А еще у меня возникло странное желание схватить ее за плечи и как следует потрясти.
В мою комнату она протиснулась как-то бочком.
– Мисс Пенроуз? – проблеяла она. – Я Мод Уэйт, гувернантка милой Пенелопы.
Я поняла, что «милая Пенелопа» уже давно вытирает ноги о свою гувернантку.
Я предложила гостье стул, но она покачала головой:
– Мне пора возвращаться…
– Сейчас только одиннадцать. Ведь ваши уроки закончены?
– Да, но после уроков я пью в классе чай, а милая Пенелопа – молоко…
– Пенелопа может обойтись и без вас, а если чай остынет, попросите принести свежий.
– О, как можно! Миссис Гарни ни за что не позволит!
– Откуда вы знаете, раз никогда не просили?
– Но… так просто нельзя, и все. И потом, мы с милой Пенелопой всегда перекусываем вместе.
– Она не обидится, если один раз попьет молоко одна. Прошу вас, садитесь. Не кажется ли вам, что нам нужно познакомиться?
Она села на самый краешек стула, кивнула и нерешительно улыбнулась. Потом снова вынула платок и, комкая его в руках, заискивающе сказала:
– Вообще-то, милая мисс Пенроуз, за этим я к вам и пришла. Я даже осмелилась закончить урок алгебры на две минуты раньше! Я надеялась… то есть мне хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. – Она запнулась. – Так как мы с вами обе… отвечаем за маленькую Пенелопу, я думала, вам захочется кое о чем меня расспросить…
– О чем, например?
– Ну… не знаю… какая она… как себя ведет…
– Мисс Уэйт, я уже испытала на себе и ее поведение, и ее манеры, однако спасибо, что вы проявили обо мне заботу.
Глаза за стеклами очков удивленно моргнули.
– Так вы… видели ее?!
– Сразу по прибытии. Она нанесла мне визит.
– Ах, несносная, несносная девчонка! Мистер Дюваль… секретарь герцога, передал ей, чтобы она не беспокоила вас до сегодняшнего утра. Я сделаю ей выговор за то, что она ослушалась!
Немного же выйдет толку из твоего выговора, подумала я.
– Зачем беспокоиться? – возразила я. – Пусть с нею побеседует ее опекун.
– Кто – герцог?! О нет! У меня есть распоряжения на сей счет.
– Но они касаются только ваших личных обязанностей, правда?
Она слабо вздохнула, склонилась вперед и прошептала:
– Должна признаться, мисс Пенроуз: я рада, что вы разделите со мной ответственность за девочку. С ней трудно, хотя она… мм… очень мила…
– Неужели?
– Ну конечно! Она же воспитанница герцога!
Я не понимала, какое это имеет отношение к делу, но промолчала. Ее готовность пресмыкаться перед знатным хозяином начинала действовать мне на нервы.
– Тогда почему вы радуетесь, что я разделю с вами ответственность?
– С ней… непросто. Милая Пенелопа вступила в сложный возраст…
– По-моему, девочка была сложной в любом возрасте.
– Откуда вы знаете?! – ахнула мисс Уэйт.
– Я уже вам говорила: мы с ней виделись.
Сложив письмо для тети Агаты, которое я только что закончила, я сунула листок в конверт, надписала адрес и предложила:
– Пойдемте к ней! Мне не хочется вас задерживать. Проводите меня в класс, оставьте наедине с мисс Пенелопой и забудьте о ней.
– Что вы, как можно? Мне нужно проверить ее утренние тетради, и потом… я всегда так волнуюсь за нее!
Видимо, Мод Уэйт устала от череды бесконечно сменяющих друг друга француженок и от девочки, которой требовалась твердая рука. В то же время она страшно боялась потерять место.
– Вы слишком много беспокоитесь, – заметила я, и гувернантка нервно хихикнула.
– У меня, – заявила она, – очень развито чувство ответственности.
Ее ответ вызвал у меня еще большее раздражение. В бедняжке вовсе не чувствовалось никакой ответственности, лишь беспокойство да страх.
Выйдя из комнаты, я механически свернула вправо, но мисс Уэйт схватила меня под руку и воскликнула:
– Что вы, мисс Пенроуз! Этот коридор ведет в главное крыло замка. Нам туда нельзя!
Словно перепуганный кролик, она поспешно засеменила к боковой лестнице. Пожав плечами, я последовала за ней. Было всего пять минут двенадцатого – целых десять минут до первого урока с Пенелопой.
– Времени еще много, – заметила я, но мисс Уэйт, нервно оглянувшись через плечо, проговорила:
– Вы ведь не хотите опоздать в самый первый день!
– Если нужно, я наверстаю время.
– Не получится, мисс Пенроуз! Милочка Пенелопа взбунтуется.
– Пусть только попробует.
– Боюсь, – хихикнула она, – вы не знаете мисс Пенелопу. Хотя она славная девочка, у нее сильный характер.
– У меня тоже.
Мы шли по коридору, ведущему в классную комнату.
– Я живу здесь, – заметила мисс Уэйт, – и обычно учительницы французского языка селились в соседней со мной комнате. Вам оказали большую честь, предоставив отдельные апартаменты. Конечно, у вас большие связи…
Если бы мисс Уэйт прямо спросила, как я получила место и кто мои родственники, она бы мне понравилась больше, но ее уклончивость внушала отвращение. Поскольку я не ответила, она бросила на меня испуганный взгляд, поняв, что допустила оплошность, и заспешила вперед. Наконец, она открыла дверь и с наигранной веселостью произнесла:
– Вот и милая мисс Пенроуз, Пенелопа! Я уверена, тебе понравятся ее уроки.
– Не будьте идиоткой, Уэйти! Вам отлично известно, что я их ненавижу.
Мисс Уэйт в полном смятении переводила взгляд с меня на Пенелопу. На столе стояли две чашки с чаем и стакан с молоком для Пенелопы.
– Мисс Пенроуз, вам один кусок сахару или два?
– Один, пожалуйста.
Мисс Уэйт подняла чайник, и тут глаза Пенелопы загорелись предвкушением чего-то интересного. Я догадалась: она затеяла какую-то пакость.
С виду все было в порядке. Правда, заварка вроде бы слабовата, но, видимо, мисс Уэйт не пила крепкий чай. В сахарнице высилась пирамидка колотого сахара. И лишь когда мисс Уэйт поднесла чашку к губам и, сделав глоток, фыркнула от отвращения, я все поняла. Пенелопа залилась хохотом.
– Что ты сделала? – спросила я. – Отлила кипяток и налила в чайник холодной воды из вазы для цветов? Думала, никто не заметит, что из чашек не идет пар?
Девчонка надулась было, но, взглянув на Мод Уэйт, снова расхохоталась.
Я подошла к камину и позвонила. Алиса появилась почти сразу же.
– Чего вы хотите? – надменно спросила она.
– Чай остыл. Пожалуйста, принесите еще.
Она перевела взгляд с меня на Пенелопу, и я успела подметить, как они перемигнулись. На лице девчонки застыло невинное выражение, однако меня ей было не обмануть. Девочка и Алиса отлично сговорились, и мне это не понравилось.
– Быстрее! – приказала я.
– Мне приказано приносить только один поднос с чаем.
– Вообще-то нет никакой необходимости… – взволнованно проблеяла мисс Уэйт.
– Нет, есть, – возразила я. – Я не намерена пить холодный чай.
– Когда я его принесла, он был горячий.
– Значит, позаботьтесь о том, чтобы еще один чайник не остыл по пути.
– Я получаю приказы от миссис Гарни.
– Прошу вас, объясните миссис Гарни, почему я прошу о замене, а если она не поверит, попросите ее попробовать вот это.
Девушка нехотя собрала чашки и унесла. Я взглянула на часы и сказала:
– Если ты думаешь, что проделка сократит твой урок французского, Пенелопа, тебя ждет разочарование. Я добавлю время.
– Вот еще!
– Ах, милочка Пенелопа! – проблеяла Мод Уэйт. – Она всегда так любит пошутить. Уверяю вас, мисс Пенроуз, это детская шалость.
Пенелопа возвела глаза к небу и издала громкий стон. Мисс Уэйт метнула в мою сторону кривую улыбку, словно призывая не перечить ребенку. Я спокойно села к столу и стала ждать чай, хотя пить мне не хотелось. Я просто решила выиграть раунд.
К счастью, свежий чай принесла румяная Полли. Она излучала радушие, и я улыбнулась ей в ответ.
– А где Алиса? – грубо буркнула Пенелопа.
– В буфетной, мисс. Когда вы позвонили, она была занята.
– Я не звонила, – парировала Пенелопа. – Это была мисс Пенроуз.
– Как красиво вы все расставили на подносе! – похвалила я девушку.
Она присела в книксене и вышла, а Пенелопа спросила:
– А почему вы не похвалили Алису?
– Потому что она забыла про ситечко.
Мисс Уэйт, казалось, не терпелось допить чай и поскорее уйти. Как только за ней закрылась дверь, я обратилась к Пенелопе по-французски:
– Итак, Пенелопа, начнем?
Она никак не отреагировала на мои слова, уставилась в потолок и притворилась, будто не понимает меня.
– Ты прекрасно поняла мой вопрос. Я не первая твоя учительница; ты должна знать хотя бы основные слова и фразы. – Молчание. – Я не собираюсь мучить тебя грамматикой и неправильными глаголами, – пояснила я. – Мы с тобой будем просто беседовать обо всем, что придет в голову. Только одно условие: говорить будем по-французски.
Она зевнула и продолжала молчать. Ладно, подумала я, в молчанку можно играть и вдвоем.
– Посмотрим, – ласково проговорила я, – кто кого переупрямит.
Она испустила тяжкий вздох и ответила по-английски:
– Если вы думаете, будто я поняла хоть слово из того, что вы сказали, вы ошибаетесь.
Все так же по-французски я ответила:
– Нет, ты поняла – не все, но достаточно, так что не пытайся притворяться. Ты не очень хорошая актриса. – На мгновение в ее глазах вспыхнули искорки гнева. Она сразу же потупилась, но я уже заметила все, что нужно. Мои последние слова попали в цель. – Ах, – задумчиво проговорила я, – какое счастье, что ты не понимаешь ни слова; так мне легче будет говорить все, что я о тебе думаю.
Она равнодушно смотрела в потолок. Потом даже начала что-то мурлыкать себе под нос, а я продолжала:
– Жаль, что ты такая вздорная! И как тебе не идут эти кудряшки! Но ничего. Я сама вымою и уложу тебе волосы. Твой опекун уже дал свое согласие.
Она не выдержала:
– Я вам не верю! Ни единому слову не верю! Он бы ни за что…
– Так, так! Помнится, ты ни слова не понимала по-французски?
Она густо покраснела и потупилась.
– Теперь мы понимаем друг друга, – не отступала я. – Что же касается твоей прически, его светлость горячо одобрил мой план. Он считает, что у тебя на голове настоящее, воронье гнездо.
– Вы лжете! – вскричала она. – Я не верю ни одному вашему слову!
– Как хочешь.
– Я вас ненавижу! Не-на-ви-жу!!!
– Если уж на то пошло, и я не обязана любить тебя. В мои обязанности входит обучать тебя французскому и хорошим манерам. Задача не из приятных, но я надеюсь справиться. Так что для тебя разумнее будет пойти мне навстречу.
К моему изумлению, она разрыдалась. Казалось, горе ее непритворно.
Первым моим порывом было обнять и утешить девочку, однако внутренний голос предостерег меня. Выкажи я хоть минутную слабость, и она тут же воспользуется преимуществом. Поэтому я просто протянула ей свой носовой платок:
– Если у тебя нет своего платка, возьми мой.
Она подняла на меня заплаканные глаза.
– Вам ведь на меня наплевать, верно? – всхлипывая, спросила она.
– С чего ты взяла? Я не подстраивала тебе пакостей. Не старалась ни унизить, ни опорочить тебя в глазах герцога. Я не пыталась убрать тебя из замка. Я не хитрила с тобой и не подличала, до сих пор.
Горестно всхлипнув, девочка произнесла:
– Вы совсем не похожи на мисс Уэйт и остальных…
– Не знаю, какими были остальные, но, если ты хотя бы еще раз выкинешь такую штуку, как сейчас, я, безусловно, встану на сторону мисс Уэйт, а не на твою.
Она грубо сунула мне мой платок.
– Мисс Пенроуз, вы мне не нравитесь.
– Ты уже ясно дала мне это понять.
– И вам безразлично?
– Конечно. Но, поскольку нам с тобой придется общаться, давай постараемся найти общий язык, например французский. Попробуй просто отвечать мне, как можешь. Я не стану смеяться над тобой, если ты ошибешься.
Она вяло и неохотно стала мне отвечать. Не слишком хорошее, но все же начало было положено.
Глава 7
В тот же вечер, незадолго до ужина, меня позвала к себе леди Хит, несказанно удивив этим. По пятницам уроки заканчивались до обеда. Таким образом, с вечера пятницы до понедельника я была предоставлена самой себе, если только не предпочитала побыть в обществе моей ученицы и ее гувернантки. С трудом пообщавшись с час по-французски, мы с Пенелопой устали друг от друга, да и мисс Уэйт в качестве компаньонки не особенно меня привлекала, поэтому я отправилась гулять вдоль берега реки.
По возвращении я увидела, что Пенелопа в одиночестве сидит у окна. Вид у девочки был несчастный. У меня екнуло сердце. Впервые я поняла, как недостает ей компании сверстников. Я решила при первой же возможности обсудить положение с Саймоном Дювалем. Неужели в окрестностях нет детей ее возраста, с кем она могла бы дружить?
Увидев меня, она вскочила и убежала, однако вскоре вновь появилась возле моих апартаментов. Пенелопа слонялась из угла в угол, искоса поглядывая на меня.
Я улыбнулась:
– Пенелопа, ты умеешь играть в шашки? У меня в гостиной есть шашечная доска.
– Терпеть не могу шашек!
– Жаль, – ответила я, входя к себе.
Через секунду ко мне в дверь нерешительно постучали. На пороге стояла Пенелопа. Девочка пыталась притворяться равнодушной.
– Если вам очень хочется, так и быть, я с вами сыграю.
– Очень любезно с твоей стороны.
Я не стала ее разубеждать, пусть считает, будто оказала мне услугу. «Услуга» длилась более часа. Хотя она часто жульничала, я не позволила ей победить меня, как ей ни хотелось одержать надо мной верх. Наградой мне была мимолетная улыбка.
Позже я предложила Пенелопе выпить чаю у меня.
– Ну ладно, если хотите. – Она пожала плечами, и я заметила, как вошедшая с подносом Алиса удивленно подняла брови.
– Так что, мисс Пенни, мне подать вам молоко сюда?
– Не называй меня так! – возмутилась девочка.
– Конечно, извините, мисс Пенелопа.
Однако с подносом для Пенелопы пришла не Алиса, а Поли, как всегда улыбаясь, девушка застенчиво спросила:
– Мисс Пенелопа, вы будете пить здесь чай каждый день? Если так, я с радостью буду вам его приносить.
– Если захочу, я тебе скажу, – грубо ответила Пенелопа.
Попив чаю, мы до темноты играли в шашки. Именно тогда мне принесли записку от леди Хит. Не будет ли мисс Пенроуз так любезна и не зайдет ли к ней?
– Я тоже пойду! – оживилась Пенелопа. – Она не будет возражать! А я с самого приезда не видела ее.
Девочка не видела и своего опекуна. Интересно, вспоминал ли герцог о своей воспитаннице со времени нашей вчерашней беседы?
Я понятия не имела, зачем леди Хит понадобилось видеть меня. Пенелопа заявила, что проводит меня.
– Ее комната рядом с комнатой герцога, как всегда.
Ее слова покоробили меня. Интересно, откуда девочке все известно?
Мы шли бесконечными коридорами; ко многим дверям были прикреплены карточки с фамилиями гостей. Пенелопа радостно зачитывала их вслух.
– Лорд Черинг и миссис Гидеон – так и думала, что они опять окажутся рядом! И Питер Дакрс и леди Шембрук… Их, конечно, поселили в Гобеленной и Адмиральской, напротив друг друга. Знаете почему, мисс Пенроуз?
Что можно ей ответить? Я решила не показывать, насколько я потрясена. Понимает ли ее опекун, как много известно его воспитаннице? Скорее всего, услышав об этом, он запрокинет смуглое лицо и снова расхохочется. Чего и ждать от такого повесы!
– Пришли! – воскликнула Пенелопа. – Справа спальня герцога, леди Хит, несомненно, живет напротив… Хотя нет! Сюда поселили противную старую маркизу! Интересно, почему? Ей уже за семьдесят; ведь не может же он…
– Тише, Пенелопа! Тебя услышат!
Я поспешила вперед. К счастью, вскоре я обнаружила дверь с карточкой, на которой значилось: «Лорд и леди Хит». Пенелопа сморщила носик.
– Значит, он тоже приехал, – сказала она. – Понятно, почему в ту комнату поместили маркизу.
Я постучала. Певучий голос пригласил меня войти, и я повиновалась. Пенелопа юркнула следом.
Леди Хит сидела за туалетным столиком. При виде Пенелопы лицо красавицы вытянулось. Очевидно, она не любила сталкиваться со столь вызывающей копией герцога. Девочка напоминала о том, что до нее герцог любил другую. Наконец, леди Хит натянуто улыбнулась, преувеличенно радушно протянула руки и притянула девочку к себе. Страусовые перья на ее халате защекотали Пенелопе нос, и девочка чихнула.
– Господи помилуй, дитя мое, уж не схватила ли ты простуду? Тогда беги отсюда поскорее, я так легко заражаюсь! Мисс Пенроуз, зачем вы ее привели?
– Я не простудилась, – заявила Пенелопа. – Это все ваши перья!
– Ах, душечка! – расхохоталась леди Хит. – Такая забавная! Но уходи, моя дорогая. Я хотела повидать мисс Пенроуз, а не тебя.
– Зачем? – спросила Пенелопа.
– Это тебя не касается, цыпленочек! – Любовница герцога игриво, но довольно чувствительно ущипнула ее за щеку, по-моему, с гораздо большим удовольствием она дала бы девочке пощечину.
– Зачем вы хотели меня видеть, леди Хит?
Красотка, беспомощно всплеснула изящными белыми ручками.
– Вы только взгляните, какой ужас у меня на голове! Насколько мне известно, вы были в Париже…
– Полгода назад.
– Совсем недавно. Вам наверняка известно, какая там сейчас мода.
– Когда я уезжала из Парижа, в моду входили гладкие прически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
В мою комнату она протиснулась как-то бочком.
– Мисс Пенроуз? – проблеяла она. – Я Мод Уэйт, гувернантка милой Пенелопы.
Я поняла, что «милая Пенелопа» уже давно вытирает ноги о свою гувернантку.
Я предложила гостье стул, но она покачала головой:
– Мне пора возвращаться…
– Сейчас только одиннадцать. Ведь ваши уроки закончены?
– Да, но после уроков я пью в классе чай, а милая Пенелопа – молоко…
– Пенелопа может обойтись и без вас, а если чай остынет, попросите принести свежий.
– О, как можно! Миссис Гарни ни за что не позволит!
– Откуда вы знаете, раз никогда не просили?
– Но… так просто нельзя, и все. И потом, мы с милой Пенелопой всегда перекусываем вместе.
– Она не обидится, если один раз попьет молоко одна. Прошу вас, садитесь. Не кажется ли вам, что нам нужно познакомиться?
Она села на самый краешек стула, кивнула и нерешительно улыбнулась. Потом снова вынула платок и, комкая его в руках, заискивающе сказала:
– Вообще-то, милая мисс Пенроуз, за этим я к вам и пришла. Я даже осмелилась закончить урок алгебры на две минуты раньше! Я надеялась… то есть мне хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. – Она запнулась. – Так как мы с вами обе… отвечаем за маленькую Пенелопу, я думала, вам захочется кое о чем меня расспросить…
– О чем, например?
– Ну… не знаю… какая она… как себя ведет…
– Мисс Уэйт, я уже испытала на себе и ее поведение, и ее манеры, однако спасибо, что вы проявили обо мне заботу.
Глаза за стеклами очков удивленно моргнули.
– Так вы… видели ее?!
– Сразу по прибытии. Она нанесла мне визит.
– Ах, несносная, несносная девчонка! Мистер Дюваль… секретарь герцога, передал ей, чтобы она не беспокоила вас до сегодняшнего утра. Я сделаю ей выговор за то, что она ослушалась!
Немного же выйдет толку из твоего выговора, подумала я.
– Зачем беспокоиться? – возразила я. – Пусть с нею побеседует ее опекун.
– Кто – герцог?! О нет! У меня есть распоряжения на сей счет.
– Но они касаются только ваших личных обязанностей, правда?
Она слабо вздохнула, склонилась вперед и прошептала:
– Должна признаться, мисс Пенроуз: я рада, что вы разделите со мной ответственность за девочку. С ней трудно, хотя она… мм… очень мила…
– Неужели?
– Ну конечно! Она же воспитанница герцога!
Я не понимала, какое это имеет отношение к делу, но промолчала. Ее готовность пресмыкаться перед знатным хозяином начинала действовать мне на нервы.
– Тогда почему вы радуетесь, что я разделю с вами ответственность?
– С ней… непросто. Милая Пенелопа вступила в сложный возраст…
– По-моему, девочка была сложной в любом возрасте.
– Откуда вы знаете?! – ахнула мисс Уэйт.
– Я уже вам говорила: мы с ней виделись.
Сложив письмо для тети Агаты, которое я только что закончила, я сунула листок в конверт, надписала адрес и предложила:
– Пойдемте к ней! Мне не хочется вас задерживать. Проводите меня в класс, оставьте наедине с мисс Пенелопой и забудьте о ней.
– Что вы, как можно? Мне нужно проверить ее утренние тетради, и потом… я всегда так волнуюсь за нее!
Видимо, Мод Уэйт устала от череды бесконечно сменяющих друг друга француженок и от девочки, которой требовалась твердая рука. В то же время она страшно боялась потерять место.
– Вы слишком много беспокоитесь, – заметила я, и гувернантка нервно хихикнула.
– У меня, – заявила она, – очень развито чувство ответственности.
Ее ответ вызвал у меня еще большее раздражение. В бедняжке вовсе не чувствовалось никакой ответственности, лишь беспокойство да страх.
Выйдя из комнаты, я механически свернула вправо, но мисс Уэйт схватила меня под руку и воскликнула:
– Что вы, мисс Пенроуз! Этот коридор ведет в главное крыло замка. Нам туда нельзя!
Словно перепуганный кролик, она поспешно засеменила к боковой лестнице. Пожав плечами, я последовала за ней. Было всего пять минут двенадцатого – целых десять минут до первого урока с Пенелопой.
– Времени еще много, – заметила я, но мисс Уэйт, нервно оглянувшись через плечо, проговорила:
– Вы ведь не хотите опоздать в самый первый день!
– Если нужно, я наверстаю время.
– Не получится, мисс Пенроуз! Милочка Пенелопа взбунтуется.
– Пусть только попробует.
– Боюсь, – хихикнула она, – вы не знаете мисс Пенелопу. Хотя она славная девочка, у нее сильный характер.
– У меня тоже.
Мы шли по коридору, ведущему в классную комнату.
– Я живу здесь, – заметила мисс Уэйт, – и обычно учительницы французского языка селились в соседней со мной комнате. Вам оказали большую честь, предоставив отдельные апартаменты. Конечно, у вас большие связи…
Если бы мисс Уэйт прямо спросила, как я получила место и кто мои родственники, она бы мне понравилась больше, но ее уклончивость внушала отвращение. Поскольку я не ответила, она бросила на меня испуганный взгляд, поняв, что допустила оплошность, и заспешила вперед. Наконец, она открыла дверь и с наигранной веселостью произнесла:
– Вот и милая мисс Пенроуз, Пенелопа! Я уверена, тебе понравятся ее уроки.
– Не будьте идиоткой, Уэйти! Вам отлично известно, что я их ненавижу.
Мисс Уэйт в полном смятении переводила взгляд с меня на Пенелопу. На столе стояли две чашки с чаем и стакан с молоком для Пенелопы.
– Мисс Пенроуз, вам один кусок сахару или два?
– Один, пожалуйста.
Мисс Уэйт подняла чайник, и тут глаза Пенелопы загорелись предвкушением чего-то интересного. Я догадалась: она затеяла какую-то пакость.
С виду все было в порядке. Правда, заварка вроде бы слабовата, но, видимо, мисс Уэйт не пила крепкий чай. В сахарнице высилась пирамидка колотого сахара. И лишь когда мисс Уэйт поднесла чашку к губам и, сделав глоток, фыркнула от отвращения, я все поняла. Пенелопа залилась хохотом.
– Что ты сделала? – спросила я. – Отлила кипяток и налила в чайник холодной воды из вазы для цветов? Думала, никто не заметит, что из чашек не идет пар?
Девчонка надулась было, но, взглянув на Мод Уэйт, снова расхохоталась.
Я подошла к камину и позвонила. Алиса появилась почти сразу же.
– Чего вы хотите? – надменно спросила она.
– Чай остыл. Пожалуйста, принесите еще.
Она перевела взгляд с меня на Пенелопу, и я успела подметить, как они перемигнулись. На лице девчонки застыло невинное выражение, однако меня ей было не обмануть. Девочка и Алиса отлично сговорились, и мне это не понравилось.
– Быстрее! – приказала я.
– Мне приказано приносить только один поднос с чаем.
– Вообще-то нет никакой необходимости… – взволнованно проблеяла мисс Уэйт.
– Нет, есть, – возразила я. – Я не намерена пить холодный чай.
– Когда я его принесла, он был горячий.
– Значит, позаботьтесь о том, чтобы еще один чайник не остыл по пути.
– Я получаю приказы от миссис Гарни.
– Прошу вас, объясните миссис Гарни, почему я прошу о замене, а если она не поверит, попросите ее попробовать вот это.
Девушка нехотя собрала чашки и унесла. Я взглянула на часы и сказала:
– Если ты думаешь, что проделка сократит твой урок французского, Пенелопа, тебя ждет разочарование. Я добавлю время.
– Вот еще!
– Ах, милочка Пенелопа! – проблеяла Мод Уэйт. – Она всегда так любит пошутить. Уверяю вас, мисс Пенроуз, это детская шалость.
Пенелопа возвела глаза к небу и издала громкий стон. Мисс Уэйт метнула в мою сторону кривую улыбку, словно призывая не перечить ребенку. Я спокойно села к столу и стала ждать чай, хотя пить мне не хотелось. Я просто решила выиграть раунд.
К счастью, свежий чай принесла румяная Полли. Она излучала радушие, и я улыбнулась ей в ответ.
– А где Алиса? – грубо буркнула Пенелопа.
– В буфетной, мисс. Когда вы позвонили, она была занята.
– Я не звонила, – парировала Пенелопа. – Это была мисс Пенроуз.
– Как красиво вы все расставили на подносе! – похвалила я девушку.
Она присела в книксене и вышла, а Пенелопа спросила:
– А почему вы не похвалили Алису?
– Потому что она забыла про ситечко.
Мисс Уэйт, казалось, не терпелось допить чай и поскорее уйти. Как только за ней закрылась дверь, я обратилась к Пенелопе по-французски:
– Итак, Пенелопа, начнем?
Она никак не отреагировала на мои слова, уставилась в потолок и притворилась, будто не понимает меня.
– Ты прекрасно поняла мой вопрос. Я не первая твоя учительница; ты должна знать хотя бы основные слова и фразы. – Молчание. – Я не собираюсь мучить тебя грамматикой и неправильными глаголами, – пояснила я. – Мы с тобой будем просто беседовать обо всем, что придет в голову. Только одно условие: говорить будем по-французски.
Она зевнула и продолжала молчать. Ладно, подумала я, в молчанку можно играть и вдвоем.
– Посмотрим, – ласково проговорила я, – кто кого переупрямит.
Она испустила тяжкий вздох и ответила по-английски:
– Если вы думаете, будто я поняла хоть слово из того, что вы сказали, вы ошибаетесь.
Все так же по-французски я ответила:
– Нет, ты поняла – не все, но достаточно, так что не пытайся притворяться. Ты не очень хорошая актриса. – На мгновение в ее глазах вспыхнули искорки гнева. Она сразу же потупилась, но я уже заметила все, что нужно. Мои последние слова попали в цель. – Ах, – задумчиво проговорила я, – какое счастье, что ты не понимаешь ни слова; так мне легче будет говорить все, что я о тебе думаю.
Она равнодушно смотрела в потолок. Потом даже начала что-то мурлыкать себе под нос, а я продолжала:
– Жаль, что ты такая вздорная! И как тебе не идут эти кудряшки! Но ничего. Я сама вымою и уложу тебе волосы. Твой опекун уже дал свое согласие.
Она не выдержала:
– Я вам не верю! Ни единому слову не верю! Он бы ни за что…
– Так, так! Помнится, ты ни слова не понимала по-французски?
Она густо покраснела и потупилась.
– Теперь мы понимаем друг друга, – не отступала я. – Что же касается твоей прически, его светлость горячо одобрил мой план. Он считает, что у тебя на голове настоящее, воронье гнездо.
– Вы лжете! – вскричала она. – Я не верю ни одному вашему слову!
– Как хочешь.
– Я вас ненавижу! Не-на-ви-жу!!!
– Если уж на то пошло, и я не обязана любить тебя. В мои обязанности входит обучать тебя французскому и хорошим манерам. Задача не из приятных, но я надеюсь справиться. Так что для тебя разумнее будет пойти мне навстречу.
К моему изумлению, она разрыдалась. Казалось, горе ее непритворно.
Первым моим порывом было обнять и утешить девочку, однако внутренний голос предостерег меня. Выкажи я хоть минутную слабость, и она тут же воспользуется преимуществом. Поэтому я просто протянула ей свой носовой платок:
– Если у тебя нет своего платка, возьми мой.
Она подняла на меня заплаканные глаза.
– Вам ведь на меня наплевать, верно? – всхлипывая, спросила она.
– С чего ты взяла? Я не подстраивала тебе пакостей. Не старалась ни унизить, ни опорочить тебя в глазах герцога. Я не пыталась убрать тебя из замка. Я не хитрила с тобой и не подличала, до сих пор.
Горестно всхлипнув, девочка произнесла:
– Вы совсем не похожи на мисс Уэйт и остальных…
– Не знаю, какими были остальные, но, если ты хотя бы еще раз выкинешь такую штуку, как сейчас, я, безусловно, встану на сторону мисс Уэйт, а не на твою.
Она грубо сунула мне мой платок.
– Мисс Пенроуз, вы мне не нравитесь.
– Ты уже ясно дала мне это понять.
– И вам безразлично?
– Конечно. Но, поскольку нам с тобой придется общаться, давай постараемся найти общий язык, например французский. Попробуй просто отвечать мне, как можешь. Я не стану смеяться над тобой, если ты ошибешься.
Она вяло и неохотно стала мне отвечать. Не слишком хорошее, но все же начало было положено.
Глава 7
В тот же вечер, незадолго до ужина, меня позвала к себе леди Хит, несказанно удивив этим. По пятницам уроки заканчивались до обеда. Таким образом, с вечера пятницы до понедельника я была предоставлена самой себе, если только не предпочитала побыть в обществе моей ученицы и ее гувернантки. С трудом пообщавшись с час по-французски, мы с Пенелопой устали друг от друга, да и мисс Уэйт в качестве компаньонки не особенно меня привлекала, поэтому я отправилась гулять вдоль берега реки.
По возвращении я увидела, что Пенелопа в одиночестве сидит у окна. Вид у девочки был несчастный. У меня екнуло сердце. Впервые я поняла, как недостает ей компании сверстников. Я решила при первой же возможности обсудить положение с Саймоном Дювалем. Неужели в окрестностях нет детей ее возраста, с кем она могла бы дружить?
Увидев меня, она вскочила и убежала, однако вскоре вновь появилась возле моих апартаментов. Пенелопа слонялась из угла в угол, искоса поглядывая на меня.
Я улыбнулась:
– Пенелопа, ты умеешь играть в шашки? У меня в гостиной есть шашечная доска.
– Терпеть не могу шашек!
– Жаль, – ответила я, входя к себе.
Через секунду ко мне в дверь нерешительно постучали. На пороге стояла Пенелопа. Девочка пыталась притворяться равнодушной.
– Если вам очень хочется, так и быть, я с вами сыграю.
– Очень любезно с твоей стороны.
Я не стала ее разубеждать, пусть считает, будто оказала мне услугу. «Услуга» длилась более часа. Хотя она часто жульничала, я не позволила ей победить меня, как ей ни хотелось одержать надо мной верх. Наградой мне была мимолетная улыбка.
Позже я предложила Пенелопе выпить чаю у меня.
– Ну ладно, если хотите. – Она пожала плечами, и я заметила, как вошедшая с подносом Алиса удивленно подняла брови.
– Так что, мисс Пенни, мне подать вам молоко сюда?
– Не называй меня так! – возмутилась девочка.
– Конечно, извините, мисс Пенелопа.
Однако с подносом для Пенелопы пришла не Алиса, а Поли, как всегда улыбаясь, девушка застенчиво спросила:
– Мисс Пенелопа, вы будете пить здесь чай каждый день? Если так, я с радостью буду вам его приносить.
– Если захочу, я тебе скажу, – грубо ответила Пенелопа.
Попив чаю, мы до темноты играли в шашки. Именно тогда мне принесли записку от леди Хит. Не будет ли мисс Пенроуз так любезна и не зайдет ли к ней?
– Я тоже пойду! – оживилась Пенелопа. – Она не будет возражать! А я с самого приезда не видела ее.
Девочка не видела и своего опекуна. Интересно, вспоминал ли герцог о своей воспитаннице со времени нашей вчерашней беседы?
Я понятия не имела, зачем леди Хит понадобилось видеть меня. Пенелопа заявила, что проводит меня.
– Ее комната рядом с комнатой герцога, как всегда.
Ее слова покоробили меня. Интересно, откуда девочке все известно?
Мы шли бесконечными коридорами; ко многим дверям были прикреплены карточки с фамилиями гостей. Пенелопа радостно зачитывала их вслух.
– Лорд Черинг и миссис Гидеон – так и думала, что они опять окажутся рядом! И Питер Дакрс и леди Шембрук… Их, конечно, поселили в Гобеленной и Адмиральской, напротив друг друга. Знаете почему, мисс Пенроуз?
Что можно ей ответить? Я решила не показывать, насколько я потрясена. Понимает ли ее опекун, как много известно его воспитаннице? Скорее всего, услышав об этом, он запрокинет смуглое лицо и снова расхохочется. Чего и ждать от такого повесы!
– Пришли! – воскликнула Пенелопа. – Справа спальня герцога, леди Хит, несомненно, живет напротив… Хотя нет! Сюда поселили противную старую маркизу! Интересно, почему? Ей уже за семьдесят; ведь не может же он…
– Тише, Пенелопа! Тебя услышат!
Я поспешила вперед. К счастью, вскоре я обнаружила дверь с карточкой, на которой значилось: «Лорд и леди Хит». Пенелопа сморщила носик.
– Значит, он тоже приехал, – сказала она. – Понятно, почему в ту комнату поместили маркизу.
Я постучала. Певучий голос пригласил меня войти, и я повиновалась. Пенелопа юркнула следом.
Леди Хит сидела за туалетным столиком. При виде Пенелопы лицо красавицы вытянулось. Очевидно, она не любила сталкиваться со столь вызывающей копией герцога. Девочка напоминала о том, что до нее герцог любил другую. Наконец, леди Хит натянуто улыбнулась, преувеличенно радушно протянула руки и притянула девочку к себе. Страусовые перья на ее халате защекотали Пенелопе нос, и девочка чихнула.
– Господи помилуй, дитя мое, уж не схватила ли ты простуду? Тогда беги отсюда поскорее, я так легко заражаюсь! Мисс Пенроуз, зачем вы ее привели?
– Я не простудилась, – заявила Пенелопа. – Это все ваши перья!
– Ах, душечка! – расхохоталась леди Хит. – Такая забавная! Но уходи, моя дорогая. Я хотела повидать мисс Пенроуз, а не тебя.
– Зачем? – спросила Пенелопа.
– Это тебя не касается, цыпленочек! – Любовница герцога игриво, но довольно чувствительно ущипнула ее за щеку, по-моему, с гораздо большим удовольствием она дала бы девочке пощечину.
– Зачем вы хотели меня видеть, леди Хит?
Красотка, беспомощно всплеснула изящными белыми ручками.
– Вы только взгляните, какой ужас у меня на голове! Насколько мне известно, вы были в Париже…
– Полгода назад.
– Совсем недавно. Вам наверняка известно, какая там сейчас мода.
– Когда я уезжала из Парижа, в моду входили гладкие прически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15