Приблизившись, он посмотрел на Ната сверху вниз, и его мощные кулаки сжались, а лицо вспыхнуло гневом.
– Что ты с ней сделал?
Даже без этих слов вид Кито был угрожающим. Нат отвернулся.
– Ты же не знаешь самого главного, Кито.
– Ты пообещал, что никогда не обидишь ее, – помнишь?
Нат кивнул, хорошо помня о разговоре.
– Это было раньше.
– Раньше чего?
Нат сел, упершись локтями в колени. Он всмотрелся в лицо Кито и обнаружил, что на нем не осталось и следа прежнего подобострастия.
– Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов, – ответил Натан, так и не сумев смягчить резкость голоса.
– «Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов», – притворно-плаксивым голосом передразнил Кито.
Нат не обратил внимания на его насмешку.
– Я узнал, что ее муж не был отцом ее ребенка, Кито. Почему она не сказала мне правду?
– Представляю себе, как ты расспрашивал ее, – мрачно фыркнул Кито.
Нат закрыл лицо ладонями.
– Такой вопрос трудно задать вежливым тоном, – возразил он.
– Но разве это настолько важно, мистер Натан?
Нат выругался.
– Это было бы совсем не важно, если бы она сказала мне правду!
– Но откуда ты знаешь, что она солгала? Нат запрокинул голову, ударился затылком о ствол дерева и с радостью встретил боль.
– У меня есть доказательство.
Кито перенес вес тела с больной ноги на здоровую.
– По-моему, в некоторых случаях люди должны просто верить друг другу на слово, мистер Натан.
Чтобы сменить тему, Нат спросил:
– Нет ли вестей от Мак-Клауда?
– Поэтому я и разыскал тебя здесь.
Натан поднялся, не зная, от чего сжалось его сердце – от ужаса или от предвкушения этой встречи.
– И что же?
– Он в городе. Он согласен встретиться с тобой утром в салуне.
Пыль и дым плясали в лучах дневного света, проникавших в салун через деревянные ставни, прикрывающие окна. В комнате стойко держался кисловатый запах застоялого пота и сигарного дыма, смешанный с одуряющей вонью дрянного виски.
Приближался полдень. В зале салуна было тихо и почти безлюдно, если не считать человека, стоящего за стойкой бара, да нескольких игроков в покер за Столом у двери. Нат постоял минуту в дверях, дожидаясь, когда глаза привыкнут к полутьме. В дальнем углу за столом сидел мужчина, прислонив стоящий на двух задних ножках стул вплотную к стене и надвинув шляпу на глаза. Нат пробрался между пустыми столами и стульями и остановился перед незнакомцем.
– Это вы Мак-Клауд?
Незнакомец выпрямился на стуле и сдвинул шляпу на затылок. Судя по виду, он был метисом. Его чернильно-черные волосы свисали до плеч, высокие, заостренные скулы выделялись на рельефе лица, подобно скалистой горной цепи. Глаза имели редкий оттенок виски. Между крепкими белыми зубами незнакомец сжимал дорогую сигару.
– А если да, что дальше?
Нат оседлал стоящий напротив стул.
– Я – Натан Вулф, – заявил он, не трудясь протягивать руку.
Мак-Клауд наполнил свой стакан из бутылки, стоящей на столе, и приглашающим жестом указал Натану на стакан.
– По-моему, для этого еще слишком рано. Равнодушно пожав плечами, Мак-Клауд вынул изо рта сигару, одним глотком осушил стакан и громко стукнул им, ставя на стол.
– С вашим мальчиком все хорошо? – Он держал сигару между указательным и средним пальцами.
Нат кивнул.
– Я должен поблагодарить вас за то, что вы доставили его домой.
– Это было самое меньшее, что я мог сделать, – ответил Мак-Клауд, водя по стакану пальцем. – Я видел, что произошло здесь пять лет назад.
Натан внутренне похолодел.
– Вы были здесь? Мак-Клауд кивнул.
– Пока вы не начали строить догадки, вам следует знать: прежде вам солгали.
Нат застыл, схватившись за спинку стула так, что пальцы побелели.
– О чем вы говорите, черт возьми? Мак-Клауд плеснул себе еще порцию, но не выпил ее, а принялся разглядывать стакан.
– Я служил разведчиком в отряде под командованием Филлипса, в форте Гумбольдт. – Внезапно он устремил взгляд на Ната, и оказалось, что его глаза наполнены сочувствием. – Ваша жена и сын не были жертвами индейцев, мистер Вулф. Они пострадали во время небрежно произведенного взрыва в шахте. Этот взрыв устроили люди Филлипса, чтобы обрушить туннель, ведущий к руднику Альхамбры.
Нат с трудом сглотнул, едва сдерживая ярость.
– Расскажите, что произошло? И почему в этом деле оказались замешаны мои родные?
Мак-Клауд выпил виски и снова зажал сигару в зубах. Закрыв глаза, он дважды глубоко затянулся, и при этом на его лице яснее обозначились впадины под острыми скулами.
– Чертовски хороши эти карибские сигары – они достались мне от одной шлюхи. – Он снова затянулся и выпустил кольцо дыма. – Шлюха была старовата, но сигары оказались отличными.
Нат постарался обуздать собственное волнение, понимая, что метис тянет время.
Мак-Клауд стряхнул пепел на край стола.
– Так вот, о ваших родных, мистер Вулф… Не знаю, что они там делали. Филлипс считал, что мы надежно оцепили участок. Но там оказалось полно черники, а поблизости мы нашли корзинку. Полагаю, они просто отправились собирать ягоды и неудачно выбрали место.
Нат потер виски, прогоняя острую боль.
– Так что же произошло?
Метис завертел на столе пустой стакан.
– Нам приказали уйти, но спустя час я вернулся. Только тогда я обнаружил, что ваша жена мертва, а мальчик исчез.
Нат вновь переживал случившееся, мучаясь от сознания собственной вины. Он не смог подавить свои чувства и не хотел этого. Мучения его были заслуженными.
– Как же вы узнали, что мой сын жив?
– Сначала я этого не знал. Лейтенант, который отвечал за взрывные работы, приказал нам уходить и сочинил историю о банде индейцев. Но когда я обнаружил, что мальчик исчез, – продолжал он, приподняв одну бровь, – я пошел по следу, увидел кровь и решил, что его, возможно, кто-то утащил – скорее всего, койоты… Но наверняка я ничего не знал, и загадка тревожила меня целых пять лет.
У Ната по-прежнему кружилась и гудела голова, желудок переполняла желчь.
– Как же вы разгадали ее?
Мак-Клауд зажал пустой стакан между ладонями.
– Я услышал о белом мальчике, живущем у юроков. Юроки – не мой народ, но у меня есть с ними кое-какие дела.
Нат потер шею.
– Спасибо, что вы привезли его домой. Метис небрежно пожал плечами:
– Я же говорил: это было самое меньшее, что я мог сделать. Мальчика никто не обижал. По правде говоря, племя усыновило его.
– И после этого отдало мальчика вам? Мрачная улыбка приподняла уголки губ Мак-Клауда.
– Мне пришлось выдержать целую битву. Нат был вынужден спросить:
– А моя жена? Я все время думаю… – Он тяжело вздохнул. – Это неотступный кошмар – представлять, что в могиле возле моего ранчо похоронена другая женщина.
Мак-Клауд вгляделся в его лицо. Глаза метиса надежно скрывали его чувства.
– Успокойтесь, мистер Вулф, это она. Ее труп опознал врач Мэдисон. Вероятно, у него сохранились записи. Если хотите, можете поговорить с ним.
Почти с облегчением Нат уронил голову на сложенные руки. Возможно, теперь он сумеет забыть о прошлом. Господи, как он надеялся на это!
– Кстати, ваше ранчо выглядит слишком запущенным. И дом обветшал.
Нат кивнул:
– Меня не было здесь долгое время.
– Я – неплохой плотник. Вам нужна помощь?
Всмотревшись в лицо метиса, Нат понял, что обязан дать ему работу, чтобы хоть отчасти отплатить за возвращение Джексона.
– Много платить я не в состоянии. Устроит ли вас жилье и стол?
Метис пожал плечами:
– Это лучше, чем ничего.
Нат поднялся, кивнул Мак-Клауду и покинул салун.
Готовя печенье к ужину, Сюзанна по-прежнему ощущала боль от словесной пощечины Натана, нанесенной днем раньше. Странно, но гнев Натана и способ его проявления оказали на Сюзанну более глубокое и продолжительное воздействие, чем все пощечины Харлена. И она понимала, почему так произошло: Натана она любила, а Харлена – ненавидела.
Она искоса взглянула на Луизу, которая замешивала тесто для пирожков с патокой и негромко напевала, а улыбка приподнимала уголки ее пухлых губ.
– Похоже, супружеская жизнь пошла тебе на пользу.
Луиза лукаво улыбнулась, не прерывая своего занятия.
– Я на десять лет старше тебя, голубка. Года преследуют меня, как собаки опоссума. Вот уж не думала, что когда-нибудь доживу до такого! Но скажу тебе одно: с той минуты, как я увидела этого человека, я поняла – он будет моим.
Сюзанна не могла не позавидовать удаче Луизы. Тихими ночами, слыша звуки страстной любви Луизы и Кито, Сюзанна изнемогала от желания.
– Ты же знаешь: я рада за тебя. Руки Луизы зависли над столом.
– Почему ты настолько упряма, голубка?
Сюзанна выложила тесто на кухонный стол, некоторое время месила его, а затем расплющила ладонями в тонкую лепешку.
– Упряма? О чем ты говоришь?
– Ты прекрасно знаешь о чем, – возразила Луиза. – Этот негодяй строит безумные догадки насчет твоего замужества с Харленом. Почему бы тебе просто не рассказать ему правду?
– Если бы ему нужна была правда, он не клюнул бы на удочку Санни. Но самое худшее – он вбил себе в голову, что отцом Кори был вовсе не Харлен.
Луиза просеяла еще один стакан муки, добавила в тесто и принялась месить его.
– Значит, ты не станешь разуверять его?
– Он говорит, что хотел бы верить мне, Луиза. Так почему я должна убеждать его? Он работал на Санни. Ему следовало знать этого ублюдка и научиться отличать правду от лжи в его словах.
– Но почему он считает, что отцом Кори был не Харлен?
Сюзанна раздраженно вздохнула.
– Он сочинил какую-то чушь о том, что Харлен в детстве болел свинкой и, якобы, поэтому не мог стать отцом.
Луиза бросила работу.
– Разве так бывает?
– Ну откуда мне знать! – выпалила Сюзанна и тут же примирительно добавила: – Прости, Луиза, я не хотела срывать зло на тебе. Но после болезни Харлен не стал бесплодным, и Кори тому свидетельство.
Луиза склонилась над тестом.
– Я поняла, что ты хочешь сказать, голубка. – Вытащив из духовки противень, она начала раскладывать на нем миниатюрные пирожки. – Но никто, кроме тебя, меня и Санни, не знает, что творилось в доме Уокеров.
Сюзанна с помощью стакана вырезала кружки из теста и перекладывала их на противень.
– Да, мы с тобой знаем, что я не спала с Санни. Если Натан не верит моему слову, значит, нам не быть вместе. – Она сунула противень в духовку. – Вероятно, нам будет лучше расстаться.
– Если ты уйдешь отсюда, с тобой уйдем мы все.
– Нет, – возразила Сюзанна, вытирая руки полотенцем. – Вы с Кито нашли здесь дом. Я никогда еще не видела вас такими счастливыми. Какая удача, что Кито потерял работу в Энджелс-Вэлли! Здесь вам обоим будет гораздо лучше.
– Мы сможем быть счастливы только рядом с тобой, голубка. Думаешь, я соглашусь расстаться с Кори? Да ни за что!
Сюзанна не стала спорить. Как бы ни хотела она взять с собой Луизу и Кито, она понимала: им не найти дома лучше, чем ранчо Натана.
Подойдя к окну, она заметила, как Джексон нырнул в амбар. С тех пор как беднягу Макса извлекли из колодца, мальчик не входил в дом.
Она быстро положила в жестяную миску несколько кусков холодной курятины, хлеба и пирожков. Вторую миску, поменьше, она наполнила овсянкой с патокой и сливками.
Сняв с крюка плащ, она набросила его на плечи.
– Луиза, я попробую уговорить Джексона что-нибудь съесть. Когда Кито придет обедать, попроси его завернуть Кори в теплое одеяло и принести в амбар.
– Что ты задумала, голубка? – В голосе Луизы послышалось легкое недовольство.
– Сегодня утром, после ухода врача, Кори пожелал сам увидеть Макса. Я пообещала: если он как следует выспится, я отнесу его в амбар, к собаке.
– Ты уверена, что его можно поднимать с кровати?
– Думаешь, я решилась бы на это вопреки запрету врача?
Врач заверил Сюзанну, что у детей ушибы заживают легче, даже сильные. Но из-за опухшей ноги Кори не следовало некоторое время ходить.
– Ты спрашивала Кори, зачем он ушел из дома?
Сюзанна повертела головой, высвобождая подбородок из воротника плаща.
– Да, дорогая. Но я заранее знала, что он мне ответит.
– Что же он сказал?
– Он проснулся и услышал, как мы с Натаном ссоримся на веранде. Во время наших ссор с Харленом Кори несколько раз уходил из дома, чтобы не слышать крики. Впервые обнаружив это, я до смерти перепугалась. С ним каждый раз могло случиться самое плохое – вчера он спасся чудом.
Луиза печально покачала головой.
– Почему же мы не сразу услышали крики из колодца, голубка?
– Как это ни странно, но врач считает, что Кори наплакался и заснул. И поскольку все мы спали, никто ничего и не услышал.
– А он не ударился головой? Сюзанна поцеловала Луизу в щеку.
– Нет, с его головой все в порядке, дорогая.
Сюзанна взяла обе миски, вышла из дома и торопливо зашагала по холодной траве, поеживаясь от мороза, который легко пробирался под одежду. Шагнув в амбар, она помедлила и прислушалась: Джексон напевал замысловатую мелодию.
Бесшумно проскользнув по тускло освещенному амбару, Сюзанна вошла в комнату, в которой Наб соорудил печку. Из дверей комнаты по амбару расходилось тепло. Джексон сидел, прижавшись к распростертому на полу Максу, и тихо напевал, склонившись к уху собаки.
Увидев их вдвоем, Сюзанна почувствовала укол тревоги в сердце и молча помолилась о том, чтобы Макс выжил. Джексон замолчал, и Сюзанна обнаружила, что он смотрит на нее.
Улыбаясь, она кивнула на миски:
– Ты не ел со вчерашнего дня, Джексон.
Мальчик не ответил. Она приподняла салфетку и взяла из миски кусок курятины.
– Разве ты не голоден?
Джексон облизнул губы и сглотнул слюну, жадно глядя на мясо.
Сюзанна вздохнула, положила мясо в миску и поставила ее на холодный земляной пол рядом с мальчиком, а затем присела поодаль.
– Ты должен поесть, Джексон. Максу не станет легче от того, что ты голодаешь.
Он осмотрел содержимое мисок, взял кусок хлеба и раскрошил его. Затем окунул мякиш в куриный жир и поднес к носу Макса. Осторожно и настойчиво он поводил хлебом под носом у собаки.
У Сюзанны вновь заныло сердце.
– Джексон, – мягко произнесла она, снимая салфетку с другой миски, – давай дадим ему вот это. – Вынув из кармана передника ложку, она зачерпнула немного овсянки с патокой и сливками и протянула мальчику.
Понимающе кивнув, Джексон взял ложку и поднес ее Максу. Сюзанна наблюдала, как терпеливо и заботливо мальчик кормит пса. Когда миска опустела наполовину, Макс сам приподнялся и медленно доел остальное.
Джексон усмехнулся, его глаза блестели.
– Макс, – прошептал он и склонился, чтобы обнять пса.
Сморгнув слезы, Сюзанна негромко прокашлялась.
– А теперь ты сам должен поесть, Джексон, – напомнила она и придвинула к мальчику миску с курицей.
Джексон еще раз улыбнулся, и от этой знакомой улыбки сердце Сюзанны облилось кровью.
– Твой отец будет гордиться тобой, Джексон. Мальчик не понял ее, но Сюзанна не заботилась об этом: важнее, всего было заставить Джексона перекусить.
– Мама, с Максом все хорошо?
Обернувшись, она увидела личико Кори, выглядывающее из складок одеяла. Малыш сидел на руках у Кито.
– Вот и ты, дорогой! Да, – подтвердила она, беря сына на руки. – Макс поправляется благодаря заботам Джексона.
Прислонившись к стене, она устроила на коленях завернутого в одеяло Кори.
– Спасибо, Кито.
Она крепко держала Кори, но он ерзал на коленях матери, стараясь дотянуться до собаки. Сюзанне пришлось придвинуться ближе, чтобы Кори положил ладошку на спину Макса.
– Как у него дела, миссис Сюзанна?
– Чудесно – правда, Джексон? Джексон не обратил внимания на ее слова, сосредоточенно доедая второй кусок мяса.
– Нам удалось накормить Макса овсянкой, – объяснила она. – Только после этого Джексон тоже согласился поесть.
Кито улыбнулся, его темные глаза потеплели.
– Рад слышать это, миссис Сюзанна. Не знаю, что стало бы с мальчиком, если бы пес сдох.
Лицо Сюзанны смягчилось, пока она наблюдала, как ест Джексон.
– Я тоже не знаю, Кито.
– Макс спит?
Поцеловав Кори в щеку, Сюзанна с наслаждением вдохнула исходящий от него чистый детский запах. Ее переполняла любовь. Она обняла сына так крепко, что он начал вырываться.
– Да, милый. Макс спит.
– Ладно, пойду работать, – заявил Кито, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. – Мы накормили маленького мистера хлебом и джемом, прежде чем принести сюда, миссис Сюзанна.
– Спасибо. – И когда Кито уже собрался уходить, Сюзанна окликнула его: – Кито.
– Да, мэм?
Она шумно вздохнула.
– Я рада за вас с Луизой. Мне все время казалось, что она станет подходящей подругой для тебя.
– Вы были правы, миссис Сюзанна. Она ловко подцепила меня на крючок. Не знаю, как бы я жил, если бы не появилась она и не принялась дразнить меня.
Сюзанна увидела, как восторженная улыбка появилась на лице Кито при одном упоминании имени Луизы.
– Но вначале я сомневалась, поладите ли вы. Он ухмыльнулся:
– А я – нет.
– Даже когда она так грубо назвала тебя калекой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Что ты с ней сделал?
Даже без этих слов вид Кито был угрожающим. Нат отвернулся.
– Ты же не знаешь самого главного, Кито.
– Ты пообещал, что никогда не обидишь ее, – помнишь?
Нат кивнул, хорошо помня о разговоре.
– Это было раньше.
– Раньше чего?
Нат сел, упершись локтями в колени. Он всмотрелся в лицо Кито и обнаружил, что на нем не осталось и следа прежнего подобострастия.
– Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов, – ответил Натан, так и не сумев смягчить резкость голоса.
– «Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов», – притворно-плаксивым голосом передразнил Кито.
Нат не обратил внимания на его насмешку.
– Я узнал, что ее муж не был отцом ее ребенка, Кито. Почему она не сказала мне правду?
– Представляю себе, как ты расспрашивал ее, – мрачно фыркнул Кито.
Нат закрыл лицо ладонями.
– Такой вопрос трудно задать вежливым тоном, – возразил он.
– Но разве это настолько важно, мистер Натан?
Нат выругался.
– Это было бы совсем не важно, если бы она сказала мне правду!
– Но откуда ты знаешь, что она солгала? Нат запрокинул голову, ударился затылком о ствол дерева и с радостью встретил боль.
– У меня есть доказательство.
Кито перенес вес тела с больной ноги на здоровую.
– По-моему, в некоторых случаях люди должны просто верить друг другу на слово, мистер Натан.
Чтобы сменить тему, Нат спросил:
– Нет ли вестей от Мак-Клауда?
– Поэтому я и разыскал тебя здесь.
Натан поднялся, не зная, от чего сжалось его сердце – от ужаса или от предвкушения этой встречи.
– И что же?
– Он в городе. Он согласен встретиться с тобой утром в салуне.
Пыль и дым плясали в лучах дневного света, проникавших в салун через деревянные ставни, прикрывающие окна. В комнате стойко держался кисловатый запах застоялого пота и сигарного дыма, смешанный с одуряющей вонью дрянного виски.
Приближался полдень. В зале салуна было тихо и почти безлюдно, если не считать человека, стоящего за стойкой бара, да нескольких игроков в покер за Столом у двери. Нат постоял минуту в дверях, дожидаясь, когда глаза привыкнут к полутьме. В дальнем углу за столом сидел мужчина, прислонив стоящий на двух задних ножках стул вплотную к стене и надвинув шляпу на глаза. Нат пробрался между пустыми столами и стульями и остановился перед незнакомцем.
– Это вы Мак-Клауд?
Незнакомец выпрямился на стуле и сдвинул шляпу на затылок. Судя по виду, он был метисом. Его чернильно-черные волосы свисали до плеч, высокие, заостренные скулы выделялись на рельефе лица, подобно скалистой горной цепи. Глаза имели редкий оттенок виски. Между крепкими белыми зубами незнакомец сжимал дорогую сигару.
– А если да, что дальше?
Нат оседлал стоящий напротив стул.
– Я – Натан Вулф, – заявил он, не трудясь протягивать руку.
Мак-Клауд наполнил свой стакан из бутылки, стоящей на столе, и приглашающим жестом указал Натану на стакан.
– По-моему, для этого еще слишком рано. Равнодушно пожав плечами, Мак-Клауд вынул изо рта сигару, одним глотком осушил стакан и громко стукнул им, ставя на стол.
– С вашим мальчиком все хорошо? – Он держал сигару между указательным и средним пальцами.
Нат кивнул.
– Я должен поблагодарить вас за то, что вы доставили его домой.
– Это было самое меньшее, что я мог сделать, – ответил Мак-Клауд, водя по стакану пальцем. – Я видел, что произошло здесь пять лет назад.
Натан внутренне похолодел.
– Вы были здесь? Мак-Клауд кивнул.
– Пока вы не начали строить догадки, вам следует знать: прежде вам солгали.
Нат застыл, схватившись за спинку стула так, что пальцы побелели.
– О чем вы говорите, черт возьми? Мак-Клауд плеснул себе еще порцию, но не выпил ее, а принялся разглядывать стакан.
– Я служил разведчиком в отряде под командованием Филлипса, в форте Гумбольдт. – Внезапно он устремил взгляд на Ната, и оказалось, что его глаза наполнены сочувствием. – Ваша жена и сын не были жертвами индейцев, мистер Вулф. Они пострадали во время небрежно произведенного взрыва в шахте. Этот взрыв устроили люди Филлипса, чтобы обрушить туннель, ведущий к руднику Альхамбры.
Нат с трудом сглотнул, едва сдерживая ярость.
– Расскажите, что произошло? И почему в этом деле оказались замешаны мои родные?
Мак-Клауд выпил виски и снова зажал сигару в зубах. Закрыв глаза, он дважды глубоко затянулся, и при этом на его лице яснее обозначились впадины под острыми скулами.
– Чертовски хороши эти карибские сигары – они достались мне от одной шлюхи. – Он снова затянулся и выпустил кольцо дыма. – Шлюха была старовата, но сигары оказались отличными.
Нат постарался обуздать собственное волнение, понимая, что метис тянет время.
Мак-Клауд стряхнул пепел на край стола.
– Так вот, о ваших родных, мистер Вулф… Не знаю, что они там делали. Филлипс считал, что мы надежно оцепили участок. Но там оказалось полно черники, а поблизости мы нашли корзинку. Полагаю, они просто отправились собирать ягоды и неудачно выбрали место.
Нат потер виски, прогоняя острую боль.
– Так что же произошло?
Метис завертел на столе пустой стакан.
– Нам приказали уйти, но спустя час я вернулся. Только тогда я обнаружил, что ваша жена мертва, а мальчик исчез.
Нат вновь переживал случившееся, мучаясь от сознания собственной вины. Он не смог подавить свои чувства и не хотел этого. Мучения его были заслуженными.
– Как же вы узнали, что мой сын жив?
– Сначала я этого не знал. Лейтенант, который отвечал за взрывные работы, приказал нам уходить и сочинил историю о банде индейцев. Но когда я обнаружил, что мальчик исчез, – продолжал он, приподняв одну бровь, – я пошел по следу, увидел кровь и решил, что его, возможно, кто-то утащил – скорее всего, койоты… Но наверняка я ничего не знал, и загадка тревожила меня целых пять лет.
У Ната по-прежнему кружилась и гудела голова, желудок переполняла желчь.
– Как же вы разгадали ее?
Мак-Клауд зажал пустой стакан между ладонями.
– Я услышал о белом мальчике, живущем у юроков. Юроки – не мой народ, но у меня есть с ними кое-какие дела.
Нат потер шею.
– Спасибо, что вы привезли его домой. Метис небрежно пожал плечами:
– Я же говорил: это было самое меньшее, что я мог сделать. Мальчика никто не обижал. По правде говоря, племя усыновило его.
– И после этого отдало мальчика вам? Мрачная улыбка приподняла уголки губ Мак-Клауда.
– Мне пришлось выдержать целую битву. Нат был вынужден спросить:
– А моя жена? Я все время думаю… – Он тяжело вздохнул. – Это неотступный кошмар – представлять, что в могиле возле моего ранчо похоронена другая женщина.
Мак-Клауд вгляделся в его лицо. Глаза метиса надежно скрывали его чувства.
– Успокойтесь, мистер Вулф, это она. Ее труп опознал врач Мэдисон. Вероятно, у него сохранились записи. Если хотите, можете поговорить с ним.
Почти с облегчением Нат уронил голову на сложенные руки. Возможно, теперь он сумеет забыть о прошлом. Господи, как он надеялся на это!
– Кстати, ваше ранчо выглядит слишком запущенным. И дом обветшал.
Нат кивнул:
– Меня не было здесь долгое время.
– Я – неплохой плотник. Вам нужна помощь?
Всмотревшись в лицо метиса, Нат понял, что обязан дать ему работу, чтобы хоть отчасти отплатить за возвращение Джексона.
– Много платить я не в состоянии. Устроит ли вас жилье и стол?
Метис пожал плечами:
– Это лучше, чем ничего.
Нат поднялся, кивнул Мак-Клауду и покинул салун.
Готовя печенье к ужину, Сюзанна по-прежнему ощущала боль от словесной пощечины Натана, нанесенной днем раньше. Странно, но гнев Натана и способ его проявления оказали на Сюзанну более глубокое и продолжительное воздействие, чем все пощечины Харлена. И она понимала, почему так произошло: Натана она любила, а Харлена – ненавидела.
Она искоса взглянула на Луизу, которая замешивала тесто для пирожков с патокой и негромко напевала, а улыбка приподнимала уголки ее пухлых губ.
– Похоже, супружеская жизнь пошла тебе на пользу.
Луиза лукаво улыбнулась, не прерывая своего занятия.
– Я на десять лет старше тебя, голубка. Года преследуют меня, как собаки опоссума. Вот уж не думала, что когда-нибудь доживу до такого! Но скажу тебе одно: с той минуты, как я увидела этого человека, я поняла – он будет моим.
Сюзанна не могла не позавидовать удаче Луизы. Тихими ночами, слыша звуки страстной любви Луизы и Кито, Сюзанна изнемогала от желания.
– Ты же знаешь: я рада за тебя. Руки Луизы зависли над столом.
– Почему ты настолько упряма, голубка?
Сюзанна выложила тесто на кухонный стол, некоторое время месила его, а затем расплющила ладонями в тонкую лепешку.
– Упряма? О чем ты говоришь?
– Ты прекрасно знаешь о чем, – возразила Луиза. – Этот негодяй строит безумные догадки насчет твоего замужества с Харленом. Почему бы тебе просто не рассказать ему правду?
– Если бы ему нужна была правда, он не клюнул бы на удочку Санни. Но самое худшее – он вбил себе в голову, что отцом Кори был вовсе не Харлен.
Луиза просеяла еще один стакан муки, добавила в тесто и принялась месить его.
– Значит, ты не станешь разуверять его?
– Он говорит, что хотел бы верить мне, Луиза. Так почему я должна убеждать его? Он работал на Санни. Ему следовало знать этого ублюдка и научиться отличать правду от лжи в его словах.
– Но почему он считает, что отцом Кори был не Харлен?
Сюзанна раздраженно вздохнула.
– Он сочинил какую-то чушь о том, что Харлен в детстве болел свинкой и, якобы, поэтому не мог стать отцом.
Луиза бросила работу.
– Разве так бывает?
– Ну откуда мне знать! – выпалила Сюзанна и тут же примирительно добавила: – Прости, Луиза, я не хотела срывать зло на тебе. Но после болезни Харлен не стал бесплодным, и Кори тому свидетельство.
Луиза склонилась над тестом.
– Я поняла, что ты хочешь сказать, голубка. – Вытащив из духовки противень, она начала раскладывать на нем миниатюрные пирожки. – Но никто, кроме тебя, меня и Санни, не знает, что творилось в доме Уокеров.
Сюзанна с помощью стакана вырезала кружки из теста и перекладывала их на противень.
– Да, мы с тобой знаем, что я не спала с Санни. Если Натан не верит моему слову, значит, нам не быть вместе. – Она сунула противень в духовку. – Вероятно, нам будет лучше расстаться.
– Если ты уйдешь отсюда, с тобой уйдем мы все.
– Нет, – возразила Сюзанна, вытирая руки полотенцем. – Вы с Кито нашли здесь дом. Я никогда еще не видела вас такими счастливыми. Какая удача, что Кито потерял работу в Энджелс-Вэлли! Здесь вам обоим будет гораздо лучше.
– Мы сможем быть счастливы только рядом с тобой, голубка. Думаешь, я соглашусь расстаться с Кори? Да ни за что!
Сюзанна не стала спорить. Как бы ни хотела она взять с собой Луизу и Кито, она понимала: им не найти дома лучше, чем ранчо Натана.
Подойдя к окну, она заметила, как Джексон нырнул в амбар. С тех пор как беднягу Макса извлекли из колодца, мальчик не входил в дом.
Она быстро положила в жестяную миску несколько кусков холодной курятины, хлеба и пирожков. Вторую миску, поменьше, она наполнила овсянкой с патокой и сливками.
Сняв с крюка плащ, она набросила его на плечи.
– Луиза, я попробую уговорить Джексона что-нибудь съесть. Когда Кито придет обедать, попроси его завернуть Кори в теплое одеяло и принести в амбар.
– Что ты задумала, голубка? – В голосе Луизы послышалось легкое недовольство.
– Сегодня утром, после ухода врача, Кори пожелал сам увидеть Макса. Я пообещала: если он как следует выспится, я отнесу его в амбар, к собаке.
– Ты уверена, что его можно поднимать с кровати?
– Думаешь, я решилась бы на это вопреки запрету врача?
Врач заверил Сюзанну, что у детей ушибы заживают легче, даже сильные. Но из-за опухшей ноги Кори не следовало некоторое время ходить.
– Ты спрашивала Кори, зачем он ушел из дома?
Сюзанна повертела головой, высвобождая подбородок из воротника плаща.
– Да, дорогая. Но я заранее знала, что он мне ответит.
– Что же он сказал?
– Он проснулся и услышал, как мы с Натаном ссоримся на веранде. Во время наших ссор с Харленом Кори несколько раз уходил из дома, чтобы не слышать крики. Впервые обнаружив это, я до смерти перепугалась. С ним каждый раз могло случиться самое плохое – вчера он спасся чудом.
Луиза печально покачала головой.
– Почему же мы не сразу услышали крики из колодца, голубка?
– Как это ни странно, но врач считает, что Кори наплакался и заснул. И поскольку все мы спали, никто ничего и не услышал.
– А он не ударился головой? Сюзанна поцеловала Луизу в щеку.
– Нет, с его головой все в порядке, дорогая.
Сюзанна взяла обе миски, вышла из дома и торопливо зашагала по холодной траве, поеживаясь от мороза, который легко пробирался под одежду. Шагнув в амбар, она помедлила и прислушалась: Джексон напевал замысловатую мелодию.
Бесшумно проскользнув по тускло освещенному амбару, Сюзанна вошла в комнату, в которой Наб соорудил печку. Из дверей комнаты по амбару расходилось тепло. Джексон сидел, прижавшись к распростертому на полу Максу, и тихо напевал, склонившись к уху собаки.
Увидев их вдвоем, Сюзанна почувствовала укол тревоги в сердце и молча помолилась о том, чтобы Макс выжил. Джексон замолчал, и Сюзанна обнаружила, что он смотрит на нее.
Улыбаясь, она кивнула на миски:
– Ты не ел со вчерашнего дня, Джексон.
Мальчик не ответил. Она приподняла салфетку и взяла из миски кусок курятины.
– Разве ты не голоден?
Джексон облизнул губы и сглотнул слюну, жадно глядя на мясо.
Сюзанна вздохнула, положила мясо в миску и поставила ее на холодный земляной пол рядом с мальчиком, а затем присела поодаль.
– Ты должен поесть, Джексон. Максу не станет легче от того, что ты голодаешь.
Он осмотрел содержимое мисок, взял кусок хлеба и раскрошил его. Затем окунул мякиш в куриный жир и поднес к носу Макса. Осторожно и настойчиво он поводил хлебом под носом у собаки.
У Сюзанны вновь заныло сердце.
– Джексон, – мягко произнесла она, снимая салфетку с другой миски, – давай дадим ему вот это. – Вынув из кармана передника ложку, она зачерпнула немного овсянки с патокой и сливками и протянула мальчику.
Понимающе кивнув, Джексон взял ложку и поднес ее Максу. Сюзанна наблюдала, как терпеливо и заботливо мальчик кормит пса. Когда миска опустела наполовину, Макс сам приподнялся и медленно доел остальное.
Джексон усмехнулся, его глаза блестели.
– Макс, – прошептал он и склонился, чтобы обнять пса.
Сморгнув слезы, Сюзанна негромко прокашлялась.
– А теперь ты сам должен поесть, Джексон, – напомнила она и придвинула к мальчику миску с курицей.
Джексон еще раз улыбнулся, и от этой знакомой улыбки сердце Сюзанны облилось кровью.
– Твой отец будет гордиться тобой, Джексон. Мальчик не понял ее, но Сюзанна не заботилась об этом: важнее, всего было заставить Джексона перекусить.
– Мама, с Максом все хорошо?
Обернувшись, она увидела личико Кори, выглядывающее из складок одеяла. Малыш сидел на руках у Кито.
– Вот и ты, дорогой! Да, – подтвердила она, беря сына на руки. – Макс поправляется благодаря заботам Джексона.
Прислонившись к стене, она устроила на коленях завернутого в одеяло Кори.
– Спасибо, Кито.
Она крепко держала Кори, но он ерзал на коленях матери, стараясь дотянуться до собаки. Сюзанне пришлось придвинуться ближе, чтобы Кори положил ладошку на спину Макса.
– Как у него дела, миссис Сюзанна?
– Чудесно – правда, Джексон? Джексон не обратил внимания на ее слова, сосредоточенно доедая второй кусок мяса.
– Нам удалось накормить Макса овсянкой, – объяснила она. – Только после этого Джексон тоже согласился поесть.
Кито улыбнулся, его темные глаза потеплели.
– Рад слышать это, миссис Сюзанна. Не знаю, что стало бы с мальчиком, если бы пес сдох.
Лицо Сюзанны смягчилось, пока она наблюдала, как ест Джексон.
– Я тоже не знаю, Кито.
– Макс спит?
Поцеловав Кори в щеку, Сюзанна с наслаждением вдохнула исходящий от него чистый детский запах. Ее переполняла любовь. Она обняла сына так крепко, что он начал вырываться.
– Да, милый. Макс спит.
– Ладно, пойду работать, – заявил Кито, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. – Мы накормили маленького мистера хлебом и джемом, прежде чем принести сюда, миссис Сюзанна.
– Спасибо. – И когда Кито уже собрался уходить, Сюзанна окликнула его: – Кито.
– Да, мэм?
Она шумно вздохнула.
– Я рада за вас с Луизой. Мне все время казалось, что она станет подходящей подругой для тебя.
– Вы были правы, миссис Сюзанна. Она ловко подцепила меня на крючок. Не знаю, как бы я жил, если бы не появилась она и не принялась дразнить меня.
Сюзанна увидела, как восторженная улыбка появилась на лице Кито при одном упоминании имени Луизы.
– Но вначале я сомневалась, поладите ли вы. Он ухмыльнулся:
– А я – нет.
– Даже когда она так грубо назвала тебя калекой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30