Ч Продувка туннеля нагретым воздухом.
Уэстхауз не замечает этой реплики:
Ч А…. Ну да. Время. Вот в чем все дело. Все мы подгоняем песочные часы нашег
о собственного истощения.
Ч Господи, Ч бормочет командир, Ч ты что, пишешь речи Неустрашимому Фр
еду?
Я бросаю на него взгляд. Он делает вид, что увлечен женщиной неподалеку.
Ч Хватит уже, хватит, Ч бормочет командир.
Ч Наша фирма начинает выбиваться в лидеры, Ч заявляет Уэстхауз.
Судя по лицу, командир в этом не уверен. Это мы уже не раз слышали. Главное к
омандование разглядело свет в конце туннеля уже на второй неделе войны.
Но даже самый слабый отблеск до сих пор не осветил моего пути.
Ч Парни, вы идете? Или вас забрать на обратном пути?
Это говорит Яневич, и кроме него рядом остался один только командир. Все о
стальные люди из нашей группы исчезли.
Ч Идем, сэр.
Уэстхауз сползает в открытую шахту. Кажется, что она ведет в самое сердце
планетоида. Он барахтается в пустоте, хватается одной рукой за трос, друг
ой придерживая свой мешок, и исчезает со свистом, как быстрая луговая соб
ачка. Яневич за ним.
Ч Твоя очередь.
Командир ухмыляется. Это самая отвратительная улыбка из всех, что мне до
велось повидать. Он толкает меня рукой:
Ч Хватайся за трос.
Я перестаю вертеться и хватаюсь. Трос резко утаскивает меня в узкую глян
цевую трубу. В темноте можно разглядеть лишь масляный блеск на проносящи
хся мимо стенах. Внутри троса проходит оптическое волокно. Это единствен
ный источник света.
Клаустрофобогенная обстановка. Диаметр шахты чуть больше метра.
Удается разглядеть под собой Яневича. Если поднять голову Ч увижу догон
яющую меня ухмылку командира. Он так перекрутился, что летит вниз голово
й. И смеется над чем-то очень уморительным. Боюсь, надо мной.
Голос командира:
Ч Только блевани, и я тебя пешком домой отправлю за три световых года. Пр
иготовься, сейчас будет смена тросов. Черт! Не пялься ты на меня. Смотри, ку
да летишь.
Я смотрю вниз, на Яневича. Он отталкивается от троса, летит в невесомости,
опять отталкивается от троса, набирает скорость, хватает другой, быстрый
кабель и устремляется во тьму.
Мне удается пережить пересадку, осуществляемую при помощи какого-то иди
отского конусовидного приспособления. Оно отдирает меня от медленного
троса, в который я вцепился мертвой хваткой, и перемещает на быстрый. Новы
й трос с силой дергает, я чуть-чуть не переворачиваюсь лицом вниз. Теперь
понятно, зачем разгонялся Яневич.
Ч Как же страшно, черт возьми! Ч кричу я вверх.
Командир ухмыляется.
Мне кажется, что я мчусь по этой трубе, ударяясь о стенки,, как маленькая-ма
ленькая пуля в старинном ружье. Ужасно хочется кричать, но я не собираюсь
удовлетворять их садистские наклонности. Я подозреваю, что именно этого
они ждут. Тогда бы день был прожит не зря.
Внезапно я понимаю, что существует реальная опасность запутаться в трос
е. Мысль об этом кошмаре помогает справиться с желанием крикнуть, естест
венным для испуганного падением примата.
Ч Сейчас будет пересадка.
На этот раз я стараюсь подражать Яневичу. Мои усилия вознаграждены самым
неожиданным образом: я ухитряюсь развернуться боком. И снова никак не мо
гу отыскать трос.
Ч Эй! Ч кричит командир. Ч Кончай трепыхаться.
Он толкает меня в голову, сминая шапку. Из темноты выскакивает Яневич и хв
атает меня за правую лодыжку. Меня разворачивают.
Ч Держись. Осторожнее.
Нужно как-то исхитриться и сохранить спокойствие. Я очень доволен собой,
когда мы ударяемся о дно. Мне удалось не отстать от лучших.
Ч Наверняка есть путь и поудобнее.
Ухмылка командира никогда еще не была такой широкой.
Ч Есть. Но там неинтересно. Просто садишься в автобус и спускаешься. А эт
о такая тоска.
Он показывает на автомобили, выгружающие пассажиров, в сотне метров от н
ас у стены. Люди и тюки порхают в воздухе, как пьяные голуби. Мужчины и женщ
ины. Некоторые из них были с нами в подъемнике.
Ч Ты уникальный подонок.
Ч Ну-ну. Ты же сказал, что хочешь увидеть все.
Все улыбаются. Они проделывают такой фокус со всяким новичком. Он поясня
ет, что эта система сохранилась со времен промышленного бума на Тервине.
Но в то время трос таскал скоростные грузовые капсулы.
Не имея возможности двинуть в зубы старшего по званию, я от злости лишь то
паю ногой.
Результат предсказать несложно. Здесь нет гравитации. И я, естественно, т
репыхаюсь в воздухе в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться, но от
этого только хуже. В минимальный промежуток времени я ухитряюсь уместит
ь восхитительную комбинацию бросков, кувырков и переворотов.
Ч Ты вроде говорил, что он не новичок, Ч лаконично реагирует Яневич.
Сгорая от стыда, я останавливаюсь.
Ч Ну, ты все забыл, Ч говорит командир.
Ч Я вспомню. Меня ждут все приколки для новичков?
Ч На борту ничего такого не будет. На борту клаймера не место для шуток.
Это сказано с невероятно серьезным видом. Нерничает? Не поймешь. Я позвол
ил ему притянуть меня к земле, и мы начали следующий этап нашей одиссеи.

***

Уэстхауз продолжает объяснять:
Ч Эти туннели проложены параллельно продольной оси Тервина. Третий пер
екрыли, когда началась война. Собирались копать из центра наружу, когда э
тот закончили. Неподалеку расположились жилые кварталы. Для шахтеров. Вс
е это было в новинку, когда я был маленьким. В конце концов они сделали бы а
стероид полым и заставили бы его вращаться для гравитации. Но случилось
иначе. Туннель стал гаванью. Когда клаймер возвращается, его вводят внут
рь для ремонта и профилактики. В другом туннеле строят новые клаймеры. И к
орабли. Он пошире.
Гаванью здесь называют любое место, где судно может быть окружено атмосф
ерным воздухом, чтобы людям не приходилось ремонтировать его в скафандр
ах. В гавани ремонт идет быстрее, эффективнее и качественнее.
Ч Угу.
Мне гораздо интереснее смотреть, чем слушать.
Ч На проверку и профилактический ремонт клаймера уходит месяц. Парни р
аботают хорошо.
Так вот почему у членов экипажа столько свободного времени между задани
ями. Ремонтировать свой собственный корабль им не позволяют, даже если о
ни этого хотят.
Уэстхауз читает мои мысли:
Ч Если все складывается удачно, продолжительность отпуска увеличивае
тся. Командование отправляет в патруль только всю эскадрилью целиком. Мы
возвращаемся, как только заканчиваются боеприпасы, и, помимо положенног
о месяца, у нас в распоряжении то время, которое понадобится последнему к
ораблю нашей эскадрильи на путь домой.
Все в известных пределах, конечно. Не думаю, что командование позволит бе
здействовать одиннадцати кораблям в ожидании двенадцатого, находящего
ся в затянувшемся рейде.
Ч Стимулирует?
Ч Помогает.
Ч Порой излишне стимулирует, Ч говорит Старик.
Вроде все сказал. Но через минуту он продолжает:
Ч Взять хотя бы клаймер Телмиджа. Теперь его уже нет. Вступил в схватку с
охотниками, сумел истратить все ракеты и вернулся первым. Никаких законо
в против этого, естественно, не существует.
Он снова замолкает. Когда становится ясно, что больше он ничего не скажет,
нить повествования перехватывает Яневич.
Ч Тоже неплохой бой. У него было три подтвержденных. Но к нему подползли
остальные. Так долго держали его, что половина команды вернулась домой с
испеченными мозгами. Поставили рекорд пребывания в клайминге.
Это кажется преувеличением. Я не настаиваю на продолжении. Они не хотят э
то обсуждать. Минуту молчания не нарушает даже Уэстхауз.
Мы забираемся в электрический автобус. Напряжение поступает к нему чере
з прут, конец которого бежит по рельсу вдоль туннеля.
Ч Героям клаймерного флота Ч только самое лучшее, Ч говорит Старик, за
нимая кресло управления.
Автобус тащится вперед. Я наблюдаю, что происходит в большом туннеле. Сто
лько кораблей! Многие вовсе и не клаймеры. Похоже, здесь ремонтируется до
брая половина сил обороны. Вокруг каждого корабля плавают на фалах сотни
рабочих. Здесь уже никаких беженцев-лежебок по углам. Все трудятся.
Глядя на рабочих, я вспомнил лилипутов, связывающих Гулливера. И паучков
малютки Крейлера, устраивающих смешные бои под боком у мамы. Это животно
е с Новой Земли, отдаленно напоминающее арахниду. Детенышей таскает на с
пине. С эндоскелетом, теплокровное, млекопитающее Ч псевдосумчатое, есл
и быть точным, Ч многоногое и с величественным хвостом, отсюда и сходств
о с пауком.
Люди режут, варят, клепают, и повсюду искры, будто стайки поденок. Станки г
ремят индустриальную симфонию. В некоторых на кусочки разобранных суда
х едва ли можно узнать космические корабли. Одно лежит со вспоротым брюх
ом и с наполовину содранной шкурой, ждет розничного торговца мясом. Что з
а создания кормятся ростбифами с бочков истребителей?
Здесь и там облака газовых горелок, как комариные тучи, окутывают механи
змы и части корпусов. Как они до сих пор не запутались в этом дьявольском х
аосе? Как они умудряются, скажем, не приварить кусок истребителя к клайме
ру?
А вот и клаймер. С виду Ч неповрежденный. Ни малюсенькой царапинки от мик
рометеорита.
Ч Похоже, с этим все в порядке.
Ч Это хитрые штучки, Ч задумчиво произносит Старик.
Я предполагаю, что сейчас буду осчастливлен очередной поучительной ист
орией, но он продолжает смотреть прямо перед собой и баловаться кнопками
управления, предоставив слово Уэстхаузу.
Ч Чувствительные к нагреву приборы заменяют после патруля. Как и лазер
ное оружие. На полную разборку и осмотр уходит уйма времени. На нашем кора
бле полетит кто-нибудь другой. А мы воспользуемся клаймером, экипаж кото
рого уже в патруле.
Ч Передаются легко, как триппер, Ч говорит Яневич.
Старик фыркает. Он не одобряет открытую демонстрацию офицерами своей ву
льгарности.
Ч Все должно быть идеально, Ч говорит Уэстхауз.
Я обдумываю все, что удалось узнать о людях, работающих на клаймерах, и спр
ашиваю себя: «А как же экипаж?» Похоже, отношение командования к личному с
оставу прямо противоположно его отношению к кораблям. Если помнят свои и
мена и способны ползать, значит, в полет годятся.
Автобус неожиданно сворачивает. Пассажиры ропщут, но Старик не обращает
внимания, ему захотелось на что-то посмотреть. Несколько минут мы созерц
аем клаймер с номером восемь на корпусе. Командир пялится на него так, буд
то пытается разгадать какую-то страшную тайну.
Корпус номер восемь. Восьмерка без дополнительной буквы означает, что он
изначально принадлежал клаймеру номер восемь, а не переставлен с потеря
нного в бою корабля. «Восьмой шар». Я о нем слышал. Счастливый «Восьмой». Б
олее сорока заданий. Сам уничтожил почти две сотни вражеских судов, боль
шей частью в самом начале войны. Из служивших на нем никто не погиб. Любой
космонавт-клаймерщик продал бы душу, лишь бы стать членом его экипажа. Мн
огие на нем выросли до командиров.
Ч Это было его первое задание на клаймерах, Ч шепчет Уэстхауз.
Интересно, не пытается ли командир выкрасть у этого клаймера удачу?
Ч На заемном времени живет, Ч объявил Старик, трогая автобус.
Теперь вперед на полной скорости Ч прохожий, берегись!
Вероятность того, что клаймер не переживет сорока патрулей, выражается а
строномическими цифрами. Это не каламбур.
Слишком многое может случиться. Большая часть кораблей не способна пере
жить и четверти такого числа заданий. Немногие из клаймерщиков достигли
рубежа в десять патрулей. Они переходят с корабля на корабль, в соответст
вии с предписаниями, и надеются, что большой компьютер, выбрасывая им рас
клад, ведет их по волшебному пути. Мне кажется, шансов остаться в живых был
о бы больше, если б команды оставались нераздельными.
Откомандирование на клаймер Ч гарантированный путь вверх по служебно
й лестнице. Тот, кто выжил, делает головокружительную карьеру. Корабли пр
иходится все время менять, а на новые корабли нужны новые кадры.
Ч А боевой дух при такой перетасовке экипажей не падает?
Чтобы ответить на мой вопрос, Уэстхаузу приходится подумать. Похоже, он з
наком с вопросами боевого духа только по примерам из учебников.
Ч Наверное, не совсем. Впрочем, работа одна и та же на всех кораблях.
Ч Мне бы это не понравилось. Не успеешь привыкнуть к людям, и сразу на нов
ое место.
Ч Я понимаю. Для офицеров это не так тяжело. Особенно для инженеров. Беру
т в основном тех, кто может такое вынести. Нелюдимых.
Ч Социопатов, Ч тихо добавляет командир.
Это слышу только я. У него привычка очень лаконично комментировать проис
ходящее.
Ч Тебя призвали, верно?
Ч На флот. На клаймеры я пошел добровольцем.
Ч А чем отличаются инженеры?
Боевой флот Ч организация консервативная. Инженеры почти не занимаютс
я инженерией. Нет никаких механизмов, которыми можно было бы заниматься.
На линейных кораблях до сих пор сохранились боцманы, но никакого отношен
ия к морскому флоту старых времен они не имеют.
Ч Они закрепляются за каким-нибудь определенным кораблем после трех п
атрулей в роли ученика. Все они Ч физики. И ученик есть на каждом корабле.

Ч Чем больше я слышу, тем меньше мне хочется задавать вопросы. Все станов
ится мрачнее и мрачнее.
Ч Одно задание? Со Стариком? На «Клирон-6»? Фигня. Пара пустяков, Ч шепнул
он.
Это не предназначено для ушей командира, но, судя по движению плеч Старик
а, он услышал.
Ч Это все левой ногой делается. Ты находишься среди асов. У нас присваива
ется званий больше, чем где бы то ни было. Еще и месяца не пройдет, как мы вер
немся.
Ч Присваивается званий?
Ч «Десятка». У нас парни делают свои десять. Черт, мы уже в бухте. Вон он. В п
ятом отсеке.
Полностью готовый к бою клаймер похож на старинное автомобильное колес
о со спицами, шиной и десятилитровой цилиндрической канистрой вместо ст
упицы. Снаружи он, словно перьями, покрыт антеннами, выпуклостями, бугорк
ами, трубками, башенками, а на длинном наклонном флюгере, напоминающем ве
ртикальный стабилизатор самолета для полетов в атмосфере, сидит гигант
ский шар. Анодированная поверхность бездонно черна, как воды Стикса.
Эскадрилья состоит из двенадцати клаймеров. Они льнут к судну большего р
азмера, подобно выводку клещей. Это Ч корабль-носитель, он похож на карка
с и водопроводную систему небоскреба, лишенного стен и полов. Его задача
Ч руководить клаймерами, транспортировать их в сектор патруля, рассред
оточивать там, подбирать все патрулирующие корабли, израсходовавшие бо
езапас и нуждающиеся в возвращении домой.
Ч Как много украшений, Ч говорю я.
Командир фыркает:
Ч И почти все никому не нужны. Вечно они тут копаются, что-то добавляют. По
вышают критическую массу и уменьшают удобства. На этот раз дурацкая магн
итная пушка. Говорят, на испытания. Какая чушь! А через шесть месяцев такая
будет на каждом корабле флота. Ничего более бессмысленного придумать не
возможно, согласись.
Его понесло. С тех пор как я прибыл сюда, еще не случалось, чтобы он сказал т
ак много в один присест. Попробую ткнуться, раз уж представилась такая во
зможность.
Ч Возможно, какой-то смысл есть. Может быть, узнаем из боевого приказа.
Ч Фигня.
Опять закрылся. Теперь его лучше не трогать, иначе замолчит надолго.
Остается рассматривать корабль-носитель с клаймерами. Девятый станет м
оим домом…. Надолго ли? Быстрый патруль? Надеюсь. Этих людей тяжко будет вы
терпеть в слишком долгом полете.

Глава 2
Ханаан

Я вышел из корабля, бросил вещи на землю и огляделся.
Ч И это воюющий мир?
Посыльный высадил нас посреди невспаханной равнины, протянувшейся до с
амого горизонта. Пейзаж, способный до смерти напугать людей, менее привы
чных к открытым пространствам. Должен признаться, я и сам слегка дрогнул.
Военные не слишком много времени проводят на свежем воздухе.
Коровы, пасшиеся неподалеку, пришли к выводу, что мы безопасны, и принялис
ь дальше щипать свою траву. Несколько человек верхом у коров в эскорте. Ес
ли вышвырнуть скот и наездников Ч эта земля покажется необитаемой.
Ч Ковбои? Мама родная!
Не с Дикого Запада, но очень похожи. Одеяние и амуниция определяются, как п
равило, природой профессии.
Посыльный присоединился ко мне.
Ч Живописно, правда?
Ч Столько лететь и попасть в…. Зачем было так петлять?
На борту посыльного судна иллюминаторов нет. Я не видел, куда мы приземля
емся.
Ч Истребители. Старая калоша. Они бы ее разнесли только так. Ч Он щелкну
л пальцами и усмехнулся.
Ч Оттого ты так и побледнел?
Последние две недели моим спутником был чернокожий младший лейтенант, п
олучавший колоссальное удовольствие от шуточных оскорблений на этниче
скую тему.
1 2 3 4 5