– Она очень тебе к лицу.– В самом деле? Я всегда считала ее очень скромной.– Это значит, что скромность идет тебе, – сказал он, негромко рассмеявшись, и осторожно прикоснулся к ее груди.Она снизу вверх взглянула на него, ее зеленые глаза потемнели, зрачки расширились, как у дикого зверька.– Мы можем выключить свет?– Не надо. Я хочу смотреть на тебя, когда мы будем заниматься любовью.Ада ничего не возразила, но кровь заметно отлила от ее лица.– Я не предполагала, что буду так нервничать, – призналась она. – Видишь, я даже дрожу. Это от волнения, наверное. Ты в самом деле уверен, что свет нам нужен?Он погасил лампу, и комната погрузилась в полумрак. Впрочем, луна, время от времени прикрываемая набегавшими облаками, с любопытством заглядывала к ним в окно.– Так лучше?– Намного, спасибо. – Ада шевельнулась. – Можно… мне лечь?– Конечно. Почему ты спрашиваешь?– Вообще-то я хочу пить, – сказала она и повернула назад, к ванной комнате. – Я думаю, что хотела бы немного…Он взял ее за талию. Она взглянула на него и опустила ресницы. То был заветный, долгожданный миг, но, уже целуя ее, он скорее почувствовал, чем заметил ее слабое сопротивление. Она осталась безучастной и не ответила на его поцелуй.Он оторвался от ее губ и тихо спросил:– Ты ведь хочешь этого так же сильно, как и я?– Думала, что хочу. Но теперь почему-то кажется, что я ошибалась.– Не морочь мне голову…Он приник к ее губам долгим страстным поцелуем. Желание овладеть ею стало мучительным, почти непереносимым. Эта женшина принадлежала ему, и он хотел ее, хотел, во что бы то ни стало.Расстегнув сорочку и оголив плечи жены, Питер страстно прижался губами к восхитительной груди, чтообы отведать это совершенство.Ада вздрогнула, но не проронила ни звука и только протянула руку, чтобы убрать волосы с его лба. Сумеречное сияние обручального кольца Ады отвлекло его, он нечаянно поднял глаза, и сердце с его груди оборвалось, – одинокая слезинка прочертила дорожку на ее щеке.Питер поспешно отступил назад, проклиная себя за то, что намеревался сделать.Мучительное желание искало выхода: он горел словно в огне, он жаждал ее тела так, как истомленный путник жаждет в пустыне глотка воды. Питер никогда не считал себя благородным или чересчур щепетильным человеком. Когда было нужно, он мог играть и против правил. Сегодняшняя ночь лишь подтвердила этот неоспоримый факт. Но, взглянув в покорные, мученические глаза Ады, передумал. Что за безумный номер он выкинул, женившись таким образом?– Ты же хотела лечь? – только и произнес он.Она не проронила ни слова, а только натянула на обнаженное плечо сорочку и подчинилась. Именно тогда Питер понял, что не сможет прикоснуться к ней, не сможет ранить ее душу, причинить ей боль. Во всяком случае, сейчас. Даже если это приведет к потере наследства, за которое он так сражался.Он отвернулся и подошел к окну. Безмятежность ландшафта постепенно успокоила его душу, согрела ее, и он взял себя в руки. Только самые сильные и выносливые выживают в пустыне, – так и он лишь благодаря своей воле и выдержке смог пройти свой жизненный путь без ощутимых потерь. Но за то, что теперь имеет, он заплатил слишком высокую цену.И платит до сих пор.– Питер?..– Спи, моя радость, – откликнулся он, не оборачиваясь, – поговорим утром.Он услышал шорох простыней и почувствовал легкое прикосновение ее прохладной ладони.– Я что-то сделала не так?– Да, – он невесело усмехнулся, – ты сделала что-то не так. Ты вышла за меня замуж, а это глупо.– Неправда, – запротестовала Ада. – То, что я теперь твоя жена, – самое умное, что я когда-либо сделала.– Ты что, не поняла? – Питер развернулся и взял ее за плечи. – Ты еще не поняла, что произошло сейчас, здесь, этой ночью? Я… Я чуть…Слова как будто застряли у него в горле. «Чуть не совершил гнусный поступок» – вот что он хотел сказать.– Не говори так, не надо, – потребовала она, прикрывая кончиками пальцев его рот. – Ты не сделал ничего плохого. Я твоя жена, и ты не должен причинять мне страдание.– Если ты и в самом деле веришь в это, то сама напрашиваешься на неприятности. Жена ты мне или нет, я не тот человек, которому можно доверять.– Не упрямься, – стояла она на своем. – Я спокойно доверю тебе свою жизнь. И давай-ка ляжем вместе, Питер. Я не хочу спать одна в нашу первую брачную ночь.– Ты не знаешь, о чем меня просишь, – ответил тот.– Может быть… А теперь пойдем. – Она наклонила голову, и улыбка заиграла в уголках ее губ, убирая следы недавних слез. – Обещаю быть паинькой.Не желая больше препираться, Питер обнял ее и проводил к постели. Тщательно укрыв Аду одеялом, он хотел вернуться к своему месту у окна, но понял, что не может этого сделать. И, сняв халат, лег рядом с ней. Больше всего на свете он хотел заключить ее в свои объятия, но это могло привести к беде.– Питер?– Я здесь, – тихо прошептал он. – Спи, дорогая.– А ты уверен, что первая брачная ночь проходит именно так?– Не надо говорить об этом, – сказал он и прикрыл рукой глаза. – Эти игры не для нас.– Как знаешь. Но если ты передумаешь…– Я не передумаю. Наступило долгое молчание.– Питер?– Что?– Я и в самом деле рада, что мы поженились.– Я… – В первый момент он даже не знал, что сказать. – Я тоже…
Питер проснулся в тот краткий миг полного безвременья, когда ночь уже подошла к концу, но первые лучи солнца еще не коснулись вершин деревьев.С другого края кровати слышалось легкое спокойное дыхание, и он повернул голову. Ада тревожно спала, повернувшись к нему лицом. Только тут Питер вспомнил, что женат и что эта женщина – его жена. Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. О чем он думал, болван, женившись на этом ангелочке? Должно быть, совсем потерял голову!Внезапно она пробормотала имя – его имя. Он ясно расслышал. Во сне Ада сбросила с себя одеяло, ночная сорочка задралась вверх, открыв стройные ноги. И он, поддавшись дьявольскому искушению, дотронулся до нежной шелковистости ее бедра, поглаживая и опускаясь все ниже и ниже… Медленно, осторожно он прикоснулся к ложбинке между ног.Она чувствовала себя, как в раю.А Питер закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Господь Всемогущий, как он хотел ее! Еще сильней, чем ночью. Ведь, в конце концов, жена она ему или не жена? Да он может овладеть ею прямо сейчас, и никто слова ему не скажет, даже она сама. Нет! Так не годится. Какой же он низкий человек! Какой мерзавец! Призвав всю свою силу воли, он убрал руку и открыл глаза.И встретился с сонным взглядом Ады.В ее глазах цвета весенней зелени сквозило лукавое любопытство, и он застыл, пытаясь сохранить равнодушный вид. Ада смотрела на него, не мигая, как ребенок, доверчиво и просто. Нежный утренний румянец расцвел на ее щеках.– Доброе утро, мистер Стил, – поздоровалась она и подвинулась к нему поближе.– Доброе, миссис Стил, – ответил он немного хриплым со сна голосом. – Как вам спалось?– Неплохо. Спасибо, что приняли мое приглашение. Спать вдвоем намного веселее, чем одному, не так ли?Ее глаза лучились весельем.– Я не очень хотел этого.– Что же изменило ваши намерения?– Вы так мило попросили, что я не смог отказать.В ответ Ада засмеялась и откинулась на подушки. Легким движением она распахнула сорочку, шаловливо открыв грудь. Та была чудесна – высокая и округлая с задорно торчащими сосками. Не в силах удержаться, Питер накрыл ее ладонями. Ада опустила длинные ресницы и глубоко вздохнула, сладострастно выгнув спину. Волна опаляющего желания накрыла их с головой, и мир вокруг сузился до встретившихся обжигающих губ.Словно опомнившись, Питер оторвался от ее жаркого тела и посмотрел Аде в глаза, словно умоляя о пощаде. Молчание затянулось. Оба сгорали от страсти, но переступить невидимый порог было не в их силах. Они не могли встать с постели и разойтись, но и кинуться в объятия друг к другу тоже не смели. Между ними была стена попрочней китайской.– Не останавливайся, – наконец жалобно попросила Ада и попыталась улыбнуться.– Ты что, смеешься? – произнес он сквозь зубы.– Я больше не боюсь.Он приподнялся над ней на локте.– Ты отдаешь себе отчет? Я ведь не машина – хочешь, завела, а хочешь, отключила. Я могу потерять голову.– Ты не сможешь причинить мне душевную боль.– Ты уверена?Питер рассмеялся, но, судя по всему, шутка далась ему нелегко.Ада прижалась к нему сильнее, чувствуя, как напрягается его тело.– Не надо, – только эти два слова с трудом сорвались с его губ.– Я доверяю тебе, Питер…Кровь ударила ему в голову, он больше не мог сдерживаться. Одним движением Питер прижал ее к постели. Их тела разделяла только сорочка, которая была очень непрочным препятствием. Увидев растерянность на лице Ады, он горячо прошептал, давая ей шанс к отступлению:– Ну, что? Ты по-прежнему не боишься?По ее лицу пробежала легкая тень, но тут же исчезла.– Я нужна тебе, дорогой… – Она приподнялась и ласково провела ладонью по его под бородку и щекам. – А ты нужен мне.Ада коснулась пальчиком его губ и стала гладить мускулистое тело от груди к животу. Учащенно дыша, он схватил ее за руку.– Прекрати! Я не могу… Я не должен…– Ответь мне только на один вопрос. Если я скажу: перестань, мне больно – ты перестанешь?Он удивленно кивнул.– Конечно.– Тогда, – она улыбнулась сияющей улыбкой, – я хочу заключить с тобой сделку. Если мне будет больно, я дам тебе знать. Но, если я причиню тебе боль, подай мне знак тоже. Хорошо?– Ты это серьезно?Он удивлялся все больше и больше.– Разве такими вещами шутят? – Своими чистыми глазами она смотрела ему прямо в душу. – Я доверяю тебе, Питер…Так просто и так возвышенно!.. Так невинно и так доверчиво!.. Эти слова в один миг разрушили ту каменную стену, которую он всю жизнь воздвигал, отгораживаясь от людей.С первой же минуты их знакомства он желал ее. Питер никогда себя не обманывал: он не относился к тому типу людей, которые маскируют похоть сладкой ложью, нет, он всегда был прямолинеен и честен, как с собой, так и с женщинами, брал то, что хотел, безо всяких сомнений и уходил восвояси – с чистой совестью. Свободным, как птица в полете. Это было его кредо на все времена.Но с Адой…Он так не мог. Не мог овладеть ею с бессовестным пренебрежением. Она была не похожа на его прежних женщин. Те знали, на что шли, и если даже поначалу на что-то и надеялись, он быстро разуверял их в этом.– Значит, я вызываю у тебя доверие?– Да, дорогой.– Если ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне, и я перестану… Только сделай мне одно одолжение.– Какое?– Не жди слишком долго, потому что не стоит слишком полагаться на надежность моих предохранительных батареек.– Они тебе не понадобятся, – ее смех возбуждал и ласкал, – обещаю.И, обхватив его за плечи, Ада стала дарить ему один поцелуй за другим.Они растворились в чувственном мареве, в слиянии губ, в объятиях, поцелуях… Питер страстно ласкал ее обнаженное тело, готовое дарить и принимать любовь.– Питер… Питер… – Она с трудом переводила дыхание. – Ну, пожалуйста…– Чего ты хочешь?.. Скажи… Я должен знать…Он прижал ее к постели еще крепче, исступленно целуя глаза и плечи.– Подожди, – в смятении простонала она. – Сейчас… Еще немного…В голове у Ады все так смешалось и перепуталось, что слова больше не имели значения. Ничто уже не имело значения, все потеряло смысл, кроме ласки его волшебных губ…– Ты хочешь, чтобы я остановился? – голос Питера звучал все настойчивей. – Только не играй со мной, слышишь! Ты этого хочешь?– Нет, нет! Питер, не останавливайся! – и с неожиданной силой и страстью Ада прильнула к нему всем телом. – Только не останавливайся, дорогой. Делай что хочешь, я твоя…Он целовал ее с восторгом первооткрывателя, попавшего в край дикой, неведомой красоты, и упивался ответными поцелуями.Ада уже не помнила себя от страсти, неукротимое пламя опалило ее и лишило последней капли благоразумия. Желание превратилось в невыносимую пытку, которую не было сил переносить.– Питер!Ада почти всхлипнула, умоляя о пощаде.– Сейчас, солнышко мое, сейчас…И словно почувствовав, что она достигла края и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!– Ада… ты…– Все хорошо, милый, – прошептала она, – все хорошо. Разве ты не понимаешь?..Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы хотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.– О, Господи, помоги мне, помоги ей… – Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в одно единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.– Ты была девственницей, – немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.– Я не думала, что ты это заметишь.– Ах, ты не думала?.. – возмущение в его душе боролось с недоверием.– Разве это что-нибудь меняет?– Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, – раздраженно сказал он, надевая халат, – и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.– Но… Прости, Питер, это же смешно. Согласись, в данный момент меня трудно назвать девственницей.На щеках Ады зажглись пятна румянца.– Не надо делать из меня идиота. Девственница – это не только физическое состояние, но и состояние души. У меня нет опыта общения с невинными девушками.– Лиха беда начало, – промолвила она с озорной усмешкой. – И, как я уже сказала, это больше не предмет твоих опасений.– Я говорю о другом! – Его возмущение нарастало. – Ты лгала мне! Ты сказала, что была помолвлена три раза!– Это правда! Я и в самом деле была трижды помолвлена.– И ни один из них… никогда?..– Ни один, – подтвердила она, – и никогда.– Невероятно! – Он был изумлен. – Но это не меняет сути дела! Мне нужна опытная женщина. Мне необходим человек, который смог бы в суде признаться, что я… что мы…– Что мы?.. – Она склонила голову набок. – Что?..– Что мы…В этот момент в дверь номера громко забарабанили:– Тетя Ада! Тетя Ада! Просыпайся!– Кто это, черт подери? – Питер замер и бросил на Аду пристальный взгляд. – Кто-то, о ком я должен знать? Или – не должен?Ада смутилась и растерялась. Она вполне справедливо полагала, что раздражение Питера по поводу ее невинности – это всего лишь легкий ветерок по сравнению с той бурей, которую вызовет предстоящая новость. Собрав все свое самообладание, она осторожно улыбнулась.– Это и есть мое наследство. Глава 4 И, стараясь не смотреть на изменившееся лицо Питера, Ада соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, щелкнула дверным замком.– Привет, разбойники, – сказала она мальчуганам, появившимся на пороге комнаты. – Вы что-то рано сегодня.– Это не я, – презрительно отозвался Билли, увлекая за собой малыша поменьше, – это Бак виноват. Он испугался, когда проснулся и не нашел тебя.– А Луиза где? – озабоченно спросила Ада.– Ему не нужна Луиза, – сказал Билли, пожав плечами.– Ну, полно, малыш… – Она переключила внимание на самого маленького и ласково улыбнулась, нисколько не удивившись тому, что тот держит большой палец во рту. – Я здесь. Дайте мне только минуточку, чтобы одеться, и я впущу вас в комнату, чтобы вы познакомились со своим новым дядей, хорошо?От удивления глаза малышей широко распахнулись.– С дядей? – осторожно спросил Билли, быстро переглянувшись с младшим братом. – Откуда он взялся?– Я вышла замуж, мой дорогой. Помнишь, я говорила, что собираюсь замуж… Так что никуда не исчезайте, через минутку я вернусь.Ада решила не знакомить мальчиков с Питером до тех пор, пока не переоденется во что-нибудь более подходящее, чем простыня. Прикрыв за ними дверь, она схватила свою сумочку и бросила на Питера короткий, нервный взгляд. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.Вбежав в ванную, Ада закрыла дверь. Все было как-то не так. Она прислонилась к прохладной кафельной стене и задумалась. Что ему так не понравилось? Вид малышей, зашедших поздороваться с ней утром, просто привел его в бешенство! Она не знала, что и думать…Ада кинула взгляд на свое обручальное кольцо и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. То, что с ней произошло сегодня утром, превзошло все ее мечты и ожидания.Она рассеянно провела расческой по волосам и решила оставить их свободно лежать на плечах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Питер проснулся в тот краткий миг полного безвременья, когда ночь уже подошла к концу, но первые лучи солнца еще не коснулись вершин деревьев.С другого края кровати слышалось легкое спокойное дыхание, и он повернул голову. Ада тревожно спала, повернувшись к нему лицом. Только тут Питер вспомнил, что женат и что эта женщина – его жена. Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. О чем он думал, болван, женившись на этом ангелочке? Должно быть, совсем потерял голову!Внезапно она пробормотала имя – его имя. Он ясно расслышал. Во сне Ада сбросила с себя одеяло, ночная сорочка задралась вверх, открыв стройные ноги. И он, поддавшись дьявольскому искушению, дотронулся до нежной шелковистости ее бедра, поглаживая и опускаясь все ниже и ниже… Медленно, осторожно он прикоснулся к ложбинке между ног.Она чувствовала себя, как в раю.А Питер закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Господь Всемогущий, как он хотел ее! Еще сильней, чем ночью. Ведь, в конце концов, жена она ему или не жена? Да он может овладеть ею прямо сейчас, и никто слова ему не скажет, даже она сама. Нет! Так не годится. Какой же он низкий человек! Какой мерзавец! Призвав всю свою силу воли, он убрал руку и открыл глаза.И встретился с сонным взглядом Ады.В ее глазах цвета весенней зелени сквозило лукавое любопытство, и он застыл, пытаясь сохранить равнодушный вид. Ада смотрела на него, не мигая, как ребенок, доверчиво и просто. Нежный утренний румянец расцвел на ее щеках.– Доброе утро, мистер Стил, – поздоровалась она и подвинулась к нему поближе.– Доброе, миссис Стил, – ответил он немного хриплым со сна голосом. – Как вам спалось?– Неплохо. Спасибо, что приняли мое приглашение. Спать вдвоем намного веселее, чем одному, не так ли?Ее глаза лучились весельем.– Я не очень хотел этого.– Что же изменило ваши намерения?– Вы так мило попросили, что я не смог отказать.В ответ Ада засмеялась и откинулась на подушки. Легким движением она распахнула сорочку, шаловливо открыв грудь. Та была чудесна – высокая и округлая с задорно торчащими сосками. Не в силах удержаться, Питер накрыл ее ладонями. Ада опустила длинные ресницы и глубоко вздохнула, сладострастно выгнув спину. Волна опаляющего желания накрыла их с головой, и мир вокруг сузился до встретившихся обжигающих губ.Словно опомнившись, Питер оторвался от ее жаркого тела и посмотрел Аде в глаза, словно умоляя о пощаде. Молчание затянулось. Оба сгорали от страсти, но переступить невидимый порог было не в их силах. Они не могли встать с постели и разойтись, но и кинуться в объятия друг к другу тоже не смели. Между ними была стена попрочней китайской.– Не останавливайся, – наконец жалобно попросила Ада и попыталась улыбнуться.– Ты что, смеешься? – произнес он сквозь зубы.– Я больше не боюсь.Он приподнялся над ней на локте.– Ты отдаешь себе отчет? Я ведь не машина – хочешь, завела, а хочешь, отключила. Я могу потерять голову.– Ты не сможешь причинить мне душевную боль.– Ты уверена?Питер рассмеялся, но, судя по всему, шутка далась ему нелегко.Ада прижалась к нему сильнее, чувствуя, как напрягается его тело.– Не надо, – только эти два слова с трудом сорвались с его губ.– Я доверяю тебе, Питер…Кровь ударила ему в голову, он больше не мог сдерживаться. Одним движением Питер прижал ее к постели. Их тела разделяла только сорочка, которая была очень непрочным препятствием. Увидев растерянность на лице Ады, он горячо прошептал, давая ей шанс к отступлению:– Ну, что? Ты по-прежнему не боишься?По ее лицу пробежала легкая тень, но тут же исчезла.– Я нужна тебе, дорогой… – Она приподнялась и ласково провела ладонью по его под бородку и щекам. – А ты нужен мне.Ада коснулась пальчиком его губ и стала гладить мускулистое тело от груди к животу. Учащенно дыша, он схватил ее за руку.– Прекрати! Я не могу… Я не должен…– Ответь мне только на один вопрос. Если я скажу: перестань, мне больно – ты перестанешь?Он удивленно кивнул.– Конечно.– Тогда, – она улыбнулась сияющей улыбкой, – я хочу заключить с тобой сделку. Если мне будет больно, я дам тебе знать. Но, если я причиню тебе боль, подай мне знак тоже. Хорошо?– Ты это серьезно?Он удивлялся все больше и больше.– Разве такими вещами шутят? – Своими чистыми глазами она смотрела ему прямо в душу. – Я доверяю тебе, Питер…Так просто и так возвышенно!.. Так невинно и так доверчиво!.. Эти слова в один миг разрушили ту каменную стену, которую он всю жизнь воздвигал, отгораживаясь от людей.С первой же минуты их знакомства он желал ее. Питер никогда себя не обманывал: он не относился к тому типу людей, которые маскируют похоть сладкой ложью, нет, он всегда был прямолинеен и честен, как с собой, так и с женщинами, брал то, что хотел, безо всяких сомнений и уходил восвояси – с чистой совестью. Свободным, как птица в полете. Это было его кредо на все времена.Но с Адой…Он так не мог. Не мог овладеть ею с бессовестным пренебрежением. Она была не похожа на его прежних женщин. Те знали, на что шли, и если даже поначалу на что-то и надеялись, он быстро разуверял их в этом.– Значит, я вызываю у тебя доверие?– Да, дорогой.– Если ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне, и я перестану… Только сделай мне одно одолжение.– Какое?– Не жди слишком долго, потому что не стоит слишком полагаться на надежность моих предохранительных батареек.– Они тебе не понадобятся, – ее смех возбуждал и ласкал, – обещаю.И, обхватив его за плечи, Ада стала дарить ему один поцелуй за другим.Они растворились в чувственном мареве, в слиянии губ, в объятиях, поцелуях… Питер страстно ласкал ее обнаженное тело, готовое дарить и принимать любовь.– Питер… Питер… – Она с трудом переводила дыхание. – Ну, пожалуйста…– Чего ты хочешь?.. Скажи… Я должен знать…Он прижал ее к постели еще крепче, исступленно целуя глаза и плечи.– Подожди, – в смятении простонала она. – Сейчас… Еще немного…В голове у Ады все так смешалось и перепуталось, что слова больше не имели значения. Ничто уже не имело значения, все потеряло смысл, кроме ласки его волшебных губ…– Ты хочешь, чтобы я остановился? – голос Питера звучал все настойчивей. – Только не играй со мной, слышишь! Ты этого хочешь?– Нет, нет! Питер, не останавливайся! – и с неожиданной силой и страстью Ада прильнула к нему всем телом. – Только не останавливайся, дорогой. Делай что хочешь, я твоя…Он целовал ее с восторгом первооткрывателя, попавшего в край дикой, неведомой красоты, и упивался ответными поцелуями.Ада уже не помнила себя от страсти, неукротимое пламя опалило ее и лишило последней капли благоразумия. Желание превратилось в невыносимую пытку, которую не было сил переносить.– Питер!Ада почти всхлипнула, умоляя о пощаде.– Сейчас, солнышко мое, сейчас…И словно почувствовав, что она достигла края и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!– Ада… ты…– Все хорошо, милый, – прошептала она, – все хорошо. Разве ты не понимаешь?..Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы хотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.– О, Господи, помоги мне, помоги ей… – Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в одно единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.– Ты была девственницей, – немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.– Я не думала, что ты это заметишь.– Ах, ты не думала?.. – возмущение в его душе боролось с недоверием.– Разве это что-нибудь меняет?– Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, – раздраженно сказал он, надевая халат, – и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.– Но… Прости, Питер, это же смешно. Согласись, в данный момент меня трудно назвать девственницей.На щеках Ады зажглись пятна румянца.– Не надо делать из меня идиота. Девственница – это не только физическое состояние, но и состояние души. У меня нет опыта общения с невинными девушками.– Лиха беда начало, – промолвила она с озорной усмешкой. – И, как я уже сказала, это больше не предмет твоих опасений.– Я говорю о другом! – Его возмущение нарастало. – Ты лгала мне! Ты сказала, что была помолвлена три раза!– Это правда! Я и в самом деле была трижды помолвлена.– И ни один из них… никогда?..– Ни один, – подтвердила она, – и никогда.– Невероятно! – Он был изумлен. – Но это не меняет сути дела! Мне нужна опытная женщина. Мне необходим человек, который смог бы в суде признаться, что я… что мы…– Что мы?.. – Она склонила голову набок. – Что?..– Что мы…В этот момент в дверь номера громко забарабанили:– Тетя Ада! Тетя Ада! Просыпайся!– Кто это, черт подери? – Питер замер и бросил на Аду пристальный взгляд. – Кто-то, о ком я должен знать? Или – не должен?Ада смутилась и растерялась. Она вполне справедливо полагала, что раздражение Питера по поводу ее невинности – это всего лишь легкий ветерок по сравнению с той бурей, которую вызовет предстоящая новость. Собрав все свое самообладание, она осторожно улыбнулась.– Это и есть мое наследство. Глава 4 И, стараясь не смотреть на изменившееся лицо Питера, Ада соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, щелкнула дверным замком.– Привет, разбойники, – сказала она мальчуганам, появившимся на пороге комнаты. – Вы что-то рано сегодня.– Это не я, – презрительно отозвался Билли, увлекая за собой малыша поменьше, – это Бак виноват. Он испугался, когда проснулся и не нашел тебя.– А Луиза где? – озабоченно спросила Ада.– Ему не нужна Луиза, – сказал Билли, пожав плечами.– Ну, полно, малыш… – Она переключила внимание на самого маленького и ласково улыбнулась, нисколько не удивившись тому, что тот держит большой палец во рту. – Я здесь. Дайте мне только минуточку, чтобы одеться, и я впущу вас в комнату, чтобы вы познакомились со своим новым дядей, хорошо?От удивления глаза малышей широко распахнулись.– С дядей? – осторожно спросил Билли, быстро переглянувшись с младшим братом. – Откуда он взялся?– Я вышла замуж, мой дорогой. Помнишь, я говорила, что собираюсь замуж… Так что никуда не исчезайте, через минутку я вернусь.Ада решила не знакомить мальчиков с Питером до тех пор, пока не переоденется во что-нибудь более подходящее, чем простыня. Прикрыв за ними дверь, она схватила свою сумочку и бросила на Питера короткий, нервный взгляд. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.Вбежав в ванную, Ада закрыла дверь. Все было как-то не так. Она прислонилась к прохладной кафельной стене и задумалась. Что ему так не понравилось? Вид малышей, зашедших поздороваться с ней утром, просто привел его в бешенство! Она не знала, что и думать…Ада кинула взгляд на свое обручальное кольцо и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. То, что с ней произошло сегодня утром, превзошло все ее мечты и ожидания.Она рассеянно провела расческой по волосам и решила оставить их свободно лежать на плечах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13