористости, дабы предпринять что-либо самостоятельно. Такие, как Сериф, обожали ту уединенную жизнь, которую вели в роскошных дворцах, забавляясь со своими любовницами и любовниками и приворовывая необходимые для поддержания статуса деньги.
Донето был циником. Он ждал подвоха от любого, кто находился рядом с ним, и часто хвалился тем, что ни разу не ошибался в своих подозрениях. Но легат истинно верил в Бога и в то, что Церковь должна занимать главное место в жизни халдар. Он, правда, не особо вникал в ее вероучение.
Донето решил последовать совету Серифа. Так он определит настроение жителей. А все, что ему удастся услышать из уст простолюдинов, поможет ему решить, как отчистить Конек от ереси.
Бронте Донето с трудом вжился в иной образ. Он не принадлежал к тем вельможам, которые легко переодевались в нищих и так расхаживали по городу. У него не было никаких актерских способностей. Это путешествие стало самым долгим в его жизни. Прежде Донето лишь раз решился покинуть безопасную епископскую область. Тогда он тщетно пытался убедить семьи Апариона в том, что они просто обязаны предоставить свои корабли для армии предшественника Великого V. Войско должно было отправиться на завоевание фиралдийского королевства праман, которое находилось в Кальцире.
По мнению Донето, Кальцир более всего подходил для похода. Слабый. Безо всяких союзников. Единственное препятствие заключалось в огромных оборонительных сооружениях, созданных самой природой. В Валаретеглийских горах, уничтожив Кальцир, можно было бы очистить от праман самое сердце древней Броской империи. Это бы точно ободрило халдар.
Однако двоюродный брат Бронте хотел стать Патриархом, чье имя навсегда войдет в анналы истории. Он мечтал, чтобы его помнили как Патриарха, который одержал триумфальную победу над праманами и остальными врагами Церкви, объединил всех халдар под своим флагом и освободил захваченные Святые Земли.
Донето сомневался, что они доживут до этого момента. Патриарх поставил перед собой слишком сложную задачу.
Легат решил, что проще всего прийти в Конек под видом простолюдина. От него требовалось лишь грубо разговаривать и дурно пахнуть. Какая разница, что одет ты как чужеземец, причем, как богатый чужеземец, а по пятам за тобой следуют охранники. Не все ли равно, если от тебя подобно пару исходит презрение, даже когда держишь рот на замке.
Жители Антекса и не подумали принять его за папского посла. Донето удалось получить кучу информации о том, как конекийцы относятся к Великому и его нечистому на руку прихлебателю, епископу Серифу.
Врис Янкер служил у Донето главным охранником. Бронте всем говорил, что назначил его на такую должность, поскольку еще ни разу за время службы этого человека никому не удавалось занести меч над епископской головой. Когда дело касалось Бронте, Янкер всегда держал ухо востро.
– Господин, нам следует вернуться. Мы искушаем судьбу – сказал Янкер после того, как Донето пересек рыночную площадь. Самое рискованное предприятие из тех, что можно было придумать.
Янкер знал людей, которые частенько, наведывались в те места, куда хотел пойти Донето. Когда-то он сам принадлежал к их числу. Такие типы быстро соображают, что к чему.
Донето отказывался слушать охранника. Он слишком увлекся ощущением своего превосходства над простолюдинами.
Вскоре догадки Янкера подтвердились. И последствия оказались куда хуже, чем предполагал охранник. Внезапно по темным улицам пронеслась толпа, которая атаковала Донето и его стражей на глазах у сотни свидетелей. Янкер почувствовал, как в его теле разрастается боль.
Все три охранника погибли. Бронте Донето успели нанести множество ножевых ранений, прежде чем он вытащил из кармана глиняный шарик и метнул его в ближайшее здание.
Мир захлестнула волна света.
– Колдовство, – закричали чьи-то голоса. Бронте Донето потерял сознание.
Казалось, лечащий брат нисколько не удивился, когда Донето открыл глаза. И тут же закрыл.
– Я что, умираю и мне необходимо последнее причастие? – прошептал легат.
– Господин? Ах нет. Нет. Я всего-навсего лечащий брат. Не пытайтесь встать. Откроются раны.
Донето вспомнил, как кинжалы вонзались в его тело, причиняя нестерпимую боль. Сейчас боль его не беспокоила. Однако он ощущал многочисленные повязки. Донето чувствовал стежки, которыми были стянуты раны.
– Я тяжело ранен?
– Вы остались в живых лишь благодаря милости Божьей. Или благодаря невероятному везению. Вас ранили шесть раз. Две раны очень глубокие. Вероятно, их нанесли мечом. Вы потеряли много крови.
– А вот вашим товарищам не повезло. Все трое убиты, – продолжил брат, видя, что Бронте не проявляет интереса.
«Так им и надо. Надо было лучше выполнять свое дело». Однако Донето не выразил свои мысли вслух.
– Кто покушался на меня? И почему?
– Думаю, грабители, – пожал плечами брат.
Это были не грабители. Их подослали. Наемники хорошо знали свое дело. Они не были новичками. Бронте Донето намеревались убить.
– Думаете? А что они сказали?
Казалось, этот вопрос поставил брата в тупик.
– Их арестовали, не так ли?
– Да нет.
«Конечно же, нет», – подумал Донето. Он решил приказать уцелевшим охранникам расследовать это дело. От местных властей не было никакого толка.
Но его люди сразу же поняли, что им никто ничего не скажет.
– Ваше превосходительство, хотя об этом прямо не говорили, я уверен, народ разочаровался, что вы не погибли, – сообщили охранники.
Донето предположил, что убийцы, живущие где-то в этой области, запугали местное население. Позже его посетила другая мысль: конекийцы могли желать ему смерти безо всякого давления извне.
Лежа в постели без движения, легат много размышлял о той ситуации, которая сложилась в Конеке, а также о том, как к ней относились простолюдины. Сделанные им выводы приводили его в бешенство. Да еще в какое бешенство. Впрочем, истина могла в будущем сослужить неплохую службу.
– На мою жизнь покушались мэйзеланские еретики, – сказал Донето Серифу.
Епископ наконец-то оторвался от своих прелюбодеяний и навестил легата.
– Это глупо. Они проповедуют мир. И не посмеют никого убить, – возразил Сериф.
– Даже папского посла, который является их заклятым врагом?
– Особенно посла. Им не нужны лишние неприятности.
Еретики лишь хотят, чтобы Брос оставил их в покое. Конекийцы желают того же.
– Неважно, выдвиньте против них обвинение.
– Но никто не поверит. Все решат, что вы специально организовали нападение, дабы потом переложить вину на еретиков. – В голосе епископа послышались виноватые нотки. И в его голове зародились подобные подозрения.
Донето оказался в безвыходном положении. За время, проведенное среди черни, легат понял, с каким презрением и подозрением простолюдины относятся к Бросу, Церкви и всему, что с ними связано. Однако хуже всего оказалось то, что епископские конекийцы были куда критичнее мэйзеланских собратьев.
Благодаря кровавой ночи стало ясно: конекийцы убеждены, что все социальные беды и нравственное разложение исходили от Броса и острова Кроне, где находился Дворец Патриарха.
– Тогда обвините в покушении этого сифилитика из Висэсмэнта.
– Как скажете. Хотя в это тоже никто не поверит.
– А чему они поверят? – Донето заставил себя успокоиться. Он почувствовал, как расходятся швы.
– Любым слухам, которые касаются Патриарха и Коллегиума, какими бы нелепыми они ни были.
– И все же, кто пытался меня убить?
– Возможно, грабители, – пожал плечами епископ. Затем, увидев, что Донето готов взорваться, поспешно добавил: – А может, и сторонники Чистого, которые действовали без его разрешения. Или тот, чью собственность мы конфисковали.
– Как кому-то вообще удалось пронюхать обо мне? Эта миссия должна была держаться в тайне. Даже вы ничего обо мне не знаете.
– Я никому не говорил о вас. Еще раз скажу, возможно, на вас напали грабители. Или же кто-то в Бросе решил убить вас здесь. Очень удобное решение проблемы. В Конеке никто не обратит на вашу смерть никакого внимания. – Епископ вновь покачал головой.
Грабители? Чушь. Они не нападают на вооруженных людей.
К убийству в политических целях прибегали довольно редко. А уж если такая необходимость и возникала, то действовали иными путями. Когда человеку несказанно везло или же он раскрывал некий хитроумный заговор, в дело пускали яд или кинжал. Все происходило без свидетелей. Если только… Если только кто-то не пытался таким образом предупредить кого-нибудь. Например, самого Великого.
Донето больше никому не мог доверять. А что если за нападением стоял Сериф? Или герцог Тормонд? Последний командовал воинами. Атакующие вполне могли быть солдатами. Но откуда герцог узнал о Донето?
– Позовите моего человека, Трондела. Мне необходимо переговорить с ним. – Мика Трондел среди уцелевших охранников занимал теперь главенствующее положение. Донето жаждал отправиться в путь, как только ему полегчает. Легат хотел почувствовать себя в безопасности, пока еще был способен хоть что-то ощущать.
Он разберется, что творится в Конеке, после того как окажется в безопасном месте. И пощады не будет.
Задание провалено. И, как подозревал Донето, сама собой проблема не решится.
Легату не терпелось поскорее покинуть Антекс, однако лечащие его братья настаивали на том, что для полного выздоровления ему потребуется еще немало времени. В конечном итоге они позволили Донето отправиться в особняк епископа Серифа, который располагался на усыпанных виноградниками холмах, возвышающихся над городом. Там уцелевшим охранникам будет легче охранять его.
Во время этого небольшого путешествия случилось то, о чем предупреждали братья. Раны Донето открылись. Легат начал борьбу с инфекцией, которая длилась несколько месяцев.
Глава 9
Приключения в море Прародительницы
Торговый корабль оказался слишком маленьким. Его бросало из стороны в сторону, словно пробку. Даже когда море было спокойно, судно трещало и скрипело, грозя развалиться на части. Стоял невыносимый запах. Когда начинался шторм, пассажирам не оставалось ничего другого, как только крепко ухватиться за что-нибудь. Единственным плюсом этого путешествия для Элса стало то, что ему не пришлось пешком идти в Стаклирход, марая ботинки. Ша-луг лежал на мешке, вероятно, набитым контрабандным хлопком. Законы Дреангера запрещали продавать этот товар халдарам. Однако торговцы никогда не обращали внимания на религиозные учения и политические указы. В надежде урвать кусочки объедков над палубой кружили чайки, однако им приходилось довольствоваться мелкой рыбешкой, всплывающей на поверхность перед носом судна. Облака лишь изредка проплывали по небу. Его синева слепила глаза, и, казалось, что небосвод вот-вот рухнет.
Оттуда, где лежал Элс, он мог видеть только очертания островов да паруса некоторых кораблей.
Рядом с ша-лугом, наслаждаясь спокойствием, распластался Малик, халдарский моряк из Антаста. Он плыл с гор Нерет, которые тянулись вдоль побережья Луцидии вплоть до южной провинции Восточной империи. Эта область часто переходила от рунов к восточному Кайфаэту.
Антасты считали себя последователями основателей. Они утверждали, что их видение мира ни чем не отличается от того, которое проповедовали Аарон, Айс, Келам и другие.
– Тебя не беспокоит то, что мы можем встретить пиратов? – спросил Элс. – Все эти острова словно специально созданы для них.
– Вероятно, до образования Древней Империи так оно и было. Может, и после ее становления. Но в наши дни об этом нечего волноваться. Воинствующее братство не приемлет пиратства. Орден жестоко карает тех, кто занимается морским разбоем. Гибнет множество людей. Большинство умирают в страшных муках. Братья не жалеют ни женщин, ни детей, ни тех, кто случайно оказался в селениях флибустьеров. А если братство не разберется с пиратами, это сделают республики Фиралдии. Если, конечно, Восточная империя не опередит их. Мы скорее столкнемся с агрессией властителей, чем с морскими разбойниками. Видишь тот остров, что похож на седло? После него прямо по курсу будет мыс Йен. Он является восточной стороной Стаклирхода. Мы должны зайти в порт на рассвете.
– Я думал, нам плыть еще целый день.
– Просто нам повезло. Нэлик говорит, ты приносишь удачу. Во-первых, не пришлось давать взятку, чтобы выйти из Шэртелла. Когда мы туда прибыли, товар уже подготовили к погрузке. Да и погода стоит отличная.
– Отличная? Ты с ума сошел.
– Салага. Нас потревожил лишь слабый ветерок и легкая зыбь на воде.
– Так, значит, это правда. Становясь моряком, теряешь рассудок. Огромную его часть.
– Не стану спорить с тобой. А ты что здесь делаешь?
– Да мне просто нравится плыть по воде, кишащей разными тварями, которым не терпится отобедать мной. – Малин рыбачил. Тем же занимались и остальные члены команды. Они были преданы Дреангеру, но их терзало любопытство. Моряки догадывались, что Элс – ша-луг, а не какой-нибудь там арнхандерский рыцарь, которого выкупили из плена.
Малин усмехнулся.
– Да вообще-то это семейные дела, – объяснил Элс и рассказал официальную версию. Впрочем, вся команда знала, будь он на самом деле арнхандерским рыцарем, направляющимся домой, то вряд ли бы оказался на их корабле.
– Из порта вышло военное судно. Идет прямо по курсу – раздался крик сверху.
Элс и Малин привстали.
– Какого цвета флаг? – поинтересовался Малин.
– Трудно сказать. Судно слишком далеко. Но, черт возьми, какая огромная посудина.
– Здесь курсируют только корабли воинствующего братства. Или суда Сонсы. С островами, расположенными в этих водах, торгуют только они, – сказал Малин Элсу.
Воинствующее братство было халдарским орденом. В него вступали солдаты, посвятившие себя борьбе против врагов их Бога. Они видели свою задачу в том, чтобы вырвать Ирианские источники из-под владычества праман. Братья ордена слыли отличными воинами, их никогда не пугали преимущества противника.
– Посудина направляется не к нам. Ну и быстрая же стерва. Трехпалубная.
Очертания галеры становились все яснее. Это было длинное, прямое, выкрашенное в черный цвет, бесшумное и быстроходное судно. Галера слегка изменила курс и направилась к торговому кораблю. Впрочем те, кто находились на борту военного судна, не собирались нападать. Галера подошла почти вплотную и проплыла в каких-то ста ярдах от торговцев. Военный корабль двигался бесшумно. Слышался лишь скрип весел, шипение рассекаемой воды да всплески волн.
– Черт бы меня подрал! – воскликнул Малин, когда галера унеслась прочь. – Какой-то корабль призрак. Или что-то в этом духе. Совсем новый. Я еще таких не видел.
Элсу тоже не доводилось прежде встречать подобные суда. Однако он прекрасно знал, кому принадлежит галера. Гордимеру Льву. Среди остолопов, сидевших на перекладинах корабля и глазевших на торговцев, которые, в свою очередь, таращились на них, находился эр-Рашал ал-Дулкварнен, придворный колдун Дреангера.
Спустя два часа появилась вторая галера. Она уступала первой в размерах и бесшумности и выглядела по сравнению с ней дряхлой и обшарпанной. Корабль принадлежал воинствующему братству и разыскивал странное военное судно, которое рассекало волны где-то около архипелага.
На лице Элса не дрогнул ни один мускул, когда Нэлик указал направление, в котором исчезла первая галера. Эр-Рашал сумеет позаботиться о себе.
– Занятная выйдет схватка между этими двумя кораблями, – изрек Малин.
– Еще бы.
Солнце едва взошло, когда корабль пришвартовался в Ранче. На пристани Элс нанял мальчишку, чтобы тот помог ему с рыцарским снаряжением. Капитан Тэг последовал за постреленком и оказался у огромного каменного здания, в котором проживали местные агенты Трех Семей республики Сонсы. Элс представился именем Альфорда да Скийского и объяснил служащему, похожему на гнома из какого-то древнего мифа, что ему нужно.
– Корабли покинут порт только послезавтра. Вам следовало прибыть сюда вчера. Мы как раз полностью загрузили одно судно. Времена сейчас трудные. Дреангер преследует каждого, кто занимается контрабандой хлопка. А поставки кафа из Луцидии значительно сократились, – сказал гном. В переводе с луцидийского каф означал листья конопли, которые использовались как наркотик. – У нас здесь постоянно ведутся войны, а если таковых не происходит, то о них распускают слухи. Война, знаете ли, отрицательно сказывается на торговле.
Элс удивился, услышав подобное от жителя Сонсы. Он-то думал, что торговцы во время войны только процветают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Донето был циником. Он ждал подвоха от любого, кто находился рядом с ним, и часто хвалился тем, что ни разу не ошибался в своих подозрениях. Но легат истинно верил в Бога и в то, что Церковь должна занимать главное место в жизни халдар. Он, правда, не особо вникал в ее вероучение.
Донето решил последовать совету Серифа. Так он определит настроение жителей. А все, что ему удастся услышать из уст простолюдинов, поможет ему решить, как отчистить Конек от ереси.
Бронте Донето с трудом вжился в иной образ. Он не принадлежал к тем вельможам, которые легко переодевались в нищих и так расхаживали по городу. У него не было никаких актерских способностей. Это путешествие стало самым долгим в его жизни. Прежде Донето лишь раз решился покинуть безопасную епископскую область. Тогда он тщетно пытался убедить семьи Апариона в том, что они просто обязаны предоставить свои корабли для армии предшественника Великого V. Войско должно было отправиться на завоевание фиралдийского королевства праман, которое находилось в Кальцире.
По мнению Донето, Кальцир более всего подходил для похода. Слабый. Безо всяких союзников. Единственное препятствие заключалось в огромных оборонительных сооружениях, созданных самой природой. В Валаретеглийских горах, уничтожив Кальцир, можно было бы очистить от праман самое сердце древней Броской империи. Это бы точно ободрило халдар.
Однако двоюродный брат Бронте хотел стать Патриархом, чье имя навсегда войдет в анналы истории. Он мечтал, чтобы его помнили как Патриарха, который одержал триумфальную победу над праманами и остальными врагами Церкви, объединил всех халдар под своим флагом и освободил захваченные Святые Земли.
Донето сомневался, что они доживут до этого момента. Патриарх поставил перед собой слишком сложную задачу.
Легат решил, что проще всего прийти в Конек под видом простолюдина. От него требовалось лишь грубо разговаривать и дурно пахнуть. Какая разница, что одет ты как чужеземец, причем, как богатый чужеземец, а по пятам за тобой следуют охранники. Не все ли равно, если от тебя подобно пару исходит презрение, даже когда держишь рот на замке.
Жители Антекса и не подумали принять его за папского посла. Донето удалось получить кучу информации о том, как конекийцы относятся к Великому и его нечистому на руку прихлебателю, епископу Серифу.
Врис Янкер служил у Донето главным охранником. Бронте всем говорил, что назначил его на такую должность, поскольку еще ни разу за время службы этого человека никому не удавалось занести меч над епископской головой. Когда дело касалось Бронте, Янкер всегда держал ухо востро.
– Господин, нам следует вернуться. Мы искушаем судьбу – сказал Янкер после того, как Донето пересек рыночную площадь. Самое рискованное предприятие из тех, что можно было придумать.
Янкер знал людей, которые частенько, наведывались в те места, куда хотел пойти Донето. Когда-то он сам принадлежал к их числу. Такие типы быстро соображают, что к чему.
Донето отказывался слушать охранника. Он слишком увлекся ощущением своего превосходства над простолюдинами.
Вскоре догадки Янкера подтвердились. И последствия оказались куда хуже, чем предполагал охранник. Внезапно по темным улицам пронеслась толпа, которая атаковала Донето и его стражей на глазах у сотни свидетелей. Янкер почувствовал, как в его теле разрастается боль.
Все три охранника погибли. Бронте Донето успели нанести множество ножевых ранений, прежде чем он вытащил из кармана глиняный шарик и метнул его в ближайшее здание.
Мир захлестнула волна света.
– Колдовство, – закричали чьи-то голоса. Бронте Донето потерял сознание.
Казалось, лечащий брат нисколько не удивился, когда Донето открыл глаза. И тут же закрыл.
– Я что, умираю и мне необходимо последнее причастие? – прошептал легат.
– Господин? Ах нет. Нет. Я всего-навсего лечащий брат. Не пытайтесь встать. Откроются раны.
Донето вспомнил, как кинжалы вонзались в его тело, причиняя нестерпимую боль. Сейчас боль его не беспокоила. Однако он ощущал многочисленные повязки. Донето чувствовал стежки, которыми были стянуты раны.
– Я тяжело ранен?
– Вы остались в живых лишь благодаря милости Божьей. Или благодаря невероятному везению. Вас ранили шесть раз. Две раны очень глубокие. Вероятно, их нанесли мечом. Вы потеряли много крови.
– А вот вашим товарищам не повезло. Все трое убиты, – продолжил брат, видя, что Бронте не проявляет интереса.
«Так им и надо. Надо было лучше выполнять свое дело». Однако Донето не выразил свои мысли вслух.
– Кто покушался на меня? И почему?
– Думаю, грабители, – пожал плечами брат.
Это были не грабители. Их подослали. Наемники хорошо знали свое дело. Они не были новичками. Бронте Донето намеревались убить.
– Думаете? А что они сказали?
Казалось, этот вопрос поставил брата в тупик.
– Их арестовали, не так ли?
– Да нет.
«Конечно же, нет», – подумал Донето. Он решил приказать уцелевшим охранникам расследовать это дело. От местных властей не было никакого толка.
Но его люди сразу же поняли, что им никто ничего не скажет.
– Ваше превосходительство, хотя об этом прямо не говорили, я уверен, народ разочаровался, что вы не погибли, – сообщили охранники.
Донето предположил, что убийцы, живущие где-то в этой области, запугали местное население. Позже его посетила другая мысль: конекийцы могли желать ему смерти безо всякого давления извне.
Лежа в постели без движения, легат много размышлял о той ситуации, которая сложилась в Конеке, а также о том, как к ней относились простолюдины. Сделанные им выводы приводили его в бешенство. Да еще в какое бешенство. Впрочем, истина могла в будущем сослужить неплохую службу.
– На мою жизнь покушались мэйзеланские еретики, – сказал Донето Серифу.
Епископ наконец-то оторвался от своих прелюбодеяний и навестил легата.
– Это глупо. Они проповедуют мир. И не посмеют никого убить, – возразил Сериф.
– Даже папского посла, который является их заклятым врагом?
– Особенно посла. Им не нужны лишние неприятности.
Еретики лишь хотят, чтобы Брос оставил их в покое. Конекийцы желают того же.
– Неважно, выдвиньте против них обвинение.
– Но никто не поверит. Все решат, что вы специально организовали нападение, дабы потом переложить вину на еретиков. – В голосе епископа послышались виноватые нотки. И в его голове зародились подобные подозрения.
Донето оказался в безвыходном положении. За время, проведенное среди черни, легат понял, с каким презрением и подозрением простолюдины относятся к Бросу, Церкви и всему, что с ними связано. Однако хуже всего оказалось то, что епископские конекийцы были куда критичнее мэйзеланских собратьев.
Благодаря кровавой ночи стало ясно: конекийцы убеждены, что все социальные беды и нравственное разложение исходили от Броса и острова Кроне, где находился Дворец Патриарха.
– Тогда обвините в покушении этого сифилитика из Висэсмэнта.
– Как скажете. Хотя в это тоже никто не поверит.
– А чему они поверят? – Донето заставил себя успокоиться. Он почувствовал, как расходятся швы.
– Любым слухам, которые касаются Патриарха и Коллегиума, какими бы нелепыми они ни были.
– И все же, кто пытался меня убить?
– Возможно, грабители, – пожал плечами епископ. Затем, увидев, что Донето готов взорваться, поспешно добавил: – А может, и сторонники Чистого, которые действовали без его разрешения. Или тот, чью собственность мы конфисковали.
– Как кому-то вообще удалось пронюхать обо мне? Эта миссия должна была держаться в тайне. Даже вы ничего обо мне не знаете.
– Я никому не говорил о вас. Еще раз скажу, возможно, на вас напали грабители. Или же кто-то в Бросе решил убить вас здесь. Очень удобное решение проблемы. В Конеке никто не обратит на вашу смерть никакого внимания. – Епископ вновь покачал головой.
Грабители? Чушь. Они не нападают на вооруженных людей.
К убийству в политических целях прибегали довольно редко. А уж если такая необходимость и возникала, то действовали иными путями. Когда человеку несказанно везло или же он раскрывал некий хитроумный заговор, в дело пускали яд или кинжал. Все происходило без свидетелей. Если только… Если только кто-то не пытался таким образом предупредить кого-нибудь. Например, самого Великого.
Донето больше никому не мог доверять. А что если за нападением стоял Сериф? Или герцог Тормонд? Последний командовал воинами. Атакующие вполне могли быть солдатами. Но откуда герцог узнал о Донето?
– Позовите моего человека, Трондела. Мне необходимо переговорить с ним. – Мика Трондел среди уцелевших охранников занимал теперь главенствующее положение. Донето жаждал отправиться в путь, как только ему полегчает. Легат хотел почувствовать себя в безопасности, пока еще был способен хоть что-то ощущать.
Он разберется, что творится в Конеке, после того как окажется в безопасном месте. И пощады не будет.
Задание провалено. И, как подозревал Донето, сама собой проблема не решится.
Легату не терпелось поскорее покинуть Антекс, однако лечащие его братья настаивали на том, что для полного выздоровления ему потребуется еще немало времени. В конечном итоге они позволили Донето отправиться в особняк епископа Серифа, который располагался на усыпанных виноградниками холмах, возвышающихся над городом. Там уцелевшим охранникам будет легче охранять его.
Во время этого небольшого путешествия случилось то, о чем предупреждали братья. Раны Донето открылись. Легат начал борьбу с инфекцией, которая длилась несколько месяцев.
Глава 9
Приключения в море Прародительницы
Торговый корабль оказался слишком маленьким. Его бросало из стороны в сторону, словно пробку. Даже когда море было спокойно, судно трещало и скрипело, грозя развалиться на части. Стоял невыносимый запах. Когда начинался шторм, пассажирам не оставалось ничего другого, как только крепко ухватиться за что-нибудь. Единственным плюсом этого путешествия для Элса стало то, что ему не пришлось пешком идти в Стаклирход, марая ботинки. Ша-луг лежал на мешке, вероятно, набитым контрабандным хлопком. Законы Дреангера запрещали продавать этот товар халдарам. Однако торговцы никогда не обращали внимания на религиозные учения и политические указы. В надежде урвать кусочки объедков над палубой кружили чайки, однако им приходилось довольствоваться мелкой рыбешкой, всплывающей на поверхность перед носом судна. Облака лишь изредка проплывали по небу. Его синева слепила глаза, и, казалось, что небосвод вот-вот рухнет.
Оттуда, где лежал Элс, он мог видеть только очертания островов да паруса некоторых кораблей.
Рядом с ша-лугом, наслаждаясь спокойствием, распластался Малик, халдарский моряк из Антаста. Он плыл с гор Нерет, которые тянулись вдоль побережья Луцидии вплоть до южной провинции Восточной империи. Эта область часто переходила от рунов к восточному Кайфаэту.
Антасты считали себя последователями основателей. Они утверждали, что их видение мира ни чем не отличается от того, которое проповедовали Аарон, Айс, Келам и другие.
– Тебя не беспокоит то, что мы можем встретить пиратов? – спросил Элс. – Все эти острова словно специально созданы для них.
– Вероятно, до образования Древней Империи так оно и было. Может, и после ее становления. Но в наши дни об этом нечего волноваться. Воинствующее братство не приемлет пиратства. Орден жестоко карает тех, кто занимается морским разбоем. Гибнет множество людей. Большинство умирают в страшных муках. Братья не жалеют ни женщин, ни детей, ни тех, кто случайно оказался в селениях флибустьеров. А если братство не разберется с пиратами, это сделают республики Фиралдии. Если, конечно, Восточная империя не опередит их. Мы скорее столкнемся с агрессией властителей, чем с морскими разбойниками. Видишь тот остров, что похож на седло? После него прямо по курсу будет мыс Йен. Он является восточной стороной Стаклирхода. Мы должны зайти в порт на рассвете.
– Я думал, нам плыть еще целый день.
– Просто нам повезло. Нэлик говорит, ты приносишь удачу. Во-первых, не пришлось давать взятку, чтобы выйти из Шэртелла. Когда мы туда прибыли, товар уже подготовили к погрузке. Да и погода стоит отличная.
– Отличная? Ты с ума сошел.
– Салага. Нас потревожил лишь слабый ветерок и легкая зыбь на воде.
– Так, значит, это правда. Становясь моряком, теряешь рассудок. Огромную его часть.
– Не стану спорить с тобой. А ты что здесь делаешь?
– Да мне просто нравится плыть по воде, кишащей разными тварями, которым не терпится отобедать мной. – Малин рыбачил. Тем же занимались и остальные члены команды. Они были преданы Дреангеру, но их терзало любопытство. Моряки догадывались, что Элс – ша-луг, а не какой-нибудь там арнхандерский рыцарь, которого выкупили из плена.
Малин усмехнулся.
– Да вообще-то это семейные дела, – объяснил Элс и рассказал официальную версию. Впрочем, вся команда знала, будь он на самом деле арнхандерским рыцарем, направляющимся домой, то вряд ли бы оказался на их корабле.
– Из порта вышло военное судно. Идет прямо по курсу – раздался крик сверху.
Элс и Малин привстали.
– Какого цвета флаг? – поинтересовался Малин.
– Трудно сказать. Судно слишком далеко. Но, черт возьми, какая огромная посудина.
– Здесь курсируют только корабли воинствующего братства. Или суда Сонсы. С островами, расположенными в этих водах, торгуют только они, – сказал Малин Элсу.
Воинствующее братство было халдарским орденом. В него вступали солдаты, посвятившие себя борьбе против врагов их Бога. Они видели свою задачу в том, чтобы вырвать Ирианские источники из-под владычества праман. Братья ордена слыли отличными воинами, их никогда не пугали преимущества противника.
– Посудина направляется не к нам. Ну и быстрая же стерва. Трехпалубная.
Очертания галеры становились все яснее. Это было длинное, прямое, выкрашенное в черный цвет, бесшумное и быстроходное судно. Галера слегка изменила курс и направилась к торговому кораблю. Впрочем те, кто находились на борту военного судна, не собирались нападать. Галера подошла почти вплотную и проплыла в каких-то ста ярдах от торговцев. Военный корабль двигался бесшумно. Слышался лишь скрип весел, шипение рассекаемой воды да всплески волн.
– Черт бы меня подрал! – воскликнул Малин, когда галера унеслась прочь. – Какой-то корабль призрак. Или что-то в этом духе. Совсем новый. Я еще таких не видел.
Элсу тоже не доводилось прежде встречать подобные суда. Однако он прекрасно знал, кому принадлежит галера. Гордимеру Льву. Среди остолопов, сидевших на перекладинах корабля и глазевших на торговцев, которые, в свою очередь, таращились на них, находился эр-Рашал ал-Дулкварнен, придворный колдун Дреангера.
Спустя два часа появилась вторая галера. Она уступала первой в размерах и бесшумности и выглядела по сравнению с ней дряхлой и обшарпанной. Корабль принадлежал воинствующему братству и разыскивал странное военное судно, которое рассекало волны где-то около архипелага.
На лице Элса не дрогнул ни один мускул, когда Нэлик указал направление, в котором исчезла первая галера. Эр-Рашал сумеет позаботиться о себе.
– Занятная выйдет схватка между этими двумя кораблями, – изрек Малин.
– Еще бы.
Солнце едва взошло, когда корабль пришвартовался в Ранче. На пристани Элс нанял мальчишку, чтобы тот помог ему с рыцарским снаряжением. Капитан Тэг последовал за постреленком и оказался у огромного каменного здания, в котором проживали местные агенты Трех Семей республики Сонсы. Элс представился именем Альфорда да Скийского и объяснил служащему, похожему на гнома из какого-то древнего мифа, что ему нужно.
– Корабли покинут порт только послезавтра. Вам следовало прибыть сюда вчера. Мы как раз полностью загрузили одно судно. Времена сейчас трудные. Дреангер преследует каждого, кто занимается контрабандой хлопка. А поставки кафа из Луцидии значительно сократились, – сказал гном. В переводе с луцидийского каф означал листья конопли, которые использовались как наркотик. – У нас здесь постоянно ведутся войны, а если таковых не происходит, то о них распускают слухи. Война, знаете ли, отрицательно сказывается на торговле.
Элс удивился, услышав подобное от жителя Сонсы. Он-то думал, что торговцы во время войны только процветают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10