А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он не придал этому факту особого значения, решив, что ее положили туда сами Инсберги. Очевидно, тут что-то было не так…
Расма указала кивком на альбом и произнесла с омерзением:
– Посмотрите, что внутри.
Листы будто сами собой раскрылись посредине, и Рандер увидел вымазанный в крови смятый угол газеты, а на нем – пачку денег. Ему бросилась в глаза сторублевая бумажка, которая выделялась размером среди остальных купюр.
– Как вы это нашли? – спросил Гирт после короткой паузы.
– Подошла к буфету, хотела достать кофейные чашечки и увидела. – Расма снова показала на альбом. – Меня удивило, что подарок почему-то лежит в буфете. Сама я его туда не клала, да и Юрис не стал бы этого делать. Я заметила, что обложка книги несколько приподнялась. Тогда я вынула ее и раскрыла. И увидела эти… Все это.
Рандер осмотрел деньги. Ассигнации были не новые. Он осторожно пересчитал их: одна сотенная бумажка, несколько двадцатипятирублевок, большинство – десятки, – все так, как говорила в спальне Расма. Итого, пятьсот рублей… Значит, вся сумма. Верхняя и нижняя бумажки казались чуть-чуть липкими, это обстоятельство, а также тот факт, что деньги спрятаны вместе с кровавым обрывком газеты, позволяли почти с уверенностью заключить, что преступник вынул всю пачку из кармана у Юриса в погребе.
К клочку газеты Гирт не прикоснулся – вполне возможно, что на бумаге остались четкие отпечатки пальцев, ибо в тот момент, когда убийца все это засовывал в альбом, перчаток, надо полагать, на нем не было, к тому времени они уже находились в коридоре, в кармане пальто Юриса. В таком случае отпечатки непременно должны были остаться. Если только преступник не держал газету носовым платком или чем-либо в этом роде.
Рандер перевел взгляд на Расму.
– Вы дотрагивались до этой бумажки?
– Нет.
Она скривила губы от гадливости и энергично тряхнула головой.
– Вашу находку видел еще кто-нибудь?
– Только Алберт.
– А Зирап?
– Кажется, нет.
Гирт секунду подумал, потом спросил:
– Когда в последний раз вы видели книгу на столе?
– Вот это не помню… Ах да, – в последний раз я ее видела не на столе, а в руках у Дины.
– Да, точно, я тоже это помню! – неожиданно воскликнула Ирена, которая до этого мига вытаращенными от ужаса глазами смотрела то на Гирта с Расмой, то на ее находку. – С тех пор прошло довольно много времени. Она сидела на диванчике и листала… Езус Мария! Выходит, Дина могла… Все это… – Ирена прижала ладони к щекам.
Хозяйка и Рандер невольно переглянулись. Оба поняли, что думают об одном и том же. Расма чуть усмехнулась, но Гирту удалось сохранить серьезное выражение лица.
Рандер захлопнул альбом и подошел к письменному столу. Отпер тумбочку, достал микрофон, вытащил из кармана полиэтиленовый мешочек, засунул в него сломанную деталь, затем поднял с пола свой портфель и положил в него мешочек и альбом. Теперь нашлось почти все: молоток, микрофон, перчатки, обрывок газеты, деньги… Не хватало лишь ключей от машины.
Ирена опустила руки, тяжело вздохнула и протянула голосом обиженного ребенка:
– О господи, когда же все это кончится?
Рандер посмотрел на нее, потом на Расму, наконец проговорил как бы про себя:
– Будем надеяться, что скоро…
Расма Инсберга бросила на Гирта короткий испытующий взгляд, отвернулась и, еще раз усмехнувшись, сказала:
– Теперь вам, очевидно, придется допрашивать Дину…
Рандер услышал в ее голосе откровенную иронию, но не подал виду.
– Да, с Диной Уласе я поговорю.
Ирена встрепенулась.
– Я позову ее! Ладно? – взволнованно вызвалась она.
– Пожалуйста, позовите, – кивнул Гирт и тут же предупредил: – Только я вас обеих попрошу – о найденных вещах никому ни слова.
При этих словах он посмотрел на Ирену. Та горячо закивала головой и сразу заспешила к дверям. Хозяйка медленно последовала за ней. У порога Расма повернулась к нему и сказала:
– Я тоже надеюсь, что скоро это кончится… Кстати, если хотите, я могу передать Дине, чтобы она не, приходила.
– Нет, почему, я ведь все равно собирался поговорить с ней.
– В самом деле? – В глазах Расмы промелькнуло удивление. – Ну, воля ваша. – Она пожала плечами, вышла и затворила дверь.
Вошла Уласе. Рандер отметил, что морщинки на лице актрисы стали заметнее, а под глазами появились темные круги.
– Вы хотели мне что-то сказать? – спросила она усталым голосом.
– Да. Присядьте, пожалуйста!
– Ничего, насиделась за эту ночь достаточно.
Уласе подошла к окну и достала из сумочки сигарету. Гирт проворно чиркнул спичкой. Актриса поблагодарила кивком головы, какие-то секунды задумчиво следила за расползающейся струйкой дыма, а затем сказала:
– Я, пожалуй, слишком много курю… – Она грустно улыбнулась. – Однако вся эта история начинает мне порядком действовать на нервы. Уже одно пребывание в доме, где находится покойник, скажем прямо, отнюдь не радость… Но мало того, я вынуждена всю ночь напролет сидеть под одной крышей с убийцей! Притом, так сказать, свежеиспеченным… Если бы я хоть знала, кто это! – Дина Уласе кисло улыбнулась. – На сцене подобные ситуации разрешаются куда легче. А тут – смотришь на кого-нибудь и думаешь: он ли?… А может быть, вон тот. А может быть, этот, рядом со мной? – Ее передернуло. – Временами невольно мороз дерет по коже! Ну, а вы до чего допытались? Наверняка у вас должны быть какие-то конкретные выводы?
Рандер усмехнулся:
– А как же! И не только у меня одного. Ирена, например, сейчас думает, что преступница – вы.
– Да? Ну, откровенно говоря, это в ее стиле. И, если не секрет, как она напала на столь блистательную идею?
Вместо ответа Гирт спросил:
– Сегодня в столовой вы смотрели альбом индийского искусства?
– Этих обворожительных женщин, которых Ирена подарила Юрису? Да, смотрела. И что же?
После того, как Рандер, поколебавшись, рассказал в двух словах о находке Расмы, актриса секунду помолчала, затем рассмеялась:
– И посему Ирена теперь пребывает в полной уверенности, что это засунула туда я? Н-да!… – Она сочувственно покачала головой. – Оказывается, она еще глупее, чем мне представлялось до сих пор. Даже верить не хочется! Видно, не зря говорят, что глупость – единственное явление на свете, не знающее границ…
Гирт снова улыбнулся и спросил:
– Когда же это было?
– Когда я там сидела? Давно. После полудня. Часов эдак в пять. Точнее сказать не могу. Словом, это было еще до того, как мы принялись за торжественную трапезу. Помню, – в тот момент почти все слонялись по залу, вовсю орало радио, а сам юбиляр с кем-то ссорился в коридоре. Вскоре из кухни вышла Расма с кувшином лимонада в руке и, проходя мимо, пригласила меня, а потом и всех остальных к столу. Честно говоря, давно уже было пора – я успела проголодаться, как волк! Я оставила книгу на телефонном столике и заторопилась в зал, чтобы поскорее занять место за столом.
– После этого, позже, вы еще видели этот альбом?
Дина Уласе подумала, затем покачала головой:
– Откровенно говоря, я не присматривалась, но, кажется, он больше мне на глаза не попадался.
– Вы как будто упомянули, что Юрис с кем-то ссорился в коридоре?
– Да. Не то чтобы ссорился, это чересчур сильно сказано. Вообще они разговаривали довольно спокойно. Лишь раз Юрис повысил голос.
– Кто был второй?
– Этого я не знаю.
– И о чем они разговаривали?
– Тоже не знаю. Слышала только – Юрис сказал громче обычного что-то о платине.
Гирт быстро поднял голову.
– О чем?…
– О платине, да. Меня это тоже несколько удивило. Иначе, пожалуй, я этого разговора не запомнила бы.
– И что же он конкретно сказал?
– Я разобрала всего пару слов. Как я уже вам говорила, они беседовали негромко, вдобавок в зале играла музыка, правда, пока еще не во всю мощь, как позже. Так вот: дверь в коридор была открыта, и вдруг Юрис произнес чуточку громче: «Ну, разумеется!» Собеседник ему что-то тихо ответил, после чего Юрис воскликнул: «Как я могу не говорить?! Ведь это же платина!» Второй опять что-то пробубнил даже тише, чем в первый раз, как бы успокаивая Юриса, а дальше я уже ничего не слышала. Вскоре после этого они вошли в зал.
– Значит, вам показалось, что Юрис во время этого разговора был взволнован?
– Да, я думаю, что так. Расстроен, пожалуй, даже сердит. Или точнее – возмущен.
– Но кто мог быть второй?!
Актриса с сожалением покачала головой.
– Я же вам сказала – понятия не имею. Во всяком случае, это был мужчина. Но он бубнил так тихо, понимаете, – себе под нос, что я ничего не поняла. Единственное, что я могу заявить с полной уверенностью – это был не мой муж. Голос Харалда я узнала бы, даже если бы он объяснялся шепотом!
– Может, это был Зирап?… Или Алберт?… Калвейт?
Уласе только качала головой.
– Или же вы сами… – наконец отшутилась она. – Нет, не старайтесь понапрасну! Чего не знаю, того не знаю.
– И у вас действительно не шевельнулось ну ни малейшей догадки?
Актрисе послышалось в голосе Рандера недоверие. Она глянула на него с легкой иронией.
– Хорошо. Дабы вы меня не заподозрили в чем-нибудь дурном, дескать, я собираюсь что-то утаить, скажу вам то, чего никогда никому не говорю, кроме врача… – Уласе помрачнела. – Я плохо слышу, не знаю, можете ли вы представить, что это значит для актрисы. И главное – это прогрессирует. Вот так-то.
Она подошла к письменному столу, резким движением бросила окурок в пепельницу и через силу улыбнулась.
– Трагично, не правда ли?
Какое-то время они молчали. Вдруг Гирт вспомнил, что, когда они оба смотрели телевизор, актриса несколько раз просила его сделать погромче звук…
– Да, скверно… – прервал он молчание. – Скажите мне, пожалуйста, когда Расма выходила из кухни, те двое по-прежнему оставались в коридоре?
– Нет. – Уласе откинулась в кресле. – Они уже вернулись в зал.
– Сколько же времени вы просидели в этой столовой?
– Минут десять. От силы четверть часа.
– А дверь в зал была закрыта?
– Да, отворила ее Расма. И оставила настежь.
– Скажите, а тех мужчин, что находились в зале, вы случайно не узнали по голосу?
– Нет, к сожалению. Я просто не прислушивалась.
– И не знаете, не находился ли кто-нибудь в другом месте?
– Сказать наверняка не могу. Думаю – нет. Разве что в этом так называемом «будуаре».
Рандер стоял, погруженный в свои думы, и медленно потирал подбородок. Наконец он спросил с некоторым сомнением:
– Вы точно уверены, что не ослышались?
– Нет, не ослышалась.
– Что ж, очевидно, Юрис действительно говорил довольно громко…
– Именно. Я ведь не совсем глухая!
Гирт задумчиво кивнул.
– Значит, платина… – Он помолчал секунду и как бы про себя проговорил: – Жаль, не знал этого раньше.
– Разве это так важно?
Уласе казалась озадаченной. Рандер посмотрел на нее, пожал плечами и ответил неопределенно:
– Как вам сказать… В свое время все может оказаться важным…
– Да… В таком случае можно снова попытаться всех опросить, как вы это уже делали, – где кто находился и так далее.
Гирт невольно вздохнул:
– Да, можно, конечно.
– Если они только теперь вспомнят, где кого носило. Времени прошло с тех пор изрядно!
Рандер усмехнулся:
– Зато тогда они были почти трезвые.
– Это верно, – согласилась Уласе. Вдруг ее осенило. – Послушайте, тот, кто разговаривал с Юрисом в коридоре, должен вспомнить, что он там был!
Гирт согласно кивнул и сел.
– Да, он-то конечно… Только неизвестно, захочет ли он в этом признаться. Весьма сомневаюсь…
– Вы думаете? Почему? – Актриса подняла брови. – Ну, а вы сами тоже в это время были в зале. Неужели вы ничего не помните?
Рандер покачал головой:
– Увы, нет. Я все время силюсь восстановить в памяти, что же там творилось, но… Перед тем как сесть за стол, в зале образовалась порядочная толчея, кроме того, я ненадолго зашел сюда и рассматривал книги. – Он кивнул на полку. – Но, может быть, нам это и не понадобится, так как в конце концов…
Гирт замолчал и какое-то время сидел, уставившись на торшер.
– О чем вы задумались?
Вопрос Дины Уласе неожиданно нарушил ход его мыслей. Он оторопело посмотрел на актрису, словно удивляясь, что она все еще тут, и медленно сказал:
– Так, о разном…
Уласе тихо засмеялась:
– Как жаль, что вы не можете рассказать мне, на чей след напали! Я прямо умираю от женского любопытства!
В глазах Гирта мелькнула обычная насмешливость. Словно извиняясь, он улыбнулся и сказал:
– Может быть, попозже…
Актриса махнула рукой:
– Ну, разумеется. Я все понимаю. Мне только кажется, что вы…
В этот миг открылась дверь, и Расма, не переступая порога, с холодной любезностью объявила:
– Пожалуйста, кофе готов! – Она вопросительно глянула сперва на Рандера, потом на Дину. – Или, может быть, мне принести его сюда?
– Нет, спасибо! – Гирт встал. – Мы сейчас придем.
Он открыл тумбу письменного стола, втиснул в полупустой ящик свой портфель с микрофоном и альбомом, запер дверцу и последовал за женщинами в столовую.
В зале за большим столом сидели Улас и Ирена. Держа чашечку у губ и отогнув жеманно мизинец, Ирена маленькими глотками пила кофе. Муж актрисы, поставив свою чашку на стол, проводил Рандера неприязненным взглядом.
В столовой, сгорбившись в одном из мягких кресел, усердно хлебал кофе Зирап. Калвейт, стоя у стола, наливал себе в чашку и, наполнив ее, сел на диван. Лишь Алберт не проявлял ни к чему интереса, неподвижный и мрачный, сидел во втором кресле.
Хозяйка налила сначала Дине, которая, кивнув ей, села на диван рядом с Калвейтом. Наполнив следующую чашку и спросив, сколько ложек сахара положить, она протянула ее Рандеру, потом налила Алберту и, наконец, себе.
Гирт, стоя у стола с подарками, отхлебнул ароматного кофе и глубоко вздохнул.
– Великолепно! – сказал он признательно. – И как раз вовремя.
– Что верно, то верно, – откликнулась актриса. – Я будто заново родилась!
– Точно, – согласился Рандер, затем повернулся к Зирапу, который первым опустошил свою чашку и задумчиво косился на кастрюлю, явно прикидывая, как получить дополнительную порцию.
– Зайдите, пожалуйста, на минуточку в зал! – сказал ему Гирт и повернулся к хозяйке: – Можно и вас тоже попросить, Расма?
Они неохотно отправились за Рандером. Поставив чашечку на камин, Гирт сказал:
– Меня интересует, как тут все выглядело в тот момент, когда Юрис в последний раз отсюда вышел, а также некоторое время спустя. – Он указал на кресло у столика с радиоприемником. – Вы, товарищ Зирап, находились здесь, не так ли?
– Да.
– Пожалуйста, сядьте точно так, как в тот раз. Вы, Расма, если не ошибаюсь, сидели за столом?
Инсберга посмотрела на Уласа, затем на Гирта и молча кивнула.
– В конце стола? Ну, конечно. Не могли бы вы снова присесть там, сделайте одолжение… Благодарю! Вместе с вами был товарищ Улас, верно? – Гирт повернулся к мужу актрисы: – Где вы находились? На своем прежнем месте?
– С какой стати я должен отчитываться перед вами? – Улас высокомерно сдвинул брови.
– Объясню в другой раз… Итак, – где вы сидели? Тут?
– Нет. Я пересел на соседний стул. На место Эдвина.
– Ага, ближе к Расме. Хорошо. Передвиньтесь, пожалуйста, на этот стул!… Так. Теперь вы, – обратился Гирт к Ирене, которая пугливо следила за его действиями. – Очень сожалею, но я вынужден просить вас отойти на минуточку в сторону – вы ведь в тот момент в этой комнате не были, а находились в «будуаре» Расмы?
Ирена с чашкой в руках поспешно встала у камина и оттуда с тревогой и любопытством наблюдала за происходящим.
Рандер обвел зал взглядом и спросил:
– Какое здесь было освещение?
Сидящие за столом переглянулись.
– Тут горели свечи, – сказал Улас и кивнул на подсвечник, который стоял среди посуды напротив него.
– Сколько?
– Мне кажется… две.
Расма медленно покачала головой:
– Одна.
– Может быть, и в самом деле одна… Пожалуй.
– И лампа на потолке? – продолжал допытываться Гирт. – Она тоже горела?
– Нет, – ответили Расма и Улас почти одновременно, и Зирап добавил:
– Лампа – нет.
Рандер чиркнул спичкой и зажег одну из свечей, потом подошел к двери и нажал на выключатель. Зал погрузился в полумрак.
– Так? – спросил он, возвращаясь. – А камин? Как обстояло дело с камином?
– Камин после того как мы пожарили колбаски, кажется, почти погас, – откликнулся Улас.
Расма подтвердила:
– Да, там догорали одни головешки.
– Как сейчас?
– Нет, еще слабее, – помедлив, ответила Расма.
Гирт кивнул, словно ждал такого ответа, затем обратился к Зирапу:
– Ну, а вы чем в тот момент были заняты?
Зирап съежился.
– Я? Я крутил радио и…
– И ничего не видели, не слышали, я уже знаю, – прервал его Гирт. – Но скажите, через какую дверь вышел Юрис?
– Юрис? – Зирап потер лоб. – Мне кажется… да, он пошел туда. – Он показал в сторону коридора.
– Так ли? – Рандер вопросительно взглянул на остальных.
– Откуда мне знать?! – раздраженно отрезал Улас. – Я сидел спиной к выходу.
Расма слегка пожала плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20