Здесь сидела мисс Оливер, автор сенсационных романов, а теперь начальник штаба мистера Пайна. Перед ней стояла пишущая машинка.— Очень хорошая история, мисс Оливер, — весело сказал Пайн.— Все в порядке? Меня это радует.— Только вот эта штука, вода в подвале, — робко начал Пайн. — Не думаете ли вы, что на будущее надо придумать что-нибудь пооригинальнее?Мисс Оливер покачала головой:— Не думаю, мистер Пайн. Люди привыкли читать о подобных вещах. Вода, которая течет в подвал, ядовитый газ и тому подобное. Они читали об этом, и им доставляет особое удовольствие пережить это в жизни. Публика консервативна, мистер Пайн. Она питает пристрастие к старым, банальным трюкам.— Конечно, вам лучше знать, — согласился Пайн. И он подумал при этом о сорока шести нашумевших романах мисс, которые стали бестселлерами в Англии и Америке и были переведены на все языки мира. — А каковы издержки?Оливер протянула ему записку.— Все очень скромно. Перси и Джерри, оба «бандита» получат немного. Лорримору, актеру, который играл Рейда, причитается пять гиней…— Уайтфрайерс оказался для меня очень выгодным, — сказал: мистер Пайн. — Я купил его за гроши, а между тем он стал местом действия одиннадцати захватывающих драм.— Да, совсем забыла, — добавила мисс Оливер, — гонорар Джонни. Пять шиллингов.— Кто такой Джонни?— Мальчик, который подливал воду в подвал из бидона.— Да, кстати, мисс Оливер, вы знаете еще и суахили?— Нет, это бюро переводов.— Ну и причудливы пути современного бизнеса! — пробормотал мистер Пайн.— Жаль только, — вздохнула мисс Оливер, — что Уилбрехем не найдет слоновой кости, ну да всего не предусмотришь.
Мистер Уилбрехем сидел в шезлонге и задумчиво смотрел на календарь. «Срок прошел. Пожалуй, надо зайти и забрать деньги, — подумал он. Но, будучи справедливым человеком, он увидел и другую сторону вопроса. — Я ведь не выполнил договора. Кто знает, что бы случилось со мной, если бы я пришел к этой Джонс. Я ведь познакомился с Фредой именно по дороге к ней».Миссис Уилбрехем тоже думала о своем. «Ну и дура же я была! Всерьез поверила этим людям и выложила три фунта. А все произошло само собой. Сначала мистер Рейд, а потом эта странная история, и Чарли вошел в мою жизнь. Подумать только, что мы встретились чисто случайно!»Она повернулась в кресле и посмотрела на мужа долгим восхищенным взглядом. Любовный детектив Маленький мистер Саттерфвейт задумчиво посмотрел на сидящего напротив хозяина. Этих двух мужчин связывали, как ни странно, дружеские отношения. Полковник был сугубо деревенским джентльменом, единственной страстью которого являлся спорт. Те несколько недель, которые ему в силу необходимости приходилось проводить в Лондоне не доставляли ему особого удовольствия. Мистер Саттерфвейт, напротив, только в городе чувствовал себя как рыба в воде, прекрасно разбираясь во французской кухне и женских туалетах.Казалось, что он и полковник Мелроуз не должны иметь ничего общего они были друзьями скорее оттого что когда-то дружили их отцы.Было половина восьмого. В уютном кабинете Мелроуз с энтузиазмом опытного охотника рассказывал о событиях прошедшей зимы. Мистер Саттерфвейт слушал его с неизменной вежливостью.Резкий телефонный звонок прервал повествование Мелроуза.Он подошел к столу и поднял телефонную трубку.— Полковник Мелроуз у телефона. Что случилось?Некоторое время он слушал, затем лаконично произнес:— Хорошо, Кертис. Я выезжаю немедленно. — Опустил трубку и повернулся к гостю:— Сэра Джеймса Двайтона нашли убитым в его кабинете.— Что?! — Мистер Саттерфвейт был удивлен и потрясен.— Я должен немедленно ехать в Олдервейт. Хотите поехать со мной?Мистер Саттерфвейт вспомнил, что полковник был главным констеблем графства.— Если я не помешаю…— Вовсе нет. Это звонил инспектор Кертис. Хороший, честный парень, но недалекий. Я буду рад, если вы поедете со мной. У меня такое впечатление, что это дело окажется малоприятным.— Убийца арестован?— Нет, — коротко ответил Мелроуз. В категорическом нет опытное ухо Саттерфвейта уловило странную нотку, и он стал перебирать в памяти все, что знал о Двайтонах.Напыщенный старик, этот покойный сэр Джеймс, с грубыми манерами, из тех, кто легко обзаводится врагами. У него репутация человека, который любит пускать в ход кулаки.Потом он стал вспоминать леди Двайтон молодая, золотисто-рыжие тициановские волосы, стройная.Вспомнил и слухи, намеки, обрывки сплетен…Пять минут спустя мистер Саттерфвейт сидел в машине рядом с полковником. Они проехали почти полторы мили, когда Мелроуз, наконец, заговорил: «Вы их, полагаю, знаете?»— Двайтонов? Конечно, я знаю о них все (Был ли на свете человек, о котором мистер Саттерфвейт не знал всего?) Я встречался с ним один раз, с ней — гораздо чаще.— Приятная женщина, — сказал полковник.— Красивая! — убежденно отчеканил Саттерфвейт.— Вы так думаете?— Ярко выраженный тип итальянского Возрождения. Она участвовала в театральных представлениях — помните благотворительные утренники прошлой весной? — и произвела на меня сильное впечатление. Ее легко представить во дворце дожа или в роли Лукреции Борджиа.Полковник дернул машину в сторону, и мистер Саттерфвейт неожиданно замолк. Что побудило его упомянуть имя Лукреции Борджиа? В данных обстоятельствах…— Двайтон не отравлен? — неожиданно спросил он.— Нет, не отравлен, — мрачно проговорил Мелроуз. — Если хотите знать, ему проломили голову.— Тупым предметом, — пробормотал мистер Саттерфвейт, глубокомысленно кивнув головой.— Его стукнули по голове бронзовой статуэткой. Послушайте, Саттерфвейт, знаете ли вы что-нибудь о человеке по имени Пол Делангуа?— Да, красивый молодой человек. Он вам не нравится?— Нет.— Я думал, наоборот: он очень хороший наездник.— Он ездит, как иностранец, демонстрирующий лошадей. Со всякими там обезьяньими трюками.Мистер Саттерфвейт подавил улыбку. Приятно сознавая себя чуть ли не космополитом, он порицал нетерпимость британского отношения к жизни.— Разве Пол пребывает в этих местах?— Он гостил в Олдервейте у Двайтонов. Ходят слухи, что сэр Двайтон вышвырнул его оттуда неделю назад.— Почему?— Полагаю, застал его со своей женой. Какого дьявола…Их сильно занесло, потом последовали толчок и скрежет.— В Англии перекрестки всегда опасны, но все же этому парню следовало бы дать сигнал. Ведь по главной магистрали ехали мы, — проговорил Мелроуз и выпрыгнул из машины. Из другой также показалась чья-то фигура и присоединилась к полковнику. До Саттерфвейта донеслись обрывки разговора.— Полностью моя вина, — говорил незнакомец.— Я плохо знаю эту местность, а тут не оказалось ни одного дорожного знака, указывающего выезд на главную магистраль.Мистер Саттерфвейт, сильно возбужденный, выскочил из машины и энергично ухватил незнакомца за руку.— Это вы! Мне показалось, что я узнал голос. Какое совпадение! Какое удивительное совпадение!— О! — произнес полковник.— Мистер Харли Квин. Мелроуз, я уверен, что не раз говорил вам о мистере Квине.Полковник Мелроуз, казалось, о таком и не слышал, но вежливо принял участие в этой суете, пока мистер Саттерфвейт весело щебетал: «Мы не виделись с вами… дайте вспомнить…»— Мы не можем бросить вас здесь на дороге, — продолжал мистер Саттерфвейт. — Вы должны поехать с нами. В машине хватит места для троих. Не так ли, Мелроуз?— О, вполне. — В голосе полковника промелькнуло легкое сомнение. — Только как быть с тем делом, которое нам предстоит, как вы считаете, Саттерфвейт?Мистер Саттерфвейт замер. Его прямо распирало от возбуждения.— Нет! — воскликнул он. — Нет, как я сразу не догадался! Это не могло быть простым совпадением. Когда дело касается вас, мистер Квин, случайностей не бывает. Неспроста мы встретились на этом перекрестке.Полковник Мелроуз смотрел на друга с изумлением. Мистер Саттерфвейт взял его под руку.— Вы помните, я рассказывал о нашем знакомом Дереке Капеле? Никто не мог догадаться о причинах его самоубийства. А ведь именно мистер Квин разрешил эту проблему и другие тоже. Он просто чудо!— Мой дорогой Саттерфвейт, вы заставляете меня краснеть. Насколько я помню, все эти открытия были совершены вами, а не мною, — проговорил, улыбаясь, мистер Квин.— Нам нельзя больше терять время. Едем. — Полковник Мелроуз неловко прокашлялся и водрузился на водительское сиденье. Машина оказалась достаточно просторной, так что тесниться особенно не пришлось.— Так вы интересуетесь преступлениями, мистер Квин? — спросил полковник, стараясь изо всех сил быть радушным.— Не совсем преступлениями.— Чем же тогда?Мистер Квин улыбнулся:— Давайте спросим мистера Саттерфвейта. Он проницательный человек.— Я думаю, — медленно произнес мистер Саттерфвейт, — может быть, я и ошибаюсь, но, кажется, мистер Квин интересуется влюбленными.— Бог мой! — произнес пораженный полковник и замолк.Они свернули к воротам усадьбы, и машина остановилась у дорожки, ведущей к главному входу; со ступенек крыльца к ним навстречу спешил полицейский констебль.— Добрый вечер, сэр. Инспектор Кертис в кабинете.— Хорошо.Мелроуз поднялся по ступеням, за ним последовали его спутники.— Добрый вечер, Майлз, — полковник кивнул пожилому дворецкому, стоявшему в середине обширного холла, — это очень прискорбное событие.— Очень, — дрожащим голосом проговорил Майлз. — Не могу поверить, сэр, чтобы кто-то мог убить хозяина!— Да, да, — проговорил Мелроуз, обрывая разговор, — мы с вами еще побеседуем.Он прошел в кабинет, служивший и библиотекой. Здесь его почтительно приветствовал инспектор Кертис, на вид типичный служака.— Страшное дело, сэр. Я ничего не трогал. На орудии преступления отпечатков пальцев не обнаружено. Тот, кто совершил его, знал свое дело. Человека ударили сзади, сверху вниз, страшный удар, который раскроил череп. Зрелище было не из приятных. Орудие преступления лежало на полу бронзовая фигурка около двух футов высотой, ее основание было влажно и забрызгано кровью.Мистер Саттерфвейт с любопытством склонился над ней.— Венера, — произнес он. — Итак, ему нанесли удар статуэткой Венеры.Этот факт придал его размышлениям некоторую романтическую нотку.— Окна, — продолжал инспектор, — были закрыты на запоры с внутренней стороны.Он многозначительно замолк.— Хотите сказать, что преступление совершил кто-то из обитателей дома? — неохотно проговорил полковник. — Ну что ж, посмотрим.Убитый был одет в костюм для гольфа, спортивная сумка с клюшками была небрежно брошена на большую кожаную кушетку.— Только что с площадки для гольфа, — объяснил инспектор.— Это было в 17.15. Лакей принес ему чай прямо сюда. Позднее он позвонил, чтобы камердинер принес ему домашние туфли. Насколько можно судить, камердинер был последним, кто видел его живым.Мелроуз кивнул и обратил внимание на письменный стол.Множество безделушек и других предметов было перевернуто и разбито. В первую очередь бросались в глаза большие, украшенные эмалью часы, лежавшие на боку в самом центре стола.Инспектор прокашлялся.— Это можно назвать удачей, сэр. Как видите, они остановились, что указывает на время преступления. Чрезвычайно кстати.Полковник не отрывал взгляда от часов.— Вы сказали, это очень кстати, даже слишком кстати, что мне совсем не нравится, инспектор.Он оглянулся на остальных. Его взгляд, казалось, спрашивал, что думает об этом мистер Квин.— Очень уж аккуратно получается, — пробормотал Мелроуз.— Вы понимаете, что я хочу сказать? Так не бывает.— Вы хотите сказать, что часы не могли так упасть?Полковник осторожно поставил часы на подставку и обрушил на стол сильный удар. Часы закачались, но устояли. Мелроуз повторил все сначала, и часы медленно, как бы с неохотой, упали циферблатом вверх.— Когда было обнаружено преступление? — резко спросил Мелроуз.— Как раз около семи, сэр.— Кто его обнаружил?— Дворецкий.— Позовите его сюда. Я хочу с ним встретиться. А где, кстати говоря, леди Двайтон?— Она легла, сэр. Горничная говорит, что она в ужасном состоянии и не может никого видеть.Инспектор отправился на поиски дворецкого. Мистер Квин задумчиво смотрел в камин, мистер Саттерфвейт последовал его примеру. Вдруг он наклонился и подобрал маленький осколок выпуклого стекла, застрявший в каминной решетке.— Вы хотели меня видеть, сэр?Это был голос дворецкого, все еще неуверенный и дрожащий.Мистер Саттерфвейт положил осколок в жилетный карман и обернулся.— Садитесь, — мягко проговорил полковник, — вы дрожите. Я понимаю, каким это было ударом для вас.— Да, сэр.— Я не задержу вас долго. Ваш хозяин, полагаю, пришел в пять?— Он распорядился, чтобы чай ему принесли прямо сюда. Когда я пришел забрать поднос, он попросил, чтобы я прислал ему Дженнингса — это камердинер, сэр.— В котором часу?— Минут десять седьмого, сэр. Я передал Дженнингсу. Когда я пришел сюда в семь часов, чтобы закрыть окна и задернуть портьеры, только тогда я увидел…Мелроуз прервал его:— Да, да, не будем возвращаться к этому. Вы не трогали тело и ни к чему не прикасались, не так ли?— Нет, конечно, сэр! Я сразу позвонил в полицию.— А потом?— Я сказал Джанет, горничной хозяйки, чтобы она сообщила ее сиятельству.— Вы не видели хозяйку в этот вечер?— В общем-то так, сэр. Ее сиятельство с момента трагедии из своих комнат не выходили.— А до этого вы ее видели? — Вопрос прозвучал резко и требовательно.— Я… я видел ее мельком, сэр, когда она спускалась по лестнице.— Она входила сюда?Мистер Саттерфвейт затаил дыхание.— Я… я думаю, да.— Во сколько это было?— Около половины седьмого, сэр.Мелроуз набрал в легкие побольше воздуха и произнес:— Достаточно, благодарю вас. Будьте добры, пошлите ко мне Дженнингса.В Дженнингсе была какая-то непроницаемость и скрытность.Мистер Саттерфвейт подумал, что такой человек вполне мог убить своего хозяина, если бы был уверен, что не будет разоблачен. Он с интересом слушал, как Дженнингс отвечал на вопросы полковника. То, что он говорил, звучало вполне убедительно: он принес хозяину мягкие домашние тапочки и забрал спортивные туфли.— Что вы делали после этого, Дженнингс?— Вернулся в камердинерскую, сэр.— В котором часу это было?— Где-то после четверти седьмого, сэр.— А где вы были в половине седьмого, Дженнингс?— В камердинерской, сэр.Полковник Мелроуз кивком головы отпустил камердинера, глядя вопросительно на Кертиса.— Все верно, сэр. Я проверял. Он действительно находился в камердинерской с шести двадцати до семи часов.— Это ставит его вне подозрений, — заметил с сожалением Мелроуз. — Кроме того, отсутствует мотив.Послышался стук в дверь.— Войдите, — сказал полковник.Показалось испуганное личико горничной.— Извините, леди узнала, что полковник Мелроуз здесь, и хотела бы его видеть.— Конечно, — сказал Мелроуз, — я немедленно иду. Вы покажете куда?Но чья-то рука отодвинула девушку в сторону, и в дверях показалась сама леди Двайтон, похожая на пришелицу из другого мира.Она была одета в облегающее одеяние из синей парчи слегка приглушенных тонов в стиле средневековья. Ее тициановские волосы, разделенные посередине пробором, спускались на уши и тяжелым узлом лежали на изгибе шеи. Руки были обнажены.Одна из них оперлась о дверной косяк, другая беспомощно висела вдоль тела, в ней она сжимала книгу. Мистер Саттерфвейт подумал, что она похожа на Мадонну, сошедшую с одного из полотен раннего средневековья.— Я пришла, чтобы сказать вам… сказать вам…Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:— Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!Последовала минута напряженной тишины.— Леди Двайтон, — проговорил наконец Мелроуз, — у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.— Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.— Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».— Так что же, — в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, — что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?Полковник Мелроуз с трудом проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Мистер Уилбрехем сидел в шезлонге и задумчиво смотрел на календарь. «Срок прошел. Пожалуй, надо зайти и забрать деньги, — подумал он. Но, будучи справедливым человеком, он увидел и другую сторону вопроса. — Я ведь не выполнил договора. Кто знает, что бы случилось со мной, если бы я пришел к этой Джонс. Я ведь познакомился с Фредой именно по дороге к ней».Миссис Уилбрехем тоже думала о своем. «Ну и дура же я была! Всерьез поверила этим людям и выложила три фунта. А все произошло само собой. Сначала мистер Рейд, а потом эта странная история, и Чарли вошел в мою жизнь. Подумать только, что мы встретились чисто случайно!»Она повернулась в кресле и посмотрела на мужа долгим восхищенным взглядом. Любовный детектив Маленький мистер Саттерфвейт задумчиво посмотрел на сидящего напротив хозяина. Этих двух мужчин связывали, как ни странно, дружеские отношения. Полковник был сугубо деревенским джентльменом, единственной страстью которого являлся спорт. Те несколько недель, которые ему в силу необходимости приходилось проводить в Лондоне не доставляли ему особого удовольствия. Мистер Саттерфвейт, напротив, только в городе чувствовал себя как рыба в воде, прекрасно разбираясь во французской кухне и женских туалетах.Казалось, что он и полковник Мелроуз не должны иметь ничего общего они были друзьями скорее оттого что когда-то дружили их отцы.Было половина восьмого. В уютном кабинете Мелроуз с энтузиазмом опытного охотника рассказывал о событиях прошедшей зимы. Мистер Саттерфвейт слушал его с неизменной вежливостью.Резкий телефонный звонок прервал повествование Мелроуза.Он подошел к столу и поднял телефонную трубку.— Полковник Мелроуз у телефона. Что случилось?Некоторое время он слушал, затем лаконично произнес:— Хорошо, Кертис. Я выезжаю немедленно. — Опустил трубку и повернулся к гостю:— Сэра Джеймса Двайтона нашли убитым в его кабинете.— Что?! — Мистер Саттерфвейт был удивлен и потрясен.— Я должен немедленно ехать в Олдервейт. Хотите поехать со мной?Мистер Саттерфвейт вспомнил, что полковник был главным констеблем графства.— Если я не помешаю…— Вовсе нет. Это звонил инспектор Кертис. Хороший, честный парень, но недалекий. Я буду рад, если вы поедете со мной. У меня такое впечатление, что это дело окажется малоприятным.— Убийца арестован?— Нет, — коротко ответил Мелроуз. В категорическом нет опытное ухо Саттерфвейта уловило странную нотку, и он стал перебирать в памяти все, что знал о Двайтонах.Напыщенный старик, этот покойный сэр Джеймс, с грубыми манерами, из тех, кто легко обзаводится врагами. У него репутация человека, который любит пускать в ход кулаки.Потом он стал вспоминать леди Двайтон молодая, золотисто-рыжие тициановские волосы, стройная.Вспомнил и слухи, намеки, обрывки сплетен…Пять минут спустя мистер Саттерфвейт сидел в машине рядом с полковником. Они проехали почти полторы мили, когда Мелроуз, наконец, заговорил: «Вы их, полагаю, знаете?»— Двайтонов? Конечно, я знаю о них все (Был ли на свете человек, о котором мистер Саттерфвейт не знал всего?) Я встречался с ним один раз, с ней — гораздо чаще.— Приятная женщина, — сказал полковник.— Красивая! — убежденно отчеканил Саттерфвейт.— Вы так думаете?— Ярко выраженный тип итальянского Возрождения. Она участвовала в театральных представлениях — помните благотворительные утренники прошлой весной? — и произвела на меня сильное впечатление. Ее легко представить во дворце дожа или в роли Лукреции Борджиа.Полковник дернул машину в сторону, и мистер Саттерфвейт неожиданно замолк. Что побудило его упомянуть имя Лукреции Борджиа? В данных обстоятельствах…— Двайтон не отравлен? — неожиданно спросил он.— Нет, не отравлен, — мрачно проговорил Мелроуз. — Если хотите знать, ему проломили голову.— Тупым предметом, — пробормотал мистер Саттерфвейт, глубокомысленно кивнув головой.— Его стукнули по голове бронзовой статуэткой. Послушайте, Саттерфвейт, знаете ли вы что-нибудь о человеке по имени Пол Делангуа?— Да, красивый молодой человек. Он вам не нравится?— Нет.— Я думал, наоборот: он очень хороший наездник.— Он ездит, как иностранец, демонстрирующий лошадей. Со всякими там обезьяньими трюками.Мистер Саттерфвейт подавил улыбку. Приятно сознавая себя чуть ли не космополитом, он порицал нетерпимость британского отношения к жизни.— Разве Пол пребывает в этих местах?— Он гостил в Олдервейте у Двайтонов. Ходят слухи, что сэр Двайтон вышвырнул его оттуда неделю назад.— Почему?— Полагаю, застал его со своей женой. Какого дьявола…Их сильно занесло, потом последовали толчок и скрежет.— В Англии перекрестки всегда опасны, но все же этому парню следовало бы дать сигнал. Ведь по главной магистрали ехали мы, — проговорил Мелроуз и выпрыгнул из машины. Из другой также показалась чья-то фигура и присоединилась к полковнику. До Саттерфвейта донеслись обрывки разговора.— Полностью моя вина, — говорил незнакомец.— Я плохо знаю эту местность, а тут не оказалось ни одного дорожного знака, указывающего выезд на главную магистраль.Мистер Саттерфвейт, сильно возбужденный, выскочил из машины и энергично ухватил незнакомца за руку.— Это вы! Мне показалось, что я узнал голос. Какое совпадение! Какое удивительное совпадение!— О! — произнес полковник.— Мистер Харли Квин. Мелроуз, я уверен, что не раз говорил вам о мистере Квине.Полковник Мелроуз, казалось, о таком и не слышал, но вежливо принял участие в этой суете, пока мистер Саттерфвейт весело щебетал: «Мы не виделись с вами… дайте вспомнить…»— Мы не можем бросить вас здесь на дороге, — продолжал мистер Саттерфвейт. — Вы должны поехать с нами. В машине хватит места для троих. Не так ли, Мелроуз?— О, вполне. — В голосе полковника промелькнуло легкое сомнение. — Только как быть с тем делом, которое нам предстоит, как вы считаете, Саттерфвейт?Мистер Саттерфвейт замер. Его прямо распирало от возбуждения.— Нет! — воскликнул он. — Нет, как я сразу не догадался! Это не могло быть простым совпадением. Когда дело касается вас, мистер Квин, случайностей не бывает. Неспроста мы встретились на этом перекрестке.Полковник Мелроуз смотрел на друга с изумлением. Мистер Саттерфвейт взял его под руку.— Вы помните, я рассказывал о нашем знакомом Дереке Капеле? Никто не мог догадаться о причинах его самоубийства. А ведь именно мистер Квин разрешил эту проблему и другие тоже. Он просто чудо!— Мой дорогой Саттерфвейт, вы заставляете меня краснеть. Насколько я помню, все эти открытия были совершены вами, а не мною, — проговорил, улыбаясь, мистер Квин.— Нам нельзя больше терять время. Едем. — Полковник Мелроуз неловко прокашлялся и водрузился на водительское сиденье. Машина оказалась достаточно просторной, так что тесниться особенно не пришлось.— Так вы интересуетесь преступлениями, мистер Квин? — спросил полковник, стараясь изо всех сил быть радушным.— Не совсем преступлениями.— Чем же тогда?Мистер Квин улыбнулся:— Давайте спросим мистера Саттерфвейта. Он проницательный человек.— Я думаю, — медленно произнес мистер Саттерфвейт, — может быть, я и ошибаюсь, но, кажется, мистер Квин интересуется влюбленными.— Бог мой! — произнес пораженный полковник и замолк.Они свернули к воротам усадьбы, и машина остановилась у дорожки, ведущей к главному входу; со ступенек крыльца к ним навстречу спешил полицейский констебль.— Добрый вечер, сэр. Инспектор Кертис в кабинете.— Хорошо.Мелроуз поднялся по ступеням, за ним последовали его спутники.— Добрый вечер, Майлз, — полковник кивнул пожилому дворецкому, стоявшему в середине обширного холла, — это очень прискорбное событие.— Очень, — дрожащим голосом проговорил Майлз. — Не могу поверить, сэр, чтобы кто-то мог убить хозяина!— Да, да, — проговорил Мелроуз, обрывая разговор, — мы с вами еще побеседуем.Он прошел в кабинет, служивший и библиотекой. Здесь его почтительно приветствовал инспектор Кертис, на вид типичный служака.— Страшное дело, сэр. Я ничего не трогал. На орудии преступления отпечатков пальцев не обнаружено. Тот, кто совершил его, знал свое дело. Человека ударили сзади, сверху вниз, страшный удар, который раскроил череп. Зрелище было не из приятных. Орудие преступления лежало на полу бронзовая фигурка около двух футов высотой, ее основание было влажно и забрызгано кровью.Мистер Саттерфвейт с любопытством склонился над ней.— Венера, — произнес он. — Итак, ему нанесли удар статуэткой Венеры.Этот факт придал его размышлениям некоторую романтическую нотку.— Окна, — продолжал инспектор, — были закрыты на запоры с внутренней стороны.Он многозначительно замолк.— Хотите сказать, что преступление совершил кто-то из обитателей дома? — неохотно проговорил полковник. — Ну что ж, посмотрим.Убитый был одет в костюм для гольфа, спортивная сумка с клюшками была небрежно брошена на большую кожаную кушетку.— Только что с площадки для гольфа, — объяснил инспектор.— Это было в 17.15. Лакей принес ему чай прямо сюда. Позднее он позвонил, чтобы камердинер принес ему домашние туфли. Насколько можно судить, камердинер был последним, кто видел его живым.Мелроуз кивнул и обратил внимание на письменный стол.Множество безделушек и других предметов было перевернуто и разбито. В первую очередь бросались в глаза большие, украшенные эмалью часы, лежавшие на боку в самом центре стола.Инспектор прокашлялся.— Это можно назвать удачей, сэр. Как видите, они остановились, что указывает на время преступления. Чрезвычайно кстати.Полковник не отрывал взгляда от часов.— Вы сказали, это очень кстати, даже слишком кстати, что мне совсем не нравится, инспектор.Он оглянулся на остальных. Его взгляд, казалось, спрашивал, что думает об этом мистер Квин.— Очень уж аккуратно получается, — пробормотал Мелроуз.— Вы понимаете, что я хочу сказать? Так не бывает.— Вы хотите сказать, что часы не могли так упасть?Полковник осторожно поставил часы на подставку и обрушил на стол сильный удар. Часы закачались, но устояли. Мелроуз повторил все сначала, и часы медленно, как бы с неохотой, упали циферблатом вверх.— Когда было обнаружено преступление? — резко спросил Мелроуз.— Как раз около семи, сэр.— Кто его обнаружил?— Дворецкий.— Позовите его сюда. Я хочу с ним встретиться. А где, кстати говоря, леди Двайтон?— Она легла, сэр. Горничная говорит, что она в ужасном состоянии и не может никого видеть.Инспектор отправился на поиски дворецкого. Мистер Квин задумчиво смотрел в камин, мистер Саттерфвейт последовал его примеру. Вдруг он наклонился и подобрал маленький осколок выпуклого стекла, застрявший в каминной решетке.— Вы хотели меня видеть, сэр?Это был голос дворецкого, все еще неуверенный и дрожащий.Мистер Саттерфвейт положил осколок в жилетный карман и обернулся.— Садитесь, — мягко проговорил полковник, — вы дрожите. Я понимаю, каким это было ударом для вас.— Да, сэр.— Я не задержу вас долго. Ваш хозяин, полагаю, пришел в пять?— Он распорядился, чтобы чай ему принесли прямо сюда. Когда я пришел забрать поднос, он попросил, чтобы я прислал ему Дженнингса — это камердинер, сэр.— В котором часу?— Минут десять седьмого, сэр. Я передал Дженнингсу. Когда я пришел сюда в семь часов, чтобы закрыть окна и задернуть портьеры, только тогда я увидел…Мелроуз прервал его:— Да, да, не будем возвращаться к этому. Вы не трогали тело и ни к чему не прикасались, не так ли?— Нет, конечно, сэр! Я сразу позвонил в полицию.— А потом?— Я сказал Джанет, горничной хозяйки, чтобы она сообщила ее сиятельству.— Вы не видели хозяйку в этот вечер?— В общем-то так, сэр. Ее сиятельство с момента трагедии из своих комнат не выходили.— А до этого вы ее видели? — Вопрос прозвучал резко и требовательно.— Я… я видел ее мельком, сэр, когда она спускалась по лестнице.— Она входила сюда?Мистер Саттерфвейт затаил дыхание.— Я… я думаю, да.— Во сколько это было?— Около половины седьмого, сэр.Мелроуз набрал в легкие побольше воздуха и произнес:— Достаточно, благодарю вас. Будьте добры, пошлите ко мне Дженнингса.В Дженнингсе была какая-то непроницаемость и скрытность.Мистер Саттерфвейт подумал, что такой человек вполне мог убить своего хозяина, если бы был уверен, что не будет разоблачен. Он с интересом слушал, как Дженнингс отвечал на вопросы полковника. То, что он говорил, звучало вполне убедительно: он принес хозяину мягкие домашние тапочки и забрал спортивные туфли.— Что вы делали после этого, Дженнингс?— Вернулся в камердинерскую, сэр.— В котором часу это было?— Где-то после четверти седьмого, сэр.— А где вы были в половине седьмого, Дженнингс?— В камердинерской, сэр.Полковник Мелроуз кивком головы отпустил камердинера, глядя вопросительно на Кертиса.— Все верно, сэр. Я проверял. Он действительно находился в камердинерской с шести двадцати до семи часов.— Это ставит его вне подозрений, — заметил с сожалением Мелроуз. — Кроме того, отсутствует мотив.Послышался стук в дверь.— Войдите, — сказал полковник.Показалось испуганное личико горничной.— Извините, леди узнала, что полковник Мелроуз здесь, и хотела бы его видеть.— Конечно, — сказал Мелроуз, — я немедленно иду. Вы покажете куда?Но чья-то рука отодвинула девушку в сторону, и в дверях показалась сама леди Двайтон, похожая на пришелицу из другого мира.Она была одета в облегающее одеяние из синей парчи слегка приглушенных тонов в стиле средневековья. Ее тициановские волосы, разделенные посередине пробором, спускались на уши и тяжелым узлом лежали на изгибе шеи. Руки были обнажены.Одна из них оперлась о дверной косяк, другая беспомощно висела вдоль тела, в ней она сжимала книгу. Мистер Саттерфвейт подумал, что она похожа на Мадонну, сошедшую с одного из полотен раннего средневековья.— Я пришла, чтобы сказать вам… сказать вам…Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:— Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!Последовала минута напряженной тишины.— Леди Двайтон, — проговорил наконец Мелроуз, — у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.— Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.— Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».— Так что же, — в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, — что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?Полковник Мелроуз с трудом проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21