Она уставилась на подушку, стараясь успокоить сердце.
– Извини. – Сюзанна чувствовала себя глупой и уязвимой. Она огляделась: – А где Кори?
Натан взял ее за руки.
– Он уже час спит в моей постели.
Должно быть, дождь кончился, поскольку комнату заливал лунный свет из окна, косо падая на лицо Натана. В его глазах светилась жалость, и Сюзанна задумалась, о чем могла проговориться, пока ее мучил кошмар. Она пристыжено отвернулась, боясь взглянуть ему в лицо.
Он коснулся ее руки:
– Кого ты боишься, Сюзанна?
Она высвободила руку и отвернулась к окну. Ветви деревьев раскачивал ветер, они поднимались к небу, как скрюченные костлявые пальцы. Совсем как у Ма Уокер. Сюзанну передернуло.
– Все мы время от времени видим кошмарные сны. – Он осторожно погладил ее ладонь. – Я знаю это по себе.
Прерывисто вздохнув, сна поняла, что сейчас расплачется. Неудержимые всхлипы стиснули ее грудь, пробились к горлу. Закрыв лицо ладонями, она разрыдалась.
Натан обнял ее, и она прильнула к нему в поисках утешения и защиты. Она не отрывала ладоней от лица, не переставая всхлипывать.
Натан гладил ее по голове – сначала робко, затем все смелее.
– Все хорошо, Сюзанна. Поплачь.
Его прикосновения и глухой голос успокоили ее. С тех пор как ей исполнилось десять лет, ее никто и никогда не утешал, тем более мужчина. Ощущение было непривычным.
Собравшись с силами, она перестала плакать и отстранилась от теплой груди Натана. Сидеть так близко от него в темной комнате было странно и тревожно.
Большим пальцем он стер слезу со щеки Сюзанны, и от этого нежного прикосновения ее сердце отчаянно заныло, а слезы вновь прихлынули к глазам. Но она не заплакала. Вместо этого она взяла его за руки, желая ощутить их тепло и силу. Она впервые видела рядом человека, руки которого не наказывали, а утешали.
Бережно сжав ее пальцы в ладонях, он поднес их к лицу. Сюзанна почувствовала, как колется грубая щетина у него на подбородке. В тот же момент ее заполнили тошнотворные воспоминания, и она попыталась вырваться, но Натан держал ее руку у щеки до тех пор, пока Сюзанна не успокоилась. Ее озябшие и непослушные после пережитого кошмара пальцы вскоре согрелись. Он осторожно провел ее ладонью по своему лицу.
– Я всего лишь человек, Сюзанна, а не чудовище. Я не причиню тебе боли. – Обдавая ее пальцы горячим дыханием, он припал к ним губами.
От прикосновения его губ горячая волна прошла по руке Сюзанны, но слова Натана испугали ее. Она хотела бы им поверить. Но одних слов было недостаточно.
Он провел ее пальцами по своей высокой скуле и переместился выше, туда, где лоб пересекал шрам. Густые ресницы Натана защекотали ее ладонь.
– Откуда он у тебя? – спросила она о шраме, понизив голос.
– Еще с войны, – ответил он, не выпуская ее руку.
Он поднес ее ладонь ко рту и поцеловал. Сердце ее лихорадочно билось. Она вновь попыталась высвободиться, и он снова не пустил ее, а наоборот, притянул к себе.
Их лица сблизились, и Сюзанна затаила дыхание. Когда губы Натана притронулись к ее лбу, она задохнулась, не веря, что мужчина способен на такую нежность. Он покрыл медленными, легкими поцелуями ее щеки, и она напряглась, но попыталась взять себя в руки. Она хотела наслаждаться поцелуями, мечтала об этом, но…
Их губы встретились с робкой нежностью, но Сюзанна боязливо отпрянула:
– Нет!
Это слово слетело с ее губ хриплым шепотом, она боролась со сжимающей горло тошнотой. Она обезумела от ужаса и, едва Натан отпустил ее, попыталась отодвинуться подальше.
Он устремил на нее печальный взгляд:
– Кто обидел тебя, Сюзанна? Кто, черт возьми, напугал тебя?
Она прижала трясущиеся пальцы к губам – пронизывающее воспоминание о том, как Натан прикоснулся к ним, еще преследовало ее. Но она не могла ответить. И даже если бы она сказала, кто стал причиной ее боязни, она ни за что не призналась бы в остальном.
– Прошу тебя, уходи, – срывающимся шепотом произнесла она.
Она дождалась, когда Натан уйдет, и свернулась калачиком под одеялом, не в силах справиться с паникой. Он оказался таким добрым. Чутким, заботливым. Но если он когда-нибудь узнает, что она натворила… что ей пришлось натворить, он изменится. Он испытает к ней отвращение.
Глава 5
Сюзанна проснулась совершенно потерянная. Она потянулась к Кори и вспомнила, что случилось ночью. Прижав пальцы к векам, она позволила себе на краткий миг предаться отчаянию, вспомнив ночные кошмары, которые привели Натана к ее постели. Та часть сна, которая касалась Харлена, была вполне понятна, но почему рядом с ним появился Санки, Сюзанна не представляла.
Чувствуя прилив беспокойства, она встала с постели. Сюзанне всегда казалось, что она более уязвима по ночам, в темноте. Страх нарастал, появлялись новые опасения и мешали ей заснуть. Все напасти мира стекались к ней, когда ей не спалось по ночам.
Шагнув в большую комнату, Сюзанна взглянула на дверь в спальню. Дверь была еще закрыта. Гости не проснулись. Повернувшись к камину, Сюзанна увидела, что Кори свернулся крошечным клубочком на скатке Натана.
В ее душе нарастало смятение чувств, и, к удивлению Сюзанны, боль заглушила собой все. Когда-нибудь, а это случится очень скоро, Натан Вулф исчезнет, и Кори вновь лишится мужского общества.
Но сама Сюзанна хотела, чтобы Натан поскорее исчез, – возможно, не по тем причинам, как прежде, потому что она уже не считала его преследователем, присланным Санни. Если бы его прислал Уокер, к этому времени Натан уже должен был что-нибудь предпринять. Сюзанна желала избавиться от него совсем по другим причинам. Он начинал нравиться ей, и это чувство представляло более значительную угрозу. Сюзанна хранила свою тайну, и чем дольше Натан оставался рядом, тем чаще у нее возникало искушение облегчить душу и поделиться с ним.
Она задумалась о ночном кошмаре и словно наяву вновь услышала хрипловатый, утешающий голос Натана и почувствовала нежные прикосновения, разбудившие ее. Эту ночь ей предстояло запомнить навсегда. Она должна была сохраниться в памяти Сюзанны на всю жизнь.
Но попытка Натана поцеловать ее вызывала непреодолимое искушение. Сюзанна сгорала от любопытства, желая узнать, каким может быть его поцелуй. Воспоминания о прошлом были еще слишком свежи… и ужасны. Она провела ладонью по губам, словно стирая мучительную память о губах Харлена, о его отвратительном, назойливом языке.
Она повернулась к двери как раз в ту минуту, когда Натан вошел в дом с ведром воды. Они стояли молча, глядя друг на друга. Вихрь ощущений ошеломил Сюзанну: она все еще боялась дать волю чувствам.
Где-то в глубине души проснулась боль, и Сюзанна стиснула прижатые к груди кулаки, желая, чтобы боль ушла и она перестала чувствовать что бы то ни было. Много лет назад она узнала, что гораздо безопаснее оставаться равнодушной. А теперь собственные чувства приводили ее в замешательство – за последние несколько дней Натан заставил ее ощутить не только отвращение к самой себе. Ей следовало бы радоваться, но Сюзанна пугалась.
Он подошел к плите и наполнил кофейник свежей водой.
Сюзанна поспешила следом и попыталась оттеснить его в сторону:
– Я справлюсь сама.
Он взял кофейник:
– И я тоже, Сюзанна.
Она раздраженно пробормотала:
– Если наши гости считают, что мы женаты, это еще не значит, что надо вести игру, когда их нет рядом.
Натан отдал ей кофейник, но не отступил. Сюзанна смутилась:
– Прошу прощения. Просто я…
– Тебе незачем извиняться, Сюзанна. Я все понимаю.
Он стоял совсем рядом, тепло его громадного тела волновало Сюзанну. В ней нарастало желание, а глаза жгли подступающие слезы.
– Ты всегда так чертовски понятлив?
Он усмехнулся, и этот густой, теплый звук выплеснулся в сторону Сюзанны, как струйка свежего меда.
– Похоже, я не угодил тебе?
Сюзанне захотелось извиниться за свою раздражительность, но вместо этого она произнесла:
– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя – за спасение в глазах Хэтфилдов вчера вечером.
– Если хочешь – пожалуйста.
Она в замешательстве вскинула голову:
– Что хочу?
– Поблагодарить меня.
Губы Натана растянулись в полуулыбке, глаза потеплели. Сюзанна почувствовала, что лед в ее душе тает. Как ни безумна была эта мысль, Сюзанна задумалась, не влюблена ли она в Натана. Одно то, как он обращался с Кори, вызывало у нее пугающие чувства, а то, что случилось вчера ночью… Чепуха!
– Я думаю, они все поняли бы, если бы ты объяснил, что просто помогаешь мне по хозяйству. Но этот нелепый рассказ о том, как мы познакомились… – Она отчетливо вспомнила рассказ и то, как легко Натан увлек ее в паутину сладкой лжи.
– Я пытался защитить твое доброе имя, Сюзанна.
Она закончила готовить кофе и обернулась:
– Мое доброе имя? А если эта ложь дойдет до города? Что подумают люди?
Натан покачал головой и отошел к окну.
– Хэтфилды едут в противоположном направлении. Все будет по-прежнему, как только они уедут.
– А если они… встретятся с кем-нибудь по дороге и расскажут, что переночевали у нас?
Натан подошел к камину и раздул огонь.
– Тогда, полагаю, все в городе сочтут, что я – твой любящий муж, который наконец-то вернулся с войны, – ответил он с нескрываемым сарказмом.
Сюзанна резала свинину, но, услышав его ответ, вспыхнула и отшвырнула нож.
– В этом нет ничего смешного! Мой муж… может вернуться в любой день, и что же дальше? А если жители города решат, что у меня два мужа, и прогонят нас с Кори? – Она пришла в ярость, но не понимала почему. Разумеется, Натан не мог быть ее мужем, а настоящий муж не мог появиться в городе, разыскивая ее, – Сюзанна убила его своими руками.
Натан оглянулся.
– Устрой истерику, и нашим гостям будет о чем посплетничать.
Сюзанна глубоко вздохнула и отвернулась к столу, прижавшись к нему, чтобы прогнать дрожь. Она с трудом подыскала слова:
– Надеюсь, ты поднялся в такую рань не из-за Кори.
– Нет, я ранняя пташка, как и ты.
Она попыталась сосредоточиться на своих делах, но руки неудержимо тряслись.
– Но Кори… часто ворочается во сне, иногда постель у него промокает… – Она прикусила язычок. Как неприятно было напоминать посторонним, что Кори до сих пор ходит в подгузниках! Сюзанна считала, что в этом виновата только она.
– Я переодел его, прежде чем уложить к себе.
Чистые подгузники лежали в шкафу в комнате, где спала Сюзанна. Она густо покраснела. Интересно, смотрел ли он на нее? Может, именно потому и понял, что она борется с кошмарами?
– Мне жаль, что тебе пришлось делать это самому. – С намеренной осторожностью она нарезала хлеб, стараясь, чтобы ломтики были ровными – это ей никогда не удавалось.
– Ничего страшного, только, по-моему, он уже слишком вырос для подгузников.
Ей следовало вспыхнуть и попытаться вступиться за ребенка, но Сюзанна этого не сделала. Она переложила нарезанный хлеб в корзину.
– Да, – еле слышно ответила она. – И я так думаю, но…
– Что «но»? Ты хочешь, чтобы он как можно дольше оставался младенцем?
Резко развернувшись, Сюзанна уставилась на него. Лицо Натана оставалось непроницаемым, словно он в точности знал мысли Сюзанны. Но он не должен был их знать.
– Нет, дело не в этом. Просто… видишь ли… О Господи! Как объяснить мужчине, что она не в состоянии научить сына справлять малую нужду стоя? Она ощутила, как на щеках вновь проступают красные пятна – только на этот раз она покраснела до корней волос.
Натан вытащил масло и повидло из буфета, стоящего в углу, и поставил их на стол.
– Сегодня я не прочь порыбачить. Вспомнив, что Натан видел ее у реки в одном белье, Сюзанна была готова провалиться сквозь землю.
– Кто тебе мешает? – сухо отозвалась она. Натан пожал плечами, не сводя с нее глаз.
– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я поскорее закончил чинить веранду и уехал.
Она прокашлялась, и этот кашель показался нервозным даже ей самой. Слегка успокоившись, она принялась замешивать тесто для оладий. Разумеется, она не могла дождаться, когда Натан уедет.
– Я не надеюсь, что ты постоянно будешь работать здесь. В конце концов… я ведь не плачу тебе.
– Правильно. Поэтому сегодня отдохнем. Я не прочь взять с собой Кори.
Встревожившись, Сюзанна замерла и услышала, как гулко стучит ее сердце.
– Почему?
– Потому, – разъяснил Натан, испытующе вглядываясь в лицо Сюзанны, – что ему будет полезно немного отдохнуть от тебя. И тебе это тоже не помешает.
Сюзанна не знала, стоит ли расценивать эти слова как оскорбление. На всякий случай она рассердилась:
– С чего ты это взял?
– Ну-ну, не кипятись, – ответил Натан. – Просто поверь мне на слово. Это будет полезно вам обоим.
– Откуда ты знаешь? – Она хотела вызвать Натана на разговор о его прошлом, узнать побольше о его сыне, о родных.
Натан отвернулся, не желая встречаться с ней взглядом.
– Можешь поверить мне на слово, – повторил он мягким, почти печальным голосом.
Странная нотка, прозвучавшая в голосе Натана, не позволила Сюзанне продолжать расспросы, несмотря на любопытство. Она хотела запретить ему брать Кори с собой на реку. Хотела заявить, что не доверит ему своего обожаемого сына, и втайне Сюзанна знала, что это сущая правда. Она не доверила бы Кори ни единому человеку в мире и уже давно свыклась с этой мыслью. Но справедливо ли было поступать так? Разве Натан не доказал на деле, что ему можно доверять? Может, это просто игра? Вполне возможно. Сюзанну разрывали воспоминания прошлого и явь настоящего. Призраки и демоны.
Неожиданно проснулся Кори и потребовал свой завтрак. Когда из спальни появились гости, торопясь отправиться в путь, Сюзанна забыла о своих размышлениях и загадочных ответах Натана. Но по мере того как утро перетекало в день, в ее голове роилось все больше вопросов.
Хэтфилды уехали. Натан и Кори отправились копать червей, обещая наловить рыбы к ужину.
Сомнения Сюзанны ясно отражались на ее лице. Натан понимал: она не хочет отпускать Кори на рыбалку. Но, в конце концов, она все же набралась смелости и согласилась.
Однако принятое решение далось Сюзанне нелегко. Натан предложил ей присоединиться к ним. Сюзанна согласилась с явным воодушевлением, пообещав приготовить ленч и прийти к реке позднее.
– Кори, пора идти!
Кори поднялся, зажав в пальцах извивающегося червя.
– Червяк! – воскликнул он, счастливо улыбаясь Нату.
– Да, и какой толстый! – подтвердил Натан, забирая червя и бросая его в банку к остальным. – Ну, ты готов?
Кори кивнул, вытер перепачканные землей ладошки о штаны и схватился за протянутый палец Ната. Кори нес банку с червями, а Нат – две самодельные удочки, найденные в сарае.
Оттого, как крошечные пальчики доверчиво обхватили его большой палец, у Ната защемило сердце: нахлынули непрошеные воспоминания – о других реках, других пикниках.
Он отмахнулся от воспоминаний и сосредоточился на ночной борьбе Сюзанны с кошмарами…
Он вошел в комнату в поисках свежего подгузника для Кори и обнаружил, что Сюзанна лежит на боку, а одеяло сбилось к изножью кровати.
Ночная рубашка Сюзанны поднялась выше колен, открывая взору Натана ее обнаженные икры. Они были стройными и белыми, а ступни – узкими и изящными. Все это Нат видел и прежде. Но он смотрел на Сюзанну и никак не мог насмотреться. Уставившись на крутую округлость ее бедра и пышную грудь, покоящуюся на согнутой руке, он вновь испытал возбуждение, о котором забыл много лет назад. А когда Сюзанна проснулась, перепуганная и несчастная, его еще сильнее потянуло к ней – ибо под маской страха он разглядел прелестную женщину, нежную, уязвимую, нуждающуюся в утешении. Он чувствовал ее благоухание, сладкий аромат женщины, которого ему так давно недоставало.
Но сказать, что после смерти Джудит он жил аскетом, было бы несправедливо. Он спал с женщинами, чьих лиц не помнил и имен не знал. Но даже это было слишком давно. Откровенно говоря, он нуждался не столько в близости, сколько в дружеских отношениях, привязанности, сочувствии… в страсти. Ему, прежде всего, недоставало здоровой, сильной страсти.
Джудит всегда была слишком слаба. Ее болезненность заставляла Натана заботиться о ней. Он даже скрывал свой неутолимый голод, приглушая его, храня в самых дальних тайниках души.
Задолго до ухода на войну он понял: между ними никогда не вспыхнет страсть. А он по натуре был страстным человеком, он жаждал частой близости с любимой женщиной. Возможно, Джудит и правда любила его, но ни за что не согласилась бы всласть поваляться с ним в сене, о чем мечтал Натан. Он испытывал чувство вины, понимая, что редкой и краткой близости ему недостаточно.
Он чертыхнулся. Прошло чертовски долгое время с тех пор, как он ощущал прилив страсти. Даже мысль о ней раздула угли его желания. Увидев Сюзанну сначала у реки, а затем спящей, он захотел ее. Нет, все началось гораздо раньше. Еще при первой встрече, когда он помог ей избавиться от Эли Клегга, он восхитился пышными формами Сюзанны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Извини. – Сюзанна чувствовала себя глупой и уязвимой. Она огляделась: – А где Кори?
Натан взял ее за руки.
– Он уже час спит в моей постели.
Должно быть, дождь кончился, поскольку комнату заливал лунный свет из окна, косо падая на лицо Натана. В его глазах светилась жалость, и Сюзанна задумалась, о чем могла проговориться, пока ее мучил кошмар. Она пристыжено отвернулась, боясь взглянуть ему в лицо.
Он коснулся ее руки:
– Кого ты боишься, Сюзанна?
Она высвободила руку и отвернулась к окну. Ветви деревьев раскачивал ветер, они поднимались к небу, как скрюченные костлявые пальцы. Совсем как у Ма Уокер. Сюзанну передернуло.
– Все мы время от времени видим кошмарные сны. – Он осторожно погладил ее ладонь. – Я знаю это по себе.
Прерывисто вздохнув, сна поняла, что сейчас расплачется. Неудержимые всхлипы стиснули ее грудь, пробились к горлу. Закрыв лицо ладонями, она разрыдалась.
Натан обнял ее, и она прильнула к нему в поисках утешения и защиты. Она не отрывала ладоней от лица, не переставая всхлипывать.
Натан гладил ее по голове – сначала робко, затем все смелее.
– Все хорошо, Сюзанна. Поплачь.
Его прикосновения и глухой голос успокоили ее. С тех пор как ей исполнилось десять лет, ее никто и никогда не утешал, тем более мужчина. Ощущение было непривычным.
Собравшись с силами, она перестала плакать и отстранилась от теплой груди Натана. Сидеть так близко от него в темной комнате было странно и тревожно.
Большим пальцем он стер слезу со щеки Сюзанны, и от этого нежного прикосновения ее сердце отчаянно заныло, а слезы вновь прихлынули к глазам. Но она не заплакала. Вместо этого она взяла его за руки, желая ощутить их тепло и силу. Она впервые видела рядом человека, руки которого не наказывали, а утешали.
Бережно сжав ее пальцы в ладонях, он поднес их к лицу. Сюзанна почувствовала, как колется грубая щетина у него на подбородке. В тот же момент ее заполнили тошнотворные воспоминания, и она попыталась вырваться, но Натан держал ее руку у щеки до тех пор, пока Сюзанна не успокоилась. Ее озябшие и непослушные после пережитого кошмара пальцы вскоре согрелись. Он осторожно провел ее ладонью по своему лицу.
– Я всего лишь человек, Сюзанна, а не чудовище. Я не причиню тебе боли. – Обдавая ее пальцы горячим дыханием, он припал к ним губами.
От прикосновения его губ горячая волна прошла по руке Сюзанны, но слова Натана испугали ее. Она хотела бы им поверить. Но одних слов было недостаточно.
Он провел ее пальцами по своей высокой скуле и переместился выше, туда, где лоб пересекал шрам. Густые ресницы Натана защекотали ее ладонь.
– Откуда он у тебя? – спросила она о шраме, понизив голос.
– Еще с войны, – ответил он, не выпуская ее руку.
Он поднес ее ладонь ко рту и поцеловал. Сердце ее лихорадочно билось. Она вновь попыталась высвободиться, и он снова не пустил ее, а наоборот, притянул к себе.
Их лица сблизились, и Сюзанна затаила дыхание. Когда губы Натана притронулись к ее лбу, она задохнулась, не веря, что мужчина способен на такую нежность. Он покрыл медленными, легкими поцелуями ее щеки, и она напряглась, но попыталась взять себя в руки. Она хотела наслаждаться поцелуями, мечтала об этом, но…
Их губы встретились с робкой нежностью, но Сюзанна боязливо отпрянула:
– Нет!
Это слово слетело с ее губ хриплым шепотом, она боролась со сжимающей горло тошнотой. Она обезумела от ужаса и, едва Натан отпустил ее, попыталась отодвинуться подальше.
Он устремил на нее печальный взгляд:
– Кто обидел тебя, Сюзанна? Кто, черт возьми, напугал тебя?
Она прижала трясущиеся пальцы к губам – пронизывающее воспоминание о том, как Натан прикоснулся к ним, еще преследовало ее. Но она не могла ответить. И даже если бы она сказала, кто стал причиной ее боязни, она ни за что не призналась бы в остальном.
– Прошу тебя, уходи, – срывающимся шепотом произнесла она.
Она дождалась, когда Натан уйдет, и свернулась калачиком под одеялом, не в силах справиться с паникой. Он оказался таким добрым. Чутким, заботливым. Но если он когда-нибудь узнает, что она натворила… что ей пришлось натворить, он изменится. Он испытает к ней отвращение.
Глава 5
Сюзанна проснулась совершенно потерянная. Она потянулась к Кори и вспомнила, что случилось ночью. Прижав пальцы к векам, она позволила себе на краткий миг предаться отчаянию, вспомнив ночные кошмары, которые привели Натана к ее постели. Та часть сна, которая касалась Харлена, была вполне понятна, но почему рядом с ним появился Санки, Сюзанна не представляла.
Чувствуя прилив беспокойства, она встала с постели. Сюзанне всегда казалось, что она более уязвима по ночам, в темноте. Страх нарастал, появлялись новые опасения и мешали ей заснуть. Все напасти мира стекались к ней, когда ей не спалось по ночам.
Шагнув в большую комнату, Сюзанна взглянула на дверь в спальню. Дверь была еще закрыта. Гости не проснулись. Повернувшись к камину, Сюзанна увидела, что Кори свернулся крошечным клубочком на скатке Натана.
В ее душе нарастало смятение чувств, и, к удивлению Сюзанны, боль заглушила собой все. Когда-нибудь, а это случится очень скоро, Натан Вулф исчезнет, и Кори вновь лишится мужского общества.
Но сама Сюзанна хотела, чтобы Натан поскорее исчез, – возможно, не по тем причинам, как прежде, потому что она уже не считала его преследователем, присланным Санни. Если бы его прислал Уокер, к этому времени Натан уже должен был что-нибудь предпринять. Сюзанна желала избавиться от него совсем по другим причинам. Он начинал нравиться ей, и это чувство представляло более значительную угрозу. Сюзанна хранила свою тайну, и чем дольше Натан оставался рядом, тем чаще у нее возникало искушение облегчить душу и поделиться с ним.
Она задумалась о ночном кошмаре и словно наяву вновь услышала хрипловатый, утешающий голос Натана и почувствовала нежные прикосновения, разбудившие ее. Эту ночь ей предстояло запомнить навсегда. Она должна была сохраниться в памяти Сюзанны на всю жизнь.
Но попытка Натана поцеловать ее вызывала непреодолимое искушение. Сюзанна сгорала от любопытства, желая узнать, каким может быть его поцелуй. Воспоминания о прошлом были еще слишком свежи… и ужасны. Она провела ладонью по губам, словно стирая мучительную память о губах Харлена, о его отвратительном, назойливом языке.
Она повернулась к двери как раз в ту минуту, когда Натан вошел в дом с ведром воды. Они стояли молча, глядя друг на друга. Вихрь ощущений ошеломил Сюзанну: она все еще боялась дать волю чувствам.
Где-то в глубине души проснулась боль, и Сюзанна стиснула прижатые к груди кулаки, желая, чтобы боль ушла и она перестала чувствовать что бы то ни было. Много лет назад она узнала, что гораздо безопаснее оставаться равнодушной. А теперь собственные чувства приводили ее в замешательство – за последние несколько дней Натан заставил ее ощутить не только отвращение к самой себе. Ей следовало бы радоваться, но Сюзанна пугалась.
Он подошел к плите и наполнил кофейник свежей водой.
Сюзанна поспешила следом и попыталась оттеснить его в сторону:
– Я справлюсь сама.
Он взял кофейник:
– И я тоже, Сюзанна.
Она раздраженно пробормотала:
– Если наши гости считают, что мы женаты, это еще не значит, что надо вести игру, когда их нет рядом.
Натан отдал ей кофейник, но не отступил. Сюзанна смутилась:
– Прошу прощения. Просто я…
– Тебе незачем извиняться, Сюзанна. Я все понимаю.
Он стоял совсем рядом, тепло его громадного тела волновало Сюзанну. В ней нарастало желание, а глаза жгли подступающие слезы.
– Ты всегда так чертовски понятлив?
Он усмехнулся, и этот густой, теплый звук выплеснулся в сторону Сюзанны, как струйка свежего меда.
– Похоже, я не угодил тебе?
Сюзанне захотелось извиниться за свою раздражительность, но вместо этого она произнесла:
– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя – за спасение в глазах Хэтфилдов вчера вечером.
– Если хочешь – пожалуйста.
Она в замешательстве вскинула голову:
– Что хочу?
– Поблагодарить меня.
Губы Натана растянулись в полуулыбке, глаза потеплели. Сюзанна почувствовала, что лед в ее душе тает. Как ни безумна была эта мысль, Сюзанна задумалась, не влюблена ли она в Натана. Одно то, как он обращался с Кори, вызывало у нее пугающие чувства, а то, что случилось вчера ночью… Чепуха!
– Я думаю, они все поняли бы, если бы ты объяснил, что просто помогаешь мне по хозяйству. Но этот нелепый рассказ о том, как мы познакомились… – Она отчетливо вспомнила рассказ и то, как легко Натан увлек ее в паутину сладкой лжи.
– Я пытался защитить твое доброе имя, Сюзанна.
Она закончила готовить кофе и обернулась:
– Мое доброе имя? А если эта ложь дойдет до города? Что подумают люди?
Натан покачал головой и отошел к окну.
– Хэтфилды едут в противоположном направлении. Все будет по-прежнему, как только они уедут.
– А если они… встретятся с кем-нибудь по дороге и расскажут, что переночевали у нас?
Натан подошел к камину и раздул огонь.
– Тогда, полагаю, все в городе сочтут, что я – твой любящий муж, который наконец-то вернулся с войны, – ответил он с нескрываемым сарказмом.
Сюзанна резала свинину, но, услышав его ответ, вспыхнула и отшвырнула нож.
– В этом нет ничего смешного! Мой муж… может вернуться в любой день, и что же дальше? А если жители города решат, что у меня два мужа, и прогонят нас с Кори? – Она пришла в ярость, но не понимала почему. Разумеется, Натан не мог быть ее мужем, а настоящий муж не мог появиться в городе, разыскивая ее, – Сюзанна убила его своими руками.
Натан оглянулся.
– Устрой истерику, и нашим гостям будет о чем посплетничать.
Сюзанна глубоко вздохнула и отвернулась к столу, прижавшись к нему, чтобы прогнать дрожь. Она с трудом подыскала слова:
– Надеюсь, ты поднялся в такую рань не из-за Кори.
– Нет, я ранняя пташка, как и ты.
Она попыталась сосредоточиться на своих делах, но руки неудержимо тряслись.
– Но Кори… часто ворочается во сне, иногда постель у него промокает… – Она прикусила язычок. Как неприятно было напоминать посторонним, что Кори до сих пор ходит в подгузниках! Сюзанна считала, что в этом виновата только она.
– Я переодел его, прежде чем уложить к себе.
Чистые подгузники лежали в шкафу в комнате, где спала Сюзанна. Она густо покраснела. Интересно, смотрел ли он на нее? Может, именно потому и понял, что она борется с кошмарами?
– Мне жаль, что тебе пришлось делать это самому. – С намеренной осторожностью она нарезала хлеб, стараясь, чтобы ломтики были ровными – это ей никогда не удавалось.
– Ничего страшного, только, по-моему, он уже слишком вырос для подгузников.
Ей следовало вспыхнуть и попытаться вступиться за ребенка, но Сюзанна этого не сделала. Она переложила нарезанный хлеб в корзину.
– Да, – еле слышно ответила она. – И я так думаю, но…
– Что «но»? Ты хочешь, чтобы он как можно дольше оставался младенцем?
Резко развернувшись, Сюзанна уставилась на него. Лицо Натана оставалось непроницаемым, словно он в точности знал мысли Сюзанны. Но он не должен был их знать.
– Нет, дело не в этом. Просто… видишь ли… О Господи! Как объяснить мужчине, что она не в состоянии научить сына справлять малую нужду стоя? Она ощутила, как на щеках вновь проступают красные пятна – только на этот раз она покраснела до корней волос.
Натан вытащил масло и повидло из буфета, стоящего в углу, и поставил их на стол.
– Сегодня я не прочь порыбачить. Вспомнив, что Натан видел ее у реки в одном белье, Сюзанна была готова провалиться сквозь землю.
– Кто тебе мешает? – сухо отозвалась она. Натан пожал плечами, не сводя с нее глаз.
– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я поскорее закончил чинить веранду и уехал.
Она прокашлялась, и этот кашель показался нервозным даже ей самой. Слегка успокоившись, она принялась замешивать тесто для оладий. Разумеется, она не могла дождаться, когда Натан уедет.
– Я не надеюсь, что ты постоянно будешь работать здесь. В конце концов… я ведь не плачу тебе.
– Правильно. Поэтому сегодня отдохнем. Я не прочь взять с собой Кори.
Встревожившись, Сюзанна замерла и услышала, как гулко стучит ее сердце.
– Почему?
– Потому, – разъяснил Натан, испытующе вглядываясь в лицо Сюзанны, – что ему будет полезно немного отдохнуть от тебя. И тебе это тоже не помешает.
Сюзанна не знала, стоит ли расценивать эти слова как оскорбление. На всякий случай она рассердилась:
– С чего ты это взял?
– Ну-ну, не кипятись, – ответил Натан. – Просто поверь мне на слово. Это будет полезно вам обоим.
– Откуда ты знаешь? – Она хотела вызвать Натана на разговор о его прошлом, узнать побольше о его сыне, о родных.
Натан отвернулся, не желая встречаться с ней взглядом.
– Можешь поверить мне на слово, – повторил он мягким, почти печальным голосом.
Странная нотка, прозвучавшая в голосе Натана, не позволила Сюзанне продолжать расспросы, несмотря на любопытство. Она хотела запретить ему брать Кори с собой на реку. Хотела заявить, что не доверит ему своего обожаемого сына, и втайне Сюзанна знала, что это сущая правда. Она не доверила бы Кори ни единому человеку в мире и уже давно свыклась с этой мыслью. Но справедливо ли было поступать так? Разве Натан не доказал на деле, что ему можно доверять? Может, это просто игра? Вполне возможно. Сюзанну разрывали воспоминания прошлого и явь настоящего. Призраки и демоны.
Неожиданно проснулся Кори и потребовал свой завтрак. Когда из спальни появились гости, торопясь отправиться в путь, Сюзанна забыла о своих размышлениях и загадочных ответах Натана. Но по мере того как утро перетекало в день, в ее голове роилось все больше вопросов.
Хэтфилды уехали. Натан и Кори отправились копать червей, обещая наловить рыбы к ужину.
Сомнения Сюзанны ясно отражались на ее лице. Натан понимал: она не хочет отпускать Кори на рыбалку. Но, в конце концов, она все же набралась смелости и согласилась.
Однако принятое решение далось Сюзанне нелегко. Натан предложил ей присоединиться к ним. Сюзанна согласилась с явным воодушевлением, пообещав приготовить ленч и прийти к реке позднее.
– Кори, пора идти!
Кори поднялся, зажав в пальцах извивающегося червя.
– Червяк! – воскликнул он, счастливо улыбаясь Нату.
– Да, и какой толстый! – подтвердил Натан, забирая червя и бросая его в банку к остальным. – Ну, ты готов?
Кори кивнул, вытер перепачканные землей ладошки о штаны и схватился за протянутый палец Ната. Кори нес банку с червями, а Нат – две самодельные удочки, найденные в сарае.
Оттого, как крошечные пальчики доверчиво обхватили его большой палец, у Ната защемило сердце: нахлынули непрошеные воспоминания – о других реках, других пикниках.
Он отмахнулся от воспоминаний и сосредоточился на ночной борьбе Сюзанны с кошмарами…
Он вошел в комнату в поисках свежего подгузника для Кори и обнаружил, что Сюзанна лежит на боку, а одеяло сбилось к изножью кровати.
Ночная рубашка Сюзанны поднялась выше колен, открывая взору Натана ее обнаженные икры. Они были стройными и белыми, а ступни – узкими и изящными. Все это Нат видел и прежде. Но он смотрел на Сюзанну и никак не мог насмотреться. Уставившись на крутую округлость ее бедра и пышную грудь, покоящуюся на согнутой руке, он вновь испытал возбуждение, о котором забыл много лет назад. А когда Сюзанна проснулась, перепуганная и несчастная, его еще сильнее потянуло к ней – ибо под маской страха он разглядел прелестную женщину, нежную, уязвимую, нуждающуюся в утешении. Он чувствовал ее благоухание, сладкий аромат женщины, которого ему так давно недоставало.
Но сказать, что после смерти Джудит он жил аскетом, было бы несправедливо. Он спал с женщинами, чьих лиц не помнил и имен не знал. Но даже это было слишком давно. Откровенно говоря, он нуждался не столько в близости, сколько в дружеских отношениях, привязанности, сочувствии… в страсти. Ему, прежде всего, недоставало здоровой, сильной страсти.
Джудит всегда была слишком слаба. Ее болезненность заставляла Натана заботиться о ней. Он даже скрывал свой неутолимый голод, приглушая его, храня в самых дальних тайниках души.
Задолго до ухода на войну он понял: между ними никогда не вспыхнет страсть. А он по натуре был страстным человеком, он жаждал частой близости с любимой женщиной. Возможно, Джудит и правда любила его, но ни за что не согласилась бы всласть поваляться с ним в сене, о чем мечтал Натан. Он испытывал чувство вины, понимая, что редкой и краткой близости ему недостаточно.
Он чертыхнулся. Прошло чертовски долгое время с тех пор, как он ощущал прилив страсти. Даже мысль о ней раздула угли его желания. Увидев Сюзанну сначала у реки, а затем спящей, он захотел ее. Нет, все началось гораздо раньше. Еще при первой встрече, когда он помог ей избавиться от Эли Клегга, он восхитился пышными формами Сюзанны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30